Елена Счастная
Жена напоказ
Он тоже встал и застыл напротив в зеркальной позе.
– Прошу вас вернуться на место. И мы очень скоро избавим друг друга от необходимости находиться рядом.
– Очень заманчивое предложение, – голос Мариэтты, кажется, чуть сел.
Лицо графини было сейчас так близко, что можно было разглядеть отражение ресниц в её глазах цвета старого янтаря. В ушах нарастал гул взбесившейся крови, разогнанной быстрыми толчками сердца. Проклятье, почему мадам д’Амран так скоро выводит его из себя? Что это за феномен такой? Привлекательный, едва ощутимо пахнущий цветочными духами и очень злой феномен. Сейчас Ренельд мог бы поклясться, что даже ощущает кожей тепло, что исходит от чуть приоткрытых губ вдовушки.
Треклятое зелье! Когда же оно отпустит? Так ведь и рехнуться недолго.
“Рен, – оклик Лабьета, как и всегда, оказался очень кстати. – Ты тут?”
– Да, – ответил он, поймав себя на том, что уже качнулся навстречу Мариэтте.
“Это хорошо, – скабрезно хмыкнул шинакорн. – Потому что я успел озадачиться тем, как буду линять из кабинета, если вы вдруг… Знаешь, вам и правда противопоказано находиться рядом друг с другом. Особенно ближе, чем на расстоянии вытянутой руки”.
Ренельд выпрямился, одёргивая жилет, невольно отмечая, что с доводами Лабьета трудно спорить, когда творится подобное. Графиня тоже, кажется, очнулась. Хлопнула ресницами и поспешно опустилась обратно в кресло, сосредоточенно разглаживая юбку ладонями.
Пришлось срочно вызывать Тибера для составления протокола опроса пострадавшей, чтобы встреча тет-а-тет и правда не завершилась чем-нибудь непоправимым.
Секретарь прилежно и аккуратно всё зафиксировал. Графиня неспешно и вдумчиво ознакомилась с документом, после чего с явной неохотой подписала, соглашаясь с тем, что всё верно. Её росчерк оказался на удивление размашистым и твёрдым. Если бы Ренельд не знал, что его оставила Мариэтта, решил бы, что он принадлежит по меньшей мере её мужу.
Забрав протокол, чтобы сделать с помощью дублирующего артефакта несколько копий, Тибер удалился. Графиня же задержалась, явно делая вид, что сосредоточенно надевает перчатки.
Ренельд ждал, что скажет ещё что-нибудь, но она, похоже, передумала. Осталось только гадать, что же творилось теперь в её мыслях. Лишь бы там не формировалась идея, как избежать проверки ауры. Думается, вдовушка может пойти на любые отчаянные шаги.
– Я провожу вас, – окликнул её Ренельд, когда она, холодно попрощавшись, уже повернулась уходить.
– Не стоит, ваша светлость, – бросила мадам д’Амран.
– Мне уже давно стоит размяться. Но, если желаете, я могу свернуть к другой лестнице и выйти во двор отдельно от вас.
Мариэтта взялась за ручку двери и посмотрела на него через плечо.
– Что вы, ваша светлость. Вы не настолько меня трогаете, чтобы нарочно ходить с вами разными дорогами.
“Это верно, потрогать ты её не успел. – Лабьет, встряхнувшись, деловито потрусил следом за Мариэттой. – Иначе она сейчас была бы иного мнения”.
Ренельд только покачал головой и, взяв со спинки кресла фрак, вышел из кабинета сразу за ними. Со стороны графиня с шинакорном выглядели вполне дружественно друг другу. Громадный пёс удивительным образом дополнял изящную вдовушку, следуя за ней огромной устрашающей тенью.
– Я скоро вернусь, – бросил Ренельд Тиберу и поравнялся с мадам д’Амран.
Она же сохранила ровно такое же выражение лица, как если бы его рядом вовсе не было.
– Как обстоят дела на вашем винограднике? – силясь хоть немного разбавить напряжённое молчание, поинтересовался Ренельд.
