Елена Рейн
Бумеранг
Глава 3
День выдался суматошным. Хотели определить меня в комнату, притом, где я уже числилась четвертая. Пришлось обмолвиться про бабушку, понимая, что это единственный вариант для самых забывчивых. Ее обычно сразу вспоминали, ведь она у меня незабываемая. Через десять минут меня перевели в комнату на двух студентов и даже отвели на экскурсию. Понимала, что вахтер теперь запомнит мою чудесную фамилию и будет плеваться вслед, но бабуля все равно будет приезжать с проверкой, так что это неизбежно в любом случае. Пусть так, чем вчетвером в комнате. Притом я привыкшая, так как с малыми спала в одной комнате на матрасе в деревне, но тут взрослые люди, и мне представлялось это сожительство довольно нервным процессом.
В общем, отвоевала.
Дальше мы поехали к матери Алексея, Галине Николаевне. Она ничуточки не изменилась, такая же приятная женщина с чудесными формами. Даже привычка поправлять волосы осталась неизменной. Мартынова все твердила, что я вылитая мама, сравнивая и рассказывая интересные истории про двух подруг. Тетя Галя нас очень тепло встретила и отчаянно пыталась откормить на зиму, но я не могла много есть. Видимо, кофе с яичницей сделали свое дело.
Дальше с Алексеем поехали в парк, где славно покатались на аттракционах. Но славно было до тех пор, пока все, что съела, не захотело вернуться во внешний мир. Потом пришлось просто гулять, сидеть, что неспокойному Алексею было чуждо, и он то и дело тащил меня куда-нибудь.
Так что прогулка прошла продуктивно, но я устала. Совсем отвыкла от городского шума, напряжения и всей этой людской суеты. И когда Лешу вызвали на работу, невероятно обрадовалась, что старалась не показывать.
И вот сейчас возвращалась одна. Но ненадолго. Вечером Мартынов обещал отвезти в боулинг и познакомить с друзьями. Признаться, особого желания не было, но он так радовался, когда говорил об этом, что не смела расстраивать.
Сжала связку ключей в ладони и пошла по лестнице. Не любила лифты, насколько уже можно было понять. Не мой транспорт.
Стоило уже дойти до нашей межлестничной площадки, как услышала крики.
Женские.
Жуть какие визгливые!
– Козел! Да ты хоть кого-то любишь? Черствый сухарь!
Улыбнулась, понимая, что это соседу Алексея сейчас устраивают взбучку. Провинился, видать. Но ему полезно, а то самомнение зашкаливает.
– Ты сухарь! Я думала, что ты поймешь, что потерял. Дала тебе время!
– Дешевку? Я это сразу понял… – нагло уточнил Макар, совершенно не реагируя на истерику девушки, что поняла по ледяному тону.
Прибавила шаг, желая увидеть эту душераздирающую сцену. Хотя бы глазком на несколько секунд.
– Что?! – возмущенно рявкнула оскорбленная личность.
Даже скривилась, представляя, как девушке жестоко и обидно слышать такие слова. Хамло, а не парень. Лучше держаться подальше от такого наглеца.
Наконец, поднялась на нашу площадку, тут же встречаясь с хищным взглядом парня. В расстегнутой клетчатой рубашке на черную майку, в черных джинсах и в домашним тапочках он выглядел по-домашнему. И еще волосы торчком, лицо сонное. Очевидно, разбудили и разозлили.
Отвернулась, шуруя прямо к квартире Мартынова, стараясь делать это быстро. Почти дошла, когда услышала:
– У меня есть невеста. Кстати, вот и она, – дерзко произнес сосед и направился ко мне. – Привет, котенок.
«Он больной?»
Защелкала ресницами, не понимая, что происходит. Поторопилась к двери, но вдруг меня резко развернуло, и я оказалась в мощном захвате рук парня.
– Э-м-м… – только и смогла сказать, ужасаясь ситуации. Он ненормальный?! Хотя неудивительно, ведь парень боксом занимается. Видимо, мозги отбили.
– Это ты ее выбрал?! Какую-то стремную телку?
Так, тут уже я повернулась, с возмущением оценивая состояние ее волос, а именно, что можно выдрать, чтобы потом выросло. Если я культурная, это не означает, что позволяю себя обижать.
