Евгения Алексеевна Никулина
Мы не вспоминаем об этом
Толя провёл пальцами по моим волосам и подцепил несколько:
– Не наговаривай. Они всегда были прекрасными!
Меня заинтересовало, что он с ними делает, и, подавшись назад, я проследила взглядом за его рукой. Толя вытянул несколько прядей и рассматривал их.
– Мне, знаешь, какие особенно нравились? – Толя играл моими волосами в воздухе, и это было так приятно. – Двухцветные: светлые и тёмные. Ты так покрасилась незадолго до нашего с ребятами отъезда. Ты тогда ими всех сразила. А я всматривался и пытался понять, какие у тебя настоящие волосы.
Мерцающий русый поток просыпался между пальцев Толи.
– Волосы у меня всегда были настоящими, если что. – Не думала смущать Толю, но и подавить свой полунасмешливый порыв не смогла. – Ты про цвет говоришь?
– Да. Про цвет.
– Толь, ты не обращал внимания? Я уже не первый год хожу с этим цветом. – Теперь уже я взялась за кончики своих волос и продемонстрировала раскрутившийся локон: – Это и есть мой натуральный.
– Серьёзно? – Толя перехватил из моей руки волосы и поднёс к самым глазам: – У них оттенок интересный. Они так блестят, переливаются. Как-то даже неестественно смотрится.
– Толя, – редко так делала, но сейчас поставила ударение в его имени на второй слог, – ты в курсе, сколько сейчас существует различных средств и методов, чтобы волосы выглядели эффектнее? Можно совсем обойтись без подкрашивания.
Заметив в его взгляде искреннее изумление, я махнула головой и нарушила тем самым процесс исследования:
– Так, хватит! Не заставляй меня открывать тебе все секреты женской привлекательности, которые вам, мужчинам, знать не положено. Давай лучше от окна отойдём, а то что-то мне в поясницу дует.
Толя высунул ладонь через щель между створкой окна и откосом:
– Откуда? На улице теплынь. Воздух не шелохнётся. У вас тут вообще сквозняки-то бывают?
– Ты сам уже не раз здесь снежную зиму видел, так что у нас тут всё бывает. – Толя, Толя… Намёки бессильны. – Моей пояснице виднее. Точнее, ощутимее. На диван не задувало.
– Ирма, я тебе точно говорю: показалось.
– А я тебе показываю в сторону дивана, и тебе это не кажется, – я водила возле его носа указательным пальцем, устремлённым в дальний угол комнаты.
Толя вмиг подхватил меня левой рукой, оторвав от пола (я только успела охнуть) и понёс через разбросанную одежду, попадающуюся ему под ноги. Проходя мимо стола, он стащил с него маленький поднос с тарталетками, наполненными красной икрой, но в этот момент споткнулся об свои джинсы и отшатнулся, задев стол. Тот вздрогнул и с него упала салфетница, которая приземлилась как раз на бумажный ворох, высыпавшийся из неё. Толя отпихнул штаны ногой и продолжил наше перемещение. Усадив меня, он так ловко развернулся и присел рядом сам, что я в очередной за этот день раз отметила про себя его пластичность. Только вот аккуратность не была его сильной стороной: крошки и икринки падали с подноса на подушки, на пол, а оттуда часть из них закатилась уже под диван. Остатки порядка, который я так старательно наводила в конце прошлой недели, улетучивались на глазах. Однако я восприняла это как повод затеять ещё одну уборку в конце этой недели. Такая своего рода традиция намечалась!
– Незадолго до вашего отъезда! – по-моему, я испугала Толю своим выкриком – он вздрогнул.
– Что к чему?.. – Толя стал неуклюже собирать обронённую еду и возвращать её на поднос, видимо, не уловив в моих словах сигнала к повышению внимания.
Я схватила его руки, и он был вынужден поставить поднос.
– Ты сказал, что я пришла с новой причёской незадолго до вашего отъезда. А я ведь помню! Я помню, как мы вас провожали!
– Я тоже, – спокойно поделился Толя своей информацией.
Он опять потянулся к подносу, но я не выпустила его рук, а, наоборот, крепче сжала и даже потрясла ими.
– Ты не понял, – распалялась я. – Я тебе говорила, что не помню момент нашей первой встречи, так?
Толя слабо кивнул, поведя плечами.
