Елена Веселова
Дети нарциссов. Как взрослые дети токсичных родителей могут залечить свои раны
Расщепление (как психологическая защита) – неосознаваемая деятельность Я, неосознанные фантазии, позволяющие отщеплять восприятие нежелательного опыта, расщеплять внутренние объекты на два и более, чтобы держать порознь их поляризованные качества.
Ира выросла очень оптимистичной, веселой, послушной и заботливой. Она почти никогда не грустила и часто повторяла, что «от грусти одни беды».
За психологической помощью Ира обратилась только после смерти бабушки. Нахлынувшее цунами грусти снесло замки с травматических переживаний из детства и погрузило Иру в депрессию. Ей понадобилось время, чтобы набраться сил для встречи с запертым травматическим опытом и научиться жить без внешнего одобрения бабушки и папы.
Идеальное, или «грандиозное», Я создается нарциссической личностью для поддержания связи с окружающими людьми. Разрешенная часть воспринимается как единственно приемлемая для окружающих. Конечно же, этот феномен напрямую связан с ранним детским травматичным опытом такой личности и внутренними решениями, которые были приняты личностью, чтобы сохранить близость со значимыми взрослыми. Травмированная часть отвергается, забывается и вытесняется, а вместе с ней теряется доступ к части собственной идентичности и ресурсам.
Нарциссизм в структуре патологичности
В окружении каждого можно найти много людей, если не обладающих нарциссическими чертами характера, то придерживающихся нарциссических стереотипов, которые надиктовывает современная культура. И по мере усиления патологичности нарциссических качеств и проявлений уменьшается количество людей, которых можно отнести к обладателям патологического, а также злокачественного нарциссизма.
В клиническом понимании структуры патологичности личности существует минимум 3 уровня:
• невротический уровень, который более всего приближен к здоровью, но несет в себе ядро невротического конфликта;
• пограничный уровень – промежуточный между невротическим и психотическим уровнями;
• психотический уровень, где черты личности изменены тотально и необратимо.
На каждом из этих уровней нарциссизм – как убежденность в собственной уникальности и превосходстве над другими людьми, преувеличенная оценка собственных талантов и достижений, поиск восхищения окружающих для подтверждения личной значимости и исключительности, неспособность к эмпатии, фантазии о личной исключительной свободе от правил, фантазии о зависти окружающих – может проявляться по-разному.
На невротическом уровне нарциссизм проявляется избыточным желанием получать подкрепления из внешнего мира, например, через стремление творить, чтобы демонстрировать плоды своего творчества как продолжение собственного Я другим людям и получать от них эмоциональное поощрение – инфантильный нарциссизм. Это стремление фокусирует силы человека на себе, но остается еще некоторое пространство, где носитель такого нарциссизма чувствует себя свободно и аутентично. Ощущение собственной уникальности и исключительности зачастую оправданно и при этом не сильно мешает в построении межличностных отношений. Здесь нет беспокойства от завистливости, есть способность к поддержанию равных (ты – ОК, и я – ОК) уважительных взаимоотношений. Человек с нарушенным нарциссизмом на невротическом уровне если кому и приносит неудобства, то чаще всего себе.
Кира мечтала стать художником с самого детства и прикладывала много усилий, чтобы это случилось. Родители поддерживали девочку и желали ей творческих успехов. Помогли с поступлением в художественную школу, лицей, а потом и в высшее учебное заведение по направлению, которое Кире было ближе всего. Позже они помогли юной художнице с переездом в другую страну, где Кира видела для себя больше перспектив для реализации.
Кира благодарила родителей за поддержку, любовь и помощь, но никак не могла почувствовать облегчение. Она уже не могла наслаждаться свободой творчества и отсутствием необходимости зарабатывать самой себе на жизнь. Напряжение из-за ответственности перед родителями, страх не оправдать их ожидания возрастали. В день открытия первой выставки у Киры случилось сильное расстройство желудка, из-за чего она не смогла прийти на фуршет. После того как были проданы первые две картины, Кира вывихнула кисть и несколько недель не могла заниматься творчеством. В процессе вынужденного тайм-аута она постепенно пришла к мыслям о своей нереализованности, ненужности собственного творчества и тщетности попыток придать смысл своей жизни. Сил становилось все меньше, и Кира оказалась в творческом кризисе. Усталость от «мыслежвачки» добавила ей желания сменить профессию и отказаться от творчества. Именно с этим запросом она и обратилась за помощью к психологу.