– Я не знаю. Думаю, пока без изменений. – Графиня дёрнула плечом. – Из жандармерии не приходило никаких известий. Может быть, старший следователь посчитает нужным отчитаться перед вами, ваша светлость. У него к вам наверняка особое отношение. Но… я всё равно собираюсь заехать к нему сама. Раз уж месье Лимиер упорно меня игнорирует.
“У-у, – протянул Лабьет. – Да мы бесконечно обиделись… Нет, не на Зелина. На тебя. Могу поклясться, мадам Конфетка хотела попросить об одолжении. У неё в сумочке лежит любопытная коробочка, в которую она сегодня с утра очень озадаченно смотрела. Но после твоих выпадов, похоже, передумала обременять тебя личными просьбами”.
– Это её дело, – ответил Ренельд. – Ехать на виноградник я всё равно не собираюсь.
“Смотри, как бы не поехал кто другой, – туманно пригрозил шинакорн. – Тот, кто очень любит дарить цветы привлекательным вдовушкам. Страсть к ботанике налицо”.
Но Ренельд уже мало его слушал, вглядываясь в свиту, которая шла навстречу с противоположной стороны длинной открытой галереи, что тянулась вдоль всего южного крыла Марбра.
Все, кто проходил мимо, кланялись шествующему впереди мужчине, глухо бормоча приветствия. И Ренельд в очередной раз пожалел, что поспешил спуститься во двор вместе с графиней.
– Ваше величество, – донеслось издалека.
Ивен кивнул очередному придворному и сразу вперил взгляд в идущих навстречу Ренельда и Мари. Несколько мгновений на его лице отражалось задумчивое любопытство, а затем он сдержанно, но весьма приветливо улыбнулся.
– Это король? – шепнула графиня, кажется ещё не веря своим глазам.
– Именно, – подтвердил Ренельд.
Мариэтта заметно разволновалась и коснулась завязанных под подбородком лент капора, словно в какой-то миг решила его снять. Но быстро взяла себя в руки. Похоже, раньше с Ивеном она никогда не встречалась.
– Ваше величество. – Графиня присела в почтительном, но не излишне заискивающем книксене.
Ренельд же понадеялся, что Ивен последует по своим делам дальше, удовлетворившись коротким приветствием. Но он, явно заинтригованный вдовушкой, остановился, а значит, избежать разговора не удастся.
– Позвольте представить, ваше величество, – отвечая на явный вопрос в его взгляде, проговорил Ренельд. – Графиня Эйская – Мариэтта д’Амран.
– Очень приятно, миледи. Поразительно, – вполне себе открыто оглядывая её, протянул Ивен. – Не раз слышал о том, что однажды граф Эйский взял в жёны прелестную девицу. Но не представлял насколько.
Мариэтта, кажется, не нашлась, что ответить на столь открытый комплимент. Только улыбнулась и слегка беспомощно глянула на Ренельда. Поддержки ей сейчас искать больше не у кого. А при виде Ивена даже самая прожжённая кокетка смутится. Или сделает такой вид.
– Мой муж не слишком любил обширное общество и выезды.
– Да, Эдгар был столь же скрытен, сколько и умён. Я на его месте тоже поостерёгся бы направо и налево показывать очаровательную супругу. – Король многозначительно взглянул на Ренельда, а тот едва удержался, чтобы не возвести очи горе. – И особенно печально, что вы приехали в Марбр по такому неприятному поводу. О том, что с вами случилось, я уже слышал.
– Мы как раз разбираемся в произошедшем вместе с месье де Ламьером, – ответила Мариэтта таким тоном, что лишь глухому не стало бы понятно, что всё это доставляет ей крайне мало удовольствия.
Король уверенно кивнул не её слова.
– Ренельд обязательно выйдет на след преступника.
“Если не запнётся о подол мадам Конфетки, – вставил шинакорн. – Да, Рен?”
Тот лишь натянуто улыбнулся, мысленно обещая псу оставить его без мозговой косточки на ужин.
– О, я в этом не сомневаюсь. – Графиня взмахнула рукой. – Надеюсь только, что жертв больше не будет.
“У нас тут уже намечается одна жертва, – язвительно заметил Лабьет, почёсывая задней лапой за ухом, словно весь этот разговор вовсе его не интересовал. – Возможно, слабоумие после травмы головы останется у него на всю жизнь”.
