Елена Звездная
Город Драконов. Книга первая
Ее сочувствие относилось и к тому, что мне придется все это посетить, и к тому, что посещение будет проходить в обществе леди Эссалин как моей компаньонки – увы, миссис Макстон, в силу своего происхождения, на порог всех этих домов если и допускалась, то исключительно как прислуга.
«Что вы наденете на прием к Арнелам?» – вспомнился мне вопрос моей уже фактически дуэньи.
Протянув руку, вытащила из вороха приглашений белоснежную открытку с золотым тиснением и прочла: «Дружеский прием лорда и леди Арнел».
Почему-то сознание зацепилось за эту информацию… и мне хватило всего нескольких секунд, чтобы понять почему. Перед глазами как наяву возникла страница первой газетной полосы, фотография и заголовок: «Лорд Арнел и леди Энсан объявили о помолвке».
– Как… странно, – проговорила я, вглядываясь в белый, тисненный золотом листок и одновременно с тем пытаясь понять, почему я не помню лицо дракона с той фотографии.
Девушку я узнала сразу, но едва ли обратила внимание на того, кто был с ней помолвлен, но сейчас… У меня вполне нормальная память, даже при условии испытываемого эмоционального потрясения я должна была бы запомнить его лицо хотя бы в общих чертах.
Но я почему-то отчетливо помнила только руки. Одну, в черной замшевой перчатке, что сжимала трость, и вторую, не слишком бережно и тоже при наличии перчатки удерживающую спутницу за локоток.
Странно, что я обратила внимание на руки. Или не странно, в свете сказанного леди Эссалин «это означает, что он в принципе не желает обременять себя одеждой в вашем присутствии». Для меня, выросшей в столице и человеческом обществе, было как-то непривычно ассоциировать обнаженное мужское тело с обнаженными же мужскими руками…
Но я заставила себя повторно вспомнить пренеприятное вторжение неизвестного дракона и вздрогнула, потому что, в отличие от лица мужчины, его руки я запомнила! Его ничуть не стесненные перчатками руки, одна из которых крепко обхватила меня за талию, не позволяя дернуться, а вторая осуществила магическое вторжение в мои воспоминания. И, судя по всему, вторжение произошло не без последствий для моей памяти.
– Мисс Ваерти! – встревожилась миссис Макстон.
– Миссис Макстон, – я перевела взгляд с открытки на явно волнующуюся о моем состоянии женщину, – а вы помните, как выглядел тот, ворвавшийся к нам накануне дракон?
Она удивленно моргнула, собираясь ответить, и даже приоткрыла рот… но тут же захлопнула, и только глаза, светло-голубые, почти прозрачные, мгновенно округлились.
– Не помните, – заключила я.
– Боюсь, что… нет, – прошептала миссис Макстон.
«Мисс Ваерти, мужчина подал вам руку, не обремененную перчаткой, это недвусмысленно означает, что он в принципе не желает обременять себя одеждой в вашем присутствии», – мысленно повторила я слова леди Эссалин.
И я поняла то, до чего женщины Города Драконов, видимо, еще не додумались: отсутствие перчатки не означает, что мужчина желает женщину, оно означает, что мужчина может применить магию в отношении женщины.
– Мисс Ваерти! – Миссис Макстон в ужасе смотрела на меня.
«Плевать я хотел на все приличия в отношении любовницы престарелого Стентона». Да, он мог наплевать, причем легко. Девушка без роду-племени и поддержки семьи и в столице становилась объектом… приложения не слишком благородных желаний, что говорить о Городе Драконов, откуда я теперь даже выехать не могу?!
– Мисс Ваерти… – экономка с нарастающей тревогой смотрела на меня.
– Знаете, это очень странно, – проговорила я, продолжая рассматривать приглашение, – насколько я понимаю, у лорда только что погибла невеста, а его семья устраивает дружеский прием? Как-то слишком, вы не находите?
* * *
Остаток вечера я посвятила истории Города Драконов. По факту, история драконьего поселения ничего оригинального собой не представляла – драконы, некогда лишившиеся способности летать, были вынуждены для начала заключить договор с Железной Империей, как тогда именовалась Алария, а позже и вовсе покинуть столицу и наиболее заселенные людьми территории в силу особенности собственной магии и довольно сложного характера.
