Ева Арк
Кузина Екатерины Медичи
Глава 4
У герцогини Орлеанской
Несмотря на то, что король не любил свою супругу, он никогда не отказывал ей в тех почестях, что полагались ей по сану. И в этом году, как и в предыдущем, приготовил ей новогодний подарок. Зная о пристрастии Элеоноры Австрийской к драгоценным камням, Франциск I приказал придворному ювелиру сделать несколько эскизов украшений и показать их королеве. Так как супруг редко баловал её своим вниманием, это событие внесло значительное оживление в её жизнь. В обсуждение тех или иных достоинств будущего ювелирного шедевра, кроме испанских дам королевы, были вовлечены также фрейлины. Рисунки передавались из рук в руки и подвергались тщательному рассмотрению и обсуждению. Одна Изабель не принимала никакого участия в этом интереснейшем занятии из-за того, что её мысли были заняты Жилем. Вот уже на протяжении нескольких дней она ломала голову, как бы уговорить отца дать согласие на её брак с Лорьяном и приходила к одному и тому же неутешительному выводу, что им не остаётся ничего другого, кроме бегства.
Внезапно девушка почувствовала, как Эйми тихонько толкнула её в бок локтем. Затем она услышала голос королевы:
– Что с Вами, мадемуазель де Монбар? Вам нездоровится?
– Простите, мадам, я задумалась.
– О чём?
Прежде, чем девушка открыла рот, её опередила хорошенькая Беатрис Пачеко, одна из испанских дам королевы:
– По-видимому, донна Изабель погружена в любовные грёзы! Наверно, она мечтает о принце!
– Главное, не о короле! – на кастильском наречии отрезала Изабель.
Испанки возмущённо переглянулись. В отличие от них, Элеонора Австрийская невозмутимо произнесла:
– Вам необходимо развеяться. Поэтому возьмите-ка эти эскизы и отнесите их герцогине Орлеанской. Мне интересно знать её мнение. Ведь Медичи, как я слышала, знают толк в драгоценностях.
Взяв рисунки, Изабель с досадой подумала, что королеве, скорее всего, просто захотелось похвастаться перед своей невесткой. Да и что ей ещё оставалось, бедняжке, кроме как целыми днями наряжаться и сплетничать со своими испанками! А ведь Бог наградил её молочно-белой кожей, красивыми карими глазами и золотисто-каштановыми волосами до пят. Что же касается её слишком короткого туловища, то для чего придумали корсеты и туфли на высоких каблуках? Одним словом, сестре императора уже давно пора было завести любовника!
В покоях четырнадцатилетней герцогини Орлеанской было гораздо веселее, чем у королевы. Сама Екатерина Медичи сидела за столом в компании своих золовок, дофина и его младшего брата Шарля. Они оживлённо болтали, одновременно угощаясь сладостями. За спиной дофина стоял Луи, а возле окна явно скучал Роберто Строцци.
Доложив о цели своего прихода, девушка вручила рисунки герцогине, после чего подошла поздороваться к флорентийцу. Так как тот был гораздо старше её и, к тому же, женат, Изабель не видела ничего дурного в их приятельских отношениях.
– Хотите фруктов? – спросил Строцци.
– Но ведь сейчас только март…
– Кузине привезли их из Флоренции.
После этих слов банкир направился прямо к столу и принёс Изабель стеклянную вазочку с фруктами.
– Благодарю Вас, – девушка выбрала плод, похожий на сливу, который оказался неожиданно холодным и твёрдым на вкус.
– Они заморожены, – пояснил Строцци.
– Восхитительно! Никогда не пробовала ничего подобного!
– Жаль, что Вас не было в Марселе. Точно такие фрукты подавали на свадебном пиру моей кузины. Катерина любит вкусно поесть. Ведь ей, бедняжке, пришлось почти два года просидеть на монастырском хлебе и воде.
– Я не знала, что герцогиня Орлеанская воспитывалась в монастыре.
