bannerbannerbanner
Непробиваемый или Как снова поверить в любовь

Елена Рейн
Непробиваемый или Как снова поверить в любовь

Полная версия

Пролог

3 года назад

Анна сидела за рабочим столом и смотрела на фотографию в рамочке. На снимке был запечатлен высокий, кареглазый мужчина, держащий на руках маленького мальчика. Муж и сынок. Николай выглядел как всегда: деловитым, сдержанным, уставшим и лишь ухмылка говорила о том, что он вовсе не такой строгий, как кажется. В этот день он пришел с работы довольно поздно, а она как раз фотографировала Олежку, и попросила его взять сына и улыбнуться в камеру. Не снимая полицейской формы, мужчина подхватил трехгодовалого малыша и попытался быть веселым, хоть глаза его «кричали» об усталости.

Красивая женщина улыбнулась, завидуя себе. Она была счастлива, что встретила на жизненном пути Логинова Николая. Потрясающий мужчина, который заботился о ней, выполняя все ее желания и потребности, каждым поступком и действием доказывая, как она ему дорога. Про сына даже говорить нечего – Николай души в нем не чаял.

А ведь он сразу не понравился ей. Анна всегда считала себя немного резкой, а с ним таяла, наслаждаясь каждым мгновением. Она выросла в семье, где не приветствовалась излишняя нежность, откровенность. Родители постоянно обитали на работе в районной больнице: мать – акушер-гинеколог, отец – хирург. Вечно одна. Старшая сестра рано вышла замуж и «улетела» из родительского дома. Редко когда ее баловали вниманием, но обеспечивали всем необходимым всегда. Хотя в то время в каждой семье присутствовал такой расклад – родители работают, дети предоставлены сами себе: занимаются и помогают в доме по хозяйству.

Женщина вытянула руку и притронулась к рамке, обдумывая, как сказать мужу о том, что ее беспокоит на протяжении полугода. Не хотела его расстраивать, тем более зная характер Николая вне дома. Это они в своем уютном гнездышке создали мир и любовь, стараясь любой вопрос и обиду не доводить до конфликта, а на работе – твердый характер брал свое. Именно вчера, после поездки в район, она поняла, что тянуть больше нельзя. Нужно все рассказать мужу.

Поднявшись со стула, Анна поправила черное платье, разравнивая складки на чуть округлившемся животе. Схватив сумку и кожаный плащ, быстро оделась и вышла из кабинета экономиста, закрывая дверь на ключ. Не спеша, Логинова побрела по коридору второго этажа, надеясь, что все уже ушли, особенно женщины из бухгалтерии, но на выходе на лестницу встретилась с главным бухгалтером сельского поселения, Верой Николаевной.

Высокая женщина притворно улыбнулась, щуря свои темные глаза, и ядовито воскликнула:

– Анна Владимировна, вы уже домой? Так рано?

Сдержанно кивнув, придерживаясь за перила, Логинова лениво выдала:

– Да, уже как полчаса назад должна была уйти, но задержалась.

Лупикова изобразила на лице невероятное удивление и тяжело вздохнула.

– Да вы что?! Как время бежит. А мы-то с Егором Петровичем обсуждали завтрашнюю поездку в город. Весь день на машине, потом беготня по трем организациями с отчетами, – говорила она, спускаясь за ней, прожигая взглядом спину, тут же добавляя: – Как сынок? Пошел на поправку?

Анна отметила ее манеру общения и благодарно выдала:

– Нормально, уже как восемь месяцев точно не болел. Сейчас иду за ним в сад.

– Понятно-понятно, – понимающе проговорила она и, спустившись на первый этаж, дойдя до кабинета бухгалтерии, взялась за ручку двери и сказала: – Это хорошо, что здоровый, а то детки сейчас так болеют, что просто ужас. До завтра, Анна.

– Всего доброго, – проговорила Логинова и пошла вперед, задумываясь, почему Вера Николаевна вновь не попробовала найти ей замену? Она этим занята с первого дня ее работы в администрации сельского поселения, вновь и вновь подбирая хороших девушек, вежливых и добрых, но глава не дает согласия.

