Евгения Кец
Измена. Подавись моей клубничкой
Глава 5
Порядки навела, сижу в телефон лупаю, суп варю да мясо тушу. Чувствую, жрать готовить желания нет, совсем. А тут ещё и два дня дома взаперти с муженьком.
– Мариш, может, фильм посмотрим за обедом? – заползает в кухню заспанный Лёшка, лыбится, а у меня всё кипит, хочу влепить по его роже.
– Какой? – как ни в чём не бывало спрашиваю.
– Давай, что из старого пересмотрим, – пожимает плечами.
– Дава-ай, – протягиваю. – «Лжец, лжец» с Керри? – глазки мои так и сияют, а Лёшенька-то не дурак, заподозрил неладное.
– Не понял, – внимательно смотрит на меня.
– Ну, тот, где мальчишка загадывает желание, чтобы папа не мог врать один день, он там ещё смешно бьётся об унитаз и волосы себе вырывает, – рассказываю, делая вид, что не замечаю выражения лица мужа. – Давно не смотрели, а я люблю комедии с Керри, ты же знаешь, – я и не вру, мы часто их смотрим.
– Ладно, – снова плечами пожимает.
Сидим перед телевизором, кайфую, смеюсь. Муж тянется мою спину погладить, отстраняюсь. Надоела эта притворная ласка. Нельзя любить человека, а за глаза налево бегать. Это предательство. Ненавижу. Лучше прийти и честно сказать: «Разлюбил, не хочу тебя больше». Ну, или в чём там его причина беготни.
Слёзы на глаза просятся, маскирую их под слёзы от смеха:
– Ой, не могу, сколько раз смотрю, и каждый раз до слёз. Обожаю этот фильм, актёр великолепный! – вытираю глаза и обнимаю подушку, чтобы муж не мог меня трогать.
– Да, отличный, – соглашается Лёша, но моя отрешённость ему явно не нравится.
«Чувствуешь, засранец, что я не удовлетворена? Чувствуй. Скоро твоё эго начнёт плавиться…»
День провожу в уборке, врубаю музыку в наушниках и ношусь по комнатам: шмотки стираю, глажу, в шкаф убираю. Пылесошу, а в голову мысли закрадываются – проследить за муженьком. А как это сделать? Понятия не имею. Машины у меня нет, да и водительского тоже. Как мне Лёшку найти?
Читала о программах-шпионах. А как установить на его телефон? Я пароля не знаю. А он-то знает от моего… Надо поменять, а то вдруг на интрижку решусь, хотя историю чистить можно. Ну нет, не дай бог, углядит сообщение.
Ужинаем под какой-то блокбастер по выбору Лёши. Не смотрю, строю планы козней. Раз уж бегает налево, пусть хоть нервничает, как положено, а то сидит как ни в чём не бывало. А должен трястись и потеть, что я его застукаю. Гляжу на семейное ложе. Надеюсь, он не таскал сюда свою кралю…
Надо бы доступ к камерам в подъезде получить, недавно установили. Посмотрю, чем занимается мой, когда я отсутствую…
Долго не раздумываю, беру телефон и пишу старшему по дому. Тот скидывает мне все пароли. Собираюсь зарегаться, а улыбка злобная сама собой расплывается на моём лице.
– Ты чего? – поднимаю глаза и вижу, что Лёша как-то странно пялится на меня.
– Светка пишет, предлагает завтра прогуляться до парка.
– Не дружила бы ты с ней, – снова бурчит муженёк.
– Мы с института в одной компании, что ты взъелся на неё? Раньше она тебя не бесила, вы мило общались, что сейчас-то случилось? Как мы поженились, так у вас прям ненависть вспыхнула, – возмущаюсь, а сама задумываюсь, а ведь Светка с ним встречаться хотела, но появилась я и всё испоганила…
«Может, он думает, что подруга меня настраивает против него? Да она никогда».
– Мне не нравится её поведение, меняет мужиков как перчатки. Зачем с такой общаться?
