Елена Звездная
Второй шанс. Книга первая
Звук шагов лекаря, почти не слышный. Нарочито медлительные шаги Эльтериана, он определенно не желал уходить. А затем уже без показной нарочитости, магистр произнес:
– Раз нашел – не потеряй. Не повторяй моих ошибок. Сильные маги любят лишь раз в своей жизни.
– Это не любовь, – отмахнулся герцог.
– Серьезно? – магистр хмыкнул. – Что ж, скажи это лекарю. Если бы я не приказал ему убрать руки, судя по твоему взгляду, ты бы их откромсал тупым ножом, медленно и с пристрастием. Будь мягче с девочкой, для женщин первый опыт имеет огромное значение, не дави.
И он направился к двери.
Но прежде, чем магистр покинул комнату, я вскочила, и воскликнула:
– Стойте!
Магистр Берион, уже взявшийся за ручку двери, медленно обернулся. Он был таким же, каким я его помнила – пожилым, но крепким, магом, что мог прожить еще с полвека, оставаясь бодрым и сильным. Но он был одним из тех, кто не щадя себя бросился на защиту императорской семьи… Так что я помнила его и другим. Когда его голова была насажена на пику, а седые растрепанные волосы трепал безжалостный горный ветер.
– И давно мать моих правнуков бодрствует? – поинтересовался декан боевого факультета.
Я, отчаянно стараясь не замечать взгляда герцога, который чувствовала кожей, взволнованно взмолилась:
– Прошу вас, не покидайте меня здесь. Мое здоровье оставляет желать лучшего, а выяснить родословную не представляется возможным. Едва ли я сумею родить хоть одного младенца, а если и так, ценой тому станет моя жизнь. Но стоит ли оно того? Множество болезней передаются по материнской линии, больное дитя, психически или же физически, не принесет вам радости. Вы мудрый человек, оборвите побег прежде, чем он обретет силу, я…
– Стоп, – произнес магистр, оставив ручку двери в покое. – Каенар, ты это слышал? И это служанка Бромеров или как их там? Ха! Служанка, как же. Держи Эльтериана подальше, ты сам знаешь – его тянет ко всему, что принадлежит тебе. Мадемуазель Асьен, дивной ночи. Каенар, напои ее, иначе она тебя успеет убедить в том, что белое это черное, а черное это белое. Или заткни ей рот поцелуем, тоже неплохо работает.
Когда за ним захлопнулась дверь, я продолжала сидеть на постели, с ужасом глядя на закрывшиеся створки, и не веря в то, что все это происходит. Я вышла замуж за Эльтериана, чтобы спастись от герцога, но Ангел Смерти все равно настиг меня в итоге, после десяти лет кошмара и ужаса, которые я сносила лишь потому, что знала – есть кое-что похуже. И это кое-что – герцог Каенар!
– Как интересно, – медленно проговорил маг, – я видел тебя раньше и не раз. Эти смышленые глазки и платье невнятного желтого цвета в не менее невнятных коричневых квадратиках, сложно было не заметить. Так что я видел. Тебя. Единственная девушка Суассона, оставшаяся в юбке до пола. Неужели не заметила?
Я затравленно взирала на дверь, замечая лишь одно – с каждым его словом, мое отчаяние становится лишь сильнее.
– Маг с даром целителя, – продолжил герцог, – ты в любом случае вернулась бы с нами в столицу, подобными талантами не разбрасываются. Но знаешь, девочка, когда эта темноволосая мразь с отпечатком моего заклинания на ауре, прикоснулась к твоим губам… Я внезапно осознал, что меня привлек вовсе не твой дар.
Не может быть!
Десять лет назад, исполняя мое желание, лорд Каенар определил во мне мага-целителя. По этой причине, когда был ранен его высочество, меня назначили служить ему. Таким образом, точкой не возврата стал мой магический дар, но сейчас, когда я лишила себя магии… Точкой не возврата стал поцелуй Гродари? Как же так?
– Но прежде, – с какими-то странными интонациями продолжил герцог, – ты казалась… другой. Обычной девицей из провинциального городишки, а ныне – осанка, движения, речь.… И даже то, как ты сейчас сидишь, а отчаянии взирая на дверь… Откуда это в тебе?
