Евгения Кретова
В ритме страха
Глава 2. Труп под лестницей
Пустой дом навевал уныние. Это состояние усугубляли пыль, затхлый запах, который царил здесь теперь, после трехнедельного отсутствия хозяина. Но хуже всего оказался пустой холодильник. Алексей набрал номер клининговой службы – попросил срочно пригласить уборщицу и сделать доставку продуктов.
«Надо было все-таки дать согласие на уборку дома в период моего длительного отсутствия», – подумал он, но тут же отмахнулся от этой затеи – еще не хватало, чтобы кто-то чужой лазил по его личным вещам.
Он сбросил службе доставки список продуктов, не забыв добавить туда пельмени, чтобы приготовить их прямо сейчас. А сам отправился в ванную, включив по дороге музыкальный центр – и заиграла любимая ария в современной обработке. Алексей любил такое – классика, совмещенная с современностью. В конце концов именно это стало его «фишкой» в бизнесе: академическая научная база и смелый маркетинг. То, что обычно становится минусом в карьере, сделалось его сильной стороной.
Алексей был маркетологом и пиарщиком, а не фармацевтом, управленцем, а не ученым. Поэтому, когда увидел на торгах лот с зданием НИИ микробиологии, у него в голове даже мысли не возникло сохранять практически обанкротившееся предприятие. Выкупить по бросовой цене и перепродать – вот была его изначальная цель. И он ее успешно реализовал.
А наутро после сделки приехал в НИИ.
Территория с убогими скамейками и не выкошенным газоном, старые, выцветшие указатели и таблички на корпусах. Его встретила директор НИИ, Раиса Викторовна Ме́зенцева, доктор наук, ведущий микробиолог распавшегося Союза. Она поправила очки, небрежно кивнула, пригласила посетителя в кабинет.
– А что, остались сотрудники? – удивился он, услышав голоса в пустынном холле.
Раиса Викторовна снисходительно хмыкнула.
– Это работающий научно-исследовательский центр… Я вынуждена выставить на торги одно из зданий, чтобы погасить задолженность по заработной плате. – Она определила гостя, вошла в кабинет и села за стол. Посмотрела с интересом. – А вы, значит, новый хозяин третьего корпуса.
– Там лаборатории, как я понимаю. Они вам не нужны?
– Нужны. Но мы вынуждены уплотниться…
Он скользил взглядом по светлому кабинету. Старенькая, не модная, но добротная мебель с лакировкой, на стене – от потолка и до уровня подоконников – грамоты и патенты, правообладателем которых значился НИИ. Благодарственные письма. Он обратил внимание на серию фотографий детей – бледные, худенькие, с совершенно лишенными волос головами, они обнимали Раису Викторовну, облепив буквально как игрушки новогоднюю елку.
– Кто это? – Алексей указал на детей на фотографиях.
– Дети. – Директор улыбнулась. Алексей не понимал, почему Раиса Викторовна улыбается, но не мог отвести взгляд от этих светлых лиц. Директор пояснила после паузы: – Это группа ребят из Воронежского онкоцентра. Тестовая группа нашего препарата от лейкоза.
– Вы занимаетесь онкологическими заболеваниями? – Алексей понимал, что он очень далек от медицины и всего, что с ней связано, боялся выглядеть смешным и наивным.
Раиса Викторовна снова улыбнулась:
– Пытаемся по мере сил.
Алексей почувствовал, что краснеет:
– Простите, нет, я не об этом. Я о том, что вы, ваш институт занимается разработкой препаратов против рака?
– Занимаемся. И даже имеем некоторый успех в борьбе с ним.
– Но простите, как… Почему вы оказались на грани банкротства, почему распродаете активы? – Алексей был шокирован. В его понимании такие разработки не могли оставаться незамеченными, они должны приносить доход и не маленький.
Раиса Викторовна отвела взгляд.
– Вот тут, наверно, моя вина. Из меня получился неплохой ученый, но совсем никудышный бизнесмен. Государственное финансирование прекратилось, нас вывели из структуры Минздрава, перебросили Министерство обороны, там не знают, что с нами делать и не имеют финансирования, поэтому перевели на хозрасчет и самоокупаемость. А какая самоокупаемость, есть у нас половина разработок засекреченная?
Алексей закусил губу. Внимательно, будто игральные карты, просматривал развешенные по стенам патенты. Помимо лекарственных форм и препаратов, НИИ владел еще и некоторым количеством технологий и разработками уникального оборудования. И патенты были свежие.
– Они прекрасный товар, – пробормотал он.
Раиса Викторовна нахмурилась:
– Что, простите?
