Елена Валерьевна Бурмистрова
В западне
Дом прикрыл свои уставшие веки и задремал. Он терпеливо ждал момента, когда его комнаты вновь наполнятся детским криком, запахами вкусного жаркого, деловыми разговорами и семейными спорами. Он давно уже не видел и не слышал ничего подобного. Ему было скучно. То живописное место, где он находился, не спасало его от тоски и одиночества. Он смотрел пустыми окнами на сменяющиеся пейзажи времен года и вздыхал. Море его не успокаивало. Большую часть времени ледяные глыбы покрывали всю поверхность. Дом не любил холод.
Сколько лет он укрывал под своей теплой крышей людей, доверившихся ему, он уже и не помнил. По вечерам ему было особенно одиноко. Он вздыхал, поскрипывая старыми ступенями, и заставлял настенные часы отбивать каждый час. Именно в тот момент, когда дом слышал эти звуки, он не чувствовал себя таким несчастным. Раньше он любил людей. Когда все изменилось? Как вышло так, что ему понадобились жертвы?
***
Чем севернее мы продвигались, тем менее обжитой нам казалась Лена. Трудно представить северные просторы нашей страны без этой красавицы-реки. Я видел ее впервые. Меня часто забрасывала жизнь на разные континенты, где располагались моря, океаны, озера и горы, но наши северные просторы оставались для меня до сей поры неизведанными. Нужно быть художником или мастером слова, чтобы описать словами и кистью всю красоту пейзажей, проплывающих перед нашими глазами. Машина, которую мы арендовали, была надежная, но я все равно волновался. Застрять тут, в этой хоть и красивой, но глуши, мне бы не очень хотелось. Часто меня посещали мучительные мысли, и я пытался рассуждать. Зачем я в итоге принял такое решение? Можно ли было избежать этих крайних мер? Что делать человеку, которого загнали в тупик? Раньше мне не приходилось задумываться об этом. Сейчас эти мысли не выходили у меня из головы. Последние события окончательно перевернули жизнь нашей семьи с ног на голову.
Я злился на себя, на свою жену и дочь, которые не сказали мне ни слова наперекор. Всегда говорили, а тут промолчали и смиренно, как декабристки, последовали за мной на край света. Меня пугало это словосочетание. Казалось, что я подойду к этому самому краю и упаду в неизвестность, в пустоту, в вакуум, откуда нет выхода. Впервые в своей жизни я боялся.
Сын ещё не имел право голоса по возрасту, но он тоже мне улыбался и поддакивал.
Они точно сговорились, по-другому я никак не мог это объяснить. Я не рассказывал жене подробностей случившегося. Она не спрашивала. Эта высшая степень доверия тоже выводила меня из себя. Мне нельзя было доверять. Я сейчас и сам себе не доверял. Да и как можно было относиться к человеку, который не смог защитить себя и семью? Я сбежал. Довести дело до логического конца не получилось, я поставил под угрозу многое и многих. Приходилось признать, что эта миссия для меня оказалась невыполнимой.
– Нижняя часть реки гораздо менее обжита, чем верхняя и средняя, ты заметил? – спросила жена.
– Тая, я заметил, – спокойно ответил я.
Это было неправдой. Я ничего не замечал. Мне стоило огромных усилий держать себя в руках и не вспыхнуть, не извергнуться вулканом, не громыхнуть раскатом грома. Я не понимал как она, светская львица, родившаяся в Москве и прожившая там всю свою сознательную жизнь, согласилась поехать со мной на край света, в нижнюю часть реки Лены, которая менее обжита, чем верхняя и средняя.
Я остановил машину и вытащил карту. На карте я нашёл практически нежилой уже населённый пункт со странным названием Кутар, основанный в 1918-м году как небольшой посёлок тунгусских рыбаков. Согласно данным, здесь проживали несколько десятков человек. Ещё Кутар упоминался как пункт остановки круизного теплохода. «Здесь ещё есть какой-то кусок цивилизации. Кто-то же едет смотреть это захолустье! Скорее всего – любители экзотики. А как мне назвать себя?» – подумал я и завёл мотор.
Я не мог подобрать нужных слов и постарался выбросить все эти назойливые мысли из головы.
– Что там интересного? – спросила жена.
– Где? – удивился я.
