Евгения Олеговна Ермакова
Он тушил об меня сигареты…
В тени воспоминаний
В тени воспоминаний
Тихий дом, как поле боя,
Где любовь и страх живут.
Папа днём – герой из сказки,
Ночью – демоны ползут.
Звон бутылки – сердце в пятки,
Прячусь я в своём углу.
Крики, грохот, звон осколков -
Ад врывается в семью.
Нож сверкает в пьяной хватке,
Мама плачет, я дрожу.
Утром – ласковые руки,
Вечером – опять реву.
Годы шли, отец уж умер,
Но кошмар живёт во мне.
Просыпаюсь среди ночи,
Вся в холодном, липком сне.
Детства призрачные тени
Не отпустят, не уйдут.
Страх пропитывает кожу,
Как незримый, тяжкий груз.
Он тушил об меня сигареты
Он тушил об меня сигареты,
А я молча смотрел в глаза.
За любую провинность – запреты.
Плакать? Нет, плакать было нельзя.
На горох или гречку поставить
Мог за мелочь, за ерунду.
Я не мог даже ногу поправить,
Повернуться, прервать тишину.
Я за всё получал, без разбора.
Я во всём был всегда виноват.
Позвонили домой со школы?
Значит мне прилетит кулак.
Я боялся мечтать о побеге,
Но порой в тишине мечтал…
Мои сверстники – малые дети.
Я же детства совсем не знал.
Вот мне двадцать. Я выжил чудом.
И не знаю, как смог сбежать.
Но, увы, никогда не забуду,
Как голодным ложился спать.
Как смотрел на детей дворовых,
Как завидовал их свободе,
Как мечтал о кроссовках новых,
Одеваться как все – по моде.
Да, я взрослый, но страх остался,
Что однажды он в дом ворвётся,
И с оскалом, с звериным рёвом
За все годы на мне оторвется.
Разбитые мечты
Был нежен он, дарил цветы, внимал,
Казалось, счастье будет бесконечным.
Но брак – как будто занавес упал,
И стал кошмар реальностью извечной.
Удар, другой – и синяки цветут,
Как злые розы на дрожащем теле.
Слова-ножи всё глубже в душу бьют,
Стирая ту, какой я быть хотела.
Семья, подруги – всё теперь табу,
Замкнулся мир в печальных серых стенах.
Боюсь шагнуть, нарушить тишину,
Живу, как тень, в своих пустых сомненьях.
"Ты никому не нужна, кроме меня",
Твердит он, разрушая веру в чудо.
И я молчу, свою судьбу кляня,
Боясь признать, что выхода не будет.
А сколько нас, таких же, за дверьми,
Глотающих слезу украдкой в ванной?
Мы заперты в безмолвии любви,
Что стала вдруг жестокой и обманной.
Но есть надежда, тонкий лучик света,
Что шепчет: "Ты достойна лучшей доли".
Не бойся попросить о помощи, ведь где-то
Есть те, кто вырвет из объятий вечной боли.
На перепутье
У серой плиты я стою в тишине,
Отец, ты ушёл, но живёшь ты во мне.
Два чувства борются: любовь и презренье,
Как волны, накатывает сожаленье.
Ты младшего брата всегда выделял,
А я лишь пощёчины молча глотал.
"Урод", "неудачник" – слова, как кинжалы,
В душе оставляли глубокие шрамы.
Хотелось быть нужным, любимым, твоим,
Но был я лишь тенью, прозрачным, немым.
Искал одобренья, надеялся, верил,
А ты лишь захлопывал чертовы двери.
Теперь я отец, и клянусь над тобой:
Не стану таким же, не стану козлом.
Мой сын будет знать, что любим безусловно,
Не буду я ранить его грубым словом.
И как же мне быть? Ты мне нужен и днесь,
Хоть ярость и боль в моём сердце, как смесь.
Прости и прощай – вот слова на прощанье,
Я рву эту цепь, завершаю страданья.
Я вырос другим, не таким, как хотел,
Но всё же я выжил, окреп, уцелел.
И пусть твоя тень не покинет могилу,
Я в будущем черпаю новые силы.
Холодное эхо
Так близко, но словно за тысячу миль,
Живёт моя мать, как безмолвная быль.
Мы в комнатах рядом, но пропасть меж нами,
Заполнена лишь тишиной и годами.
