Елена Константиновна Зелинская
Моя здоровая Сербия
Есть и героическая история. Она напоминает нашу – про кавалерист-девицу Надежду Дурову, девушку, которая, переодевшись в офицерскую форму, воевала против наполеоновских войск. Версию-лайт о ней мы все знаем по прекрасному фильму «Гусарская баллада», с боевой девицей Шурочкой, поручиком Ржевским и одноглазым Кутузовым.
«– Не шпильки!» – помните?
Так вот здесь, в долине с невероятно поэтическим названием- Долина Сирени, родилась и выросла девушка, которая стала в буквальном смысле сербской Орлеанской Девой. Из простой пастушки, без всяких, правда, видений, движимая только пылким чувством патриотизма, выдала себя за мужчину и воевала сначала в балканских войнах за независимость, а затем и в боях Первой мировой войны. Милина Савич – женщина, которая с неженской храбростью воевала в знаменитом сербском Железном полку, куда ее уже открыто приняли за боевые заслуги. Горькое дело война, но у сербов это так густо замешано на их глубокую преданность своей земле и народу, что не устаешь восхищаться, глядя на фотографии этой молодой красивой женщины с медалями на груди. Памятник ей стоит прямо в центре городка, а совсем неподалеку от него находится и ее домик, который теперь музей.
Но раз уж мы с вами доехали в этот райский уголок ради поправления здоровья, то из всех местных праздников я бы выбрала День Черники- «боровницы», если по-сербски. Как это часто бывает, сербский язык, как лучиком, высвечивает какое-то неожиданное, но знакомое нам свойство называемого предмета. Боровница – та, что растет в бору. Так вот я бы с радостью присоединялась к участникам, и, нисколько не боясь испачкать руки в густом черничном соке, собирала бы ягоду – в подол, в банку, в корзинку. И наварила бы варенья… а кто варит варенье в июле, тот, как известно, жить собирается с мужем и тот не намерен, конечно, с любовником тайно сбежать…
Модные нынче «тропы здоровья» – одна из них велосипедная -огибают городок и ведут желающих оздоровиться по лесу,– сама прогулка успокаивает и наполняет усталые легкие свежестью и чистотой.
Да и далеко ходить не надо: просто прогуливаясь по городской улице – она здесь одна, та самая, которая ползет вдоль реки, я любовалась на цветы, разноцветными- белыми, фиолетовыми, желтыми кипами свисавшие через плетни, и присела на скамеечку прямо под раскидистой шелковицей. Она здесь называется «дуд», и спелые черные ягоды соскальзывали мне прямо в ладонь.
Я еще раз обошла, словно проинспектировала все источники, – пар таял над ними, как дым из печных труб. У меня была идея доехать еще и в национальный парк Копаоник – он совсем недалеко, в 24 километрах, но я отложила это на специальную поездку. А вот куда можно доехать – так это на озера…
Мое пребывание подходило к концу, и я шла по набережной, размышляя о дальнейшем маршруте, как вдруг почувствовала, что со мною происходит что-то необычное. Не замедляя шага, я быстро и внимательно прислушалась к организму. И поняла: я шла, я снова шла своей обычной легкой походкой, той самой, девочки, помните – «от бедра»! Незаметно для себя, процедуры, 10000 шагов каждый день в любую погоду, плавание и.... «Не сваи вколачивает, – слышите Людмила Прокофьевна, –… а от бедра, раскованная свободная пластика пантеры перед прыжком. Мужчина такую женщину не пропускают!». И в ту же минуту я осознала, что мне надо больше втягивать и без того упругие мышцы живота, что так же легко двигаются плечи, и ничего не болит, ничего не мешает, и я не смогу сходу показать, где он притаился, тот самый корень, и не хватает мне сейчас только – знаете чего? – сапожек, кожаных югославских сапожек на невысоком, но тонком каблуке цветом в тон тонкому пояску на талии… Вот доеду до Белграда и куплю.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
О ПОЛЬЗЕ РАДИАЦИИ
Печальное эхо Чернобыля – в России все очень боятся радиации. Между тем, лечебные свойства слаборадиоактивного газа радон давно известны и с успехом используются в медицине. Этот газ очень летуч, поэтому лечиться им можно только непосредственно на курортах с радоновыми водами. Туда мы и отправились.