– Раиса Викторовна, а возьмите меня к себе. – Идея возникла спонтанно, как вызов, как брошенная в лицо перчатка – сможет или нет он в кратчайшие сроки поставить на ноги почти уничтоженное предприятие. Наверняка с долгами не только по зарплате, но и по налогам. И ворохом проблем в бухгалтерии. И с поставщиками, скорее всего. Не все гладко.
Директор НИИ смотрела на него с испугом.
– Вы в своем уме? Кем я вас к себе возьму?
– Ну, у вас же должна быть какая-то единица в штатном расписании, которая отвечает за хозяйственные дело, договора и продвижение, – сказал и сам засмеялся. Какое там продвижение: было бы продвижение, НИИ с такой базой не оказался бы в бедственном положении. – Раиса Викторовна, я способен помочь Институту. Вы перестанете быть убыточными и сможете не только выплатить долги, но и позволите сотрудникам зарабатывать.
– И сохраню кадры…
– И сохраните кадры.
– Мне нечем вам платить. – Она прищурилась.
Алексей помнил об отсутствии денег.
– Считайте это дополнительным стимулом.
Вот так, не имея ни медицинского, ни фармакологического, ни какого-то специального образования, он возглавил почти обанкротившийся Институт, ставший в последствии основой его «БиоТеха».
Алексей отогнал воспоминания, подхватил чемодан, поднялся на второй этаж и прошел в спальню. Здесь было также тяжело дышать, поэтому он приоткрыл форточку, сбросил джемпер с футболкой и направился в ванную. Вспомнил, что сотовый почти разрядился в дороге, привычно достал из сумки шнурок зарядного (тот зацепился за ноутбук, поэтому пришлось доставать и его), подключил к сети.
– Ну вот теперь точно – в душ, – скомандовал себе Алексей.
В ванной забрался под воду. С раздражением отметил, что розовые баночки с женским шампунем по-прежнему стоят на стеклянной полке. Надо напомнить Рите, чтобы или забрала, или выбросить их. Чужие вещи, оставленные в его доме раздражали больше обычного, ведь он просил, чтобы Рита унесла все – разошлись так разошлись.
В конце концов это было ее решение.
Алексей переключил режим, увеличил напор воды и уменьшил температуру, прохладные струи били по плечам, стекали по загорелому телу. Молодой мужчина подставил им спину, наслаждаясь массажем, вылил щедрую порцию шампуня на ладонь, намылил голову.
Насвистывая знакомую арию, все еще игравшую внизу, из зала, он задумался – надо позвонить заму, рассказать об измененных пунктах контракта с корейцами и напомнить, чтобы связался с Гонконгом, они были заинтересованы в совместном исследовании, и сейчас, после разговора с корейцами, Алексей понимал, что Институту выгодно диверсифицировать поставки между конкурирующими покупателями.
В спальне почудилось движение. Первая мысль, что уборщица пришла, но зачем приходить в спальню, если он указал, где нужно навести порядок сегодня.
«Рита», – пронеслось в голове. Ей кто-то сообщил, что он приезжает, и девушка решила показать, что передумала. И розовые флакончики, оставленные в ванной, тогда вполне укладывались в картину – Ритка не хотела расставаться, а надеялась получить от него что-то. Но, не получив это, дала задний ход. Сейчас будет изображать, что он просто ее не так понял.
«Ну-ну»… Он принялся торопливо смывать шампунь – еще не хватало, чтобы бывшая забралась к нему под душ.
В спальне раздался стук резко захлопнувшейся двери и короткий женский вскрик. За ним – топот ног.
– Эй, кто там?! – Алексей выглянул из душевой кабины, но в комнате было тихо. Выключив воду, услышал удаляющиеся шаги и шум борьбы внизу, оборвавшийся так же стремительно, как начался. – Рита?
Обернув вокруг бедер полотенце, он вышел из ванны. Никого.
На стене за дверью остался отпечаток – неглубокая вмятина в обоях, образовавшаяся от удара створки. Алексей пересек комнату и вышел в коридор.
Внизу, на лестнице, горел свет. Из гостиной по-прежнему лилась музыка, уже новая композиция.
Примечательно, что Алексей не почувствовал запаха Риткиных духов. Она обычно использовала пряный аромат, висевший в воздухе шлейфом даже после ее ухода. Собираясь на свидание к нему, она могла надушиться и посильнее. Тогда бы и в спальне, и в коридоре остался не просто шлейф, а целое апельсиново-ванильное облако. Но его не было.
Спустившись на первый этаж, мужчина заметил приоткрытую входную дверь и дверь в кухню, так же закрытую неплотно.