Семьи-основатели Арнел, Даткур, Нессад и Гордан прибыли на Железную Гору и, собственно, основали Город Драконов. В дальнейшем из небольшого аристократического поселения Вестернадан разросся до города с несколькими тысячами жителей, появилось и несколько городков ниже по склонам, но неизменным оставалось одно – вся гора признавалась собственностью рода Арнел, и селиться здесь могли исключительно с разрешения главы данной династии. Селиться и… покидать город. И если с заселением все было понятно, драконы жестко контролировали своих возможных соседей, то отчего такие проблемы с выселением?
По какой причине покидать Вестернадан могли исключительно особы драконьей крови и их прислуга?
Кстати, в связи с этим возникал и другой вопрос: каким образом профессор Стентон добился для меня разрешения на вселение в город и, собственно, владение этим домом? Боюсь, этого я уже никогда не узнаю. Профессор просто выполнил свою часть сделки, не сообщив мне о последствиях.
В семь вечера в двери позвонили.
Подойдя к выходу из кабинета, расположенного на втором этаже, я прислушалась. Судя по всему, пришел мужчина, и почти сразу я поняла, что мне выходить не стоит – по дому отчетливо разнесся запах цветов.
Следом мистер Уоллан громко возвестил:
– Цветы для мисс Ваерти.
– Вынесите на улицу! – крикнула я, на миг приоткрыв дверь и тут же захлопнув ее, чтобы, торопливо пройдя через кабинет, распахнуть окно и вдохнуть морозный воздух гор.
Зимние фиалки, ярко-синие снежные цветы, вызывающие кратковременную потерю магии при сильной концентрации, дворецкий вынес сам. Под моим мрачным взглядом унес к ограде и вышвырнул за нее, от чего букет, естественно, унесся вниз по склону.
– Мисс Ваерти, – раздался из-за двери осторожный голос миссис Макстон.
– Дом проветрить! – крикнула я.
И снова посмотрела на дворецкого. Мистер Уоллан, подойдя к дому, громко сообщил:
– Мисс Ваерти, это был мистер Нейлисс из цветочной лавки. Мы хорошо знакомы. Что-то не так с цветами?
– Да, – я старалась сделать вид, что все в порядке, – тот, кто эти цветы заказал для меня, хорошо осведомлен о том, что их аромат блокирует магические способности примерно на двадцать часов.
Мистер Уоллан лишь дернулся в ту сторону, куда выбросил букет, и стало ясно – имени дарителя мы не узнаем.
– Я выясню, – упрямо сказал он. – Цветочная лавка не так далеко, так что…
– Вы останетесь дома! – приказала я.
И судорожно вздохнула, осознавая, что впереди меня ждет мигрень. Очень-очень зверская мигрень… и, если честно, мне искренне жаль, что пострадала та девушка, а не лорд Арнел, чтоб ему пусто было!
* * *
Двадцать часов…
Я поставила сигнальное заклинание вокруг дома на пять суток, после чего возвращалась в дом уже ползком. Дворецкий прекратил мои страдания шагах в десяти от порога, подошел и помог подняться, более того – попытался отобрать снежок, который я прижимала к пульсирующему болью виску.
– Мисс Ваерти, с каких пор вам так плохо от магии? – придерживая меня, спросил мистер Уоллан.
– Со вчерашних, – с трудом ответила я.
Идти могла едва ли, в дом мистер Уоллан меня практически внес, а после передал на руки миссис Макстон и горничной.
* * *
До полуночи я проклинала Арнела на все возможные лады, дошла до чертыханий и поминаний дьявола, потому что зверская мигрень не отступала, несмотря на все возможные чаи и компрессы экономки.
А примерно в час ночи по дому разнесся звонок сигнальной магии. Сначала один. После второй. Третий.
«Четвертое и пятое окна на первом этаже справа», – мгновенно определила я.
