Евгения Александрова
Проклятый капитан. Колдовской знак
3. Смерть императора
Девятнадцатый день осени, год 86-й от Первого слова. Эмариш, столица Ивварской Империи, крепость-тюрьма Верндари.
– Ты ходила к нему.
Это был не вопрос – Талира отвечать не стала. Да и не стоило удивляться его осведомлённости: у Эвана и стены были ушами. Впрочем, у неё есть свои, о которых он ещё не догадывается… или считает их слишком верными. Но за умеренную плату некоторые готовы работать на обе стороны.
Талира прошла по комнате, ступая по мягкому ковру, и остановилась у окна, за которым уже светало. Быстрее бы солнце развеяло облака и прогнало из памяти ту жуткую картину, что она увидела в камере.
– Хотела убедиться, что он жив? Считаешь, я такое чудовище и довёл его до смерти?
Она обернулась к Верховному Служителю, который сидел в кресле и мягко следил за ней. В ответ на её взгляд он поднялся и подошёл ближе, остановился. В привычно невозмутимых, ровных чертах лица сквозило что-то новое, живое и необычное.
– Никогда не видела в тебе ревность, – Талира улыбнулась одними губами. – Но да, я хотела знать, что с Алексом. И я… я не знаю, что ты в самом деле с ним хочешь сделать.
– Дорогая, мстить твоему бывшему любовнику за то, что ты была в него влюблена, – это слишком мелочно. Я был с ним терпелив. – Эван слегка устало пожал плечами. – Никто не думал, что он сможет так… уйти.
Талира снова отвернулась к окну и заговорила гораздо горячее и яростней, чем собиралась:
– Ты обещал поговорить, чтобы Алекс стал нашим человеком, что нам нужны сведения от короля. Завербуешь его, пообещав жизнь и свободу. На эти условия я согласилась. Рассказала тебе про его прошлое, чтобы мы могли держать его под контролем. Но всё пошло не так!
– Обратного пути нет. Он оказался не такой предсказуемый, как видишь. Его нельзя было отпускать на свободу.
– И что теперь? Он придёт в себя или?..
– Не знаю. Пока он скорее мёртв.
После паузы для вдоха Талира всё же спросила:
– Что… что ты будешь делать?
– Ты хочешь знать, убью ли я его?
– Да.
– Нет.
Эван обнял её сзади за талию и осторожно притянул к себе. Повернул её голову кончиками пальцев, разглядывая хмурое выражение лица. И явно почувствовал и напряжение, и стойкое нежелание быть покорной и ласковой. Слишком… слишком много всего не так.
Талира порывисто вздохнула, тугой корсет сильно стиснул грудь. То ли это сети Эвана, которые она будто вдруг ощутила вокруг себя, ощутила и забилась, как бабочка, попавшая в паутину. Нет, всё не так, они ошиблись вместе! Если бы Алекс не был так упрям и хоть попытался прислушаться к ней, если бы всё не сложилось так неудачно – эта буря, побег двух осуждённых магов, из-за которых теперь весь город поставлен на уши!
– Послушай, – начала Талира, как вдруг вздрогнула: в дверь резко постучали.
– Ваше Святейшество! Ваше Святейшество! – надрывно завопил чей-то голос.
– Что там? – грубовато отозвался Эван, делая шаг к двери.
– Ваше Святейшество… Император… он был в спальне, и…
По резкому вздоху стало понятно, что случилось. Мэйвис мёртв! Иного и не стоило ждать, после стольких месяцев болезни. Талира отошла к окну, не желая быть замеченной, а Эван взглянул на неё и громко отозвался, не открывая дверь:
– Сейчас буду.
Они вышли из комнаты спустя некоторое время, и по короткому кивку Эвана стоявшие у дверей стражники, вечно молчаливые и верные, как псы, отправились следом.
Талира шла по коридорам Верндари, не издавая ни звука. Мэйвис не дождался своего шестидесятого дня рождения… Но в глубине души у Талиры ничего даже не дрогнуло. За последние годы он превратился в мелочного, властолюбивого и надменного старика, который считал себя умнее всех!
Закрытый экипаж уже поджидал у ворот. Накинув на голову капюшон плотного плаща, Талира быстро забралась внутрь, а за ней, пригнувшись, сел Эван.