Это первый раз она была возмущена, потом уже только лениво смотрела, как настойчивая женщина показывает кабинет очередной умнице, где, вполне возможно, та будет работать. И это делалось с таким дружелюбием, что Аня искренне аплодировала ей про себя, считая, что Вера Николаевна просто безжалостно загубила в себе актрису. Ну что поделать, если Лупикова невероятно злопамятна и не может простить, что Николай предпочел ей другую, а насколько Анна была наслышана, любовь у них была невероятная в одиннадцатом классе.

Молодая женщина вышла из здания администрации и сразу же попрощалась с водителем, который неизменно торчал на крыльце, если не уезжал в район или город по делам главы или главного бухгалтера, а также других специалистов, когда было необходимо. Спустившись по лестнице, улыбнулась теплому вечеру. Так замечательно, свежо и волшебно. Еще немного и все будет зелено. Скорей бы. А то надоели голые деревья, лужи и грязь.

Только хотела повернуть в сторону магазина, как увидела, что черная машина Давыдова движется на большой скорости по основной дороге, заворачивая к администрации. Анна замерла на мгновение и в следующую секунду прибавила шаг, двигаясь в противоположную сторону, надеясь, что Игорь Александрович ее не заметит. Она совсем не желала общаться с предпринимателем, который не давал покоя своими наглыми ухаживаниями, нападая со всех сторон. Терпеть его не могла. Скользкий, наглый уж.

Сделала несколько шагов, как услышала громкий голос. Давыдов звал ее.

«Я не слышу. Глухонемая, слепая и, вообще, это не я сейчас иду», – подумала Анна и пошла вперед, как вдруг услышала приближающиеся шаги.

Резкий рывок, и мужчина схватил ее за локоть кожаного плаща, разворачивая к себе.

– Аня, а может, хватит от меня бегать?

Женщина подумала, что нужно улыбнуться, но не смогла. Да и не хотелось. Обойдется. Почему она должна быть доброй, когда Давыдов не знал меры, как и слова «нет». Деньги не все решают и она не продается. Так что пусть ухаживает за той, кому это нужно, а он ей, словно кость в горле.

Рванула руку, возвращая себе, не желая чувствовать его прикосновения, и резко проговорила:

– Игорь Александрович, оставьте меня в покое!

Крупный мужчина, полноватый, но из-за высокого роста он смотрелся довольно приятно. Всегда идеально выбрит и шикарно одет: брюки со стрелками, пиджак, накрахмаленная рубашка. Только вот Давыдов давил на нее своим вниманием, и поэтому Анна не видела ничего, кроме его грязного взгляда, направленного на ее тело.

Мужчина открыл рот, чтобы сказать, но тут посмотрел вперед и недовольно скривился, ожидая, когда пройдут прохожие. А что он хотел? Это в районе никому ничего не интересно, коллеги и соседи – исключение, а в деревне только и ждут чего-нибудь эдакого, чтобы осудить и свое добавить. Ведь все примерно знают, кто, как живет, и если только удивил, обязательно косточки обмоют и еще не забудут приукрасить. Вот так и выходят сплетни.

– Здравствуйте, – поздоровалась баба Гланя, прищурившись, нагнувшись еще ниже, чем обычно, не стесняясь рассматривая мужчину и женщину, замечая все. Особенно – как близко стоит замужняя Анна с богатым мужиком из района. Однозначно, любовник приехал, пока муж деньги зарабатывает.

– Добрый вечер, – поздоровалась Логинова, цепенея, словно мумия, ожидая, когда мужчина произнесет свой обычный перечень вопросов, претензий и уберется. Хотя, зная Давыдова, ему уже через пять минут будет плевать, а ей нет, сплетен хватало.

Стоило переехать из района в деревню после свадьбы, так как муж именно здесь работал участковым, и началась ее «веселая» жизнь. Если бы не ее характер и умение держать себя в любой ситуации, вероятно, сожрали с косточками, а так за глаза гавкают. Слышала она про себя много, кое-чем делилась с мужем, удивляясь бурной фантазии некоторых, в том числе: какая она злая, грубая и гулящая. Николай несколько раз без ее ведома пытался разбираться, но получилось совсем плохо – и вместо нормального дома, как им обещали, предложили старую лачугу. Ей было невыносимо. Она привыкла к другому, но выбора не было. Жить со свекровью, женщина категорически отказалась.

