Елизавета Соболянская
Витязь в волчьей шкуре
Пролог
Вечерело. После жаркого летнего дня пахло пересушенной пылью и ночными цветами. Молоденькая девушка в потертом банном халате торопливо шла по дорожке. Красное полотенце, намотанное на мокрые волосы, постоянно сползало, заставляя ее нервничать. Хорошо, что сейчас тепло и вечерами в их районе никого не удивишь таким странным нарядом.
Девушку звали Алена. В этот замусоренный рабочий поселок, воняющий ржавым железом и мочой, они переехали с матерью и отчимом чуть больше года назад. Когда последнему понадобились деньги, чтобы вложить в «свое дело» он решительно сменил место жительства семьи, не задумываясь о последствиях. «Делом» назывался старый гараж, забитый древним железом, в котором отчим собирался открыть автосервис. Используя для уговоров шампанское, вино и коньяк он добился от матери Алены продажи просторной «трешки» в центре и переезда в этот серый поселок.
Через год деньги кончились. «Сервис» так и не состоялся, а мать потихоньку спивалась, не брезгуя уже и «Боярышником». В минуты просветления она уверяла дочь, что просто лечит сердце, а потом уносила в ломбард последнюю свою драгоценность – обручальное кольцо.
В этот день Аленке пришлось убегать из квартиры в чем была, едва натянув потертые сланцы, потому что к отчиму заявилась толпа «друзей». Такое происходило часто, но именно в этой толпе был еще не старый мужик по имени Павел, который положил на девушку глаз и уже не раз в пьяных разговорах заявлял, что готов купить такую цыпочку. Аленка может и пропустила бы эти слова мимо ушей, но отчим бросал все более сальные взгляды на крупную золотую «гайку» на пальце Павла.
Едва шумная толпа, шваркая сланцами и звеня бутылками, завалилась в квартиру, Аленка скрылась в ванной, решив, что потом потихоньку уйдет в свою комнату и прижмет дверь старым тяжеленным комодом. Сначала было относительно тихо, и она успела вымыть голову под тонкой струей холодной воды. Но когда она осторожно выбралась в коридор, Павел перешел от разговоров к делу и, притворяясь более пьяным, чем был, погнался за ней. Аленка попыталась спрятаться в ванной, и тогда он выломал дверь. Мать услышала ее визг и кинулась защищать дочь, завязалась драка. Пользуясь моментом всеобщей растерянности, девушка просто выбежала из дома в чем была.
Идти было некуда. Разве что к бабушке.
Бабушка по отцу жила на станции, неподалеку от поселка. Там же и работала кассиром. После смерти отца Аленки пожилая женщина не желала общаться с невесткой, просто замкнулась в своем горе, стала нелюдимой и внучку не слишком жаловала. Но увидев, что подросшая девочка очень похожа на ее сына, смягчилась и теперь иногда позволяла Аленке переночевать у нее, если в маленькой «двушке» вновь до утра тряслись стены.
Денег на автобус или маршрутку у Аленки не было, так что, подумав, она решила дойти до родственницы вдоль железной дороги. Березовые посадки тянулись до самой станции и надежно укрывали ее от любопытных взглядов. Шелест листвы, запах креозота и влажной травы успокоил девушку. Постепенно она ускорила шаг и даже повязала полотенце как платок, чтобы не падало поминутно.
Тропинка в посадках была ровной, но порядком замусоренной. Приходилось тщательно смотреть под ноги, чтобы не наступить на пластик или стекло. Может поэтому Анна даже не вздрогнула, когда из кустов появилась крупная серая собака. Некоторое время пес бежал рядом, вывалив язык и виляя хвостом, словно напрашиваясь на ласку и внимание. Аленка улыбнулась, потрепала серую лобастую голову и предложила:
– Пойдем со мной, мне до бабушки еще далеко идти, а там я тебе хлеба дам.
Глава 1
Андрей страшно не любил нищие пригороды. Здесь всегда плохо пахло, было слишком шумно и алкаши, воюя с «белочкой», норовили запустить в крупного пса кирпичом или бутылкой. Но отец требовал патрулирования и ему приходилось выходить в эти места минимум раз в неделю.
Когда прогулки по кирпичной пыли и битому стеклу оправдались впервые, молодой оборотень долго приходил в себя. Они тогда спасли пару мальчишек, упавших в канализационный колодец. Внутри была страшно вонючая липкая черная грязь, но именно она уберегла детей от серьезных переломов. Мальчишек вытащили, вызвали скорую, а потом вернули родителям. Отец Андрея записал в ежедневнике дату, имена и адреса.