Мистер Уоллан, сидящий у двери, стремительно поднялся. Конюх мистер Илнер все это время тоже не спал, ожидая сигнала от дворецкого, который считал, что непременно следует вызвать доктора. Горничная Бетси также присутствовала в моей спальне, повар нервно ждал на кухне распоряжений от миссис Макстон по поводу нового варианта противомигреневого чая.
– На дворе спущены собаки, – нервно произнес мистер Уоллан.
В этот момент система зазвенела снова.
– Окно в кабинете! – воскликнула я, кубарем скатываясь с постели.
Что я буду делать, встретившись с далеко не глупым грабителем, я в тот момент не думала – лишь прихватила горячий чайник с подноса на столике и выбежала в коридор.
Двери в кабинет распахнула магией и, вбегая, выкрикнула вызвавшее боль заранее:
– Illiumena!!!
Неяркий свет в единый миг выхватил фигуру худощавого мужчины, в данный момент забирающегося в неведомо как открытое им окно. В магическом свете ярко вспыхнули драконьи глаза, и именно на их блеск я безошибочно метнула раскаленный медный чайник.
И поняла, что передо мной маг. Крайне слабый и неопытный, потому что, выставив защитный блок, он сумел уберечься от столкновения с чайником, но не с выплеснувшимся из него кипятком. И едва исходящая паром вода оказалась на его ничем не защищенном лице, дракон взвыл, попытался швырнуть чайником в меня, но, не рассчитав с магией, вывалился из окна на снег.
Внизу раздались выстрелы из ружья и крик дворецкого:
– Грабители, двое! Одного подстрелил!
И именно его окрик заставил меня выставить сначала щит и лишь после выглянуть в окно. Это оказалось предусмотрительно, потому что в следующий миг во мраке мелькнула вспышка, а после в меня понесся пылающий багровым снаряд.
И не долетел.
Ослепительно ярко вспыхнул защитный купол, в сотни раз сильнее того, что могла бы и в лучшем своем состоянии поставить я, и незадачливого стрелка отшвырнуло вместе с частью ограды…
Несколько секунд я стояла, в ужасе слыша его уносящийся по склону вниз крик…
И лишь после, повернув голову, посмотрела на стоящего на скале дракона, чья ладонь все еще сияла призванной магией.
Темная фигура на фоне мрачного черного почти лишенного звезд неба, несколько мгновений, и защитивший меня маг исчез, не оставив после себя никакого магического следа. Я проверила. Несмотря на безумную головную боль, отправила «Vitisque repertor». К сожалению, поисковое заклинание вернулось, не принеся мне ничего… кроме мигрени, разумеется. Будь проклят Арнел!
* * *
Прекрасный ковер, купленный для парадного входа, оказался безнадежно испачкан кровью и сдвинут в сторону, дабы не мешал. По всему участку ходили полицейские, вспыхивая заклинаниями света то тут, то там. И новости от них были неутешительно скудными – нападавших было трое, впрочем, мы уже знали об этом.
Один погиб, и сейчас поисковый отряд предпринимал действия по извлечению его тела из ущелья, второй был ранен мистером Уолланом, третий получил ожоги на лице вследствие столкновения со мной и чайником, но все же сбежал. И сейчас я прилагала все усилия, чтобы составить его словесный портрет.
– Сорок с небольшим. – Слова давались с трудом. – Светло-зеленые глаза, насколько я могу судить. Дракон. Выше меня примерно на голову, но точно сказать сложно – он не выпрямлялся, находясь в процессе проникновения в кабинет через окно.
Я стиснула губы, пытаясь удержать стон. Стонать в принципе в окружении пяти представителей полиции мне не хотелось.
– Мисс Ваерти, вы позволите? – Лорд младший следователь также присутствовал, и именно он попытался предложить помощь, протянув ко мне лишенную перчатки ладонь.
– О нет, благодарю вас. – Я переместила повязку со льдом с виска на середину лба. – У меня генетическая непереносимость магии драконов.
Почти не солгала.
– Вот как? – Лорд Гордан опустился на корточки на расстоянии вытянутой руки от меня. – В вашем личном деле ничего не сказано об этом.
