Елена Олеговна Рудакова
Инстинкты космических корпораций
Глава 6. Улисса
Время: 530г, март
Место: Хэдофис
Улисса валилась с ног. Она всю ночь ездила по городу, но большую часть времени провела в бесплатных зазываниях клиентов. Улиссе удалось завлечь десять клиентов за ночь, но выручки едва хватало на еду себе и сталлиону.
Когда Вице-Президент Аларик отказался от её услуг, Улисса не расстроилось. Отказ неприятно удивил её, но она не опускала голову. У неё был план: дежурить у портов и космопортов, где всегда полно путешественников и коммивояжёров. Однако, она недооценила монополию Концерна. Едва завидя частного сталлиона без чёрно-жёлтого логотипа Концерна Биомоторс, таксисты на на чёрно-жёлтых симбиотах давали ей очень прямо понять, что, если она не уберётся с их точек сию же секунду, она рискнёт и своим здоровьем, и здоровьем сталлиона.
Все популярные транспортные узлы контролировались таксистами Концерна. Единственной надеждой Улиссы оставались пустые ночные улицы, когда подвыпившие сотрудники возвращались домой. По ночам на улицах ездило меньше концерновских такси.
Вернувшись на рассвете домой, Улисса обнаружила гору неубранного мусора у подъезда. Сталлион принюхался, и его живот забурчал. Хозяйка не кормила его весь день.
– Давай, только быстро! – показала ему на мусор Улисса. – Дома ничего.
Сталлион радостно заржал и уткнулся носом в мусор, поедая соседские объедки и грязные тряпки.
– Это что такое?! – высунулась из окна соседка. – Улисса, опять? Из-за твоего оборванца у нас мусор по всему двору разбросан! Живём как бомжи!
– Не из-за меня! – крикнула Улисса. – Мусор не вывозят вторую неделю!
– И поэтому ты его скармливаешь симбиоту? Отвратительно! Я пожалуюсь в администрацию Концерна!
– Хватит орать на рассвете! – раздался голос из другой квартиры. – Ни свет ни заря!
Улисса стыдливо оттащила сталлиона от мусора и оставила в стойбище. Симбиот послушно занял привычное место между других сталлионов. Чистых, ухоженных, упитанных.
Орион уже встал и суетился на кухне, готовя сестре завтрак. Он старался всегда проснуться пораньше и накормить сестру после смены, но иногда сидел за уроками до глубокой ночи и не мог заставить себя встать.
– Как успехи? – Орион поставил плошку каши на стол.
– Всё так же, – Улисса сняла потную куртку и кинула в гору нестиранного белья. Вот бы оставались силы заниматься домом.
– Я слышал, как соседи шумели… И видел, что сталлион ел… Ну…
Улисса покраснела и буркнула:
– Прости, если они разбудили тебя. Я не успела его оттащить.
Орион открыл рот добавить, что он видел, как она сама разрешила сталлиону есть мусор, но решил промолчать. «Если бы она только знала, как быстро мне приходится расти из-за неё!» – зло подумал Орион.
– Какие у тебя сегодня уроки? – Улисса в полудрёме хлебала кашу.
– Мы вслух читаем наши сочинения о Селин. СЕО приказала всем школам так почтить память её покойной жены в честь полу-годовщины её смерти.
– Полу-годовщины?
Орион кивнул:
– Бред, да? Похороны были половину земного года назад, а не полный год.
– Наверное, СЕО Наида очень скорбит, – Улисса отложила ложку. Она чувствовала тягучий голод, но не могла заставить себя есть безвкусную кашу. – И о чём ты написал?
– О том, как был на похоронах Селин и видел протестующих гласиорцев.
– Да, там была ужасная давка. Ты писал про то, почему они протестовали? Или это запрещено?
– Я писал про то, как протустующих нашли и уничтожили. И про то, что я никогда не стану таким же жалким неудачником, как они. Никогда так не унижу себя и Концерн.
– Обещаю, что так и будет, – Улисса не смела поднять глаза.
Улисса ездила по Авеню Юникорна, надеясь на нового состоятельного покровителя, но лакеи гнали её от ворот, а прохожие посылали прочь неприличными жестами. Порты и космопорты защищались таксистами Концерна, и Улиссе оставалось рассчитывать на случайных клиентов с улиц.