Я слушала его слова с замиранием сердца, с трудом сдерживая рвущийся из самой души исполненный отчаяния крик. Что привлекло его во мне? Осанка, движения? То, что так старательно взращивал во мне его высочества, старательно превращая меня в ту идеальную принцессу, коей он желал меня видеть.
«И даже то, как ты сейчас сидишь, в отчаянии взирая на дверь»…
Я взглянула на свои руки – они упирались в мягкий матрас, спина идеально ровная, с легким прогибом ввиду позы, голова чуть приподнята, и даже пребывая в отчаянии, я продолжала делать то, чему меня научили – держать лицо.
А тогда, десять лет назад, маленькая сиротка Сенна молила отпустить ее, говоря о том, что ее ждет жених. Самый лучший, самый красивый и самый любящий на свете. Как нелепа и безыскусна была та речь, наполненная искренними слезами и униженной мольбой. Но чем лучше то, что есть сейчас? Мне хочется кричать, но я боюсь повысить голос. Мне хочется сбежать, но я опасаюсь последствий побега. И менее всего мне хочется остаться здесь, я остерегалась того, что герцог последует совету двоюродного деда.
– Я не собираюсь вас насиловать, – слова, заставившие вздрогнуть.
Слова, от которых я с трудом сдержала горькую усмешку. Тот первый поцелуй, что являлся прямым следствием совершаемого насилия, сам лорд Каенар обозначил фразой «Я лишь приласкал тебя». Если то было лаской, что же тогда в представлении герцога является насилием?
– Будешь служить мне, – маг поднялся из кресла. – И нет, не в постели. До тех пор пока я буду доволен, мисс Асьен, ты будешь моей личной горничной. Но в день, когда ты меня разочаруешь…
Выразительный взгляд ненормально-черных глаз, не менее выразительно указал на постель.
– Все ясно? – насмешливый вопрос.
В отличие от его высочества, герцог Каенар всегда держит слово. За те десять лет, что я его знала, свое слово он не нарушил ни разу. Его высочество свое слово нарушал часто и с огромным удовольствием, а герцог…
Соскользнув с кровати, я опустилась на колени, склонила голову и произнесла:
– Я буду служить вам со всем усердием, мой господин.
Тяжелая пауза, и хриплое:
– Почему-то мне эта идея уже не по душе. Но я дал слово. Так и поступим. И смени наряд. Если хочешь оставаться нетронутой, я не должен видеть и полоски твоей кожи.
– Как прикажете, господин.
Пять шагов ко мне, я считала их про себя, и склонившись надо мной, лорд Каенар, язвительно прошептал:
– Слуги, благодаря, склоняют голову. У тебя же опущен лишь взгляд. Это не нижайшая благодарность, это высокомерный вызов. Ступай. Можешь сходить к семейству Бомари и забрать вещи, которые ценишь… если таковые найдутся.
И он отступил, позволяя мне встать.
Вскочив, я поклонилась, стараясь соответствовать манерам слуг, и не поднимая головы, покинула покои герцога.
***
Я никак не ожидала, что в пустом коридоре встречу того, кто проницательно остался на страже.
– Уболтала все же, – отталкиваясь от стены, произнес магистр Берион. – Глупо. Забеременей ты сегодня, избежала бы пребывания в стенах Императорской Академии, и в столице жила бы в моем поместье. Но молодые идиоты предпочитают долгий путь. Что ж, пусть будет так. Руку.
Я вытянула раскрытую ладонь, ожидая удара палкой в качестве наказания.
– Интересный жест, – насмешливо заметил магистр. – Но причинять тебе боль буду не я, наказывать своих слуг привилегия Каенара. Однако, когда пожелаешь перестать быть служанкой, я стану твоим щитом. Переверни ладонь.
Подчинилась молча, все так же не поднимая головы.
– Выучка у тебя, как у леди императорской семьи. Напрягает.
Но, несмотря на слова, магистр натянул мне на безымянный палец тусклое тоненькое кольцо.
– На всякий случай, – произнес он. – На тот случай, если Эльтериан снова возжаждет вещь, принадлежащую моему внуку. Ступай.