ГЛАВА 1
НИШСКА БАНЯ – С ЕЛЕНОЙ ЗЕЛИНСКОЙ
НИШКА БАНЯ, ТЕПЛАЯ ВОДА
Мне никогда не научится ходить так, как это делают жители Ниша – нишлии. Даже когда я иду по пешей улице Нишкой бани прогулочным шагом, рассматривая по дороге сувениры в киосках и жмурясь на солнце, – это все равно выглядит, будто я бегу. Ну прямо несусь, как на пожар. Они же, жители курортного города, ходят, словно медленно плывут по волнам покоя и безмятежности. Фонтанные струи поднимаются над бульваром так же неторопливо, в такт, то опускаясь до невысоких столбиков, то взмывая вверх сверкающим на солнце полукругом. Не спеша льется из источника «Трех королей» целительная вода, топает по тенистому бульвару, переваливаясь с ножки на ножку, малышка в розовой шапочке, и потягивают кофе из маленьких чашечек нарядные пары за столиками в уличных кафе.
От фонтанной площади вверх, к лесу, поднимаются мраморные ступеньки. От них расходятся в разные стороны «тропы здоровья». Помедлив на развилке, как Илья Муромец перед камнем, я повернула налево и, добросовестно тормозя шаг, двинулась по вымощенной камнем лесной дорожке. Как ни старалась, все-таки всех обогнала. Дорожка разветвлялась, ее побеги поднимались то вверх, в гору, то спускались вниз, к городку, а я все шла, не сходя с выбранного пути. Мне объяснили, что где-то в конце должен был быть источник. Действительно, примерно через 1000 шагов – а я уже привыкла подсчитывать каждый свой шаг, за очередным поворотом, я увидела речку, мелкую и прозрачную, мостик через нее и небольшую площадку со скамейками вдоль стены. В том месте, где речка упиралась в скалу и образовывала небольшой пруд, из выложенной камнем стены выходила труба. Из трубы била сильная струя воды. Источник был огорожен легкой решеткой, и к нему спускались ступеньки. Я перегнулась через перила, чтобы сфотографировать воду. Внизу, удобно расположившись в озерце, прямо под трубой мылся дедушка. Заметив меня, он ободряюще улыбнулся, не переставая подставлять под воду подмышки. На перилах мостика висели, дожидаясь владельца, штаны и рубашка. Светило солнце, журчала вода, дедушка во весь голос пел партизанскую песню, а под ногами у меня играли тени ветвей и листьев, которые слегка покачивались на легком, едва заметном ветерке. Я развернулась и пошла обедать.
Как я уже поняла, в Сербии банями называют не только санатории, – сами города носят имена по градообразующим бальнеологическим курортам. Вот, например, как Йошаничка баня, где мы с вами уже побывали, так и Нишка баня.
Городок небольшой, около 3 тысяч жителей, расположен всего минут в 15 езды, что примерно 10 километров, если на машине, от Ниша, у подножья горы Корытник, – не перестаю умиляться этому ползучему сходству русского и сербского языков. Горы защищают городок от ветра, и он считается самым теплым в Сербии, но знаменит, в первую очередь, своими минеральными водами, и всем тем, что вокруг них построено. Здесь пять источников. Вода не очень горячая, в среднем 36-38 градусов, и сильно минерализована (натрий, кальций, магнезия, сульфиды и др.).
