Елена Михайловна Малиновская
Университет драконологии. Книга первая. Магия крови
Глава вторая
Я уныло смотрела на залитое потоками ливня крохотное окошко.
Хорошая погода, так радовавшая меня при знакомстве с Доргфордом, испортилась. К окончанию второго дня нашего пребывания в столице с близкого залива налетел сильный северный ветер, пригнавший тяжелые грозовые тучи. Сейчас было всего шесть часов вечера, а казалось, будто воцарилась самая настоящая ночь. То и дело где-то вдалеке слышалось глухое рокотание грома, и сиреневые отблески молний ложились на мое лицо.
В комнате я была одна. Матушка Шарлотта и мои подруги еще не вернулись с прогулки по городу. Естественно, меня на нее не взяли. И сейчас я даже радовалась этому обстоятельству.
Ох, представляю, как вымокнут бедняжки, торопясь обратно к постоялому двору! Дождь льет как из ведра. Уже не так обидно, что меня оставили одну, когда остальные отправились на экскурсию.
Я тяжело вздохнула и подперла голову рукой, положив локоть на подоконник.
Воспоминаниями я опять вернулась в события прошлого дня, когда стала невольной свидетельницей жестокого и несправедливого поединка в небесах.
Как бы я хотела узнать, что случилось с алым драконом. Интересно, он выжил? Надеюсь, что да. Сумели ли вычислить тех, кто на него так подло и жестоко напал?
Тревожные мысли вились в моей голове подобно стае крикливых ворон. И от этого на душе стало особенно тоскливо и безрадостно. То и дело оконное стекло жалобно дребезжало под порывами стихии, и в унисон этому я зябко ежилась.
Как-то неспокойно у меня на сердце. Так и чудится, что вот-вот произойдет что-то очень дурное.
– Амара, дочка, опять в одиночестве скучаешь?
За спиной с протяжным скрипом давно несмазанных петель распахнулась дверь, и я вынырнула из омута невеселых размышлений. Обернулась к порогу и вежливо склонила голову, увидев Велиту – хозяйку постоялого двора.
Высокая дородная женщина средних лет по привычке вытирала руки краем фартука, глядя на меня с доброй улыбкой.
– Сильно, видать, ты вашу воспитательницу рассердила, – заметила она, легким движением руки разбудив спящую под потолком мутную магическую сферу, чей заряд был настолько истощен, что давал лишь самый минимум света. – На прогулку тебя не взяла.
– Матушка Шарлотта строга, но справедлива, – как можно ровнее произнесла я, стараясь, чтобы голос не дрогнул от обиды.
Что скрывать очевидное, наказание показалось мне слишком суровым. Подумаешь, отстала я немного от остальных. Вечера без ужина вполне хватило бы для искупления моей вины. Но слишком жестоко лишать меня, скорее всего, единственной в жизни возможности увидеть Доргфорд! Ведь вполне может случиться так, что я больше никогда не увижу столицу.
В карих глазах хозяйки промелькнула понимающая сочувственная усмешка. Видимо, она без всяких проблем угадала, что я думала по поводу этой ситуации на самом деле.
– Я слышала, вы завтра уже уезжаете? – поинтересовалась она. – Возвращаетесь обратно в храм Айхаши?
– Прежде нас примут в Доргфордском училище бытовой магии, – ответила я. – Матушка Шарлотта договорилась, чтобы мы прошли экзамены. Если кто-то из нас выдержит испытания – то останется при училище на три года. В храме всегда нужны послушницы, владеющие элементарными чарами наведения порядка.
Как я ни старалась держать эмоции под контролем, но в тоне все равно проскользнула плохо скрытая надежда.
Я была почти уверена в том, что попаду в число счастливиц, оставшихся при училище. Конечно, матушка Шарлотта рассказала нам о том, что мы все равно будем учиться на особых условиях. За нашу учебу платил храм, и платил щедро, следовательно, он был вправе требовать соблюдения особых правил для нашего проживания. Так, например, всем поступившим послушницам было наистрожайше запрещено покидать территорию училища. При нарушении этого запрета следовало немедленное исключение и возвращение с позором в храм. Более того, послушницы обучались бытовому колдовству в отдельном корпусе в чисто женских коллективах. Словом, было сделано все, лишь бы минимизировать контакты будущих служительниц богини Айхаши с мужским полом.