Поклонившись, и не найдя в себе силы поблагодарить за подарок, я поспешила прочь, почти не видя куда иду. Сердце бешено колотилось, в ушах эхом отзывалось «если Эльтериан снова возжаждет вещь, принадлежащую моему внуку» и отдельно слово «вещь». Поверить не могу… Так я всего лишь вещь, которую принц пожелал лишь потому, что на меня обратил внимание лорд Каенар? Из-за этого?! Лишь из-за этого?
Когда, промчавшись по коридорам гостиницы, я выбежала на улицу, в лицо ударил теплый ветер летнего вечера, вокруг слышались голоса, где-то играла музыка, стражи на дверях сопроводили меня настороженными взглядами, а я пыталась понять, в какой момент Эльтериан взглянул на меня не как на жалкую прислугу? Когда?
«Все, маленькая, все. Он тебя больше не тронет. Он тебя больше никогда не коснется, обещаю. Не дрожи, я рядом, я с тобой».
Неужели в ту страшную ночь?
В растерянности шагнула я в тепло летней ночи, растерянно шла по улицам к зданию городской ратуши, но растерянность схлынула, едва из темноты меня ухватила крепкая теплая рука, и Заклинатель прижал меня к себе.
– Цела? – хрипло спросил Гродари. – Пытки? Насилие? Не молчи! Я следовал за тобой от самой гостиницы, судя по выражению твоего лица, на тебя обрушилось нечто чудовищное. Асьен? Мы покинем город, слышишь? Сейчас же.
И чувствуя тепло его объятий, я тихо ответила:
– Нет.
Очень медленно Заклинатель отстранил меня и взглянул в мои глаза. Член ордена Заклинателей видит в темноте практически как днем, так что он мое лицо видел, а я его нет.
– Нет, я останусь, – произнесла твердо. – Пыток и насилия не было. Герцог Каенар нанял меня в качестве личной горничной.
– И ты согласилась? – лишь вопрос, но в нем читалось то, что ощущала столь недавно и я – отчаяние.
– Да, – просто ответила Гродари.
Его руки на моих плечах дрогнули, пальцы сжались, практически причиняя боль.
– Ты же умная девушка, – тихо произнес Заклинатель. – Я знаю тебя всего день, но ты умная девушка, Асьен. Так почему же?
– Мне больно… – и пальцы на моих плечах разжимаются.
А руки бессильно опадают. Я догадывалась, о чем сейчас думал месье Армель – несмотря на все наставления родителей, девушки стремились к магам, как мотыльки устремляются к горящему огню, и сгорали в этом пламени точно так же. Но разве девушка в семнадцать станет думать о том, как опасны маги? Нет. В юности опасность пьянит и кружит голову, а маги слишком притягательны, чтобы отказать себе в желании хотя бы приблизиться. Но мне предстояло разочаровать Заклинателя гораздо больше, чем если бы я была лишь наивной девушкой.
– Мы не будем ждать долгие годы, Гродари, – прошептала я, пытаясь в абсолютной темноте переулка разглядеть его лицо. – Я не буду. Принц Эльтериан должен быть устранен в самое ближайшее время. Как и герцог Каенар. Выбор способа я оставляю вам, но яд, практически любой, я смогу преподнести им обоим, и не имеет значения, чего мне это будет стоить.
– Асьен, вы не понимаете, о чем говорите, – хрипло произнес Заклинатель. – Вы не представляете, что такое жить рядом с ними. Вы…
– Вы знаете меня всего лишь день, но вам повторно придется довериться мне. Гродари, без меня вам придется ждать очередного удобного случая, чтобы выманить принца из Небесного города. Но со мной, все станет гораздо проще.
– Проще чем было на болотах? – с сарказмом вопросил он. – Благодарю вас за вашу жертву, Асьен, но право не стоило, магия целительства мне совершенно ни к чему!
Отведя взгляд, я прошептала:
– Во мне теплилась надежда, что без магии я буду им не нужна… Но я ошиблась.
– Мм, вы научились признавать свои ошибки, какой прогресс.
– Язвительность вам не к лицу!