Много чего интересного за четыре года здесь она увидела, но больше всего удивляли бабы ревнивые, отмечающие каждый взгляд на своих мужиков и придумывающие небылицы, ворчливые старушки, вечно желающие поучить жизни, и свекровь. О ней отдельно и не сейчас. Кому-то везет, но не ей. Однозначно не ей. Анне конкретно не повезло.

Старушка пошла дальше, только дергая головой. Это сейчас она такая тихая, а вот когда дойдет до школы, где техничкой работает, тогда будет очень активная. Суханкина отличалась длинным языком, поэтому сомневаться в том, что она не поделится увиденным, особенно когда свекровь работала учителем физики и как раз сейчас проводила факультативы, не стоило. Вечер, поэтому в школе почти никого нет, а вот завтра весь учительский коллектив будет ей загадочно улыбаться при встрече.

Надоело. Анна все в этой деревеньке не любила. Но из-за мужа и ребенка готова была терпеть. Да и этот предприниматель живет в районе. Несколько лет назад переехал и вот в ноябре того года увидел ее в коридоре Районного финансового управления и теперь не дает прохода.

Мужчина посмотрел на нее голодным жадным взглядом, отчего Аня вздрогнула, чувствуя подступающую тошноту, а потом вежливо поинтересовался:

– Ну и что, Анна, какой твой ответ?

Есть мужчины, а есть мужики. Этот – БАРАН. Ему бесполезно объяснять, он НЕ ПОНИМАЕТ.

– Ответ неизменный, но могу добавить, если желаете услышать новое. Игорь Александрович, я прошу вас сделать так, чтобы наши пути никогда не пересекались, – грубо проговорила женщина, кидая слова ему в лицо.

Давыдов буквально за секунду озверел, что случалось всегда при их разговоре, и процедил:

– Мне уже надоели твои отказы. Смотри, как бы ни пожалела.

– Не переживайте. Как раз наоборот, я буду счастлива.

Он скривился, ожидая другого ответа, и выпятив грудь, уверенно заявил:

– Сама прибежишь ко мне.

 

– Ну что вы, я не бегаю. Свой забег уже провела. Нашла свое счастье и больше мне ничего не нужно.

Давыдов задумчиво смотрел на гордую, красивую женщину, вызывающую в нем животную похоть, а главное – желание обладать, что было для него всегда в приоритете, и нагло выдал:

– Бред. Бабе всегда что-то нужно. Важно найти подход и попасть в удачное время. А ты выкаблучиваешься… Не пойму, что тебе нужно? Нет, ты скажи, я-то мужик богатый. Все что пожелаешь – исполню.

– У меня все есть. Муж, ребенок и будет дочь, – сухо сказала она, намекая на беременность, чтобы предприниматель со своими желаниями отстал от нее, и добавила: – Вас в этом списке нет, и никогда не будет. Главное для меня – моя семья.

Женщина решила не продолжать разговор. Бесполезно. Быстро развернулась и пошла вперед, как мужчина вновь дернул ее и уже грубо притянул к себе, с яростью чеканя в лицо:

– Ну, значит, список буду редактировать, авось первое место там займу.

– Никогда! – гневно процедила Логинова и, заметив свекровь, с сумкой бегущую со стороны школы, мысленно застонала, удивляясь ее скорости и желанию выпустить яд, гневно добавив: – Отпустите меня!

Мужчина грубо оттолкнул женщину, не желая слышать в свой адрес такой тон. Ничего, так даже лучше. Она еще оценит его, когда лишиться всего.

Анна волшебным образом не упала, радуясь, что обувь на низкой платформе. Она с ненавистью посмотрела на него и пошла вперед. Логинова чувствовала его взгляд и прекрасно понимала, что Давыдов не успокоится, как бы она не надеялась на чудо. Сегодня все расскажет Николаю. Пусть решает по-мужски, она устала.

Кроме этого, она еще была уверена, что Анастасия Витальевна догонит ее, поэтому не стоило заходить в магазин за молоком и сыром. Мать Николая любила устраивать представления в любом месте. Сегодня пообщаются скромно, ей нужно за ребенком.