– На карте. Ты разглядывал карту пятнадцать минут.
– Неужели? Я не заметил. Ничего там нет интересного. Смотрел, где находится наш поселок. Меня удивило, что здесь проходит туристический маршрут. Представляешь?
– Что тебя удивляет?
– А что тут смотреть туристам с круизного лайнера? Кто сюда едет? – рассуждал я вслух.
– Ты серьезно? – удивилась жена.
– Абсолютно.
– Одни Ленские столбы чего стоят! Я бы тоже поехала. Я видела как-то рекламу. Там все так прилично! Комфорт и хороший сервис.
Я поморщился, когда услышал последнюю фразу жены. Вот ключевые слова – комфорт и сервис! То, чего я не могу сейчас обещать своей семье. У меня резко заболела голова. Я решил быстро переключиться с этого разговора на другой.
– Интересно было бы узнать, в честь какой из женщин назвали эту реку, – поинтересовался я.
– Я тебя разочарую, скорее всего, но нет такой женщины, – сказала Тая.
– Как это нет?
– Женское имя никак не связано с этим словом. Само слово я сейчас не вспомню, но в переводе с эвенкийского языка оно обозначает «Большая река».
– Жаль, я всегда думал иначе. Это было бы очень романтично.
– С каких пор ты стал романтиком?
– Я всегда им был, но прятал это в глубине своей души.
– Зачем? Я люблю романтиков. Самое главное, что я тебя люблю.
Она меня любит. Мне снова стало стыдно. События последних дней пронеслись перед глазами навязчивой, липкой картинкой. Я мог себя успокоить только тем, что я делал все это для семьи. Я тоже их любил, но переоценил свои возможности.
– Паш, а далеко отсюда до островка Америка-Хая? – вдруг спросила жена.
– Посмотри карту! Я не знаю. Я тут давно не был, – попытался применить я свой обычный юмор, но жена не заметила моего порыва.
– Я бы с удовольствием посмотрела на могилу Де Лонга.
– Ты действительно предполагаешь, что я знаю, кто это такой? – спросил я несвойственным мне недружелюбным тоном.
Тая вздохнула и развернула карту.
– Не предполагаю. Почему ты все время раздражаешься? Я пытаюсь отвлечь тебя, разговорить, помочь. Что не так? Дети и так напуганы! Возьми себя в руки, пожалуйста.
– Ладно, не обижайся – сказал я миролюбиво.
Я не знал многих вещей, которые знала моя жена. Да, я просто умел хорошо делать деньги и работать 25 часов в сутки, а вот знать, кто такой Де Лонг мне и не нужно было. По роду своей деятельности в последние годы мне довелось основательно пополнить словарный и умственный запас, но Де Лонга я точно не знал.
– Я не обижаюсь и уже давно. Ты разве не заметил?
– Так кто это?
– Американский полярный путешественник. Тут он и его команда, нашли последнее пристанище. Его могила находится на возвышенном островке, который теперь называют Америка-Хая.
– Ясно, просветила. Крис ты знала о нем? – зачем-то спросил я дочь.
Она посмотрела на меня так, что мне стало не по себе. Ее взгляд, который я выхватил, глядя в зеркало заднего вида, ясно говорил о том, что ей было наплевать на все в этом мире. Сейчас ей уж точно было не до американских полярников.
– А я бы посмотрел на его могилу – сказал Кирюха.
– Что интересного в могилах? – брезгливо спросила у него Крис.
– Да что ты понимаешь?! Это же загадка, мистика, ужасы и так далее! Представь себе: экспедиция теряется в полярных просторах, радио тогда ещё не существовало, Де Лонг пишет письма. Вокруг сплошной лед, помощи ждать неоткуда, корабль поврежден, члены экспедиции на льдине. Бррр.
– Ну, ты-то, откуда это знаешь? – поразился я.
– Нам учительница рассказывала. Самый прикольный классный час был. Всем понравилось. 200 лет недавно было со времен открытия Арктики.
– Все равно, это неинтересно, – сказала Крис.
– Ты просто ничего не понимаешь! – крикнул Кирюха.
Мои дети были очень дружны. Кирюха тосковал по сестре, когда она уезжала на учебу и строчил ей письма с отчетами по каждому поводу и без повода. Все соцсети он изучал досконально, чтобы не пропустить каждый шаг Крис, но когда они встречались, то у них всегда находился повод для спора.