– Ты сделала свой выбор, так что пошла вон, – брезгливо выдал парень.
– Ты… Да ты хам! Ты еще пожалеешь. Да она…
И тут случилось ужасное, что только могло произойти. Парень дернул меня на себя, отчего влетела в рельефную грудь, а в следующую секунду я ощутила твердые губы на своих губах.
Пораженно застыла, не в силах поверить, что мой первый поцелуй произошел вот с ЭТИМ хамом. И пока я лихорадочно соображала, парень усилил напор. Хотела возмутиться, но тут его язык ворвался в мой рот, нагло бесчинствуя, вызывая непонятные эмоции.
Какие именно я точно не понимала, но они ошеломили.
Я пребывала в шоке, поэтому как статуя пораженно стояла, упираясь руками в его мощную грудь. Это максимально, что могла. И когда парень отлепился от меня, я продолжала смотреть непонятно куда в ужасе от ситуации.
Обычно я не впадала в ступор, но все случается в первый раз. Например, сегодня.
– Ты чего застыла? – грубо прогрохотал парень, всматриваясь в мое лицо, опять начиная наступать.
Почти вплотную подошел, что взбесило. Мой мозг, наконец, стал нормально функционировать после небольшой перезагрузки.
Огляделась по сторонам, только сейчас понимая, что мы одни, а девушка убежала. И еще… этот ирод как-то странно пялился на меня.
А если опять?
Закрыла рот рукой, давая понять, что лавочка закрыта.
Катя пришла в себя!
На секунду закрыла глаза, чтобы проанализировать ситуацию, а когда открыла, уже соображая в обычном режиме. В груди все грохотало от ярости. Я мило улыбнулась, а в следующую секунду резко ударила кулаком по щеке парня, ощущая удовлетворение.
Вот! Ответочка не заставила себя ждать.
Зря, что ли, дядька учил работать кулаками, бить в нужные места с целью самозащиты? Каждый день ходила пешком по полям от одной деревни до другой, так как в нашей небольшой деревеньке школа была только до четвертого класса. Иногда заезжал автобус, но когда начинались дожди, дорогу размывало, и проехать было нереально. Про снег я вообще промолчу. Чистили редко, хотя положено, поэтому приходилось подстраиваться.
В общем, заслужил.
Да как он мог?!
Наглец!
Это мой первый поцелуй, а он тут свой рот открыл как акула перед аквалангистом.
И ведь все по приколу. Тупые игры играет.
Со злости хотела еще раз врезать, но парень перехватил руку и дернул на себя.
– Успокойся, котенок, – выдохнул мне в лицо, смея дерзко улыбаться. Совсем совести нет!
От возмущения толкнула его в грудь, планируя быстро вырваться, но попытка провалилась. Он крепко держал рукой за талию, вцепившись, как клещ в собаку.
– Отпусти!
– А если не хочу? – нагло заявил он, раздражая еще больше.
– Захочешь! Не смей больше никогда так делать!
– А то что?
– Я… – даже растерялась, забывая, что хотела сказать. И что за мода перебивать?! Вырвала руку и проговорила: – Ты грубый, неотесанный дикарь!
– И это мне говорит колхозница? Разве тебе такие не ближе? Ты даже дерешься как пацан.
– А что, девочки бьют кулаком по лицу с реверансом?! – поинтересовалась, выпуская молнии из глаз. – Могу и так!
– И как ты могла понравиться Мартынову? Он же любит нежных и чутких…
Прищурилась и подалась к нему.
– Да тебе какая разница? Ты сделай одолжение: уж держись от меня подальше! Бесишь!
Грубые слова сделали свое дело. Парень скривился и отпустил.
– Надо же… Боишься, что твой донжуан прознает и выкинет? Да не переживай, он избавится от тебя быстрее. Ему поводы не нужны.
– Без тебя разберемся! – рявкнула и пошла к двери, быстро воткнув ключ в замочную скважину. Оказавшись внутри, прижалась к твердой поверхности и прошептала:
– Нужно держаться от этого сумасшедшего подальше! Непременно!
