Елена Васильевна Ленёва
Вэй-У-вэй

Полная версия

Через три часа…

…директор ювелирного магазина спустился из своего кабинета в зал продаж и подошел к работнице, которая упаковывала дорогие серьги для девушки.

– А что, месье – муж нашей клиентки – не появлялся?

– Нет еще, сэр.

– Странно… Вы хорошо упаковали украшение?

– Да, сэр.

– А если он захочет перед покупкой посмотреть на серьги?

– Это очень легко сделать. Я покажу ему.

Директор побродил по магазину. Рассматривал витрины. Прошло еще минут пятнадцать. Вернулся к девушке.

– Может, она передумала?

– Я не знаю, сэр… Но тогда она должна вернуться за своими деньгами. Она ведь оставила залог.

– Да… Странно. Покажите мне, какую вы подобрали упаковку.

– Вот, сэр.

– Откройте, мисс.

– Да-да. Это очень легко. Пожалуйста.

Он взял серьги… Что-то не так… Боже! Это не те серьги!

– Что это? – прохрипел он, глядя выпученными глазами на продавщицу и переводя взгляд на серьги.

– Как что? Это серьги, которые вы распорядились упаковать.

– Но это не те… – он не мог договорить, начал хрипеть и валиться на пол.

– Врача! Срочно врача! Ему плохо!

Каким-то последним усилием воли директор вытащил из внутреннего кармана пиджака пузырек с таблетками, положил одну под язык. Боль отпустила…

– Звоните в полицию! Закрывайте магазин! Камеры!.. Нужно посмотреть все камеры. Срочно звоните в полицию. И… – он застонал, – в страховую компанию…

Департамент полиции Нью-Йорка. Пятница.

Для детективов полицейского департамента вчерашний вызов в ювелирный магазин предполагал привычную рутинную процедуру по сбору и обработке данных о совершенном преступлении. Однако дело об ограблении (на такой формулировке настаивал шеф бюро, полицейские же считали, что это, скорее, мошенничество или кража в особо крупных размерах, учитывая стоимость украшения) оказалось действительно необычным и пробудило у детективов неподдельный профессиональный интерес. Полицейские соскучились по интересной работе, которая требует аналитических методов расследования. Вчерашний вызов давал им надежду именно на такое дело.

В Америке нет единого полицейского управления. В каждом штате и каждом крупном городе есть свои полицейские ведомства. Департамент полиции Нью-Йорка – NYPD – организация серьезная. Мужчины и женщины в полицейской форме – улыбчивые и добродушные – имеют заслуженный авторитет у ньюйоркцев и многочисленных туристов, телефон «911» знают даже маленькие дети, а постоянный рев полицейских машин не только суров, но и привычен.

Однако внутри департамента есть, конечно, и свои проблемы, одна из которых – небольшая заработная плата сотрудников. Бесконечные полицейские забастовки и протесты, происходящие в городе, говорят о трудностях, с которыми сталкиваются в организации своей нелегкой работы простые полицейские. Да и как не бастовать, если в соседних округах, например, в Нассо, Уэстчестере или Саффолке, и даже в транспортной полиции Нью-Йорка зарплата полицейских чуть ли не в два раза больше! Поэтому многие сотрудники перебираются в другие округа, департаменты или штаты, где стоимость жизни намного ниже, или идут работать в полицию портов Нью-Йорка и Нью-Джерси. К тому же график работы нью-йоркских полицейских очень напряжен, и работа у них гораздо опаснее, чем в транспортной полиции.

Поэтому те полицейские, которые, несмотря на трудности и небольшую зарплату, остаются работать в Департаменте полиции Нью-Йорка, являются по-настоящему фанатами своего дела, любят город с его сумасшедшим ритмом жизни, свою работу и имеют все возможности для карьерного роста.

Детективы, как, впрочем, и все работники департамента, не сидят без дела. Детективы-следователи и детективы-оперативники расследуют грабежи, убийства, изнасилования, кражи и другие преступления.

Вчера полицейские приняли несколько вызовов: семейные ссоры (снова в Бронксе!), пара незначительных потасовок среди латиноамериканских иммигрантов, драка с серьезными ножевыми ранениями, несколько мелких краж, две квартирные кражи со взломом и одно очень необычное ограбление ювелирного магазина.