– Дети, смените тему, – попросила их жена.
– Пап, мы скоро приедем? – поинтересовалась Крис.
– Судя по карте, скоро мы доберемся до места, где нужно будет пересесть на водный транспорт, – быстро ответил я.
– Пап, а это реально заброшенная местность? – спросил Кирюха.
– Да, и в этом есть своя прелесть, – ответила за меня жена.
– Прелесть! Вы серьезно? Это же тюрьма! – впервые возмутилась Крис.
– Дочь, я просила тебя, – тихо сказала Тая.
– Хорошо, умолкаю. Там интернет хоть есть?
– Мне сказали, что есть, – поспешил ответить я.
Я знал, что интернет – это главное, что было нужно моей дочери. Всего остального я ее лишил и не мог ничего из того, что у нее было в Америке, обещать в поселке Кутар, который стоял где-то на краю света.
– И еще, там море, – громко добавил я.
– Море? Какое море? Мы же на Лене сейчас, – удивилась дочь.
– Из устья Лены мы выйдем ненадолго в открытую часть моря Лаптевых. И за Тикси будет наш поселок. Он стоит прямо на берегу моря. Там красиво.
– Ты же там никогда не был! – удивился сын.
– Мне показывали фото, – бессовестно соврал я. На самом деле я даже не потрудился найти это место в интернете. С географией и картами я дружил в школе, поэтому был уверен, что говорю правду. Да и времени у меня на это не было. Я принял решение буквально за считанные доли секунды. На сборы семье я дал пару дней. И за эти пару дней я провернул такой план, что сам себе поразился. Все же моя работа дала мне богатый опыт в таких делах. Я, конечно, обладал минимальным набором навыков, которые наблюдаются у знаменитого Джеймса Бонда, но для меня и этого было вполне достаточно. Я за три года даже выучил индонезийский язык, хотя сложным его назвать нельзя, но все же! В последние десять лет мой службы именно Индонезия вызывала известный интерес у служб внешних разведок многих государств. Сколько раз я был в этой стране, сказать не могу, так как сбился со счета. Длительный опыт серьезной работы за рубежом мне очень помог в моей деятельности. Я мельком посмотрел на жену. Она была моим тылом, моим спасением, уверенностью в завтрашнем дне. Она была моим прошлым, настоящим и, я очень надеялся, что и будущим.
***
Остров становился всё ближе. Он постепенно рос в размерах и уже значительно возвышался над горизонтом. Это был другой мир. Мир, в котором не было ничего привычного, обыденного и опасного. Во всяком случае, я на это надеялся. После шумных мегаполисов тут царило такое спокойствие, такая тишина, что я стал потихоньку успокаиваться. Остров был уже совсем рядом. Мы пытались разглядеть предметы, находящиеся на нем. Кое-что рассмотреть уже удавалось: нашему взору предстали полярные станции. Проводник Петр нам объяснил, что они уже давно заброшены, и там никто не работает.
– А отсюда выглядят вполне живыми, – разочарованно сказала жена.
– Уверяю вас, там никого нет. Лучше поглядите на левую сторону. Что видите? – спросил проводник.
– Там скалы какие-то, – крикнул Кирюха.
– Точно скалы, – поддержала его Крис.
– И никакие это не скалы, а лежбище моржей. Приглядитесь внимательнее, скоро уже их будет хорошо видно.
– Ого! Настоящие? Не из зоопарка? – веселился Кирюха.
– Да, малец, самые настоящие, – сказал проводник. – А еще тут тысячи разных птиц!
Мы пристально рассматривали моржей, лежащих на камнях. Я впервые видел их в дикой природе, в естественной среде обитания. Несмотря на свой устрашающий вид и длинные выступающие клыки, моржи в большей степени мне казались спокойными и не агрессивными животными.
– У них есть враги? – спросил я проводника. Видимо, тема из моей головы рвалась наружу.
– У моржей всего два естественных врага: касатка и полярный медведь. Эти хищники в основном охотятся на детенышей моржей, так что опасаться этим тушкам приходится только за свое потомство, – ответил проводник.
