Евгения Ивановна Хамуляк
Аношкина умная
«Конечно, – размышлял Гриша, – тут только резаком или топором», – представляя себе картину или, точнее сказать, совсем не представляя, в какому умате надо быть, чтоб отрубить жене палец.
Водку Гриша и друзья пробовали, но не пили. Лично Грине не шло. Во-первых, горькая, во-вторых, уносит, чувствуешь себя зомби, язык не вяжет, в голове туман, ноги не слушаются. Другое дело, пиво. Пиво хоть горькое, но вкусное. Нравилось Грине пиво, особенно когда пенка горло щекотала. И не таким пьяным домой заваливаешься, можно и в школу ко второму-третьему уроку успеть. Хотя нафига? Когда вот жизнь! Вот какие дела ворочаются!
– А сколько баллов на ЕГЭ надо, чтоб на участкового, а лучше криминалиста потом пойти? – спросил Гриша, когда они остановились у подъезда какой-то салатовой новоэтажки.
Антон Олегович не понял вопроса, был занят какими-то другими мыслями. И хлопая пушистыми ресницами, уставился в папку, вычитывая еще раз повод, по которому была сделана заявка.
Он так и не ответил, но разрешил парню сопровождать.
На 11-ом этаже жила пара с двумя детьми. Они все дружно уселись на кухне и даже приготовили чай для участкового и подопечного, будто ждали тех с утра, а не в полдень. Все бы ничего, хорошая такая семейная обстановка, но у молодой жены под глазом ярчел синячище, от которого Грине никак не удавалось отвести взгляд. Только другие синяки на женской розовой коже – на запястьях, на предплечье тоже привлекали внимание. Виднелась огромная ссадина на шее, выглядывавшая из-под симпатичного халатика.
– Звонок поступил от соседей, – тяжело вздохнул участковый после того, как представился и представились сами хозяева. – Женский и детские крики. Удары. Грохот мебели. Опять крики, – читал с листка Антон Олегович. Он опять тяжело вздохнул, печально глядя на молчаливых людей. – Заявление писать будем?
Ответила женщина:
– Нет. У нас все хорошо.
Гриша еще раз посмотрел на синяк и вспомнил свой, который у него получился от столкновения с разными предметами, когда его Виталик, бугай из 11-го, по асфальту катал за одно неприятное слово, брошенное по делу, между прочим. Слава Богу, обошлось без переломов, но синяки были похожие. Гриша стал грызть ноготь почему-то. Дурная привычка, он знал. Но не мог сдержаться в этом гнусном молчании, потонувшем в нетронутом остывшем чае.
Заявление писать не стали. Но Антон Олегович своей волей, которой пришлось показаться в специальном документе несколько раз в глаза разгневанному мужу, отвел в сторонку женщину в синяках и объяснил ей ее права. И после этого заявление все же не понадобилось.
– Хозяин-барин, – так и сказал участковый, сомкнув розовые губы в тоненькую малиновую полосочку.
– Скотская жизнь! – плюнул на асфальт Гриша, когда они вышли из ненавистной обстановки душегубства.
– У нее выхода нет, – зачем-то прокомментировал слова мальчишки участковый, направляясь к машине. – Кто их кормить станет? Небось, ипотеку взяли на новостройку. – Он высоко задрал голову, глядя в небо.
– Моя б мамка никогда такое не допустила б. Работала б неделями, голодали, но чтоб какой-то … – выругался пацан, – стал ее или меня щупать своими щупальцами.
Антон хотел дать пацану подзатыльник, за то, что в его присутствии нецензурно выразился, но потом передумал.
– Мамка твоя и голодает. Небось, все, что зарабатывает, на тебя одного уходит, а ты… в унитаз это спускаешь. – Антон Олегович Слонов выдержал взгляд, от которого сыпали опасные искры. – Да мне все равно, как ты живешь, успокойся. Когда сядешь – ей легче будет. Только передачки, сигареты, носки да на телефон бросить.
И спокойно завел машину. Парень стоял, не двигаясь, ожидая то ли извинений, то ли приглашений. Участковый нацепил ремень, поправил зеркальце и хотел уже поехать по другому звонку, но Аношкин успел заскочить в авто. Искры больше не сыпали.
Был обед. По нормативу на кормление шпаны не выделялись средства, но участковый был вынужден пригласить Аношкина, тем самым подтвердив статус официального подопечного и немного помощника.
– А у вас каждый день так вот? – спросил парень, поглощая борщ.
– Нет. Скоро вот хочу тебя заставить все данные впечатать в комп, пока я отдохну.
И еще пару звонков осталось проверить, но они бескровные… Хотя…
«Хотя» оказалось крайне неприятным походом к соседям, которые вот уже несколько месяцев жаловались на переселенную к ним из ниоткуда бомжиху с двумя десятками собак, вывших и днем, и ночью, и плодившихся с невероятной скоростью. Запах от такой активной собачьей жизни стоял за километр. Антон Олегович уже был по этому адресу, но шли суды, и сделать пока что было ничего нельзя. Только наделенные полномочиями приставы могли нарушить «бардак» в 23 квартире, и освободить жильцов на Скворцовой от ужаса бомжатника.