Заниматься расследованием ограбления было поручено известной в департаменте тройке полицейских – двум детективам-оперативникам из детективного бюро и детективу – сержанту-руководителю. Эти парни являются теми редкими кадрами, для которых оставить любимый Нью-Йорк и уехать в какой-то другой, более спокойный и комфортный для жизни город, является абсолютно неприемлемым. И даже частое ворчание жён – двое оперативников женаты и обзавелись детьми – на предмет того, что переезд в Нассо или хотя бы в Пенсильванию решил бы многие бытовые проблемы, не ослабляют их желание работать в нью-йоркском полицейском департаменте. А ворчание жен они стараются если и не игнорировать, то деликатно спускать на тормоза: где лаской и нежностью, а где и серьезным мужским окриком, давая понять, что работа именно здесь является смыслом их жизни.

Один из них – небольшого роста, щуплый, в очках. Ему тридцать пять лет и у него две дочери. Второй – среднего роста, больше похож на офисного работника, чем на полицейского, воспитывает сына. Третий – детектив, сержант-руководитель – выше среднего роста, широкий в плечах, с копной рыжих волос и смеющимися глазами. Две недели назад ему исполнилось тридцать восемь. Он не женат. Это является предметом насмешек коллег, которые устали подыскивать ему многочисленных незамужних и разведенных подружек своих жен.

Втроем они внимательно изучают видео. Увеличивают кадры.

– Честно говоря, потрясающая мамзель. Как она лихо провернула дело, а?! – говорит Рыжий.

– Сколько, ты говоришь, стоили серьги? – спросил Маленький.

– Девяносто девять тысяч долларов. Это без налога с продаж.

– Ни хрена себе. Ну, у богатых расценки нехилые.

– Вот ты можешь купить своей жене такие серьги? – подключился Офисный.

– Если ограблю банк, – ответил Маленький, и все засмеялись.

– Девочку найти будет непросто. Но магазин все равно получит страховку.

– Ага… Неизвестно еще, получит или нет.

– А почему?

– Могут доказать, что не страховой случай.

– Это как?

– Да понимаешь, этот директор сам отдал ей серьги. Вручил, так сказать, на блюдечке с бриллиантовой каемочкой.

И они дружно захохотали.

– Но, скажу вам, мамзель – профессионал. Когда она их подменила? Это невероятно!

В кабинет зашла сотрудница – приятная женщина лет тридцати пяти, миловидная и, как все женщины, работающие в мужском коллективе (пусть даже и полицейском), старающаяся подчеркнуть, что она, скорее, сотрудник, а не женщина. Но взгляд, походка, манера говорить все равно выдавали в ней женственную особу. Детективы хорошо к ней относились и иногда снисходительно и незлобно над ней подтрунивали.

– Мы посмотрели по архивам, – начала она, отпивая кофе из бумажного стаканчика, – ничего подобного не нашли. Ни одной француженки, которая так или иначе замешана в ограблениях.

– А если мамзель не француженка? Может, она из Канады?

– Директор сказал, что она говорила по-французски без акцента. Он считает, что у девушки парижский выговор. Ты послушай сам.

– Камера далековато от этой витрины. Слышно плохо. Да и по-французски я знаю только одно слово: «лямур», – протянул Рыжий букву «у» и недвусмысленно ей подмигнул.

Мужчины снова засмеялись.

– Зря веселитесь, – упрекнула сотрудница, – она профессионал! Думаю, не последний магазин ограбила.

– Не каркай, Магги, – Офисный взял ее стаканчик с кофе, отпил из него и подмигнул, – буду знать твои мысли, – кивнул он на стаканчик и снова засмеялся.

– Мои мысли? Будет хорошо, если ты прочтешь мои мысли!

Магги, видимо, не разделяла настрой своих коллег-мужчин.

– Не злись, – вставил Маленький, – тебе не идет.

– Мамзель, может, и француженка, но живет в Америке. А то, что плохо говорит по-английски – это, скорее, игра. Она развлекается. Ты посмотри! Она все время веселится! – Рыжий с восторгом наблюдал за женщиной на видео.

