Елена Пикур
Тотальное одиночество
6. Мистерия хрустальных сфер
Утром я зашла в кабинет главного редактора.
– Влад, привет! Я не смогла вчера найти информацию об этом художнике. У тебя есть что-нибудь? – спросила я.
– Доброе утро, Алиса! В том-то и дело, что он очень закрыт. Никто о нем ничего не знает, и интервью он не дает. Источники мне сообщили, что выставка будет необычная и очень интересная. Возможно, поговорить с ним тебе тоже не удастся. Но я верю в твой талант и надеюсь, что у тебя получится хоть что-то разузнать об этом таинственном персонаже, – ответил начальник, поднимая взгляд от монитора.
– Ну и задачку ты мне задал! Как одеваться-то хоть?
– Торжественно, Алиса!
– Тогда я сегодня до обеда, а потом в магазин за нарядами, – сказала я.
– Ладно! Но тогда с тебя интервью! – подмигнул мне Влад.
Время летело быстро, и я ничего не успевала. Поход по магазинам был для меня скорее наказанием, нежели удовольствием. Я не понимала, что должна купить и какой формат у мероприятия. Обычно в таких случаях присылают приглашение, где прописан дресс-код. А тут абсолютный вакуум. Я решила довериться интуиции и стала ходить по магазину в ожидании мистической подсказки. Все казалось каким-то неподходящим. И вдруг я увидела хрустальные туфельки. Они, конечно, были не из хрусталя, а из какого-то мягкого прозрачного пластика, но выглядели так, как будто их выточили из сияющего кристалла. Мое сердце учащенно забилось. Я схватила их и примерила. Размер был мой.
– Милые туфли, – без особого восхищения сказала девушка-консультант. – Как у Золушки.
– Именно! Я их беру! – просияла я.
Довольная своей находкой, я отправилась искать платье. Мне казалось, что теперь меня ведут мои сказочные туфли. Мой взгляд упал на стильное светло-голубое платье. Оно было довольно простое, но сшитое точно по моей фигуре. Я покрутилась перед зеркалом. Платье было превосходным!
Вечером Макс заехал за мной, как мы и договаривались. Он позвонил снизу и не стал заходить. Я вышла из подъезда. Туфли сияли, как драгоценные камни. Я была сама собой довольна. Никогда еще я не чувствовала себя настолько красивой. И, похоже, это было объективно. Макс замер, выйдя из машины.
– Как же ты прекрасна! – воскликнул он.
– Благодарю! – очаровательно улыбнулась я. – Ты будешь и дальше изображать истукана или все-таки откроешь мне дверь?
– О, извини, – сказал он, помогая мне сесть в машину.
Всю дорогу мы ехали молча. Видимо, мой неожиданно прекрасный внешний вид лишил Макса дара речи.
Мы ехали по навигатору. Дорога петляла и уходила все дальше от центра города.
– Я не понимаю, куда мы едем? Навигатор показывает на какой-то заброшенный завод или склад, – проговорил наконец Макс.
– Ну, значит, нам туда.
Было уже поздно, сгущались сумерки. Мы выехали на окраину города. Улицы были темными, без освещения. Когда мы завернули за угол, нам в глаза неожиданно ударил свет. Мощные прожекторы светили в разные стороны. На парковке стояло очень много машин. Люди поднимались по высокой лестнице в помещение. Я порадовалась, что решила купить богемный наряд. Большинство дам были в вечерних платьях. Мы с Максом вышли из машины и двинулись за основным потоком. Войдя внутрь, мы оказались в большом зале, где царил полумрак. По периметру были расставлены зажженные свечи. Это придавало помещению какую-то особую атмосферу торжества и загадочности. До открытия выставки оставалось несколько минут. Зазвучала спокойная расслабляющая музыка. Макс приобнял меня за талию. В этот момент вспыхнул яркий свет, и публика ахнула от неожиданности и восторга. Прямо над нашими головами в воздухе парили хрустальные сферы. Они медленно покачивались, переливались всеми цветами радуги и казались живыми.