Но, естественно, эти ухищрения и предосторожности не всегда срабатывали. Среди послушниц ходило немало историй о тех, кому повезло вытянуть счастливый билет. Все-таки училище – это не тюрьма. И преподаватели относились к послушницам с известной долей снисхождения, зачастую глядя сквозь пальцы на любовные похождения своих подопечных. Поэтому из каждой группы поступивших на учебу некоторое количество все равно умудрялись сбежать и выйти замуж. Такие поступки на словах строго осуждались, но послушниц никто не объявлял в розыск, если достигалась договоренность, что новоиспеченный муж оплатит все долги супруги за учебу и проживание при храме. Более того, после окончания учебы никого не возвращали в храм насильно. Если ты к этому моменту находила приличную работу, то вполне могла освободиться от обета послушания и сама. Но прежде надлежало закрыть все финансовые обязательства.
Дело в том, что храм Айхаши, всемилостивой и всеблагой верховной богини, брал на воспитание исключительно девочек-сирот и тех, от кого добровольно отказались родители по тем или иным причинам. Среди последних были не только дети из бедных семейств, но и отпрыски весьма знатных родов, рожденные вне брака, к примеру. При этом как первым, так и вторым давали одинаковое воспитание и образование. Частенько богатые родители ближе к совершеннолетию выкупали своих дочерей, оплатив храму все понесенные затраты. К примеру, дочь герцога, пусть и незаконнорожденная, но гарантированно сохранившая невинность и обладающая хорошими манерами, вполне котировалась на брачном рынке Даргейна.
Те же, у кого такой возможности не было, оставались при храме навсегда. И, если честно, не особо страдали по этому поводу. Служительницы богини всегда имели крышу над головой и кусок хлеба, им не нужно было переживать о тяготах обычной мирской жизни и выискивать средства на пропитание.
Увы, но я знала, что меня выкупать никто не будет. Если у меня и были родители, то за все почти восемнадцать лет моей жизни они никак себя не проявили. А значит, моя судьба была предопределена раз и навсегда. Серое монашеское платье, серый платок на волосах и служение храму до последнего моего вздоха.
Однако мне все-таки повезло в ином. Я обладала магическим даром. Пожалуй, самым сильным из всей нашей небольшой компании послушниц, отправленных на экзамен в училище. Это давало пусть крохотный, но шанс вырваться на свободу. Об удачном замужестве я и не мечтала. Работа! Вот от чего загорались мои глаза. Если я буду усердно учиться, то обязательно найду себе хорошее место. В столице полно мест, где требуются специалисты по бытовому колдовству. Да в любом богатом доме меня примут с распростертыми объятиями! Конечно, придется несколько лет отдавать почти весь свой заработок храму, но все равно. На это я готова пойти, лишь бы получить возможность самой распоряжаться своей жизнью.
– Экзамены в училище, значит, – задумчиво протянула Велита, и я вынырнула из своих размышлений.
Хозяйка постоялого двора между тем посмотрела на меня и вдруг подмигнула.
– Знаешь, если вдруг не поступишь – не торопись расстраиваться, – проговорила, таинственно понизив голос. – Если не хочешь в храм возвращаться – то я подсоблю.
Я сдавленно кашлянула, пытаясь скрыть замешательство от столь внезапного заявления.
О чем это она?
Тем временем Велита как-то воровато огляделась, словно проверяя, нет ли кого в коридоре. И шагнула в комнату, плотно прикрыв за собой дверь.
– Мне всегда шустрые помощницы нужны, – продолжила тем временем Велита почти шепотом, как будто опасалась, что нас все еще могут подслушать. – А ты девчонка послушная, умелая и симпатичная. Да и жалко тебя. Веселого мало – до смерти в храме каком-нибудь заживо гнить да вечными поклонами спину калечить.
– Спасибо за столь щедрое предложение, – вежливо ответила я. – Но за мое освобождение от обета храм потребует много денег.