Захлопнув входную дверь, пересек гостиную, отметив с неудовольствием по дороге, что к уборке в доме еще и не приступили. Более того, тележка с моющими средствами так и осталась стоять посреди кухни – он обнаружил ее, стоило распахнуть стеклянную дверь.
– Ей, есть здесь кто-нибудь? – крикнул Алексей. – Черти что.
Если кто-то пришел, чтобы прикатить тележку, то где он. Или вернее – она, в секторе уборки служили женщины, у него всегда убиралась Марина.
Обойдя первый этаж, он снова поднялся на второй этаж. Не обнаружив никого, решил позвонить на пост охраны и узнать у дежурного, когда ему сделают уборку.
– Да и пусть уже завтра, – решил, наконец, Алексей.
Взяв в руки сотовый, подошел к окну. Взгляд уперся в небольшой хэтчбек, который использовали служащие коттеджного поселка для перемещения. Машина стояла у дороги, со стороны служебного входа или кухни. То есть кто-то зашел в дом, чтобы исполнить поручение, но решил поиграть в прятки?
– Глупость какая-то.
Сжав в руке сотовый, Алексей снова спустился, решительно прошел в кухню и распахнул дверцы холодильника – он оказался заполнен. То есть кто-то, действительно, зашел в дом.
Но где он или она сейчас?
Алексей начал методично открывать все шкафы, заглядывать во все закоулки, пока не распахнул дверь сауны. Там, в подсвеченном голубым бассейне, лицом вниз лежала женщина.
Сперва Алексею показалось, что она упала в бассейн и решила немного поплавать. Но стоило подойти ближе, как стало понятно – женщина мертва.
* * *
Он сидел в зоне барбекю, как это принято было называть у обитателей коттеджного поселка «Хватово» – небольшой беседке, стоявшей чуть в отдалении от дома, и наблюдал за суетой в собственном дворе.
Полиция. Медики. Криминалисты. Следователи. Кинологи.
Люди входили и выходили из его дома, что-то вносили, что-то выносили. Разговаривали между собой, фотографировали, осматривали участок. Фиксировали следы и снимали отпечатки пальцев.
Сложная работа слаженной команды.
Его всегда удивляло это – способность людей, занимающихся смежными проектами, быстро подключаться к общему делу, находить эти точки соприкосновения, крючки, которые из разрозненных специалистов, зачастую даже незнакомых между собой людей, делали единый организм. Каждый занимался своим делом, вернее, своим участком общего дела.
Он, Алексей Долин, так не мог.
Он привык все контролировать сам, во всем разбираться и все проверять.
Он не стал биологом или фармацевтом, но очень хорошо понял те точки соприкосновения и крючки, которые крепко-накрепко соединили его с этой сферой.
От дома отделился и направился к нему следователь. Средних лет, непримечательный мужчина. Наверно, такими и должны быть настоящие следователи – ты говоришь с ним, смотришь на него, а запомнить внешность не можешь. Потому что она ничем не привлекает твое внимание. Потому что он – часть огромного механизма, предназначенного, чтобы раскрыть преступление.
– Алексей Максимович… – Следователь подошел, встал напротив.
– Вы уже завершили? Я могу, наконец, вернуться в дом?
– Уже скоро. Я хочу задать вам пару вопросов.
– Так задавали уже. – Алексей устало вздохнул. – Валяйте, задавайте.
– Убитая… Вы видели ее раньше?
Алексей покачал головой, невольно зацепился за слово «убитая» – выходит, не случайно упала.
– По договору за домом закреплена определенная команда, – объяснил он. – Во-первых, я не люблю новых посторонних людей, во-вторых, каждого из них дополнительно проверяет моя служба безопасности. Поэтому я знаю только горничную Марину, доставщика продуктов Илью, начальника охраны… Сада у меня нет, и человек, который стрижет газоны и приглядывает за надворными постройками, мне неизвестен. Никогда им не интересовался. Собак у меня тоже нет, поэтому с персоналом, который занимается домашними животными, я тоже не знаком. Все. Больше ни с кем из персонала коттеджного поселка я не общался.
И это было правдой. Он был уверен, что именно Марина сегодня придет делать уборку в его коттедже.
Когда утопленницу вытащили из бассейна, он сразу понял, что это не его горничная. Вскоре охрана поселка притащила девушку, зареванную, всклокоченную и бесконечно несчастную.
– Надя подменила меня, – бормотала она, вглядываясь то в лица полицейских, то в шефа охраны и управляющего. На последнего смотрела с нескрываемым страхом. – Ваш звонок был неожиданным, я… совсем плохо себя чувствовала. Видимо, инфекцию подхватила.