В конце зала распахнулась дверь, и появился силуэт человека.
– Микери́н! – объявил голос. Все взгляды устремились на художника. Я почувствовала, как мое сердце бешено забилось. С каждым его шагом дрожь все сильнее охватывала мое тело. Все внутри замирало при его приближении. Я не видела никого, кроме этого загадочного мужчины. Другие люди просто перестали существовать для меня. Он приближался. Мои ноги сделались ватными, и мне показалось, что я вот-вот упаду в обморок. Но он был уже рядом и ловко подхватил меня за талию.
– Не бойся, я с тобой, – прошептал он. И я почувствовала, что его волосы пахнут морем! – Ты все-таки нашла хрустальные туфельки!
– Алиса, все хорошо? – голос Макса вернул меня в реальность. Он держал меня в своих объятиях. Я отстранилась.
– Все нормально! Я просто залюбовалась сферами.
– Мне показалось, что ты сейчас упадешь в обморок, – сказал он.
– Глупости! А где же художник? – спросила я.
– Он растворился среди гостей. Слишком много тумана напустил. Ты не находишь?
– Посмотрим, что будет дальше. Сферы меня впечатлили! – ответила я.
На полу вспыхнули неоновые стрелки, указывающие направление. Люди двинулись вперед. В следующем зале была установлена скульптурная панорама. Сначала это были фигуры мужчин и женщин. Они занимались своими делами: собирали виноград, держали на руках детей, несли кувшины, играли с животными. Их лица были умиротворенными и счастливыми. Потом лица становились все серьезнее. Люди сидели за столами, стояли у зеркала, примеряя наряды. Их всех опутала тоненькая паутина, которая тянулась вперед, все утолщаясь. Далее в их руках появились телефоны и планшеты, а паутина превратилась в провода. Лица у людей все больше напоминали безжизненные маски, лишенные эмоций. Следом шли композиции, в которых на людях были надеты очки виртуальной реальности, а провода превращались в толстые кабели. Уже не было мужчин и женщин, были какие-то существа неопределенного пола. Рядом с ними стояли роботы, которые меняли части человеческих тел. Люди превращались в киборгов. Это было страшное, неприятное зрелище. Я посмотрела на Макса. Он стоял с каменным лицом, и в его глазах опять промелькнула злость.
Неоновые стрелки снова засверкали, приглашая в следующий зал. Мы направились туда. На входе висел темный занавес, и, войдя внутрь, мы оказались в полной темноте. Я почувствовала, как кто-то осторожно взял меня за локоть.
– Микери́н ждет вас! Пойдемте со мной, – услышала я женский голос. Я повиновалась и вскоре оказалась в небольшом кабинете.
– Подождите здесь, – сказала девушка, которая привела меня, и указала на диван у стены. Я осталась одна и осмотрела комнату. Стены были выложены старым красным кирпичом, без отделки. Большие панорамные окна в пол были занавешены темными шторами. Комната освещалась лампами в форме все тех же сфер, но только с приглушенным теплым светом. Я услышала быстрые шаги и замерла. В комнату вошел мужчина из моих грез. Он был высокий и стройный. Его черные волосы были слегка взъерошены, а темные глаза сверкали, отражая свет светильников. Он подошел ко мне и подал руку.
– Мик! Добрый вечер, Алиса!
– Я корреспондент… – начала я. Он ослепительно улыбнулся, опустил голову. Потом посмотрел на меня исподлобья.
– Я знаю. Красивые туфли!
Я совершенно растерялась, не могла никак взять себя в руки и сказать что-то внятное.
– Может, немного вина? – спросил он.
– Пожалуй…
Художник подошел к стене, и словно из воздуха появились два бокала. Он подал мне один и сел в кресло напротив. Я сделала глоток. Вкус вина был необычным, очень мягким и в то же время согревающим.
– Я хочу взять у вас интервью, – начала я. – Можно я включу диктофон?