– Я смотрю, она тебе понравилась? – с недовольством спросила женщина-полицейский, подчеркнув слово «понравилась».

– А ты ревнуешь?

Мужчины молча давились от смеха.

– Вот еще. Дураки вы все.

Детективы снова захохотали, а Маленький подошел к Магги о обнял ее по-дружески.

Звонок телефона прервал общее веселье.

– Да. Да… – Выражение лица Рыжего менялось. Сначала на лице отразилось напряжение, потом удивление, и, наконец, улыбка.

Коллеги молча за ним наблюдали.

– Да. Выезжаем, – закончил он и повесил трубку.

– А так хорошо сидели… – сказал Маленький. – Что там?

– Не поверите… – Рыжий снова засмеялся, – это Магги накаркала.

– Неужели снова ювелирка?

– Ага. В Бруклине. В русском ювелирном магазине.

– Налет?

– Не-а.

– Надеюсь, на этот раз не наша мамзель?

– Не наша, – Рыжий откровенно заржал.

– Ты чего ржешь?

– Русская.

– Что, «русская»?

– На этот раз русская барышня.

– Не понял… – Офисный открыл рот.

– Одна русская провернула такой же финт, как и француженка.

– Так мы имеем дело с международной мафией?

– Ага! С международной женской мафией любительниц бриллиантов!

Буга-га. Они веселились, собираясь на место ограбления. Потом сели в полицейскую машину, включили сирену и рванули в Бруклин.

В пятницу, в Бруклине, за три часа до звонка в полицию…

…у ювелирного магазина остановился вишневый Майбах. Водитель открыл заднюю дверцу, помог выйти молодой женщине с ребенком, затем вытащил легкую коляску, в которую женщина поместила малыша.

В этот час в магазине не было посетителей. Работники наблюдали за машиной (ого!) и за женщиной (ух, какая!), глядя через большое «французское окно» на улицу. Увидев, что женщина направляется в магазин, все быстро заняли свои места.

Очаровательная блондинка с детской коляской зашла в магазин. Ребенок был прикрыт специальным тонким материалом с рюшами. Вероятно, мальчик. Коляска голубая, малыш – в легком голубом одеяльце. Девушка была совсем юная: лет двадцать, не больше. Соломенные волосы, серые глаза, высокие скулы. На ней был красивый брючный костюм, сумка от Луи Виттона. В ушах сверкали дорогие бриллиантовые серьги, блеск от которых, когда она передвигалась, отражался по всему магазину.

Она остановилась у второй витрины.

– Что-нибудь хотите, леди? – поинтересовался молодой работник.

– Да… Но пока я только смотрю, – она очаровательно улыбнулась, глядя парню прямо в глаза, отчего тот смутился.

Девушка говорила с легким акцентом.

– Я выбираю подарок… – наконец, она обратилась к работнику.

– Для кого?

– Для себя. Муж хочет подарить мне браслет. В честь рождения нашего малыша.

– На какую стоимость вы рассчитываете, леди?

– Тысяч на сто, – она улыбнулась и прямо посмотрела на парня.

Он сглотнул слюну. Пот выступил у него на лбу. Но он пытался сохранить невозмутимый вид. Ему казалось, что он сохраняет невозмутимый вид!

– Я сейчас позову администратора, леди. Такие дорогие вещи не в моей компетенции.

– Спасибо, – ответила она почему-то по-русски.

Парень задержался, услышав русскую речь.

– Вы говорите по-русски?

– Да, – девушка обрадовалась, – замечательно… Я надеялась, что здесь понимают русский язык. Говорят, это русский район?

– Да. А вы не знали? – он удивился.

– Нет. Мы недавно в Нью-Йорке. Я родила ребенка. Муж работает… Вот наш сын подрос, – она засмеялась, – ему уже месяц… А я могу немного расслабиться. Хожу по магазинам. Да. Очень люблю обувь и украшения. Как все женщины.

Подошел администратор.

– Здравствуйте, леди, – он говорил по-русски.

– Добрый день. Мне нужен браслет.

– Мне сказали о вашем желании. Какое плетение вы предпочитаете? Золото? Платина? С камнями? Какие камни?

– С камнями. Покажите, что у вас есть.

– Прошу.

Они прошли к витрине.