– Трогай.
Всю дорогу, по которой нещадно трясло повозку, Талира сидела, отвернувшись к окну. Продолжать разговор не хотелось. Уже около самого дворца Эван наклонился к её уху и тихо проговорил, мягко взяв за руку:
– Тебе стоит быть чуть более расстроенной случившимся, дорогая.
Талира взглянула на него, вскинув брови. Эван смотрел на неё внимательно и даже с долей сочувствия. Сочувствует тому, что она теперь вдова? Или чему-то другому… тому, что происходило в Верндари и что повергло её в такое настроение. Что он понимает!
Она видела Алекса. И то, что видела, навсегда останется в памяти. Когда-то любимые, гордые и одновременно нежные губы были разбиты так, что запёкшаяся кровь застыла маской. Разбиты были и скулы, а под глазами расплылись синяки. И повсюду растекались кровавые следы. Если бы Талира не знала, она едва бы признала в этом замученном, неживом мужчине, скованном и запертом в тесной клетке, Алекса! Сильного, несломленного, уверенного в себе…
Эван отвлёк её от мыслей, когда они прибыли на место. Подал руку при спуске по ступенькам, и Талира покорно, склонив голову, приняла её и медленно шагнула вниз. Во всей её позе сейчас должны были царить скорбь и тяжесть. Но на душе и правда было до тошноты тяжко, хоть и не из-за Мэйвиса. Талира не поднимала глаз, покорно шла рядом с Верховным Служителем и только видела краем глаза, как встречные тут же отходят в сторону и тоже склоняют головы.
В покоях императора были настежь раскрыты окна. Видимо, чтобы выветрить тяжёлый запах старости… и смерти. Талира прижала к лицу кружевной платок, вытирая глаза и заодно прижимая его к носу. У постели остался один из лекарей. Он начал что-то сбивчиво бормотать, но Талира только отмахнулась и присела рядом с постелью на низкую скамью.
Хорошо, что она успела оказаться здесь прежде наследников.
Все присутствующие понимающе отошли, чтобы не мешать ей прощаться с мужем. Эван тихо заговорил с тем же лекарем, слуги суетливо начали таскать какие-то подносы. Талира положила руку на сложенные ладони императора и первый раз взглянула ему в лицо.
Осунувшееся и морщинистое, оно совсем не походило на прежнего Мэйвиса. Куда-то исчезли и надменность, и властность, и вечное выражение «я один знаю, как правильно надо делать». На постели лежал спокойный пожилой мужчина. Дряблые веки были плотно прикрыты, мышцы расслаблены. Талира задумчиво рассмотрела хорошо знакомое лицо. Они, в конце концов, прожили с Мэйвисом вместе больше пяти лет… Но только сейчас она подумала, что когда-то он был весьма неплох собой. И даже, возможно, добр и великодушен.
Но пробудившуюся вдруг жалость согнал вошедший в покои Нотери. Он явно спешил, поэтому не успел даже скинуть дорожный плащ и отстегнуть шпагу.
– Отец! – Старший сын императора подошёл к постели с другой стороны и склонил колено. Бегло взглянул на Талиру, убрал упавшие на лоб тёмные кудри и скупо поприветствовал: – Ваше величество.
Юный, ещё не достигший и шестнадцати, он уже был слишком похож на отца характером и властными манерами. Талира опустила глаза и молча кивнула. Убрала свою руку и положила на колени, стиснув в пальцах платок.
Нотери, пытаясь держаться и не выдавать никаких эмоций, через плечо обернулся к лекарям и Эвану:
– Как давно… это случилось? – Голос дрогнул только на мгновение.
– Буквально с полчаса, ваша милость, – с печалью отозвался один из лекарей. – Да вознеси Покровитель душу его, государя и отца нашего…
– Уверен, он услышит наши молитвы, – тихо и твёрдо произнёс Эван.
– Прошу вас, хватит этих завываний. Сами знаете, отец их не сильно любил.
Нотери ещё раз взглянул в лицо почившего императора Мэйвиса и поднялся на ноги.
– Вы слишком строги, ваша милость, – не смогла промолчать Талира. – Ваш отец не был так категоричен и допускал…
– Я знаю, что допускал мой отец, не хуже вас, ваше величество.