– А кто сказал, что мы все по закону сделаем? – Велита как-то странно ухмыльнулась. – Воспитательницу твою отвлечем как-нибудь. А ты бегом беги во двор, там в сарае мой человек ждать будет. Он тебя спрячет на время поисков. Неделька, другая – и все успокоится. Не вечно, ведь, в самом деле, ваша старуха тебя искать будет. Рано или поздно вернется в свою глухомань. Ну а ты пару лет отработаешь за мою милость – и квиты станем. И мне хорошо, и тебе благо. Глядишь, и жениха тебе подыщем славного. У меня много знакомых есть, кто не откажется от скромницы жены, еще не испорченной искушениями большого города.
По позвоночнику почему-то пополз холодок дурного предчувствия. Вроде бы, я должна была обрадоваться словам Велиты. Но мне не нравились какие-то странные нотки непонятного предвкушения, то и дело проскальзывающие в ее тоне. А еще взгляд женщины внезапно стал неприятно масляным и откровенно оценивающим, когда она придирчиво окинула им меня с ног до головы.
– А то хочешь, прямо сейчас пойдем со мной. – Велита сделала еще шаг ко мне. – Слышишь, как ливень по крыше барабанит? До утра точно не прекратится. Вряд ли в такую погоду ваша воспитательница куда побежит. К тому же дождь смоет все твои следы. Даже если поисковой магией воспользуются – не найдут. Все хлопот меньше. Не придется защитными амулетами пользоваться.
Сердце пребольно кольнуло от тревоги, ставшей еще сильнее.
Не нравится мне все это. И это мягко говоря. С чего вдруг такой интерес к моей скромной персоне? И откуда Велита знает про поисковую магию и амулеты, способные ее обмануть?
– Да чего ты боишься? – Велита раздраженно фыркнула, недовольная затянувшейся паузой. Вкрадчиво добавила: – Девочка моя. Я ведь далеко не каждой подобное предлагаю. Нравишься ты мне.
И Велита крепко схватила меня за руку.
На какой-то миг почудилось, будто она сейчас насильно выволочет меня из комнаты, не дожидаясь моего согласия. В полутьме было видно, как обычно приветливое лицо женщины вдруг исказила злобная гримаса. Верхняя губа приподнялась, обнажая кривые желтоватые зубы, в глазах заметалось жадное нетерпеливое пламя.
Но почти сразу я услышала далекий колокольчик, прибитый над дверями постоялого двора. Зазвучали возбужденные голоса моих подруг, наконец-таки вернувшихся с прогулки.
– Так, ну-ка – к камину все! – прозвучал строгий голос матушки Шарлотты. – Поближе к огню. Сушимся, пока не простудились.
Велита резко одернула руку. Отступила от меня, ни на миг не отрывая напряженного взгляда от моего лица.
– Я сказала – ты услышала, – прошелестела напоследок. – Завтра после училища продолжим разговор.
Круто развернулась и чуть ли не бегом выскочила прочь.
Я проводила ее озадаченным взглядом. Ох, не нравится мне что-то такой интерес к моей скромной персоне. С одной стороны, что скрывать, очень заманчиво начать самостоятельную жизнь без всяких финансовых обязательств перед храмом. Но с другой… Живот аж сводит от дурного предчувствия. Как любит говорить матушка Шарлотта: бесплатного мяса даже волки опасаются. Потому что зачастую оно отравленным бывает.
– Ох, ну мы и замерзли!
В комнату вбежала Диди, зябко обхватив себя руками. Ее серое платье послушницы бесстыже облепило ладную стройную фигурку, платок съехал набок, освободив из плена мокрые светлые волосы, и девушка мелко дрожала, отбивая звонкую дробь зубами.
– Тащи полотенца и одеяла, Амара! – приказала она. – И поскорее, пока мы в ледышек не превратились!
Я понятливо кивнула и с радостью окунулась в привычные хозяйственные хлопоты.
Потом поразмышляю о разговоре с Велитой. Сейчас есть дела поважнее.
Спустя некоторое время наша шумная компания, переодевшаяся в сухое, расположилась в общем зале постоялого двора.