Я вдруг понял, что весь мой страх сконцентрировался именно на том, что может принести вред и моему потомству. Меня бросило в холодный пот. Я был похож на этих моржей, которые бьются насмерть за своих детенышей, если тем грозит опасность.
Стараясь отвлечься от страшных мыслей, я посмотрел на небо и увидел самый красивый закат в своей жизни. Всё вокруг заливал золотистый солнечный свет. Казалось, что вода в море, сопки, островки и тундра сделаны из чистого золота. Никакие Мальдивы, Доминикана и прочие страны мне не показывали такие закаты. Я ничего не спрашивал у жены, но мне казалось, что в тот момент она думала то же самое. Даже Крис, не отрываясь, смотрела на эту красоту уже достаточно долгое время. Я вдыхал полной грудью морской воздух и наслаждался моментом. Мне вдруг так захотелось, чтобы все мои проблемы остались позади, что на глазах предательски выступили слезы. Я быстро вытер их платком, оказавшимся в кармане моей куртки. Украдкой я посмотрел на жену. Видела? Тая не смотрела на меня, и я этому очень обрадовался. Я оглядывался вокруг и понимал – вот она – настоящая жизнь! Тут даже время становится абсолютно ненужной субстанцией. Тут свобода и спокойствие. Если бы я знал, что вся эта красота не спасет нас от бед, я бы сейчас так не расслаблялся.
– Мы немного задержались, я сожалею. Придется ехать в ночь, – сказал проводник.
– Сколько ехать от Тикси? – спросил я.
– Шестьдесят километров.
– Это же совсем мало, – ответила Крис.
– Дороги тут не такие, как в Москве. Добираться будем часов пять. И красоту видеть не будете, темнеет уже, – с сожалением сказал проводник.
– Ничего страшного. Насмотримся еще, – поспешила сказать Тая.
– Вы к нам надолго? – задал дежурный вопрос Петр.
– Я не знаю. Пока ничего не могу сказать. Думаю, что до весны, а там посмотрим, – ответил я. – Петр, скажите, в Кутаре точно есть интернет? Мне работать нужно, а детям учиться.
– Сейчас вышки расставили по всему побережью. Не переживайте, есть связь с миром. Новая метеорологическая станция в поселке открылась в прошлом году. Поселок живой. Люди есть. А вот со школой – беда. В Тикси дети ездят каждый день.
– Да, спасибо, я понял. Нам не нужна школа в Тикси, наши дети учатся удаленно.
Я вспомнил о том, как в тот злополучный вечер открыл карту России и, закрыв глаза, поставил карандашом точку на ней. Это и было то место, куда мы сейчас направлялись. Я привык действовать в согласии со своим сознанием и предчувствиями. Весь успех в работе я всегда списывал на свое седьмое чувство. Вспомнил я и удивленный взгляд Таи, которая, услышав название нашего курса, не произнесла ни слова. Я боготворил свою жену. Мы поженились, когда я не имел денег даже на покупку свадебного костюма. Его мне купили будущая теща и сама Тая. Именно в тот момент я поклялся самому себе, что куплю им тысячу, миллион костюмов, платьев и всего самого необходимого в этой жизни. Они никогда и ни в чем не будут нуждаться. И я все выполнил. Я сдержал слово. Только мне помешали. Помешали жить, как я хочу, работать и зарабатывать деньги, помешали спокойно спать, не опасаясь за близких. И я трусливо сбежал. Ни одна живая душа не знала, куда мы направляемся. Я создал свой триллер, боевик, приключенческий фильм. Я написал такой сценарий, что самые опытные детективы не разобрались бы в таких хитросплетениях.
– Паш, мы причаливаем. Ты что-то у меня совсем задумался, – сказала Тая. – Бери вещи, нужно продвигаться к выходу.
– Вы идите, я позабочусь о вещах. Мне Петр поможет, – быстро сказал я.
Я почувствовал, что конец нашего затянувшегося путешествия близок и сразу оживился. Еще каких-то шестьдесят километров, и мы дома. Дома? Я поймал себя на мысли, что назвал домом абсолютно пустое, незнакомое строение, где нет ни одного предмета принадлежащего нашей семье, где нет знакомых запахов, мебели, привычных мелочей.