* * *
Только успела переодеться, натянув на себя свою любимую футболку с шортами, как вдруг услышала громкий крик девушки и дикое рычание парня. Притом столько боли и ужаса было в этом крике, что стало жутко.
«Убивает ее, что ли?!»
Резко выбежала из квартиры, чтобы увидеть девушку с пустой банкой, от которой шел неприятный запах бензина, а рядом Макар, у которого горела рука.
«Эта идиотка подожгла его! Больная на всю голову!»
Не думала, моментально сняла с себя футболку и стала тушить огонь, понимая, что времени нет. Туда-сюда, и сосед получит сильные ожоги.
– Я не хотела! Я не думала! Я не виновата! – причитала неадекватная бывшая, скуля мне под ухо. И так мерзко, смею заметить, что хотелось ее откинуть в сторону. Но я сдержалась…
Только вот когда я справилась, потушив огонь, с ужасом увидела, как она бросилась к нему, вцепившись в искалеченную руку. – Прости! Это я от любви! Я не хотела!
Отмечая, как парень скривился, очевидно, считая звездочки перед глазами от диких ощущений, поняла, что быть культурной не получится сегодня. Рванула к ней и швырнула в стену, немного не рассчитав с размахом. Отмечая, как она сползла по стене, приблизилась и яростно процедила:
– Ты совсем больная?! Я сейчас полицию вызову!
– Я хотела объяснить! – начала она давиться словами, дрожащими руками теребя подол своего короткого платья. – Я ведь пошутила. Не думала, что так получится.
– Я сейчас так пошучу, что ты ноги свои не соберешь! – сказала и сделала шаг к ней, в следующую секунду наблюдая, как она заорала и бросилась вниз по лестнице. Оставалось только крикнуть ей вслед: – Дура!
Обернулась, чтобы увидеть Макара, направляющегося к двери, с недовольством поглядывающего на свою руку.
Я же понимала, что там будут волдыри, и еще… была уверена в том, что парень ничего делать не будет. Вот прямо даже не сомневалась.
Последний раз глянув на лестницу, покачала головой и поспешила в квартиру Мартынова. Насколько помнила, в сумке у меня была аптечка. Вытащив баллончик пантенола, не забывая про аспирин и другую футболку, я бросилась к выходу. На пороге задержалась и рванула за аптечкой, по пути решая закрыть дверь. Вдруг полоумная прибежит добивать парня и заодно подожжет квартиру Леши. Странно, но сейчас я даже не сомневалась в этом. Больная ведь на всю голову!
Дверь оказалась открытой. Раз уж Макар ее не закрыл, то посчитала нужным пригласить себя в гости. Хотела помочь и была уверена, что сосед мне ничего не сделает. Предполагала, что он будет кромсать свою рубашку вместе с рукой.
И действительно, стоило оказаться в кухне, увидела такую картину: парень с голым торсом сыпал соду на оголенные участки, оставшиеся от пузырей. Представляла, как ему невыносимо больно, но сосед стиснул зубы и молча сопел.
Подошла и, оценив ситуацию, решила немедленно устранить фактор повреждения. Потянула его к раковине и, выставив руку под краном, принялась охлаждать пострадавший участок тела под прохладной проточной водой.
– Зачем? Все так пройдет, – раздраженно выдал искалеченный парень.
Понимала его. Опыт печальный был у меня в десять лет. Тогда тетя подвела меня к куче чистых, но мятых вещей и наказала перегладить. Она не предупредила держать утюг подальше от локтей, вот я и пригладила кожу горячей подошвой.
– Молчи лучше, – буркнула, крепко придерживая парня за плечо, контролируя, чтобы не нарушил процесс.
В какой-то момент поняла, что стоим очень близко, но сейчас неудобства не испытывала. Не до этого.
– Это пустяки. Бывало и хуже, – хрипло произнес Макар, почти мне в волосы.
– Мне все равно. Стоим так десять минут.
– Засекла? – лениво уточнил, будто проверяя мои нервы на прочность.
– Нет.
– И что, мне смотреть на тебя предлагаешь?
– Смотри. Мне без разницы.
Тут он сделал шаг ближе, и я оказалась зажата между кухонным гарнитуром и мощным телом, при этом удерживая его руку.