– Сначала, после смерти своих родителей, она воспитывалась в семье моего отца, мессира Филиппо Строцци. Но когда имперские войска захватили и разграбили Рим, во Флоренции вспыхнул бунт против Медичи. Чернь взяла штурмом их палаццо, где находилась моя матушка, донна Кларисса, с Катериной. Кузину отправили за город в монастырь Святой Аннунциаты дель Мюрате. Потом папа помирился с императором и решил вернуть Флоренцию. Узнав об этом, некоторые из мятежников предложили поместить Катерину в солдатский бордель, а другие – привязать нагой к городским стенам, дескать, пусть папа полюбуется на свою родственницу! Чтобы спастись, она приказала отрезать свои волосы и заявила, что приняла постриг. Но её всё равно перевезли в монастырь Святой Лючии, находящийся в пределах города. В осаждённой Флоренции начался голод и свирепствовала чума, от которой умерла моя матушка. А Катерина чудом выжила и дождалась своего освобождения.
Под влиянием рассказа банкира Изабель невольно почувствовала симпатию к юной герцогине Орлеанской. В этот момент дофин спросил у Екатерины:
– Какой рисунок Вам нравится больше всего?
– Они все великолепны!
– А Вам, сестрица? – Франциск повернулся к Мадлен.
– Не знаю, монсеньор.
Неожиданно Шарль подкрался к своей младшей сестре и ущипнул её. Маргарита вскрикнула и бросилась вдогонку за братом. Со смехом дети принялись бегать вокруг стола. Очевидно, они вольготно чувствовали себя у герцогини Орлеанской.
Не обращая на них внимания, дофин снова обратился к сестре:
– Посмотрите ещё раз. Ведь у Вас тонкий вкус.
Франциск отдал рисунки Луи, чтобы тот передал их Мадлен. При этом случайно или намеренно племянник Изабель коснулся руки принцессы. Бледные щёчки Мадлен слегка порозовели, в то время как Луи, бросив на неё нежный взгляд, тотчас отошёл. У Изабель же вдруг кольнуло в сердце: она сама не так давно научилась всем уловкам влюблённых и теперь не хотела верить своим глазам. Неужели Луи имел несчастье влюбиться в старшую дочь короля?
– Пожалуй, я соглашусь с герцогиней: очень трудно сделать выбор, – после паузы произнесла Мадлен.
– Жаль, что здесь нет герцога Орлеанского, – Екатерина вздохнула.
Дофин и Мадлен переглянулись:
– Мы с Шарлем заходили к нему, но Генрих как раз дочитывал очередной рыцарский роман. Это его излюбленное занятие, если не считать работу в саду…
– Тоже мне «прекрасный садовник»! – младший сын короля громко фыркнул.
– Попался! – Маргарита схватила было брата за рукав, но тот ловко увернулся.
– А я в монастыре помогала монахиням выращивать лекарственные травы, – сообщила флорентийка.
– В таком случае, Вы найдёте общий язык со своим супругом, – вежливо ответил Франциск.
– Пожалуй, стоит узнать его мнение!
– Сходите к герцогу Орлеанскому и покажите ему эти эскизы, – добавила Екатерина, обращаясь уже к Изабель.
Как только девушка вышла из покоев, её догнал Луи:
– Тётушка, возьмите эту записку для мадемуазель л’Эстранж!
– А от кого она?
– От монсеньора дофина!
Изабель машинально сунула записку за корсаж:
– Прошу Вас, будьте осторожнее, племянник!
– О чём Вы? – Луи нетерпеливо оглянулся на дверь.
– Мне показалось, что мадам Мадлен неравнодушна к Вам.
Юноша покраснел:
– Этого не может быть! Ведь она просто ангел!
– По-видимому, я действительно ошиблась.
Глядя вслед Луи, Изабель с грустью подумала, что вряд ли её предупреждение возымело действие. Ведь влюблённые так беспечны! Как порой бывает трудно, даже невозможно отказаться от предмета своей любви, особенно, если твои чувства взаимны. И Луи ещё только предстоит узнать, насколько терниста дорога, на которую он вступил.