Логинова шла обычным шагом, пока не услышала тяжелое дыхание в спину и ворчание:

– Что, как только Коленька в район на совещание, а ты с мужиком лебезишь? – процедила она, восстанавливая дыхание, сглатывая слюну, пытаясь быть на одной линии со снохой. Наконец, добившись нужного, она с презрением процедила: – Совсем бесстыжая, как я погляжу. И как земля таких носит? Дрянь…

Анна громко вздохнула, понимая, что все, больше не хочет слушать ничего в свой адрес, нескольких минут предостаточно, и резко повернулась к ней, отчего свекровь чуть не слетела с дорожки в лужу со снегом, который еще не растаял. Женщины секунду смотрели друг на друга, отчего в воздухе повисла ярость напряжение и обида.

– Добрый вечер, Анастасия Витальевна, – как ни в чем не бывало поздоровалась сноха, отмечая ярость в глазах матери мужа, желание унизить, сделать все, чтобы она сломалась.

Опыт у нее большой. У первого сына жена – забитая девочка, которая прежде чем выйти за калитку звонит свекрови и спрашивает, что она посоветует для прогулки из одежды. Аня искренне не понимала, даже первое время старалась вразумить девочку, но та только шарахалась от нее, шепча, что не хочет потерять мужа. Потерять?! А что она имела в виду своей фразой? Ведь Алексей не обращал на нее внимания, почти жил у женщины в районе, прикрываясь работой. Разве она уже не потеряла его?

– Да какой он добрый? Когда ты, баба гулящая, сме…

Анна прищурилась, а в глазах появился пугающий блеск. Отмечая реакцию молодой женщины, Анастасия Витальевна сморщилась, подозревая, что есть в снохе что-то нечистое, раз так умеет «давить» взглядом. Она отступила, желая добавить еще несколько слов в придачу, как услышала резкий тон:

– Баба – это про вас, мне еще рано, и склочностью я не страдаю. И по поводу того, кто гуляет и с кем, рекомендую посмотреть у себя в доме. Может, что и найдете, вместо того, чтобы в чужом белье рыться и слона из мухи раздувать.

Возмущение огненной волной прошло по телу свекрови и, скривившись, они воскликнула:

– Ах ты, подлая интриганка! Ты это на что намекаешь?! Да мой…

– Я не намекаю, а прямо говорю. Советую приглядеться, а то заняты не тем. Совсем не тем, – спокойно заявила Анна, прекрасно зная, что Логинова в курсе того, что ее муж загулял с Сорокиной, директором школы. Но женщина усердно делала вид, что это глупости. Она понимала, что с Ольгой Олеговной не поскандалишь, та съест кого угодно, да еще с работы выкинет.

– Ах ты же…

– Тоже была рада видеть, но, уверена, вы дальше идете и нам не по пути. Всего доброго, – отчеканила Анна, слыша, как женщина начала причитать и следовать за ней.

Замечая воспитателей на детской площадке, поняла, что с ними дети, а, значит, как только Олежка увидит ее, так и побежит.

Нужно избавить от свекрови.

Женщина резко развернулась к матери мужа и выдала:

– Плохое слово услышу при сыне или при воспитателях, то вы внука не увидите. Надеюсь, я понятно объяснила?

Свекровь моментально замолчала, а потом сглотнула и буркнула:

– Ты мне рот не закрывай! Еще бы я слушала всяких. Сыну скажу и он…

– Ничего не сделает. Ничего! Потому что я права, – отрезала Анна, уточняя на всякий случай: – Вы не увидите Олега. Я вам обещаю. Или считаете, что обманываю?

Анастасия Витальевна только скривилась, не понимая, что мог найти Коля в этой стерве, и отвернулась, недовольно бубня:

– Змея. И за что такая кара досталась нам?

Причитания Анна не слушала, про себя удивляясь, как ей повезло со свекровью. Раньше женщина совсем грани не знала, устраивая скандалы на каждом углу, выговаривая за все. Она по шкафам рыскала, про корзину с грязным бельем не забывая, каждую кастрюлю проверяла, недовольно кривясь, на праздники со своими харчами прибегала, крича, что еще жить хочет, а потом рассказывала всем желающим, что вот так ее встречает сношенька, даже хлеба не подала. Если урожай хороший – то ведьма, если плохой – нерадивая и руки гнилые. Везде видела только плохое, злясь, что непутевая девка смеет ей еще говорить, вместо обоготворения и уважения. Она была в шоке, когда вновь пришла на праздник – день рождения Анны, и именинница не пустила на порог, заявив, что если свекровь пройдет, то она покинет свой дом. Николай смог убедить женщин быть спокойнее, но стоило ему уйти, как мать начинала оскорблять, сожалея, что он Верочку променял на такую мерзавку.