– Я же не лезу в её постель, у нас свои девичьи разговоры… – оправдываюсь. – Или ты думаешь, всё вокруг вас, мужиков, вертится? Мне и о работе с кем-то надо поговорить, и о ремонте в квартире. От тебя же не дождёшься. Это же всё не твоё… – Больно? Могу добавить. – Мне тяжело одной тянуть и дом, и работу, и всё остальное.
– Так, я тебе давно говорю – увольняйся. Сможешь посвятить себя дому, будешь ремонты делать, уют создавать.
«А хрен тебе! Ты хвост задерёшь и с любовницей свалишь, а мне что делать потом без работы? Хорошо, хоть детей решили рано не заводить…»
– А я давно тебе говорю, что мне опыт нужен. Сейчас не поработаю, потом никто не возьмёт.
– Да я ж нормально получаю, – повышает голос благоверный. – Мало? Давай ещё работу возьму!
Хмыкаю или даже хрюкаю, ещё работу он возьмёт. Какую такую работу? Ту, где шпилят шикардосных брюнеток на унитазе в баре? Беру себя в руки и грозно зыркаю на муженька:
– Сказала, что не уволюсь, разговор окончен. Я устала, пойду спать. Спокойной ночи.
Лёшенька опешил, сидит, глядит мне вслед. А я в комнате закрываюсь, слёзы так и просятся, но успокаиваю себя, утверждаю, что ему хуже будет.
Спать не хочется, и план мести в голову не лезет…
Что заставит мужа пожалеть сильнее всего? Пересплю с другим, и что потом? Лёшка меня и так не хочет. Может, даже порадуется, что супружеский долг исполнять не надо. Так что если искать мужика, то для личного удовлетворения, а то здесь, походу, не дождусь.
Слышу, дверь открывается, идёт. Нет. Крадётся, ложится, лезет обниматься, прикидываюсь спящей. А он верит. Дурак. Стискиваю зубы и типа во сне раскидываю руки, да так, чтобы ему по морде прилетело. Еле смех сдерживаю, когда он подрывается. Лёшка-то быстро засыпает, поди, уже и сон начал смотреть.
Так-то.
Воскресенье, 12.06.
Утром встаю, темно ещё, муж спит, такой милый. Гляжу на него и не верю, что он так со мной. А потом мерзко на душе становится. Иду в ванную, закрываюсь и плачу. Долго так, смачно. Умываюсь и топаю в магазин. Дома быть не хочу, совсем.
Днём стараюсь с мужем не разговаривать. А потом и вовсе говорю, что пойду на пробежку, мол, сто лет не ходила, надо развеяться. А он и рад, сразу на работу засобирался. Говорит, что встреча по скайпу важная какая-то.
«Да, катись, дорого́й. Удачи. Предохраняться не забывай, а то мне ЗППП не нужны и дети от шлюх твоих тоже. Измена – это одно, а вот дети от другой – это унижение похлеще».
Провожаю, даже целую, улыбаюсь. Закрываю дверь и иду в спальню.
– Ну что, Мариночка… Сегодня чётное…
Надеваю платье. А вот стринги нет, кладу их в сумочку, мало ли…
До бара таксист мчит, будто смерч за ним гонится. Расцениваю как знак свыше, типа всё правильно делаю. Расплачиваюсь, выхожу из машины и топаю наверх. А внутри всё переворачивается. Надо бы развернуться и домой, но открываю дверь и делаю шаг.
Поднимаю глаза и падаю в два океана. Стоит там за стойкой Давид, смотрит в упор и медленно так расплывается в соблазнительной улыбке.
Глава 6
Колечко, кстати, я дома оставила.
Усаживаюсь на свободное место, а Давид уже тут как тут. Улыбается и совсем не скрывает своего интереса. Глянул на мою правую руку, и глазки сразу искриться начинают. Заметил, значится.
– Можно мохито? – прерываю его взгляд своим заказом сквозь музыку.
Сегодня диджей работает. Отлично миксует, ритм и мелодия – идеальное сочетание.
– Этот напиток тебе не подходит, – спокойно говорит Давид.