– В наших реалиях, когда многие сталкиваются с недостаточной подпиткой светлой ауры, подобные преступления могут стать гораздо более частым явлением, – проговорил король. – Но выход из трудной ситуации обязательно найдётся. Маги снова будут в безопасности. Пока же я искренне советую вам довериться Ренельду и всем, кто помогает ему в расследовании.
– Да, это было бы нелишним, – заметил тот. – А вот любое препятствие следствию может оказаться решающим. В отрицательном смысле.
Судя по тому, как улыбка на губах Мариэтты погасла, а глаза чуть сощурились, она ясно расслышала направленный в её сторону намёк. И, кажется, его распознал и король тоже. Но, к счастью, пришла пора заканчивать со взаимными любезностями. Мариэтта, присев напоследок в реверансе, неспешно пошла дальше по галерее, а король придержал Ренельда за локоть.
– Я, конечно, рад видеть тебя в компании приятной женщины… Но надеюсь, ты не собираешься заключить её под стражу?
Похоже, чего-то подобного он вполне ожидал.
– Время покажет. – Ренельд пожал плечами.
– Я уж подумал было, что ты внял моему приказу. И что представишь мне свою будущую невесту.
“Король, а всё ещё верит в чудеса”. Лабьет разочарованно цыкнул.
– Мадам д’Амран? – Ренельд коротко рассмеялся. – Ну уж нет. Ты же сам советовал мне присмотреться к адепткам Академии. И я со всем тщанием собираюсь перетрясти все хорошенькие подолы Санктура. Разумеется, как только покончу с делом похищения аур.
– Я бы поспорил, что для тебя сейчас важнее, – раздражённо заметил король. – И советовал бы пересмотреть подход к поиску жены. С “перетряхиванием подолов” ты и раньше справлялся неплохо.
Они напряжённо попрощались уже тогда, как Мариэтта скрылась из вида. Ренельд прибавил шаг, спустился в залитый беспощадным светом двор, пытаясь отыскать украшенную сиреневыми цветами шляпку графини среди зелени аллеи. Всё же так расставаться невежливо, как бы они друг к другу ни относились.
И вдовушка всё же отыскалась, но отчего-то была она уже не одна. Щурясь от яркого дневного света, Ренельд не сразу узнал мужчину, который увлечённо разговаривал с ней, стоя в тени огромного клёна.
“Вот и любитель ботаники, – вздохнул Лабьет. – А я предупреждал”.
Ксавье махнул Ренельду рукой, не торопясь отрываться от вдовушки, которая даже не повернулась, любопытствуя, кого приветствует собеседник. Братец внимательно её выслушал, покивал и совершенно неожиданно пошёл вместе с ней обратно. Вот так легко отказался от дел, что привели его в Марбр. Даже слова брату не сказал. И всё ради того, чтобы провести время с Мариэттой?
“Ну что, мой незадачливый друг, – вздохнул пёс, поворачиваясь носом обратно к замку. – Пора возвращаться в пыльное нутро чудовища, которое именуется твоим кабинетом”.
Он рысцой побежал по мощёной дорожке, словно и сам раздосадовался от увиденного. Ренельд проводил графиню и брата взглядом, пытаясь понять, отчего ощутимо печёт в груди. Как будто от жары. Что ж, может, и хорошо, если Мариэтта останется под присмотром Ксавье. Он всё же боевой маг…
А Ренельду и правда пора возвращаться к делам. К тому же стоит обратиться к ещё одной пострадавшей в надежде, что она сумеет рассказать ещё что-то полезное.
Сразу же после визита к королевскому архимагу он собирался отправиться к Леоноре.
Глава 10
– Это очень мило с вашей стороны, милорд, что вы решили поехать со мной в жандармерию. – Я уселась на чуть скрипучее сиденье экипажа и ослабила ленты капора.
Прохлада от охлаждающего артефакта, который реагировал на движение в карете, приятно заструилась по открытой шее.
– Раз месье Лимиер имеет наглость молчать на прямое распоряжение королевского дознавателя, значит, нужно вмешаться. – Ксавье сел напротив. – Возможно, стоит переходить и к более жестким мерам.