– Как вам будет удобно, – проговорил Микери́н и снова улыбнулся. Какое-то тепло исходило от этого таинственного мужчины. Я начала успокаиваться. А может, это вино подействовало на меня.
– Расскажите о себе, – попросила я.
Он забавно поднял одну бровь.
– И это все, на что вы способны?
– Но так начинается большинство интервью, – промямлила я.
– Что интересует вас лично? – спросил он.
– Кто вы? – выпалила я. Он засмеялся.
– Ну вот, это уже что-то! Я – Микери́н, художник. Я все, и я ничто.
– Творческим людям свойственно напускать мистицизма и загадочности. Так их произведения становятся более ценными. Это обычный ход, – дерзко сказала я.
– Именно, – согласился он и, сделав глоток, пристально посмотрел на меня. Его взгляд обжигал и казался мне до боли знакомым.
– Откуда вы родом? Где учились? – спросила я.
– Я не учился изобразительному искусству. Я – самоучка. Но при этом у меня была хорошая школа.
– Как ваше настоящее имя?
– Почему вы решили, что мое имя ненастоящее?
– У меня есть свои каналы, и я не нашла никого с именем Микери́н. Разве что египетского фараона! – заявила я.
– Но, как я понимаю, на фараона я не тяну? – пошутил мужчина. А я подумала, что как раз на фараона он и похож. Черные глаза, пронзительный взгляд, дерзкая ухмылка на красивых губах, волевой подбородок. Настоящий фараон!
– Если я напишу об этом в своей статье, то, боюсь, она станет последней в моей журналистской карьере, – сказала я. Он расхохотался.
– А вы забавная. Я и забыл.
– Забыли что? – не поняла я. Он прикрыл кулаком рот, словно жалея, что сказал лишнего.
– Расскажите о своей выставке. О чем она? – спросила я.
– О нас! О человечестве. О том, где мы находимся и куда идем, – ответил Мик.
– Вы знаете, где мы и куда идем?
– Есть старинная индийская легенда о боге Брахме. Он был совершенно одинок в своем мире. Ничего не существовало, и он очень скучал. Брахме захотелось развлечений, игр, общения. Но играть было не с кем. Тогда он создал прекрасную богиню Майю, просто для развлечения. Когда Майя возникла и Брахма объяснил ей смысл ее существования, она сказала: «Хорошо, давай поиграем в самую увлекательную игру, только ты будешь делать то, что я скажу». Брахма согласился и, последовав указаниям Майи, создал Вселенную. Он сотворил Солнце и звезды, Луну и планеты. Затем он создал на Земле жизнь: животных, океаны, атмосферу и все остальное.
* * *
Майя сказала: «Как прекрасен созданный тобой иллюзорный мир! А теперь я хочу, чтобы ты создал существо настолько умное, чтобы оно смогло оценить красоту твоего творения». И Брахма сотворил людей.
Когда работа была завершена, он спросил Майю, скоро ли начнется игра.
«Прямо сейчас», – ответила она, схватила Брахму, рассекла на миллионы крошечных кусочков, вложила по одному в каждого человека и сказала: «Игра началась! Я буду пытаться заставить тебя забыть, кто ты, а ты попробуй снова себя найти!»
Майя сотворила сон, и Брахма до сих пор, до дня сегодняшнего, пытается вспомнить, кто он на самом деле. Брахма здесь, внутри нас, а Майя не дает ему выйти из забытья.
– Но ведь должен быть какой-то выход? – спросила я, пораженная новой подсказкой об иллюзорности мира. Микери́н грустно улыбнулся.
– Конечно! Ведь есть еще Бог-Абсолют, и он видит, как Майя издевается над его сыном. Поэтому он воплощается в телах простых людей и пробуждает их. И мы снова на короткий миг становимся Брахмой и вспоминаем о своей божественности, – сказал он.
– На короткий миг? А что потом? Мы опять погружаемся в иллюзию?
– Да. Ведь Брахма не может найти свои другие кусочки.