На улице уже было совсем темно. Вдали светились огни поселка, на пристани горели очень слабые по мощности фонари. Мы загрузились в машину, такие модели я не видел с самого детства, по-моему, ее называли «козел». Поездка, я вам скажу, было самым настоящим испытанием. Хорошо, что все мы были относительно голодны, потому что иначе, еда бы просто выскочила из наших несчастных желудков. Такой тряски я не помню даже тогда, когда мы пробирались по разбитой деревенской дороге к бабушке. Мне казалось, что сейчас меня просто выбросит из машины на очередной кочке. Крис и Кирюха вцепились друг в друга и так сидели всю дорогу. Я держал Таю за руку.
– Сейчас бы ремни безопасности не помешали, – тихо сказала жена.
– Этой машине лет двести, в то время еще не придумали ремни безопасности, – ответил я тоже тихо, чтобы не услышали водитель и Петр. – Из всего комфорта автомобиля есть только предпусковой обогреватель двигателя, который выполняет функцию печки для салона. Прости, вы, наверное, сильно устали?
– Я в норме. Дети тоже. Не волнуйся.
Я всегда поражался тому, что она меня ото всего оберегала. Главное, чтобы я не волновался. Она, привыкшая ездить за рулем в своем новеньком Ауди по вполне приличным дорогам, тряслась сейчас по кочкам чужой, неприветливой земли, и еще просила меня не волноваться. Мне снова стало стыдно. Хотя я ни в чем не был виноват. Или все же был?
***
Дом проснулся от света фар, которые светили ему прямо в черные глаза. Он встрепенулся и стал пристально наблюдать за происходящим. Неужели он дождался этого момента? Неужели люди? У него новые жильцы! Как же это здорово! Дом не мог поверить в такую удачу. Много лет никто не переступал его порог. Дом не видел все это время людей даже около его калитки, а тут такая удача! Их было много, четверо жильцов. А пятый? Пятого он знал. Это местный, Петруха, как его звали жители поселка. Этот не в счет. Дом приготовился встретить гостей. Мысли в его голове путались. Что предпринять сначала? Нет, пугать сразу он их не намеревался. Зачем? Пусть обживутся, привыкнут. Пусть создадут уют, о котором он мечтал. Все эти годы никто не убирал в его комнатах и во дворе. Дом любил чистоту и порядок. А еще он любил цветы в горшках. Ему хотелось, чтобы новые жильцы сразу поставили на все его подоконники цветы. Дом замер в предвкушении. Он набрал в легкие воздух и зажмурился, загадав желание. Пусть будет так…
***
– Вы извините, я хотел нанять женщину, чтобы убрала дом к вашему приезду, но она отказалась. Сослалась на плохое самочувствие, – туманно сказал Петр.
– Ничего страшного, мы сами со всеми делами справимся, – поспешила заверить его Тая.
– В доме есть все, что нужно для жизни. Единственное, нет холодильника. В холодное время года для заморозки он вам не нужен, а в теплое – есть небольшой погреб на кухне, но там замораживать не получится. Там прекрасная температура лишь для хранения продуктов. Погребом назвать это помещение сложно, простая выемка в стене. Зато надежно. Вот ваши запасы, кстати. Тут вам на неделю хватит. А уж потом сами будете покупать. Московских разносолов вы тут не увидите, но омуль, муксун крупный и мелкий, ряпушка – к вашему столу будут всегда. Такого в своей Москве вы точно не пробовали! А все остальные необходимые продукты купить можно. Продуктовый магазин работает с девяти утра и до семи вечера.
Петр вытащил из машины четыре огромные сумки с провизией и поставил на крыльцо. Я сунул десять тысяч в руку Петра, тот удивился.
– Зачем так много? У меня и сдачи сейчас нет.
– Мне не нужна сдача, спасибо большое за хлопоты. Уверен, я еще и должен остался.
– Нет, конечно. Тут цены кусаются, но все же не материковые.
– Вы нам дом не покажете? – спросил я, видя, что Петр дальше крыльца не намеревался проходить.
– Нет, поздно уже, я тороплюсь домой. Ключ в этой кадушке, берите и удачи вам. Если что, мой номер телефона у вас есть. Да! Чуть не забыл! Постельное белье! Я купил вам три комплекта постельного белья, как и просили. Я не знаю, есть ли в доме такая роскошь, старый он уже очень.