– Отойди! – буркнула, понимая, что дышать скоро будет нечем. Запах парфюма, кожи парня и горелой одежды ударили в мой нос. С первыми двумя все понятно, а вот гарь шла от мусорного ведра, куда парень швырнул клетчатую рубашку.
– И зачем?
– Чтобы не придушил случайно!
– Я с девочками совсем другими вещами занимаюсь, – дерзко заявил он, выпячивая грудь.
– Я уже видела… – заявила, напоминая о том, что произошло на лестничной площадке. – Очень даже феерично!
– Феерично было впервые. Сам не ожидал.
– Можно без признаний. Мне все равно, – заявила, не желая сегодня быть еще психологом. Уж как-нибудь без меня.
– Если все равно, то чего полезла меня спасать? Даже разделась…
Покраснела, вспоминая сей момент. Нда уж, отличилась. Иногда удивлялась своей спонтанности. Вот честное слово, такая импульсивная, что страшно было видеть результаты, когда отходила.
– Нечего гореть у меня перед носом. Потом объясняйся с полицией.
– Только поэтому?
– Ну, почему? – протянула, обдумывая, что еще сказать. – После того как огонь справился бы с тобой, перешел на квартиры. А мне до 31 августа негде больше жить.
– А 31 августа где?
– В общежитии.
– Понятно. Не думал, что такая безжалостная.
– Не я такая, а жизнь такая.
– Ты так много говоришь… – грубо буркнул парень, всматриваясь в глаза, провоцируя взглядом, так как нагло шарил по телу бесстыжими глазами.
Стараясь не показывать свою растерянность, так как на меня впервые так смотрели, выдавила улыбку и предупредила:
– Посмеешь еще ко мне прикоснуться, и я тебе соль в рану добавлю.
– Всегда считал, что колхозницы довольно простодушные существа.
Усмехнулась и покачала головой. Наивный боксер!
– Твои представления весьма устарели, – бросила в ответ, наклоняясь к раковине, чтобы осмотреть рану.
Глава 4
– И что теперь? – протянул парень. Видно было, что он уже заскучал.
– Теперь можно обработать… – сказала, предупредив его о своих действиях. Дернется, можно и заслуженно треснуть.
Чистыми сухими салфетками аккуратно осушила кожу вокруг ожога и между делом заметила:
– У тебя два варианта: я тебе накладываю повязку и отправляю в больницу, а второй…
– Смеешься? Тут рана ни о чем. Может, меня еще в гроб засунешь и под землю, чтобы время не тратил?
– Хороший, конечно, вариант, но ладно уж. Живи.
– Какая ты добрая!
– Акция действует только сегодня, так что не надейся. И раз первый вариант ты не оценил, то… – протянула и схватила спрей «Пантенол». Встряхнув, отошла немного, чтобы себя не забрызгать, и стала брызгать на рану, чудесно улыбаясь липкой пене, которая покрыла всю руку. – Не вытираешь, не шастаешь в рану своими микробными руками, не чешешь. Теперь ты сидишь, отдыхаешь, пока пена не впитывается.
– У меня бой завтра. Нужно тренироваться, – с возмущением выдал он.
– Без боя обойдешься.
– Я не могу, поэтому это все не нужно, – сказал сосед, собираясь убрать руку.
Глаз дернулся от возмущения. Не растерялась и шустро ущипнула его за живот. Хотя какой тут живот? Мощный пресс. Это у меня живот. Животик. Плоский, но мягкий.
– Если посмеешь, буду всю ночь песни горланить под твоей комнатой. Я как раз в зале сплю. Не только же тебе бить по груше и не давать мне спать.
– И что, так мерзко поешь? – с усмешкой уточнил парень.
– Напилася я пьяна, – пришлось громко запеть, чтобы оглушить его. – Не дойду я до дому.
– Э-э-э хватит орать. Я понял! – встревоженно начал парень, оглядываясь по сторонам, будто, кроме нас, еще кто-то мог слышать мои завывания.
– Довела-а-а-а-а меня тропка да-а-а-а-альняя до вишне-е-е-е-евого сада-а-а-а-а, – затянула, ужасаясь своему пению. Но это мое фирменное, чтобы все от меня сбежали. На уроке пения учительница разрешала мне просто открывать рот, чтобы не перебивать других. Ни слуха, ни голоса – это как раз про меня.