Вскоре она открыла для себя новую жилы: университетский квартал. Спрос там был настолько маленький, чтобы отпугнуть Концерн, но не настолько, чтобы сломить Улиссу. Большая часть студентов бедствовала и ходила пешком, а дети богатых родителей приезжали на собственных сталлионах. Но тонкой прослойке между богатыми и бедными студентами иногда требовалось такси, чтобы добраться до вечеринки.
Сегодня она смогла заработать на ужин и гордо возвращалась домой с мешком корнеплодов. Сталлион остановился и двери подъезда и увлечённо принюхался: мусор снова переваливался через край контейнера.
– Нельзя, – она строго оттащила симбиота.
Пока они с Орионом ели ужин, Улиссу мучила совесть. Когда она кормила сталлиона последний раз? Общественным мусором его кормить запрещено, так в тюрьму загремишь. На специальный корм денег не хватало. Не своей же едой его кормить.
Под покровом ночи Улисса вывела сталлиона со стоянки, зажав морду. Тот радостно гудел и норовил облизать хозяйку.
– Тихо, тихо, – приговаривала Улисса. – Покушаешь мусора, но только тихо, ладно?
Симбиот набросился на контейнеры, вгрызаясь в мешки и объедки. Отходы хрустели и перемалывались, а Улисса шипела на сталлиона, чтобы тот держал себя в руках. В колёсах. Над подъездом загорелся свет иллюминита.
– Опять ты? – завизжала соседка. – Сколько можно! Я сообщу властям!
– Пожалуйста, не кричите… – Улисса оттащила сталлиона за вожжи, и тот недовольно заржал. – Не будите дом.
– А почему нет!? Это не мне, а тебе стыдно должно быть! Наш мусор – собственность Концерна Биомоторс! Ты воруешь у компании!
– Пожалуйста, ему нечего есть…
– Тогда продай его! Пошла отсюда!
Улисса увидела, как свет в её квартире зажёгся и побежала на стоянку. Разбуженные сталлионы недовольно наблюдали на Улиссой.
– Ну ничего, ничего, – приговаривала Улисса, пристёгивая сталлиона. – Ты же немножко поел, да? Молодец. Потерпи немного, и всё будет хорошо.
Когда Улисса вернулась домой, Орион притворился спящим. Из под его подушки выглядывал учебник.
Через неделю легче не стало. Улисса смогла купить мешок крупы, но больше, чем на дешёвое продовольствие себе и Ориону она не зарабатывала. А скоро подходил срок платить за семестр брата в школе.
– Тебе что-нибудь нужно к новому семестру? – спросила Улисса, готовя ужин. – Учебники, одежду?
– Нет, у меня всё есть, – Орион нарезал хлеб.
– Точно? – Улисса попыталась поймать взгляд Ориона, но тот отвёл глаза. – Слушай, ты не должен экономить на себе. Скажи, что тебе нужно, и я что-нибудь придумаю. Я ведь работаю ради тебя…
– Я знаю! – Орион бросил нож на стол. – Ты думаешь, я не знаю?! Я справлюсь сам, ладно?
Улисса закусила губу. Брат никогда ни о чём не просил. Он сам зашивал дырки на прохудившееся форме, сам собирал завтрак в школу, и брал немного меньше, чем нужно, чтобы наесться. По вечерам он сидел за учебниками, и Улисса не помнила, когда он гулял с друзьями в последний раз.
Ночью, дождавшись пока Орион уснёт, Улисса открыла шкаф. Разве ей нужно красивое бельё, набор макияжа, и те классные ботинки на высокой платформе, которые она носила на свидания, когда ходила на них? Разве ей нужно бальное платье, однажды надетое на выпуск в школе и теперь сберегаемое в уголке шкафа на свадьбу Ориона? Наверное нужно, но не прямо сейчас.
Улисса завернула косметику, бельё и ботинки в платье, как в сверкающий красный мешок и закинула за спину. Она шла на стоянку. Сталлион должен быть доволен.