– Как и вам, – Заклинатель вновь обнял меня, прикоснулся рукой к моему лицу и мучительно высказал: – Асьен, я сумею вас защитить. Здесь меня быть не должно и мое появление поставит под сомнение все дело, но достаточно будет перенести вас в Небесный город, а там никто не посмеет даже приблизиться. К моим словам прислушивается даже император.
Удар!
Оглушительный треск сломленных ворот…
И я падаю на колени, покорно склонив голову перед врагом.
За десять лет той, моей первой жизни, император и весь его род был уничтожен, империя пылала огнем, а Небесный город захвачен. Ничто не вечно, и ничто не в силах стать моей защитой. Ничто кроме меня самой.
– Месье Армель, мы сможем поговорить об этом в столице. Возвращайтесь. Я вернусь с герцогом.
Молчание, в котором отчетливо ощущалось негодование, и холодные слова:
– Я приставлю к вам своего человека. Пароль – «северное сияние». Вы запомнили? Впрочем, о чем это я? Вы не из тех, кто легко забывает. Но, Асьен… Все во мне противится вашему решению.
– Встретимся в столице, месье Армель, – отступая, произношу я.
– Я встречу вас в Академии, – мне не было видно его лица, но почему-то казалось, сейчас оно бледнее, чем было после ранения. – У меня другое имя и я выгляжу иначе. Надеюсь, мой облик не отпугнет вас.
Это показалось мне странным.
Не менее странными оказались и последующие слова:
– Не навещайте жениха – лорд Каенар не терпит соперников. И если вы не желаете, чтобы Можан скончался к утру от острой нехватки крови, по причине перерезанного горла, лучше… не навещайте. Берегите себя, Асьен.
– И вы…– начала было я.
Но Заклинатель уже исчез. А в переулок завернули два мага, и осветив темное пространство магическими пульсарами, поинтересовались:
– Мисс Асьен, чем вы тут занимаетесь?
За мной следят? Что ж, теперь понятен смысл предостережения Гродари.
– Привожу мысли и чувства в порядок, – выходя из проулка на главную улицу, сдержанно ответила. – Боюсь, все произошедшее сегодня, несколько… потрясло меня.
С этими словами я продолжила путь.
– Она кто? – раздалось позади. – Точно служанка? Быть не может.
– Я хотел над ней пошутить, но теперь рад, что не успел ничего сказать, – ответил ему второй маг.
– Да и я… Какая странная леди.
– Да девка местная она, но… Точно странная.
Нужно избавиться от того налета истинного аристократизма, что Эльтериан заставил меня принять, понять и воплощать. Его высочество весьма гордился проделанной работой, я была его идеальной принцессой, его персональной игрушкой, его куклой, его произведением искусства… Что ж, я надеялась более никогда не видеть принца вовсе, но если все сложилось столь чудовищным образом, все что мне остается – бороться. И я буду верить, что не пройдет и года, как Его Высочество будет торжественно похоронен. И произойдет это гораздо раньше, чем будет уничтожен весь императорский род, а голова магистра Бериона окажется, выставлена на всеобщее обозрение потрясенных жителей столицы.
А после наступит очередь и лорда Каенара. В противостоянии с ним у меня гораздо меньше козырей, но это пока. Проживание рядом с мужчиной открывает крайне много информации для женщины, слабые места Эльтериана мне известны, о слабых местах герцога я узнаю.
И приняв это страшное во всех смыслах решение, я ускорила шаг.
– Леди… эээ… в смысле, мисс Асьен, у вас целый час на сборы и дорогу. Куда вы так спешите?
У меня всего час?!
***
Прощание с Тинрой и семейством Бомари один в один походило, на то, что уже имело место в моем прошлом. Сидели с вызывающим видом маги в черно-алых мундирах, конвоем приставленные ко мне, боялись даже слово произнести супруги Бомари, мадемуазель Лизет была бледнее савана, и я догадывалась, что сегодня с ней случилось что-то недоброе, и отсутствовал молодой господин, что так же наводило на не самые радостные мысли.
Когда с формальностями было покончено, я увлекла Тинру в нашу комнату на чердаке, и едва подруга закрыла двери, шепотом спросила:
– Что с госпожой Лиззет?