Его голос мгновенно затвердел и стал чуть похож на голос брата. Всё же есть в них что-то общее, несмотря на различия во внешности. Однако отчего-то я сомневалась, что слово маркиза значит для старшего следователя больше, чем Ренельда. Однако раз уж я собралась идти до конца в деле замужества именно с этим мужчиной, то пусть проявит себя. На фоне снисходительного безразличия герцога его рвение в любом случае выглядело более привлекательно.
– Мне так неловко отвлекать вас от дел, месье де Ламьер. Ведь вы приехали в Марбр наверняка по какому-то важному вопросу.
Как всё же хорошо, когда рядом с мужчиной не приходится постоянно находиться в напряжении и ждать подвоха. Можно позволить себе просто любезность без опасности, что тебя поймут не так.
Ксавье сдержанно улыбнулся и загадочно посмотрел в оконце кареты, за которым проплывали плотно теснящиеся друг к другу дома Жардина. В голубых глазах маркиза блеснул отражённый от случайной витрины свет.
– Нет, в Марбре я нашёл всё, что хотел. И даже больше. – Он помолчал. – Потому что я приезжал туда из-за вас. С утра до меня дошли слухи о том, что с вами случилось. Тревожить вас дома я не посмел. Потому и отправился к Ренельду, чтобы разузнать всё подробнее. Ведь он лично занялся расследованием этого случая.
Показалось, в его тоне проскользнуло лёгкое недовольство.
– Да, его светлость весьма требовательно подошёл к делу. – Я поймала себя на том, что раздражённо сдёргиваю с руки перчатку.
Одна только мысль о месье дознавателе – и в груди словно бы что-то закипает. Так и клокочет, толкая на самые колкие выражения и на самые резкие поступки. Как вообще можно было уродиться таким несносным, упрямым и в то же время притягательным, как портал в Бездну?
Я что, подумала “притягательным”? Гнев Первородных… А это заклятие привязки точно не сработало? От соприкосновения, например, или взаимодействия наших аур… Иначе откуда у меня такие мысли?
Собственные рассуждения о герцоге разозлили ещё больше. Как бы теперь не досталось Ксавье.
– Да, Ренельд всегда относится требовательно к себе самому и к окружающим. – Ксавье вновь покосился на меня. – Но, стоит признать, он последнее время ведёт себя немного странно.
– Вот уж не знаю, в чём может быть причина!
Видимо, побочное действие зелья. Кто знает, какие неудобства оно ему доставляет. Может, у него непроходящая изжога на фоне повышенной мужской силы. Гремучая смесь! По крайней мере, когда он оказывался так вопиюще близко от меня, это особое напряжение на грани срыва я чувствовала всей кожей. И, что самое скверное, в этот миг мой разум точно проваливался в темноту.
Словно распознав истинный смысл моих слов, Ксавье как-то подозрительно хмыкнул. А не рановато ли для ревности, ваше сиятельство?
– Всё же надеюсь, что он не доставил вам слишком больших неудобств. Вам ведь сейчас нужно восстанавливаться после нападения. А он заставляет вас выезжать так далеко от имения!
– Не стоит беспокоиться. – Я качнулась вперёд и коротко пожала его руку. Маркиз изумлённо вскинул брови, попытался перехватить мою кисть, чтобы задержать в своей, но я ловко ускользнула. – К сожалению, дела за меня решить никто не может. Потому так или иначе я всё равно отправилась бы сегодня в Жардин… Кстати, спасибо вам за цветы. Они просто чудесны.
Если не учитывать того, что Лабьет сегодня с утра растоптал пионы своими огромными лапищами так, что они сгодились бы лишь в салат. Получил по загривку тяжеленной вазой – и хоть бы что! Умчался от меня прочь ещё быстрее, весь мокрый, в ошмётках цветов. Этот громила, кажется, твёрдо вознамерился разрушить ту часть дома, которую не разрушила я сама. Потому хорошо, что он остался со мной всего на день. Мадам Хибоу, наверное, до сих пор пьёт успокоительные капли.
– К сожалению, они не могут передать и десятой части моего восхищения вами, – ответил его голубоглазое сиятельство. – И уж никак не могут сравниться с вами в красоте.
