Елена Валерьевна Бурмистрова
Проклятие Спящего Рыцаря
Магадан, 2019 год
Вечером состоялось знакомство с проводниками. Это были два веселых парня с открытой улыбкой, хорошим чувством юмора и непоказной щедростью. Одного звали Максим, другого Ваня. Товарищи заказали столько еды, что девушки рассмеялись.
– Мы столько не съедим! – сказала Ира.
– Отдадим бездомным, – ответил ей Ваня. Он глаз не сводил с новой знакомой и старался всячески ухаживать за Машей. Выглядело это ненавязчиво, поэтому Маша не обижалась.
– Ну, когда подарок будем озвучивать? – спросил Максим.
– А давай прямо сейчас, – ответила Ира. Они допивали вторую бутылку шампанского, и ей было весело.
– Ребята, вы что затеяли? – спросила Маша.
– Завтра в 5.30 мы выезжаем в Синегорье, – торжественно объявила Ира. – Поэтому сейчас мы сворачиваемся и едем по домам. Нужно собраться и умудриться еще и выспаться. Не столько нам, сколько Ваньке. Он за рулём.
– В Синегорье? Это же ужасно далеко!
– Ой, да ладно! К вечеру уже будем на месте. А как раз в твой день рождения пойдем в горы. Мальчики нам покажут золотую пещеру. Экстремальный туризм нам сейчас не помешает. Потопчемся на земле предков, посмотрим, что стало с Синегорьем. Говорят, разруха там страшная! Жаль, хороший поселок был, красивый и уютный. Мои до сих пор вспоминают о нем со слезами на глазах. А ты знаешь, где именно твои родственники пропали?
– Нет, отец мне никогда не рассказывал. Они были спелеологами, вероятно, что в горах где-то. Там тогда целая группа пропала.
– Так, хватит о грустном! Идем собираться в дорогу. Тут наши мальчики нам список составили, что нужно взять. Так что нам пора, – сказала Ира и поднялась из-за стола. – Всем пока. Мы ушли.
– Вас проводить? – спросил Максим.
– Нет, такси возьмем.
– Машка, а там, в горах сейчас такая красотища! Ты даже представить себе не можешь! Какая же ты молодец, что приехала! Я тебе незабываемый день рождения устрою!
Синегорье, Магаданская область, 1975 год
– Митя, что будем делать? – спросила Маша. – Я не понимаю, пора паниковать или нет?
– Сейчас, Машенька, я подумаю. Мы все время шли по одному ходу. Так? Никуда не сворачивали. Нигде не встретили ни одного препятствия. Так? От трех ниш мы повернули обратно и снова оказались около них. Я ничего не понимаю. Мы по кругу прошли?
– Я тоже ничего не понимаю.
Вдруг они снова услышали скрежет.
– Юра? Лада? Это вы? Кто тут? – крикнул Митя.
– Нет тут никого. Никто нас не слышит. Мы заблудились. Что будем делать?
– Нужно сориентироваться.
– Как ты тут под землей сориентируешься? Мы же не знаем, где мы.
Митя достал старый компас с фосфорными стрелками и глянул на то, как стрелки хаотично бегали по всей окружности и не собирались нигде останавливаться.
– Что это с ним? – спросил Митя.
– Что-то странно происходит, – испуганно сказала Маша.
– Сейчас попробуем мой метод.
Митя облизнул палец и поднял его вверх.
– Что? Действует? – спросила жена.
– Странно, но нет. В любых пещерах обычно существует несколько выходов, которые соединяются сквозняками, я думаю, что если пойти по движению воздуха, можно найти выход. Но я ничего не чувствую. Остается кричать, чтобы ребята нас услышали. Знаю, что нельзя. А что делать? И ждать, не теряя силы. Они присели, прислонившись друг к другу спинами. Сидеть на земле было некомфортно. Маша совсем скоро замерзла и встала.
– Я не могу просто так сидеть.
– Что ты предлагаешь?
– Нужно продвигаться вперед.
– Вот откуда ты теперь знаешь, где вперед, а где назад?
– Я думаю, что все равно есть какой-то выход. Он должен быть в любом случае. Может, мы выйдет просто не там, где зашли. Такое может быть? Понятно, что мы окончательно заблудились, но что-то предпринимать нужно.