Нотери смерил её слишком холодным, будто даже презрительным взглядом. Уже мнит себя императором и главным лицом Иввара? Ещё не меньше года ему оставаться только наследником, а ей – регентом и настоящим правителем, даже если ему это не по душе!
Талира взяла себя в руки и тоже встала.
– Тогда не будем вести споры у постели умершего. Я должна распорядиться насчёт похорон, прошу простить, но ещё многое надо сделать. Тем более сегодня особенный день.
Святой праздник. Умереть в этот день, впрочем, считалось особой и даже светлой приметой, так что всё ещё можно повернуть не так трагично. Людям понравится эта мысль – что их император был отмечен Покровителем таким особым образом. Был выбран им.
Прижав к лицу платок, она торопливо миновала Нотери и вышла в коридор. Там её окружили служанки и придворные дамы, которые тут же принялись щебетать свои соболезнования. Но сейчас этот птичий гомон Талиру не раздражал, скорее, наоборот, помогал отвлечься от неприятной встречи с Нотери.
Никогда раньше тот не был так уверен в себе и так открыто и нахально презрителен к ней. Что послужило причиной? Слухи про Эвана? Личная нелюбовь к Служителям? Или это просто дурацкий характер отца вкупе с возрастом, в котором все мальчишки становятся такими невыносимыми?
– Мэсси, соберите Малый совет через час, – коротко приказала она верно шагавшему рядом советнику. Тот кивнул и быстро исчез за поворотом.
Хлопоты с похоронами и днём печали отняли у Талиры весь оставшийся день. Надо было не только продумать все детали и пригласить к главной молитве самых важных для государства людей, но и задуматься о собственном будущем – со следующего дня она уже полноправная правительница целой страны. Нет, оно почти так и было последние три месяца, как Мэйвис слёг в постель, но теперь как будто всё происходило по-настоящему. Все взгляды будут устремлены на неё. Надо озаботиться соответствующим внешним видом, передать всю боль и тяжесть своего положения, но и показать, что она не готова спихнуть ответственность на своих советников. Нет, она возьмёт на себя бремя власти и разделит его сполна с несмышлёным ещё наследником престола… Такого несдержанного, его нельзя допускать к трону прежде времени.
…а к тому моменту, когда будет можно, Талира должна обеспечить себе надёжное место и достаточно верных людей, чтобы не оказаться ненужной вдовой, запертой в какой-нибудь крепости.
И эта война, если она начнётся так скоро, как предсказывает Эван, последняя возможность проявить себя и укрепить своё положение! Но будто назло возникли воспоминания о встрече с Алексом и его полные гнева, разочарования и горечи слова:
– …Ты не представляешь, о чём говоришь, Талли. Знаешь, что такое настоящая война? Это не твои придворные игры. Король давно готов встретить вас во всеоружии, преимущество сейчас не на вашей стороне – это я могу сказать тебе прямо и честно. Ты готова отправить на бойню сотни и тысячи плохо подготовленных парней, чтобы они отдали свои жизни за несчастный клочок суши, который вам даже не принадлежит по праву?! Кто на самом деле строит эти демонические планы?! Эван?
Демонические планы. А что, если Алекс был прав и Эван действительно ошибается… что, если всё это напрасно и ведёт их к погибели. Хорошо, если Иввар сможет одержать быструю победу, которую обещает Эван, но что, если король и вправду гораздо сильнее и лучше подготовлен, чем они считают?
– …я не верю, что это ты смогла придумать всю эту историю. А Мэйвис на старости лет был не склонен к решительным действиям. Талли, не делай глупостей, о которых потом пожалеешь. А я не пойду на бессмысленную войну ни под ивварским, ни под энарийским, ни под каким другим флагом.
От такого знакомого голоса, от воспоминаний его близости, когда он стоял перед ней, пьяняще-знакомый, касаясь её руки, в душе что-то отозвалось протяжной болью. Снова. Он считает её предавшей. А она… Бессмысленная война. Может, ещё есть время обдумать и не предпринимать решительных действий?.. Остановиться? Отступить? Поговорить с Эваном?