Увидев Олежку, Анна довольно улыбнулась и пошла навстречу. Малыш качался на качелях один. Почти всех забрали. Обычно она его забирала раньше, а сегодня не получилось. Аня позвала сына и, услышав родной голос, малыш бросился к ней, крича от радости.

Подхватив мальчика, Логинова расцеловала его в щечки и крепко обняла. Заметив пятно на синей шапке, весело спросила:

– Привет, богатырь! И где шапку потерял, что она такая грязная?

– Петя забрал и наступил сапогом, а я плакал, – с грустью поделился он, вспоминая неприятную ситуацию. Они всегда конфликтовали с Лупиковым, мальчик всячески пытался обидеть его.

Петя весь в мамочку, Веру Николаевну, главного бухгалтера. Женщина год назад стала вдовой, муж умер от инсульта, поэтому теперь она решила, что можно заняться личной жизнью. Активировалась, стараясь показать всем, какая она замечательная, великодушная, особенно на фоне с Аней.

– Не переживай, я эту постираю, а завтра другую оденешь.

– С клоуном? – со вздохом уточнил он, вспоминая желтую шапочку, которую подарила бабушка.

– Да, только на завтра, а потом твоя любимая высохнет.

– Эх, ладно, – пробурчал он, поникнув, а потом вдруг с восторгом спросил: – А в магазин пойдем?

– А что хочешь?

– Мороженое. Можно?

– А горло?

– Не будет болеть, – убежденно заявил Олег за себя и за горло.

Женщина улыбнулась и медленно поставила сына на землю, чувствуя тяжесть внизу живота. Наверное, уже не стоит поднимать ребенка, чтобы не было проблем. Они взялись за руки и, попрощавшись с воспитателями, которые внимательно наблюдали за матерью и сыном, медленно побрели к калитке.

* * *

Поздно вечером Анна с нетерпением ожидала мужа, но боялась, что может случиться беда, если он не так воспримет ситуацию. Слишком резко. Как бы скандала ни получилось. Он за нее горой. Не хотелось огорчать, но молчать уже не было сил. Странно, что он сам ничего не говорил, ведь мать и доброжелатели не оставили бы без внимания такую интересную новость.

Глянув на газовую плиту, где стояли кастрюльки, в которых недавно приготовила рис и гуляш, она задумчиво провела рукой по столешнице, анализируя ситуацию. Олежка уже поужинал, а она не могла. Совсем. Ничего не могла. Переживала, пусть внешне никак не показывала.

Сынок уже несколько раз прибегал за дольками яблока, которое мама разрезала ему, сложив в блюдце. Что интересно, когда давала целое, Олег половины не съедал, а на шесть частей, все съедал и еще добавки просил.

Услышав звук машины, Анна замерла, не зная, чего ожидать. Главное, попросить сильно не конфликтовать, чтобы потом неприятностей не было. У этого предпринимателя все чиновники в друзьях ходили. Перегибать не стоило, чтобы всю жизнь не жить в этом старом домишке, где все заваливалось. Поднялась со стула и пошла встречать мужа, поправляя синюю футболку и джинсы. Дома было свежо. Сейчас уже мало топила, чтобы не задохнуться от жары. Немного протапливала. Кирпичный дом имеет свои плюсы и минусы.

Женщина застопорилась в коридоре, стоило заметить, что Николай недовольно хмурит брови, направляясь к ней. Плотно сжатые губы, грубая походка – можно даже не спрашивать – муж не в духе. Она потерла шею и, дождавшись, когда он наступит на порог, выдохнула:

– Привет.

Мужчина мгновенно изменился в лице, и, разувшись, ступая на чистый пол, который она недавно вымыла, подошел и обнял ее, нежно прикоснувшись к губам.

– Ты как? – хрипло спросил он.