– Вы можете померить все, что вам нравится. Показать этот? – администратор указал на браслет с сапфирами за семьдесят восемь тысяч долларов.

– Подождите. Мне больше нравится вот тот, – она обратила внимание на платиновый браслет с изумрудами. В центре – большой красивый изумруд.

Когда она указывала на платиновый браслет, на пальце блеснуло кольцо. Дорогое кольцо. Администратор оценил сразу: тысяч сорок-пятьдесят…

– Вы говорите об этом изумительном украшении? – он аккуратно взял сверкающий браслет.

– Да. Он красив.

Малыш в коляске чуть запищал и, казалось, начал шевелиться.

– Ну-ну, дай маме еще немного времени, – ласково сказала она ребенку и покачала коляску.

Малыш замолчал. Женщина обратилась к администратору.

– Я могу померить?

– Да, конечно. Я вам помогу, здесь достаточно сложная застежка.

Женщина протянула руку. (Кольцо блестело.) Подождала, когда браслет защелкнется. Изящно взмахнула рукой. Камни заиграли зеленым светом.

– Мне нравится. Изумруд – талисман мореплавателей и матерей. Вы знали об этом? Я – мама. А изумруд охраняет женщин и домашний очаг. И к тому же изумруды способствуют постоянству чувств, притягивают богатство, приносят покой и умиротворение, – она говорила медленно, словно пела колыбельную. Растягивала слова, убаюкивала спокойным и уверенным голосом. – И еще… Они рассеивают меланхолию, – она тихо засмеялась.

– Если вы считаете, что он великоват, мы можем убрать одно звено.

– Нет-нет. Я люблю, когда браслеты свободно болтаются на руке.

Она рассматривала браслет, расстегнула, снова застегнула.

– Я его беру, – сказала она уверенно.

– Извините, леди, вы видели цену?

– Да, – она улыбнулась. – Меня цена устраивает.

От взгляда этой девушки администратор смутился. Девушка смотрела на него такими светлыми, серыми, лучистыми глазами, что малейшие сомнения исчезли.

– Как вы будете платить?

– Картой, – она вытащила из кошелька «золотую» банковскую карту.

Зазвонил телефон.

– Извините. Это муж. Надо ответить, – кивнула она на телефон и заворковала в трубку, зажимая в левой руке банковскую карту: – Да… Как где? В магазине, куда ты меня направил. Да, нашла, – она вновь с радостью потрясла рукой с браслетом. (пауза) Да. Я заплачу картой, ты не волнуйся… Что? Да, спрошу… – и обратилась к администратору: – скажите, а вы не возражаете, если мы оплатим покупку наличными? Это большая сумма, но нам так удобнее.

– Нет, не возражаю.

Администратор подсчитывал «в уме» комиссионные. Наличные его устраивали! Комиссионные можно будет получить сразу же! Огромная сумма. У «новых русских», наверное, печатают деньги прямо дома.

– Дорогой, ты можешь оплатить наличными, без проблем. Сто двенадцать тысяч… Нет, я не торговалась, – она засмеялась, – пока. Жду.

– Муж сейчас подъедет. Ах, я не хотела снимать браслет, но надо с ним расстаться на полчаса. Я пойду поброжу с ребенком на улице. Вот, упакуйте, пожалуйста, прямо сейчас.

Девушка сняла с руки браслет. Его тут же подхватил парень, положил в специальный кожаный футляр. Она еще раз бросила взгляд на упакованный браслет, говоривший: «Еще немного и ты будешь мой», и направилась к выходу.

– Мы вернемся, максимум, минут через сорок.

– Да, леди. Мы вас будем ждать.

Она вышла из магазина. Все наблюдали за ней сквозь витринное стекло. Водитель открыл дверцу, но она не захотела садиться в машину. Сказала ему, что хочет прогуляться. Затем медленно пошла вдоль дороги и разговаривала с малышом. Майбах тронулся вслед за ней и сопровождал ее.

– Мда… – проговорила молодая продавщица, – кому-то везет… А ведь в ней нет ничего особенного.

– Да? Так-таки и ничего? – ухмыльнулся парень.

– Надень на меня все эти шмотки, и я буду красавица! – фыркнула та.