От тревог и выворачивающих душу переживаний разболелась голова, и к вечеру Талира приказала сделать для себя горячую ванну с маслами, надеясь, что это хоть немного снимет напряжение жуткого дня. Хотя бы перевести дух.
Она прошла в комнату, посреди которой стояла мраморная ванна. От воды в воздух поднимался пар, обволакивая всё вокруг мягким душистым туманом. Мелисса и масло красного апельсина, нотки гвоздики и дурманящий аромат ванили. Не зря её бабушка называла ароматы лекарством для души.
– Позвольте, ваше величество, – подскочила тут же бойкая рыжеволосая Анабель.
В две пары рук служанки ловко расшнуровали тесное платье. Сняли плотную нижнюю юбку с кринолином, вытянули тугие ленты из волос и расплели косы. Талира шагнула из упавшей на пол рубахи, наконец вздохнула полной грудью и медленно опустилась в щекочущую, горячую воду, отчего по коже пробежала приятная дрожь. Прикрыла глаза.
Император мёртв. Началась новая игра, в которой надо выступить достойно, а всё остальное – в прошлом. Должно быть в прошлом.
Нежные девичьи руки принялись массировать шею и плечи. Забыть обо всём и просто вдыхать ароматный пар и нежиться в пене. Кто-то заботливо поднял отяжелевшие волосы, прошёлся по ним гребнем, распутывая бережно и осторожно.
Но холодный ветер пробежал вдруг по руке, лежащей на краю ванны. Талира не открыла глаз, только вслушалась в тихий шорох и чей-то шёпот, который быстро смолк. Лицо овеял знакомый запах, и не осталось сомнений, кто ещё мог так бесцеремонно вломиться в её покои.
– Госпожа, – присев рядом, тревожно зашептала Анабель. – Я не пущу его, если вы прикажете.
Как бы ни заманчиво это звучало, но побеседовать с Эваном стоило и ей самой. Особенно после того неприятного разговора с Нотери.
– Уходите, – тихо выдохнула Талира. – Оставьте нас, и чтобы ни одна живая душа не мелькала рядом. И убедись, что никто и ничего не видел.
Когда шорох платьев стих, осталось только ощущение чужого безмолвного присутствия.
Талира потянулась вперёд и села, заколов волосы наверху. Мягкая пена скользнула со спины, окутала плечи и скрыла грудь. Талира оглянулась через плечо. Эван стоял рядом и смотрел на неё с той же мягкой задумчивостью, что и утром в экипаже, перед тем как они прошли во дворец.
– Наш разговор не мог подождать? – почти утверждающе спросила Талира и плавно поднялась на ноги. Эван согласно кивнул с короткой улыбкой, а в его глазах отразились отблески свечей.
Такой он её ещё не видел. Она больше не просто жена императора. Она – императрица, облечённая властью. В отражении зеркал, в мерцающем свете покрытая каплями кожа казалась шёлковой. Пена сбежала по груди вниз, открыв Эвану её обнажённое тело. Талира знала, что ещё достаточно хороша, чтобы сводить с ума придворных мужчин, но простые красавцы и пустоголовые франты никогда её не интересовали. А вот умные и опасные игроки…
– Ваше величество.
Эван протянул ей руку. Талира взялась за его ладонь и осторожно шагнула на пол, а Служитель поднял лежавший у ванны тонкий халат и обернул вокруг. Будто нечаянно коснулся кожи, огладил изгиб талии и бедра. Несмотря на его сан, Эван оставался мужчиной, и мужчиной достаточно молодым и сильным. Властным. И сейчас Талира видела его напряжение и желание под свободной одеждой и даже будто лёгкий туман во взгляде.
Они давно не оставались наедине, и в ней самой начало рождаться кружащее голову томление… но сейчас есть дела поважнее. Талира продела руки в рукава, небрежно запахнула полы тонкой ткани у груди и кивнула Эвану на комнату, где стояли кровать и низкий диван.
Талира забралась на кровать, поджав под себя ноги и предложила Эвану сесть рядом.
Он присел на край. Близко, но так, чтобы хорошо видеть её лицо. Лицо и мысли.
– Как ты себя чувствуешь? – спросил Эван вдруг, убирая с плеча выбившиеся из небрежно забранной причёски пряди.