СПРАВКА
Самое главное, что характеризует нишскую воду – это высокая концентрация в ней газа родон, который благотворно влияет на организм при проблемах с высоким давлением, кардио заболеваниях, ревматических болезнях и при сращивании переломов. Вода помогает и при лечении двигательного аппарата, проблемах с пищеварением, гинекологией и конечно, нервных заболеваниях…
Русских туристов здесь маловато. К сожалению, Нишка баня, как и многие другие уникально целительные сербские курорты, мало известна россиянам. А ведь сочетание цены и качества лечения могли бы стать очень привлекательным фактором для тех, кто желает поправить свое здоровье. Очевидным решением стало бы – транспортное. В Нише есть довольно большой аэропорт, и самолеты летают оттуда по всей Европе. А вот рейса на Москву, увы, нет. Такой рейс мог бы очень поддержать россиян в деле оздоровления, особенно после всех этих тяжелых переживаний с эпидемией коронавируса.
Не могу не добавить: нишская кухня, в которой переплелись традиции очень многих народов, оставивших свой след в истории региона – римлян, турок, австрийцев, в сочетании с сербской привычкой к здоровой, экологически чистой еде – это тоже немаловажно для реабилитации после любого заболевания.
А надо сказать, что город Ниш и его окрестности – это одно из самых древних обжитых мест в Сербии. Основали его, как считается, кельты – скордиски. Но подлинное величие город приобрел при римлянах, построивших через него военную дорогу Виа Милитарис, соединившую восточные и западные провинции Древнего Рима. По этой дороге пришли сюда, сверкая золотом орлов, римские легионы императора Адриана. И первым делом построили в новом городе под названием Наис термы с мраморными ваннами – цивилизация!
Будущий император Римской империи Константин родился здесь, и образец римской роскоши на вилле Медиана, с колоннами и мозаиками, навеки станет культурной планкой для городского стиля. Туда, в резиденцию императора, по специально построенному для этих целей акведуку, текла из Нишкой бани теплая вода. Римляне, как известно, были мастерами в деле строительства водопроводов. Археологи находят при раскопках императорской виллы остатки труб с изоляцией не хуже современной. И с уверенностью утверждают, что Нишка баня – старейшая в Европе.
Во времена владычества турок баня расцвела. Турки построили здесь купальни и привлекли внимание самого Сулеймана Великолепного. Для этой цели послужила легенда: некий паша отдал своего раненого коня на излечение местному жителю, и с изумлением вскоре получил боевого друга обратно живым и здоровым. Оказалось, что этого коня регулярно поили и купали в источнике с теплой водой. Об этом случае паша незамедлительно оповестил султана. Таким образом, с 16 века Нишка баня стала местом отдыха турецкого войска и самого императора на пути к завоеванию Белграда.
Баловали своим вниманием лечебные источники и короли сербских династий Обреновичей и Караджорджовичей. Их участие, а особенно прекрасная королевская вилла, до сих пор украшающая городок, быстро превратили Нишку баню в модный курорт.
Кстати, не обошлось и без русского следа: система фонтанов, которые придают городу аристократический блеск, была создана русским архитектором, эмигрантом первой волны Михаилом Медведевым.
Король Милан лечил в теплых водах ишиас, а Александру Караджорджовичу через день доставляли в Белград из Нишкой бани в баллонах целительную влагу. Королевское внимание запечатлено в названии источника – чесмы – «Трех королей», который стоит в самом центре города.
Сегодняшний крупный лечебный центр едва ли можно сравнивать с тем небольшим лечебным заведением, которое открылось здесь в 1923 году и располагало только одним лекарем – физиотерапевтом. Настоящее развитие и всестороннее использование природных ресурсов пришло уже во времена Югославии. Кстати, следы социализма в виде стандартной бетонно-стеклянной архитектуры до сих пор заметны в городе и, конечно, контрастируют с тем шармом, который оставила в нем тысячелетняя история.
Вместе с курортом развивался и Институт лечения и реабилитации с тремя стационарами: «Радон», «Зеленгора» и «Терме», в которых одновременно могут разместиться около 600 пациентов. В каждом из стационаров есть лечебный блок, со всеми видами терапии, фитнес-центр, бассейн, ресторан, кафе, сауны и велнес-центры. Сегодня институт широко известен как научно-исследовательский центр и лечебное заведение, в состав которого входят Клиника кардиологии, Клиника реабилитации и Служба ортопедии.