– Правда? А какой подходит?
– Что-то пооткровеннее. Мартинез, например.
– Это тот, что в прошлый раз? Крепкий?
Кивает, а глазами так и пожирает. Как же мне нравится этот взгляд. И снова жалею, что трусики не надела. Да ему и трогать меня не надо, ещё чуток поглядит, и я оргазм схлопочу.
Там так всё внизу сжимается, что туда ничего не войдёт. Точки все и так стимулируются, трутся между собой от этих сокращений.
– Он крепкий сильно, – отнекиваюсь. – Завтра на работу. Так что я, так, на часок расслабиться и домой.
– На часок? – удивлённо смотрит на меня бармен. – Это же так мало. Что можно успеть за это время?
«Это он сейчас про выпивку или что-то другое?» – ух, мозг даже по трезвой уже обрисовывает сцены сексуального характера с участием Давида.
Отрываю от него взгляд и думаю, что, не дай бог, снова сон приснится, а если договорю имя? Муж же услышит. Вот неловко-то будет…
Оглядываюсь по сторонам. Фух, за стойкой только я и несколько парней, столики тоже пустые. Рано. А вдруг благоверный снова вместо работы сюда припрётся? Ой, что буде-ет…
Бармен тянет мне коктейль. И это не мохито… Это тот, что покрепче.
– Пей медленно, – подмигивает мне молодой человек. – Растяни удовольствие. У него потрясающее послевкусие, как и у тебя…
Чуть со стула не улетаю. Послевкусие? У меня? Вау… Это он о чём? О проспиртованном поцелуе у такси? Ой, влипла я…
– И какое у меня послевкусие? – интерес берёт верх.
– Сладкое, – наклоняется ко мне Давид.
– Это всё твоя жвачка, – парирую.
– Я не о той сладости.
У меня глаза на лоб лезут. О какой это тогда сладости речь? Такого ещё не слышала. Ничего себе подкат.
«Скажи ещё что-нибудь своим возбуждающим голосом, я почти в экстазе, и выпивка не нужна».
– А о какой? – поторапливаю.
– Я о твоём стеснении, сомнениях, желании… – чуть не поёт мне на ушко, и я и таю. – Ты, и правда, сомневаешься или в недотрогу играешь? – молчу, а он и не ждёт ответа. – Трусики сегодня на тебе?
Челюсть моя отваливается со звоном. Аж поперхнулась. Захожусь в кашле, а он стоит и знай себе улыбается… Взгляд его так и ползёт на мою правую руку без колечка. Прячу её под стойку и нервно поглядываю на фигуру Давида, ну прям Аполлон, чтоб его…
– Сколько лет вместе? – как ни в чём не бывало интересуется бармен.
«Вай-вай! Чего? Ты про мужа моего спрашиваешь? Оу… неловко-то как. Если я сейчас убегу, это сильно плохо будет? Наверное, в этот бар потом ходить не выйдет. Или только по нечётным дням можно будет».
– А? – делаю вид, что не понимаю, припадаю к спасительному коктейлю.
– Замужем, спрашиваю, сколько лет? – расплывается в оскале красавчик.
«Вот писец. Маленький такой, беленький».
Сжимаюсь на стуле. От возбуждения ни следа. Настроение смылось в канализацию.
– Два года, – выдавливаю и смотрю на стойку. – А вместе шесть.
– Он тебя обидел? – звучит прямо над ухом.
Плакать охота, волком выть. Ну, на кой Давид разглагольствует? Не врут, походу, говоря, что бармены – психологи хорошие. Колечко он сразу приметил. Но клеиться-то начал до того, как я мужа застукала. Может, у меня на лбу было написано, что у меня недотрах? Да ещё и кольцо сняла.
– Угу, – киваю и делаю большой глоток предложенного напитка, озираясь на прибывающих гостей.
А Давид забирает бокал из моих рук. Я от неожиданности аж мычу и тянусь за ним. Но бармен улыбается и грозит указательным пальцем:
– Не-а, напиваться не пойдёт, – мой коктейль скрывается за барной стойкой, а следом Давид тянется к апельсинам.