Глава 7. Жанна
Время: 530г, март
Место: Гласиора
Жанна не смогла бы жить на Гласиоре. Маленькая Спика, медленно-медленно двигающаяся с запада на восток, не согревала ледяную планету. Говорят, где-то глубоко под слоем льда били горячие источники, поддерживая жизнь в ледяном океане. Но на поверхности температура не поднималась выше -80.
Вспоминая Гефест на задворках Системы Содаплекс, Жанна не понимала, как её родная планета была такой горячей, находясь на таком же расстоянии от звезды, как Гласиора от Спики. Миллиарды лет там не затухали вулканы, обогревая все города и производя энергию и ингредиенты для производства Плекса.
Вчера небольшая экспедиция во главе с Зарией прибыла на Гласиору. Они приземлились у хребта ледяного меридиана. Из сообщений содаплексовых коммивояжеров, бывавших на Гласиоре последний раз десятки лет назад, они знали, что местное население жило внутри огромных симбиотах – айскроулов. Симбиоты передвигались по гребням меридианов, тянувшихся от полюса до полюса.
Жанна смотрела на холодный горизонт сквозь иллюминатор шлюпки, на которой они прибыли. Люк баржи открылся, и замёрзший техник вернулся внутрь.
– Сталлионы нервничают. Они что-то чувствуют.
– Айскроулы! – вскочила Зария, готовясь бежать наружу и активируя холодозащиту на одеяните.
– Возможно, – техник отключил свою холодозащиту, и его одеянит стал молочно-белым. – Сталлионы чувствуют вибрации даже в вакууме. Под нами – километры льда и воды. Они могут почувствовать приближение врагов за мили от нас.
– Взлетаем? – неуверенно спросил пилот.
– Конечно, нет, – Зария закинула на плечи рюкзак. – Они не должны увидеть, сколько нас. Я пойду одна.
– Я пойду с вами, – Жанна завела меч за спину, и одеянит вцепился в него чешуйками, образуя ножны.
– А ты?.. – Зария нахмурилась, вспоминая знает ли она Жанну.
– Жанна из дивизии телохранителей к вашим услугам, – поклонилась та. – Дивизия создана для защиты ключевых членов экспедиции. Позволить вам идти одной будет прямым нарушением моей присяги.
– Собирайся, – кивнула Зария.
Одеяниты защищали их с кончиков пальцев ног до кончика носа. Чешуйки покрывали кожу головы, губы и даже веки. Однако, глаза были открыты холодному ветку и кусочкам льда, поэтому Зария и Жанна шли в вакуумных очках, которые содаплексяне обычно использовали только в открытом космосе.
Зария и Жанна взбирались вверх по ледяному холму. Жанна не знала, какой план у клона СЕО, но её это и не касалось. Пока Зария жива, совесть Жанны чиста.
– Согласно отчётам коммивояжеров, айскроулы обычно ползут по западным склонам меридиан, – Зария перекрикивала ветер. – Мы остановимся на вершине меридиана, чтобы видеть оба склона.
Жанна осмотрелась. Она думала, что меридианы – это искусственные линии на картах планет, а не скользкие ледяные скалы, по которым надо лазать. Она сказала:
– Если айскроул пойдёт по восточной стороне скал… меридиана, он заметит нашу баржу.
– Айскроулы должны двигаться со скоростью три километра в час. У нас будет время предупредить коллег.
С вершины гребня меридиана не было видно ничего. Тускло-белая пустыня тянулась от горизонта до горизонта. Серое небо скучной мембраной обволакивало планету. Ветер дул, но ничего не двигалось.
– Там будто ещё один меридиан, – Жанна показала на запад. – Что, если сталлионы почувствовали айскроул там?
– Возможно, – Зария села на рюкзак. – По нашей информации на каждом меридиане живёт несколько деревень-айскроулов. Будем ждать здесь, чтобы не привлекать внимания раньше времени.
– Но у гласиорцев могут быть развед-отряды. Я бы на их месте патрулировала пустыни на сталлионах, чтобы…
– У них нет сталлионов.
– Нет сталлионов? Вообще? – Жанна села рядом.
– Согласно отчётам коммивояжеров, да. Хэдофис им запретил владеть сталлионами.
– Но тогда они не могут сами выходить в космос.