И замолчал, кажется, вполне довольный собой. Признаться, за всю мою жизнь мне не отвешивали столько комплиментов за такой короткий промежуток времени. Робкие попытки Перетта и похвалы Эдгара, когда я достигала очередной поставленной им задачи, и сравнивать глупо.
– Не боитесь обмануться на мой счёт? – Мне и правда стало слегка неловко. Щёки загорелись, но скорее от какой-то смутной досады. Как будто что-то в этом было не то. Не то, чего я хотела.
– Знаете, я больше опасаюсь упустить случай. Не думайте, я не глухой. И слышал, что о вас говорили мужчины на балу в Энесси. Едва не все через одного они так или иначе рассуждали о том, что неплохо было бы захомутать такую “хорошенькую куколку”. Уж простите за подробности. – Он хитро улыбнулся. Думается, в этих подробностях есть весьма чёткий расчёт. – Знаете, при такой потенциальной конкуренции любой встревожится. И когда я проснулся утром после бала, понял, что для меня будет огромной ошибкой уповать на изменчивую фортуну.
– Значит, вы решили проявить упорство… – Я прямо посмотрела на него, пытаясь понять, насколько он искренен.
– Наше с вами общение даёт мне повод думать, что оно может быть весьма плодотворным.
– Скорее я назвала бы это надеждой.
– Не суть. – Ксавье беззвучно рассмеялся, словно моя наивность его вдруг развеселила.
Как будто я уже в ловушке и он намерен лишь дать мне немного потрепыхаться, прежде чем вынуть меня из силков и сделать со мной всё, что вздумается.
За, казалось бы, лёгкой и приятной, а на самом деле весьма полезной для меня беседой мы доехали и до Головного отделения Жардинской жандармерии по делам магических правонарушений.
Но едва карета приблизилась к подъездной площадке, как с бокового переулка нам наперерез выкатился другой экипаж. Мой кучер едва успел остановить лошадей, чтобы не случилось столкновения. Я невольно выглянула в оконце: похоже на служебный фургон. И отчего-то сразу в голову закралась нехорошая мысль: а не случилось ли очередного нападения на кого-то из магов?
Ксавье помог мне выйти из блаженной прохлады экипажа на жаркую полуденную улицу. Благо тень от внушительно строгого здания Жандармерии укрывала значительную её часть. Да и вообще оно производило довольно подавляющее впечатление всеми этими колоннами, небольшими окнами, словно в какой-то крепости, и чуть подрагивающими на ветру полотнищами с гербом Гриффанружа – на стене у входа.
Раньше здесь располагался какой-то банк, название которого никто теперь и не вспоминал.
Во время затяжной войны с соседним королевством таких контор появилось несметное множество. Многие поднялись на торговле оружием и магическими артефактами. И раз они имели средства, то могли пускать их в оборот, выдавать ссуды, в том числе и государству. Однако когда всё стихло и в Гриффанруж наконец вернулся мир, то стали открываться самые неприглядные детали многих сделок. И магических тоже.
Конечно же, полетели головы неугодных.
Владельца этого банка отправили отбывать наказание в одной из тюрем. А в удобном и большом здании, словно в назидание остальным, расположили Управление.
Мы с Ксавье поднялись на высокое крыльцо. А в холле нас встретил дежурный – за деревянной стойкой, заваленной бумагами и письмами так, что едва можно было понять, есть ли там кто-нибудь.
– Добрый день, месье! – привлекла я к себе внимание жандарма. – Мне бы встретиться с месье Лимиером.
– Старший следователь только что уехал, – ответили мне не слишком вежливо.
Невысокий мужчина поднял на меня лишь короткий незаинтересованный взгляд, а затем снова уставился в раскрытый перед ним журнал с перечнем фамилий.
– А когда вернётся? – без особой надежды уточнила я.
Не то чтобы собиралась его ждать… Но хотя бы можно оставить запрос.
– Простите, а вы кто? – поинтересовались вдруг откуда-то из-за спины.
Я повернулась, и в глазах другого жандарма тут же отразилось узнавание. Да и мне он показался знакомым. Кажется, из тех, кто приезжал со старшим следователем ко мне в имение.