Отмечая, как парень скривился, то поняла, что соседушка уже согласился. А то! Это еще не все мои таланты!
– Все. Я понял. Ворона ты, а не котенок.
– Отлично, что понял, а то ведь уши режет. В общем, пока не впитается ничего нельзя. И еще… – залезла в свою аптечку и достала аспирин, протягивая ему.
Парень покачал головой, давая понять, что на это не подписывался. Шикарно улыбнулась и схватилась пальцами за нос, сжимая, прекращая доступ кислорода. Как только парень открыл рот, вложила белую таблетку, а потом направилась за водой, вручая стакан ему в руки.
К моему удивлению, он взял. Правда, с каким убийственным взглядом пил, обещая расправу, что вот даже весело фыркнула.
Я птице во всей деревне в клювы закапывала лекарства из пипетки. Бабуленьки старые, уже ничего не видят, а в хозяйстве вечно кого-то нужно пролечить. Куда этому сопротивляться? Тут многолетний опыт срабатывает. Не открыл бы по-хорошему, пришлось бы принудительно.
– Все, довольна? – ледяным тоном поинтересовался парень.
– Вполне. А теперь живо в комнату. Я тебя укрою пледом и, наконец, уйду.
– У меня его нет.
– Плохо. Очень плохо, – сказала, двигаясь в комнату. Вдруг соврал?
Кстати, по поведению думала, что мажор, но ошиблась. Комната очень даже просто обставлена, а если точнее, то в ней ничего не было. Диван, журнальный стол и груша, которую прикрепили на специальный крюк в стене. Еще шкаф-купе темного цвета. И больше ничего. Все довольно обычное, как у всех простых людей.
И еще на одежду плевался…
Прошла к шкафу и, открыв дверцу, увидела одеяла. Схватила одно и показала на него.
– Я не больной, – возмутился Макар.
– Ага, но подбитый.
– Ты невыносимая! – с каким-то рычанием выдал. – Там на лестнице ты была другая…
– На себя посмотри! И тогда замерзла. И откуда мне знать, вдруг ты маньяк?!
– Уже так не считаешь? – как-то мягче поинтересовался.
– Не знаю, но свою полоумную красотку не прибил же, значит, все в порядке с нервами.
– Ладно уж, – буркнул парень и забрался на диван. – Что еще нужно?
Подошла и укрыла его одеялом.
– Отдыхай. Телевизор посмотри.
– У меня его нет.
Заметив на журнальном столике смартфон, схватила и кинула ему на колени.
– Тогда в телефоне втыкай. И не дай бог я услышу твои стуки.
– Может, ты специально все подстроила? – услышала я бурчание. Как раз поплелась на выход.
– Это у своей девушки спрашивай. Я случайно оказалась дома. У нас еще было запланировано мероприятие, но Лешу вызвали на работу.
– Она мне не девушка.
– Я вообще сомневаюсь, что с таким поганым характером она у тебя будет, – спокойным тоном произнесла, стараясь быть очень милой. Ему же спокойствие нужно. Так что пусть наслаждается моим чудесным поведением.
– Ты идеально подойдешь… – бросил мне в ответ с недовольством на лице.
– Все, я пошла, – сказала, не обращая внимания на его тупые шутки, и только собралась выйти, как услышала:
– А ты готовить умеешь?
Прищурилась, обдумывая слова. Что ему нужно? Не просто так спрашивает же.
– А ты с какой целью интересуешься?
– Ответить не судьба?
– Ответ будет зависеть от твоего признания.
– Раз уж нельзя готовить, то, может, ты бы приготовила что-нибудь погрызть.
– Обойдешься.
– А кота пожалела… – в укор мне поставил.
– Ты не кот, – буркнула и направилась к двери, считая, что он обойдется. Я ему не нянька.
Но стоило прийти домой, я сразу же направилась на кухню. Стала рыскать по полочкам, обдумывая, что приготовить из тех продуктов, что остались. Достала рис и овощи. Мясо нашла в холодильнике.
Решила приготовить плов и еще нажарить драников.
