Джек, который построил дом – Елена Катишонок

И опять семейная сага.

Состоит из 3 частей:родина, в эмиграции и болезни и конец жизни.

Люблю семейные саги. И Катишонок нравится. Но не смотря на легкий язык, читалась мне эта книга очень тяжело. Вся книга – это будто набор фотокарточек, писем, записей на листочках, которые собрали в книгу. И книга в итоге получилась очень тяжелая, депрессивная. Так и хочется в конце добавить: света в конце туннеля нет и мы все умрем.

И где же Джек,который построил дом? А его нет, нет ему места в этом построенном доме, потому что не себе был построен этот дом.цитата"– Вот дом… – улыбаясь, начинает женщина.Мальчик звонко продолжает:– Который построил Джек!– А это синица… – Взгляд ее нерешительно останавливается на воробье – сойдет за условную синицу? Но тот стремительно вспархивает с куста: навстречу приближается полная дама с коротконогим бульдогом. Женщины обмениваются приветствиями; мальчуган смотрит, как собака, тяжело переваливаясь, останавливается у куста.– Вот пес без хвоста, который за шиворот треплет кота! – радуется мальчик.– Который пугает и ловит синицу, – подхватывает женщина, и они медленно продолжают свой путь и повествование о хозяйстве Джека.Стихотворение кончается раньше, чем улица, но мальчик внезапно останавливается.– Бабушка, ты забыла?– Что, Чижик?– Ну про Джека! Ты обещала, помнишь?.. Что скажешь, где он? Там ведь про всех, только про Джека ничего не говорится.Мальчик смотрит очень серьезно.– Давай подумаем. Может быть, Джек уехал за пшеницей – старая-то кончилась.– Из-за синицы, да? Потому что она ворует пшеницу?– Да, пожалуй…Или надоели вечные склоки в доме, но ребенку такое не объяснишь. Цепная реакция какая-то, голову негде приклонить.– А дальше? Что случилось с Джеком?– Джек назвал его Пряничным Домиком. И там…

(…)

…Я когда-нибудь доскажу тебе про Джека. На самом деле в Пряничном Домике не было синицы, зато там поселилась важная тетя со своим братом. И ни кота, ни пса в доме не было. Не было и ленивого пастуха с коровницей, потому что коровы тоже не было – молоко, бублики и бананы они покупали в супермаркете. Так что пастух с коровницей строгою не бранились, зато хозяева… Джек их мирил, но это у него не всегда получалось. И тогда тетя нашла себе другой дом, где жили одни старички. Они не жадничали и разрешили той тете переехать к ним. А брат остался жить один. Он скучал, экономил деньги и выключал свет, а в темноте, сам понимаешь, ему становилось неуютно. Он много болел, и Джек пришел жить к нему. Во дворе на дереве поселился соловей и пел песни. Джек посадил розы и каждую называл по имени. Сам он скучал по старому дому, даже приезжал туда, но цветного окошка не увидел; оно, наверное, разбилось… И тогда Джек придумал сделать книжку. С картинками! В его книжке были только картинки. Ты хочешь знать, как называется? «Дом, который построил я», вот как."свернуть

Книга длинная как жизнь. И как жизнь полная суеты и мелочей, сбивчивая, сумбурная и в тоже время последовательная, не терпящая того самого пресловутого сослагательного наклонения.Само собой о жизни и смерти, конечно, о доме и семье, но в большей степени об одиночестве. Об одиночестве в семье, доме, жизни и, естественно, смерти.Первая часть жизни на родине, такая насыщенная при прочтении, кажется незначительной из второй эмиграционной части и видится давним туманом из болезненных сумерек третьей. Тут тоже как в жизни, когда из возраста зрелого юность кажется фотокарточкой – яркой и ложной, по сути, юность становится рассказом о ней, где от того, кто рассказчик зависит и тональность истории, и событийный ряд.

Вообще, я не любительница семейных саг, а «Дом, который построил Джек» несомненно относится именно к этому типу книг. Но те «капсулы», в которых существуют персонажи вполне созвучны моему ощущению, что семья – это семь я в различных ипостасях одиночества, где я сама себе и бабушка, и мать, и отец, и ребенок, и сестра, и пара, и собственно я. И счастье встретить того, с кем не нужно перегораживаться невидимыми защитными стенами.У Елены Катишонок удивительный талант превращать любой текст в жизнеописание и в писание о жизни.