– Мадам д’Амран… – Мужчина поклонился, а затем перевёл взгляд на Ксавье. – Ваше сиятельство.
Однако либо у него отличная память на лица, либо младшего де Ламьера он знает довольно хорошо.
– Так куда отлучился месье Лимиер? – строго спросил Ксавье, даже не кивнув на приветствие жандарма. – И когда будет?
– Вообще-то, я не должен разглашать информацию, – притворно заупрямился мужчина, но явно прогнулся под весом титула и происхождения моего спутника. – Но раз вы прибыли лично, миледи… И милорд… Он как раз уехал на винодельню Шато Д’Амран.
Да неужели решил лично всё проверить? Значит, всё-таки побаивается Ренельда. Хотелось бы поскорее, но и так уже неплохо.
– Зачем, позвольте узнать? – Я даже улыбнулась, довольная этой мыслью.
Но жандарм не проникся моей приветливостью, оставшись крайне серьёзным.
– На вашего управляющего поступило заявление о нанесении вреда здоровью. К тому же с применением магии. От виконта Фабриса д’Амрана, – степенно пояснил он. – Его милость представил весьма веские доказательства. И свидетели с ним были. Потому…
Какие такие свидетели?! Я не стала дослушивать всю эту чушь и поспешила обратно к выходу. Нужно срочно догнать старшего следователя и не допустить, чтобы Перетта арестовали.
Кажется, Ксавье едва поспевал за мной, так быстро я шла обратно до кареты. Хотелось разорвать кого-нибудь на кусочки. Например, месье Лимиера – на кучу маленьких старших следователей. Вот уж не думала, что он доберётся до моего виноградника таким витиеватым и неожиданным способом.
– Мадам д’Амран, – наконец окликнул меня маркиз, когда я уже открыла дверцу экипажа, не дожидаясь, что кто-то поухаживает. – Мари… Может, стоило ещё что-нибудь выяснить? Прежде чем кидаться в погоню.
Он всё же перехватил инициативу и помог мне сесть в карету.
– Пока я выясняю подробности, которые мне и так известны, Перетта возьмут под стражу. А это значит… Да как вообще я буду без него обходиться? Да и он не виноват! Это всё Фабрис, сожри его душу бездный червь.
Ксавье едко усмехнулся, выслушав мои гневные излияния.
– Если бы ваш управляющий совсем не был виноват, такого не случилось бы.
– Фабрис меня оскорблял, – процедила я. – Перетт заступился. Но ни о каком вреде здоровью тут и речи не может идти!
На этом я решила прекратить разговор, а маркиз не стал настаивать, позволяя мне остыть как раз к тому мигу, как мы всё же добрались до Пайета, а там и до винодельни. Первое, что я заметила, когда мы заехали на двор, это уже знакомый чёрный фургон, на козлах которого скучал унылый кучер. Возле него толклись двое жандармов, явно страдая от жары в плотной форме. И они заметно переполошились, когда увидели меня, решительно идущую к главному зданию винодельни. Да ещё и в сопровождении высокого, весьма внушительного на вид, как и многие боевые маги, Ксавье.
– Где ваш старший? – только и бросила я на ходу оробевшим жандармам.
– Мадам д’Амран… – попытался пискнуть один.
Второй же, видно решив не связываться, махнул рукой как раз в ту сторону, куда я и направлялась.
Внутри было шумно, на лестнице кто-то топал и громко бубнил. А что ещё хуже, явно тянуло напряжением аур. Как бы Перетт не натворил глупостей!
– Месье Лимиер боевик? – на всякий случай уточнила я у маркиза.
Все оклики и приветствия попавшихся навстречу подручных старшего следователя проигнорировала. Они здесь чужие! Бесполезный раздражающий фактор, который из надежды на справедливость превратился в очередную проблему.
– Да, боевик. С весьма неплохими способностями, – предупреждающе подтвердил Ксавье, явно надеясь, что я проявлю как можно больше благоразумия.
В Бездну благоразумие, когда одного из самых ценных моих специалистов пытаются оболгать, да ещё и устранить! Точно – устранить.
