Евгения Липницкая
Девичья память
– Не ну что я забыл на концерте Бузовой? – вопрошал как-то вечером Вадик, сидя на шатком табурете и поглощая приготовленные мной сочники, – Я предложил, сходи с подружкой, раз такое дело, но нет. Обиделась. Разрыдалась. Извинения принимает только с новым Айфоном… Или всё-таки надо было пойти?
Тогда я с полной искренностью уверила его, что он поступил правильно. И после, ещё раз тридцать.
Вадик хочет чистой любви и большую семью, но почти отчаялся встретить ту самую. Поэтому, когда в его жизни появилась Инна – умница и такая красавица, что даже девчонки на неё восхищённо заглядывались, все друзья Вадика мысленно держали за них кулаки.
Вадик водил Инну в театры, рестораны и на выставки, возил на выходные в Париж и на Ибицу. Инна цитировала Пруста на французском и брала главный приз в конкурсе «Мисс Бикини» на всех пляжных вечеринках.
Через три месяца Вадик перевез Инну вместе с её многочисленными чемоданами в свою квартиру и начал присматривать семейный автомобиль.
Его друзья с облегчением выдохнули и, разжав изрядно затекшие мысленные кулаки, занялись своими делами. Разумеется, я была в их числе.
Натыкаясь время от времени в лентах соцсетей на яркие фото счастливой пары, я умиленно вздыхала, ставила трехсотый лайк, и листала дальше. Видно же, что всё у ребят хорошо.
Поэтому, когда однажды вечером раздался настойчивый звонок в дверь, меньше всего я ожидала увидеть на пороге Вадика.
– Ничего что я без предупреждения? – прижимая к груди объёмистый пакет, спросил он.
В духовке как раз поспевал пирог с яблоками и корицей, а на плите закипал пузатый старенький чайник.
– Конечно ничего, – улыбнулась в ответ я.
И Вадик потопал на кухню.
***
– Но она же такая замечательная! – Я никак не могла взять в толк какая кошка пробежала между этими двумя.
– Замечательная, – кивнул Вадик, запивая чаем выпечку, – Во многих отношениях Инна настоящий образец. Умна, фантастически красива, а её целеустремленности и самодисциплине можно только позавидовать. Я по сравнению с ней самый настоящий разгильдяй.
– Так, что не так? – продолжала удивляться я.
– Да всё это, в общем-то, – развел руками Вадик, – Понимаешь, как бы это объяснить… Последние полгода я жил не просто по расписанию, по уставу. В жизни с Инной нет места экспромту, пусть и самому маленькому. У неё даже секс расписан в ежедневнике на месяц вперёд. Можешь представить?
Я честно попыталась, но не смогла.
– Вот и я не мог, – Грустно глядя в окно, вздохнул Вадик, – Пока с ней не познакомился.
За окном уныло, как опытное привидение, завывал холодный ветер, дёргая за полы и рукава поздних прохожих.
Я долила нам чаю и открыла принесённые Вадиком конфеты.
– Я думал, станем жить вместе, будем больше времени проводить вдвоём. Хотя бы по вечерам и в выходные, ну знаешь, просыпаться вместе и всё такое…
Я понимающе кивнула. Совместные ужины и завтраки, просмотр старых фильмов под общим одеялом и прочие милые мелочи семейной жизни, простые и понятные, вот на что рассчитывал Вадик, уговаривая Инну на переезд. Не такие уж завышенные ожидания, если честно.
– Три месяца мы жили под одной крышей и знаешь, что изменилось? Ничего. Я по прежнему просыпался в одиночестве, ужинал и обедал тоже один, в кафе, а по вечерам неприкаянно слонялся по квартире, пиная стиральную машину, в ожидании чистых носков.
– А Инна? – Я уже не удивлялась, я недоумевала.
– А Инне было некогда. У неё пилатес. И йога. И тренировка в зале три раза в неделю. А ещё маникюр, педикюр, косметолог, парикмахер, курсы французского, ну, и работа, конечно, – вздохнул Вадик, – Всё расписано по минутам.
– Так ведь у тебя тоже график плотный, – включила женскую солидарность я, – К тому же, будь она социально пассивной домоседкой, ты и внимания на неё бы не обратил. Хотя нет, обратил бы. Чтоб не заметить такую красавицу надо быть слепым.
– Так-то оно так, – согласился поникший Вадик, – Только её активность, как бы это сказать… Очень избирательна и напрямую связана с её красотой.
Я честно призналась, что ничего не понимаю.