– Хвала небесам, что храм выкупил все комнаты на время нашего пребывания здесь, – ворчливо пробурчала матушка Шарлотта, строгим взором окинув своих подопечных, кругом сидевших около камина прямо на полу и вытянувших к огню босые ноги, повыше подоткнув подолы платья.
Велита, услышавшая это, издала короткий смешок, явно согласная с мнением матушки.
– Да уж, – проговорила она весело. – Представляю, как вам нелегко бы пришлось. Таких красавиц без охраны нельзя оставлять. Или выкрадут, или сами разбегутся.
И почему-то посмотрела на меня.
Я пониже опустила голову, приводя в порядок промокшие и забрызганные жидкой грязью наряды подруг. Благо, особого труда этого не составляло. Встряхнуть как следует, затем воспользоваться простеньким заклинанием. Опять встряхнуть – и чистое сухое платье готово к дальнейшему использованию.
– Как это у тебя ловко получается! – завистливо вздохнула Диди, во все глаза наблюдая за моими действиями. – Эх, мне бы так.
В свою очередь схватила чей-то плащ, приложила к нему ладонь – и по залу поплыл запах паленой шерсти.
– Эй, на своей одежде экспериментируй! – возмутилась Марта – невысокая кряжистая девушка с короткими густыми волосами. Подскочила ближе, вырвала из рук Диди плащ и с нескрываемой досадой фыркнула: – Смотри, чуть насквозь не прожгла!
И в самом деле, прямо по центру ткани виднелся отчетливая подпалина в виде отпечатка растопыренной пятерни.
– Прости, – буркнула Диди. – Я не хотела.
Марта зло поджала губы, явно не удовлетворенная извинением. Но в этот момент матушка Шарлотта кашлянула, напоминая о своем присутствии, и девушка вернулась к камину.
Я вновь погрузилась в несложную однообразную работу, стараясь выполнить ее как можно быстрее и качественнее. Надеюсь, матушка заметит мое прилежание и сменит гнев на милость. Не хотелось бы второй вечер подряд провести без ужина.
– Матушка, быть может, немного горячего вина? – вдруг предложила Велита.
– Храм не одобряет сие, – хмуро пробурчала Шарлотта, на правах старшей заняв единственное кресло среди обычных табуретов и лавок.
– Да ладно вам, – вальяжно протянула Велита. – В вашем почтенном возрасте даже недолгая прогулка под ливнем может привести к печальным последствиям. Не приведи небо, простудитесь. Это девицам бег по лужам в радость и забаву. А вам надо беречь здоровье. Поверьте, бокал горячего вина со специями и травами выгонит любую нарождающуюся хворь из вашего тела.
Шарлотта задумчиво пожевала губами, почти соблазненная речами хозяйки.
– За счет заведения, – искушающим тоном добавила Велита, торопясь развить успех. – Прошу вас, окажите мне милость. Я бы хотела выпить с вами за удачное будущее этих милых невинных девочек.
– А что за их будущее пить? – Матушка с недоумением пожала плечами. – Оно определено с того самого мига, как они пересекли порог храма. Выучатся – вернутся к настоятельнице. А та уже распределит их по всем уголкам нашего Даргейна. И жизнь свою они проведут в служении Айхаше.
И опять я перехватила направленный на меня многозначительный взгляд Велиты.
Да что она ко мне привязалась? В конце концов, я не единственная послушница в этой комнате. Нас целых пять.
– И не жалко вам этих девушек? – полюбопытствовала Велита. – Они могли бы стать добрыми матерями, хорошими женами.
– Жалко? – Шарлотта сурово сдвинула кустистые седые брови. – Почему я должна их жалеть? Это величайшее благо на свете – отдать свою жизнь на служение богине. Покой храма дарует покой на душе. Айхаша любит своих дочерей и отсыпает им полной мерой щедрот и благ своих. – Пожала плечами и завершила с искренней убежденностью в голосе: – Напротив, этим девочкам только позавидовать можно. Они остаток дней своих проведут в сытости и безмятежности.
– И без любви, – словно невзначай добавила Велита.