У меня есть личное дело? И оно находится в полиции? Как неожиданно.
– Сказано в специализации, – я заставила себя улыбнуться, – собственно, это было одной из причин, по которой профессор Стентон отобрал меня в свою группу.
Улыбаться не хотелось вовсе, хотелось выйти и, со стоном засунув голову в снег, провести так хотя бы пару минут…
Лорд Давернетти, сидевший на диване напротив, чем крайне смущал штатного портретиста, пытающегося, собственно, нарисовать портрет нападавшего, опасно прищурившись, произнес:
– Непереносимость? Вы уверены, мисс Ваерти?
И прежде, чем я хотя бы попыталась ответить, сделал пасс рукой. Я знала это движение! О, я очень хорошо его знала, это был «Indrag», заклинание мгновенного притяжения, применяемое к живым существам. Профессор Стентон часто использовал его, когда лень было кого-то звать или в принципе отвлекаться от работы. Действовало мгновенно – притягиваемый оказывался перед профессором в полусклоненном положении, готовый выполнить все, что угодно. А еще мне было прекрасно известно, что данное заклинание относится к запрещенным. Категорически запрещенным. Налагаемым исключительно при наличии письменного согласия жертвы, во всех иных случаях – уголовно наказуемым!
– Как любопытно, – стряхивая пасс с кончиков пальцев, произнес старший следователь, все так же с ухмылкой глядя на меня.
– Вам любопытно? – звенящим от ярости голосом переспросила я. – Знаете, я тоже позволю себе проявить любопытство и поинтересоваться – неужто в Вестернадане законы столь существенно отличаются от общеимперских?!
Ухмылка лорда Давернетти несколько померкла, особенно ввиду того, что на него в данный момент очень пристально смотрел лорд Гордан.
– Я… готов принести извинения, – наконец выговорил старший следователь.
– Да, будьте любезны в письменной форме! – потребовала я.
Криво усмехнувшись, лорд Давернетти спокойно ответил:
– Я не отношусь к идиотам, мисс Ваерти, к идиотам, признающимся в собственном преступлении, тем более. Но я возьму на себя труд прислать вам цветы.
– Не трудитесь! – отчеканила, глядя на него со вполне обоснованной яростью. – И будьте уверены, в мэрию поступит жалоба от моего имени!
Усмешка Давернетти стала откровенно издевательской, но лорд, склонив голову, учтиво ответил:
– Что ж, это ваше право. Обязательно ознакомлюсь с вашей жалобой, когда зайду… в гости к брату.
То есть мне недвусмысленно намекнули, что глава города является близким родственником лорда старшего следователя. Очаровательно.
– Приложу все усилия к тому, чтобы ваш визит к члену семьи не прошел впустую, – с самой очаровательной улыбкой заверила я.
Неодобрительно покачав головой, лорд Давернетти поднялся и покинул мою гостиную. Лорд Гордан, сопроводив его уход мрачным взглядом, тоже поднялся и произнес:
– Боюсь, написание жалобы на имя лорда Арнела – не лучшая идея.
– Не беспокойтесь, у меня огромный опыт в написании жалоб. – Я заставляла себя улыбаться.
Улыбаться, а не скрежетать зубами.
И в этот момент вне дома раздался голос, от которого меня откровенно замутило.
– Мага определили?
Рвотный позыв был такой силы, что мне пришлось приложить все старания, только бы сохранить съеденный ужин и достоинство и остаться сидеть в гостиной.
– Да, – ответил Давернетти. – Илиас Скайверн, один из мелких выблядков.
Выблядком, по моему искреннему мнению, был сам Давернетти! То есть они знали! Они знали имя нападавшего с самого начала, и все вот это вот с «созданием портрета» было лишь форменным издевательством надо мной!
Сжав кулаки до боли от впившихся в ладони ногтей, я уже собиралась было вскочить, как вновь заговоривший лорд Арнел ожидаемо вызвал у меня второй приступ тошноты.
– Никакой иллюзии?
Я прижала ладонь ко рту, тяжело дыша и пытаясь сдержаться.