– Машенька, как скажешь, давай продвигаться.
Трасса Магадан – Синегорье, 2019 год
– Ваня, сколько километров до Синегорья? – спросила Маша, усаживаясь на переднее сидение.
– Нормально проскочим, 400 всего. Первые 100 километров из Магадана на трассе есть асфальт. Дальше пойдет грустная проза. Но ты, Мария, этого никогда не забудешь! Обещаю! И с этого момента тебя вечно будет манить Колыма своей безудержной красотой, труднодоступностью, романтикой запустения и жуткой гулаговской историей.
– О! Да ты романтик, Ваня! – улыбнулась Маша.
– Магаданская трасса – это самое большое кладбище в мире, Машка, начинай складывать историю! – сказала Ира. – Здесь с 30 года строили золотодобывающие поселки по территории вечной мерзлоты через болота, реки и горы силами заключенных ГУЛАГа. Жуть, конечно.
– И на трассе всех умерших кидали, как уплотнитель, – сказал мрачно Максим.
– Макс, это слишком, – сказала Ира.
– Это правда.
– Ребята, если я тут впервые, это еще не значит, что я ничего не знаю, – сказала Маша. – Конечно, я рада слушать истории, но, что такое Колыма, я приблизительно представляю.
– Ключевое слово в твоей претензии к нам – приблизительно, – сказал Максим.
– Ой, да я не спорю! И с удовольствием буду слушать ваши рассказы. Все равно целый день ехать. И вполне вероятно, что мне это пригодится для следующей книги.
– У Макса отец историк. Он этот край по минуте со времен динозавров разложил в книге, – пояснила Ира.
– Отец пишет книги? – спросила Маша.
– Только одну написал « Колымская история», но писал он ее десять лет, – ответил Максим.
– Все посмотрели в окно, это поселок Уптар, – сказал Ваня. – Построили его в 32 году. Строителями дороги были заключённые Севвостлага. Сначала здесь возник строительный участок. А вот жить здесь стали только в семидесятом.
– Остатки социализма, – сказала Ира, глядя на старый пятиэтажный дом, где был нарисован рабочий с кувалдой, и на груди у него красовалась надпись 1917.
– Простите, но красива тут только природа, – сказала Маша.
Синегорье, Магаданская область, 1975 год
Слава прислушался. Звук исходил откуда-то снизу.
– Юрик! Это ты? – со всей мочи крикнул Слава. Он знал, что в пещерах нельзя кричать. Если только рядом есть действующие водотоки, то, пожалуйста. А так нет. Но сейчас его это не волновало.
В ответ раздался скрежет. Слава заметался по узкому ходу. Он уже не понимал, откуда он шел и куда ему нужно идти сейчас. Направление было потеряно, и он запаниковал. Он еще немного покричал, чтобы привлечь внимание того, кто его мог услышать. Он знал, что самое страшное в пещерах – это паника, поэтому присел у стены и стал пытаться рассуждать.
– Мы никуда не сворачивали, значит, ход имеет только один путь. Тогда, куда делся Юрка? – говорил он громко, надеясь, что его будет слышно. – Может, он провалился в какой-то лаз? Точно! Я просто этого не заметил! Сейчас иду в обратном направлении и свечу в пол, чтобы разглядеть ловушку. Эх, фонарик слабеет, но ничего.
Слава, как опытный спелеолог, знал, что глаза все равно постепенно привыкнут к темноте и будут различать предметы, поэтому не очень волновался потери фонарика. В пещере точно присутствуют фосфорсодержащие радиоактивные вещества. Поэтому абсолютная темнота ему не грозит. Он медленно продвигался по ходу, как вдруг уперся в тупик. «Так, значит, я наоборот шел вперед. Это тупик лабиринта, значит, мне нужно идти в обратном направлении. Уже хорошо», – воодушевился Слава. Молодой человек не просто шел, а почти бежал к выходу. Но чем дальше он продвигался, тем длиннее казался лабиринт.
– Этого не может быть! Он же не бесконечный! – в отчаянии сказал Слава. – Или я бегаю по кругу.