Хозяйка постоялого двора уже суетилась за стойкой, готовя для Шарлотты горячего вина. Я продолжала возиться с платьями подруг, но исподволь наблюдала за ее действиями. Смутное ощущение тревоги почему-то стало отчетливее. Под ложечкой противно засосало от предчувствия чего-то дурного.
– Пф-ф! – Шарлотта, явно раздраженная неожиданным спором, громко выдохнула воздух. Откинулась на спинку кресла, окинула хозяйку постоялого двора тяжелым недовольным взглядом, после чего громко и беспрекословно отчеканила: – Любовь – это прежде всего страдание.
– Но… – вскинулась было возразить Велита, чуть не плеснув вином мимо бокала.
– Неважно, говорим ли мы о любви между мужчиной и женщиной или же о родительской любви, – перебила ее Шарлотта, повысив голос. – Это страх за того человека, который тебе дорог. Постоянный, изматывающий, выпивающий все силы. К тому же число несчастливых семей гораздо больше, чем счастливых. Браки, заключенные не по расчету, а по сердечной привязанности, живут недолго. Рано или поздно, но чувства остывают. И еще повезет, если взамен придет безразличие и равнодушие к супругу. Чаще всего заканчивается это ненавистью. И ненавистью горячей и искренней. Чем сильнее мы любили человека – тем отчаянней жаждем его смерти, когда он уходит к другой.
Шарлотта вдруг запнулась, видимо, осознав, что сказала лишнего. К этому моменту смолкли все разговоры. И я, и мои подруги во все глаза уставились на воспитательницу, удивленные столь необычной для нее горячностью и резкой сменой разговора. Морщинистые щеки матушки раскраснелись, глаза метали молнии. Такое чувство, будто Велита невольно затронула что-то очень личное для Шарлотты. То, что до сего момента спокойно дремало в ее душе.
– Извините, – после недолгой паузы хмуро проговорила матушка. – Я позволила себе лишнего.
Опустила голову, спрятав лицо в тени. Крепко сцепила перед собой пальцы в замок, и я заметила, как они противно и мелко трясутся.
По комнате между тем поплыл терпкий густой аромат специй. Велита вернулась к вину, заполнив бокал до краев ярко-алой жидкостью.
Я вдруг насторожилась. Отложила в сторону платье, только что приведенное в порядок, но не торопилась заняться следующим.
На какой-то миг мне почудилось, будто глаза женщины как-то странно блеснули. Почти сразу она взяла бокал с вином в руки и отвернулась ото всех, как будто пытаясь скрыть дальнейшие действия.
Тревога, почти улегшаяся за время разговора Шарлотты с Велитой, вспыхнула вновь. Но теперь не смутная, а яркая и отчетливая.
– Ваше вино! – тем временем провозгласила Велита.
Опять повернулась с самой доброжелательной улыбкой, застывшей на губах подобно оскалу.
– Выпейте, матушка, – продолжила ласковым увещевающим тоном. – Сегодня у вас был тяжелый день.
Поставила бокал на небольшой поднос и вышла из-за стойки.
Одновременно с этим я тоже сделала шаг вперед. Велита уже была около Шарлотты, которая уже успокоилась и благодушно наблюдала за приближением хозяйки.
«Надо что-то делать, – промелькнуло в голове отчетливое, словно подсказанное извне. – Шарлотта не должна выпить это вино!»
Воспитательница протянула руку к подносу, готовая взять бокал. А в следующее мгновение тот полетел на пол, когда я якобы споткнулась и изо всех сил толкнула Велиту в плечо.
С тонким хрустальным звоном бокал вдребезги разбился об пол. Лицо Велиты в этот момент исказила злобная гримаса. И куда только делась приветливая женщина средних лет! На меня взглянула настоящая ведьма из детских страшных сказок. С белыми от бешенства глазами и сжатыми до тонкой бескровной нити губами.
На какой-то миг почудилось, будто Велита ударит меня. Вон, даже руку отвела как будто для замаха.
– Ох, простите! – затараторила я, на всякий случай попятившись. – Во имя всех богов – извините! Понятия не имею, как это получилось. Я не хотела, честное слово! Сейчас все уберу!