– Зачем? – полюбопытствовал молодой оборотень.
– Земля круглая, – пожал плечами отец.
А через три года мать одного из мальчишек, ветеринар, спасала щенка оборотня, думая, что ей привезли попавшего в капкан волчонка. Тогда Андрей понял. Женщина молча сделала все быстро и хорошо, как только ей передали привет от спасителей сына. С того случая Андрей относился к патрулированию весьма серьезно, да и компания сверстников вокруг него сплотилась именно благодаря регулярным пробежкам по свалкам, стройкам и замусоренным дворам.
В этот день они как обычно вышли на патрулирование, но отец остановил их в дверях и предупредил, что в районе рабочего поселка видели волков из конкурирующей стаи:
– Особенно за девушками последите. Эти подонки любят молодых девчонок красть. Запугают, и те отказываются жалобы подавать, – предупредил вожак.
Андрей уже в серой шкуре стоял на пороге, поэтому лишь недовольно приподнял губу, показывая свое отношение к такому положению вещей.
Стаи сильно различались и составом, и отношениями внутри кланов. Некоторые яростно блюли чистоту крови, выбирая в жены только оборотниц. Другие не брезговали человеческими женщинами, считая, что рождение детей большее благо, чем чистота крови. Где-то обязательно заключали брак, а где-то допускалось две-три «жены» ради увеличения поголовья.
Каждый клан стремился собрать сильных самцов, чтобы успешно охранять территорию и захватывать новые куски земли у слабейших кланов. В схватках мужчины часто гибли, а потому требовалось много крепкого, физически выносливого молодняка.
Стая, которую собрал отец Андрея, старалась максимально ассимилироваться в человеческий мир. У них был поселок, в котором жили старики и семьи, был тренировочный лагерь в тайге, где мужчины отрабатывали навыки, необходимые хищнику, а еще была территория, которую они прикрывали от влияния других стай. Молодняк патрулировал днем, опытные волки – ночью.
День, несмотря на предупреждение альфы, выдался спокойным, но обходя дальнюю окраину поселка Андрей уловил запах. Остановился, поднял нос к ветру, в привычной волне мелькнуло что-то новое и это что-то вело к станции, расположенной неподалеку.
Подав сигнал своим, крупный серый волк медленно потрусил к посадкам. Под прикрытием кустов дорога будет безопаснее.
На тропинке обнаружилась девчонка. Смешная – в куцем поношенном халатике и красном полотенце. Андрей вышел к ней, изображая дворнягу, чтобы не напугать, и был просто ошарашен ее теплым свежим запахом. Ему хотелось скулить и дергать лапами, подставляя уязвимый живот ее теплым ладоням. Он с трудом сдержался, когда она запустила пальцы в его шерсть. В голове замелькали мысли о феромонах и ловушках, но «подставную» девицу наверняка упаковали бы гораздо лучше.
Девчонка шла на станцию и, вспомнив старую сказку, волк фыркнул, когда она предложила ему проводить ее. Нашла сторожевую собачку! С другой стороны – они все равно бегут на станцию, а полуодетая девчонка в красной тряпочке – провоцирующий фактор для разных психов. Лучше довести до домика и сдать на руки бабушке.
Глава 2
Пес точно понял ее слова и тихонько потрусил рядом. Иногда он тыкался мокрым холодным носом Аленке в ладонь, напоминая, что его надо гладить, но девушка собак не боялась, поэтому с удовольствием теребила серую лохматую шерсть, согреваясь и успокаиваясь. Потом почти незаметно к ним присоединился еще один пес и еще.
«Похоже, я в «собачью свадьбу» угодила» – отстраненно подумала Алена. – Ну и пусть. До бабушки доберусь спокойно, никто не подойдет, а в поселке собакам раздолье.
Ее гораздо больше беспокоило отсутствие одежды. Бабуля женщина крупная, и одевается так, как привыкла с юности. У нее шорты или спортивные штаны не водятся, футболки – большая редкость, есть только платья, строгие юбки и блузки. Впрочем, сейчас не до одежды, дойти бы. Темнеть стало как-то не по-летнему быстро, и вскоре начал накрапывать мелкий дождик. Накрывшись полотенцем, Алена прибавила шагу, но все равно добралась до станции под сплошной стеной дождя.
В домике бабушки горел свет. Обрадовавшись этому, девушка позабыла про собак, которые упорно шли рядом с ней несмотря на дождь, и, распахнув калитку, пошлепала к ступенькам крыльца.