Считается, что сюда должен обязательно ехать на реабилитацию каждый, кто, перенес кардиологическую операцию или имеет другие сердечные проблемы.
Сердечные проблемы, как это у меня мило прозвучало. Я сразу вспомнила, как в 19 веке отправляли молодых барышень на воды лечиться от несчастной любви. Интересно, сейчас такие услуги предлагают в сербских СПА-центрах?
«…ВСЕ ВЫШЛИ В ИСКПЕДИЦИЮ (СЧИТАЯ И МЕНЯ) …»
Ни в коем случае не надо считать нашу книгу за каталог полезностей и достопримечательностей. Наше дело – передать читателю собственные впечатления – притом основанные только на том, что мы видели, щупали, принимали или пробовали сами. Пишем про похудение – сидим на диете, рассказываем о лечебной грязи – обмазываемся зеленой жижей с головы до ног, а уж если беремся писать о красотах, – то лезем в гору, несмотря на страх высоты.
Я как-то выразила свой восторг перед горным ландшафтом своему сербскому приятелю.
– А что особенного, – удивился он, – у нас в Сербии такого полно.
Потом подумал и сообразил: – Да, я все время забываю, что вы, русские, – равнинные жители.
Как же, помню, еще в школе нас учили про Среднерусскую равнину или возвышенность… Горы видели только во время летних отпусков на Кавказе. Ну, или кто до Урала доедет. А вот что особенно впечатляет меня в Сербии – это как раз равновесное сочетание равнин, косогоров и гор.
Не удивительно, что я остановилась, как вкопанная, когда наша экспедиция высадилась из машины у Елашничкой клисуры. Слово клисура переводится на русский просто – ущелье. Но здесь этим словом называют природный заповедник, который занимает территорию около 115 гектаров. Я, кстати, впервые разобралась, чем ущелье отличается от каньона (и каньон у нас с вами еще впереди). Оказывается, ущелье образуется, когда река рассекает горную породу и промывает таким образом щель в скале. Притом, что дно необязательно полностью занято рекой. Оно может зарасти лесом, и наоборот, служить естественным перевалом в горах. А вот по дну каньона наверняка будет течь река.
Наша экспедиция, состоящая из руководителя туристической организации Нишкой бани Марины Йович, настоящего рейнджера Душана и меня, которая отчаянно боится высоты, прибыла к входу в клистуру, как я поняла, в ее нижнюю точку. Ехать было недалеко – минут 15 от городка. Мы вышли из машины и огляделись. То есть огляделась я, мои спутники здесь были, как дома. Дорога проходила между высокими отвесными скалами с одной стороны и глубокими пещерами – с другой. Речка текла как- то сбоку, под мостиком. Текла незаметно, и как- то даже было про нее удивительно думать, что она могла когда-то образовать своею силой такое глубокое ущелье.
У подножия скалы стоял молодой парень, и, задрав голову, смотрел куда -то вверх. Мы тоже посмотрели. Там, на полпути к вершине, ползла по стене человеческая фигурка.
– У нас здесь мировой центр скалолазания, – объяснила мне Марина, – считается, что клисура – одно из лучших мест в мире для этого вида спорта.
Вот тоже, кстати, впервые я прояснила, чем скалолазание отличается от альпинизма. Оказывается, это только альпинисты ползут, куда хотят. А скалолазы двигаются вверх по естественному рельефу по заранее проложенному маршруту, причем без специальных инструментов, полагаясь только на чувство баланса и опыт. Таких проработанных маршрутов в клисуре более 200. У меня только от одного взгляда на этого героического скалолаза закружилась голова.
–У нас здесь проходят международные соревнования, – пояснила Марина и показала мне на небольшой, но уютный домик с садом, который довольно одиноко стоял прямо на берегу речки, – чемпион Олимпийских игр по скалолазанию даже поселился здесь, прямо в клисуре, возле этой скалы, чтобы регулярно тренироваться.