Потому я влетела в кабинет Перетта, едва не разнеся в щепки ещё одну дверь. Хорошо, что с утра надела кольцо с вайлетом – последний на сегодняшний день мой защитный артефакт, который помогал сдерживать всплески. Иначе сожгла бы здесь всё в золу, четное слово!
Все мужчины, кто был внутри, тут же замерли, как на гравюре, что повествует о покарании Первородными неугодных. Перетт в магических наручниках со съехавшим набок узлом шейного платка. Взмыленный месье Лимиер, которому, похоже, пришлось всё же преодолеть некоторое сопротивление. И двое жандармов, что держали моего драгоценного управляющего под локти.
– Что здесь происходит?! – я едва успела успокоить собственный голос.
Холодное недоумение – и только.
– Мадам д’Амран, – начал было следователь с выражением мягкого снисхождения на лице. Но его весьма безвольная челюсть тут же обидчиво оттопырилась, когда он перевёл взгляд на вышедшего вперёд Ксавье. – Ваше сиятельство…
– Будьте добры ответить на вопрос, – подогнал тот его, проходя дальше.
А когда он поравнялся с пленителями Перетта, те, кажется, уже готовы были его отпустить прямо так, без приказа старшего.
Пришлось месье Лимиеру со всей стойкостью, на которую он был способен, пересказывать события этого утра. И визит Фабриса, и его гневные заявления, и документы от лекаря, подтверждающие “побои”. Гнев Первородных! Перетт и побои вообще где-то по разные стороны огромной пропасти. Всё, что он сделал, – это хорошенько припугнул моего пасынка. То, что тот испугался едва не до сердечного удара, – совсем другой вопрос!
– Знаете, большей чуши я давно не слышала, месье Лимиер! – проговорила я, усаживаясь в обитое бордовой кожей кресло управляющего. Ксавье встал у окна за моей спиной и облокотился на спинку. – Я видела всё своими глазами. Да, был конфликт. Но он не составлял и десятой доли тех ужасов, что вам нарассказывал Фабрис.
– Я не могу быть уверен до выяснения всех обстоятельств, – недоверчиво скривился Зелин.
– А вы не желаете выяснить те обстоятельства, которые привели к этим? – Я взмахом руки обвела всю мизансцену, что сложилась вокруг. – Кажется, к ним вы не проявили ровным счётом никакого интереса. Несмотря неоднократные указания королевского дознавателя.
– Во-первых, его светлость мне не начальник, – запальчиво уточнил Лимиер. – Я лишь могу прислушиваться к его рекомендациям, но решаю, исходя из целесообразности. Во-вторых, жандармы были на вашем винограднике вчера. Но никаких следов магии не обнаружили.
– Тогда лично у меня есть повод сомневаться в способностях ваших людей, – заметил маркиз. – Или в вашей честности. Кажется, вы желаете, чтобы я, к примеру, привлёк свои знакомства к прояснению столь мутных событий?
– Ваше сиятельство, – Зелин чуть заискивающе улыбнулся, – здесь нечего прояснять. Всё и так ясно. Двое мужчин повздорили. Прошу прощения, на почве чести женщины. Такое часто бывает. Но я собственными глазами видел следы на шее виконта. И свидетели… Между прочим, из охраны вашей винодельни.
– Уволю, – буркнула я себе под нос.
Словно мало им плачу! Словно Перетт чем-то им досадил! Да он со всеми всегда старался быть предельно вежливым.
Слушая нас, управляющий молчал, но складка между его аккуратными чёрными бровями становилась всё глубже, а губы – белее.
– Ваше сиятельство, – наконец проговорил он. – Не стоит. В итоге всё встанет на свои места.
– Уж будь уверен, Перетт, – я кивнула, – я расставлю.
Ксавье коротко коснулся моего плеча. Его тепло просочилось сквозь ткань и растеклось вниз по руке и груди, чуть успокаивая.
– Вы можете сколько угодно оправдывать вашего работника, – совсем осмелел следователь и вынул из-за пазухи аккуратно сложенный вчетверо листок. – Но сейчас у меня есть ордер. И я вынужден забрать месье Орма под стражу.
Он встряхнул у меня перед лицом исписанной ровными строчками бумагой с печатью Управления внизу. А затем махнул жандармам, веля уводить Перетта. Я дёрнулась было встать и помешать им ещё чем-то, но Ксавье удержал меня за локоть.
– Не торопитесь, – проговорил тихо, склонившись ко мне. – Сейчас бесполезно спорить. Вы можете сделать только хуже. К вам и вашим словам начнут относиться предвзято. Мы пойдём к другим людям. Тем, что гораздо влиятельнее какого-то старшего следователя.
Мы. Он уже говорит “мы” – каков же всё-таки хитрец! Но сейчас я готова была согласиться с тем, что его доводы вполне разумны. И всё же мне пришлось приложить немалые усилия, чтобы прекратить пререкания с представителями сурового закона. Которому на данный момент было всё равно, справедливо ли обвинили кого-то в его нарушении.
– Всего доброго, мадам д’Амран, – весьма ехидно бросил Зелин напоследок и кивнул Ксавье: – Ваше сиятельство.
Я же почувствовала себя невероятно глупо. Словно была на самом деле пустым местом, к мнению которого никто не желал прислушиваться. Конечно! Куда мне против бумажки с ордером на арест собственного управляющего! Тут даже графский титул не помогает. И на фоне болезни моих самых важных лоз это всё превращалось в натуральную катастрофу.
Наверное, я выглядела достаточно задумчивой и подавленной для того, чтобы Ксавье, уже сделав попытку уверить меня, что всё образуется, вновь встревожился.
– Что же… С вашими лозами всё так плохо?
– Скоро станет хуже. Если я не смогу их излечить. Но с таким наплевательским подходом жандармов к моей проблеме…
Я бездумно вынула из сумочки коробку с листом винограда и подала её маркизу. Тот поднял крышку и несколько мгновений неподвижно смотрел внутрь.
– Я, конечно, мало в этом разбираюсь. Магическая ботаника проходила в курсе обучения боевиков только косвенно. Чтобы мы знали лечебные травы или те, что подходят для снятия некоторых заклятий… Но выглядит это скверно.
– Не то слово. – Я потёрла переносицу, судорожно соображая, куда же мне податься за справедливостью.
И вдруг ощутила, как уверенные и в то же время бережные ладони маркиза ложатся мне на плечи. Он ощутимо и при этом мягко разминает их. Заставляет замереть в ожидании того, что будет дальше. А это приятно! Немного интимно – тем более когда мы в этом кабинете только вдвоём – и, несомненно, волнующе.
– Это тоже входило в курс обучения боевых магов? – бормочу я слегка хрипло.
Похоже, мой тон месье де Ламьер младший расценит не совсем так, как нужно…
– Конечно, – усмехается тот. – Знали бы вы, какое напряжение порой в мышцах после применения самых сильных и сложных заклинаний. После того, как пытался управлять огнём или силовыми волнами так, чтобы они не уничтожили тебя самого. Особенно вот здесь. – Он, надавливая, ведёт вниз по моей шее большим пальцем и останавливается у её основания. – Или тут. – Вдруг склоняется и кладёт ладони мне на живот чуть ниже рёбер.
И тут я прихожу в себя. Вот же прожжённый нахал!
– Вы не много ли позволяете себе, ваше сиятельство? – Я постаралась встать с кресла не слишком резко.
Но находиться с Ксавье настолько близко было теперь совершенно невозможно.
– Простите! – Маркиз сразу поднял руки в виноватом жесте. – Сам не знаю, как это случилось! Я не должен был. И не хотел вас оскорбить.
Что ж, его брат точно не стал бы извиняться. При известных обстоятельствах он даже зад себе не удосужился прикрыть.
– Хорошо. – Я вздохнула, не торопясь окончательно менять гнев на милость. – Впредь попрошу вас…
– Только с вашего согласия, – плутовато улыбнувшись, закончил Ксавье мою мысль.
Совсем не так, как планировала я, разумеется. И откуда же в братьях де Ламьер столько вопиющей наглости! Которая порой просто застаёт врасплох и даже обезоруживает. Мы несколько мгновений смотрели друг на друга прямо и неподвижно. Ксавье, кажется, ждал от меня очередной колкости, а у меня на это после разговора с Ренельдом и всего, что случилось позже, уже не было сил.