В эту минуту он услышал шум. Шум нарастал, а Слава пока не понимал, что это могло быть. Он увидел небольшую выемку в стене и укрылся там на всякий случай. Почти в тот же момент он увидел огромную стаю летучих мышей. Они летели с огромной скоростью, натыкаясь друг на друга, обгоняя друг друга и издавая противные до мурашек звуки. Слава попытался вылезти из ниши и вдруг увидел, что он устроился прямехонько на сталагмитах, лежащих на глинистом основании. «Это плохо, кора со сталагмитами может неожиданно обвалиться. Нужно осторожно отсюда вылезти. Как же я не заметил сразу? И куда так быстро летели мыши? Там, вероятно, выход? Но я же оттуда шел, там тупик. Ничего не понимаю. Может, я надышался газов, и мне все это мерещится?» – пытался анализировать происходящее Слава. В эту минуту почва под ногами у него зашаталась, и он полетел куда-то вниз.
Трасса Магадан – Синегорье, 2019 год
– Какая же тут разруха! – сказала Ира.
– Поселок Яблоневый. Знакомьтесь! – сказал Ваня. – Этот скинулся в девяностых, одним из первых. В восьмидесятых тут даже воздвигли пятиэтажку с отоплением, канализацией и горячей водой. Но пришла перестройка, и это великолепие стало никому не нужно.
– Давайте зайдем в дом, – предложила Ира. – Посмотрим, как там внутри.
– А в посёлке кто-то еще живет? – спросила Маша.
– Вряд ли. Хотя охотники могут тут обосноваться, но тоже не постоянно.
– Еще один город-призрак, – прошептала Маша. В этот момент она вдруг покачнулась и чуть не потеряла сознание. В ее глазах всплыла абсолютная темнота, и послышался чей-то крик. Это было начало событий, которые даже трудно было себе представить. Но пока об этом никто из отважной четверки не знал.
– Что с тобой? – спросила Ира. – Ты чего так побледнела?
– Ты ничего не слышала?
– А что такое? Нет, тут стоит абсолютная тишина. И только мы ее нарушаем.
– Крик ничей не слышала?
– Нет. Послышалось?
– Да, наверное, устала я немного.
Они зашли в дом. Складывалась такое впечатление, что дом пережил землетрясение: валялись куски стен, перекрытий, обои все отвалились, краска облупилась и висела огрызками на уцелевших стенах. На полу лежали некоторые предметы, когда-то служившие людям: куклы, сумки, половник.
– Вот это экстрим! – веселилась Ира.
– Смотри, какие ветхие постройки! – сказала Маша, выглядывая из окна пятиэтажки.
– Это постройки тридцатых годов. Раритет, – ответил Максим. – Спускайтесь, давайте посмотрим.
– Какой-то нереальный мир, – сказала Маша.
Прямо у подножья горы, в небывалой красоте природы затаился маленький белый домик. Он был полуразрушенный, но все же стойко держался. Оконная рама была заботливо приставлена к окну, крыша покосилась, а сарайчик, который стоял поблизости, сейчас напоминал просто кучу мусора.
– Через эти места когда-то проходил старинный торговый путь эвенов и якутов, – сказал Максим.
– Люблю эту тему, – сказал Ваня. – Охотничьи обряды, традиции, проводить, кстати, которые могли только мужчины. Женщин туда не допускали.
– Что у них там было такого интересного? – спросила Маша.
– Волк считался для эвенков священным животным, на него не охотились. Это был запрет номер один. Уважали ворона как приносящего богам вести с земли. А медведь, кстати, считался отцом эвенков, который когда-то женился на простой женщине. Я много тебе могу рассказать, если надо для книги или просто так.
– Хорошо, спасибо. Очень интересно, – сказала Маша.
Синегорье, Магаданская область, 1975 год
Темнота и одиночество воспринимаются людьми по-разному. Но большинство людей испытывает инстинктивный страх перед темнотой. Юра много лет любил пещеры всей душой. Сейчас все изменилось. Он проклинал тот день, когда впервые зашел в эти земляные дыры. В этот момент он ничего не чувствовал кроме отвращения. И еще страх. Его сковал страх. Фонарь давно не горел, и он понял, что боится темноты. «Когда я стал бояться темноты? Я же попадал в такие передряги. Но сейчас все по-другому. Нас никто не будет искать и спасать, просто потому, что никто не знает, где мы. Митька ничего не сказал начальству. Да и данные о пещере он получил не официально. Так что нас не спасут. Придется действовать самому. Куда же девался Славик? Не пойму, в какой момент мы упустили друг друга из вида!
