Елена Васильевна Солнечная
Я – чайка Ливингстон
Глава 3
Тонометр показал низкое давление.
Галка покачала головой:
– Конечно, не смертельно, жить будешь. Но, нужно поднять давление до нормы. У тебя есть какие-то препараты для поднятия давления?
– Нет. У меня до этого всегда давление было в норме. Это первый раз такое, – ответила я, в душе радуясь, что Галка, моя подруга, скорая помощь и защитница в одном лице, со мной сейчас рядом.
– В первый раз, говоришь? Такого с тремя детьми и жизненным напрягом, как у тебя, не может быть! Скорее, давление у тебя скакало и раньше, но ты, как всегда, не обращала на это внимание!
Действительно, я редко себя жалела, температуру и то меряла в крайнем случае, когда жар при гриппе валил с ног. А, уж про измерение давления я и не думала никогда. Как-то, не до него мне было!
– Что принимала, когда пришла в себя после обморока? – продолжала расспрашивать Галка.
– Ничего, только горячий и сладкий чай выпила.
– Чай хорошо, конечно, в такой ситуации, но этого мало.
Галка порылась в своем чемоданчике, затем закрыла его и произнесла:
– Как назло, от повышенного давления уйма таблеток с собой, а вот, чтобы поднять давление, ничего нет.
– Ты сможешь минут двадцать побыть одна? В аптеку ближайшую сгоняю!
– Галочка, да ты не переживай так, просто, посиди рядом со мной, – стала уговаривать я подругу, испугавшись, что она уйдет, и пустота снова накроет меня.
– Просто так посидеть не получится, дорогая моя! Я, прежде всего, врач, и должна оказать тебе медицинскую помощь, а потом уже буду, как подруга, вести с тобой разговоры по душам! – строим голосом сказала Галка.
Укрыла меня пледом, поставила на столик рядом стакан воды, положила сотовый и сказала:
– Лежи, не вставай! Я быстро. Туда и обратно!
И исчезла за дверью, словно ее тут и не было!
Наступила тишина. Оглушительная какая-то тишина. Нет, я слышала шум машин и голоса прохожих за окном. Но, это было там, где светило солнце! А, в моей квартире была тишина! И солнце перестало сиять и согревать!
Мне стало опять холодно! Я натянула на себя плед и укрылась с головой. Не видеть, не слышать эту пустоту, не вспоминать! Но предательская память вновь и вновь возвращала меня к тому моменту, как я услышала слова мужа и его признания!
Хотелось кричать, выть по-бабьи в голос, но сил не было даже на это!
Я просто тихо лежала на диване и погружалась в отчаяние, пустоту и холод, оставленные Димой.
Голова снова стала кружиться, а потом наступил мрак…
– Танечка, Танюха, очнись, дорогая! – услышала я и попыталась открыть глаза.
Но веки были такими тяжелыми, а голова гудела и звенела. Я снова закрыла глаза.
– Таня, не смей, слышишь! Открой глаза, подружка! – снова донеслось до меня.
Нет, я не могла и не хотела возвращаться в тот мир, здесь, в темноте, было так хорошо!
Внезапно в нос ударил резкий запах, он был таким сильным, что я невольно открыла глаза.
– Ну, слава богу, очнулась!
Через какую-то туманность я увидела сидящую на полу рядом с диваном Галку. Она что-то говорила, но слова едва доходили до меня. Потом туман стал рассеиваться, и я увидела Галку четко, а, потом, также четко услышала ее слова.
– Ох, Танюха, напугала ты меня!
– Что со мной? – спросила я, но голос показался мне каким-то слабым.
– В обморок ты опять брякнулась, пока меня не было! – сказала подруга.
– В обморок? – удивилась я.
– А, знаешь, мне так было хорошо, так тихо и спокойно!
– Рано, моя милая, тебе еще туда! Пора возвращаться в наш мир, где не всегда спокойно, и не всегда хорошо. Но, все же это реальный мир!
Пока она говорила, ее руки уже снова надели на меня манжету тонометра.