– О нет, мне нужна какая-то надежда! Так нельзя! – воскликнула я, готовая разрыдаться от безысходности. Художник поднялся и быстро пересек комнату, оказавшись рядом со мной. Его лицо было совсем близко, и глаза сияли, подобно солнцу.
– Когда мы просыпаемся и начинаем искать свои частички, мы постигаем хитрость Майи. Мы пробуждаем других людей и соединяемся. Чем дольше нам удается бодрствовать, тем слабее становится иллюзия. Когда мы соберем все свои частички, мы выйдем из игры! – горячо проговорил он.
Неожиданно раздался стук в дверь, в комнату вошла девушка-помощница.
– Пора начинать, – сказала она.
– Что начинать? – не поняла я.
– Шоу, – улыбнулся Микери́н и подмигнул мне.
– Разве это еще не все?
Художник с девушкой переглянулись и засмеялись.
– Прошу! – сказал мужчина, приглашая меня выйти в зал.
Там уже не было кромешной темноты. Все было залито голубым неоновым светом. Стены были украшены барельефами с фигурами людей. Заиграла музыка, и фигуры ожили. Они начали плавно двигаться и перемещаться. Это было потрясающе. Музыка становилась все быстрее, и люди начали меняться. Движения их становились все более резкими. Чем агрессивнее и громче становилась музыка, тем неприятнее было смотреть на людей. Они превращались в животных, со злобным выражением лиц и звериным оскалом, предавались чревоугодию, пьянству и разврату. Это было ужасно! Я не могла больше выносить этих картин и закрыла глаза. Мне показалось, что наш мир катится в бездну и Брахма никогда не станет больше целостным. В этот момент я почувствовала прикосновение руки. Я открыла глаза, Микерин стоял рядом. Он наклонился ко мне и прошептал: «Выход есть!»
Неожиданно над нашими головами вспыхнул свет, и я увидела хрустальные сферы. Они начали мерцать разными цветами. Гул нарастал, люди-барельефы корчились в своем неистовстве. Хрустальные сферы дрожали. И вдруг раздался оглушительный звон, сферы взорвались и миллионом сверкающих осколков посыпались на пол. Гости ахнули и присели, закрывая голову руками. Я тоже инстинктивно сделала так же. Но Микери́н опять прошептал: «Это всего лишь голограмма».
А над нашими головами в этот момент засияла радуга. Люди на барельефах замерли и стали смотреть наверх. Их лица стали спокойными и одухотворенными. Они смеялись и обнимались. Радуга продолжала сиять, а под ней материализовывался величественный изумрудный город.
– Ну конечно, кое-кто возомнил себя волшебником из страны Оз, – услышала я голос Макса. Он стоял рядом и держал меня за руку. Я начала оглядываться, ища глазами художника. Но его нигде не было видно.
– Давай выбираться отсюда, иначе нас затопчут, – сказал Макс и потянул меня к выходу.
– Но я еще не взяла интервью, – начала было я и увидела девушку-помощницу. Я пробралась к ней.
– Где Микерин? Мне надо поговорить с ним, – сказала я.
– Он уже уехал, – ответила помощница.
– Уехал? Куда? А как же интервью?
Она пожала плечами.
– Но мне нужно будет согласовать с ним статью. Вы можете дать его номер? – спросила я.
– Я дам вам свой. – Она протянула визитку. – Связи с общественностью – это моя работа.
Я поблагодарила ее и пошла к выходу, где меня ждал Макс. Мы сели в машину. Я все еще была под впечатлением от невероятного действа. Макс же казался раздраженным.
– Умеют ведь люди делать деньги на какой-то глупости! – сказал он.
– Мне кажется, это было великолепно! – произнесла я. Макс ухмыльнулся.
– Шоу для сопливых девчонок!
– Извини?
– О, прости! Я не тебя имел в виду.
– Макс, в чем дело? Почему у тебя такая реакция на интереснейшую выставку? – спросила я, удивленная его поведением.
– Просто мне кажется, что это событие слишком раздули, – уже мягче ответил он.