– Нет, – уверенно ответил ему Давернетти. – Дев…
Осекся.
– В смысле, мисс Ваерти заметила бы: у новой владелицы поместья Стентона невосприимчивость к драконьей магии.
– Да? – искреннее удивление в голосе, который я ненавидела всем сердцем. – Как любопытно.
В уборную я промчалась опрометью, вывернуло меня уже там. И, к моему искреннему сожалению, тихим процесс не был. Однако повторный приступ не уберег меня от услышанного:
– Ты применил магию внушения по отношению к леди? – с изумлением вопросил Давернетти.
– Не леди, – отчеканил Арнел, заставив меня пошатнуться перед раковиной. – Слегка, – добавил он же без малейшего сожаления.
И новый приступ тошноты стал продолжением абсолютно не самой приятной процедуры в моей жизни.
Некоторое время в доме и снаружи было тихо, затем старший следователь насмешливо протянул, судя по звуку, стоя в шаге от двери в уборную:
– Мисс Ваерти определенно подаст жалобу.
– Переживу, – произнес Арнел.
И покинул мой дом.
Избавив меня тем самым и от присутствия, и от очередного спазма желудка. Насколько же он сильный маг, если у меня такая реакция?! Я действительно достаточно устойчива к магии драконов, и мне удавалось противостоять даже ментальным внушениям профессора Стентона, а он был одним из сильнейших драконов империи. Что не так с этим Арнелом? И каким образом он оказался здесь настолько быстро? И… и если вспомнить высокоуровневый защитный купол, что выставил неизвестный дракон, и сопоставить его силу с тем влиянием, которое на меня оказывал лорд Арнел… то можно было прийти к неутешительному выводу, что Арнел спас меня от выстрела. И это было бы похвально, но, во‐первых, я могла спасти себя сама, а во‐вторых, какого черта Арнел вообще делал возле моего дома?!
О, я размышляла над этим все то время, пока пыталась прийти в себя.
На это ушло немало времени, и уборную я покинула неровной походкой спустя четверть часа, не меньше.
Пошатываясь, постояла несколько секунд, вглядываясь в портрет, подсунутый находящимся максимально далеко от меня участковым художником. И достаточно налюбовавшись худощавым, явно больным драконом с шальными глазами, подтвердила:
– Да, это он.
Художник мгновенно ретировался. Лорд Давернетти, не испытывающий никакого отвращения к процессу, который на столь долгий срок отвлек меня, произнес:
– Что ж, мисс Ваерти, мы вызовем вас на повторное освидетельствование утром.
– И снова предложите моему вниманию портрет? – разъяренно поинтересовалась я.
– Ну почему же портрет? – Старший следователь смотрел на меня, чуть сощурив драконьи глаза. – Мы предоставим вам нападавшего. Его схватили при попытке покинуть территорию Вестернадана. К слову, – прищур стал откровенно пугающим, – я не женат.
Я уставилась на него в потрясении, которое даже не попыталась скрыть.
– Чему вы столь сильно удивляетесь, мисс Ваерти? – насмешливо поинтересовался он. – Мое имя имеется в вашем списке кандидатов в мужья. Второе сверху.
Развернувшись, я просто молча ушла обратно в уборную. Меня стошнило в четвертый раз. Искренне понадеялась, что это был достаточно красноречивый ответ.
Надеждам не суждено было сбыться, так как, едва процесс прекратился, Давернетти, находящийся все там же, за дверью, произнес:
– На вашем месте я бы не был так категоричен, мисс Ваерти. В конце концов, согласитесь, у единственной наследницы профессора Стентона выбор не так уж и велик. Если, конечно, вы не желаете прекратить свое существование сразу же по итогам оглашения завещания. Всего доброго, мисс Ваерти.
Судорожно вздохнув, прошипела, не сдержавшись:
– Провалитесь к чертям!
Он никак не мог этого услышать, но из-за двери донеслось издевательское:
– О, мисс Ваерти, если компанию мне составите вы, то с превеликим удовольствием.
На всякий случай, во избежание дальнейших эксцессов, я оставалась в уборной до того момента, как полицейские покинули мой дом.