– Лежи тихо, сейчас давление померяю.
Давление осталось на прежнем уровне.
– Ну хорошо, что не опустилось ниже, – резюмировала Галка.
– Давай собираться, моя хорошая, в больницу! Отвезу тебя в терапевтическое отделение в нашу больницу, обследоваться тебе нужно.
– Не надо в больницу, – попросила я.
– Как, это не надо! Нужно же найти причину твоих обмороков, сердце проверить, кардиограмму снять.
– Галочка, причина у меня одна, – меня муж сегодня бросил!
– Что-о-о? – переспросила Галка и присела на диван.
– Как это, бросил? – недоверчиво сказала она.
Ну, не совсем бросил, а просто сообщил, что у него есть другая семья. И я попросила его уйти.
– Таак… значит, это сообщение и спровоцировало твой обморок, – задумчиво произнесла подруга.
– Ну, все равно, в больницу надо ехать!
– Никуда я не поеду! – сказала я.
Сознание и силы потихоньку возвращались ко мне.
Больницы я ненавидела с детства! Пришлось в детском возрасте бывать там частенько! И для меня само слово «больница» было ненавистным и пугающим одновременно.
В этот раз слово «больница» придало мне силы. Я попыталась приподняться.
– Куда? А, ну, лежи! – приказала мне Галка.
– Я хочу в туалет! – заявила я и решительно стала вставать.
Галка, зная мой характер, лишь покачала головой и вздохнула. Она помогла мне встать и довела до туалета. Голова больше не кружилась, но слабость и вялость еще оставались.
Затем подруга помогла дойти до дивана и уложила меня снова.
– Вот, что, дорогая моя, сейчас выпьешь экстракт элеутерококка. Он улучшит твое состояние. Таблетки я тебе пока не даю, инъекции тоже делать не буду. Для этого необходимо лечь в больницу. Но, об этом поговорим позже. А, пока прими элеутерококк и лежи тихо.
Она протянула мне стакан, и я послушно выпила.
– Вот и умница! А, теперь скажи, ты, когда ела в последний раз?
– Утром позавтракала. А, потом, в обед, кофе с бутербродом.
– Понятно. Этого мало. Тебе нужно поесть что-то жидкое и горячее.
И Галка направилась в кухню. Я испугалась, что после ее ухода опять упаду в обморок, и ухватила ее за руку.
– Не уходи, пожалуйста, побудь со мной, – я смотрела на нее умоляющим взглядом.
– Ну, что ты, что ты, – успокаивала меня Галка и гладила по руке.
– Я же только на кухню, посмотрю, что есть в холодильнике.
– Там, в желтой кастрюле, суп рассольник, вчера сварила, – тихо сказала я, отпуская ее руку.
– Ну, вот и отлично! Сейчас разогрею тебе и покушаешь, – ответила подруга и пошла в кухню.
Я слышала, как она открыла холодильник. Потом раздался звук включенной микроволновки.
Через пять минут Галка вошла в комнату и принесла на подносе тарелку с супом и хлебницу.
– Не хочу, – я отвернула голову.
– А, ты, давай, через «не хочу»! Я суп подогрела, он теплый и вкусный. И хлеб свежий, мягкий, я в магазине возле аптеки купила.
Я хотела отказаться, но суп издавал такой запах, а хлеб даже на вид был аппетитным, что решила послушаться подругу и села на диване. Голова на этот раз не закружилась.
Галка подвинула мне поднос поближе.
Я съела первую ложку, затем вторую. А, потом, незаметно съела весь суп и куски хлеба, которые лежали на тарелочке.
– А, еще можно? – спросила я. Во мне проснулся зверский аппетит!
– Ну, вот и хорошо! Больная выздоравливает! – довольно посмеиваясь, проговорила Галка.
– Добавки нельзя пока. А, вот чай можно и нужно. Сиди тихонько, сейчас чай принесу.
Она вышла и через несколько минут пришла с чашкой чая и блюдцем, на котором лежал кусок хлеба, намазанный маслом и медом.