– Ох, – Тинра отвела взгляд, – да то же, что и с тобой. Но ее хоть домой вернули. Что теперь будет, Сенна? Говорила же тебе, не ходи на улицу Роз, говорила же!
Мысль о том, что не появись я сегодня с Гродари в беседке возлюбленных, не угодила бы повторно в ту же западню, стальным капканом захлопнувшуюся на моей шее. Как же мудра была Тинра, и как же не хватало мне ее мудрости все эти годы.
– Позаботься о мадмуазель, – попросила я.
Кивнув, подруга продолжала пытливо смотреть на меня, но мне более нечего было сказать ей.
– Так значит, теперь будешь служанкой у мага? – тихо спросила Тинра.
«И стану палачом этого мага»…
– Да. Все будет хорошо, Тинра.
– Ты уверена?
– Уж точно лучше, чем раньше, – заверила ее.
По крайней мере, я желала верить, что все будет лучше, чем тогда. Как минимум, мы покинем Суассон без арестов, казней и всего прочего.
– Мисс Асьен, время, – крикнул один из магов.
И это они мне говорили не спешить.
– Что ты возьмешь с собой? – спросила Тинра.
Подойдя к кровати, я присела и, пошарив под матрасом, достала единственную ценную вещь, которая была на мне в тот день, когда я прибыла в Суассон – маленький медный браслет. Книги, наивный девичий дневник, платья и все прочее, что я взяла в прошлый раз, на сей брать не стала. Ни к чему, да и строки из моего дневника, издевательски зачитываемые его высочеством, отбили всяческое желание, когда-либо в принципе вести дневник.
Взяв у Тинры свечу из рук, я отнесла дневник к умывальному тазу и подожгла бумагу. Горело плохо. В этом дневнике я хранила сорванные и засушенные цветы, подобранные осенние листья, и бумажных зверюшек, которых делал для меня Можан. Теперь все это полыхало, чтобы не стать причиной гибели славного юноши, подавшего мне однажды руку, и лавины насмешек со стороны сиятельных магов. И когда последний лист догорел, я почувствовала облегчение, словно исправила одну из ошибок прошлого.
– Что у вас там горит? – один из магов взбежал по узкой лестнице, и без стука вошел в комнату.
– Как вы смеете? – спросила, не оборачиваясь. – Здесь проживают две незамужние девушки. Немедленно покиньте комнату!
Он выполнил приказ без возражений, но едва дверь захлопнулась, на лестнице раздалось тихое:
«Что это было?»
– Ты точно странная сегодня! – заключила Тинра.
«Я второй раз в жизни прощаюсь с местом, что стало мне домом», – с горечью подумала я.
– Бывает, – весело ответила подруге.
И оглядевшись в последний раз, покинула эту уютную комнату, в уютном домике семейства Бомари.
И лишь когда оказалась на улице, поняла, что забыла сделать – в прошлый раз я крепко обняла на прощание Тинру, мадам и месье Бомари обняли меня, не сдержав эмоций. Сейчас же я и мысли не допустила о необходимости подобного прощания, ограничившись лишь вежливыми фразами. Но в одном оба прощания были похожи – и прошлая я, и нынешняя, чувствовали себя глубоко несчастными, покидая дом напротив городской ратуши…
***
В гостинице мне выделили комнату, смежную с покоями герцога Каенара. Однако, вопреки моим ожиданиям, предоставленная мне форма имела мало общего со стандартной формой служанки. Черное платье с воротником, заканчивающимся под подбородком, черные перчатки, полностью скрывающие руки, черные туфли.
И сообщение «Ваши обязанности» на узком письменном столе.
Подняв листок, я прочла первую строку:
«Ваше поведение не соответствует поведению служанки. Поэтому я повышаю ваш статус до личного секретаря».
Подписи не было. Но не узнать твердый почерк лорда Каенара было бы сложно.
В скромном гостиничном номере были постелены неожиданно нежные льняные простыни, матрас так же вызывал вопросы по поводу своей принадлежности к инвентарю строго говоря постоялого двора, и я была вынуждена прийти к выводу о том, что постель и номер были приготовлены для меня лично и в весьма кратчайшие сроки.