Что это он делать планирует? Оу.
– Апельсиновый фреш, – через минуту перед носом возникает высокий стакан сока. – Он больше подойдёт, чтобы продолжить беседу.
– Беседу? – мои глаза снова стремятся облизать формы молодого человека, еле сдерживаюсь, лучше б помолчал и выкинул что-нибудь соблазнительное…
– Что он сделал? – снова натирает стаканы.
А что ты ещё так натирать умеешь?
– Не хочу об этом… – бурчу и делаю глоток.
Странно, что Давид к другим клиентам не подходит. А его товарищи не против, что он лясы со мной точит вместо работы?
– А чего ты хочешь? – впивается в мои глаза своими синими бездонными пропастями. – Отомстить?
– Возможно… – раз уж мне всё равно не светит, хоть душу изолью.
– Хочешь со мной, или главное – сама месть? – Давид опирается на стойку и снова смотрит так, что жалею о трусиках.
«Да что ж у него за взгляд? Змей-искуситель. Наверное, в райском саду у змея был такой же, раз Ева соблазнилась. Вот как устоять? Я готова. Бери. Плевать на всё. И на всех тоже. Главное, не в туалете. Это мерзко, и там уже муженёк побывал…»
– Ты не уверена в ответе? – чувствую его аромат, дурманит, там марихуаны нет никакой в составе? Или это его кожа так пахнет? – Я не то чтобы против, но люблю, когда хотят меня, а не быть игрушкой в обиженных руках.
– Ого, – это всё, на что меня хватает. – Как честно…
– Мы же взрослые люди. Так и чего ты хочешь?
– А ты? – растягиваюсь в довольной улыбке. – Первый начал, я бы и не думала о мести, если бы не ты. Сразу же колечко увидел…
– Было дело, – улыбается бармен. – Только оно ничего не значит, если женщина всем видом показывает, что ей плохо. Знаешь, по тебе сразу было понятно, что ты давно не стонала от удовольствия, – его рука скользит по моему подбородку.
А я давлюсь фрешем.
«Что это было? Это уже не подкат. Это изнасилование словами! А ещё это очень больно, потому что правда».
Глава 7
Перевожу дыхание и понимаю, что пора домой. Но открывается входная дверь, а я только успеваю пригнуться, внутрь заходит Светка.
«Ну и какого ей здесь нужно? Твою ж!» – думаю, а сама ищу пути отхода.
Давид, задрав брови, наблюдает за мной.
– Всё хорошо? – свешивается через барную стойку.
– Там моя подруга, – шепчу.
– Которая?
– Я с ней в прошлый раз была, блондинка, шикарная такая.
– Ей не до тебя, она с ухажёром, – смеётся.
Выглядываю, и лицо сползает на пол. Давид, видать, понимает, что дело плохо, фартук снимает. А я в слёзы.
«Вот теперь точно конец! Размажу по стенке, уничтожу, импотентом сделаю! Тварь! Ублюдок! Я тебя лично закопаю!»
Бармен уже около меня, накрывает плечи лёгкой курткой. Утыкаю нос в её воротничок и вдыхаю яркий сладкий аромат. Немного успокаивает. Давид выводит меня на улицу, прикрывая собой от непрошенных глаз. Светка, как и Лёшка, меня не замечают. Да и с чего бы, они так увлечены друг другом, что до толпы вокруг им и дела-то нет.
– Задам вопрос, – начинает Давид, – но, похоже, уже знаю ответ…
– Это был мой муж, – выдаю и падаю на его широкую грудь.
– М-да… я так и понял.
Минута молчания. Неловко. Чувствую, как Давид тяжело дышит, наверное, сказать что-то хочет.
– Прости, – первая нарушаю тишину, вытираю слёзы, чувствую, что и тушь размазываю по лицу, но мне плевать. – Я домой поеду…
– Уверена? – заглядывает в мои глаза. – Может, стоит выговориться? Ну или сцену ему там устроить? Или ты хочешь брак сохранить?