Внезапно девушка вспомнила о записке дофина и мысли её приняли другое направление. Итак, от вздохов Франциск перешёл к действиям. И сейчас в её руках судьба Эйми. Достав любовное послание, Изабель увидела, что оно не запечатано. Наверно, дофин писал его второпях. Немного поколебавшись, девушка вскрыла письмо и глазам её предстали следующие строки: «Мадемуазель! Я больше не в силах справиться с тем чувством, которое Вы мне внушили. Посему, если Вы тоже любите меня, приходите сегодня, как стемнеет, к павильону Анны Бретонской. Ваш Франциск».
Изабель задумалась: если даже дофин искренне любит её подругу, рано или поздно его женят, и что тогда будет с Эйми? Ведь последняя недвусмысленно заявляла, что не желает повторить судьбу герцогини д’Этамп. Без сомнения, Эйми заслуживает лучшего! Какое-то время Изабель даже казалось, что её подруга и Луи испытывают взаимные чувства.
За всеми этими мыслями фрейлина едва не забыла о поручении герцогини Орлеанской. В покоях Генриха ей сказали, что тот в королевской библиотеке. Поднявшись туда, Изабель действительно увидела среднего сына короля, который стоял возле стеллажа и листал какую-то книгу. Генрих был красивее дофина, но взгляд его светлых глаз казался каким-то сонным.
Едва девушка приблизилась к принцу, как тот сказал:
– Я знаю Вас. Вы – кузина де Оре, пажа дофина. Не так ли?
– Вернее, тётка, монсеньор. Потому что Луи де Оре – сын моей старшей сестры.
– Так какое у Вас дело ко мне? – после паузы осведомился Генрих.
Выслушав Изабель, он взял рисунки и начал просматривать их, при этом время от времени искоса бросая взгляды на девушку. Внимание среднего сына короля несколько удивило Изабель, тем более, что при дворе он слыл затворником и ничем особо, кроме рыцарских романов и цветов, не интересовался. Такое его поведение раздражало Франциска I, и он даже как-то раз сказал в шутку, что его сыновей подменили в Мадриде. Особенно не нравилось жизнелюбу-королю их равнодушие к женскому полу. Возможно, это было одной из причин того, что Генриха спешно женили на его ровеснице Екатерине Медичи.
Внезапно принц положил рисунки рядом с собой на подоконник и спросил:
– Вы читали роман «Тристан и Изольда»?
– Да, монсеньор.
– Если помните, Тристан любил двух женщин сразу. Так вот, хотите стать моей Изольдой Белорукой?
Слова Генриха повергли Изабель в такое изумление, что она (а такое с ней случалось крайне редко) даже не нашлась сразу, что ему ответить. Наконец, девушка промолвила:
– Простите, монсеньор, но если мне будет позволено задать Вам одни вопрос…
– Задавайте!
– А кто Ваша первая Изольда? Герцогиня Орлеанская?
– Конечно, нет! Ведь у неё рыжие волосы и, к тому же, она некрасива. А моя Изольда Златокудрая – первая красавица двора!
– Вероятно, Вы имеете в виду герцогиню д’Этамп…
– Нет, вдову Великого сенешаля Нормандии.
Изабель закусила губу, чтобы не рассмеяться: знал бы король, как он ошибался в своих сыновьях! Тем временем Генрих нетерпеливо спросил:
– Так Вы согласны?
Не зная, как ей отделаться от принца, по-видимому, живущего в мире грёз, девушка осторожно ответила:
– Боюсь, монсеньор, что я не смогу соперничать с Дианой де Пуатье.
– Да, госпожа де Брезе не имеет соперниц! Она являет собой идеал не только красоты, но также доброты, милосердия и целомудрия! Когда нас с дофином передавали испанцам, она обняла меня и сказала: «Крепитесь, монсеньор! Мы ещё обязательно встретимся!» И только воспоминания о ней помогли мне перенести мадридский плен!