Она, естественно, не обращалась к врачу, только планировала это сделать (или говорила, что планировала, мало ли какие договоренности у горничных между собой, чтобы сохранить все надбавки и не потерять деньги на больничных). В любом случае, ей приходилось верить на слово. Алексей бы поверил. Следователь, кажется, сомневался. Начальник охраны ходил багровый от гнева. Этому, пожалуй, можно и посочувствовать: благополучные владельцы коттеджей меньше всего хотели бы, чтобы в их быт вмешивалась полиция. А она стала активно вмешиваться – опрашивать, наблюдать, что-то записывать, смотреть раздражающе пристально и долго.
Самого Алексея, равнодушно наблюдавшего за происходящим, соседи теперь не замечали и старались обходить, как прокаженного – он мало того, что привлек внимание полиции, так еще и стал обладателем «неблагополучного» дома.
Алексей усмехнулся, заметив, как соседка, стоило ей заметить полицейский фургон и присевшего на перекур кинолога с овчаркой, мгновенно вернулась в дом и задернула шторы. Еще накануне командировки она в едва прикрывавшем грудь пеньюаре прибегала к нему за солью. Минус одна претендентка на сердце Алексея и его свободу – за это можно бы и выпить.
– Кто мог проникнуть в ваш дом?
– Не имею понятия. Мне не угрожали, если вы об этом. Никаких сомнительных сделок я тоже не проворачиваю… Я правда не знаю, кто бы это мог быть.
Ему показали фото с записи видеонаблюдения – незнакомец в черном, крадущийся вдоль дома. Судя по отметке таймера в углу листа, это было заснято за пару мгновений до проникновения в дом и убийства. Начальник службы безопасности «БиоТеха» прибыл в поселок через тридцать минут после звонка и подключился к проверке. «Может, что-то накопает».
Чувства от усталости притупились, Алексей внутри ощущал пустоту и равнодушие, ему стало все равно, кто и зачем пробрался к нему в дом. Но все же было жаль несчастную, очевидно, оказавшуюся не в том месте и не в то время.
«Надо найти ее родственников, помочь с похоронами», – решил Долин, провожая взглядом следователя, наконец, оставившего его в покое.
Все разошлись, когда уже окончательно стемнело. Дверь в сауну была опечатана, в оставшейся части дома паутиной повисли на стенах посторонние запахи. Мебель оказалась сдвинута, ковры перевернуты и поправлены наспех, небрежно и неаккуратно, диванные подушки измяты и скомканы.
В дверь постучали – это был управляющий со странной фамилией Крысолов. За его спиной неловко мялась бригада уборщиц.
– Алексей Максимович… – Крысолов почтительно поклонился, словно перед ним по меньшей мере принц датский. – Можем ли мы прибрать в доме? Уверяю, это не причинит вам хлопот… А чтобы скрасить время ожидания и некоторые неудобства, то от администрации коттеджного поселка и лично от меня, я приготовил вот это.
Он подобострастно склонился, протянув Алексею бутылку очень дорогого вина. Красное сухое иногда мелькало в его списках заказов, чаще для Риты, чем для себя. Но сегодня предложение Крысолова не показалось неуместным – Алексей устал, был зол и озадачен.
Рассеянно кивнув, он позволил Крысолову и его команде зайти в дом, откупорить вино и налить в бокал. Отказавшись от дальнейших «ухаживаний» и сервировки, он кивнул на часы:
– У вас тридцать шесть минут.
Подхватив бутылку, Долин вышел во двор и снова занял свое место в беседке. Пригубил вина. Рядом бесшумно выплыла из темноты горничная, поставила на стол перед ним тарелку с сырной нарезкой и виноградом. Алексей кивнул ей, не задержав – ему по-прежнему не нравилось, что в его доме ходит кто-то незнакомый, но, учитывая количество таких чужих за сегодня, еще одна перепуганная горничная ничего не меняла.
Всё изменил разговор с начальником службы безопасности «БиоТеха», давним знакомым Алексея Долина. Когда полиция уже разъезжалась, мужчина подошел к хозяину дома и отозвал его в сторону.
– Леха, смотри, что интересное получается. Надежда Гаврилова, убитая, на самом деле таковой не являлась.
– Ты чего несешь-то? «Убитая не являлась убитой»?
Безопасник уставился на него. Явно не понимая, к чему клонит шеф. Когда сообразил, отмахнулся:
– Да ну тебя… По предъявленным Крысоловом документам выходило, что Надежда Гаврилова – одинокая, не замужем, 1976 года рождения, уроженка деревни Тихая Белгородской области, по образованию – инженер-электрик.