– Вот, например, – начал объяснять Вадик, – Зовут нас Кирилл с Леной в поход. Два дня на природе, среди потрясающих пейзажей, ночёвка в палатке, вечером костер, гитара. Круто?
– Очень круто, – Согласилась я, потому как в упомянутый поход ходила лично.
– Нет, – вздохнул Вадик ещё тяжелее, – Чтобы пойти в лес Инне понадобилось бы отменить десяток записей и две встречи, а ещё собрать два рюкзака – один обычный, второй с косметикой. К тому же, нужно ехать в торговый центр и покупать одежду и обувь, так как в туфлях в поход не пойдешь. Да и вообще, идти в него ей кажется не лучшей идеей: кожа может обветриться, от солнца появляется пигментация, насекомые кусаются, от костра она пропахнет дымом, а спать нужно ложиться вовремя, вместо того чтобы устраивать ночные посиделки с гитарой. И вообще, нельзя, что ли, найти отель? Обязательно спать в этих ужасных палатках?
– Ну, не любит девушка походы, – пожала плечами я, – Бывает. У всех свои интересы.
– Походы, дикие пляжи, горы, поездки в деревню, домашнее хозяйство, волейбол, теннис, велосипеды, детей, готовку, – перечислил Вадик, загибая пальцы – Кроме того, у неё аллергия на обыденность.
– Это как? – не поняла я.
– Утомительно, – мой друг страдальчески возвел глаза к потолку, – Всё время в поиске эксклюзива. Во всём. Ты бы видела её лицо, когда я себе футболку на распродаже купил! Обычная такая футболка, серенькая хлопковая, очень, кстати, удобная. Никак не могла понять, зачем человеку, у которого в шкафу висят рубашки от Валентино, нужна «эта тряпка». Нет, я понимаю, она знает, что достойна самого лучшего, но, ведь если каждый день есть только фуагра – однажды просто стошнит.
Иногда так хочется обычных котлет. С пюре, например. Или борща, Вадик вздохнул, – Я, кстати, как-то заикнулся об этом – она на меня тааак посмотрела. «Какие котлеты?», – говорит – «Это ж два часа на кухне! И маникюр ещё испорчу! Закажи себе пиццу, если так хочется нездоровой пищи». Вот я и заказывал, пока не почувствовал – всё, не могу больше.
Вадика стало жаль, так что, я не стала читать ему лекцию о женской эмансипации, а подвинула конфеты поближе к нему.
– Что будешь делать? – Спросила я.
Вадик в ответ пожал плечами.
– Возьму отпуск, поеду в Индию. Я давно хотел, но всё как-то не складывалось. Инне вот предлагал, – грустно улыбнулся он, – Но куда там… «Жара, перенаселение, антисанитария. Поедем лучше в Швейцарию или Грецию», – процитировал Вадик.
***
В Индию он всё-таки уехал, через пару дней после того памятного разговора на кухне.
А через месяц вернулся оттуда вместе с Олей – маленькой улыбчивой блондинкой с россыпью золотистых веснушек на вздернутом носике. Они встретились на развалинах храма в Хампи и с тех пор не расстаются.
Некоторые наши знакомые считают Олю простушкой. Возможно, в чём-то они по-своему правы.
Оля не знает французского и даже по-английски изъясняется с помощью онлайн-переводчика, да и на «Мисс Бикини» не слишком похожа. Зато она пишет невероятно тёплые картины и иллюстрирует детские книжки. А ещё Оля с энтузиазмом исследует вместе с Вадиком горы и долины, поет у костра под гитару, ловко удит рыбу и может приготовить потрясающую уху прямо на берегу реки.
Они с Вадиком собираются пожениться в апреле. Потом, наверное, рванут куда-нибудь на Камчатку, за новыми впечатлениями. А по возвращении непременно заедут в гости, на чай с пирогом. С удовольствием испеку к их приезду тот самый, яблочный, с корицей.
Тропинка
Я ещё лежала полусонная в обнимку с кошкой, когда услышала полный неподдельного восхищения голос:
– Мам, смотри какие камни! – малыш остановился на тропинке под моим окном.
Тропинка, протоптана многими поколениями жильцов прямо посреди газона, давно одичавшего и используемого для выгула чихуахуа и прочей собачьей мелочи – им там лес. Камни там – битые кирпичи и щебень, насыпанные кем-то из жильцов дома, чтоб в дождь не увязать в грязи.
Так вот, эти красно-коричневые пыльные осколки и показались маленькому человеку прекрасными.
Может быть, в тот момент в его голове зарождалась новая концепция современного искусства, которая в будущем может стать откровением для человечества – кто знает? Он увидел красоту, почувствовал её и попытался поделиться с родным человеком.