Я представила себе, как чемпион, встав по утру, подходит к открытому окну, и, потягивая из кружки свежезаваренный кофе, по-хозяйски меряет взглядом скалу, которая для него уже давно стала знакомой, как собственная комната, и мысленно быстро добегает до самой вершины, где живут только орлы…
Мимо нас прокатили двое парней на велосипедах. Они бодро свернули с дороги, бросили свои средства передвижения у дерева и начали разводить костерок в специально отведенном для этого месте у входа в пещеру. На выровненной площадке стояли деревянные столы со скамейками, явно предназначенные для пикников. Сами же пещеры, огромные, как пасти гигантского морского чудовища, наводили на мысль о первобытных жилищах.
– Насчет первобытных не знаю, – сказала Марина, – а вот остатки римских поселений археологи здесь находят.
Оставив позади ущелье, мы двинулись дальше, туда, где не ступала нога римского легионера, – есть, оказывается, еще такие места.
Если бы не асфальтовая дорога, которая круг за кругом привела нас на самую вершину горы, я бы подумала, что мы попали в затерянный мир. По крайней мере, самодостаточный, отделенный от остальной цивилизации мир – в деревню Сичево.
Узкая проселочная дорожка -улочка вилась между невысокими домиками. На мостках через канавку лежал валежник, за плетнем толпились козы, а местные жители, оборачиваясь, поглядывали на нас с таким удивлением, словно занес нас сюда не обычный внедорожник, а машина времени. Мы остановились на минуту у фонтана – бочки, установленной на невысокий каменный постамент, и ополоснули разгоряченные жарой и дорогой лица. Затем, оживившись и освежившись, мы спустились вниз по дорожке и оказались перед лесенкой, ведущей еще ниже, в небольшой дворик, который, как тент, покрывали широкие, разлапистые кроны фруктовых деревьев. Пригнувшись, я прошла под ветвью, на которой, как елочные игрушки, висели маленькие, еще зеленые груши. У некоторых, однако, уже краснел бочок. Тот же мой приятель, который не сразу догадался, почему я заглядываюсь на горы, как- то заметил, что я, горожанка, наверное, никогда не ела фруктов прямо с дерева.
–Конечно, – с готовностью подтвердила я, – последний раз я срывала с дерева ягоду – тутовник в Новороссийске, куда приезжала к подруге еще студенткой. Поэтому для меня увидеть фрукты, растущие прямо на дереве, это все равно, как ты бы приехал в другую страну, зашел в гости, а там бы во дворе росло дерево с пирожными, – только срывай – эклер, корзиночка, буше…
Я мечтательно вздохнула…
–Мы пришли в гости в самую высокую винарню в нашем регионе, – перевела мои мысли Марина, а Душан добавил, видно, со знанием дела, – и с самым лучшим вином.
Слободан, хозяин винарни Крашина, встретил нас на пороге своего винного погреба. Вдоль стен на полках стояли глиняные кувшины, плетеные бутылки, деревянные бочонки – хотелось сказать и амфоры, для впечатления, но нет, амфор не было. Но все равно ощущение средневековья только усилилось.
Однако в соседнем помещении, там, где, собственно, и находилось вино, оборудование было вполне современным. На каждый из огромных баков была наклеена бумажка с названием вина. Я мгновенно вычислила, где находится мое любимое белое вино – Тайманика. Хозяин незамедлительно снял с полки бокал, открыл кран и наполнил его одним из самых лучших сербских вин. Красное мы пробовать отказались – все- таки все, как один, были на работе. А один из нас даже и за рулем. Разговор тек медленно, вино приятно холодило руки и, наоборот, немного горячило горло. Душан и Слободан рассуждали о видах на урожай винограда, о поездах на джипах по высокогорным дорогам, а Марина ловила наши улыбки на свою фотокамеру.
