Евгения Ивановна Хамуляк
Сенегальский спасатель
Вообще-то я плакса по натуре, и слезы всегда на всякий случай стоят у меня в глазах. Эту привычку позволил мне иметь мой отец, который всегда защищал меня и словом и делом. И именно нечто-то подобное, какую-то отцовскую опеку, мужскую добрую силу, почувствовала я в совершенно незнакомом диком для глаза провинциальной девушке черном лице Омара.
Собственно после разборок с милицией и врачами и пошли ко мне, а уже на следующий день перенесли его вещи, и зажили самой известной, как внешним видом, так и историей знакомства. К счастью, не встречающейся так часто в нашем хоть и захолустном, но милом городке, с самой большой венерологической клиникой на всю страну.
Пока не поняли, что слух о замужестве вот-вот дойдет до моих дорогих и любимых родителей.
***
Это вновь был ноябрь. И мы с Омарчиком, груженные ананасами и манго, шампанским и оливье, которое я настругала накануне, шли словно на плаху на знакомство с родителями. Ведь уже через два месяца, в январе были куплены билеты в Африку, куда я отплывала в долгое плавание, возможно, без возврата на русскую землю. Омарчик заканчивал практику и рвался домой на работу, и показать любимой огромной семьей и пятидесяти человек близких, показать свою русскую, абсолютно белую, словно парная молочная пенка, жену.
К слову скажу, я очень люблю своих родителей, и дорожу их мнением, которое меня никогда не подводило за эти тридцать лет. И если б эта неземная любовь, проверенная годом совместной жизни в квартире в том самом подъезде, где скоро появились не только лампочки, но и чистота, цветы, объявления, списки ленивцев и их задолженности и даже консьержка, я бы никогда не осмелилась на такой поступок.