За десять лет проживания в Небесном Городе подобное воспринималось для меня нормой, но непритязательную девицу из провинциального городка подобное должно было бы привести в неописуемый восторг. Как и ужин, который подали, едва я приготовилась ко сну – нежная яблочная шарлотка, теплое молоко, фруктовый салат и… излишне пытливый взгляд слуги, принесшего все это.
– Оставьте на столе, если вам не сложно, – стянув халат у ворота, попросила я.
– Как вам будет угодно, – произнес маг преклонного возраста.
Жилистый, нескладный, с небольшим, но пугающим шрамом на левом глазу, и повреждениями от ожогов на правой руке.
И лишь когда он ушел, я вспомнила кто этот человек – Матиуш Этанс, самый преданный человек лорда Каенара, его правая рука, надежная опора, и безукоризненный исполнитель любых приказов. Огненный маг с ментальным даром агрессора. Ранее, я никогда не сталкивалась с магистром Этансом лично, а его высочество, насколько мне известно, и вовсе не узнал об этом маге до тех пор, пока не стало слишком поздно.
Медленно опустившись на постель, я посмотрела на свой поздний ужин, и с отчаянием поняла, что это – очередная проверка. Необразованная девушка из Суассона воспользовалась бы десертной ложечкой. Но то, что мне подали, являлось шарлоткой на песочном корже. А потому, помимо десертной ложечки, что подавалась к теплому молоку, отдельно на подносе находились так же десертные нож и вилка.
Воспользоваться ими – значит вызвать еще больше подозрений.
Не воспользоваться – и, боюсь, эта ночь может завершиться для меня не в уютной постели, а в тюремной камере.
Так, совсем юная Сенна, у которой за весь день маковой росинки во рту не было, обошлась лишь теплым молоком. Способа приготовления данного молока я не ведала, посему не решилась отведать и фруктов.
Завершив со скудным ужином, я погасила свечи и легла в постель.
Но сон вовсе не входил в мои планы.
Небеса даровали мне второй шанс.
Немыслимо, невероятно, и все же чудо произошло. И теперь мне следовало исправить столько ошибок прошлого, сколько сумею. От того, лежа без движения под одеялом, я сжимала тонкий ободок медного браслета, и пыталась вспомнить, с чего начался победоносный устланный сотнями смертей путь к трону его высочества Эльтариана. Кто поддерживал его. На кого принц полагался. И что может стать причиной раздора между Эльтарионом и его многолетним сторонником герцогом Каенаром? В той другой жизни, герцог пришел в ярость лишь тогда, когда ему стало известно о смерти магистра Бериона. До того дня, несмотря на все разногласия, принц и герцог действовали заодно. Принц был нелюбимым сыном в семье, как и лорд Каенар. Это их и сплотило. Именно это позволило этим двоим шаг за шагом упорно идти к своей цели…
И эту «дружбу» мне следовало разрушить в первую очередь.
С этими мыслями я заснула.
***
– Ваше высочество!
От этого обращения я вздрогнула и моментально проснулась.
– Ваше высочество, это комната личного секретаря лорда Каенара, вам туда нельзя.
О, небеса, прошлый день не был сном! Какое счастье!
– Ну должен же я узнать, что в этом секретаре такого личного, – вальяжно заявил принц.
Эльтериан не изменился ничуть.
– Не стойте столбом, откройте эту дверь, – потребовал его высочество.
– Но… – голос стражника дрогнул. – Я… у меня нет ключа.
– Вот как? Дверь заперта?
Открыв глаза, я медленно села на постели. Первое, на что обратила внимание – подноса с ужином на столике уже не было. Когда и как его забрали я не ведала, потому как не проснулась не услышала ни звука.
– Что за детские игры! – раздраженно воскликнул Эльтериан. И направившись далее по коридору, громко начал вещать: – Каенар, ты слышал, как со мной твоя прислуга разговаривает! Я хочу чаю! Почему мне, наследнику престола, еще не подали чай?!
Легкая улыбка тронула мои губы. Чай…
О, мне было хорошо известно, какой конкретно чай приводил его высочество в неистовство.