– Мам, смотри какие камни!
Даже я, улыбнулась, хотя его возглас и разбудил меня окончательно.
– Лёша, – раздался в ответ недовольный женский голос – Ты понимаешь, что мы опоздаем в садик?! Что ты стал, Лёша?
Я встала и подошла к окну, посмотреть на юного, но уже непонятого художника.
– Но мам, камни! Смотри какие!
– Лёша, мы опоздаем!
И Лёша пошел. Бросил через плечо грустный прощальный взгляд на увиденное им великолепие и поплелся за спешащей в садик мамой.
Я натянула джинсы, толстовку и вышла на улицу. Остановилась там, где подпрыгивал от избытка чувств будущий Дали.
Утренние лучи подсвечивали умытые росой кирпичные обломки, придавая им яркость, мрамором блестели кусочки белого кварца. Кто-то высыпал на тропу мелкие осколки старой фарфоровой чашки с синими цветами и позолотой. Всё это вместе блестело и играло красками как самоцветы.
Действительно красиво… Раньше я не замечала. Тысячу раз ходила и не видела под ногами этой радужной мозаики.
Спасибо тебе, Лёша.
Женихи
– А мартышка ему и отвечает: «Выйдешь тут замуж, когда вокруг одни крокодилы!»
– Вот-вот, – усмехается Эля в ответ на рассказанный мной бородатый анекдот, – Так и буду отвечать на вопросы родственников.
– Совсем достали?
Подруга только вздыхает и, махнув рукой, наливает мне кофе из изящной медной джезвы.
– У папы день рождения через неделю, сама понимаешь, все соберутся. Юбилей. Я их всех люблю, но… Понимаешь, тётки мои опять начнут охать и ахать, что, мол, такая хорошая девочка и до сих пор не засватана. Они так смотрят на меня, словно я неизлечимо больна! Сочувствуют. Головами качают. Советы дают.
– Как выйти замуж?
– Ага. Все сходятся во мнении, что я слишком переборчива. Эля подвигает ко мне блюдо с квадратиками медовой пахлавы.
Я понимающе киваю, отправляя в рот это восьмое чудо света.
Вообще-то, Эльвира не переборчива, а избирательна. Потому что твердо знает, чего хочет и на меньшее не согласна. Она всегда такой была.
С Элькой мы знакомы с младших классов, так что, эта история мне хорошо известна. Подруга всегда отличалась редким упорством, доставшимся ей от отца вместе с ростом, статью, раскосыми агатовыми глазами и монгольскими скулами.
Ещё в школе, пока бунтующая я, перещеголяв даже отчаянных «отпетых», курила прямо в кабинете химии, используя в качестве пепельницы горшок бегонии, и прогуливала алгебру, загорая на стадионе с томиком Есенина, Эля усердно училась, не нарушала дисциплину, а на каникулах работала и деньги копила. На поездку в Нью-Йорк, в музей современного искусства.
После подруга блестяще окончила высшее и осталась в родном ВУЗе преподавать. Замуж Эля не торопится, чем ужасно огорчает многочисленную родню, вот уже несколько лет развлекающуюся квестом «познакомить Элю с хорошим парнем». Парни, надо сказать, проявляют к Эльке живой интерес, что при её исходных данных не удивительно. Яркая внешность, папино упорство, помноженное на привитое бабушкой эстетство, плюс, невесть от кого взятое, подчеркнутое правдолюбие и собственный Элин высокий IQ – коктейль и впрямь получился взрывной. Только вот, всё как-то не складывается.
– Ну, вот как, скажи, пожалуйста, можно не быть придирчивой в таком вопросе? – вопрошает Эля, сдвигая в сторону армию вазочек наполненных вкусностями, чтобы поместить на столе ещё пару таких же – Даже выбирая микроволновку, сначала параметры изучаешь и сравниваешь, а тут целый спутник жизни!
– Рациональный подход, – соглашаюсь я, – Жаль к мужикам не прилагается такой книжечки, как к бытовой технике. Понравился – заглянула в техпаспорт и сразу всё понятно, все достоинства и недостатки как на ладони, а ты уже думай.
– И ценник, – фыркает в ответ Эля, – Во что тебе обойдется данный экземпляр. Например, этот запрет тебя дома, превратив твою жизнь в бесконечный декрет, а этот наоборот, будет играть в танчики и строить воздушные замки, пока ты будешь платить кредит за его новый игровой компьютер и покупать ему пивко… А вот с этим ты даже поговорить не сможешь нормально, потому что у него словарный запас включает тридцать слов, из которых пятнадцать матерные.