Петр снова побежал к машине, вытащил еще один увесистый пакет и сунул мне его в руку.
– С новосельем! Спокойной ночи! – крикнул он.
Когда он оказался в машине, тихо добавил: «И удачи, чего уж там!».
– Не сказал им? – спросил водитель.
– Нет, а зачем? Не хочу их пугать, – задумчиво ответил Петр.
– Зря ты. Неправильно это.
– Вань, пусть сами во всем разберутся. Я надеюсь, что им повезет больше, чем всем остальным, кто там жил.
– Ты и правда в это веришь? – спросил Ваня, выругался и завел мотор.
Я стоял и слушал их разговор. Меня они не видели, так как я незаметно обошел машину и стал позади. Из их разговора я ничего, разумеется, не понял, но настроение стало еще ужаснее. Что это еще за проблемы с домом? Что за тайны? Что Петр должен был мне рассказать? Мне казалось, что моя голова сейчас треснет от боли. Я попросил таблетку у Таи и пошел осматривать наше новое жилище.
Я до сих пор помню это первое утро в старом доме на берегу моря. Мы проснулись поздно, утомленные дальней дорогой и переживаниями за свое будущее. Жена не подавала никаких признаков волнения, но я знал, что она волнуется так, как никогда еще в жизни не волновалась. Кирюха занял комнату на втором этаже, а Крис разместилась в мансарде. Там, к удивлению, было так уютно и красиво, что ни я, ни Тая не стали возражать. Крис ночью еще долго не ложилась спать и громыхала мебелью, делая перестановку по своему вкусу. Она поместила маленький столик у самого окна, чтобы смотреть на море, сидя у компьютера. Так что, когда мы уже сидели за столом в гостиной, Крис еще спала крепким сном.
– Мам, давай я ее разбужу, – сказал Кирюха.
– Не стоит. Пусть спит. Мы же тут никуда не торопимся! – ответила она, взглянув на меня.
– Да, не нужно будить. Мы ей оставим завтрак на столе, – ответил я и уткнулся в планшет. Интернет тут был вполне приличный, Петр не обманул. Я заглянул в раздел «новости» и увидел то, что меня шокировало. Строчки поплыли, я протер глаза и с ужасом приступил к чтению. «Сегодня ночью был застрелен помощник генерального директора компании «Абсолют» Акимов Сергей Вениаминович. Трагедия произошла возле дома убитого. Он был застрелен во время прогулки с собакой. Собаку тоже нашли мертвой. Идет следствие. Также бесследно пропал генеральный директор компании «Абсолют». С его семьей органы правосудия пока связаться не могут».
У меня непроизвольно сжались кулаки. Серега! Мой друг и напарник. Страх сковал все тело. Я не мог даже пошевелить рукой. Поверить в то, что моего друга больше нет, я не мог. Я пытался его уговорить уехать с нами, но не получилось. Он первым поверил в то, что все угрозы, которые мы получали в последнее время, стоят внимания. Это я не верил. А зря! Впервые мы разошлись во мнениях. Я рассказал ему весь план побега, но он только покачал головой.
– Теперь уже все бесполезно. Ты не спрячешься, – сказал он мне в тот последний вечер, когда мы виделись.
– Я умею заметать следы. Нам нет равных, ты же знаешь.
– Бред. Ты сам в это веришь? – ответил мне мой друг и замолчал, не ожидая моего ответа. – Я тебя предупреждал. Ты мне не поверил. Все.
«Абсолют»… Наша компания была создана для секретной государственной службы, существуя под прикрытием некой консалтинговой компании, специализирующейся по маркетинговому направлению. Я много лет проработал именно в такой компании, а потом меня нашли спецслужбы, уж не знаю, за какие заслуги, и предложили выгодную работу на государство. Я думал несколько дней, а потом согласился. Работа меня захватила. Я пребывал в такой эйфории, что сам себя не узнавал. Меня практически не бывало дома, я не замечал, как растут мои дети, я не видел сутками, а иногда и неделями, свою жену. Это того стоило? Тогда я был счастлив и доволен, недовольства жены я не замечал. Она четко выполняла то, что я ей говорил в плане секретности. Ни одна живая душа из числа моей семьи и друзей не знала, чем я занимаюсь. Не совсем это знала и Тая. Мне запрещено было рассказывать ей подробности. Проекты были разными, иногда шокирующими, но я справлялся с каждым заданием отлично, хотя результата своей работы практически никогда не видел. Все эти секретные материалы часто секретными оставались даже для нас. Серега еще в прошлом году вызвал меня на разговор. Смысл разговора был в том, чтобы отойти от дел. Я рассмеялся и сказал ему, чтобы он прекратил панику.