Прищелкнула пальцами – и кроваво-красное пятно на полу замерцало алыми бликами, испаряясь на глазах. Осколки бокала одной сверкающей кучкой полетели в сторону мусорного ведра.
– Я сама сделаю матушке вина, – продолжила я торопливо, не позволив Велите вымолвить и слова. – Присаживайтесь, пожалуйста. Я…
– Да заткнись ты! – неожиданно грубо оборвала меня Велита. – Аж голова разболелась от твоего трещания. Бестолочь неуклюжая.
– Велита! – укоризненно ахнула Шарлотта. – Ну что ты, в самом деле! Девочка ведь неспециально. И уже все исправила.
Велита опять скривилась, глядя на меня в упор.
По спине пробежала холодная колючая дрожь. Совершенно точно, с вином было что-то не так.
– Я все сделаю, – пролепетала я, быстро-быстро захлопав ресницами и убедительно играя роль наивной перепуганной девчонки. – Матушка Шарлотта, одну минуточку!
И повернулась к стойке, на которой стояла открытая бутылка вина. Тут же охнула от боли – Велита с силой вцепилась мне в плечо, остановив меня. Развернула к себе и прошипела:
– Уймись. Займись одеждой подруг. Я сама…
– Если честно, мне уже не хочется вина, – неожиданно перебила ее Шарлотта и с тяжелым кряхтением выбралась из кресла. Негромко скомандовала: – Диди, Марта – накрывайте на стол. Поужинаем и спать. Завтра будет тяжелый день.
– Но вам необходимо расслабиться, – как и следовало ожидать, заупрямилась Велита. – Вдруг вы простудитесь после сегодняшней прогулки?
– На все воля небес, – коротко отрезала Шарлотта. – Думаю, и Амара споткнулась не зря. Служительницам Айхаши лучше не забывать о скромности и умеренности в еде и питье. Богиня показала мне, что я неправа.
И благочестиво сложила перед собой руки в молитвенном жесте.
– Но… – не унималась хозяйка постоялого двора, так и держа меня за плечо.
Шарлотта ничего не сказала. Лишь выразительно откашлялась, глядя на нее в упор.
– Простите, – мгновенно сникла Велита. Наконец-таки отпустила меня и вернулась за стойку. Принялась ожесточенно протирать и без того чистую поверхность тряпкой. Затем в сердцах швырнула ее в сторону и куда-то вышла, всем своим видом показывая обиду.
Мои подруги уже одевались в высушенную и приведенную в порядок одежду. С негромкими смешками рассредоточились по залу, готовясь к ужину. Диди и Марта скрылись на кухне, зазвенели там посудой.
Шарлотта не торопилась сесть. Она поманила меня пальцем, и я неохотно подошла, заранее повинно склонив голову. Ох, как бы мне и сегодня без ужина не остаться! Повезет, если лишь нравоучением отделаюсь за свою невнимательность и нерасторопность.
– В чем дело, Амара? – предусмотрительно понизив голос, поинтересовалась матушка, прежде посмотрев в ту сторону, куда ушла Велита. – Зачем ты выбила бокал из рук хозяйки?
– Я случайно, – пробормотала я. – Сама не понимаю, как так вышло.
– Не ври мне. – Шарлотта укоризненно покачала головой. – Амара, ты с умыслом толкнула Велиту. В этом я абсолютно уверена. Почему?
Я еще ниже опустила голову, носом почти уткнувшись в грудь. Точно накажут!
– Позволь, я скажу сама, – после недолгой паузы проговорила Шарлотта, продолжая смотреть на меня цепким колючим взглядом. – Ты заметила, что Велита что-то делает с вином, не так ли? Что-то необычное. Наверное, подсыпала какой-нибудь порошок.
– Нет, я не видела, – призналась я. Тихо добавила, чувствуя, как каждое слово царапает мое пересохшее от волнения горло: – Она мне просто не нравится. Она…
Замолчала, не в силах выдавить признание.
Конечно, я не собиралась принимать предложение Велиты. Нет и еще раз нет! Но я боялась, что Шарлотта не поверит мне. Или, что еще хуже, решит, что я и впрямь задумалась о побеге. Тогда не видать мне завтра экзаменов в училище бытовой магии, как своих ушей!