Но даже сто раз умывшись, я не могла избавиться от чувства, что мой дом замаран присутствием полиции. Оно ощущалось всюду мужским парфюмом лорда Давернетти, который, похоже, умудрился побывать везде.
Особенно много своего внимания лорд старший следователь уделил кабинету профессора Стентона, более того – сейф был вскрыт, а на столе обнаружился тот самый список кандидатов в мужья, где имелось демонстративно очерченное действительно второе имя сверху, к которому издевательски приписали: «Это я», а далее, по ходу списка, имелись такие примечания, как «Не подходит», «Не советую», «Излишне стар», «Не справится со Стентонами», «Сотрудников моего ведомства не трогать» и прочее. Ничего удивительного, что я не отказала себе в удовольствии сжечь, к демонам, весь этот список!
Мне стало значительно легче от этого действия.
Даже тошнить почти перестало!
Почти…
* * *
В результате ночных перипетий легла я поздно, из-за жутчайшей мигрени спала мало, и менее всего мне было приятно проснуться утром от звука голоса старшего следователя:
– Спит? Мистер Уоллан, так потрудитесь разбудить вашу работодотательницу, и немедля!
Почти сразу раздался тихий стук в дверь, следом протиснулась миссис Макстон, я же, сев на постели, посмотрела на часы – было шесть часов утра. Проспала я в лучшем случае часа два.
– Полицейский участок работает с шести утра? Серьезно? – возмущенно спросила я у экономки.
– Там явно что-то случилось, мисс Ваерти, – сказала она взволнованно. И тут же предложила: – Чаю?
– Попросите мистера Уоллана приказать подать экипаж, – поднимаясь с постели, попросила я.
– Вас ожидает лорд старший следователь, – осторожно напомнила миссис Макстон.
– И я с ним поеду, но в своей карете, – сказала я, идя в уборную и опуская ладони в ледяную воду для умывания.
Чувствую, это будет весьма непростой день.
* * *
Вниз я спустилась минут через пять, не более, одеваться быстро я умела, волосы просто собрала в пучок на затылке и теперь прилагала все усилия к тому, чтобы не зевать, а потому вместо приветствия удостоила лорда лишь невнятным кивком.
– О, я вижу, вы прекрасно воспитаны, – поддел Давернетти.
Откровенно говоря, да, но в создавшихся условиях:
– Мы виделись уже сегодня, – напомнила с милой улыбкой.
И добавила, позволяя дворецкому подать мне плащ:
– Не желаю обременять вас своей персоной, ко всему прочему, у меня еще есть дела сегодня, а потому я последую за вами в своей карете. Надеюсь, вы отнесетесь с пониманием к данному решению, и… – тут я не сдержалась, – и вспомните о правилах приличия, запрещающих незамужней девушке передвигаться в экипаже мужчины, не являющегося ее родственником.
Давернетти неприятно улыбнулся и издевательски сообщил:
– Мы можем исправить этот досадный факт, заехав по пути к священнику.
Мистер Уоллан едва не выронил подаваемую мне шляпку.
– Это излишне! – отреагировала я, подхватив головной убор.
– Как знать, как знать, – усмехнулся старший следователь и покинул мой дом.
Я последовала за ним в сопровождении миссис Макстон и мистера Уоллана.
В карете мы молчали, и, лишь прибыв в город и подъехав к полицейскому участку, дворецкий произнес:
– Я буду сопровождать вас в полиции.
– Спасибо, – поблагодарила я.
Старший следователь Давернетти уже ожидал на пороге, нервно постукивая ногой по обледенелым ступеням.
* * *
Я искренне порадовалась, что сопровождал меня мистер Уоллан, а не миссис Макстон, иначе, боюсь, мне пришлось бы поднимать добрую женщину с пола в результате ее обморока. Да что говорить, я сама оказалась на грани потери сознания.
Илиас Скайверн, дракон, накануне пытавшийся проникнуть в мой дом, практически терял кожу! Она опадала с его лица лохмотьями, в некоторых местах обнажив мышцы и даже черепную кость, его глаза лихорадочно блестели, губы постоянно открывались в попытке крика. Беззвучного крика.