– Не такого вопроса я ждала, – Талира склонила голову набок.
Эван ожидает, что она будет его соблазнять, но пусть томится, пока они не поговорят и не обсудят всё. Он сел свободнее и заговорил, глядя ей в глаза:
– Нотери выбивается из-под контроля. Кто-то ещё влияет на него, и влияет не в нашу пользу. Мне кажется, мальчишка что-то знает про тебя и может натворить дел.
Талира выпрямилась:
– Ты знаешь, кто это?
– Ещё нет. Но слухи про твою… неверность почившему императору уже донеслись и до меня. Боюсь, кто-то настроен категорически против тебя, моя дорогая. Хотя по-прежнему большая часть населения влюблена в свою прекрасную и смелую императрицу, так что я не опасаюсь гнева снаружи. А вот предательство изнутри – вполне возможно.
Почему он заговорил сейчас об этом? А не о тех делах и предстоящей войне, которую они обсуждали в последнее время всё чаще?
– Неверность… Речь ведь не о тебе, не так ли? – осознала Талира. – Едва ли кто-то посмеет возмущаться тем, что глава империи в хороших отношениях с главным святым лицом страны. Тебя тоже ценят… и боятся, я знаю.
– Не обо мне.
– Нотери знает что-то про Алекса? Откуда?
Эван опёрся на локоть и опустился ближе к ней:
– Верндари – обширная крепость. Да, в ней много моих надёжных людей, но нельзя доверять всем. Кто знает, где ты могла промелькнуть так, чтобы тебя заметила лишняя пара глаз… И связь с колдуном и врагом родины, как ты можешь себе представить, гораздо более страшный грех. И обвинение в нём может прозвучать гораздо страшнее.
Он запугивает её? Зачем? Или и это его игры…
– Я хочу помочь тебе. – Эван положил её ладонь на свою, скользнув взглядом по почти неприкрытой груди под тонким халатом. – И не хотел бы стать свидетелем твоей казни как изменницы родины…
Талира отвернулась:
– Что ты хочешь, чтобы я сделала?
– Покажи им свою власть и характер. Мы должны поймать и прилюдно представить людям двух сбежавших колдунов и преступников, чтобы улеглась паника. – Опережая её вопрос, он добавил: – Их ещё не нашли, но это вопрос времени. Знаю, оба прячутся в городе и не покинули его пределов. Их может привлечь событие поважнее. Ты должна подписать указ казнить Алекса прямо сейчас. Для опровержения всех слухов и поддержки морального духа наших подданных. Мы сделаем это завтра утром, до похорон Мэйвиса.
Что-то кольнуло в груди, будто осколком льда. Талира постаралась скрыть это чувство и как можно спокойней спросила:
– Но я была уверена, что он тебе нужен, разве нет?
– Думаю, это достаточный срок, чтобы завершить начатое. И… ему же будет так лучше, поверь мне.
Талира на миг прикрыла глаза, перед которыми тут же возникли жуткие сцены пыток. Алекс почти мёртв, но, насколько она знает Эвана, тот не остановится ни перед чем, даже перед смертью. Он и полумёртвого его достанет, вывернет наизнанку ради своих целей. На что Эван на самом деле способен? «Ему будет так лучше!» И это она привела Алекса к такому концу. Может, смерть для него будет и правда лучшим избавлением. Только не пустить к себе слёзы, только не сейчас. Теперь ничего не изменить.
Иначе и её жизнь и свобода будут под большим вопросом. Талира смотрела на Эвана, взгляд которого прожигал насквозь и не оставлял выбора. Нельзя сейчас терять его поддержку…
– Хорошо, ты прав. Это звучит разумно, – она больше не смотрела Эвану в глаза, а изучала хитрый узор на белой полосе его одеяния, – и это успокоит Нотери и его… единомышленников. Я хотела поговорить с тобой про Итен и наши войска…
– Ты всё ещё сомневаешься, что мы поступаем верно? Поверь, король сделает всё как надо и развяжет войну первым. – Эван склонился и поцеловал её ладонь. – Справедливая оборонительная война против вероломных предателей – то, что нам сейчас нужно. Люди увидят тебя властной и влиятельной императрицей, которая не боится отстаивать честь народа и смело ведёт их за собой.