– Именно.
Зария покормила симбиота-огневика и развела им костёр. Женщины не мёрзли в одеянитах, но становилось темнее: тусклое солнце пропадало на востоке, и длинная гласиорская ночь опускалась на планету.
– Интересно, откуда взялись эти гребни? – Жанна постучала по земле. – Меридианы, странно… Как будто высокие волны застыли.
– Говорят, подводные течения поднимают лёд по магнитным линиям. Достигнув льда, они замерзают. Но из-за этого опускаются другие части льда и таят. Образуя этим подводные течения, и так по новой. Но точной информации нет.
– Вы так много знаете!
Жанна не хотела звучать по-панибратски с клоном СЕО и тут же извинилась. Зария рассмеялась.
– Жанна, ты почему вступила в экспедицию?
Та отвела глаза. Правду рассказать было бы стыдно.
– Для роста экономики Содаклекса наша система стала мала, – Жанна вспомнила рекламу экспедиции в газете. – Содаплексу необходим приток ресурсов и рабочей силы, а значит…
– Стоп-стоп-стоп. Денег семье заработать хочешь?
Жанна ковыряла лёд пальцем ноги, обтянутым одеянитом.
– Расслабься, – Зария сняла очки. Костёр разогрел воздух, и незащищённые глаза больше не пострадают от холода. – Я слышала эту историю сто раз. Большая часть из нас не вернётся в систему Содаплекс. Я должна стать их новой СЕО, остаться тут, и, наверняка, вся дивизия телохранителей на контрактах невозвращенцах, так?
Жанна кивнула и тоже сняла очки.
– Выходит, ты жертвуешь собой, как и половина экспедиции. Рассказывай. У тебя дети? Больные родители, братья, сёстры?
– Не совсем. Был один парень…
– Давай, я люблю трагические истории любви!
Жанне хотелось провалиться под лёд.
– Это не совсем…
– Давай-давай, – Зария, как маленькая, села на ладони и закачалась. Её синее, покрытое чешуйками одеянита, лицо то исчезало во тьме ночи, то возвращалось в свет огня.
– Однажды я была в отпуске на Элизиуме.
– Дорогое удовольствие!
– Мне Корпорация оплатила восстановление после раны, полученной при подавлении восстания на Гефесте. Вот такая дырка над печенью была! – Жанна сложила пальцами дырку пять сантиметров в диаметре. – Но на Элизиуме всё проходит. По вечерам мы с сослуживцами ходили по барам, и в одном я встретила мужчину. Никогда не видела таких красавцев!
– Как он выглядел? – качалась Зария.
– Не удобно говорить, но похож на портреты вашего почившего отца… СЕО Димиона.
– Он не мой отец, я же клон.
– Прошу прощения, – Жанна склонила голову в поклоне. – Сияющие глаза и такое же чувство юмора, как у меня. Мы провели вместе неделю, и он рассказал, что приехал на Элизиум в последней надежде на исцеление. Он умирал от плексариоза.
– Придуманное заболевание. Якобы плекс может убивать, нелепица!
– Придуманное, но я об этом не знала, – цокнула языком Жанна. – В то же время я услышала о наборе в экспедицию. Ни на Гефесте, да и ни в любом другом уголке Вселенной у меня не осталось близких людей. Я выросла без семьи, а ближайшие сослуживцы, ставшие семьёй, все погибли в подавлении того восстания. И я решила…
– Отдать жизнь за мужика, которого знала неделю?
– Да, – Жанна натянула маску обратно, – Я думала, что пора сохранить чью-то жизнь после того, как отняла сотни других. Он был очень признателен, расплывался в благодарностях, как лава по Гефесту… Всем присоединившимся давали огромные суммы. Столько денег нет смысла брать в экспедицию, откуда либо не вернёшься, либо вернёшься через шестьдесят лет минимум. Я отдала всё ему. Ему хватит прожить всю жизнь на Элизиуме. Он уже и прожил тридцать лет. И я, конечно, счастлива за него…
– Ты будто скажешь «но».
– Да. Он знал о наборе в экспедицию и о плате за неё. Специально приехал на Элизиум искать восстанавливающихся ветеранов, потерявших всё и жаждущих добрых поступков. Ну, меня. Он не был болен. Сразу ушёл в загул, стоило мне улететь.