Он закрыл всего на минуточку глаза и провалился в сон. Когда он проснулся, то увидел Славика, лежащего на другой стороне хода. Юра вскочил, ничего не понимая, подбежал к товарищу, попытался до него дотронуться, но его руки все время соскальзывали вниз и не могли подцепить Славу за одежду.
Юра увидел, что на голове у Славы что-то блестит. Он попытался еще раз дотронуться до друга, и вдруг его руки явно ощутили голову Славика, он отдернул в испуге руку, она была вся в крови. Кроме страха, который впервые возник у Юры в пещере, у него начались галлюцинации. Через мгновение рука снова была чистой, а Славика уже не было. Уставший от переживаний мозг Юры сорвался в пропасть.
– Славик! – громко крикнул Юра. – Славик! Ты здесь? Ау! Кто-нибудь! Есть кто?
Он кричал громко, не опасаясь обвалов, оползней и других опасностей. Сейчас главной его опасностью было одиночество.
« А если Славка умер? И правда, оступился, упал и разбил голову? Нет! Этого не может быть! Но я так явно видел его с разбитой головой! Да нет же, у меня галлюцинации, я же знаю, что это бывает в пещерах. Странно, никогда не было. А что же сейчас творится?» – думал Юра.
И вдруг он увидел чью-то тень. Такой радости Слава не испытывал никогда в своей жизни. Он вскочил и побежал за этой тенью, крича, чтобы тень остановилась.
– Ребята, кто это? Это вы? Я тут, Ау! – во все горло кричал Юра и бежал, пока не выдохся. Он понял, что почему-то ему стало очень трудно дышать. А еще через минуту прислонился к стене и со страшной гримасой на лице упал замертво.
Трасса Магадан – Синегорье, 2019 год
– Смотрите, это один из самых красивых перевалов. За ним посёлок Атка. Там нужно будет пообедать, – сказал Вася.
Маша вдруг увидела хаотическое нагромождение сопок, но это и было прекрасно. Самые высокие из них были в снегу. Таких ровных поверхностей сопок она еще не видела. Полный контраст с этой природной красотой снова явил сам поселок. Под не заснеженной сопкой приютились три четырёхэтажных дома. Рядом повсюду валялся строительный мусор, брошенный кран, скелеты проржавевших машин.
– А тут живут люди? – спросила Маша.
– Да, где-то человек сто точно живут. Когда были выборы, Атка прогремел на всю Магаданскую область с каким-то скандалом. По телевизору видел, – ответил Матвей. – Так там количество жителей и сказали.
– Атка, Палатка! Какие веселые названия, – рассмеялась Ира.
– Атку назвали в честь первой автотракторной колонны, между прочим. Палатку не знаю, почему так, – сказал Вася.
– Река Палатка тут рядом протекает, вот и поселок так назвали, скорее всего, – сказал Максим.
– Мальчики, вы ходячая энциклопедия. Машке повезло. С интернетом тут особо не забалуешь! – рассмеялась Ира.
– А где мы тут обедать будем? Все так пустынно, – спросила Маша.
– Тут есть придорожное кафе. Сейчас мы туда и отправимся.
– А есть тут можно? Не опасно? – спросила снова Маша.
– Вот за это не беспокойся. Это тебе не московская шаурма. Тут все свежее. И люди тут честными остались, – сказала Ира. – Правда, мальчики?
– Люди тут разные остались, к сожалению. Но обедать не опасно, – ответил Ваня.
Они заехали в кафе и заказали обед. Ваня закупил воды и положил в багажник.
Как только принесли еду, Маша поняла, что ужасно голодна. От блюд исходил такой вкусный запах, что она первая принялась за трапезу.
– Что это такое вкусное? – спросила она ребят.
– Оленина, – ответил Ваня.
– Ой, я бы не хотела есть оленей, – ужаснулась Маша.
– А коровок можно? – спросил Максим.
– Я мало ем мясо, но коровки как-то привычнее, – ответила Маша.
– Оленина обладает лечебными свойствами, поднимает иммунитет, а олений жир исцеляет даже от туберкулеза. Здесь это очень актуально, – сказал Ваня.