Талира знала, что Эван преувеличивает, хотя люди действительно относились к ней благосклонно. Она видела их любовь своими глазами и чувствовала, когда проезжала по улицам города. Но это всё пока… и если она не будет держаться Эвана, враги с лёгкостью могут разрушить и это положение, которого ей удалось достичь.
Она сделает, как он хочет.
4. Атака в лоб
Стемнело уже достаточно, чтобы идти, а Эрик ещё валялся на влажной от росы траве и глядел в звёздное небо. Облако пара вырвалось изо рта, когда он выдохнул в остывший воздух. Этим вечером, после двух дней дождя, небо оказалось, на удивление, чистым и высоким. И как же много незнакомых созвездий! Прямо над головой скользнула тенью здоровенная чайка и полетела к морю.
День, проведённый в ожидании, вымотал похуже беготни по крышам. Что-то беспокоило, скреблось на душе когтями. Какие-то смутные ощущения, странные и неуловимые. Отголоски того бреда, когда он чуть не потерял сознание? Ощущение близкой смерти? А может, просто ненадёжный план?
Да нет, чушь. Эрик всегда знал: план работает до первой встречи с врагом, а дальше надо думать на месте. Эрик выдохнул, и очередное облачко понеслось ввысь.
А всё-таки здесь, на Севере, было по-своему красиво. Взять хоть те же холодные горы с белыми шапками снега. Таких Эрик отродясь не встречал. Или вот эту яркую, с красным оттенком, звезду на самом краю небосвода. Её мерцание напомнило биение крохотного сердца. Может, они и взаправду живые, эти звёзды?
Наконец розоватое пятно на западе потухло. Эрик рывком поднялся, отряхнул налипшие листья. Пора.
От его вида, наверное, напомнившего ивварского солдата, который вломился в их тайное убежище, девчонки встрепенулись и чуть не подпрыгнули на месте.
– Тихо вы, – шикнул Эрик на обеих, собирая свои вещи. Длинная шпага легла в ножны на левом боку. Кинжал он хотел по привычке сунуть за голенище сапога, но, опомнившись, аккуратно спрятал в другие ножны, справа на поясе.
Джейна сонно тёрла глаза, силясь разглядеть что-то в темноте. Тиана, затаившись, молча кусала губы, следя за его приготовлениями. Ничем не выдавала того, что произошло между ними. Эрик едва заметно ей улыбнулся.
Да уж, просто отличная в этот раз у него команда! Но в одиночку идти не вариант, как ни крути. Слишком много тонкостей.
– Всё помнишь? – спросил Эрик Джейну, щёлкнув пальцами у неё перед носом.
– Да, можешь не повторять, – она поджала ноги под себя.
Волнуется.
– Как я выгляжу?
Обе вперили пристальные взгляды, но Джейна старательно изучала детали костюма, а Тиана, будто поняла вопрос, смущённо разглядывала всё остальное. Будь чуть светлее – можно было бы разглядеть краску, залившую её лицо.
– Ну?
Джейна только кивнула. Эрик туже затянул ремень, немного сдвинул шляпу и отдал честь воображаемому генералу.
– Ладно. Тогда чего сидим? Вперёд, дамы.
Джейна первая выбралась с чердака, спрыгнув на уже притоптанную землю.
– Прошу, – Эрик подал Тиане руку, так как лезть в её длинном балахоне не особо-то удобно.
На миг в тусклом вечернем свете в её глазах почудился вопрос: «Ты уверен?» Эрик усмехнулся и коротко поцеловал её ладошку. Пусть хоть Тиана верит, что всё получится нормально. Сейчас многое будет зависеть от неё.
Спустившись на землю, они быстро прошли через редко растущие сосны в сторону города и начали путь уже проверенным маршрутом к побережью. Вскоре дохнуло солёной влагой. Здесь их дороги разойдутся.
– Туда, – Эрик мотнул головой, указывая направление Джейне. – С полчаса держишься тех скал, потом идёшь вниз и находишь место, о котором я говорил. Времени у тебя более чем, можешь не волноваться.