– Поэтому я выбрал её своей Дамой, а Вам предлагаю стать моей любовницей, – неожиданно закончил свой панегирик Диане герцог Орлеанский.
Его слова взбесили Изабель: как только этот молокосос посмел сделать ей такое предложение? Бедная Екатерина Медичи! Флорентийка даже не подозревает, что её ждёт такая же участь, как и королеву. Изо всех сил пытаясь сдержаться, чтобы не залепить пощёчину Генриху, девушка прижала руку к сердцу и тут внезапно вспомнила о письме дофина. Ну, ничего, она поставит юнцов на место! Обольстительно улыбнувшись, Изабель ответила:
– Хорошо, монсеньор. Если Вам так угодно, я исполню Ваше желание. Приходите сегодня, как стемнеет, к павильону Анны Бретонской.
– Обязательно приду! – Анри попытался было схватить Изабель за руку, но та ловко увернулась.
– А что мне передать герцогине Орлеанской?
– Скажите ей, что мне понравился этот эскиз, – принц небрежно ткнул пальцем в лежавший сверху рисунок.
Глава 5
Разговор с братом
– Могу себе представить, какие лица были у сыновей короля, когда они встретились вчера в королевском саду! – Жиль усмехнулся.
В ответ Изабель, которая на следующий день поспешила всё рассказать возлюбленному, поддержала его звонким смехом:
– И поделом им!
– Мне жалко дофина, а герцога Орлеанского – нет. Боюсь только, ты нажила в их лице заклятых врагов!
– Что мне могут сделать эти мальчишки?
– А как же мадемуазель л’Эстранж?
– Она сама сказала, что не хочет быть любовницей дофина!
– Так ты не собираешься отдавать ей письмо?
– Нет!
Лорьян вздохнул:
– Мне кажется, что ты зря ввязалась в эту любовную интригу, Изабель. Пусть бы твоя подруга сама решала, как ей поступить.
– А я думаю, что поступила правильно. Если бы не дофин, у Эйми и Луи, возможно, что-то вышло…
– Но ведь мадемуазель л’Эстранж старше его.
– Ну, и что же? Я уверена, что им бы было хорошо вместе!
– А что, если барон де Оре уже присмотрел сыну невесту?
– Я бы об этом знала! К тому же, Эйми – из благородного древнего рода.
– Но у неё, как я слышал, нет приданого.
– В случае своего замужества она получит какие-то деньги из наследства своей матери. Но это не главное! Моя подруга поможет Луи забыть о принцессе!
– Так вот на самом деле ради чего ты всё это затеяла, – лицо Жиля снова сделалось серьёзным. – Тут я согласен с тобой: любовь к дочери короля не доведёт его до добра.
– Ты вспомнил о мадам Рене?
– Да, когда принцесса призналась королю, что хочет выйти за меня замуж, он очень рассердился и отдал приказ о моём аресте. Барону де Оре с трудом удалось доказать мою невиновность. Но мне пришлось покинуть двор, и я завершил своё образование в Дижоне, где учился вместе с твоим младшим братом.
Изабель встрепенулась:
– Ах, если бы нам удалось перетянуть его на свою сторону! Отец очень гордится тем, что он закончил Сорбонну! Возможно, Антуану удалось бы уговорить его.
– Забудь об этом, милая. Ещё когда мы с ним учились в Дижоне, он за что-то недолюбливал меня. А после истории с Жанной на дух не переносит. Уж скорее я бы открылся твоему старшему брату.
– Шарлю сейчас ни до кого нет дела. После того, как его жена умерла во время родов, он начал пить. Потом вернулся на военную службу и носа в Монбар не кажет.
– А как же его сын?
– Шарль вбил себе в голову, что Жан Робер повинен в смерти своей матери и видеть его не желает. Граф Олтон хотел забрать племянника к себе, но мой отец не отдал его. Ведь Жан Робер – единственный наследник рода Монбаров.
– Твой брат может жениться снова.