Аня выдавила улыбку, стараясь не показывать своего состояния, и ответила:

– Бывало хуже.

Логинов прижимал к себе жену так сильно, что она нахмурилась, не понимая его поведения. Николай с ней всегда невероятно нежен, ласков, а сейчас он словно боялся и переживал. Странно. За нее? Или на работе проблемы? В любом случае Аня была уверена, что ее мужчина очень расстроен.

– Что случилось? – с тревогой в голосе поинтересовалась она, желая знать, в чем причина.

Николай убрал руки с ее чуть располневшей талии, немного напряженно застыв на месте, а потом нехотя отмахнулся:

– Да так…

«Странно он себя ведет. Не как обычно», – подумала Анна, чувствуя тревогу, понимая, что ее ждет серьезный разговор. – «А, может, свекровь пожаловалась? Ей же в радость сотворить гадость».

– Тогда пойдем ужинать? Покушаешь, а потом все расскажешь, – предложила жена, зная, что Коля все равно поделится. Держать в себе он не мог.

Через двадцать минут мужчина отодвинул пустую тарелку в сторону и отпил чай, опустошая большими глотками. Говорили ни о чем: что воды в этом году на полях много, о том, что лошадь у Тартуновых увели со двора, подозревают Жахарова, нечистого на руку, и о погоде, которая в ближайшие дни должна «порадовать» дождями. В разговоре чувствовалась недосказанность и напряженность.

– Коль, мне не дает прохода Давыдов, – выдохнула Аня, радуясь, что сказала, но тут же она непонимающе нахмурилась, замечая, что муж только кивнул, никак не реагируя. Сглотнула и проговорила: – Ты знаешь, да?

– Да, уже знаю, – с обидой бросил он, отворачиваясь к окну. – В общем, я к нему сегодня ездил, – стиснув зубы, сообщил он.

Анна была в растерянности. Знал и не позвонил? Ничего не сказал? Как так?

– И что скажешь? Как прошел разговор?

– Не очень хорошо. Я все сказал, требуя, чтобы не подходил к тебе, а он заявил, что сделает все, чтобы быть с матерью его ребенка.

Анна не поняла фразу. Подалась назад, пытаясь осознать смысл, но бессмыслица услышанного выбила из колеи. Она скривилась и прошептала:

– Не поняла. Что за бред?!

– Да уж, тоже не думал. Я ему также сказал, – пробубнил Николай, продолжая пялиться в окно, не желая смотреть на жену.

Молодая женщина не верила словам, особенно в то, что ее любимый мужчина вот так себя ведет. Резко поднялась и сказала:

– Не поняла, ты что тут обиженного мужа строишь? Неужели, правда, веришь, что я спала с Давыдовым и ребенок его? Логинов, ты в своем уме?

Николай, услышав такое обращение, повернулся к ней и сухо выдал:

– Аня, успокойся!

Красивая женщина учащенно задышала, возмущенная его требованием, и через секунду, когда пришла вроде как в норму, воскликнула:

– То есть успокойся?! Ты о чем сейчас мне говоришь? Думаешь, я должна успокоиться, когда муж считает, что я… что я… – она замолчала, не в силах справиться с эмоциями. Обида, злость, разочарование переполняли ее. Она не ожидала. Совсем не ожидала. Закрыла глаза на секунду и отчеканила: – Я с тобой начала жить после института. Девочкой была. Уже четыре с половиной года вместе и ты мне сейчас спокойно заявляешь, что я от чужого мужика забеременела? Это нормально, да?

 

Логинов стремительно поднялся, отчего стол сдвинулся в сторону, и с яростью посмотрел на жену, не понимая гневного возмущения, которого он никогда в отношении себя не видел. Нахмурил густые брови и выкрикнул:

– Я верю тебе, но когда все убеждают в обратном, то…

– Кто все? Кто все?! Ну! Скажи мне! – воскликнула женщина, чувствуя, что еще немного и расплачется. Аня не могла принять все, что происходило сейчас.

– Моя мать…

– Она не в счет, – грубо рявкнула Анна, хватаясь за стол, чуть выдвигаясь вперед, чтобы он уж точно услышал.