– Мисс Ваерти, воды? – издевательски предложил лорд Давернетти, даже не потрудившись предупредить меня о подобном, когда мы спускались на подземный уровень здания полиции и шли к этой отдаленной и магически охраняемой камере.
Смерив его полным откровенной ненависти взглядом, я вздернула подбородок и решительно вошла в камеру, игнорируя возглас мистера Уоллана, явно ожидающего от меня как раз обморока.
Войдя в камеру, я обошла прикованного к стулу посреди нее дракона, стараясь не смотреть на его лицо и утешая себя тем, что кипяток совершенно точно не мог бы сотворить ничего подобного. Таких ожогов просто не существует! Да, пожалуй, даже облей я его расплавленным металлом, подобного эффекта не присутствовало бы.
Если только…
– Мисс Ваерти, – раздался голос лорда Давернетти, – все, что от вас требуется, это подтвердить, что вы видели конкретно этого дракона вчера пытающимся проникнуть в ваш дом.
Я даже не посмотрела на лорда старшего следователя, продолжая осторожно обходить беззвучно вопящего мужчину. Судя по плетениям, заговор молчания на него наложили только что. Видимо, перед самым моим приездом, и скорее всего из желания заткнуть грабителя, дабы он не выдал мне чего-либо.
И мне было очень интересно, что именно драконы пытались скрыть.
Обойдя скованного мужчину, я увидела наручники, крепко охватывающие его руки и… стремительно покрывающиеся ржавчиной.
Ржавый дракон!
Явно на одну восьмую крови максимум, но даже это было невероятно. Ржавые драконы считались вымершими! Они уже более шести десятков лет считались вымершими! А тут…
– Его нельзя убивать, – остановившись, уверенно сказала я.
Старший следователь, стоявший привалившись к дверному косяку, лишь насмешливо изогнул бровь и произнес:
– Простите, забыл поинтересоваться вашим мнением.
Он издевался, не предпринимая даже малейшей попытки хоть как-то это скрыть. Просто издевался! И потому я решила, что не несу ответственности за свои дальнейшие действия!
– Лорд старший следователь, – проговорила, прожигая его взглядом, – не хотелось бы вас огорчать, но… это не тот дракон, что пытался ночью вломиться в мой дом. Мне очень жаль.
Поразить полицейского мне воистину удалось. Он даже улыбаться перестал, а мистер Уоллан посмотрел на меня с явным сомнением во взгляде, и сомнение это определенно относилось к состоянию моего разума.
– Что? – очень нехорошим тоном переспросил вмиг подобравшийся Давернетти.
– Вы пытали невиновного. – У меня губы самопроизвольно растянулись в улыбке. – Что, впрочем, не редкость для вас, не так ли? Что-то подсказывает мне, что это распространенная практика в вашем полицейском участке. Даже не знаю что… личный опыт, наверное.
И, протянув руку в сторону пытаемого, я произнесла:
– Sanitatem argentum!
И мир пошатнулся очередным приступом жесточайшей мигрени, но, прежде чем потерять сознание, я увидела то, что, собственно, и ожидала – кожные покровы господина Илиаса Скайверна начали стремительное восстановление, что, естественно, не было безболезненным процессом, и, проваливаясь в темноту бессознательного, я услышала его огласивший все здание полиции вопль.
* * *
– Мисс Ваерти! Мисс Ваерти, дорогая!
Я пришла в себя, лежа на узком черном диване в уже знакомом мне кабинете старшего следователя Вестернадана. Миссис Макстон, пытающаяся привести меня в чувства, то подсовывала соли под нос, то прикладывала ледяной компресс к моему пронзенному дикой болью лбу, и я почему-то ощутила, что мне на редкость легко дышать… Это было как-то крайне непривычно.
А в следующее мгновение стало уже откровенно плохо.
– Полегчало? – вопросил обнаружившийся в дверях лорд Арнел.
От конфуза меня спасло только то, что утром я ничего не успела съесть, а ночью желудок уже был опустошен, и не раз. Дракон с презрительным выражением лица пронаблюдал за потугами моего организма выразить все, что по поводу данного дракона сам организм думает, развернулся и вышел.