– Не-ет! – громогласно заявляю. – Ни за что! Утоплю, как котёнка!
– Ух, – смеётся Давид. – Да ты – опасная женщина. Мне бояться?
– Ты не мой муж, и ты не спишь с моей подругой за моей спиной!
– Как много личных местоимений… – хмыкает.
– Так и дело личное. И они мне близкими были. Как так можно-то? – всхлипываю.
– Не знаю. Может, ты не даёшь, как он хочет, вот и ищет замену.
– Как это не даю? Бери, не хочу. А он, – вскидываю руку вверх, указывая на бар, – он не хочет меня.
– Иди сюда, – Давид садится на ступеньки и тянет меня к себе.
– Нельзя, – мотаю головой, – здесь ходят все, увидят. И они выйти могут.
– А тебе не всё равно?
– Нет… месть – это блюдо, которое подают холодным, – презрительно цежу.
Бармен ехидно улыбается и бровью ведёт.
– Что? – гляжу на него и не пойму, чего это он расплылся на ступеньках.
– Нет, ничего.
«Так я тебе и поверила. Что напридумывал себе? Боже, ну и уродина! – вдруг вижу своё отражение в стеклянной двери. – Всё лицо испачкала!»
– Здесь умыться где-то можно? Не хочу в таком виде домой ехать.
– Можно, – кивает Давид.
И ведёт меня за здание, а потом поднимаемся по пожарной лестнице. Куда это мы? Слышу музыку. Обратно в бар? Парень открывает железную дверь ключом и пропускает первой. Хлопнуло так, что у меня чуть сердце не остановилось от страха. Темно.
– Сюда, – ведёт по коридору, поворачиваем, ещё, ещё и мы вроде в баре.
– Где мы? – удивлённо осматриваюсь, какая-то подсобка.
– Обратная сторона, так сказать. За кухней. Не волнуйся, сюда никто не зайдёт. Уборная там, – показывает вперёд, – дальше по коридору.
– Спасибо.
Захожу в маленький сортир, смотрю на испачканное лицо, и ещё больше реветь охота. Плакал мой классный секс с барменом. После увиденного он меня не захочет. Наклоняюсь, воду включаю и мокрой салфеткой аккуратно стираю тушь под нижними ресницами.
А на мои бёдра руки ложатся. Аж подпрыгиваю. Выпрямляюсь и испуганно смотрю в зеркало. Давид за моей спиной стоит и улыбается так, что внутри снова всё сжимается.
– Так ты без трусиков…
– Они, – мямлю, – в сумочке.
– Интересно, – ухмыляется. – Какое-то психологическое задание на уверенность? Или чтобы передумать не смогла?
– Это… – тяжело сглатываю, понимая, его руки слишком близко к тому, где им быть не надо. – Не знаю. Мне показалось, это…
– Возбуждает, – Давид внимательно смотрит на моё отражение, а платье под настойчивыми мужскими пальцами ползёт вверх.
Глаза мои увеличиваются с каждым сантиметром подъёма подола. Замираю в ожидании. А чего ждать-то? Бежать пора. Я не готова…
Подушечки пальцев едва касаются моей кожи, и та мурашками покрывается. Задыхаюсь, но и шевельнуться не могу. А он следит. Улыбается.
– Разрешишь? – возвращает меня в реальность тихий голос. – Я тоже руки помою.
Молчу, будто воды в рот набрала. Да и он не ждёт ответа. Отпускает бёдра и моет руки. Вытирает о ближайшее полотенце и так невинно смотрит:
– Продолжим…
«Что? Продолжим? Ты просто руки помыть хотел перед тем, как трогать меня там? Вот это да! Новый уровень смущения достигнут. Щёки согласны, вон какие бордовые. А когда я там депиляцию делала? А не, всё нормально, в среду. Гладенько. Может, не надо, а? Мамочки…»
А руки Давида уже достигли точки невозврата. Ещё сантиметр, и они там. Слегка прижимает меня к себе, ощущаю, что у него уже всё твёрдое. Ух ты. А мужу-то подрочить надо. А тут вон, только выяснил, что я без нижнего белья, да ноги облапал – и стояк. Может, это не он? Мало ли что у него в кармане лежит.