– Полагаю, Велита предложила тебе что-то не совсем правильное с твоей точки зрения, – мягким вкрадчивым голосом проговорила Шарлотта. – Быть может, пыталась соблазнить тебя свободной жизнью?
Я вздрогнула от того, как точно Шарлотта угадала предложение Велиты. Виновато вжала голову в плечи, не рискуя посмотреть ей в глаза.
– Выходит, я права, – правильно интерпретировала мое молчание матушка. Досадливо цокнула языком и проговорила: – Верно меня предупреждали в храме, что лучше в Доргфорд без охраны не ездить. Но я и представить не могла, что за год здесь поменяется хозяйка. Я много лет останавливалась здесь, и никогда не было никаких проблем с размещением.
Я осмелилась быстро взглянуть на воспитательницу. Сразу же потупилась вновь.
Было видно, что Шарлотта крайне недовольна всем случившимся. На ее лице застыло отстраненное выражение, но я всей кожей чувствовала, какое волнение от нее идет.
– Не бойся, Амара. – Шарлотта вдруг потрепала меня по плечу, очнувшись от своих размышлений. – Я не собираюсь тебя ругать или наказывать. Сегодня ты поступила верно, когда не пала жертвой коварных искусительных речей этой ведьмы под личиной порядочной женщины.
Я с невольным облегчением перевела дыхание. Значит, ужинать я сегодня все-таки буду.
– Но ты должна мне помочь, – продолжила Шарлотта. – Из всех девочек тебе лучше всего удается магия. Перед сном я опутаю нашу комнату охранными чарами. Если они вдруг сработают – то не медли. Ты ведь отлично умеешь использовать заклинание глажки, не так ли?
Я озадаченно кивнула, не понимая, куда клонит воспитательница.
– Значит, сумеешь его применить и против человека.
– Но… – Я широко распахнула глаза, осознав, о чем говорит Шарлотта. – Но матушка! Я же могу покалечить кого-нибудь!
– Богиня простит тебя, – жестко оборвала меня воспитательница. – Амара, девочка моя. Ты и твои подруги воспитывались при храме в чистоте и невинности. Но ты уже не маленький ребенок и знаешь, откуда берутся дети. Помнится, в той книжонке, которую вы так упорно прячете от воспитательниц, данный процесс описан во всех подробностях. И даже несколько весьма подробных картинок имеется.
Я опять опустила голову, силясь скрыть за распущенными волосами предательский румянец.
Откуда Шарлотта знает об этом? Я думала, что эта книжка – самый большой секрет всех воспитанниц. Никто не знал, в какие незапамятные времена она появилась в храме, но берегли ее, словно зеницу ока. Постоянно перепрятывали, давали читать лишь самым проверенным. И больше всего на свете боялись, что когда-нибудь ее отберут.
– Амара, девочка моя, – покровительственным тоном протянула Шарлотта. – Конечно, о существовании этой книги настоятельница и все старшие воспитательницы в курсе. Мы могли бы ее отнять, конечно, и демонстративно сжечь, но… В конце концов, а где вам получать столь нужную информацию о сути взаимоотношений между мужчиной и женщиной? Написана она без излишней пошлости и вполне приличным с точки зрения физиологии и анатомии языком. Поэтому было решено, что вам подобное чтение пойдет лишь на пользу.
– На пользу? – радостно встрепенулась я.
О, неужели это означает, что можно больше не прятать книгу и не бояться, что ее отнимут и уничтожат?
– Но это позволение, естественно, неофициальное, – поторопилась остудить мой восторг Шарлотта. – Да и некоторые воспитательницы все-таки придерживаются более строгих принципов воспитания. Специально книгу искать никто не будет. Но вот если она случайно попадется на глаза – не обессудьте, девочки.
– Ясно, – уже без прежнего воодушевления протянула я.