– Но об этой выставке особо нигде не было информации. Талантливый человек показал свою работу. Что в этом плохого?
– Я неправ! Устал на работе и что-то расклеился. Не обращай внимания, – попытался исправить ситуацию Макс и, приобняв, поцеловал меня в висок. – Кружка крепкого кофе – и я буду в порядке.
Мужчина с надеждой посмотрел на меня.
– У меня нет кофе, я его не пью. К тому же уже поздно, а мне завтра рано вставать, – сказала я.
– Спокойной ночи, – проговорил он и даже не вышел меня проводить. Подойдя к подъезду, я оглянулась, Макс быстро удалялся, а габаритные огни его машины зловеще краснели во тьме летней ночи.
7. Распутываем паутину
Мы сидели с Никосом в кафе возле редакции и пытались разобраться со свалившейся на меня информацией.
– У меня в голове такая каша. Я не могу понять, при чем здесь три восьмерки, Иисус, хрустальные сферы и фараоны? – сказала я. – Если это какие-то знаки и подсказки, то я сдаюсь! Я решительно ничего не понимаю.
– Ну, связь определенно есть, – сказал Никос. – Сейчас я тебе кое-что покажу. Когда ты мне вчера рассказала про выставку и про сферы, я сразу вспомнил про Сальватора Мунди.
– Кто это? – не поняла я.
– «Спаситель мира» с латинского, – ответил нумеролог, что-то рассматривая в своем телефоне.
– То есть Иисус?
– Именно! Авторство этой картины, написанной в 15 веке, приписывают Леонардо да Винчи. Смотри. – Никос протянул мне свой телефон. На картине был изображен Иисус Христос в характерных для эпохи Ренессанса синих одеждах; правой рукой он совершал крестное знамение, а левой держал прозрачную сферу.
– О Боже! – воскликнула я.
– Да, это он, – улыбнулся мой друг.
– Но как? Я никогда не видела этой картины. Почему он держит сферу? Что это означает?
– Вообще считается, что сфера на этой картине символизирует мироздание. Но это еще и небесная твердь, о которой написано в Библии. А именно купол над нашей землей, – объяснил Никос. – Эта картина является подсказкой. Леонардо да Винчи был ученым и изучал оптические иллюзии и преломление света. На картине он изобразил сферу, полую внутри. Это не стеклянный шар, а именно полая сфера. Если внимательно присмотреться к искажениям на одежде и руке спасителя за шаром, то становится понятно, что он полый. Ошибок здесь быть не может, так как Леонардо был профессионалом в этой области.
– Это невероятно, – проговорила я.
– Ты говоришь, на выставке сферы взорвались, – продолжал Никос, – это прямой намек на разрушение купола. Очевидно, что Микери́н знает о Вселенной намного больше, чем мы можем себе представить.
– Что ты имеешь в виду? – спросила я.
– Ты когда-нибудь слышала версию о плоской Земле?
– Да, я читала об этом. Фантастическая теория.
– Не думаю, что это фантастика. Все больше людей, среди которых ученые и исследователи, приходят к мнению, что плоская Земля существует. Но нельзя сказать и о том, что нас обманывают, рассказывая о Земле-шаре. Постараюсь объяснить. Представь шар. Если его разделить пополам и отбросить одну половину, то получится полусфера с плоской поверхностью. Понимаешь? – сказал Никос, увлеченно жестикулируя руками.
– Ну, предположим, что так, – согласилась я.
– Так вот, мы живем именно на этой плоской поверхности. А сверху нас закрывает хрустальный купол. По форме он является полусферой, а соответственно, все вместе выглядит как шар. То есть и та и другая теория правильна. Мы живем на плоской Земле, и в то же время наша планета – это шар, состоящий из земной и небесной тверди, – торжественно заключил мужчина.
– Допустим, что это так. Но какое отношение все это имеет к выставке? – спросила я.