Ой-ой… Нет, определённо, не в кармане. Шевелится. Увеличивается. Так это не во мне дело? Или муженьку просто однообразие приелось? Так, сам виноват. Я бы не отказалась вот так, перед зеркалом в ванной.
Резко вдыхаю, ощущая, как внизу предательски становится мокро. Я-то думала, что не смогу, а телу нравится. Ещё бы. Давид обшаривает ручищами своими всё вокруг, а главное не трогает.
Целует мою шею сзади. Щекотно. Улыбка сама появляется на лице, и я немного сжимаюсь. Кусаю губы, глаза закрываются от этих ласк.
«Да что ж ты делаешь со мной? Да плевать! Делай! Так хорошо мне ещё не было».
Неожиданно широко открываю глаза и издаю то ли испуганный, то ли сладкий стон. Ещё бы. Давид резко кусает меня за шею, одновременно сильно прижимает к себе и вводит палец внутрь. Скользит как по маслу. Быстро, легко. Боже, что он там творит? Я выгибаюсь так, что спину ломит.
Свободная рука Давида ложится на мою шею, плотно сжимаясь. Воздуха не хватает. Ещё чуть-чуть, и потеряю сознание. Ноги подкашиваются, стискиваю их и его руку между них, а бармен улыбается и продолжает. Поддерживает, чтобы не упала.
Стоны уже сдерживать не могу, так что к чертям приличия. Хоть будет, что вспомнить, когда домой вернусь. Опираюсь на раковину, и та прям скрипит под моими руками. Давид наклоняет меня на себя, и я цепляюсь за его ладонь на своём горле. А внутри уже всё горит.
Сладко сжимаются мышцы, и я близка к завершению. На секунду в голове вспыхивает мысль, что как-то нехорошо парня неудовлетворённым оставлять. Но, судя по его собственным стонам, ему не особо-то и плохо.
«Твою мать! Как хорошо-то!» – мелькает в голове. И я прямо падаю на его руку, ноги на этих кэблах всё же подкосились.
– Тише, – улыбается Давид и медленно убирает руку из-под платья.
Да и с горла тоже. Обнимает и рассматривает в зеркало. А я запрокидываю голову на его плечо и не шевелюсь. Зачем? Что там в мире за извечный спор про размер половых органов мужчин? Вон, палец у него не особо-то и большой, а удовольствия сколько.
– Всё норм? – поворачивает голову ко мне, краем глаза вижу, что ухмыляется.
– Дай минутку, а, – тихо прошу.
– Да хоть две. Присесть хочешь?
– А прилечь есть где? Ноги не держат.
Трясутся так, что стоять сложно. Идти, наверное, не смогу. А Давид улыбается, подхватывает меня на руки, чуть не вскрикиваю, и тащит куда-то. Куда-то – это кабинет какой-то, здесь и диванчик стоит. Уложил и улыбается.
– Можешь тут отдохнуть. Я в зале минут на тридцать появлюсь и вернусь, – наклоняется и целует.
А я всё… уже трупик. Эндорфины разливаются по телу, отключаюсь. Завтра пожалею. А сейчас… К чертям. Прикрываю глаза в блаженстве, а Давид уходит. Смотрю ему вслед…
«Ну, точно, Аполлон, – хихикаю своим мыслям и закусываю губу. – Вау!..»
Глава 8
Открываю глаза.
«Где я? Что я натворила? Нет, не так! Что он со мной сделал? Что это было? Это ж восхитительно. Бог ты мой… Что-то слишком часто Бога вспоминаю».
– Прости, – задираю нос, – я даже некрещёная. Но ты сам виноват, – начинаю препирательства с потолком. – Нельзя на одного выдавать столько плюшек: фигура, улыбка, глаза, в штаны всякое подкладывать, а руки… Нет, Давид, конечно, бармен, и руки – это орудие труда. А трудится он восхитительно…
«Что ты несёшь? Да ещё и вслух! Дура! Крыша совсем потекла. Собирай манатки и вали, пока Давид не вернулся. А то, не ровён час, продолжить захочет», – мысли скачут вприпрыжку.