– Ну так, так! – почти завопила я.
– Как скажешь.
– Зато момент, когда мы с тобой прощались – это было на улице, у нашего подъезда – я помню до мелочей: помню, как мы стояли, что ты мне говорил, что я отвечала. Помню, как ты уходил. Разве я могла тогда подумать, что мы с тобой ещё раз увидимся? – Говорить наперегонки с дыханием становилось всё труднее. – А вот ведь как вышло: я свой-то день перед вылетом помню смутно, но тот разговор с тобой запомнила прекрасно.
Как будто подведя черту под важной цитатой, я отпустила Толины ладони.
– Не ожидал, что ты до такой степени сентиментальная. – Толя, наконец, понял: – Я тоже часто думаю о том, что мы с тобой улетали в разные дни, разными рейсами…
– А по итогу точки прибытия совпали, да?
– Это я и хотел сказать.
***
Утро. Обычное утро. Ничем не отличающееся от других. Только Толя в моей квартире, ждёт за моим столом свой завтрак, а в остальном всё как всегда. Может, так и должно быть? Никакой взволнованности перед тем, как открыть глаза сегодня, у меня не было. Воздух не скован напряжением. Толя не теряется при выборе слов, не сыпет ими и не тревожит меня затянувшимися паузами. Вот бы каждое утро было таким!
Не к месту было заводить разговор о том, что вечером поезд уже отбывает, а с ним и Толя. Но пришлось.
– Толечка, кошмар и ужас, – я только что выскочила из гардеробной и приплясывала перед зеркалом в светло-молочных колготках, пудровой юбке и белом бюстье (блузка дожидалась меня на вешалке в шкафу). Я надевала серьги и, довольная, рассматривала своё отражение: люблю, когда всё так удачно сочетается. – Я не смогу тебя проводить.
Толя то и дело посматривал в сторону шипящей сковороды, но, видимо, страх за судьбу её содержимого был не столь велик, чтобы позволить ему хозяйничать в чужой квартире. Выпрямившись на своём стуле, он растерянно спросил:
– Почему?
Я закрепила замок второй серёжки и повернулась так изящно, словно выступала на модном показе:
– Меня вызвали на работу.
– То-то я смотрю, ты припарадилась.
Уловив нотки разочарования в его голосе, я поспешила к своему недовольному мужчине и положила руки ему на колени:
– Ну прости, прости, прости! Сама не в восторге… – Я отскочила вглубь кухни, так как яичницу было уже не только слышно – ею запахло на всю квартиру. – У нас очень важная встреча сегодня и с обязательным моим участием. Я до последнего не была уверена, мы её давно планировали, но она постоянно откладывалась, а вот сейчас руководство подтвердило, что всё состоится.
Признаюсь: я немного приукрасила своё расстройство от необходимости идти на работу. Но это не отменяло моего расстройства от того, что не увижу Толю остаток дня и не посажу его на поезд – оно было гораздо сильнее… В принципе я как сотрудник отеля была заинтересована в том, что намечалось на сегодняшнее утро. Я нисколько не обманывала, мероприятие действительно было высокой важности: популярная сеть фитнес-клубов рассматривала возможность открытия на нашей территории своего филиала, и их представители сами вышли на нас с предложением об этом. В нём содержалось столько жёстких требований и условий, которые необходимо было соблюсти, чтобы сделка состоялась! Наша компания ответственно подошла к их выполнению, потому что стремилась к сотрудничеству: мы регулярно работали над улучшением сервиса и руководство давно задумалось, как ещё разнообразить досуг для тех, кто пользуется услугами нашего отеля. Пришлось провести большую работу силами всего персонала, и я в том числе предлагала свои варианты. В конце концов сошлись во мнении, что дальнее крыло как нельзя лучше подходит для оборудования залов под тренировки. Потенциальные партнёры желали лично осмотреть помещение и познакомиться с отелем, так сказать, «изнутри». Оно и понятно: фирма дорожила репутацией своих фитнес-клубов и, кроме всего, хотела убедиться в рентабельности вложений, поэтому нам предстояло не просто подготовить переговорную, а провести полноценную презентацию всего отеля. И тут началось самое интересное: то одно, то другое постоянно мешало обеим сторонам встретиться и обсудить детали. Сама концепция мероприятия, в котором мне предстояло принимать непосредственное участие, была проработана, на мой взгляд, идеально, а вот реализовать её, к сожалению, не получалось. Поэтому, когда нам неожиданно подтвердили дату и время встречи, управляющий уже слабо верил в успех, но надеялся на лучшее. Вообще-то я ещё вчера узнала, что переговоры намечены на четверг, но ввиду предшествовавших обстоятельств не была уверена до конца, поэтому не стала говорить Толе, чтобы не портить вечер. Зато сегодня утром, пока Толя был в ванной, управляющий прислал мне сообщение, что всё в силе, и деваться было некуда. Хорошо ещё, что не нужно было ехать к самому началу рабочего дня.