– Микери́н показал выход. И он в разрушении купола, или стеклянной сферы. Он так искусно и наглядно изобразил разложение нашего общества. В начале сотворения жизнь на Земле была прекрасной, это был рай. Но потом планету захватили и решили сделать из свободных людей рабов. Для того чтобы мы не могли больше связаться с Богом, над Землей установили хрустальный купол и погрузили всех в иллюзию. Цивилизация пошла по иному пути. Мы ушли от духовности к потребительству. Мы перестали радоваться и благодарить. Любовь у нас выражается в подарках, счастье – в покупке очередной «игрушки». Мы забыли, кто мы и зачем мы здесь. Но есть светлые силы во Вселенной, которые пытаются спасти Землю от порабощения. Для этого они присылают лучших своих представителей, чтобы они воплотились в матрице, пробудились сами и помогли осознанию как можно большего количества людей. Когда человечество поймет, что оно живет в иллюзии, купол будет разрушен и над миром воссияет радуга, – закончил Никос.
– Значит, Микерин – посланник светлых сил? – улыбнулась я.
– Не только он. Ты тоже! – подмигнул мне друг.
– О да, – засмеялась я. – В моей голове сейчас полный хаос.
– Но ты же ищешь выход?
– Знаешь, Ник, мне кажется, я ищу его с самого детства, – я стала серьезной. – Меня всегда преследовало чувство, что я здесь лишняя, что мой дом где-то далеко. У меня не так много детских воспоминаний, но одно я очень хорошо помню. На улице, где жила моя бабушка, умер сосед. Он был уже очень стар. Но все грустили и плакали. А я, маленькая девочка, сидела в кустах и смеялась. Я радовалась за него. Это воспоминание очень долго не давало мне покоя, я стыдилась тех своих чувств, думала, что я бессердечная. А сейчас мне стало все понятно. Я просто всегда знала, что где-то нас ждет настоящий дом. Я радовалась за дедушку, потому что он оставил наконец матрицу и вернулся к своей настоящей звездной семье. – На моих глазах появились слезы. Я почувствовала, что мой внутренний ребенок наконец обрел прощение и понимание. И он благодарил меня за это. Та девочка из моего детства смотрела на меня с любовью и благодарностью.
– Я понимаю тебя, дорогая! У меня самого есть похожие воспоминания. Именно поэтому, став взрослым, я увлекся нумерологией. Я тоже пытался найти истину.
– Ник, я так благодарна тебе! Просто не представляю, что бы я делала одна со всей этой информацией. Скорее всего, я бы убедила себя, что схожу с ума…
– И опять бы уснула.
– Да. Но сейчас я все равно не знаю, что мне делать. Я не понимаю, что я ищу, – растерянно проговорила я.
– Вся Вселенная помогает тебе, являя знаки.
– Я хочу еще раз увидеть Микери́на. Я много раз грезила о нем во сне и наяву. Мне стыдно признаться, но в подростковом возрасте я мечтала о таком мужчине, – улыбнулась я, закрывая лицо руками.
– А может быть, ты просто его помнила? – спросил Никос.
– Что ты имеешь в виду?
– Может быть, вы встречались уже? В прошлой жизни или дома?
– Ты думаешь…
– Это просто версия! Я постараюсь узнать что-нибудь о нем. Здесь не может быть случайностей. Наверняка его имя – это очередная подсказка. У меня есть знакомая, она профессор египтологии. Очень увлеченная этой темой дама. Я поговорю с ней. Возможно, она укажет нам путь, – сказал Никос.
– Хорошо. Позвони мне сразу, как только что-нибудь узнаешь, – попросила я.
– Конечно! А ты будь, пожалуйста, осторожна со своим новоиспеченным женихом. Я думаю, его появление в твоей жизни неслучайно. Матрица пытается усыпить тебя! – предупредил нумеролог.
– Как это? – не поняла я.
– Знаешь, что сильнее всего привязывает нас к этому иллюзорному миру? – спросил он.
– Что?
– Семья, а особенно дети!