Хватаю сумку и наутёк. Главное, не столкнуться ни с кем.
Такси вызываю, руки трясутся, еле топаю. Дёргаю дверь. Фух. Открыто. Спускаюсь по лестнице вниз. Блин. Трусы-то надо было надеть. Оглядываюсь по сторонам. Копаюсь в сумочке, а их нет. Дома забыла? Нет, точно помню, складывала.
Торможу на секунду. Маты в голове раздаются, стыдно даже в мыслях произносить. Сумка ж упала, пока мы… пока он… Ой, Божечки… Они там, у дивана остались. Бегом наверх, пока Давид не вернулся. Дёргаю дверь… Закрыто… Оу-у…
Кончились мои походы в бар. А так хотелось попробовать ещё. И это я про что? Про всё. Бегу к такси, прыгаю и домой. Едем в полной тишине, тыкаюсь в телефон. А сама не вижу, что делаю. Мысли остались в той подсобке. Да, такое не забудешь.
Выхожу из машины около дома, как пьяная, ноги всё ещё не держат. Вверх по лестнице тяжело… Захожу в квартиру, никого. Пронесло.
Ах, ну да. Он же на работе. Ржач рождается в моей груди знатный. Аж слёзы катятся. Вот это ж надо так. Светка – сука. Тайком встречается с моим благоверным. А он тоже хорош. Гонит на неё как на шалаву, а сам и рад ей присунуть. Не. Надо завязывать с ним в одной постели спать. Добью, и развод.
Или поиграть ещё в тупую жёнушку? После вчерашней неудачи он ещё месяц ко мне не притронется. А я уже знаю, куда сходить за порцией кайфа. Там ещё и пару напитков можно вылакать.
Ой, не могу…
Иду в спальню и надеваю самые страшные домашние трусы и не менее ужасающий халат. Стираю до конца косметику, а волосы в шишку. Вот. Идеально. Теперь я – жена. Со стажем. Вот же ж. Да как такое хотеть-то можно? А ведь это всё вещи, купленные мне мужем или по его совету, когда в магазине вместе были.
Это что, такой метод уничтожения самооценки? Дома посадить, чтобы никуда не бегала? А в единственном человеке, которого вижу, души не чаяла?
«Хер тебе, ублюдок. Завтра же после работы пойду за новым нижним бельём.
Но ты не думай. Для тебя буду одеваться только так. Правду говорят: от любви до ненависти один шаг. И этот шаг – предательство».
Ложусь на кровать, подушку подтягиваю. А в мозгу вспыхивают воспоминания, и внизу всё снова сводит. Зачем я сбежала? Главное-то блюдо не попробовала. Что же он может вытворять своим агрегатом, если делает такое пальцами? Вот прямо сейчас не отказалась бы узнать…
Ну да ладно, найдёт стринги, у меня будет возможность отбрехаться, что это я так напоминалочку оставила, а не позорно слиняла после оргазма. Жалко, конечно, что Давид ничего не получил. Хотя о чём это я? Он там сзади так рычал и стонал. А кусался как…
Твою… Вскакиваю и бегом к зеркалу. С ужасом вижу смачный укус. Ой-ой… И как я это объясню? Муж точно выскажется. Хватаю зеркало с эффектом увеличения и пытаюсь рассмотреть, что там. А там зубы…
Сижу, перевариваю. Нет. Было вау, конечно. А что делать-то? Точно! Лейкопластырь. Скажу, что прыщ вскочил. Лёшка у меня брезгливый, так что смотреть или трогать не будет.
Какая я плохая… сам виноват.
А теперь надо подумать над планом… Или завтра в офисе этим заняться? Выспаться не помешает. Пожалуй, лучше на работе.
Укладываюсь, беру маленькую подушечку и обнимаю её. Знаю, по-детски, но мне так спокойнее.