– Мед я нашла в шкафу. Он тебе сейчас полезен. Пей чай и наслаждайся, – сказала Галка с улыбкой.
Чай был горячим и ароматным, а хлеб с маслом и медом вернули меня в детство.
Наевшись, я откинулась на спинку дивана.
– Спасибо тебе, Галочка!
– Не за что. Главное, поправляйся. А, теперь ложись. Сегодня у тебя постельный режим.
Она помогла мне снова лечь поправила подушку и плед. Затем понесла на кухню посуду.
После еды мне захотелось поспать. Холод уже ставил меня. Тепло после выпитого чая расходилось по всему телу. Я закрыла глаза.
Проснулась от прикосновения чье-то руки.
– Танюшка, давай, я давление померяю.
Это был голос Галки.
Послушно протянула руку, и она закрепила манжету тонометра, затем нажала на кнопку.
Тонометр зажужжал тихо и монотонно. Затем звук прекратился. Через несколько секунд Галка сказала:
– Давление поднимается, но еще не в норме. Но пульс уже хороший. Так что, элеутерококк и еда помогли.
– Это ты помогла мне, – ответила я ей.
– Ну, просто я оказалась рядом в нужное время.
– Как всегда, – сказала я и благодарно пожала ей руку.
– Вот что, мне необходимо съездить на работу, закончить дела. Затем, я приеду к тебе. Выдержишь без меня часика два, в обморок не грохнешься?
– Выдержу, не грохнусь, – заверила я подругу.
Действительно, чувствовала я себя лучше. Под пледом было тепло. Голова перестала быть чугунной.
– У тебя утка есть? – спросил Галка, надевая пальто.
– Какая утка? – переспросила я.
– Ну, утка, судно, чтобы в туалет ходить под себя, – пояснила подруга.
– Да, ты, что, Галка! Да, что я сама не дойду, что ли? – возмутилась я.
– Сама-то ты дойти дойдешь, но, боюсь, что по пути можешь опять свалиться. Так что, утка – это нужная тебе сейчас вещь.
– Ладно, я в больнице попрошу у завхоза и доставку тебе организую. Дверь отставлю открытой, курьер прямо к дивану принесет.
– Галя, не вздумай! Это, что такое? Я что, уже совсем лежачая! – от возмущения у меня прорезался голос.
– Ну, хорошо, хорошо, не буду тебе присылать утку, только не кричи, пожалуйста! – пыталась меня успокоить подруга.
– Тогда, если захочешь встать и пойти на кухню или в туалет, держись за стену и надежную мебель. Телефон держи в руках, если что, звони мне! – давала она последние указания.
– Слушаюсь, товарищ врач, будет исполнено, – ответила я ей.
Дверь за Галкой закрылась. И снова наступила тишина. Но это была уже другая тишина – безопасная и умиротворяющая.
Спать мне уже не хотелось. Просто лежала с закрытыми глазами. Думать тоже не хотелось ни о Диме, ни о том, что между нами произошло, ни о том, как жить дальше. И я гнала мысли прочь.
Глава 4
Галка вернулась поздно.
Я, незаметно для себя, задремала, а потом и уснула. Сон был глубоким, и я даже не услышала, как Галка зашла в квартиру. Проснулась от прикосновения ее руки.
– Как ты, подружка, себя чувствуешь?
Я была еще во власти сна, мне хотелось снова закрыть глаза и продолжить сновидения. Но звонкий голос Галки раздавался по всей квартире:
– Просыпайся, просыпайся, дорогая! Я пришла, гостинцы тебе принесла!
Как же мне хотелось спать! Ну, вот, глаза сами закрывались!
А Галка уже надевала на мою руку тонометр и говорила своим певучим голосом:
– Хватит спать. Пора давление мерять.
Понимая, что от подруги просто так не отмахнешься, я протянула ей левую руку. Глаза мои еще были закрыты, и я лежала в полудреме.
Тонометр зажужжал, затем отключился. Я услышала, как Галка снимает манжету с моей руки.