***
Залитое ярким солнцем пространство, являло детали интерьера, словно нехотя выпуская их из теплых объятий. Когда я вышла на террасу, свет практически ослепил, но с каждым шагом глаза привыкали к яркости раннего летнего утра, а сознание было поглощено пониманием того, что никто из магов вовсе не соизволил возлежать до полудня – они вставали еще затемно, и ныне возвращались с докладами.
Герцог Каенар в традиционно черно-золотых для него одеяниях, сидел несколько напряженно, держа ладонь раскрытой над пустой поверхностью стола, и пристально вглядываясь в то, что было доступно лишь его взору. Как странно, я полагала, что передача слов на расстоянии была его дипломным проектом, открытым практически волей случая, но то, чем ныне занимался лорд, определенно являлось чтением. Поверить не могу!
– Наккей, возьми второй отряд и еще раз обследуйте болота, – не отрывая взгляда от стола, приказал герцог.
– Понял, – и юный вихрастый и вовсе не кажущийся серьезным маг, склонившись, ушел к внутренней лестнице.
Определенно там был выход, потому как в дальнейшем голос лорда Наккея раздался уже во дворе. Но я впервые узнала о том, что здесь имелся третий выход.
– Это странно, – начав постукивать пальцами по столу, напряженно произнес герцог, – очень странно. Ты точно более ничего не почувствовал?
– Ни-че-го, – скучающе ответил принц. – Используем план номер пять, пусть атакуют, посмотрим, на что они способны.
– Плохая идея, – не поднимая головы, ответил Каенар. – Ты попадешь под удар, а всех способностей Заклинателей мы не знаем.
– Узнаем, – его высочество огляделся. – А вот и наш чай!
– Наш чай определенно не торопится, – медленно и с явным неудовольствием произнес лорд Каенар.
А после, стремительно повернулся ко мне.
Случись это десять лет назад, от подобного взгляда я как минимум остолбенела бы, но после всего, что выпало на мою долю, во мне ничто не поколебалось. И лишь сильнее расправив плечи, я продолжила свой путь к столику магов.
Двадцать шесть шагов, легкий реверанс, и расположив серебряный поднос на краю столика, я начала раскладывать закуски и напитки. Закуски из темного армейского хлеба, с красной копченой рыбой и зеленью, аккуратные лепешки с тмином, смесь сыра с зеленью и помидорами, политые оливково-чесночным маслом и черный крепкий сладкий байховый чай для герцога. Ассорти из булочек, фруктовых печений, ананаса в меду и чай, с тем, что Эльтериан ненавидел больше многих вещей на свете – плавающими чаинками, ввиду небольшой температуры воды, используемой для заваривания чая.
– Ооо, мое любимое печенье! – воскликнул принц, еще не успев взглянуть в свою чашку. – Надо же, не знал, что в этой глуши, кто-то знает толк в прекрасных фруктовых печеньях!
Вероятно, в данном предложении крылся и некоторый вопрос, но глупые девушки из глубинки, едва ли в курсе подобных нюансов, так что я лишь робко улыбнулась, и поспешила забрать поднос и скрыться прежде, чем последует буря.
Но прежде, чем удалось осуществить задуманное, мою руку перехватили сильные пальцы лорда Каенара, недвусмысленно указав на тот факт, что я посмела снять перчатки, а после, поглаживая кожу на моей ладони большим пальцем, герцог тихо произнес:
– Дивный чай. Благодарю, Асьен.
Неловко высвободив руку, я кое-как поклонилась, пытаясь подражать слугам, и промямлив «Приятного аппетита», поспешила уйти.
– Да к дьяволу чай! Ты пробовал эти печенья? О, Посланник Смерти, ты опять со своим отвратным набором, который по ошибке называешь завтраком. Хотя о чем это я? Ты, должен признать, оскорбляешь сам дивный термин «завтрак» подобными закусками! А печенья! А булки! Ты слышишь хруст? О, восторг! Это безумно вкусно!
– Не подавись.
– Да я… Да что? Что за?! Тьфу, кто заваривал чай?!
Уже не сдерживая улыбку, я шагнула на лестницу.
Чай с чаинками – сущий пустяк для превалирующего количества людей, но для принца подобный чай значил слишком многое. И навевал воспоминания о самых темных днях его жизни, так что…
– Это всего лишь чай Эльтериан. Уймись!