Надо ли добавлять, что от прощального подарка Слободана – запотевшей бутылочки Тайманики, я отказаться не смогла.
В ПОИСКАХ РАМОНДЫ
Я давно мечтала посетить один из многочисленных горных монастырей. Но, как уже призналась, боюсь высоты, и меня трудно заманить в путешествие по крутому серпантину. На этот раз все сложилось самым благоприятным образом: за рулем – опытный водитель, а впереди – особая цель. В монастыре, куда лежал наш путь, хранится уже много лет уникальная икона Божьей матери, которую привезли сюда русские эмигранты, бежавшие из охваченной Гражданской войной России. Храм Сретенья Божьей Матери, построенный в 1647 году, разделяя судьбу родной Сербии, много раз разрушался то турками, то во время войны с австрийцами, но каждый раз восстанавливался заново.
Две башни с колоколами мы увидели издалека. Войдя внутрь монастырской ограды, я с любопытством оглядывала и высокие деревья, за которыми пряталась невысокая церквушка, и несколько монастырских общежитий, источник… Но Душан решительным шагом вел нашу маленькую экспедицию прямиком к небольшому зданию, у входа в которую собралась довольно большая группа посетителей. Мы подошли ближе. На пороге стояла монахиня с большими темными глазами, которые, одни, казалось, и виднелись на ее добродушном лице. И я сразу почувствовала себя, как дома.
– Входите, – она приветливо махнула рукой, и я вошла в небольшую полутемную комнату, где в прекрасном деревянном резном иконостасе стояла еще одна российская изгнанница – икона Божьей матери- Троеручницы.
Мои спутники по путешествию деликатно оставили нас вдвоем…
… Поле, возле которого Душан высадил нас из машины, оказалось футбольным.
– Самое высоко расположенное футбольное поле в Сербии, – не преминула напомнить Марина.
А я шла, с удивлением рассматривая цветы, – я вообще большой любитель, как все равнинные жители, полевых трав, и неплохо в них разбираюсь – но эти были неузнаваемы.
– Это неудивительно, – пояснила Марина, – здесь, в Сичевачком ущелье, как и в том, которое мы только что посетили, растет более 300 редких видов редких трав. Вот это, посмотрите – шалфей…Здесь можно встретить дикую вишню, дикую сирень…
Я попыталась представить, как выглядит так высоко забравшаяся, одичавшая среди скал сирень, но не смогла.
И тут я вспомнила, что буквально час назад, когда мы прогуливались по Елашничкой клисуре, мне на глаза попалась группа нежных фиолетовых цветов – и я подумала, что это фиалки.
– Это была рамонда! – пояснила мне всезнающая Марина: – Уникальный цветок, который растет только в Сербии и только в этих двух природных заповедниках, – и только ради него уже стоило охранять эти прекрасные места.
Так, за разговором, мы приблизились к самому красивому месту заповедника. К самому каньону.
Сичевачка клисура – это на самом деле часть долины реки Нишава, которая веками впиливалась в окружающие ее горы. Так был создан гигантский, 17-километровый каньон. Отвесные, почти вертикальные стены–обрывы достигают здесь почти 400 метров в высоту. Для любителей рафтинга по «немирным» водам, для парапланеристов – это лучшее место в мире, другого и искать не надо. Я же со страхом и почти благоговением смотрела вниз, на великолепный изгиб блестевшей внизу реки, крепко вцепившись в руку нашего рейнджера.
Вид был захватывающий. Не удивительно, что сюда слетаются не только любители острых ощущений, но и художники. Здесь каждое лето собирается художественная колония, старейшая на Балканах, основанная еще художницей Надеждой Петрович, памятник которой стоит в центре города Ниш.
Арт -терапия, вот как это называется: лечение красотой, ароматом полевых цветов, чистотой родниковой водой и пейзажами, поражающими воображение, никаких лекарств не надо.
Об этом я размышляла по дороге вниз, с горы, не подозревая, что сейчас меня познакомят с еще одним видом оздоровления.