– Тебе кто-то писал?
– Да. Когда я проснулась, то получила сообщение по эхолоту. Мне его послали товарищи двадцать лет назад. Тогда он уже прокутил все мои деньги и попал в тюрьму за другое мошенничество.
Зария села рядом с Жанной и положила ладонь той на плечо, говоря:
– Ужасно. Жанна, у меня есть власть изменить твой контракт. Я отпущу тебя домой, как только мы захватим Биомоторс. Вернись на Элизиум и надери подонку задницу!
– Он будет древним стариком, если проживёт ещё тридцать лет. И мне незачем возвращаться в Содаплекс. Наверное, мне было предрешено улететь на другой конец Вселенной. Шанс начать всё заново. Но за предложение спасибо.
Зария быстро утёрла глаза.
Дальше они сидели молча и чего-то ждали. Ветер крепчал, и Зария жаловалась, что глаза замерзали, несмотря на костёр. Пришлось сидеть в очках.
Ветер гудел и кричал. Жанна оборачивалась: ей мерещились голоса.
– Жуткий ветер, – Зария тоже поёжилась. – Никогда не слышала, чтобы он так завывал.
– На Марене такой же ветер. Я была там на миссии за пару лет до экспедиции.
– Это же газовая планета. Как вы на неё садились?
– Это очень сложно. Поэтому на Марене и был лагерь бандитов. Они думали, никто до них не доберётся. Но для армии Содаплекса нет ничего невозможного. Для посадки нужны специальные баржи. Очень лёгкие, чтобы не тонули в газе. На днище прицепляешь симбиотов-буедуев, они очень-очень сильно раздуваются от газа и держат баржи на плаву. Как воздушный шарик.
– И буедуи так же кричат? – Зария закрыла уши руками.
– Не, они немые симбиоты. Кричит сама планета, сам газ. Он проникает везде: на баржи, в палатки, как будто под одеянитов. Газ там разделён на тысячи, миллионы мелких слоёв с разной плотностью, и они постоянно перемешиваются и распадаются обратно. Поэтому и воют.
Вдали замерцал огонёк.
– Айскроул! – вскочила Зария.
Огонёк приближался очень быстро. Жанна попятилась. Если многотонный айскроул несётся так быстро, он их затопчет и не заметит.
Но из тьмы появилась обычная человеческая фигура верхом на симбиоте. Человек сидел верхом, но симбиот был каким-то странным: для верховой езды, но не сталлион. Он полз по земле, как улитка.
Зария надела слухач – маленького симбиота-переводчика, вставляющегося в ухо. Жанна последовала примеру.
– Шфшркп, путники! – сказала человеческая фигура женским голосом.
Незнакомка куталась в слои ткани и меха. Жанна видела такую одежду в музеях.
– Здравствуй! Мы пришли с миром! – улыбалась Зария. – Мы коммивояжёры из Содаплекса.
– Зпрдвеве, лалаболас симбиот! – рассмеялась фигура.
– Не понятно, – покачала головой Жанна.
– Зпрдвеве старо? – спросила женщина.
Жанна сняла слухач и показала незнакомке. Та спрыгнула с симбиота и с любопытством оглядела слухач. За спиной женщины висели тяжёлый меч и лук. Жанна подумала, что незнакомка была охотницей или разведчицей, идущей перед айскроулом.
– Старо, – кивнула разведчица.
– Наши коммивояжёры посещали Гласиору век назад, – сказала Зария Жанне. – Язык изменился.
– Гласиора, Гласиора! – радостно закивала разведчица, показывая под ноги. – Я прорапнс вадьы шмпнл!
Незнакомка будто понимала их. Она показала на ухо, и там тоже был маленький симбиот.
– Ты нас понимаешь? – спросила
– Взд! – радостно закивала разведчица. – Транслит!
– У тебя есть ещё транслиты? – Зария разочаровалась в слухаче и убрала его в рюкзак.
– Взд! Првклд айскроул! – незнакомка показала на горизонт.
На ледяном гребне вдалеке появлялись медленно ползущие вперёд огни.