– Ну, вот и отлично! Давление в норме!
Она убрала тонометр и присела ко мне на диван.
– Ну, как ты себя чувствуешь?
Я подумала, прежде чем ответить, и оглядела свое тело. Руки и ноги на месте, голова, вроде, тоже в порядке.
– Хорошо себя чувствую, – ответила я.
Сон от меня уходил. И, взамен появилась какая-то бодрость. Мне хотелось встать с дивана, приготовить себе горячий кофе, включить музыку.
Странно… Три часа назад я падала в обморок и без помощи Галки не могла передвигаться по комнате. А, сейчас ко мне возвращалась сила. И, что совсем странно, реветь мне больше не хотелось!
– Галка, я хочу танцевать! – заявила я, резко поднялась с дивана и опустила ноги на пол.
Голова не кружилась, тело снова было мне послушно.
– Подожди, подожди! Рано еще танцами заниматься! – рассмеялась моя подруга.
– Но, я рада что тебе уже лучше!
Я встала и сделала несколько шагов. От помощи Галки отказалась. Все нормально. Голова не кружилась, тело было легким и податливым. Спокойно я дошла до ванной комнаты, сходила в туалет, затем почистила зубы и умылась.
Посмотрела на себя в зеркало. На меня глядела бледная, испуганная и больная женщина, которой можно было дать сейчас лет сорок! Я отвернула голову от зеркала. Смотреть на себя не хотелось!
Я вышла из ванной и прошла в кухню. Галка, наблюдающая за мной и успокоенная моими действиями, уже хозяйничала на кухне.
– Я заскочила в супермаркет и купила продуктов. Сейчас что-то свежее приготовлю тебе на ужин. Да, еще вот в аптеке тебе мульти-витамины взяла.
Есть мне не хотелось. Поэтому я остановила Галкино рвение.
– Подожди. У меня холодильник едой забит. Наготовила вчера и сегодня утром на всю семью. А, кто теперь есть все это будет? Мне на несколько дней хватит.
– Ну, хорошо, я все в холодильник загружу, потом разберешься.
– Галка, кофе хочу! Давай сварим! – я направилась к шкафу.
– Кофе тебе еще дня два нельзя. А, вот, чай можно! Садись, я сама все приготовлю! – Галка указала рукой на стул.
Я присела и откинулась на спинку стула. Галка включила чайник, поставила на стол пачку чая и сахар. Затем достала из сумки пакеты и положила их на стол. Запахло чем-то сладким, ароматным.
– Я знаю, что ты у нас сладкоежка. Вот, накупила тебе всяких сладостей! Выбирай и ешь от души! – посмеиваясь, сказала она.
В картонной коробке лежали разные пирожные. А в другом пакете я увидела зефир в шоколаде.
– Галка, это же вкусняшки моего детства! – восторженно произнесла я.
– Я знала, что ты будешь рада. С возвращением в детство! – смеялась Галка.
– Только объедаться будем вместе! – сказала я подруге.
– Ну, конечно, я поддержу компанию, – ответила она.
И мы принялись чаевничать, наслаждаясь вкусом пирожных. Зефир в шоколаде я оставила на потом.
– Слушай, а как это может быть, что у меня так быстро силы появились? – спросила я подругу, доедая второе пирожное.
– Это тебе элеутерококк помог и, конечно, постельный режим. Ты заснула, а во сне силы пришли.
– Галка, у меня столько сил, что, кажется, будто я богатырем стала! – говорила я и запивала пирожное горячим чаем.
И сама удивлялась таким переменам.
– Ну, вот и отлично! А, теперь, расскажи мне, Танюха, что у вас тут случилось, и почему Димка ушел!
Я стала рассказывать. К моему удивлению, я говорила спокойно и без слез. Словно все, что произошло за последний день, было не со мной, а с кем-то другим. Поскольку я и сама мало что знала, то рассказ был недолгим.
– Да, – задумчиво произнесла Галка.
– Ситуация, конечно, не из простых. И, что ты будешь делать?