– Иппотерапия, – с этими словами Марина провела меня через ворота с вывеской «Конный клуб» прямо к манежу, где прекрасные белые лошади ожидали своих маленьких наездников.
Конный клуб, в котором, как и в обычном, было все, что положено: конюшни, ипподром, трибуны, маленькое кафе, отличался от других явной ориентацией на детей. Игровая зона с качелями, горками, тележками, – все яркое, нарядное, – напоминала парк детских развлечений.
– Сюда приводят ребятишек с элементами аутизма, здесь помогают уравновесить самых неугомонных малышей, очень полезны занятия и для тех, у кого есть ортопедические проблемы. Лошадь поделиться с вами своей жизненной энергией, добавит вашему внутреннему миру гармонии, укрепит ваше здоровье,– и ничего не потребует взамен, – рассказывала Марина, пока мы с ней переходили от одного вольера к другому, то поглаживая роскошную белую гриву, то любуясь гордой посадкой гнедой головы, а то и просто наблюдая, как малыш тянет ладошку, чтобы только дотронутся до шелковистой лошадиной шеи.
Прекрасные животные наклоняли свои мощные головы ближе к маленьким посетителям, опытные провожатые помогали ребятишкам взобраться на могучие спины и медленно выводили лошадей с ездоками на манеж.
Мы же с Мариной заглядывали в умные блестящие лошадиные глаза и прямо чувствовали, что наполняемся новой энергией.
А может, это была радость, которая пришла к нам вместе с дуновением ветра на вершине скалы, а может, это была жизненная сила, которую мы зачерпнули вместе с водой из родника, а может, это была гармония, которую рождает редкое чувство единения с вечной красотой природы.
ГЛАВА 2
СОКОБАНЯ – С ТАТЬЯНОЙ РЫБАКОВОЙ
ТУМАНЫ СОКОБАНИ
Вода была горячей. Очень горячей. Я люблю жарко натопленную русскую баню, но выдержать в бассейне двадцать минут, рекомендованные врачом, не смогла: то и дело вылезала, чтобы немного остыть. Пар от воды поднимался, образуя туман в круглом помещении хамама. «Заодно и ингаляцию получаю», – подумала я, вспомнив, что местная вода содержит полезный газ радон. На улицах курорта Сокобаня было 38 градусов, вода в термальном бассейне купальни «Аман», вроде бы, тоже должна достигать 38 градусов, но по ощущениям казалось, что она гораздо горячее.
Рассказывая о лучших курортах Сербии, невозможно обойти Сокобаню. Этот курорт специализируется, прежде всего, на болезнях органов дыхания: бронхитов, астмы, последствий пневмонии, обструктивных болезней легких. В эпоху коронавируса все это более, чем актуально. А еще сюда едут успокоить нервы, снять стресс – короче, вылечить то, что называют «болезнью менеджера». Сегодня это необходимо не только для задерганных руководителей, но и для всех тех, кто измучен карантином, ограничениями и сопутствующим экономическим кризисом. Здесь также помогут вылечить ревматизм, кардиологические и сосудистые проблемы – при COVID 19 усиливается свертываемость крови, что часто приводит к поражению крупных и мелких сосудов.
В том, что Сокобаня популярна, легко убедиться, выйдя на «пешечку зону» – пешеходную улицу, обязательный элемент центральной части любого города. Даже утром здесь полно народа. А вечером и вообще не протолкнуться. Да и столик в многочисленных кофейнях и ресторанчиках найти непросто.
– Все дело в уникальном сочетании природных факторов курорта, – считает Любинко Миленкович, директор Туристической организации Сокобани.