Бабушка не имела привычки запираться, если была дома, простая щеколда поднималась веревочкой, продетой через щель. Алена дернула веревочку, металлическая полоса щелкнула, но дверь не открылась. Странно. Свет горит, бабуля дома, но почему-то закрылась. Девушка дернула еще раз и еще, на третий рывок внутри отозвались шаги, тяжелые, но более твердые, чем у бабушки.
– Бабуля! Это я! – крикнула девушка в слабой надежде, что у старушки просто гости, а ее не слышат из-за дождя.
Дверь распахнулась, окатывая теплом, светом и запахами жилья. В проеме стоял высокий темноволосый мужчина в кожаных штанах и куртке. Увидев отшатнувшуюся Аленку, он улыбнулся, плотоядно сверкнув белыми зубами:
– Внучка? Бабушка приболела…
Глава 3
На станции пахло чужаками. Дождь усиливался и смывал следы. Андрей занервничал, но девчонку надо было проводить, поэтому он отправил друзей пробежаться по центральной улице, выяснить, где успели побывать незнакомые волки. Это стало ошибкой. Возле скромного белого домика буквально воняло взрослым сильным самцом. Его метки стояли на воротных столбах и у двери.
Девчонка похныкивая взобралась на крыльцо, начала стучать и кричать, волк крутился на месте, не зная, чего ожидать. Когда открылась дверь, его буквально встряхнуло волной чужого агрессивного запаха, а еще безошибочно различимого вкуса смерти! Кто бы мог подумать, что оборотень в человеческом обличье спрячется в доме! Андрей зарычал, отдавая приказ друзьям.
* * *
Мужчина протянул к девушке руку, но договорить не успел. Ощерился, благожелательная улыбка сменилась злой гримасой. Оттолкнув девушку, он ринулся в темноту, туда, где вились размытые дождем серые тени. Они с хрустом вцепились в черную глянцевую кожу, с хрипом и воем закружили мужчину в карусели серых тел и хвостов. Аленка с жалобным писком влетела в дом, захлопнула дверь, задвинула засов и мелко дрожа села на пол, прижимая руку ко рту.
Со двора доносились звуки борьбы: хрипы, скулеж, глухие удары о землю. В доме же царила безмятежная тишина. Через распахнутую дверь пахло булочками, горячим чаем со смородиновым листом, немного старостью и мятой. Ходики, лелеемые бабулей, тикали, отсчитывая минуты. Подвывая от страха, комкая свалившееся с головы полотенце, Алена проползла через сени, заглянула в маленькую кухню:
– Ба! Бабушка! – прошептала она.
Никто не отозвался. Цепляясь за шершавую стену, девушка встала и осторожно заглянула в единственную комнату. Бабушка спокойно лежала на кровати точно так, как любила лежать по вечерам. В изголовье горела лампа под стеклянным матовым абажуром, на животе лежала раскрытая книга, создавалось впечатление, что крупная пожилая женщина задремала во время чтения, вот только синюшность кожи вокруг рта и ледяная неподвижность всего тела говорила совсем иное.
Алена уже видела такую синеву и неподвижность – каждую зиму кто-то из новых приятелей отчима замерзал на улице или травился дешевой водкой. С первого взгляда стало понятно, что бабушке уже не поможешь. Не заходя в комнату, девушка отступила назад, прошла вдоль чуть теплой печи, почти ощупью отыскивая кочергу. Кто бы там ни был, за дверью, она будет защищаться.
Медленно, на цыпочках девушка подошла к двери. Сердце глухо бухнуло – шум и визг во дворе прекратились. Потом сквозь затихающий шум дождя раздались шаги. Кто-то прошелся по двору, словно проверяя все углы и сараи, потом вернулся к ступеням, постоял и ушел. Аленка долго вслушивалась в тишину, сжимая побелевшей ладонью тяжелую железную полосу.
Издалека раздался скрип двери, шаги, разговоры нескольких людей и наконец знакомый голос:
– Зина, Зина! Ты дома? Что у тебя случилось? – это кричала бабулина соседка и сменщица тетка Варвара.
– Тетя Варя! – Аленка распахнула дверь, забыв, в каком она виде.
Соседка, накрытая кульком дождевика, отшатнулась:
– Аленка, ты что ли? Что у вас случилось?
– Бабушка умерла! – чувствуя, как лицо скручивает горькая гримаса, ответила девушка. – Я пришла, а она лежит! А тут собаки! И мужик!
– Ага, мужик к нам и зашел, сказал собак прогнал, но вас не знает, вдруг вы побоитесь, – рассеяно ответила соседка, косясь на кочергу и халат.