Через два часа…

…администратор вышел из кабинета и прошелся по магазину. Легкое беспокойство начало понемногу одолевать этого солидного человека.

– Странно. Прошло два часа, а они не вернулись, – сказал он сотруднику, который помогал ему общаться с девушкой, отложившей для себя браслет.

– Мало ли. Давайте еще подождем, – ответил молодой работник, но нотки разочарования сквозили в голосе.

– Бывают такие дамочки, которые просто любят померить дорогие вещи, полюбоваться и… все. Психологи говорят, что таким образом женщины самоутверждаются. Просто они не могут позволить себе купить…

– Но вы же видели, у нее есть деньги. И Майбах! И Луи Виттон. А серьги? Серьги стоят тысяч тридцать. И кольцо. Нет, мне кажется, она не такая… Может, просто передумали, – снова разочарованно добавил он.

– Ну, значит, передумали. А я уже подсчитывал комиссионные, – он невесело засмеялся, – разворачивай браслет.

– Может, подождем?

Администратор покачал головой: ждать нет смысла.

– Как хотите.

Парень развернул браслет, хотел положить его на витрину и замер с ним в руке. Глаза округлились. Полными ужаса глазами он посмотрел на администратора.

– Что? – прохрипел тот, – что ты так смотришь?

– Э… – промычал он, – это не тот браслет!

Администратор схватил браслет, застонал.

– Дрянь… какая дрянь, – выругался он и схватился за сердце.

– Принесите воды, – закричал кто-то.

В магазине началась кутерьма. Парень держал в руках поддельный браслет, потом зачем-то начал его трясти и вдруг нервно захохотал. Он смеялся сначала тихо, потом громче и громче. Он захлебывался от смеха. Наконец, кто-то стукнул его по спине. Он замолчал… Только тихонько повизгивал…

– Звоните в полицию! – сказал администратор. – Надо сообщить директору и в страховую компанию.

При словах «страховая компания» он грязно выругался.

Три часа спустя после ограбления в Бруклине…

…Соня – зеленоглазая блондинка (конечно, это была она!) сидела в кафе напротив ювелирного магазина. Она выбрала местечко у окна, включила мобильный телефон, надела наушники, делая вид, что слушает музыку, пила кофе и наблюдала за событиями, происходящими на улице напротив.

С громкой сиреной подъехали два полицейских внедорожника. Из одного вышли три полицейских. Соня тут же дала им прозвища: Маленький, Офисный и Рыжий. На Рыжего она обратила особое внимание. Он был высок, хорош собой (насколько она могла рассмотреть через дорогу) и, по ее представлению, руководил коллегами.

У Сони был план дальнейших действий. Но почему-то (это Рыжий виноват!) в последнее мгновение она решила свой план скорректировать. В конце концов, именно она придумывает правила игры. Конечно, результат может оказаться совсем не таким, как ей представлялось вначале. Но соблазн все поменять был велик, и она решилась.

Да! Она познакомится с рыжим полицейским.

В магазине обстановка была неспокойной. Детективы-полицейские расспрашивали сотрудников: Маленький говорил с администратором, Рыжий – с парнем, который обслуживал девушку, Офисный ни с кем не разговаривал, молча рассматривал витрины, следил за камерами, заглядывал в ящики.

– Значит, вы считаете, что она русская? – спросил детектив у парня.

– Во всяком случае, русский язык – родной для нее.

– По-русски она говорила без акцента?

– Более того. Она говорила грамотно. Это ее родной язык.

– А по-английски?

– Вполне прилично. С небольшим акцентом.

– Опишите ее.

– Ну… Красивая, сэр, – парень замолчал, раздумывая…

– Это я понял, – ухмыльнулся полицейский, – а еще? Какие-нибудь характерные особенности…

– Например?

– Шрамы…

В ответ парень округлил глаза. Рыжий понял, что шрамов тот не видел…

– Рост?

– Ну, ниже меня.

– А какой ваш рост?

– Где-то пять футов, восемь дюймов.

– И насколько девушка ниже?

– Ниже… Чуть-чуть… – он пожал плечами.

– Понятно. Опишите ее. Глаза? Волосы? Худая? Толстая?