– Где еще ты столько будешь получать? – спросил я у друга и напарника в тот вечер. – И неужели тебе не нравится наша работа?
– Нравится, но жизнь мне нравится еще больше, – ответил он.
– Что конкретно тебя беспокоит?
– Если честно, то меня беспокоит все. Мы не всегда занимаемся правильными, что ли, делами.
– Это так. Я сам подумываю распрощаться с такой жизнью, но не сейчас. Ты не сможешь просто сидеть в офисе и зарабатывать голый оклад. И потом, у нас всегда все получалось, чего ты боишься?
– Я сам не понимаю. Это вроде предчувствия. Мы все дальше и дальше влезаем в дебри. Труднее будет распрощаться с этим занятием. В ходе последней операции мне пришлось убить человека.
– Это было не в первый раз. Все они были преступниками.
– Да какая разница? Это грех. Я не хочу больше никаких заданий, опасностей и приключений. Мы с тобой уже старые для такой работы. Давай готовить себе смену.
Тогда я так и не смог до конца успокоить своего друга. Я знал, что Инна, его жена, тоже была категорически против того, чем мы занимались. Я пытался поговорить и с ней, но вышло еще хуже. Она обвинила меня в том, что именно из-за меня ее муж прирос к этой криминальной, как она ее называла, деятельности. Я поразился ходу ее мыслей, но не стал разуверять. Люди всегда настороженно относятся к тому, чего не понимают. Как я мог тогда ее разубедить, если не мог ничего конкретного рассказать? Серега посвящал Инну в наши дела еще меньше, чем я свою жену.
Неделю назад Серега возобновил этот разговор. Он пригласил меня в наше кафе, где мы обычно обсуждали все свои планы. Я пришел с великолепным настроением, но как только Серега открыл рот, мое настроение сдулось. Я еле-еле уговорил его согласиться на это задание. Именно это задание вызвало в нем панический страх. Я не понимал, с чем это было связано, поэтому снова постарался его успокоить. Было ясно, что Сереге нужно уходить. С таким настроением работать было нельзя. Я мысленно прощался с ним, как с напарником и понимал, что мы вместе на задании в последний раз.
– Ты не понимаешь. Мы залезли в такой проект, что живыми отсюда вряд ли выберемся, – совсем сник мой друг.
– Откуда такие мысли? Ты стареешь? Что с тобой? – не унимался я.
– Я тебе заявляю, что это мое последнее дело. Я ухожу из спецслужб.
– Это только тебе решать, разумеется, но я все же не понимаю, откуда такая паника?
– Правда, не понимаешь?
– Нет. Все, как всегда. Мы еще и не в таких передрягах с тобой бывали!
– Вот именно! Мне все эти передряги уже вот где стоят! – показал на горло Серега и выпил залпом коньяк.
– Хорошо, я согласен. Мне будет плохо без тебя. Доверять напарнику – дело сложное. Я никому не смогу верить так, как тебе.
– Завязывай, Паш, давай вместе уйдем. Тебе денег мало? Мы уже заработали с тобой на три жизни.
– Да разве в них дело? – удивился я.
– Паш, у нас жены и дети. Пора бросать игру в «секретные материалы». Я хочу водить сына в школу, ездить к вам в воскресенье на пироги, которые печет твоя жена. Я ничего вкуснее не ел в жизни! А мы с тобой были в лучших ресторанах Парижа, Токио, Венеции, Мехико. И все это никак не сравнится с ужином у тебя дома. Паш, хватит, набегались.
В тот вечер я снова не прислушался к нему, хотя Серега был моей рабочей половинкой, которая так срослась с моим нутром, что даже его мысли я мог прочитать, а он мои. Я был не готов все бросить. Никакого предчувствия у меня не было. Зато сейчас до меня дошел смысл его слов.
– У нас вчера были гости, – вдруг задумчиво сказал Серега.