– Да, если есть это постоянно, а не раз в жизни, – рассмеялась Маша. И вдруг перед глазами у нее стало снова темно, он ощутила холод камня. Всего на одно мгновение, но это ее перепугало еще сильнее, чем в первый раз.
– Подруга, что у тебя с лицом? – испугалась Ира.
– Нет, все уже нормально, – медленно проговорила Маша.
– Ты не заболела случаем?
– Нет, не пойму сама, что это. Ты не беспокойся, может перемена климата, впечатления или еще что. Пройдет.
Маша зашла в туалет и посмотрела на себя в разбитое и грязное зеркало. Глаза впали, кожа бледная, вид испуганный. « Это что еще со мной? Вот же не вовремя! Приехала отдыхать! Еще всем отпуск испорчу. Вдруг, что серьезное!» – думала девушка, умываясь холодной водой. Она подняла глаза к зеркалу и вдруг совершенно отчётливо увидела ту страшную каменную стену. Маша вскрикнула как раз в тот момент, когда в туалет зашла Ира.
– Что? Опять? – переполошилась подруга.
– Ир, мне стена мерещится все время.
– Какая стена?
– Не знаю какая, каменная.
– Маш, тут врачей днем с огнем не сыщешь. Так что ты давай держись. По приезду в Москву сделай МРТ. С мозгами не шутят.
– Да не было у меня ничего подобного.
– Ну, знаешь, все когда-то происходит в первый раз.
– Нет, это не похоже на болезнь. Я себя отлично чувствую.
– А что же это?
– Не знаю. Это как видение.
– Видение? Причиной может быть стресс. Ты чего-то боишься? Может, кто-то или что-то хочет до тебя донести важную информацию, отсюда и видения. А может, из-за развода переживаешь?
– Я не знаю. Ладно. Главное, что физически я абсолютно здорова. Пойдем. Не волнуйся. Со мной все хорошо. Из-за развода я вообще не переживаю. Я забыла уже об этом.
Синегорье, Магаданская область, 1975 год
Крик Лады разнесло эхо, которого раньше они не замечали.
– Что это? – спросила Лада.
– Скелет, – ответил Игорь.
– Я вижу, чей скелет?
– Это я вряд ли тебе могу сказать!
– Мы не могли его не заметить, когда шли сюда.
– Значит, есть только одно объяснение – мы тут не шли. Или мы просто его не заметили.
– Игорь, я хочу выйти отсюда.
– Ты думаешь, я не хочу? Но надо признать, что мы немного заблудились. Нас найдут, обязательно найдут. Давай пройдем немного, чтобы этого соседа не было, видно и отдохнем. Мы уже сутки ходим туда-сюда. А может и больше, – задумчиво сказал Игорь.
Они прошли метров двадцать в обратном направлении, присели на землю и сразу же уснули. Ладу разбудил какой-то странный звук. Она привстала и огляделась. Фонарик еле светил, но все еще освещал пространство на пару шагов вперед. Она навела свет на противоположную сторону и закричала. Игорь тут же проснулся и вскочил.
– Лада, ты что?
– Смотри! Как это может быть? Мы же ушли, я точно помню, что мы с тобой прошли метров двадцать, а то и тридцать вперед, чтобы не быть рядом с ним.
На полу в той же позе лежал тот самый скелет.
– Лада, вполне возможно, что от долгого нахождения в пещере у нас с тобой начались галлюцинации. Ты же ученый, ты лучше меня это понимаешь.
– Нет, я четко помню все события! Это не галлюцинации.
– Тогда что это? Мне кажется, что это самое логичное объяснение. Значит, мы заснули и не уходили оттуда!
– Уходили! Вот знак, который я нарисовала на скале, когда мы пришли и сели отдохнуть.
Игорь посмотрел на скалу, где был поставлен крестик красным карандашом.
– Тогда я ничего не понимаю, – сказал Игорь.
– Зато я, кажется, все понимаю, – с ужасом в голосе сказала Лада. – Это проклятье Спящего Рыцаря.
Трасса Магадан – Синегорье, 2019 год
– Мы с вами проезжаем еще один поселок городского типа – Оротукан, – объявил Вася.
– Чем он знаменит? – спросила Ира.