Напоследок он ещё раз вгляделся в её лицо, которое за последние дни осунулось и стало жёстче. Джейна плотно сжала губы и взглянула на него слишком серьёзно. Совсем недавно была такая милая крошка, которую было приятно привлекать к себе… Сложно вызывать симпатию, а самому оставаться безразличным. Но сейчас Джейна глядит волчонком, не доверяет до конца, опасается. Почему-то стало немного… горько?
И жаль, что пришлось обманывать и вешать то убийство солдата на её совесть. Но так было надёжнее – чтобы она точно была на его стороне.
– Ладно. – Джейна выдержала изучающий взгляд. – Будьте там… аккуратнее.
Эрик кивнул, развернулся и крепко перехватил Тиану под руку. С её помощью всё же есть шанс пробраться в Верндари без лишнего шума. Можно было, конечно, старым путём через крыши, но что-то слишком много развелось патрулей и охраны. Да и крепость на виду.
Через полчаса ходьбы показались неспящие бедные окраины столицы, едва освещённые редкими фонарями. Часа сумерек до полной темноты должно быть достаточно, чтобы дойти до Верндари, не привлекая много внимания, а потом действовать придётся быстро.
Ну и райончик! Такое ощущение, что здесь ивварские бедняки только и делают, что выпивают. Уже не раз Эрик видел по пути ивварцев в бедовом состоянии. Прямо перед ними разлёгся на земле мужик, толстый, как бочонок рома, хлеща что-то крепкое прямо из горла. Зуб можно дать, даже их Дитер проиграл бы этому пьянчуге.
Эрик сделал вдох-выдох и сконцентрировался на себе, чтобы ограничиться и стать меньше и незаметнее. Это не даст чувствовать других, но сейчас так безопаснее. Даже Тиана, которая держалась вплотную, почти не ощущалась. Будто её эмоции скрывала какая-то пелена… как вчера, не считая того мига, когда Эрика скрутил вихрь странных чувств. Интересно всё-таки почему.
Эрик чувствовал биение своего сердца и слушал дыхание, не теряя бдительности и осматриваясь по сторонам. В такие мгновения казалось, что мир становится тусклее и глуше. Но это ограничение давалось хуже с каждым днём, будто тело переставало слушаться. Эрик потёр правую руку, ощущая жжение.
«Гореть тебе огнём, Бриньяр! Однажды я тебя достану».
Тиана подобрала длинный подол, перешагивая через очередную грязную лужу. Эрик послушной тенью следовал за ней. Зато здесь кого-то важного они рискуют встретить меньше… Но тут же с соседней улицы повернул солдат. Тиана и Эрик ускорили шаг, избегая встречи.
На следующем перекрёстке из-за угла нарисовался ивварец с внушительным пузом. Он выглядел растрёпанным и слегка захмелевшим, ровно настолько, чтобы ещё не вызывать подозрение начальства, но уже со скуки цепляться к прохожим. Кажется, Эрик на миг потерял контроль и ощутил его любопытство. Равнодушно пропустив взглядом Тиану, ивварец уставился на Эрика, а затем решительно направился прямым курсом наперерез.
Эрик мягко уклонился в сторону и в два шага догнал Тиану. Вот и пригодилась. Его рука недвусмысленно легла на эфес шпаги, и Тиана, едва заметно вздохнув от волнения, развернулась лицом к слишком любопытному солдату.
Тот нахмурился и что-то спросил. Эрик сделал вид, что задание сопровождать Служителя слишком важное, чтобы говорить с каким-то встречным рядовым. Он склонился поправить голенище сапога, но продолжал вслушиваться в интонации разговора, пытаясь понять, о чём говорят.
Что, если Тиана сдаст его сейчас? Испугается кары за связь с преступником… На миг показалось, что в её словах мелькнули неуверенность и страх. Но Эрик не причинял ей зла… ему казалось, что тогда она поняла его больше, чем кто-либо другой. Чем можно было ждать. Только сейчас не время об этом думать.
Ивварец продолжал расспрашивать Тиану, но она сумела его успокоить. Только напоследок солдат всё-таки обратился с вопросом именно к Эрику. Упрямый и навязчивый, гад. Быстрей побежала по венам кровь, разжигая азарт. Эрик был готов ко всему. Похоже, пора рисковать.