– Так… Не худая и не толстая (Рыжий ухмыльнулся). Волосы светлые. До плеч. Ровные. Возможно, крашеные. Не знаю. Глаза – серые. Да. Глаза – точно серые. Одета в светлый брючный костюм. Дорогой костюм. Сумочка от Луи Виттона. Еще у нее были красивые серьги и кольцо.

– Стоп. Какие серьги? Опишите.

– Маленькие. Серьга – камень. Два камня – два солитера. Бриллианты.

– Откуда знаете, что бриллианты?

– Ну, так мне показалось… Очень блестели. Много граней.

– А разве кристалл, например, не может блестеть?

– Ну…

– Может или нет?

– Может.

– Вы уверены, что это бриллианты?

– Я не могу быть уверенным, сэр. Мне так показалось.

– Понятно. А ребенок? Вы видели ребенка?

– Ребенок был в коляске, сэр. Мальчик.

– Почему вы решили, что мальчик?

– Коляска синяя. Бант – синий… Да… Она сказала, что у нее мальчик. И это муж хотел ей сделать подарок. Потому что родился сын.

– То есть ребенка вы не видели?

– Не понял вопроса, – парень удивился, – как это, не видел?..

– Вы видели ребенка в коляске, так?

– Да, сэр. В коляске.

– И решили, что это настоящий ребенок?

– А какой? Ненастоящий? – парень вдруг рассмеялся, потом осекся, – извините, может, вы имели в виду что-то другое?

– Я все понял.

Он громко спросил:

– Кто еще может рассказать что-либо важное об этой девушке? Пожалуйста, нам нужно знать как можно больше информации о ней.

– Я могу, – добавила молодая продавщица, – я могу.

– Слушаю вас, – улыбнулся Рыжий.

– Алекс говорит, что она красивая, – взглянула она на парня, – но это не так.

– Значит, она не красивая? – Рыжий пытался скрыть улыбку.

– Я не это имела в виду. Она очень приятная, но далеко не красавица. Самая обычная девушка. Я не думаю, что она настоящая русская. Скорее, у нее кто-то из родителей русский. Что-то в ее лице есть странное.

– Так, так… Что именно? – Рыжий заинтересовался. – Не стесняйтесь, говорите все, что думаете. Опишите ее. Я понимаю, что мужчины не так воспринимают женщин. Женщины более внимательны в оценке. Нам очень интересен ваш – женский – взгляд, – Рыжий поддержал желание девушки.

– Мне показалось, она была в линзах. Возможно, она плохо видит. И она так прищуривается иногда. Обычно так «наводят резкость» те, у кого близорукость. У меня – минус три, и я часто так делаю. Это интуитивно.

– Это очень интересно. Вы наблюдательная девушка! Что еще необычного вы заметили?

– Она милая. Стильно одетая. Именно поэтому и обращает на себя внимание. Не лицо, а стиль. Как на мой взгляд, она полновата. Может, после рождения ребенка. Но ее жакет был немного узковат, одна пуговица расстегнута. Возможно, этот жакет она носила до беременности.

– Значит, вы ребенка видели?

– Я слышала, сэр. Был момент, когда мальчик заплакал. Тогда она покачала коляску и что-то ему проговорила, успокоила.

– Как вы думаете, сколько девушке лет?

– На первый взгляд, двадцать-двадцать два. Она молодая. Но…

– Что?

– Мне кажется, она старше.

– Почему вам так кажется?

– Слишком она уверена в себе. Она выглядит молодо, но по ее поведению можно сказать, что она старше. Ей лет двадцать семь.

– И что еще вы заметили?

– Еще я заметила номер у Майбаха.

Рыжий благодарно улыбнулся:

– Вы очень наблюдательная девушка. Вам надо работать в полиции! И какой номер?

– Эй-Ди-Си: ноль, шесть, одиннадцать.

– Уверены? Обычно девушки на номера не обращают внимание.

– Во-первых, я рассматривала машину через окно. А во-вторых, я родилась шестого ноября. Поэтому сразу и запомнила.

– Спасибо большое.

Рыжий позвал Офисного:

– Проверь номер по базе данных.

Затем обратился к администратору:

– Вы в страховую компанию сообщили?

– Да, конечно.

– И какая стоимость украденного браслета?