– Да ничем вроде бы. В 1989 году здесь было почти шесть тысяч народу, а сейчас всего 800 человек. Вон смотрите, там в центре! Это памятник. В 1937 году беглые заключённые убили комсомолку, приехавшую на Колыму по комсомольскому набору и работавшую топографом. В центре посёлка ей и установлен памятник, в честь неё названа улица. Как звать – не помню.
– Маш, ты как себя чувствуешь? – спросила Ира, когда они вышли подышать воздухом и немного отдохнуть.
– Нормально все. Нам еще далеко?
– У нас еще одна остановка в Дебине, а там всего 36 километров до Синегорья, – ответил Вася. – Устали?
– Нет, наоборот, все так интересно! Как в параллельном мире! Так бы и ехала!
До Дебина добирались весело. Вася и Максим наперебой рассказывали всяческие истории. Они были смешные, грустные и даже ужасные. Зато время пролетело очень быстро.
– Как же я люблю Дебин! – сказал Максим. – Здесь прошло мое детство. Первое время, кстати, он назывался Переправой. А в 1937 года посёлок получил свое настоящее название, что в переводе с якутского «ржавчина».
– Не поэтично совсем, – сказала Ира. – Лучше бы Переправой и остался.
– Нет, в этом слове точно что-то есть магическое. Тем боле, что никто не кидается искать происхождение названия, – ответил Максим.
– Здесь находится знаменитый туберкулёзный диспансер. Сначала это была просто больница, а потом ее переквалифицировали в профильную. Когда мы переехали в Магадан, здесь уже совсем истощился людской запас. Всего 600 человек, наверное, сейчас живут.
– Как все изменилось с окончанием строительства Колымской ГЭС и собственно перестройки. Все рухнуло. Вся Колыма, – сказала Ира.
– А мне верится, что она возродится. Не может такой сильный и красивый край быть в такой разрухе, – сказала Маша. – Это неправильно. Мама мне рассказывала о нем много хорошего. Я до сих пор помню ее рассказы, хотя мне было всего десять лет. Вся эта красота местной природы отложилась в памяти навечно. Теперь я ее вижу.
Они стояли у небольших лиственниц, а у подножья гор спрятался Дебин. В этом величии природы Маша не видела бедного состояния поселка. Он был великолепен. Здесь все было великолепно.
Синегорье, Магаданская область, 1975 год
– Сколько мы здесь уже? – ссохшимися губами спросила Лада.
– Я не знаю, прости, потерялся во времени, – ответил Игорь.
– Так хочется пить. Голод уже не чувствую, а пить очень хочу. Озеро бы выпила.
Игорь видел, что Лада в очень плохом состоянии. По коже у нее пошли красные пятна, глаза она почти не открывала.
– Лада, так что ты там о проклятии говорила? – спросил Игорь, чтобы отвлечь ее от действительности. Другая тема ему не пришла в голову.
– Это долгая история.
– Так мы никуда и не торопимся, – с горькой усмешкой ответил парень.
– Когда-то на этой территории был маленький тенькинский посёлок, история их жителей самая старая на современной территории этого района. И жила там прекрасная девушка, дочка вождя. Влюбился в нее заезжий рыцарь. И что он только девушке не предлагал, никак она не хотела становиться его женой. Пришел он к ее отцу и спросил, что ему нужно сделать, чтобы девушка его полюбила. Отец промолчал. Тогда рыцарь пришел к ней и напрямую спросил, что он может для нее сделать. Девушка тоже не ответила. Тогда рыцарь стал настаивать. Девушка немного помолчала и сказала:
– Когда горы покроются золотом вокруг нашего поселка, выйду за тебя замуж.
Девушка имела в виду осеннее время, а рыцарь понял, что она хочет богатства. Он нанял людей, которые изрыли много ходов у подножья, нашли огромное количество золота и все рассыпали по горам. И когда осталось совсем немного, он пришел к девушке и сказал, что почти все готово. Но помешал снег. Примет ли она предложение, если только один склон горы не посыпан золотом? Девушка рассмеялась и сказала, что он опоздал. Она уже нашла своего возлюбленного. Тогда рыцарь рассвирепел и вызвал ее мужа на поединок. Муж девушки оскорблял рыцаря и хвастался своим искусством владения меча. Когда рыцарь стал слабеть, мужчина пожалел его и не стал убивать, сказав, что благодарит его за золото, которое он собрал для них.
– Тебе не получить мое золото! – вскричал рыцарь.