– Он так любил Джейн!
Влюблённые немного помолчали, после чего Жиль снова спросил:
– А что твой кузен граф де Сольё? Раньше он неплохо ко мне относился.
– В Сольё, как ты знаешь, всем заправляет бабушка. И когда ты уехал, она сказала, что больше не считает тебя членом нашей семьи. А мой кузен её слушается во всём.
– В самом деле, меня больше не приглашают на ваши семейные торжества.
– Может быть, тебе стоит поговорить с бароном де Оре? – предложила Изабель. – А я попробую убедить Луизу.
– Но захочет ли кузен из-за меня ссориться с остальными членами семьи? Я и так в неоплатном долгу перед ним и баронессой де Оре. Они были единственными, кто не отвернулся от меня, когда я уехал из Бургундии, потому что больше не мог смотреть в глаза твоим родственникам. И чуть с ума не сошёл в Лорьяне, один, среди полудиких бретонцев. Поэтом неожиданно приехал кузен и сообщил, что король собирает войска для нового похода в Италию и предложил мне принять участие в нём под своим началом. Естественно, я с радостью согласился и готов был умереть в бою, лишь бы вернуть себе доброе имя. Но смерть почему-то пощадила меня, а король отметил мои заслуги и возвёл в рыцарское звание. Впрочем, несмотря на то, что я вернулся ко двору, твоя родня так и не простила меня.
– Что же нам делать? – Изабель заломила руки.
– Боюсь, мы можем надеяться только на чудо…
– Простите, если помешала, – в проёме знаменитой лестницы внезапно возник изящный силуэт Эйми.
– Что случилось, мадемуазель л’Эстранж? – Изабель поспешно отпрянула от Жиля.
– Приехал Ваш брат-диакон.
– Антуан здесь? – Изабель переглянулась с любовником.
– Да. Он ищет Вас.
– Наверно, мой брат прибыл с епископом Парижским: с недавнего времени он стал его секретарём, – растерянно пояснила девушка.
Воспользовавшись тем, что Эйми повернулась к ним спиной, Лорьян приложил палец к губам, как бы призывая возлюбленную к молчанию. Рассеянно кивнув ему, Изабель последовала за подругой.
Расставшись с Эйми на втором этаже, она хотела было спуститься вниз, как вдруг увидела поднимавшегося ей навстречу герцога Орлеанского. Лелея в душе надежду, что тот пройдёт мимо, не заметив её, девушка отступила в тень. Однако Изабель ошиблась. В упор глядя на неё, Генрих процедил сквозь зубы:
– Вы посмеялись надо мной и ответите за это!
– Не понимаю Вас, монсеньор, – Изабель произнесла это с наивным выражением лица.
– Что тут понимать? Зачем Вы вчера столкнули меня с братом?
– Но что мне оставалось делать, монсеньор, если дофин назначил свидание в том же месте? Поэтому, когда я увидела его там, то поспешила уйти.
На лице принца возникло сомнение:
– Так почему же Вы сразу мне не сказали, что мой брат в Вас влюбился?
Сообразив, что Франциск не назвал имя Эйми брату, Изабель облегчённо вздохнула:
– Ах, монсеньор, я не смею говорить о чувствах дофина! И Вас прошу никому не рассказывать об этом!
Неожиданно Генрих усмехнулся:
– Уж будьте спокойны! Я не хочу выглядеть дураком!
– Простите, монсеньор, но я не хотела Вас обидеть!
– Не знаю, что Вы хотели, мадемуазель де Монбар, только я не завидую дофину! Видать, Вы ещё та штучка!
После этих слов принц, к радости Изабель, удалился.
Антуан ждал её в вестибюле зала Генеральных штатов. Черная сутана с белоснежной полоской у горла и скуфья подчёркивали бледный цвет его лица и зелёные русалочьи глаза. В детстве они были прозрачными, но с возрастом приобрели стальной блеск. После того, как Изабель приложилась к его руке, брат, в свой черёд, нежно поцеловал её в лоб.