– Инженер-электрик? – Алексей не смог сдержать удивление. – А почему горничной работает?
Начальник службы безопасности дотронулся до его локтя:
– Да ты погоди. Мы начали проверять эту самую Надежду, и оказалось, что документики-то у нее поддельные, а Надежда Самойловна Гаврилова на самом деле спокойно продолжает жить в своей деревне Тихая и вязать носки внукам. И год рождения у нее другой. Ей 86 лет, и она никогда не выезжала за пределы области.
Алексей почувствовал, как у него глаза округлились и полезли из орбит от невероятности услышанного.
– Иди ты…
– Угу… Ща пойду… Узнав, что Надежда Гаврилова – на самом деле почтенного вида старушка, менты фотку убитой по базе пробили. И знаешь, что откопали?
– Вань, я тебя сейчас задушу… – Алексей начинал терять терпение. – У меня уже скулы сводит от этой конспирологии. Говори уже.
Они с Ваней Самохиным служили вместе в армии. Тогда, на рубеже юности и молодости, пропитанная потом и пылью белгородских дорог, родилась и окрепла их дружба. Потом, после демобилизации, их пути надолго разошлись, пока не сошлись на одной конференции в 2018-м. Ваня, уволившись из армии, скучал в руководстве бизнес-центра, отъел пузко, отрастил бороду и нацепил дорогой костюм и галстук-удавку. Встретились, обнялись, сходили «кофе» по рюмочке выпить, а после Алексей позвал товарища к себе – к тому времени уже было, что охранять и вокруг чего организовывать безопасность. Ваня согласился, приняв предложение слишком лично – будто взяв под опеку младшего брата. Ваня же и настоял на покупке дома в коттеджном поселке «Хватово» с централизованной охраной периметра: он посчитал, что это надежнее, чем организовывать охрану одного, отдельно стоящего дома.
– Погоди, успеешь еще, – Ваня покачал головой. – Короче, она у них в базе числится, в розыске. Только, с грифом «секретно», понял?
– Нет, не понял. – Алексей посмотрел на приятеля, моргнул, чувствуя, что краснеет – он правда ничего не понял.
Старый товарищ втянул носом прохладный уже воздух и резко выдохнул, сбрасывая напряжение. Кивнул на последнюю отъезжавшую по гравийной дорожке машину Следственного комитета:
– Мозги включай. Они так спешно и свернулись, потому что дело ФСБ забрало… Эта дамочка, которая значится как Гаврилова, на самом деле в чем-то крупном замешана.
У Алексея блеснула догадка:
– Так, может, это ее хотели убить, а не меня? – Мысль немного его приободрила, и от этого Алексею даже стало неловко.
Ваня пожал плечами:
– Может. Будем выяснять… Но я тебя предупредил: держи ухо востро. В том смысле, что сегодня-завтра сюда совсем другие ребята заглянут. И я даже не могу тебе примерно сказать, какие у них будут вопросы.
– Ну, не пытать же они меня станут, в самом деле. – Алексей усмехнулся. – Я-то знаю, что к смерти этой ложной Надежды никакого отношения не имею.
Ваня снова с сомнением покачал головой. Алексей знал, что старый товарищ хочет сказать: Надежду-то убили в доме Долина, пока он сам плескался в душе. И доказывай теперь, что к чему.
Он тихо вздохнул, с тоской посмотрел на полностью освещенный дом.
Ваня правильно понял товарища, предложил:
– Может, тебе в гостиницу переехать?
– Да ну, не говори глупости… Я только из гостиницы. У себя спокойно хочу выспаться. – Алексей уже собрался идти к дому, когда вспомнив кое-что важное, остановился: – Вань, посмотри подробнее, Игорь Маркин чем сейчас занимается?
Ваня нахмурился:
– Сделаю… А что вдруг?
Алексей пожал плечами:
– Он подкинул мне человечка одного, отрекомендовал. А человечек больно мутный, я с ним в Новосибирске встретился. Вот мне и непонятно, зачем это Маркину… Посмотри, ладно?
Сейчас, ожидая, пока его дом снова станет чистым, и расслабленно допивая дорогое вино, Алексей думал, как оказался в такой странной ситуации. Прикидывал, какова вероятность того, что на «Надежду» напали ее подельники или кто там у нее есть – от кого-то же она пряталась под фальшивыми документами, по каким-то причинам она ведь оказалась в базе ФСБ. Предположения возникали одно хитроумнее другого.
«Это ж-ж неспроста», – отметил Долин фразой из мультика про Винни-Пуха, потому что все хитросплетения так или иначе приводили к нему и его «БиоТеху».