Героев «Дома, который построил Джек» нельзя назвать выдающимися или уникальными, они скорее сливаются в своей схожести с тысячами других семей – недобрые мать и дядька со своей токсичной любовью, тихая бабушка Клара, замкнутый и спрятавшийся в своем коконе Ян. Все они так знакомы, словно родственники. Пусть не было у меня всепрощающей бабушки, но была бесконечно возлагающая себя на алтарь несчастная мать и было столь близкое главному герою чувство непричастности к какой-либо общности. И, как и Яна меня спасали друзья. Разве что той самой счастливой встречи с человеком-половинкой так и не было…

В многослойном пироге романа есть место и для книги в книге, и для трогательных писем, и для отсылок культовым произведениям. Даже счастью есть место, пусть и конечному, как все в этой жизни.Странно, я никогда не задумывалась, где он, Джек, построивший дом и закрутивший этот бесконечный калейдоскоп персонажей… Джек ушел, а история осталась…P.S.Зацепилась за три цитаты.О нелегкой доле родителей:

«Пока дети маленькие, любить их легко; когда вырастают, ты превращаешься в источник раздражения, третьестепенный придаток жизни. Когда маленькие, боишься за детей, потом – детей: боишься помешать, перебить, спросить. А непослушное глупое сердце толкается в груди, настойчиво велит: помоги, подскажи»О не менее трудной судьбе детей:

«Старость и слабость обезоруживают – и побеждают»И об удивительно точном и грустном процессе поиска и потери себя:

«Какой идиот сказал, что мудрость приходит с годами – не уходит ли она вместе с детством, когда ты всесилен и не нужно тратить время на поиски себя, любви, работы, жилья?.. Наверняка уходит, освобождая место для скучных взрослых дел, и человек находит искомое: себя, любовь, работу, но незаметно утрачивает дарованную мудрость и теперь с изумлением рассматривает собственный детский рисунок. Он находит себя ценой потери себя, пусть и частичной, и неуловимо меняется сам, говоря: жизнь берет свое»

Вот дом, который построил Джек,

Билл или Том, но давно уже.

И я давно живу в этом доме,

Совсем не помня о Джеке и Томе.

(Отрывок из стихотворения Е. А. Катишонок «Дом, который построил ты»)Все, кто читал не меньше двух романов Елены Александровны Катишонок, могут подтвердить, что писательница в своих книгах в основном сосредотачивает внимание на людях и колесе истории. Где история – там войны, разруха, гонения и иже с ними. Отсюда – портрет человека, попавшего в круговорот исторических событий. Действительно ли Катишонок пишет об одном и том же?Новый роман Е. А. Катишонок «Джек, который построил дом», казалось бы, снова повествует о семье, находящейся в центре исторических событий. Тем не менее привычная антропоцентричность прозы каждый раз проявляется по-новому. На этот раз главным персонажем романа становится Ян Богорад, которому судьбою выпало провести часть своей жизни в эмиграции. Герой наш, согласно всем известной пословице, старается сделать три главные вещи, характеризующие настоящего мужчину; правда, дом Ян Богорад покупает, а не строит, взамен дерева сажает розы и воспитывает внука любимой гражданской жены, но не имеет родного сына.В знаменитом детском стихотворении «Дом, который построил Джек», известном русскоязычному читателю благодаря переводу С. Я. Маршака, на первый план в названии выходит дом; за кадром остаётся личность Джека. В названии своего романа Елена Катишонок смещает внимание с дома на самого Джека – они как бы меняются местами, при этом утверждается первенство творца и только потом – результат его деятельности. Эта литературная игра словами, затеянная писательницей намеренно, расставляет смысловые акценты книги.Внимание к бытовым мелочам, описание уклада жизни семьи и каждого её члена в отдельности, демонстрация музыкальных, вкусовых и пр. предпочтений персонажей романа – всё это позволяет читателю почувствовать свою сопричастность к жизни героев и заподозрить писательницу в том, что проза её если не автобиографична, то биографична точно. Верны ли мои предположения или нет, сказать сложно (хотя небольшое расследование показало, что прообразом Яна Богорада вполне мог стать фотограф Евгений Палагашвили, безвременно ушедший в 2012 году, с которым Елену Катишонок связывали как минимум творческие проекты). Важно другое: писательнице удалось главное – оживить героев; сделать так, чтобы читатель поверил в их реальное существование, а значит, искренне бы сопереживал им.

Помнишь, было иначе? —

Пепел Клааса стучит…

Аристократ не плачет —

Аристократ молчит.

Молчит и сильней сутулится,

А я вспоминаю с трудом

Мой адрес: пропавшая улица

И с нею исчезнувший дом.

(Отрывок из стихотворения Е. А. Катишонок «Городу»)