– Так вот, – продолжила Шарлотта уже строже. – Вернемся к теме нашей беседы. Эта Велита… – Запнулась и пожевала губами, явно подыскивая нужные фразы. Проговорила осторожно и медленно, тщательно продумывая каждое слово: – Дорогая моя, большие города полны больших соблазнов. И люди тут зачастую встречаются не очень… порядочные. Если в их лапы угодит красивая невинная девушка – то ее участи можно лишь посочувствовать. Вы жили вдали от мирских соблазнов. Вам легко заморочить голову, наобещав с три короба о красивой жизни и заставив тем самым податься в бега. Если бы ты поверила Велите, то лишилась бы защиты храма и попала в огромную беду. – Вдруг наклонилась ко мне и завершила зловещим свистящим шепотом: – Потому что, Амара, все, о чем вы читали в той книжке, охваченный похотью мужчина может делать с женщиной и насильно. И будет делать вновь и вновь, зная, что бедняжке негде и не у кого искать спасения. Ясно?
Щеки опять вспыхнули огнем. Но теперь не смущения, а стыда. Я прекрасно поняла, о чем мне упорно толковала Шарлотта.
– Уверена, что этой Велите пообещали хорошие деньги. – Матушка презрительно фыркнула. – Если бы она сумела склонить тебя к побегу, то получила бы крупную сумму золотом. Ну а ты… Ты оказалась бы в каком-нибудь закрытом хорошо охраняемом доме, где торговали бы твоим телом до тех пор, пока ты не утратила бы красоту и привлекательность. А потом отправили бы на улицу добывать пропитание тем же самым способом.
Матушка замолчала. Наклонив голову, она внимательно наблюдала за моей реакцией. За ее спиной подруги уже накрыли на стол нехитрую трапезу, однако прервать наш разговор не рисковали. Вряд ли кто-нибудь из них слышал хоть слово – говорила Шарлотта очень тихо. Однако никто не рискнул подойти ближе. Все мы прекрасно знали, что воспитательным беседам мешать ни в коем случае не стоит.
– Но получается, что мы все в опасности, – наконец, рискнула я подать голос. – Велита пыталась опоить вас чем-то. Наверное, усыпляющим зельем. А если ночью сюда ворвутся ее подельники? Если нас всех заберут в те ужасные заведения? Надо позвать на помощь! Найти какого-нибудь постового мага, который задержит ее и ее подельников!
– Цыц! – шикнула на меня Шарлотта, когда я недопустимо повысила голос, взбудораженная всем услышанным. Снисходительно потрепала меня по плечу и сказала: – Не переживай, Амара. Я почти уверена, что эта ночь пройдет совершенно спокойно. Если, конечно, никто из вас не наделает глупостей и не поддастся уговорам Велиты. Но уж будь уверена, я за этим прослежу. Больше не позволю ей лить эти лживые сладкие речи.
Я недоверчиво хмыкнула, не слишком обнадеженная словами воспитательницы.
– Одно дело – заморочить голову молоденькой девчушке и заставить ее самой податься в бега, – успокаивающим тоном произнесла матушка. – И совсем другое – открытое и дерзкое нападение на воспитанниц храма и сопровождающую их воспитательницу. На подобное никто и никогда не пойдет. Потому что искать злодеев будут всем Даргейном. Поэтому не бойся, Амара. Все будет хорошо.
Я с невольным облегчением перевела дыхание, но сразу же напряглась вновь.
– Но вы сказали, что почти уверены в этом, – напомнила с тревогой.
– Поэтому я и прошу тебя держать ушки на макушке, – с нажимом ответила Шарлотта. – Как говорится, береженого все демоны десятой дорогой обходят.
Еще раз потрепала меня по плечу и повернулась к накрытому столу, показывая, что разговор закончен.
Стоит ли говорить, что после всего этого кусок не шел мне в горло. В голове бродили взволнованные мысли. А вдруг Велита добавила что-то и в еду? Вдруг она решила отравить всех нас, осознав, что ее план провалился?
Поэтому я лишь немного поковыряла вилкой жаркое и решительно отставила тарелку в сторону. Шарлотта, обычно любившая сытную еду, тоже предпочла ограничиться лишь хлебом и водой.
Понятия не имею, куда ушла Велита, но на нашей поздней трапезе она так и не появилась.