Алешка обрадуется, ну и как раз… голодающего накормлю.
Но это я из жалости. Если бы не его состояние, ни за что не кормила.
* * *
Через два часа я уже все приготовила и упаковала соседу в тарелочки. Решила сразу отдать, пока горячее. Можно было и не стараться, но пусть хотя бы сегодня руку не тревожит.
Я надеялась на его благоразумие.
Вышла и постучала в дверь. Звонок не работал, так как кнопки не было. Оказалось, никто и не закрылся.
Бесстрашный он, что ли?
Осторожно зашла и направилась в кухню. Все осталось в том же состоянии, когда выходила. Значит, парень не шастал по кухне. Покрутилась на месте, определяя, куда все поставить, чтобы хозяин увидел, и выгрузила на стол две тарелки: с пловом и с драниками.
Только собралась на выход, но вдруг остановилась. Показалось странным, что Макар не поднялся и не ворчал. Как-то даже неинтересно.
Прошла в гостиную и увидела, что парень спит.
Надо же! Выглядел довольно мило и неважно что телосложением шкафчик. Только вот чего дверь-то открыта?
Эх…
Решила оставить записку.
Увидела тетрадь на журнальном столике и открыла. Как оказалось, она с пометками на страницы учебного пособия трех авторов Самусева, Краюшкина, Дмитриенко: «Основы клинической морфологии зубов».
Боксер учится…
Как-то не вязалось в моей голове.
Отмечая блокнот, откуда парень рвал листочки для закладок, я взяла ручку и написала:
«Закрывать двери не учили?»
Посчитав, что выполнила свой гражданский долг, вышла из квартиры.
Не успела войти, как в дверь позвонили. Грешным делом подумала, что Макар, но вернулся Алексей. Весь такой счастливый, с пакетами в одной руке и букетом в другой. Три розочки кофейного цвета мелькали перед моим носом.
– О, а ты чего тут? – с удивлением спросил он, оглядываясь по сторонам. Даже интересно стало, кого он выглядывает?
– Я… – начала, не зная, что ответить. Про соседа не захотела говорить. – Тебя жду.
– Здорово! Ммм… как вкусно пахнет! А я принес свежие круассаны и пиццу. И еще… – тут парень подмигнул, – мороженое с соленой карамелью и грецким орехом.
В общем, нормально питаться Мартынов не хочет.
Может, маме его позвонить?
– А я приготовила плов.
– Ох, блин, но давай плова немного, а потом на пиццу перейдем. Прости, привык жить один, – говорил, скидывая пакеты с коробками на пол, которые я тут же перехватила.
– Ага, уже поняла, – весело заметила и тут же следом получила цветы.
– Это зачем?
– Это моей чудесной Катюшке просто так! Кстати, может, в тир сходим? Помнишь, как ты метко из лука и рогатки стреляла?
– Если ты про тот случай с разбитым окном… Я не хотела. Так получилось, – начала с улыбкой, вспоминая момент, когда довольные стреляли из окна, пока наши мамы на кухне пили чай с абрикосовым пирогом.
– Да. Но я взял вину на себя, и все пацаны во дворе называли меня Робин Гудом. Бабка еще такая противная была, ее ведь никто не любил, а тут я наказал ее за всех. Так что я не в обиде.
– То есть если в следующий раз что-нибудь сломаю или разобью, то тоже возьмешь вину на себя? – не удержалась от комментария.
– Возьму! – смело заявил, выпятив грудь. – Но сейчас время не такое, да и разбить пластиковые окна еще нужно умудриться. Хотя… ты сможешь, – говорил и снимал одежду, бросая ветровку на пол, за что незамедлительно получил от меня подзатылок. И, конечно, пальцем указала, чтобы убрал.
Еще бы плюнул здесь! А я, между прочим, пол успела помыть.
– Я теперь другая, – с самым честным видом заявила, начиная хихикать, когда он обиженно поднял свою ветровку, почесывая затылок.
– А не скажешь…
– Ладно уж, пошли ужинать, – сказала и втянула чудесный аромат роз. Мои первые цветы!