Я жажду объятий, тепла её рук,
Но холод в глазах её – преданный друг.
"Я рядом", – твердит, но душой так далёко,
Как будто за дверью – незрячее око.
Ей проще одной, в своём мире без чувств,
Где нет ни восторгов, ни боли, ни грусти.
Я знаю, её тоже в детстве не грели,
И чувства в душе её закоренели.
Пытаюсь пробиться сквозь тучи, дойти,
Но стены всё выше на этом пути.
"Я здесь", – говорю, "Посмотри же на дочь!"
Но взгляд её вновь устремляется прочь.
И я задыхаюсь в объятьях тоски,
Ищу я любви материнской ростки.
Но как их найти, если почва бесплодна,
И сердце от холода стало свободным?
Мне хочется крикнуть: "Ну, мама, очнись!
Ведь я – твоя кровь, твоя плоть, твоя жизнь!"
Но эхом лишь снова вернётся молчанье,
И вновь захлебнусь я в своём ожиданьи.
Быть может, однажды растает тот лёд,
И чувство, как птица, на волю вспорхнёт.
А я буду ждать, и надеяться буду,
Что мама однажды подарит мне чудо.
В тени чужой
В зеркале вижу я прежнюю тень,
Ту, что мной была когда-то.
Умная, яркая – солнечный день,
Нынче же – сумерек вата.
Он говорит мне: "Ты – ничто без меня",
И я внемлю, хоть сердце не верит.
Душит меня эта странная связь,
Словно в клетке я дикого зверя.
Слышу: "Уродина, дура, никчёмность",
Эхом слова эти в сердце стучат.
А ведь была же во мне непокорность,
Гордость была, да истлела в ночах.
Знаю, что где-то есть прежняя я,
Та, что не знала сомнений.
Но заглушил её голос змея,
Яд его полон видений.
Страшно мне в мир за порог выходить,
Вдруг я одна там останусь?
Лучше уж здесь свою боль схоронить,
Чем в пустоте той растаять.
Шепчет мне кто-то: "Беги же, беги!
Ты достойна любви и свободы!"
Только оковы, увы, так крепки,
Страх все сильней год от года.
Может быть, завтра найду я в себе
Силы разрушить оковы,
Вспомню, кем быть я хотела когда-то,
И начну свою жизнь снова.
Ведь я красива, умна и сильна,
Просто забыла об этом.
Время пришло пробудиться от сна,
И засиять ярким светом.
Мать
В тени чужих шагов росла девчонка,
Отца лишившись в ранние года.
Менялись лица, голоса негромко,
Но мать была всё так же холодна.
Отчимы приходили чередою:
Кто палкой воспитать пытался дочь,
Кто взглядом раздевал, томим мечтою,
А кто-то просто гнал девчонку прочь.
А мать… Она жила в своих желаньях,
Мужчинам угождая день и ночь.
Не слыша детских слёз и причитаний,
Старалась дочь из мыслей выгнать прочь.
Девчонка выросла с душевной раной,
С вопросом вечным: "Как меня любить?"
Ведь в доме, где царил закон обмана,
Ей не дано было любимой быть.
Теперь она сама в преддверье чуда:
Под сердцем носит новую судьбу.
И твёрдо знает – никогда не будет
Той матерью, что предала мечту.
Она клянётся маленькой душе:
"Ты будешь центром маленькой вселенной.
Я подарю тебе любовь и свет,
Которых не дала мне жизнь надменно".
"Я буду рядом в радости, в печали,
Твоей опорой, другом и щитом.
Чтоб никогда тебя не покидали
Тепло, забота в нашем доме том".
"Ты никогда не будешь одинокой,
Как я была в безрадостные дни.
Я стану для тебя живым истоком
Безмерной, чистой, искренней любви".
Так девушка, изранена годами,
Нашла в себе силы прервать тот круг.
Любовь, что не дарили ей когда-то,
Теперь польётся из материнских рук.
И пусть её прошедшее печально,
Но будущее светится теплом.
Она разрушит цепь судьбы случайно,
Построив для ребёнка светлый дом.
Где будет место нежности и ласке,
Где и обнимут, и поддержат, и поймут.
И детство будет доброй, светлой сказкой,
А не дорогой горестных минут.