– Она – моя мать! – громовым голосом рявкнул Николай, возмущаясь, что жена и сейчас не уважала родную женщину, относилась к ней предвзято и нагло. А ведь должна понимать, терпеть, где-то промолчать, и тогда все было бы нормально. Он знал, что мама не идеальная, но родных не выбирают. Вон Лидка, жена его брата, души в свекрови не чаяла, в рот заглядывала, и та к ней с любовью.

– Только поэтому терплю ее в нашем доме и довольно спокойно отвечаю на ее оскорбляющие выпады. Или ты этого не видишь?! – повышая тон, осведомилась Анна.

– Аня!

Женщина мгновенно метнулась к нему и громко процедила в лицо:

– А что Аня? Что Аня?! Я, по-твоему, сейчас должна оправдываться? Убеждать, что я с ним не сплю. В ногах валяться и молиться, чтобы ты поверил?

– А что, плевать на меня? Никто для тебя?! Так, выходит? – грубо ответил он, и в следующую секунду его щеку обожгла горячая пощечина.

Женщина со слезами на глазах смотрела на мужа, пораженного ее поступком, и удивлялась, как могла доверять и быть столь слепой. Идиотка! Отмечая, как он метнулся к ней, схватив за локоть, уверенно встретила его взгляд, в котором полыхали растерянность и обида, и горько усмехнулась.

– Ань, я… – начал мужчина, понимая, что обидел и, вероятно, допустил ошибку.

– Руки убери, – безжизненно сказала она.

– Аня…

– Не смей меня трогать! – закричала женщина, злясь, что муж не понимает ее просьбы и состояния. Дернула локтем и вырвалась из захвата.

– Я просто растерялся… – попробовал оправдаться Николай, сдерживая себя от желания обнять любимую женщину. Он знал, что сейчас она не примет его ласку. Слишком гордая, и, возможно, поэтому у них периодически появлялись проблемы. Он хотел защитить ее от всех, хоть и не понимал иногда, считая, что можно быть нежнее, а делал только хуже.

Анна повернулась к выходу, чувствуя, что на грани, еще немного и разрыдается, и еле слышно выдохнула:

– Я не хочу тебя видеть.

– Ты что бред гонишь?! Я твой муж и буду воспитывать двух детей даже не смотря…

Женщина обернулась, не веря, что слышит, не понимая, как такое возможно, и задавив в себе желание вновь ударить, сокрушенно успокоила:

– Ну что ты… мне твои подачки не нужны. Раз нагуляла, сама справлюсь. Не переживай…

Не стала слушать его оправданий, ей они были не нужны. Не сейчас. Может быть, потом, но не сейчас. Не сейчас! Быстро пошла вперед из дома, чувствуя, как ее трясет. Ничего не видела и не слышала. Бежала, пока не поняла, что все… не может больше. Рыдания душили. Ей было так плохо на душе, что не хватало сил вдыхать ртом воздух. Отчаяние душило, словно железная рука, уничтожая надежду на счастье.

Невыносимо больно. Казалось, все хорошее и нежное в сердце сгорало, и оставалась пустота. Безжизненная пустота. Она до сих пор не могла принять его слова… подачки.

«Надо же… он будет заботиться. Пусть о себе заботится!»

Как же так получилось? Когда все вышло из-под контроля. Анна не могла принять мерзкую действительность: ее муж не поверил ей, посчитал, что она способна на предательство. А ведь женщина никогда и не думала о таких глупостях, даже мысли не появлялось, чтобы быть с кем-то другим, изменить. Не ради этого она замуж выходила. Только он, только с ним, а оказалось…

«Как мог? Как он мог?!» – повторяла про себя Анна, сжимая плечи руками, чувствуя себя ненужной, грязной и оплеванной.

Так и стояла у стены, прислонившись спиной, пока не услышала детский плач. Лихорадочно понимая, что это сын, моментально сорвалась вперед, открывая деревянную калитку заднего двора, с ужасом замечая светлое пятно в темноте. Олег стоял у курятника и горько плакал, звал ее.

Мать схватила своего мальчика, поднимая на руки, и быстро зашептала:

– Ну что ты, родной мой? Ну ты что, Олежка? Не плачь. Мама рядом. Мама здесь с тобой.