– Не знаю. Пока не знаю, – пожала я плечами.
– Дима хочет решить все сразу, но я не готова к разговору с ним и, уж тем более, не готова принимать решения сейчас.
– Тогда не торопись. Побудь сама с собой. Дети, слава богу, в надежных руках. У тебя есть время, чтобы понять, чего ты хочешь.
– Да, наверное, ты права! Слушай, давай не будем сегодня больше об этом говорить! – сказала я.
– Хорошо, не будем, – согласилась подруга.
Она стала рассказывать о себе, о своей работе. И я, слушая ее, вдруг поняла, что моя Галка может быть и суровой, и жесткой, и мягкой одновременно. Руководить целым отделением в больнице, – это вам не фунт изюма. Приходится и дисциплину держать, и строгой быть! А больные дети?! Это же сколько терпения нужно иметь, чтобы общаться с детьми и родителями во время пребывания их в стационаре! И нужно быть лаковой с детьми, спокойной и вежливой с родителями! Вот это работа!
С удивлением я смотрела на подругу и словно узнавала о ней то, чего не знала до этого. С детства привыкла к тому, что она просто Галка. И я много лет так ее и называла. И она никогда не обижалась. Да и меня частенько звала Танькой, Танюхой.
Но, то, что мою Галку ценят на работе, что ее все называют по имени-отчеству, что ее слово является для персонала и родителей законом, это не укладывалось в моей голове, но вызывало уважение!
И, тут я поняла, что сама о себе так сказать не могу! Ну, кто я? Жена, которую бросает муж; мать, которая родила трех детей и сама, возможно, будет теперь их воспитывать; домохозяйка, которая умеет наводить порядки и чистоту. И все!
В профессии я так и не состоялась. Мой красный диплом экономиста лежит в шкафу. Как-то мне стало жалко себя и свои годы, потраченные на семью, разваливающуюся от вранья Димки.
Галка, заметив мое состояние, прервала рассказ и спросила:
– Что загрустила, Танюша?
– Да, вот понимаешь, подумала о том, что ты добилась многого в жизни. А я, осев в семье, ничего не успела, ничего не достигла и ничего не значу! – тихо ответила я.
– Как это, ничего не значишь и ничего не достигла? – изумленно воскликнула подруга.
– А, семья, а дети? Это же все на твоих плечах держится!
– Семьи, как видишь уже нет. А, дети… это, пожалуй, единственный мой результат, – печально улыбнулась я.
– Ничего себе, единственный результат! Да, за такой результат бездетные женщины готовы все отдать! И я, между прочим, тоже!
– Как это, и ты? – настала моя очередь изумляться.
– А, вот так, моя дорогая. Нет у меня детей, и не будет. По молодости мужа послушала, который не хотел сразу детей заводить, сделала аборт. А, потом узнала, что прерывание беременности прошло неудачно, и рожать я больше не смогу. Вот так, я и присоединилась к обществу бездетных женщин, – сказала Галка и вытерла набежавшую слезу.
Я молчала. Мне казалось, что между мною и подругой нет никаких тайн, ведь мы с детства поверяли все свои истории друг другу. И, вот, спустя столько лет, я узнаю о том, что должна была знать давно!
– А, почему ты мне не рассказала раньше? – спросила я.
– Не могла ни с кем делиться. Это очень лично, понимаешь! Я хотела детей, и для меня невозможность рожать стала трагедией. Муж ушел, а боль и отчаяние со мной всегда.
Теперь я поняла, почему в свое время Галка, когда ей предложили повышение и работу в министерстве, отказалась и осталась в своем отделении. Она лечила чужих детей, и эти дети становились ей родными. Стала ясной и ее сильная любовь к моим детям.
Вспомнила, как подкалывала ее тем, что она никак не решится на рождение детей, укоряла, что карьера ей дороже, и напоминала о возрасте. Мне стало стыдно!
– Галочка, прости меня, я не знала о твоей беде! И мне за свое поведение очень стыдно!