Через тридцать минут после ужина мы перешли в гостиную на диван. Решили пиццу лопать под фильм. Включили ужасы. Я особо не люблю, но Леша – ярый фанат, ничего другого не смотрит. Замечу, пицца уплеталась очень хорошо в самые волнующие моменты, когда я не смотрела, а только слушала эти хлюпающие или хрустящие звуки.
Резкий звонок в дверь прозвучал на самом интересном моменте спустя час. Даже обрадовалась. Алексей быстро сорвался с дивана и полетел к двери, а я поставила картину на паузу, чтобы он ничего не пропустил.
Отодвинула от себя коробку с пиццей и вдруг застыла на месте, услышав приглушенный голос соседа.
Даже шею вытянула, чтобы уж точно понять, что я права. Это он.
И зачем пришел?
Заставила себя сидеть на месте. Только бубнение эхом отдавалось, но толком понять ничего не могла.
И лишь когда Алексей зашел с пустыми тарелками в руках, поняла, что к чему. Закусила нижнюю губу, мечтая провалиться.
Вот черт! Пакетики нужно было использовать.
Обмороженное лицо Алексея передавало его гневные эмоции.
– Ты кормишь Глебова? – с возмущением начал он.
– Глебова? – с улыбкой уточнила, понимая, что это фамилия соседа.
– Ага, Макара. Он занес и велел передать, что вкусно и не откажется от добавки. Еще сказал, что он специально не закрыл для тебя.
«Подстава! И еще добавки посмел просить?! Да ни за что! Пусть голодает! Не мог завтра занести?!»
– Ммм… – только и смогла выдать.
– Я ему сказал, что обойдется! – резко выдал Мартынов, взглядом ожидая от меня согласия с его мнением.
– Сегодня он обжог руку… – тихо так начала, желая объяснить.
– Он у нас лучший студент, сам бы справился. Не маленький. Последний курс.
– Да?
– Угу. Так что зря ты беспокоилась.
– Не думала, что боксеры могут быть лучшими в учебе, – сказала быстрее, чем подумала. И почему меня это должно волновать? Зачем рассуждать?
– А что ему еще делать? Взял ипотеку, вот и крутится, по морде получает.
– Ипотеку? А родители?
– Не знаю. Глебов никогда о них не говорил. Можно было бы предположить, что он из детдома, но это не так. Сразу, когда поступил, явился на крутой тачке, всегда с баблом, но характер уже тогда оставлял желать лучшего. А на втором курсе что-то изменилось: машину сменил, хату по соседству взял, стал участвовать в боях, вечно побитым приходить. Думаю, в контрах с родаками. К тому же он единственный, кто учится в нашей группе бесплатно.
– Понятно.
– Так что брось его откармливать!
– Но мне действительно стало его жалко. Бывшая девушка облила его бензином на площадке.
Тут Леша как-то расслабился, оставил тарелки на комоде, и с разбега прыгнул на диван, хватая попкорн. Тоже притащил в пакете.
– Ага, и что дальше?
Усмехнулась, качая головой. Напоминал он мне местную сплетницу в нашей деревне, бабу Дусю. Это не женщина, а радар с информацией.
– Ну, и рука у него загорелась. Я помогла.
– Это все хорошо, но он сам виноват. Нельзя с девушками вести себя столь грубо. Но Глебов еще тот сухарь. Никаких эмоций, использует и выкидывает.
– А по разговору поняла, что она ушла к другому.
– Да как от такого сухаря не уйти? Конечно, ушла! – буркнул он.
– А она, случайно, не к тебе ушла?
Мартынов как-то побледнел и покачал головой.
– Ульянка ушла к богатому папику, а тот ее бросил через два месяца. Жена вернулась, вот и разгульная жизнь подошла к концу, – выдал Мартынов и вдруг задумчиво добавил: – У меня нет девушки. Ждал тебя.
Не успел сказать, как подсел ближе, шикарно подмигивая мне.
Ловелас еще тот!
– Ага, как же! Сказочник! Давай уже, включай фильм. Интересно же, съедят ее или нет.
– А ты чего больше хочешь?
– Больше всего… – задумалась и, схватив ведерко с мороженым, от которого отказалась еще десять минут назад, прижала к груди. – Вот это! А девушку пусть спасут. А то надоело уже механически жевать и пялиться в твою стену, как только кого-то едят.