– Сто двенадцать тысяч, – вздохнул он, чуть не плача, – без налога.

– Понятно.

– У вас есть фото браслета?

– Он есть в каталоге.

Администратор достал каталог ювелирных изделий и открыл страницу с изумрудным браслетом.

– Каталог мы возьмем.

– Конечно, у нас много.

– А почему вы не указываете цену?

– Такая практика. Это, по сути, коммерческий ход: кому интересно – придут в магазин. Если это изделие дорого, возможно, купят другое…

– А сколько стоит, например, этот браслет? – Маленький показал на один из браслетов на фото.

– Сейчас посмотрю. Я, вообще-то, помнил все по памяти, но после всего, что случилось… – он вздохнул, – вот, нашел. Тридцать пять тысяч.

– А есть в каталоге изделия подешевле: например, двести долларов или семьсот?

– В этом каталоге нет. Это для дорогих украшений.

– Окей. Значит, для недорогих украшений у вас есть отдельная брошюра?

– Да.

– А какое украшение в этом – дорогом – каталоге самое ценное?

– Украденный браслет, – чуть не плача прошептал администратор, потом добавил: – Вот, еще есть колье и браслет с рубинами. Сто пять и сто семь тысяч.

– Скажите, у вас есть свой сайт в интернете?

– Да.

– И там можно посмотреть, какие вы продаете украшения?

– Конечно.

– Фото браслета с изумрудами там было?

– Да. Но это обычная практика… – администратор задумался. – Вы считаете, что она могла изготовить подделку по фотографиям?.. – он округлил глаза и замолчал.

– Окей. Всем спасибо. Будем искать вашу… – Рыжий не мог подобрать слово, – в общем, будем искать аферистку.

Выходя из магазина, полицейские столкнулись с девушкой. Она разговаривала по телефону, шла быстро, не обращая ни на кого внимание и несла в руках папки с бумагами. Папки упали, и листы с рисунками и чертежами рассыпались по мостовой.

Девушка начала их собирать, приговаривая:

– Ну, раз это полиция, то можно быть невежливыми…

– Извините, – возразил Рыжий, – но вы тоже виноваты: выскочили, как черт из табакерки… Давайте я вам помогу.

Он наклонился и подобрал оставшиеся бумажные листы.

– Вот, возьмите.

– Хорошо, что дождя нет, а то все бы испачкалось.

– Еще раз прошу прощения.

– Да ладно, ничего… И вы извините.

– Вы здесь живете? – сам не зная почему, спросил ее полицейский.

Девушка удивилась вопросу. Посмотрела на него лучистым взглядом, улыбнулась.

– Э… Я к тому, что мы интересуемся… э… местными… – он запутался.

– Нет. Я приехала к подруге. Сегодня мы договорились встретиться, но она позвонила и сообщила, что опаздывает. А мне нужны были документы. Приезжать еще раз с другого конца Нью-Йорка не хотелось. Вот сидела три часа в кафе и ждала ее.

– Вы сидели в том кафе напротив?

– Да, а что?

– А на улицу не смотрели?

– Почему не смотрела? Смотрела. Подругу ждала. Она позвонила, сказала, что скоро придет… Три чашки кофе выпила. Потом еще с ней вместе – горячий шоколад. Уже тошнит от напитков.

– А что-нибудь интересное не привлекало вашего внимания?

– Вы приехали. С сиреной. Это интересно. – Она засмеялась.

– А кроме нас? Вы, случайно, машину Майбах не видели? Она достаточно долго стояла у магазина.

– Была машина. Но я не разбираюсь в марках. Большая такая. Бордовая, по-моему.

– А девушку, которая уехала в этой машине, вы не видели?

– Нет. Но я видела, как из магазина вышла молодая женщина с коляской, что-то сказала водителю… Потом она пошла… вон туда, – она указала в сторону, – а машина развернулась и поехала за ней. Медленно поехала. Это я видела.

– А дальше?

– Все.

– А когда она в машину села, вы не обратили внимание?

– Нет. Я ждала подругу…

– Да… Понятно.

– Мне эта девушка напомнила одну актрису.

– Правда? Как ее имя?

– Я не помню. Она в сериалах играет. Я даже подумала сначала, что это она и есть.