– Да ладно, Таня, ты же не знала. Это мне нужно было рассказать тебе все сразу, а я не решалась об этом говорить.
– Ну, хватит, о грустном. Давай, лучше поговорим о том, чем ты хочешь заниматься, – перевела тему разговора Галка.
– Галя, я не знаю, правда! Экономист с меня не получился. Диплом есть, а опыта работы нет. Я же сразу после института замуж вышла, как ты помнишь, потом дети родились. Дима не хотел, чтобы я работала.
– Давай, так сделаем. Ты эти дни побудешь в тишине сама, подумаешь, как разрешить ситуацию с мужем. А, потом уже будешь определяться, как жить дальше и чем тебе заниматься. Будем решать задачи по мере их возникновения. Меня так психолог научил когда-то.
– Хорошо, – согласилась я.
– А, ты что, к психологам обращалась?
– Было такое после развода со своим. У меня тогда такой депресняк наступил! Сама не справлялась. А психолога мне порекомендовали. Позвонила, пришла на первую консультацию. Несколько месяцев ходила. Стало легче и понятнее, как жить дальше. Депрессия ушла, жизнь наполнилась смыслом.
– Так, может и мне к психологу твоему сходить? – задумчиво произнесла я.
– Не торопись. Сначала попробуй сама разрешить ситуацию. Ну, а если не справишься, тогда подключим и психолога. Номер телефона я сохранила.
– Хорошо, буду сама разруливать, – согласилась я и зевнула.
– Сегодня я у тебя ночую, утром поеду на работу, – словно спрашивая, сказала Галка.
– Конечно, куда ты поедешь на ночь! Оставайся, и мне веселее будет!
Мы еще долго болтали о том о сем, не затрагивая больных тем. Вспоминали детство и забавные случаи, рассказывали друг другу студенческие истории. Снова пили чай и ели пирожные. Настроение у нас улучшилось.
Затем, посмотрев на часы, Галка сказала:
– Поздно уже, пора спать ложиться. Мне рано утром на работу, в восемь часов планерка начнется.
Она убрала со стола, положила в холодильник оставшиеся сладости, вымыла посуду. А мне почему-то снова захотелось спать.
Галка, увидела, что я зеваю, и отправила меня в постель. Но идти в комнату, где я много лет спала вместе с мужем, не хотелось. Поэтому я решила лечь на диван. А подруге предложила спать на втором диване в гостиной.
Длинный вечер, наполненный горькими событиями, заканчивался. Боль, осевшая в моем сердце после признания мужа, еще чувствовалась, но уже не была такой ощутимой, как в первые часы.
Верная подруга, всегда приходившая мне на помощь, и в этот раз оказалась рядом в трудную минуту. И помогла мне выдержать испытание.
А Дима, муж, моя опора, моя вера, врал мне несколько лет. И опора рухнула. А вера обернулась безверием.
Но, сейчас я думать об этом не могла и не хотела. Провести ночь без сна в слезах – не такая уже веселая перспектива.
Галка выключила свет и пожелала мне спокойной ночи. Я слышала, как скрипнул диван, когда она легла. И затем наступила тишина.
Я закрыла глаза. Когда там, на кухне, я доедала пирожные, и мои глаза закрывались сами собой, то мне казалось, что едва дойду до дивана, как сразу засну. Но сон куда-то убежал. Я лежала в темноте и вспоминала нашу свадьбу, рождение детей, ту нежность и любовь, которая когда-то была между мной и Димой.
Куда все ушло? И, почему мой муж не только полюбил другую женщину, но и создал вторую семью? И, как теперь жить? И, что я скажу детям?
Слез уже не было. Только, в голове кружились обрывки воспоминаний и вопросы, на которые не было ответов.
Я смотрела в окно на звезды. Понимание, что жизнь моя и детей, уже не будет такой, как прежде, постепенно заходило в мою голову. А с ней пришла и растерянность. А, как же жить по-иному?
Спасибо сну, который все же завладел моим разумом. И я заснула, так и не ответив самой себе на трудные вопросы.