Я поставила перед Толей тарелку, на которую красиво выложила не только яичницу, но и поджаренную ветчину, нарезанные огурцы и помидоры, зелёный салат и треугольники тостового хлеба.
– Я такого блюда даже на завтраке в отеле не видел, – Толя покрутил тарелку, рассматривая получившийся узор из белка и желтка.
– Для себя я так не заморачиваюсь обычно. Но сегодня – другое дело! – я поставила на стол вторую тарелку, которая предназначалась уже мне, только яичница в ней почти остыла.
Мы завтракали не спеша, но и не забывали о том, что даже сегодняшнее утро целиком нам не принадлежит. Толя посетовал, что хотел успеть сводить меня ещё в какое-нибудь заведение на заключительный обед в рамках юбилея нашего знакомства, но потом ел молча и даже кофе выпил по-быстрому, без всего. Я была многословнее: то извинялась за вмешательство в общие планы, то уговаривала попробовать сладости. И то и дело уличала момент, чтобы погладить его по руке в знак заверения, что я и без того счастлива и один день ничего кардинально не поменял бы.
Я уже стояла в дверях и просматривала, всё ли, что нужно, находится в моей сумке.
– Толя, а ты свой чемодан проверил?
– Я оттуда почти ничего не вынимал, – Толя встал рядом и наклонился к своим кроссовкам. – У тебя есть ложка для обуви?
Я всплеснула руками и чуть не выронила сумку:
– Толь, не надо меня провожать. Располагайся, налей себе ещё кофе, если хочешь. С телевизором, думаю, разберёшься. В холодильнике полно еды. Там и первое есть, так что смело пользуйся микроволновкой. – Я наступила правой ногой в туфлю, а левой пыталась попасть в другую. – Только не знаю, как с ключом быть. Я тебе свой второй – запасной – оставлю: я его в квартире держу, а третий из комплекта у родителей. Куда же тебе его потом деть? – Я никак не могла дотянуться до ключницы через спину Толи, который уже самостоятельно отыскал ложку и обувался с её помощью. – Всё, придумала. Тут совсем рядом моя сестра живёт, я её попрошу подойти забрать. – Толя встал и хотел что-то сказать, но я, ощутив беспокойство, затараторила: – А, в принципе, можешь у консьержки оставить, мы с ней в хороших отношениях: она мамина знакомая.
Толя взялся за ручку чемодана и подтянул его к двери, окончательно прервав мои попытки достать запасной ключ:
– Не надо ничего придумывать. Мы сейчас с тобой вместе выйдем: ты отправишься на работу, а я на вокзал; оставлю там вещи в камере хранения, а сам пока… кое-какие вопросы порешаю.
– Толя, до поезда, – я замешкалась и посмотрела на наручные часы, – почти восемь часов. Где ты собираешься пробыть всё это время?
«Какие вопросы он будет решать? Откуда они «нарисовались»? Он здесь почти никого не знает, кроме моей родни».
– Это ты не придумывай, – я решительно положила свою руку на чемодан.
Но Толя выдвинул из него телескопическую ручку и, открыв дверь, перевалил чемодан через порог.
Я заметалась, подхватила свою сумку, солнцезащитные очки и связку ключей. Отдельный ключ от квартиры я второпях всё же извлекла из маленького деревянного шкафчика, висевшего над крючками для верхней одежды, сунула его в кармашек сумки и выскочила за дверь. Толя перебрался с чемоданом ближе к лестнице и терпеливо ждал, пока я трясущейся рукой, на которой болтались очки, закрывала квартиру.
На улице я снова принялась увещевать Толю:
– Куда ты пойдёшь, а? Толь, если ты так уж стесняешься, может, давай в отель на это время?