– Какие? – удивился я, услышав эту фразу. Друг обычно не рассказывал мне о своих семейных посиделках.
– Инна пригласила свою сестру и ее мужа. Помнишь их? Карина – ясновидящая. Это у нее с детства. Я никогда тебе о ее способностях не рассказывал.
– Серьезно? Ты в это веришь? – удивился я.
– Послушай. Сначала ее тянуло в такие места, в которых, по ее словам, она чувствовала непонятную связь и восторг от этого единства. Потом она перестала смотреть на часы, так как стала угадывать время с точностью до минуты. Однажды она помогла нам раскрыть дело – описала мне внешность человека, голос которого услышала. Я не стал тебе говорить тогда, как я вышел на него. Он проходил у нас по одному из дел. Ты все удивлялся, как я о нем узнал. У нее очень сильная энергетика. Проверено на сто рядов.
– Мы с тобой, конечно, всякое повидали, я не удивляюсь, но ты уверен? И причем тут она?
– Когда я вышел на веранду покурить, она вышла за мной и сказала, что меня ждет смерть. Вот прямо так и сказала. Она не стала ходить вокруг да около. Я испугался, а она повторила это и еще то, что я должен уйти с работы. Только этот шаг может все изменить в моей вселенной.
Чай совсем остыл. Я сидел за столом, смотря в одну точку на полу. Я осознавал свою вину перед другом. Шок сковал все внутренности, и я почувствовал внезапную тошноту. Мне сразу захотелось того самого семейного ужина у нас дома, прогулок с детьми, встреч и звонков – той спокойной жизни, о которой мечтал мой друг. Все изменилось. Еще один мой мост, который связывал меня с прежней жизнью, рухнул. Я с трудом прервал свой мыслительный процесс и кивнул жене.
Тая посмотрела на меня вопросительно.
– Почитай, только без эмоций, детей напугаешь, – прошептал я и протянул ей свой планшет. Крис уже спускалась по лестнице к столу. Я был в очередной раз благодарен Богу, что моя дочь нисколько не интересовалась моей работой. Я знал, что она точно пропустит эти новости мимо. Пока все было именно так.
– Родители, тут шикарный инет. Ловит все замечательно, – удовлетворенно отметила Крис.
– Ты все правила помнишь? – тихо спросила Тая.
– Да не волнуйтесь, я никому ничего не расскажу. Геолокацию я отключила. Мне даже нравится такая тайна.
– Никто о фамилии не спрашивал? – спросил я.
– Успокойтесь, я в институте сказала, что вышла за лето замуж. Все поздравляют, вопросов не задают. Общаюсь только с американскими друзьями. С московскими, как ты и просил, пока не общаюсь.
– Спасибо, дочь, – с удовлетворением сказал я.
Мне стоило огромных усилий и денег, чтобы договориться с руководством университета в Америке, где училась Крис, продолжать учебу дистанционно. Фамилию мы ей сменили в строжайшей секретности, чтобы никто не знал, где учится дочь генерального директора «Абсолют», а по совместительству тайного агента секретной службы. Тая побоялась отправить дочь в Америку снова. Детей отпускать от себя в такой ситуации было глупо. Я понимал и не спорил. Кирюху, который учился в Москве, мы перевели на семейное обучение. Из школы мы его забрали, предупредив, что он в нее не вернется. Тая решила, что он поступит в английскую дистанционную школу. Вот тут и пригодятся его знания иностранных языков. Говорил он в свои 12 лет на двух языках: по-английски свободно, а по-испански сносно. В нашем доме несколько лет жила Исабель, женщина из Испании. Она приехала в Россию на заработки, и была обманута работодателем. Несчастная иностранка осталась без денег и документов. Я уже и не помню, как Тая ее нашла, но испанка в результате стала гувернанткой Кирюхи. На русском языке она не говорила, зато на английском общалась легко. Проблем с пониманием у нас не возникало. Кирюхе нравился испанский язык, и он совсем скоро заговорил. В прошлом году их занятия пришлось прервать. У Исабель что-то случилось на родине, и она нас покинула. Спустя месяц она написала Тае, что ее мама скончалась. Именно на лекарства нужны были деньги, которые она и приехала зарабатывать в Россию три года назад. Мы ее приглашали приехать к нам снова, но она не согласилась.