– Там айскроул? – спросила Зария, и разведчица кивнула. – У вас есть ещё транслиты?
– Взд! – подтвердила незнакомка.
Жестами она показала Зарие и Жанне сесть на её симбиота, чтобы она отвезла их к айскроулу. Она изобразила, что ей холодно и показала на небо.
– У вас длинные холодные ночи, – поняла Жанна. – Но мы не мёрзнем, у нас одеяниты.
Разведчица рассмеялась и села на симбиота. Жанна заметила, что тот выел яму во льду, пока стоял на месте.
Жанна потянула Зарию за локоть и взглядом указала в сторону лагеря и баржи. Зария приложила палец ко рту, приказав Жанне молчать.
– Шджцв! – разведчица оседлала симбиота.
Жанна осторожно села на спину симбиота за незнакомкой, а Зария оказалась последней. Места было мало, но они уместили. В спине ползающего существа оказалось три лунки, наверняка созданные специально для трёх сидаков.
Мех с одежды разведчицы свалялся и пах потом и едой, крошки которой запутались в мехе. Жанна взмолилась Полносознанию, чтобы её не стошнило по пути к айскроулу.
Глава 8. Лука
Время: 530г, апрель
Место: Силкария
Баржи вошли в атмосферу Силкарии, и мир вокруг Эмиля затрясся. Сквозь иллюминатор он видел, как сталлионы борются с гравитацией, замедляя падение экипажа. Воздух вокруг баржи и сталлионов загорелся.
– Как думаешь, им бывает больно? – спросил Эмиль, глядя на симбиотов через узкий иллюминатор.
– Конечно, нет, – не поднимая глаз, ответил Лука.
Генерал Лука рассматривал карты, прилепленные магнитом к металлическому столу. По его плану три малые баржи – баркаса – сядут на Южном Полюсе. По данным разведки они знали, что экватор Силкарии необитаем. Центральные области планеты раскалялись до сотни градусов по Цельсию, и люди жили исключительно на полюсах, где климат жаркий, но умеренный.
– Приготовиться к жёсткой посадке! – скомандовал пилот.
Все сотрудники расселись по местам и пристегнулись широкими резиновыми ремнями. Эмиль сидел смирно и не отстёгивался с момента отправления баржи, так что сейчас он мог лишь сильнее вжаться к спинке кресла.
– Почему к жёсткой? – спросил Лука.
– Пыль забивается в глаза сталлионов, – ответил пилот. – Песчаная буря! Мы не видели её из космоса! Сталлионы ослепли!
Пилот управлял баржу вожжами, тянущимися изнутри каюты наружу. На галеонах, больших баржах, симбиоты-управленцы сами направляли сотни сталлионов, но на баркасах, маленьких баржах, всё делалась вручную.
– Прикажи им остановиться! – кричал Лука.
– Я пытаюсь! – пилот тянул вожжи на себя, что было мочи. – Не выходит!
– Эмиль, ты правильно пристёгнут? – спросил генерал.
Наследник растерялся. Какой-то солдат помог Эмилю пристегнуться на старте, но вдруг тот что-то напутал? Эмиль расстегнул ремень, но понял, что понятия не имеет, как застегнуть его обратно.
– Мы вошли в неконтролируемое падение! – кричал пилот. Вожжи вырывались из рук.
– Вижу поверхность! – констатировал Лука, глядя в иллюминатор. – Не вижу пять других баркасов.
– Держитесь! – пилот бросил вожжи и вцепился в ремни безопасности. Металлические вожжи кнутом носились по каюте. Они рассекли одеянита одного солдата, на его животе показалась кровь.
Эмиль не мог совладать со своими ремнями: пряжка не защёлкивалась. Он попытался завязать ремень узлом, но длины не хватало. Эмиль повернулся к генералу:
– Лука, помо…
Треск – и свет в лодке погас. Или Эмиль перестал видеть. Ударная сила вырвала его из сиденья и приложила головой об стену. Всё исчезло.
Луку очнулся. Сбросил тело, мешающее ему дышать: окровавленный солдат мешком упал с генерала.
Внутри баржи стоял мрак. Иллюминиты отключились, но свет просачивался сквозь разорванный фюзеляж.