Я заглядывала в его глаза в поисках сговорчивости, но Толя держал себя так, как будто это обычное для него дело:
– Ну вот ещё! Я весь день только и буду по городу свой багаж перевозить. Ирма, успокойся, никто не виноват, что так получилось. Я всё понимаю. А ты, кажется, не очень: если будешь и дальше соображать, куда бы меня «пристроить», опоздаешь.
Он взял мою руку и поцеловал сжатые пальцы. Я, конечно, разомлела.
– На чём поедешь до вокзала?
– Я вызвал такси, машина уже ждёт меня за домом, – он показал рукой куда-то в сторону.
«Когда успел?»
– Вот как я себя должна сейчас чувствовать?! – я капризно отняла свою руку.
– Завтрак был замечательным. Я тебя, кстати, не поблагодарил за него – спасибо! Утро тоже выдалось великолепным. Так что, думаю, с тобой должно быть всё хорошо.
Толя притянул меня ближе и прошептал:
– Я пошёл. Тебе пора.
Я вцепилась руками в его плечи и поцеловала. Потом ещё потёрлась своим носом о его подбородок, и мы отошли друг от друга. Толя потянул за собой свой крупногабаритный чемодан, маленькие колёсики которого звонко шуршали пластиком, подскакивая на кое-где вздыбившейся тротуарной плитке. Создавалось впечатление, что он никуда не торопится и его нисколько не волнует машина, которая ждала уже точно больше пяти минут. Ждала ли?
Я несколько раз порывалась окликнуть его, потом чуть не припустилась вслед. Но чем я могла глобально повлиять на ситуацию? Я подняла руку, тесно обхваченную браслетом, и проверила расположение стрелок на циферблате. И правда могу опоздать! Я направилась вглубь двора, так как хотела ещё забежать в магазин.
Было даже хорошо, что, как только появилась на работе, меня затянул круговорот по проведению предстоящей встречи. Часы летели незаметно: приветственные речи у входа, ознакомительная экскурсия по прилегающей территории и номерам, просмотр фото- и видеоархива самых значимых событий в истории отеля. Мне выпало сопровождать управляющего, и при необходимости я дополняла его слова своими пояснениями, отвечала на вопросы, а также наглядно и в цифрах показала, какой популярностью пользуется наш отель, причём не только в сезон отпусков.
Обход территории начался незадолго до обеда, и сразу после осмотра помещения, которое мы были готовы выделить под установку тренажёров, я уточнила у наших гостей, когда им бы хотелось сделать перерыв и оценить достоинства нашего ресторана. Услышав, что они с удовольствием познакомятся с мастерством профессиональных поваров, но лучше сделать это позже, перед, собственно, переговорной (а значит – заключительной) частью встречи, на которой, кстати, мне незачем было присутствовать, я отдала необходимые указания на кухню.
Стол был накрыт в малом зале ресторана. Пока официанты завершали сервировку, шеф-повар решил поведать нашим гостям секреты приготовления некоторых блюд, которыми их сегодня будут угощать, сопровождая своё «выступление» показом красочных буклетов. Компания так увлеклась, обступив его с разных сторон, а рядом всегда находился управляющий отелем, поэтому я спокойно удалилась к окну. Из него открывался вид на центральный пляж, за которым простиралась гладь бирюзового простора. Море… Взгляд сам устремлялся к нему и не желал замечать ничего кроме… Так обычно случалось со мной. Но сейчас, несмотря на то, что меня с морским пейзажем разделяло только до блеска начищенное, без единого развода стекло, я то и дело натыкалась на шероховатую, затёртую по углам чёрную обшивку чемодана. В ушах то затихал, то прорезался громкостью звук крутящихся колёсиков. Вот уже и они перед глазами, ускоряются с каждым оборотом, такие маленькие, а увозят на себе столько Толиных вещей. И все следы его пребывания здесь. Казалось, подними я глаза и увижу самого Толю, тянущего за собой этот груз не оборачиваясь. Я ненадолго зажмурилась и сразу сосредоточила взгляд перед собой, но захватила край неба. Облака сегодня тоже достойны восхищения: рыхлые, слоистые, неподвижные… А каким-то внутренним зрением я по-прежнему не сводила глаз с крутящихся колёсиков, которые всё удалялись. Но не пропадали из виду.