– Где эта девчонка? Где эта тварь?! Я убью ее! Я ее сам убью!
О, Небо, я спускалась по ступеням, держа поднос и не сдерживая блаженную исполненную счастья улыбку. Десять лет я в ужасе перепроверяла каждую чашечку чая, чтобы ни за что, ни в коем случае не допустить того, что сейчас творилось на этой залитой солнечным светом террасе.
«Я хочу ее крови!»
«Уймись!»
О, да… Музыка для моих ушей. И счастье для Заклинателей – в состоянии нервного срыва принц не в силах ощущать использование магии на больших расстояниях. А нервный срыв я ему обеспечила.
– А я смотрю, ты довольна собой, – прозвучал внезапно мрачный голос.
Вздрогнув, я едва не споткнулась, увидев, как из-за занавеси на третьем этаже, мягко и беззвучно выступает магистр Берион.
– Доброго утра, месье, – произнесла, делая реверанс.
– Оно было добрым, до тех пор, пока мне не подали мою любимую рисовую кашу, – с нескрываемым подозрением взирая на меня, ответил маг. – И мне крайне любопытно, как девчонка из затрапезного Суассона могла узнать, что я предпочитаю именно тыквенно-рисовую кашу, с кардамоном, мускатом, медом и щепоткой соли? И не отпирайся, я маг, состав я проверил!
Стоя на ступеньках, я несколько секунд взирала на магистра, старательно придумывая максимально правдоподобную ложь. Магов обманывать действительно сложно, очень сложно, но возможно. И для этого, требуется два главных аспекта – первый это правдоподобность, а второй – создание иллюзии подобия. Маги способны понять лишь магов.
– Это… – я спустилась еще на одну ступеньку, – это мой дар… Был. До того, как его отняли у меня Заклинатели. Мне неведомо, как это формируется, но ранее, видя человека, я каким-то образом могла увидеть его вкусовые предпочтения… Вы много лет провели в боях, ваш желудок изранен не меньше, чем тело, и видя вас ранее, я ощущала и вкус рисовой каши… Более этот дар мне недоступен, но я постаралась вспомнить все то, что видела прежде. Искренне рада, если сумела угодить вам сегодня.
– М-да, жаль, что из тебя вытянули все способности, с таким даром тебе бы цены не было, – задумчиво протянул магистр Берион. – Что ж, звучит складно. Да и жаль тебя ругать после подобного, калек вообще поносить неприлично. А что там с принцем? Откуда вопли?
И он подняв голову, прислушался к тому, что происходило наверху. А там происходила истинная королевская истерика в самом отвратительном из ее проявлений. «Пусти! Пусти я сказал! Я убью ее!».
– Не знаю, – я сделала вид, что конкретно эти вопли услышала лишь сейчас. – Не могу представить, что пошло не так! Я сумела испечь то фруктовое печенье, о котором грезил его высочество и поистине он был весьма доволен, отведав его… За ходом приготовления следил главный повар, едва ли я могла подать недоиспеченные десерты…
Но вот подать чай, частично заваренный холодной водой мне удалось.
– Ааа, – протянул магистр, окидывая меня изучающим взглядом, – значит это ты так расплылась от похвалы его высочества, что практически оглохла. Жаль, я думал ты редкое исключение из правил, но нет – такая же непроходимая дура, как и все прочие девицы. Ступай в кабинет Каенара и не высовывайся, пока я лично за тобой не приду. А каша отличная, я оценил.
И обойдя меня, магистр поспешил вверх по лестнице, усмирять монаршую истерику.
Я же, прекрасно усвоив урок, более не улыбалась, и поспешила последовать совету магистра Бериона.
***
День прошел весьма интересно и в целом замечательно. Лорд Каенар и магистр Берион были вынуждены вывести принца на болота, для эмоционального успокоения последнего, в смысле принца, а не болота, и все закончилось печально для болота – его осушили почти на треть. В результате гостиницу покинули все целители, нескольких захватили из города, а дальнейшее я благополучно проспала, превосходно и позавтракав, и пообедав и даже отужинав на кухне, подальше от слишком пристальных глаз.