За спиной женщины стоял ее муж – меланхоличный широкоплечий тип с висячими усами.
– Миша, ты тут с Аленой постой, а я посмотрю, – бросила ему жена, протискиваясь мимо трясущейся девчонки в кухню.
Абсолютно мирный вид усопшей соседку успокоил, и она выглянула в сени, зазывая их в дом:
– Идемте сюда, надо Гришу вызывать, участкового и «скорую», наверное.
Аленку все еще трясло. Варвара усадила ее на кухне, заварила свежего чаю и болтала с девчонкой до прихода участкового. Тот мельком осмотрел комнату, счел, что труп не криминальный, но показания взять полагается, поэтому тоже присел на кухне, поближе к корзинке с плюшками. Девушка коротко представилась, назвала свои данные, и полицейский почесал ручкой за ухом:
– Шестнадцать лет, значит, ладно. Паспорт с собой?
Алена даже не сразу сообразила, о чем речь, потом объяснила участковому, почему она встречает его в одном халате и где находятся ее документы. Крепенький мужчина лет тридцати повздыхал, записал, еще раз расспросил про собак, которые затеяли драку во дворе, дал подписать протокол и уселся пить чай с соседкой.
Про незнакомца в черной коже Алена умолчала. То ли был, то ли не был, а вот соседка рассказала еще раз о мужчине, который постучался к ним с мужем и попросил узнать все ли хорошо у женщин в соседнем доме. Полицейского незнакомец не заинтересовал, но девушка слушала внимательно. Только ничего узнать не удалось – говорил он с соседями через дверь, они его даже не видели, и ушел сразу, сказав, что торопится на электричку.
– Только я не поняла, на какую, – тетя Варя пожала плечами и отхлебнула чаю, – уже десять вечера, а последняя в семь ушла.
– Так лето, – невнятно протянул полицейский, – может дачную пустили?
– Может, – пожала плечами женщина, выбирая плюшку повкуснее.
Вскоре приехала «скорая» и усталая немолодая женщина-фельдшер. Она глянула на бабушку, сказала, что ее нужно везти в морг, но и так ясно, что сердце прихватило. Фельдшеру тоже налили чаю, а мужчины погрузили бабушку на покрывале в машину. Соседка сунула туда же узелок, прежде лежащий в нижнем отделении скрипучего комода:
– Это Зина на смерть приготовила!
Аленка стояла на крыльце в одном халате, трясясь от нервов и ночной прохлады, а между тем люди вокруг действовали привычно и спокойно. Участковый нашел бабулины документы и присвистнул – Аленка была указана в них наследницей домика и небольшого счета. Конечно пока девочке не исполнится восемнадцать, всем будут распоряжаться родители…Тут мужчина сочувственно взглянул на нее, и Аленка стыдливо отвела глаза. Если мать и отчим узнают о наследстве, она не увидит ни копейки.
Соседка, отвлекая их внимание, сгребла все с кровати вплоть до матраса и велела мужу вынести все в овраг:
– Птички на гнезда растаскают, будет Зине память, а здесь незачем оставлять, – сказала она, а потом поманила полицейского к себе: – Гриша, иди сюда, потолковать надо.
Женщина увела участкового на улицу, а вернулась уже одна:
– Алена, пойдем к нам ночевать, одна забоишься, а утром много чего сделать надо будет.
Они вдвоем погасили везде свет, проверили печку, закрыли двери и вышли. Михаил молча проводил их до дома и ушел в спальню.
– Пусть идет, – кивнула Варвара, – ему на смену завтра, а у меня отпуск. Пойдем я тебе сорочку дам и у дочки постелю.
Оказалось, у соседки была в доме узенькая комнатка с одним маленьким окном и простой деревянной кроватью. Варвара показала Аленке умывальник, туалет, выдала огромную футболку и таблетку пустырника. Привычные дела – умыться, переодеться, расправить постель – успокоили и девушка вскоре забылась сном, не замечая, что всю ночь вокруг дома раздаются легкие шаги крупной собаки.
* * *
Схватка с чужаком была яростной, но короткой. Тот вовсе не собирался драться, отлично понимая, что его застали на чужой территории, так что волки в своем праве – могут просто потрепать, могут схватить и потребовать выкуп, а могут и убить.
Едва незнакомца стащили с крыльца в темноту, как он сменил ипостась и, перемахнув хлипкий заборчик, умчался. Преследовать Андрей запретил. Вместо этого велел проверить остальные дома, а сам, перекинувшись, обошел скромное хозяйство. Что-то чужака здесь интересовало. Однако замки не тронуты, следов у сараев и бани нет, получается, важное было в доме? Но судя по всхлипам и тишине, кроме девчонки живых там нет. Так за чем он приходил?