– А потом поняли, что ошиблись?

– Слушайте, я что, на допросе?

– Нет-нет, мисс… Спасибо, вы нам очень помогли.

Он протянул ей свою карточку:

– Вот моя визитка. Если вспомните имя этой актрисы, позвоните.

– Ну, ладно… Если вам такие пустяки интересны… С ней что-то случилось?

– Пока не знаем. Но мы ее ищем.

Машина уже дважды сигналила. Из окна высунулся Маленький и шутил. Но Рыжий как будто не хотел отпускать девушку, задавал и задавал ей вопросы…

– Окей. Не буду вас задерживать, – с грустью сказал он.

– Ага. Ваши коллеги думают, что вы меня клеите…

– Я? Вас? Вы так думаете?

– Да нет, – она засмеялась, – не я так думаю. Это ваши коллеги так считают. Вы что, не слышите, какие они шуточки отпускают?

– Они мне завидуют, – он сказал это шепотом, чуть наклонившись к ее уху.

– Хм… – она неопределенно хмыкнула. Видимо, смутилась. – Я пойду. До свидания.

– До свидания. И позвоните, – он выкрикнул это «позвоните», потом тихо добавил: – Когда вспомните имя артистки…

– Ладно, – она ответила, уже уходя.

Рыжий влез на переднее сиденье.

– А она ничего, а? Ты телефон ее взял?

– Она, между прочим, видела нашу барышню.

– Ага… Ты только поэтому так долго с ней беседовал? – съязвил Маленький.

– Дурак.

– Угу… – дополнил Офисный. – Стэнли так долго расспрашивал девушку, потому что она ценный свидетель, – причмокнул он и обратился к Маленькому: – Вот ты, Гарри, ты на нее не обратил внимания, а Стен – он умный коп, он сразу понял, кто перед ним…

– А ты – дурак в квадрате… – это относилось к Офисному.

Они снова захохотали. У них была дружная и опытная команда, которой поручали сложные дела. Их детективную бригаду так и называли «Тройка Б»: Браун, Бэлл, Батлер.

Стэнли Браун, Гарри Бэлл, Бенджамин Батлер или, проще, – Стен, Гарри и Бенджи – подъехали к зданию департамента полиции в Нижнем Манхэттене с намерением тщательно изучить видеоматериалы, сравнить два ограбления и найти важные детали, за которые можно зацепиться. То, что оба ограбления связаны между собой и тщательно организованы, они не сомневались.

– И как ты думаешь, будут еще подобные аферы? – весело спросил Гарри у Стэнли.

– Это зависит от того, сколько девушек в команде, – засмеялся тот.

– А я так думаю, что это не конец, – заметил Бенджи.

– Лучше б ты так не думал.

– Ну, и кто, по-твоему, следующая? Уже были француженка и русская… Дальше кто?

– Ставим ставки? – Гарри потер руки от возбуждения.

– Давай. Я считаю, что следующая – м-м-м… латиноамериканка, – Бенджи достал пятидесятидолларовую купюру, – ставлю пятьдесят долларов!

– У меня наличных сегодня нет. Но я поддерживаю. Э…

Он не успел сказать, кем, по его мнению, будет следующая мошенница. В кабинет вошла Магги.

– Вы чем занимаетесь?

– Магги, а вот ты – коренная американка? – вопросом на вопрос ответил Гарри.

– Да… А в чем дело?

– А родители твои?

– Папа – ирландец, мама – американка в нескольких поколениях.

– Ну… Назови мне какую-нибудь этническую группу.

– Да в чем дело?

– Назови… Я потом объясню.

– Русские.

Мужчины заржали.

– Вы чего?

– Русские – не годятся. Еще.

– Ну, тогда индейцы из племени мумба-юмба. Годится?

– Окей. Ставлю на то, что девушка будет чернокожая, – сказал Гарри, – из племени или нет, не знаю. Но чернокожая.

– Ах, у вас снова ставки?! – Магги покачала головой.

– Иес, Магги!

– Стен, твоя очередь! – настаивал Бенджи.

– Окей. – Стэнли на секунду задумался. – Моя девушка будет… китаянка. Довольны?

И они ударили по рукам.