Подняв голову, он пристально посмотрел на солдата, самую малость позволив себе воздействовать. Ивварец тут же подавился собственными словами и закашлялся. Эрик натянуто улыбнулся, Тиана пробормотала что-то короткое, и они быстро двинулись дальше. Оставалось надеяться, что полухмельной вояка поддастся влиянию и быстро про них забудет.
– Капитан там? – коротко спросил Эрик, не поворачиваясь.
Девушка посмотрела искоса и как-то задумалась, а потом странно отозвалась:
– Капитан… там.
Ну и что это значит?
Эрик затащил её за угол. Там ошивался очередной хмырь, горбатый, как сломанная мачта. Эрик продемонстрировал ему кулак, и он, осмотрев его, а потом и форму, решил не связываться и спешно слинял. Бережно прижав вздрогнувшую Служительницу к стене дома, Эрик заговорил тихо и вкрадчиво:
– Тиана. Что сказал солдат? Что с капитаном?
Молчит и кусает губы. Карие глаза смотрят с беспокойством и почему-то обречённо, но она даже не пытается убрать его руку. Только, наоборот, вцепилась покрепче, а сказать ничего не может. Ну же, милая…
– Я знаю, что ты понимаешь. Догадываешься. Хотя бы кивни. Капитан жив? Его можно спасти?
Тиана невнятно замотала головой, а потом умоляюще взглянула на Эрика. Шептала что-то на своём ивварском, будто хочет отговорить или боится чего-то. Эх! Плевать, отступать поздно, и других вариантов пока нет.
– Идти всё равно надо. Помоги мне, ладно? Иначе не жить.
Тиана наконец медленно кивнула, посмотрела как-то мягко, а на глаза чуть ли не слёзы навернулись.
– Да…
Хорошо. Эрик тщательно разгладил складки на серой накидке и ласково коснулся щеки девушки, успокаивая. Но уже не до нежностей. Последние недели жизни… если повезёт.
– Вот и ладно. Идём.
Он снова потянул её за собой. Дорога ушла круто вверх, и они зашагали с заметно большими усилиями, поднимаясь по склону. Впереди на каменистом обрыве замаячила крепость. Она сразу бросилась в глаза: чёрный массивный камень на фоне ещё светлого неба выделялся как нос фрегата, выходящего из бухты. Тюрьма стояла особняком и привлекала внимание с любой стороны, с какой на неё ни посмотри. Тем сложнее задача проникнуть внутрь, а уж покинуть её самовольно и подавно.
Тогда повезло, что отвлекал Алекс и та буря. А теперь надо как-то аккуратнее…
Эрик потянул Тиану в кусты в тени высокого дома, рядом с обрывом. Очень колючие, но очень густые. Стоит снова проследить за стражей, как и вчера, когда добирался сюда один. Похоже, порядок прежний. Примерно понимая по небу, который сейчас час, Эрик замер в ожидании смены караула – будет какое-то время, чтобы пробраться через стену. Если Тиана не подведёт. Эрик повернулся к мерно сопящей ему в ухо девушке и зашептал:
– Помнишь? Ты идёшь первая. Ты должна отвлечь внимание. – Эрик повторил ещё раз: – Отвлеки их. Ясно?
Она кивнула.
– Ответь.
– Ясно, – повторила она слово с акцентом. – Эрик, – тихо прошептала его имя, будто запоминая, но он уже не мог отозваться.
Эрик дождался нужного момента и дал знак. Тиана выбралась и слегка неуверенной походкой направилась вперёд. Подождав, пока она отойдёт подальше, Эрик скользнул в другую сторону, ниже по склону. Перестраховка не помешает.
Продвинувшись ещё ближе к обрыву, Эрик придерживался за крепкие корни кустов, торчавшие из земли, и понемногу двигался к стене Верндари. Тиана уже должна была обойти по соседней улице, как они договаривались, и подойти к воротам. Отсюда почти ничего не было видно. Но здесь спокойнее.
Эрик снова сосредоточился на себе и по обрыву подобрался вплотную к крепости. Несколько судорожных усилий по скользким камням – и он смог добраться до зубчатой верхушки стены. Осторожно подтянулся. Вроде никого. Припав к выступу, Эрик начал следить за охраной и наконец увидел Тиану, которая уже вошла в ворота и завладела вниманием стражи.