Друзья вернулись, сообщили, что след на станции один. Приехал ночным поездом, зашел на вокзал, а потом, не сворачивая, направился к дому. Либо знал куда идет, либо искал конкретного человека. Но зачем? Почесав промокшую под дождем макушку, Андрей натянул капюшон легкой летней куртки и отправился к соседям. Им надо возвращаться в клан, а девчонка свихнется до утра, если останется одна. Впрочем, пожалуй, Данилу он оставит тут. Никита слишком горяч, а Славик точнее Ярослав, будет больше думать о своей жене, чем о деле.
Через полчаса небольшая группа волков покинула станцию. Оставшийся наблюдатель забрался под навес и залег в дровах, дожидаться утра и сменщика.
* * *
Соседка Алену не будила. Она проснулась сама от аромата еды, плывущего по дому. Тихонько встала, накинула испачканный и влажный халат на футболку и вышла в кухню. Варвара выкладывала на тарелку яичницу:
– Проснулась? Хорошо! Вон там Светкин сарафан лежит, надень пока, умывайся и приходи завтракать, поговорить надо.
Аленка, смущаясь, взяла пестрый сверток и уже за шторкой возле умывальника обнаружила внутри трусики и лифчик. Краснея, примерила – подошли. Длинный коричневый сарафан на широких бретелях тоже сел хорошо. Девушка умылась, почистила зубы новенькой щеткой, сунутой Варварой прямо в руки, и вернулась к столу. Горячая яичница, чай, батон с маслом и свежие огурчики с грядки быстро привели ее в чувство, а дальше соседка отодвинула посуду и начала разговор:
– Мать твою я не знаю, но Зина говорила, что выпить она любит. Так ли?
Девушка кивнула, стыдясь, но подтверждая.
– Значит, говорить ей о смерти Зинаиды нельзя. Я вчера с Гришей потолковала, ситуацию объяснила, в общем, смотри, что тут можно сделать…
Аленка выслушала соседку и согласилась с ней. Жить в бабулином домике для нее спасение, но мать об этом знать не должна, значит надо убедить мать Аленку не искать, но сначала забрать документы из дома.
Получив Аленкино согласие, соседка начала проворачивать дела. Сначала они вдвоем сходили к Аленке домой. Там, как обычно по утрам, все валялись в невнятных позах. Капли крови, бутылки, остатки несвежей еды и рвоты превращали квартиру в помойку, а теперь еще добавилась выбитая дверь ванной и пара окончательно доломанных табуретов.
Одну Варвара девчонку не отпустила, пошла с ней. Две женщины аккуратно пробрались между телами в маленькую комнату. Там девушка забралась на шаткий табурет, а с него на антресоль поломанного шкафа. Паспорт, свидетельство о рождении, школьные бумаги, немного одежды – все поместилось в обычную спортивную сумку.
Потом сразу пошли в школу. Дождались секретаря. Варвара представилась Аленкиной бабушкой, сообщила, что временно забирает внучку к себе, раз мать не может за ней смотреть «по причине плохого здоровья». Поплакалась, что в школу ходить далеко, а нельзя ли девочку перевести? Секретарь отвела глаза, дала бланк заявления, потом быстро подписала нужные бумаги, шлепнула печать, выдала личное дело и отпустила их.
До станции шли быстрым шагом, и Аленке все время казалось, что где-то в кустах снова бегут большие серые собаки и на сердце стало спокойнее. Девушка ощущала себя попавшей в водоворот щепкой, но упорно выгребала к берегу. Варвара стала для нее крепким бревнышком, под прикрытием которого щепочка получала шанс уцепится за нормальную жизнь.
Посадив девушку на скамейку в гулком зале ожидания, соседка унеслась с новостями в кассы. Вскоре там поднялась суета, потом из-за двери с надписью «служебный вход» вышел серьезный пожилой мужчина в форме, благоухающей табаком и железом. Он подошел к Аленке, выразил сочувствие и уверил, что железная дорога поможет с похоронами. Девушка снова заплакала и Варвара, суетливо хлопоча, увела ее домой.
Остаток дня Аленка в темном платке сидела на кухне бабулиного дома и принимала посетителей. Оказалось, что бабушку знали на станции почти все и многие желали высказать соболезнования, помочь или просто полюбопытствовать. Самых наглых соседка отгоняла острым словцом, а помощников моментально пристраивала к делу.