– Эмиль! – позвал Лука.
Генерал прокашлялся кровью. Вокруг лежали неподвижные тела. В грудь солдата напротив Луки воткнулся кусок обшивки. Шея другого сотрудника вывернулась под углом девяносто градусов. Самое маленькое тело лежало на полу.
– Эмиль!
Лука нащупал пульс на шее наследника – жив! Проверил солдат – все погибли. Лука высунулся из дырки в корпусе баркаса: вокруг баржи расстилалась пустыня от горизонта до горизонта, но что-то мерцало вдали. Посмотрев на север через подзорную трубу, Лука увидел скопление домиков.
– Ну и дыра! – сплюнул он.
На Плексополе даже уборщики жили в халупах посолиднее.
Симбиот-эхолот сломался при падении: его крылья-антенны разломились пополам, и теперь он не мог ловить и передавать радиосигналы. Теперь Лука не мог связаться с остальными баркасами. Во время крушения он их не видел. Возможно, те достигли места назначения и уже ищут генерала и наследника СЕО. Их баржа не могла упасть слишком далеко от остальных.
Забрав часть воды и припасов, Лука вытащил Эмиля на песок. Подумав, он взял и сломанного эхолота. Впереди простирались километры песка.
Лука тащил Эмиля за руки, за ноги, за руку и за ногу, потом нёс на себе, нёс на руках, но страшно вымотался. Генерал вспотел, хотя одеяниты поглощали большую часть пота. От пота чешуйки одеянита поменяли цвет на мерзко-жёлтый. На Плексополе за такое могли и побить.
Когда стемнело, тащить Эмиля стало проще, но дома казались всё так же далеко.
Лука дошёл до деревни только на рассвете. На окраине стояла халупа, чьи окна снаружи завесили красными и оранжевыми шторами. Дверь стояла открытой на распашку, и Лука не помнил, закрывали ли её на ночь. Он смотрел на дверь всю ночь, как на маяк. Вечером оттуда светило переменчивое пламя свечи.
На косяк двери облокотилась седая женщина, замотанная в красно-жёлтую накидку, точь-в-точь, как её шторы. Её глаза привыкали к свету, и она не сразу заметила Луку, волочащего Эмиля по песку.
– Эй! Бржас! – всплеснула руками женщина, разглядев пришельцев.
Она побежала к ним, ловко скользя по песку и не утопая в нём, как Лука. Неожиданно сильные руки старушки подхватили ноги Эмиля и потянули в сторону дома.
– Спасибо! – задыхался Лука, неся Эмиля за плечи. – Мы пришли с миром.
Но женщина не теряла дыхания на разговоры. Она уложила Эмиля на высокую кровать, заваленную разноцветными подушками. Осмотрев его голову, она пощёлкала языком.
– Наша баржа разбилась, – Лука обессиленно сел на пол у кровати. – У вас есть врач?
– Жземб встнем истру, – покачала головой старушка.
Лука проверил в ухе слухач, симбиот-переводчик. Тот послушно пискнул, когда генерал сжал его пальцами. Работал.
– Язык сильно изменился с последнего обновления, – понял Лука. – Я вас, увы, не пойму.
Старушка достала слухача из уха генерала и понюхала. Кивнула. Отдала обратно и вышла на улицу.
Лука растянулся на полу. Слава Полносознанию, что они дотянули до старушки. Она не понимает, кто они. Живя в глухой деревне в центре пустыни, она может и не знать о системе Биомоторс. Возможно, она думает, что Лука говорит на языке Хэдофисе и будет относиться к нему, как к высокому гостю из столицы.
Генерал осмотрелся. Старушка жила в маленьком, но добротном деревянном доме. Кажется, она была одинока, но ей кто-то помогал содержать дом в хорошей форме. Кровать, стол, кухня, печь – всё покрывали кружевные сетки из мягкой ткани, жёлтой и красной. На стенах висели тканые картины цветов. На полу лежали ковры. Лука пробежался подушечками пальцев по ковру. Мягкий-мягкий.
Старушка вернулась и не удивилась лежащему на полу Луке. Достав слухач из его уха, она заменила его на другой симбиот. Тот очень походил на слухача, но был фиолетовым, а не чёрным, и глубже залезал в слуховой канал.