Потребность удовлетворить идеальные ожидания родителей была очень высока. По представлению Киры, родители ожидали от нее только грандиозного успеха. И одна выставка с продажей всего двух картин представлялась Кире не успехом, а поражением. Ее личные требования к себе и к видению результатов ее труда другими были так завышены, что достигнуть точки удовлетворения стало фактически невозможно. А жизнь без удовольствия, без удовлетворения потребностей постепенно перестала радовать и потеряла смысл.
На пограничном уровне нарциссизм доставляет уже больше неприятностей, и чем ближе он к психотическому уровню, тем сильнее обостряются его токсичные черты. От нарциссизма пограничного уровня страдает не только сам нарциссист, но и окружающие. Такие люди чувствуют себя исключительными носителями особых прав только по факту своего рождения. Они полагают, что их проблемы уникальны и могут быть поняты единицами избранных. Нарциссисты этого типа склонны занижать возможности и таланты других людей, обесценивать, но при этом очень нуждаются в их одобрении и восхищении. Взаимодействовать с окружающими на равных становится почти невозможно, слишком мешает зависть – сознательная и бессознательная. Зависть (которую переживать нормально) у нарциссистов пограничного уровня превращается в фоновое болезненное переживание. Облако ложного «грандиозного Я» прикрывает истощенное травмами «истинное Я». «Истинное Я», необходимое для переживания спокойной уверенности в себе и удовлетворения от жизни в целом, оказывается отделенным и недосягаемым. А все, что напоминает о существовании «истинного Я», становится триггером и избегается или отвергается. В 70-х годах ХХ века Г. Розенфельд, опираясь на свой клинический материал, выделил два аспекта нарциссизма: либидинозный и деструктивный. В либидинозном аспекте центральную роль играет завышенная оценка самости, которая преимущественно основывается на идеализации (Rosenfeld H., 1971). Такой человек ощущает все ценное для него в других людях и в мире в целом неотъемлемой частью себя самого и уверен в своих возможностях контролировать это ценное. Деструктивный аспект нарциссизма включается, когда сверхмогущественная идеализация нарциссиста оказывается под угрозой благодаря контакту с другим объектом. Зависть и агрессия сильны, поэтому под давлением этого разрушительного аспекта человек склонен обесценивать сам объект или проявлять импульсы к саморазрушению.
Иван родился в военном городке в семье военнослужащего. Волей несчастного случая это произошло значительно раньше положенного срока. Как часто бывает с недоношенными детьми, Иван был болезненным и физически слабым ребенком. Физически мощный отец мечтал о сыне, который подтвердил бы и увековечил его богатырскую силу. Слабенький мальчик с «тонкой костью» стал для отца живым оскорблением, нестерпимым предательством.
С самых первых дней отец избегал сына, а к подростковому возрасту стал открыто отвергать и жестоко наказывать за любые попытки мальчика обратиться к нему. Мать разводила руками и пыталась компенсировать отвержение дополнительной дозой внимания и нежности со своей стороны.
Иван, ощущая свою «плохость» и виновность, усердно занимался спортом, сам записывался в спортивные секции, где получал дополнительную дозу абьюза и отвержения. Зато учеба давалась легко, мальчик принимал участие во всех олимпиадах, стремился только к победам, надеясь, что отец смягчится, но этого не происходило. В подростковом возрасте Иван стал подозревать у себя гомосексуализм. Оставшись один на один со своей проблемой, он поступил в институт в другом городе, за 2000 км от уже ненавистного военного городка. На новом месте Иван почувствовал себя лучше и окончательно принял свой гомосексуализм. А связь с матерью сохранилась такой же прочной и жизненно необходимой.
«Грандиозное Я» отца Ивана было сфокусировано только на физической силе, а другие проявления мужественности не могли быть замечены, так как они были отщеплены и отвержены вместе с травмированной частью. Тщедушность сына пошатнула и без того хрупкое «грандиозное Я» отца, разрушила фантазию о сверхъестественной силище его генов и фактически нанесла отцу нарциссическую травму. Сам Иван, а вместе с ним и его страдания, достижения отвергались отцом как триггеры.
Львиная доля сил и энергии такого нарциссиста направлена на поддержание идеальной фантазии о себе. Главная цель «грандиозного Я» – замаскировать существование отвергаемой травмированной части личности («истинного Я»). Потребность в сохранности хрупкого «грандиозного Я» настолько высока, что необходимость учитывать интересы других людей с их личными границами уходит на второй план. Девиз нарциссиста этого уровня: «Понятно, что так поступать с другими людьми плохо, но если мне очень больно, то можно!» Взаимодействие с окружающими людьми складывается с трудом, близкие отношения склонны носить садомазохистический характер. Значительно снижена способность к эмпатии и восприятию критики.