– Как ты мне помешаешь?
– Я найду способ! Я прокляну это золото, и каждый, кто на него посягнет, будет мертвым.
И рыцарь отправился собирать все золото и прятать его под землю, в пещеры. Когда собрал, отправился в лес к колдунье. Она и превратила его в спящего рыцаря, который всегда будет охранять свое золото на этой горе. На следующий день все в поселке изумились, увидев, что гора приобрела очертания рыцаря. А еще через несколько дней стали пропадать люди. Все, кто приближался к его золоту, умирали или пропадали.
– Хорошая сказка, – сказал Игорь.
– Это не сказка. Это проклятие. Смотри, скелетов уже два. Игорь, знаешь, что я думаю, что рыцарь нам показывает умерших. Значит, уже двоих наших забрал.
Игорь обернулся, но скелетов он не увидел, а вот метнувшуюся тень, рассмотрел хорошо.
Синегорье, Магаданская область, 2019 год
– Вот она – конечная цель нашего путешествия! – торжественно объявил Ваня и выскочил из машины. Они остановились на заправке.
Машу охватило волнение. Тут жила ее мама, здесь поженились дедушка и бабушка. Тут они пропали. Она вышла из машины и пристально рассматривала посёлок.
– Конечно, это вам не 1975 и 1980, когда поселок процветал, но можно дофантазировать, как это было великолепно. Строительство Синегорья началось в 1971 году. В феврале сюда привезли вагончики для общежития, столовой и медпункта. И потом как рванули! Балки, вагоны, сборные, брусчатые дома, магазины. Дома жилые стали сразу строить со всеми удобствами! – сказал Максим.
– Первая улица в Синегорье носила странное имя "Медвежий угол", – сказал Ваня.
– Почему? Медведи разгуливали по улицам? – спросила Ира.
– Не без этого! – засмеялся Максим. – Тут начиналась в то время великая стройка Колымской ГЭС, проверившая на прочность многих. И наших предков тоже.
– Как интересно! – прршептала Маша.
Она не могла оторвать свой взгляд от гор, которые окружали поселок.
– Сейчас заправимся и поедем в гостиницу, заодно провезу вас по поселку, – сказал Ваня.
– А у этих гор есть названия? – спросила Маша.
– Конечно! Тут каждая сопка имеет имя, – ответил Максим. – Я хоть тут был пару раз всего в детстве, но все хорошо помню. Это – Спящий рыцарь. Смотри, вон у него шлем, вон подбородок, глазницы. Круто, да? Правда, похож?
– Да, величественно смотрится, – согласилась Маша. При взгляде на Спящего Рыцаря ее охватила какая-то внутренняя паника, но Маша стряхнула с себя этот страх.
– Там – Бесстыдница. Те сопки подзабыл, как называются, но мы все спросим.
Ребята выехали с заправки и отправились в поисках гостиницы. Продавец в ларьке объяснил, как ехать, так что они просто рассматривали то, что их окружало.
– Все не так радостно, как и везде по трассе, – задумчиво протянула Ира.
– Когда-то это был самый красивый посёлок, – тоже с грустью ответил ей Максим.
– Мне это напоминает Припять. Это ужасно, – сказала Маша.
– Ту не везде так, но что-то есть похожее. Ты права, – согласился Ваня.
– Тут что-то еще живо? – спросила Ира.
– Санаторий – профилакторий жив, спортплощадка есть, не знаю, работает ли подъемник. Дом культуры сгорел. Не помню, в каком году. А вот и бывший магазин "Юбилейный". Страшное зрелище. На центральной площади, которую мы сейчас проезжаем, находилась раньше гостиница. Теперь она закрыта. Где-то слева, в кустах, стоит памятник Маяковскому.
Ребята вышли из машины. Центральная площадь выглядела как подобие кругового движения. В центре находился памятник строителям Синегорья. Напротив стояла выселенная пятиэтажка. Она смотрела на гостей своими черными, пустыми оконными глазами и вселяла ужас. Заброшенные дома чередовались с заселенными. И люди оттуда ходили туда-сюда через эти бетонные трупы.
– А вот тут жили мои предки! – радостно вскричала Ира. Смотрите, дом-ступеньки! Там прямо моя мама бегала вниз, к Колыме на свиданки.