– Теперь понимаешь меня? – спросила она.
Лука ошарашенно кивнул и попытался сесть на полу, но ноги подкашивались.
– Плохо тебе? А с мальчиком что?
– Наша баржа разбилась… Ему нужна помощь. Пожалуйста, врача… Не думайте обо мне.
Мир померк, и Лука отключился.
Проснувшись, генерал понял, что проспал до вечера. За окном смеркалось, а из кухни доносились пряные запахи. Старушка оставила Луку спать на полу, но обложила его подушками и пуфиками. Эмиль неподвижно спал на постели.
– Не вставай слишком быстро, – предупредила старушка Луку. Она вытерла руки о цветастый фартук.
Она помогла генералу подняться и отряхнула его одежду от пыли пустыни.
– Имя – Ивелия, – ткнула она себя пальцем в грудь, и многослойные бусы на её груди затанцевали. – Целительница деревни.
– Целительница? Слава Полносознанию! Вы знаете, что с ним? – Лука бросился к наследнику.
– Вы двое прибыли издалека, верно? – Ивелия потрогала потный лоб наследника, закутанного по уши под одеялом. – Слабые, истощённые, бледные. Признаки гибернации. Откуда вы прилетели?
– Из Системы Содаплекс. – опешил и честно ответил Лука. Он не ожидал, что старушка в далёкой деревни что-то знает о гибернации.
– Не слышала про такую, – Ивелия покачала головой. – Язык ваш совсем чужой, непонятный. Сколько вы проспали в глубоком космосе?
– Долго, – голова Луки закружилась, и он присел на кровать Эмиля. – На нашей планете прошло тридцать лет.
– Космические полёты – баловство! Молодёжь нашла причину не работать!
Ивелия поставил тяжёлый видавший виды чайник на плиту и разожгла печку. Над плитой сушились травы. В углу висели клубки пряжа.
– Где мы? – Лука подошёл к окну. Вид выходил на пустыню, откуда он притащил Эмиля. На горизонте мерцала разбитая баржа.
– Деревня Полярикс. До Нордикса два часа езды.
Целительница протянула Луке глиняный стакан, полный густой зелёной жижи.
– Нордикс?.. – Лука понюхал и сморщился. – Мы на Северном полюсе?
– Конечно. Ты пей-пей.
Лука отпил глоток, и его почти стошнило.
Баржи договаривались приземлиться на Южном Полюсе, на другом конце планеты. Если остальные баржи правда выжили и сейчас ищут Луку и Эмиля, то они делают это в тысячах километрах отсюда.
– А сколько пути до Южного Полюса? – спросил Лука, глядя как ветер препарашивает остов баржи песком.
– Вопросы задаёшь такие! – присвистнула целительница. – До Сауфика нельзя добраться пешком без сталлиона. Даже на сталлионе ехать с месяц, если по земле. А сталлионов, которые выходят в космос, я с декаду не видела!
– Мы не можем злоупотреблять вашим гостеприимством! – забегал Лука по комнате. – Нам пора…
– Зачем торопитесь? – целительница взахлёб пила зелёную жижу и подливала добавку из чайника. – Теперь половина моего дома ваша. Половина моей еды ваша. Половина одежды, посуды, дров – всё ваше.
– Почему? – Лука выглянул из окна, ожидая увидеть засаду. Никого.
– Смешные, недоверчивые, – хрюкнула жижей Ивелия. – Так дела делаются на Силкарии. Мы делим всё пополам. Имущество и обязанности, горечи и радости.
Лука рассудил, что пассаж про половину дома был метафорой.
– Спасибо, целительница. У нас есть беда поделиться.
Генерал выложил на стол сломанный эхолот. Его скрюченные крылья-антенны подрагивали, но глаза симбиота были плотно закрыты. Целительница ощупала его, обнюхала и даже лизнула.
– Мы не можем связаться с друзьями в Сауфике, – Лука неторопливо стучал костяшками по столу. – Кто-нибудь в деревне может его починить?
– Едва ли в деревне, – щёлкнула языком целительница. – Пойдём в Нордикс, на завод силка.