– Папа кричал, звал тебя, а потом… – захлебывался слезами малыш, продолжая рассказывать: – А потом пошел и сел в машину. Я так боялся, хотел с ним быть, а он закрыл меня во дворе, и сказал, что ты скоро вернешься. Это правда? Наш папа вернется, правда же? Да, мама?

Еще сильнее обняла его женщина, ужасаясь, до чего довели ребенка. Он же все понимает. А они… Нет так не пойдет, нужно поговорить с Николаем, чтобы не смели так сына пугать. Или… Она ничего сейчас не понимала, но знала одно – нужно успокоить малыша.

– Ну конечно! Конечно, он вернется. Это наш папа. Ты прости нас. Мы немного поругались, но все будет хорошо. Обязательно все будет хорошо, – успокаивала она, чувствуя слезы по щекам.

Только немного успокоилась, как вдруг ощутила тяжесть внизу живота, словно огромный камень рухнул с высоты, парализуя, отчего она застыла на месте.

Виски сжимало от боли, а перед глазами стоял туман, но страх, что уронит ребенка, взял вверх. Кое-как согнувшись, Анна поставила мальчика на землю и, хватаясь за лестницу, прибитую к крыше бани, прошептала:

– Пойдем домой, родной? Полежим на диванчике, мультик посмотрим, а там… и папа придет.

Малыш кивнул, и Логинова ему вымученно улыбнулась. Сделала шаг и поняла, что отпустило. Вздохнув, взяла сына за руку и повела по дорожке к дому, стараясь отрешиться от всего.

* * *

Уложив сына спать, Анна приготовила вещи для детского сада, а потом вышла из комнаты, оставляя дверь открытой. Олег всегда хорошо спал, не просыпаясь, но все же женщина боялась, что он внезапно проснется и испугается темноты. Убрав игрушки, что сын спрятал за креслом, она поправила декоративные подушки на диване и вышла на улицу. Ледяной ветер моментально пробрал до костей, и женщина пожалела, что ничего не накинула на плечи.

Немного постояв, не переставая думать о том, что произошло, она побрела в дом, не понимая, почему Коля так долго. И куда отправился? Да как куда?! Зная мужа, она точно могла сказать, что он поехал к Давыдову, еще раз разбираться. Но зачем? Тому ничего не докажешь. Совсем. Он невыносимый эгоист.

«Надо же… беременна от него. Додумался сказать. И Коля тоже хорош! Он же эмоциональный. То плевать ему на все, то перегибает палку».

Женщина закрыла глаза и прислонилась к холодной поверхности деревянной пристройки. Что-то в груди не давало покоя. Плохое предчувствие пожирало изнутри.

«Лишь бы все было хорошо!»

Нужно было ей сразу признаться. Но она же не думала, что Давыдов до такой степени невменяемый и неадекватный. Хотела сама. Но нет. Предпринимателя только раззадоривали ее отказы. Ему загорелось и плевать, что он сунул свой нос в счастливую семью.

Постояв еще некоторое время, пока стало совсем невыносимо холодно, Логинова пошла домой. Включила телевизор и легла на диванчик, рассматривая маленькую комнату. Хоть и трехкомнатный дом, но все комнаты были маленькими, узкими и низкими. Высокому человеку здесь было бы неудобно. По-хорошему – давно нужно было снести его, но нет, эта «развалюха» им досталась, вернее, мужу. Дом числился на балансе у сельского совета, пока Николай не отработает десять лет в должности участкового. Пусть они жили вместе, но недвижимость закреплена за ним, так как участкового в деревне не было, и никто не стремился сюда, поэтому администрация поселения пошла на такие расходы, естественно, со своими пунктами. Если Логинов уволится или еще что, дом останется за сельским поселением. Вот так. Она с сыном никак не влияла на договор, хоть и работала в администрации. Еще бы, на ее место очередь.

Вещей и мебель они не покупали, копили, чтобы купить новый дом, раз уж больше ничего не светит. Хотя когда давали ключи после подписания бумаг, намекнули, что если появится вариант получше, то им поменяют, но такого чуда не случилось. Поэтому копили сами, надеясь, что домишко еще простоит десяток лет. Они лишь заменили диван, так как старый развалился. Достался от кузнеца, который продал дом.

1  2  3  4  5  6  7  8  9  10  11  12  13 
Рейтинг@Mail.ru