Я осталась полусидеть на диване, тяжело дыша, держа платок со льдом у рта и осознавая, что у меня разорвано платье и разрезана шнуровка на корсете. И почему-то даже ни малейшего сомнения не возникло в том, кто это сделал!
– Не благодарите, – раздалось издевательское из коридора.
Не стала! Пытаясь сдержать очередной приступ тошноты.
Миссис Макстон, прикрыв повреждения концом моего плаща, извиняясь, произнесла:
– Простите, мисс Ваерти, но вам не помог даже врач, вы практически не дышали, и губы становились все более синими.
Из-за раскрытой двери заглянул седовласый мужчина, поцокал неодобрительно и вынес вердикт:
– Зато помогло.
У меня появилось желание повторно упасть в обморок. Но, мужественно сев, я запахнула разорванное платье и нервно сообщила миссис Макстон:
– Со мной все хорошо, не стоит тревожиться, всего лишь небольшое магическое истощение.
Из коридора тут же донеслось:
– Я бы не был столь легкомысленен.
Мой бедный желудок.
К счастью, на этом лорд Арнел покинул здание полиции, и мне стало легче. Намного легче. Но ненадолго.
Вошедший лорд Давернетти окинул меня взглядом, подошел к окну, распахнул его, впуская воздух морозного утра, и, пройдя за стол, приказал:
– Мисс Ваерти, подпишите освидетельствование и можете быть свободны.
Миссис Макстон попыталась было встать, чтобы взять лист и писчее перо, но я остановила ее, схватив за рукав, и, полностью прикрыв растерзанное платье плащом, произнесла:
– Лорд Давернетти, мне казалось, я ясно выразилась, сообщив, что это не тот дракон.
Взгляд этого дракона мне понравился еще меньше, чем вид истерзанного того.
– Да, – мрачно подтвердил старший следователь, – и мы оба с вами знаем, что вы солгали.
Усмехнулся и добавил:
– Более того, нам обоим известно, что вы, в нарушение всех законов, применили магическое заклинание в полицейском участке. А это арест, мисс Ваерти, на пятнадцать суток минимум. Подписывайте!
Я сидела, кусая губы и с ненавистью глядя на лорда Давернетти. О боги, в жизни не думала, что способна на столь сильные чувства…
– И кстати, – игнорируя и меня, и мой взгляд, занявшись бумагами, произнес лорд, – почему именно исцеление серебром? Я ведь правильно перевел фразу «Sanitatem argentum», не так ли?
Мне не хотелось отвечать. Была бы рада не разговаривать вовсе, но я отчаянно пыталась придумать, как избежать оставления моей подписи под актом освидетельствования без того, чтобы понести за это наказание, причем заслуженное, а потому ответила:
– Rufusdraco – подвид, обладающий особым влиянием на металлы, но, в отличие от остальных драконов, также подверженный влиянию металлов. Серебро их исцеляет, золото им вредит, железо они способны разрушать одним прикосновением, превращая его в ржавчину и прах. Собственно, поэтому они и получили название Ржавые драконы.
Давернетти безучастно покивал, ровно до слов «разрушать одним прикосновением, превращая его в ржавчину». Вот после этих слов старший следователь, кажется, практически перестал дышать. Несколько секунд он сидел, глядя в никуда, затем поднял голову, посмотрел прямо на меня и произнес:
– Простите?
И я поразилась тому, насколько изменилось его лицо – ни издевательской насмешки, ни искривленных все в той же насмешке губ. Лицо словно окаменело, и взгляд сделался холодным и цепким.
– Ржавые драконы более шестидесяти лет считались вымершими, – уведомила я. – Судя по моим наблюдениям, в Илиасе Скайверне как минимум одна восьмая «ржавой» крови, его нельзя убивать в принципе, вполне может статься, что это последний Rufusdraco во всей империи!
Но Давернетти интересовали явно не мои попытки сохранить популяцию вымирающих драконов, потому что он спросил совсем о другом:
