Елена Усачева
Утопленник с приветом
Глава 1
Знакомство на реке
Это произошло в чудесном местечке со странным названием Дивногорье. Добираться туда нужно так: сначала поездом до Воронежа, потом два часа на неспешной электричке до станции с не менее странным названием «Лиски», а потом, если повезет успеть на автобус, еще час по тряской дороге с бесконечными остановками – и вот ты уже в хуторе Дивногорье, рядом с которым река Тихая Сосна впадает в Дон, а Восточно-Европейская равнина встречается со Среднерусской возвышенностью.
Глухомань это редкая. Направо посмотришь… налево посмотришь… да хоть прямо посмотришь – ничего особенного не увидишь. Горизонт так далеко, что его и горизонтом назвать сложно. Какой-то другой конец света, честное слово. А все, что не горизонт, то степи, поля и горы. По склонам этих гор раскиданы меловые «пальцы». Они то там, то здесь торчат из меловых склонов, рождая всякие нехорошие мысли о колдовстве и чертях. Их-то Дивами и прозвали, а заодно и все место – Дивногорьем. Мол, Дивные Горы – и все тут.
А чего в них дивного? Горы и горы. У их подножия железная дорога. За ней речушка Тихая Сосна – такая узкая, что, кажется, перешагнуть можно. Одно плохо – течение в ней быстрое. Зазеваешься, и тебя отнесет на несколько метров вниз. А там уже поворот, буерак и другие страсти-мордасти. За Тихой Сосной луг и Дон. Но в этом месте Дон делает поворот, поэтому берег высокий и обрывистый. Можно, конечно, прыгнуть рыбкой вниз и побултыхаться в медленной донской водичке. Вот только пока выберешься на берег, проклянешь все на свете, извозишься в глине и потом несколько дней близко к Дону не подойдешь. Уж лучше купаться в Тихой Сосне.
Сергей Березкин в очередной раз вздохнул, бросил в мутную воду Дона камешек и пошел обратно к хутору.
Делать было решительно нечего.
Он давно знал, что городских детей противопоказано надолго отрывать от цивилизации. Но его родители об этом пока не догадывались и привезли Серегу сюда к дальней родственнице на лето. Спасибо им за такой отдых! В этом чудном Дивногорье сотовый телефон не брал, радиостанции ловились какие-то загадочные, а телевизор показывал один канал, «Культуру». Ну как, скажите, после этого не затосковать? Оттрубить девять месяцев в школе, чтобы потом получить такое…
Серега уже почти дошел до Тихой Сосны, когда за кустами на том берегу послышался девчачий смех. Березкин остановился, пригладил мокрые волосы, изобразил на своем лице улыбку и сделал последние несколько шагов к берегу.
Дивногорье было дивным местом еще и потому, что летом хутор пустел. Обычно люди летом на дачи едут да к бабушкам в деревни, а здесь все разъезжались кто куда. Одни старики оставались сидеть по домам. Поэтому общаться Сереге было не с кем. Появление же девчонок могло сильно скрасить его одинокое существование.
Березкин с разбегу плюхнулся в воду, отбил пузо и, производя как можно больше шума, поплыл к кустам. Из-за них тут же появились два любопытных лица.
Серега перестал плыть и приветливо помахал рукой.
– Вы сюда надолго? – перешел он сразу к делу.
Девчонки закивали. Пока Серега задавал вопрос и получал ответ, его успело отнести течением на приличное расстояние. Он усиленно заработал руками и ногами, но быстро сдался – плавать он умел не очень хорошо, поэтому его больше сносило вниз, чем он продвигался вперед. Березкин добрался до берега и уже по травке, под ехидные смешки незнакомок добежал до кустов.
– В Чудо-избушке живете? – предположил Березкин, за время долгой изоляции успевший изучить Дивногорье вдоль и поперек.
Избушка эта стояла на краю деревни, дальше были только горы. Называлась она так потому, что какой-то местный архитектор приложил все усилия и знания, чтобы поставить на этом месте избушку на курьих ножках, но что-то у него, видимо, не заладилось с самого начала. Курьи ножки вместо того, чтобы держать дом, лежали рядышком, и выходило, что избушка сидит. Крыша наполовину была сложена из соломы, остальное покрыли железом, на коньке вместо филина почему-то сидел журавль, окошки частью круглые, частью квадратные, дверь на одной петле, чердак темный, подвал сырой, внутри печь и деревянные полати, на крылечке не хватает одной ступеньки, а вторая скрипит немилосердно. Такое с непривычки ночью увидишь, непременно решишь, что это жилище местной ведьмы и что без призрака там не обойтись.
Но ничего такого в Чудо-избушке не было, там даже тараканы и мыши не водились – до того все было спокойно. Дом сдавался приезжающим на постой. И ни разу ничего необычного ни с кем пока не случилось. Люди селились, жгли во дворе костры, пели песни и уезжали, а избушка оставалась на месте. Вот такая скукота.
На вопрос о местожительстве девочки дружно закивали и с любопытством уставились на Березкина.
– А ты местный? – подала голос девочка с короткой стрижкой.
Серега собрался соврать, что он участник международных соревнований, кто дальше всех проплывет по Дону против течения, но передумал и кивнул.
– Я – Алена, – представилась короткостриженая и скромно улыбнулась. – А это Олечка.
У Олечки были огромные серые глаза, аккуратный вздернутый носик и алые губки. От волнения по поводу того, что на нее смотрят, Олечка стала перекидывать с плеча на плечо длинную толстую косу с игривым розовым бантиком на конце.
Сергей, забыв представиться, расхрабрился, выпятил грудь и, кивнув в сторону речки, нагло заявил:
– Я могу плыть быстрее этого течения.
Олечка встала на мысочки, посмотрела на несущуюся мимо берега воду и с уважением покосилась на Сергея.
– Врешь. – Алена даже не стала смотреть на Тихую Сосну. – Мы видели, как ты плаваешь.
– Это была разминка, – как можно более беззаботней отмахнулся от обвинений Сергей. – У меня первый взрослый разряд по плаванью.
Березкин попытался напрячь мышцы правой руки, но его еле заметные бицепсы с трицепсами должного эффекта не произвели, и он отвернулся от захихикавших собеседниц.
– Хотите, – в Серегиной голове родилась гениальная идея, – я сейчас прыгну в речку и, не выныривая, доплыву до другого берега!
– Здесь плавать нельзя, – подала голос Олечка и вновь перекинула непослушную косу за спину.
– Чего это нельзя? – заявил Серега, сам себя подбадривая. – Все можно!
– Здесь глубоко и коряги, – настаивала Олечка. – Нам хозяйка так сказала.
– Смотрите!
Серега картинно расправил плечи, коротко взмахнул руками и с берега ушел под воду. На том месте, где он исчез, образовался небольшой водоворот, в который затянуло проплывавший мимо желтый липовый листочек.
В глазах Олечки появился восторг.
– Вот это да! – ахнула она, вытягивая шею, чтобы не пропустить момента, когда незнакомый мальчик вынырнет. Она водила глазами вверх и вниз по реке, пытаясь предугадать, где это произойдет.
– Ничего особенного, – отмахнулась Алена. – Будет теперь к нам приставать. Не даст вдвоем побыть.
Олечка не отрывала взгляда от воды.
– А течение-то какое быстрое, – отозвалась она, пропустив мимо ушей замечание подруги. – И почему эту речку Тихой назвали?
– Когда-нибудь она была тихая, теперь быстрая, – нахмурилась Алена – ей не нравилось, что подруга совсем ее не слушает. – Океан тоже Тихий, а волны там о-го-го какие. Пошли отсюда.
– А где же мальчик? – захлопала глазами Олечка и перекинула косу за спину. – Он еще не вынырнул.
– В кустах сидит твой мальчик, – отрезала Алена. – По берегу пробежит вперед, чтобы показать, как быстро он плавает. Тебе этот цирк еще не надоел?
Олечка покачала головой. Именно в этом месте берег Сосны был пуст, поблизости не росло ни кустов, ни высокой травы, так что спрятаться здесь было решительно негде.
– Значит, еще что-нибудь придумал, – Алена была неумолима. – Ну его, нашла за кого переживать.
Олечка перекинула косу через плечо и шагнула к воде.
– Эй! – позвала она водную гладь. – Ты где? Выходи. Можешь больше не прятаться. Мы не будем смеяться.
Вода, шелестя легкой волной, проносилась мимо.
– Ой, мамочки! – Олечка отшатнулась от реки, розовый бантик прыгнул у нее на груди. – Он утонул.
Алена уже сделала несколько шагов прочь, но слова подружки заставили ее вернуться.
– С чего это? – Теперь Алена склонилась над быстрым течением, вглядываясь в прозрачную воду. – Здесь глубины по пояс. В чашке легче утонуть, чем в этой речке. Прячется он.
Мимо нее проплыл очередной желтый листок.
– Куда же он делся? – В Олечкиных глазах появился ужас.
Девочки переглянулись и уже собрались бежать к хутору за помощью, как вода перед ними неожиданно забурлила, лишний раз доказывая, что речке дали неудачное название – тихой она никогда не была и не будет. Река вспенилась и с шумом вытолкнула из себя пловца.
Березкин вдохнул и нелепо забил руками по воде. Вид у него был не совсем нормальный: глаза вылезли на лоб, короткие волосы стояли дыбом, лицо приобрело лиловый цвет, а широко распахнутый рот с трудом хватал воздух.
– Утопленник! – вдруг завопил он. – Там – утопленник!
Девчонки как по команде развернулись и бросились наутек.
Вообще-то расстояние от реки до хутора занимает неспешных десять минут. В редких случаях пятнадцать. Это если через каждый шаг поправлять сползающие гольфы или вытряхивать камешек из ботинка. Можно идти и совсем короткой дорогой, через бурелом, но никто, кроме коров, этой еле приметной тропинкой не ходит – желающих обдирать в кровь колени и руки нет. Все идут от реки вверх к железной дороге, потом спускаются с насыпи, проходят мимо деревянной лесенки, ведущей в гору, к Большим Дивам. От этой лесенки до хутора рукой подать.
Девчонки до своей Чудо-избушки добрались за минуту, захлопнули за собой дверь и забились в угол за обеденный стол.
Глава 2
«Удивительный домик»
В одиночестве дрожали они недолго. Вскоре под окнами раздались чьи-то шаги. Олечка еле слышно пискнула и зажмурилась. Алена подползла к подоконнику и, не вставая с колен, вытянула шею.
– Уж-ж-жака, уж-ж-ж-жака!
Шорох складывался во вполне различимые слова.
– Не тронь, не тронь…
Алена опустила глаза. Никого она сейчас не трогала, стояла коленками на деревянном полу – и только.
– Не обидь, не обидь, – шипел невидимый собеседник, и на душе у Алены становилось как-то совсем нехорошо. – Уж-ж-жака, уж-ж-ж-жака…
Все это было очень похоже на чей-то злой розыгрыш. И Алена, кажется, знала, чей.
Она встала, собираясь высказать вредному мальчишке все, что она о нем думала, но так и застыла с открытым ртом. Прямо на нее из окна смотрело серое перекошенное лицо с торчащими во все стороны короткими волосами. Алена шарахнулась обратно к столу. Когда ее зад встретился с жесткими досками пола, девочка поняла, что увидела в окне свое собственное отражение.
Тем временем все звуки стихли, и ничего, кроме Олечкиных всхлипываний, больше слышно не было.
– Пойдем, – дернула Алена подругу. – Хватит здесь сидеть и дрожать.
Олечка замотала головой и обхватила руками колени.
– Не пойду, – она еще больше вжалась в угол. – Страшно.
– Оставайся, – легко согласилась Алена. – А я схожу и все узнаю.
Алена ушла, демонстративно хлопнув дверью. Сидеть одной оказалось еще страшнее, чем вдвоем, и Олечка на полусогнутых от страха ногах побежала следом.
Во дворе на лавочке сидел Серега. Вид у него был более-менее человеческий. Он перестал походить на покойника и даже приветливо улыбался.
– Смотри – живой, – испуганно зашептала Олечка.
Алена уже давно с изумлением смотрела на недавнего «утопленника» и никак не могла решиться – то ли начать визжать от страха, то ли отругать его за глупую шутку.
– Куда же вы убежали? – Серега поднялся с лавочки с таким видом, словно каждый день здесь сидел и встречал девчонок.
– Мы подумали, что ты утонул, – честно призналась Олечка, прячась за спиной у Алены.
Березкин жизнерадостно фыркнул.
– И не думал. – Он махнул мокрой рубашкой, обдав девчонок водяными брызгами. – Я клад нашел.
– В этой реке? – В лице Алены было все презрение мира. – Что ты гонишь?
– Честное слово!
– Зачем же ты тогда кричал про утопленника? – Олечка продолжала держаться в стороне, на всякий случай, и от волнения теребила кончик косы.
– Глупые, это же была шутка!
Серега улыбнулся. Искренне, широко, так что сразу захотелось ему поверить.
– Зовут тебя как? – Брови Алены были жестко сведены у переносицы – она изо всех сил старалась не поддаваться очаровательной улыбке собеседника.
– Серегой. – Он вдруг стал страшно серьезным. – Сергей Березкин, – официально представился он, а потом снова заулыбался. – Ну что? Идем? А то раки все золото растащат.
– А там золото?
Первой «сломалась» Олечка. Она уже бежала следом за загадочным мальчишкой, с любопытством заглядывая ему в лицо.
– Там всё, – авторитетно заявил Серега, переходя железнодорожное полотно.
– Откуда здесь может быть клад, да еще со «всем»? – Алена была вынуждена тоже пойти, хотя вся эта затея ей не нравилась. – В вашей речке ни одной приличной рыбки не водится, не то что кладов! Тут воды-то по колено. Клад даже спрятать негде!
Серега обиженно отвернулся, как будто Аленины слова его действительно задели. На минутку он почувствовал себя коренным жителем, поэтому отвечать не стал, а кинул на берег рубашку, подтянул трусы и пошел в воду.
– Плавать-то хоть умеете? – спросил он, уже стоя по колено в реке.
В глазах Алены появился азартный огонек.
– Получше некоторых. – Ей очень хотелось показать этому наглому мальчишке, что ни на кого он не произвел впечатления своими глубоководными подвигами и глупейшими шуточками.
– Здесь метра два глубина, не больше, – продолжал объяснять Березкин, двигаясь по колено в воде к противоположному берегу. – Течением только сносит.
Алена отлично помнила, где нырял Серега. Пока он объяснял, что и как, она скинула сарафан и смело шагнула в воду.
– Не ходи, – все еще уговаривала подругу Олечка. – Нам же говорили, что здесь лучше не купаться.
Но, задетая за живое, Алена и слышать ничего не хотела.
Серега взмахнул руками, словно собирался прыгать. Алена заметила его движение и нырнула следом. Но Березкин нырять передумал. Он еще пару раз махнул руками в воздухе, а потом с довольным видом потер ладони.
– Все, считай, что клад наш! – Высоко поднимая ноги, Серега бежал к берегу.
– Что же ты! – заволновалась Олечка. – Почему сам не поплыл? Что ты задумал?
– Спокойно, – Серега вытянулся, пытаясь разглядеть, что происходило на дне. – Все идет по плану.
Холодное придонное течение подхватило Алену и потянуло в сторону. Она сделала несколько резких гребков, но с места не сдвинулась.
Кто-то держал ее за запястье…
Решив, что это Серега, она дернулась, давая понять, что ни в чьей помощи не нуждается. Но чужие пальцы не разжались. Наоборот – неизвестный стал тянуть Алену к себе. Она резко повернулась, собираясь если не сказать (все-таки они были под водой), то хотя бы жестами показать, кем сейчас Серега является и куда ему стоит идти. Но в этот миг она увидела такое, отчего выпустила из легких весь воздух и открыла рот.
За руку ее держал мертвец.
Сквозь воду было не очень хорошо видно, но Алена успела разглядеть бледное исцарапанное лицо, вылезшие из орбит глаза и ярко-сиреневый фингал на скуле. Это был утопленник, потому что он широко улыбался и не проявлял никакого беспокойства по поводу того, что вокруг был не воздух, а вода.
– Пойдем! – четко произнес покойник и потянул Алену на глубину.
«Мама!» – мысленно завопила Алена и заколотила по державшей ее руке свободной рукой и пятками.
Утопленник удивленно посмотрел на нее, и лицо его перекосила гримаса боли. Он схватился за побитое запястье.
– Теперь-то за что меня бить? – плачущим голосом произнес утопленник.
Но Алене было не до разговоров. Ее легкие разрывались от желания вдохнуть воздух. Сознание мутилось. Девочка стремительными рывками поплыла наверх.
– Подожди! – доносилось снизу. – А как же клад?
Алена почувствовала, как ее хватают за пятку, отчаянно брыкнулась, попав по чему-то жесткому, и вынырнула на поверхность.
Олечка уже бегала по берегу, в беспокойстве перекидывая косу с одного плеча на другое. Увидев подругу, она радостно замахала руками.
– Беги! Утопленник! – завопила Алена, как только смогла набрать воздух в легкие.
Олечка захлопала ресницами и попятилась. За спиной Алены вода заходила ходуном. Вид длинноволосой лохматой головы, появившейся из реки, придал Олечке скорости. Она зайцем скакнула в кусты и там затаилась. Покойник (хотя какой же он был покойник, если никакого покоя в нем и не чувствовалось?) повернул к Алене лицо, на котором проступал новый синяк, и стал шлепать синюшными губами. При этом из горла у него вырывались какие-то булькающие звуки.
– А по-русски? – растерялась Алена. Было видно, что мертвяк хочет что-то сказать.
Из воды высунулась тощая рука и попыталась опуститься Алене на голову.
– Без рук, – завопила она, ныряя раньше, чем мертвец коснулся ее.
Под водой стали хорошо слышны слова:
– Оставайся – и клад твой.
«Что за фокусы?» – подумала Алена, широкими махами плывя к берегу. Здесь у самой кромки воды стоял Березкин и, поджав пальцы на ногах, смотрел, как вода маленькими волнами накатывает на них.
– У вас всегда такие представления на воде показывают? – зло спросила дрожащая Алена, выходя из реки.
– Не получилось, да? – разочарованно произнес Серега. – Упустил…
– Что? – до Алены дошло, что была она в реке одна, без Березкина, и что он специально отправил ее туда. – Да я тебя сейчас самого утоплю!
Серега крутанулся на пятках и резвым галопом помчался прочь.
– За ним!
Алена подхватила сарафан и, размахивая им, как флагом, побежала вверх к железнодорожной насыпи, пытаясь обогнать Серегу на повороте. Олечка юркнула обратно в кусты.
Она выбрала короткий путь. Для этого пришлось продираться сквозь прибрежные заросли, а потом на четвереньках подниматься по крутой железнодорожной насыпи. Земля под ногами задрожала – по дороге, переваливаясь на стыках рельс, шел длинный состав.
Серега задержался у перехода. Алена успела проскочить прямо перед тепловозом и теперь карабкалась по горе, мимо ступенек, и помчалась, обходя первые жилые дома.
Поезд отгрохотал. Серега удивленно вытянул шею. На той стороне его никто не ждал. Сзади погони тоже видно не было. Он еще немного повертел головой и крадучись пошел к хутору. Навстречу ему протопала громкоголосая экскурсия – туристы шли смотреть местные красоты. Одинокая корова долго мычала им вслед.
Березкин уже миновал Чудо-избушку, потом местный мини-музей с забавным названием «Удивительный домик», будочку кассы, а преследователей все еще видно не было. Серега расслабился и уже начал насвистывать бодренькую песенку, когда из-за кривого забора с боевым кличем на него выскочила Олечка, а с другой стороны, сверху, из-за торчащего вверх Дива, кубарем понеслась Алена.
– Держи! – орала она.
Склон был крутой, из-под ног у нее летели камни, вокруг стояло облако меловой крошки. Олечку с Серегой сначала засыпал град камней, потом они зачихали от пыли. Березкин тер глаза из-за попавшего в них песка, забыв о том, что нужно либо бежать, либо защищаться. Так что брать его можно было почти без боя. Потерями поединка стали испачканная одежда да разбитая Олечкина коленка.
– Говори! – Алена нависла над поверженным Серегой. – Зачем ты хотел меня утопить? И что за ненормальный у вас в реке сидит?
– Это что такое?
Рядом с ними стояла невысокая полная женщина в свободной белой рубахе и широкой длинной юбке, волосы у нее были собраны в жидкую косичку, тонкие губы сжаты в недобрую улыбку.
В горячке сражения Алена не сразу поняла, кто это, и даже успела испугаться.
– Прекратили драку!
– Он меня утопить хотел! – запротестовала Алена, видя, что Серега поднимается с земли.
– Чего это сразу я? Она сама в речку нырнула! – Серега хлопнул по помятым бокам. – Отвали! – стряхнул он Олечкину руку.
– Не отпускайте его! – в отчаянии закричала Олечка, так стремительно бросаясь вперед, что коса звонко стукнулась о ее худую спину. – Он плохой.
– Я сказала – разошлись, – прозвучал над их головами категоричный голос.
Серега воспользовался ситуацией и легкой рысцой побежал прочь.
– Светлана Федоровна! Он же – гад! – заторопилась Алена, но момент был упущен. Серега скрылся, и говорить уже было не о чем.
– Пойдем к моему «Домику», – позвала Светлана Федоровна и, чуть прихрамывая, повела девчонок обратно.
Светлана Федоровна была хозяйкой Чудо-избушки, где поселились девочки. Ей же принадлежал «Удивительный домик». И вообще, как успели заметить подруги, в хуторе ее все знали и чуть-чуть побаивались.
Алена попыталась объяснить хозяйке, что именно случилось на реке, но Светлана Федоровна, казалось, не слушала. Она подошла к «Удивительному домику» – низкому бревенчатому строению с соломенной крышей – и стала отпирать тяжелый висячий замок. Причем ключей на связке, как успела заметить Алена, у нее было много. Некоторые большие, корявые, странной формы. Алена попыталась представить, к каким замкам они могут подойти, и фантазии у нее не хватило.
– Заходите, – коротко кивнула Светлана Федоровна.
Из открытой двери на девчонок пахнуло сыростью и прохладой. Видя их нерешительность, женщина склонила голову и первой вошла в низкую дверь. Подруги потянулись следом.
По стенам «Домика» было и правда развешано много чего удивительного. Висели колья, пики, мушкеты, косы, вилы. Даже паре кандалов и старинным наручникам нашлось место. И все это размещалось в крошечной комнате, в которой с трудом можно было сделать десяток шагов и где потолок нависал прямо над макушкой.
Светлана Федоровна ушла в угол, что-то поперебирала там, а потом резко повернулась. В руках у нее оказалась кривая длинная палка. Она стукнула ею по бревенчатой стене и, притопывая себе в такт, забормотала стишок:
Дивногорье – чудный край.
В Дивногорье – не зевай.
Край ужаков и змеюк.
Люди весело живут.
Чудо-горы вверх растут.
Реки тихо вдаль бегут.
Тайны по углам висят.
Чуди по ночам не спят.
– О чем это она? – испуганно зашептала Олечка, пока Светлана Федоровна ухала и подвывала. – Как же со змеюками можно хорошо жить?
– Это ты у нее спроси, – мрачно ответила Алена, кивнув в сторону хозяйки домика, которая расходилась все больше и уже скакала по своему музею, стуча палкой по стенам. Вдруг на полуслове Светлана Федоровна прервала свою песню и весело посмотрела на девчонок.
– Впрочем, там много слов, – проговорила она, лукаво улыбаясь. – Вам уже, наверное, неинтересно. Ну вот смотрите. – Светлана Федоровна прошлась по своим владениям. – Всё это – точные копии того, что было найдено в наших краях.
– И кандалы? – с удивлением спросила Алена.
– Конечно. Здесь же много было всяких войн, казаки, например, бунтовали. Да и Фролка Разин по Тихой Сосне ходил.
Алена представила, как длинноволосый бородатый мужик в лаптях и рубахе, очень похожий на ее сегодняшнее привидение, идет прямо по реке и не тонет.
– А почему Фрол? Его же Степан звали?
Видение исчезло, и Алена повернулась к подруге, проявившей удивительные познания в истории.
«Бред какой-то, – подумала Алена, потирая лоб. – Это когда ж было-то? Лет триста назад!»
– Фрол, Фрол, – с готовностью ответила на Олечкин вопрос Светлана Федоровна. – Степан братом ему приходился, старшим. Он был более удачливым. Фролка ведь тоже казаков на бунт поднимал, но дальше нашего Дивногорья не пошел. Где-то здесь его как раз поймали и в кандалы заковали. Вместе со Степкой он в остроге и сидел.
Длинная палка коснулась железных наручников с длинной цепью, заканчивающейся небольшим железным ядром. От прикосновения цепь звякнула, и у Алены по спине пробежал нехороший холодок.
– Говорят, – Светлана Федоровна перешла на доверительный шепот, – перед сдачей в плен Фролка успел все свое золото в Тихую Сосну бросить в приметном для себя месте. – Женщина выпрямилась и перешла на нормальную речь. – Только невезучий он был. Не удалось ему вернуться за своим добром. Три раза бежал из плена, и каждый раз его ловили. Вроде бы однажды ему даже посчастливилось до Тихой Сосны добраться, да не смог он ее переплыть. Здесь где-то и утонул. Пошел следом за своими сокровищами.