–– Сокобаня – один из самых привлекательных курортов Сербии. Это подтверждено и национальной стратегией развития туризма: наш курорт вошел в список из 18 регионов, которые государство решило вывести на новый уровень туристического сервиса. Во-первых, важно наше расположение: рядом находится знаменитая гора Ртань и парк природы Озрен. Во-вторых, давние традиции гостеприимства: Сокобаня – первый курорт, который занялся организованным туризмом еще при появлении Югославии. В-третьих, Сокобаня имеет все, чем только может располагать туристическое место, расположенное в континентальном климате: ее окружают четыре горы, два озера, есть термоминеральные источники, а в первую очередь – чистый воздух и нетронутая экология. Однако, туристические возможности Сокобани стоят не только на природном потенциале: много сделано и самими жителями. Например, построен аквапарк, который за сезон посещает около 100 тысячи туристов. Скоро открывается мультифункциональный комплекс летних сцен в районе Врело, где будут проводиться различные культурные мероприятия…
Любинко говорит громко и увлеченно. О том, что для современного человека, окруженного электроникой, которая создает вредное позитронное излучение, особенно важен наполненный отрицательными ионами воздух Сокобани («Одиннадцать процентов! Везде пять-семь, а у нас одиннадцать!»), о том, как это полезно для сердца и сосудов, для бронхов и при аллергии.
– К нам и спортсмены приезжают тренироваться, потому что воздух помогает выдерживать высокие нагрузки, – поясняет он.
Любинко особо отмечает, что лечиться человек здесь начинает сразу, как только выходит на улицу и вдыхает целебный воздух Сокобани. В этот момент я тоже делаю глубокий вдох. Действительно, трудно сомневаться в лечебном воздействии местного воздуха: даже в самую жару, в центре города, пахнет не привычными горожанину выхлопными газами и разогретым асфальтом, а травами, распаренной хвоей и цветами. Кстати, автомобильное движение тут не очень оживленное, хотя парковки забиты: большинство посетителей, приехав на курорт на машине, по городку ходит пешком. Так удобнее, благо, город небольшой. Да и здоровее: моя фитнес-программа, установленная на телефоне, ежедневно радостно сообщала, что я перевыполнила план активности. А я всего лишь гуляла по многочисленным паркам, да ходила в кафе по идущим то вверх, то вниз улочкам.
А Любинко продолжает рассказ:
–– А на гору Озрен вы ходили? Обязательно поднимитесь! И обязательно – пешком! Она в 5 километрах от города, дойдете за 45 минут. Там вы сразу окажетесь на высоте более 800 метров от уровня моря. Вы знаете, какой там воздух? Полчаса – и будете спать сном младенца, забудете о больном сердце и аллергии!
Сердце у меня, к счастью, здоровое, а вот аллергия… Кажется, она действительно меня не беспокоит в эти дни. Да и засыпать стала рано и легко. Надо, наверное, дойти до Озрена. Да и до горы Ртань стоит доехать – окутанная мистикой, она давно меня манила. Правда, знаменитый ртаньский чай, который заваривают из растущего здесь особого вида чабреца, интересовал меня больше, чем рассказы об инопланетянах.
–– Мед наш купите, – советует Любинко: – Здесь пчелы собирают нектар с растений, не знающих химии. Вообще, у нас все продукты выращены без химикатов, их производство – это еще один огромный потенциал развития Сокобани. Мы – первая официально признанная экологически чистая община в Сербии. Сертификат швейцарского агентства IMO от 2001 года, выданный Сокобане, подтверждает, что все продукты, как дикорастущие, так и выращенные, и произведенные в нашей общине, являются органическими.
Но главное, что привлекает сюда людей – это лечение.
–– У нас есть две специальные больницы, одна из которых функционирует как реабилитационный центр. Сложилась долгая традиция лечения болезней бронхов и легких, выращено не одно поколение опытных пульманологов. Наша школа пульманологии считается самой сильной в Сербии, – утверждает Любинко.
А к дивному воздуху здесь прилагаются не менее целебные термальные воды.
И я иду купаться.
НЕКОТОРЫЕ ЛЮБЯТ ПОГОРЯЧЕЕ
По специальным больницам – так здесь называют санатории, меня водит физиотерапевт Ивана Богусавлевич.