– Король зачем-то вызвал в Блуа моего покровителя, – объяснил он затем. – А я решил воспользоваться этим и повидать тебя, сестра.
– Разрешите осведомиться о Вашем здоровье.
– Слава Богу, я здоров. А как ты?
– Хорошо.
– Надеюсь, ты ещё не свернула с пути истинного в этой обители разврата?
Девушка смутилась:
– Не знаю, что Вы имеете в виду…
– Я ведь предупреждал, что при дворе на каждом шагу тебя будут ждать искушения. И что ты не должна поддаваться им. Особенно же следует избегать Лорьяна, врага нашей семьи.
– Простите, но я не согласна с Вами. Жиль искупил свою вину. Да и Жанна его простила.
– Дело не в нашей сестре, а в тебе. Скажи, ты общаешься с Лорьяном?
– Мне бы хотелось поговорить с Вами, – после паузы ответила Изабель.
– Хорошо. Но сначала давай вместе помолимся.
Вместе с Антуаном девушка прошла в капеллу Сан-Галлэ. Перекрестившись на большое мраморное распятие Христа, она затем повернулась к брату:
– Я полюбила одного человека, который тоже любит меня…
– Кто он? – лицо Антуана словно окаменело.
– Прежде, чем назвать его имя, прошу Вас, выслушайте меня. Этот дворянин происходит из знатного рода и обладает достаточным состоянием, чтобы жениться на мне. Поэтому я надеюсь на Вашу помощь. Ведь Вы – мой любимый брат, а я, как Вы всегда говорили, Ваша любимая сестра.
– Это действительно так, – тон каноника немного смягчился. – Но какой помощи ты от меня ждёшь?
– Поговорите с нашим отцом. Он не откажет Вам.
– Но прежде я должен знать имя дворянина, за которого ты собралась замуж.
– Вы узнаете его. Только, прошу Вас, не отказывайте мне сразу.
– Мне кажется, ты торопишься. Хорошо ли ты знаешь этого человека?
– Да, я уверена, что буду с ним счастлива!
– Признаться, ни один мужчина на свете не кажется мне достойным тебя, Изабель.
– Так Вы поговорите с отцом? – после паузы спросила девушка.
– Посмотрим. Как имя твоего возлюбленного?
– Жиль де Лорьян.
Брат Изабель внезапно побледнел:
– Я так и знал! Ты должна отказаться от него!
– Нет, ни за что на свете! Если Вы действительно любите меня, то помогите нам с Жилем!
– Я бы скорее предпочёл увидеть тебя монахиней, чем в объятиях этого нечестивца! Ты никогда не будешь принадлежать Лорьяну! Наша семья не примет его больше!
– Я спала с Жилем и теперь хочу искупить свой грех, вступив с ним в брак. Если же мои родственники будут против этого, я отрекусь от них!
– В любом случае тебе не избежать проклятия Лалена!
– Я не боюсь никаких проклятий!
– А как же твои дети?
– Какие дети?
– Ты ведь знаешь, что наша бабушка, графиня де Сольё, родилась от незаконной связи герцога Бургундского с дочерью рыцаря де Лалена?
– Знаю. Ну и что?
– В гневе Лален предрёк, что теперь в его роду будут постоянно рождаться бастарды. Только тот из его потомков, кто вступит в законный брак с особой королевской крови, избежит его проклятия.
– Семья Жиля ведёт своё происхождение от герцогов бретонских, которые в родстве с французскими королями!
– Да, обвенчавшись с ним, ты защитишь от проклятия себя, но не своё потомство.
– И что я должна сделать?
– Пожертвовать самым дорогим. Если ты откажешься от Лорьяна, твой род будет процветать. Если же нет…
– Я не верю Вам! Вы всё это придумали, чтобы разлучить меня с Жилем!
– Нет, я никогда не откажусь от своей любви! – повторила затем Изабель.
– Ты ещё пожалеешь об этом! – с бессильной яростью крикнул Антуан вслед сестре.