– Сейчас там внизу построили церковь. По сравнению с полуразрушенными домами, церковь выглядит новёхонькой, – показал рукой Ваня куда-то влево. Все вышли полюбоваться синими куполами маленького храма.
– Даже он не спас поселок от смерти, – тихо сказала Маша. – Ир, ты помнишь, в какой «ступеньке» жила?
– Нет, сейчас спрошу у мамы.
– Мама, привет, – радостно крикнула Ира в трубку. – Ты только не волнуйся, но мы с друзьями сейчас в Синегорье.
– Где? Ничего себе! А что вы там делаете? И почему мне ничего не сказала?
– Это был сюрприз для подруги. У нее завтра день рождения. Ты помнишь Трофимовых? Это их внучка.
– Да, эту грустную историю все в Синегорье помнят. Они же пропали.
– Сегодня не будем о грустном. У нас все хорошо. Я хотела спросить, в каком доме вы жили? Какой из «ступенек»?
– В самом низу. Последний. Осторожнее там. Говорят, что там сейчас живут одни бандиты.
– Мам, не начинай. Целую. А! Кстати, а Машкины где жили?
– В этом же доме.
Маша внимательно рассматривала пустые окна. Вдруг в одном из них она отчетливо увидела женщину. Она стояла у окна и смотрела прямо на нее. Маша удивилась и оглянулась. Поблизости стоял Ваня и курил.
– Ваня, тут кто-то живет? – спросила она.
– Не думаю. Может, бомжи? А что?
– Я видела женщину у окна, и она не была похожа на бомжа.
– Я ничего не вижу. Где?
– На четвертом этаже. Смотри, да вон она. Стоит и не уходит.
– Маш, с тобой все в порядке? – со страхом в голосе спросил Ваня.
Синегорье, Магаданская область, 1975 год
Митя с Машей выбивались из последних сил, отыскивая выход из этого лабиринта. Маша оперлась на стену и закрыла глаза.
– Мить, я больше не могу. Я очень устала. Давай отдохнем.
– Машенька, я все понимаю, но нам нужно выбираться отсюда. У нас нет воды, еды и света. Мы долго тут не протянем.
– Митя, я очень хочу увидеть нашу дочь, – вдруг сказала Маша.
– Эй! Ты чего это? Не смей даже думать о прощаниях. Всего-то пару дней не можем выйти из пещеры. Мы найдем выход. Обязательно!
– Почему ты не предупредил людей из конторы, что мы идем на Спящий Рыцарь? Они бы нас уже искали! А сейчас что? Мы здесь все умрем. Если только кто-то из ребят не выберется, и не начнутся поиски.
– Маша, мы ведь не собирались далеко сегодня заходить! Мы же даже не взяли с собой снаряжение. Я не думал, что тут такие лабиринты. И вообще, мне кажется, что мы ошиблись входом. Все, что было на карте, ни в какое сравнение не идет с этой пещерой. Сама посмотри!
– Я давно хотела тебе сказать об этом, но боялась заводить этот разговор. Что-то тут не так. Это не те пещеры.
Митя понял, что настаивать на хождении по лабиринту уже не стоит. Жена абсолютно выбилась из сил. Он сменил тактику.
– Но ты не отчаивайся. Если кто-то из ребят вышел, то нас уже ищут. Просто нужно подождать.
Раздался громкий шум, похожий на звук обвала.
– Митя, что это? – с ужасом спросила Маша.
– Это нам кажется, мы просто долго находимся в стрессе под землей. Это нам кажется.
Он обнял жену и прижал к себе.
Синегорье, Магаданская область, 2019 год
– Ира, позвони еще раз своей маме, пожалуйста, – попросила Маша.
– Зачем? – удивилась подруга.
– Спроси у нее, где жили мои бабушка, дедушка и мама?
– Хорошо, сейчас сделаем.
Ира снова набрала маму и через несколько минут показала Маше рукой вперед.
– Пошли, чуть спустимся. Оттуда я покажу точнее.
Когда Ира показала окна квартиры, где жила Машина мама, у Маши снова потемнело в глазах. Она слегка покачнулась и оперлась на Иру.
– Машка, что? Опять? Тебе плохо?
– Нет Ир, все нормально. Потом расскажу.
– Девочки, садитесь в машину! Едем оформляться в гостиницу! – крикнул Максим.