– Поэтому у тебя их нет? – спросила я. Никос загадочно улыбнулся и поднялся из-за стола.
После работы я заехала в гости к родителям. Они жили в небольшом доме на краю леса. Мне всегда доставляло удовольствие навещать их и бродить по лесным тропинкам. Так я приводила себя в гармоничное состояние после напряженного трудового дня. Сегодня мне как никогда требовалось расслабление. Весь день я пыталась создать приличную статью о Микери́не из практически нулевого интервью. Потом еще Никос выдал мне столько противоречивой информации, что в моей голове опять поселилась «бешеная обезьяна», которая ни на миг не замолкала.
Мама вызвалась погулять вместе со мной. Мы шли по тропинке и любовались цветами, растущими на поляне.
– Ой, смотри, огоньки! – воскликнула мама. – Удивительно, что они до сих пор цветут.
– Да, поздновато для огоньков, – согласилась я.
– Помнишь, когда приезжала тетя Стелла, мы тоже видели огоньки в августе? – спросила мама.
– Ты что-то путаешь, тетя Стелла приезжала зимой, – сказала я.
– Она никогда не приезжала зимой. Это было лето, мы еще ездили купаться на залив.
– Может быть, это было в другой раз?
– Она приезжала только один раз, и это было в августе. Ты, наверное, забыла. Прошло уже лет пятнадцать, – ответила мама. Но я-то точно помнила, что в тот год выпало много снега. Был конец декабря, и мы все вместе ходили по магазинам и покупали новогодние подарки. Тетя Стелла наряжала с нами елку и украшала дом гирляндами. Я это помнила отчетливо.
Мой мир опять рушился. Я понимала, что опять что-то пошло не так. Как будто компьютерная программа опять дала сбой и подсунула мне не те файлы. А что если матрица может в любой момент изменить свой алгоритм, стереть ненужную ей информацию, а вместо нее записать другую? Что если в данный момент я лишилась каких-то важных и необходимых мне данных? И это сделали так срочно, что не уследили и загрузили лишние воспоминания? Или я попала в параллельную реальность, в которой тетя Стелла приезжала в августе? Моя голова была готова взорваться, но мама отвлекла меня своими вопросами.
– Что происходит в твоей личной жизни? – спросила она.
– Откуда ты знаешь? – удивилась я.
– Значит, все-таки что-то происходит? Я просто так спросила, – ответила мама.
– Ну, я встречаюсь с одним мужчиной. Хотя не уверена, что это можно назвать отношениями, так, несколько раз поужинали. Это коллега мужа Марго, – неуверенно сказала я.
– Правда? Как интересно!
– Ну, не знаю… Он предлагает более серьезно общаться. – Я нервно почесала голову.
– Ну, это же здорово! Кто он, как его зовут? – возбужденно проговорила мама.
– Зовут его Макс. У него свой бизнес, и он… – я запнулась. – Нормальный!
– Нормальный? Что это значит?
– Ну, хороший. Не знаю… Марго говорит, что это мужчина мечты! – раздраженно ответила я.
– Алиса, ты взрослая женщина, тебе 35! Ты все еще ждешь принца? – проговорила мама.
– Знаю, знаю! Мне уже пора иметь двоих детей, мужа, трех собак и загородный дом! Ну, извини, что не оправдала твоих надежд! – воскликнула я.
– При чем здесь мои надежды? Я хочу, чтобы ты была счастлива!
– Мам, я – счастлива! У меня все хорошо! И позволь напомнить: я не так уж давно развелась!
– Не злись! Я желаю тебе только добра!
– А можешь не желать мне ничего? Просто позволь мне жить своей жизнью и все! – взбунтовалась я. Мама замолчала и включила свою любимую манипуляцию – «обиженное лицо». До дома мы не проронили ни слова. Мне пора уже было ехать.
– Мам, не обижайся, пожалуйста! Как только я разберусь в своих отношениях, я сразу тебе все подробно расскажу, – сказала я.
– Ладно, – ответила мама, но не сняла маску «обиженного лица».