Евгения Высоковская
Уроки ведьмы. Книга первая
Глава 2. Первый урок
– Ну, раз ты пришла, значит готова пополнить наши немногочисленные ряды, – улыбнулась в ответ на приветствие Марина. Я согласно кивнула. – Стало быть, перейдем к делу.
Мы уселись за стол в кухне. Марина, как и в прошлый раз, налила мне чаю и выставила на стол плетеную вазочку с домашним печеньем. Затем моя учительница приступила к объяснению нового материала. Для меня, правда, все было новым, так что это, скорее, оказалась вводная лекция.
– В магии множество направлений, но мы – я и мои так называемые коллеги – не придерживаемся какой-то одной магии. Мы считаем, что стоит делать все то, что получается. Удается ясновидение или получается гадать – предсказывай, удается влиять на человеческий организм – излечивай. Главное, чтобы все это было во благо, а не во вред окружающим. Ничего плохого нет, если ты делаешь это исключительно для себя. Главное, не вреди. Поэтому, сама понимаешь, сразу отметаются все привороты, сглазы и тому подобные воздействия.
– Извини, я тебя перебью, – вставила я, – а снятие приворотов? Это позволено?
– Вообще это очень сложный процесс, и он не всегда возможен. Иногда можно даже усугубить ситуацию. Но это отдельная тема, я постараюсь тебе все объяснить. Сейчас об этом рано говорить. Мы еще не знаем, к чему у тебя лежит душа и какие у тебя способности. Если вдруг в тебе действительно обнаружится настоящая сила, то будет смысл подумать и о исправлении чужих ошибок. Приворот – это такая на самом деле гадкая вещь! Менять насильно ход событий и судьбу нельзя, все это приводит к необратимым последствиям. В итоге никто не остается счастливым, разве только на очень короткий отрезок времени. А дальше все покатится по наклонной. Отложим это на потом. Но перебивать меня не стесняйся. – Марина снова с одобрением улыбнулась. – Чем больше ты спросишь, тем мне легче будет. Может быть, я даже определю, к чему ты тяготеешь. Ты моя первая ученица, и, пусть я опытный маг, но педагог пока из меня не очень. Твои вопросы меня направят.
– Ох, вопросов-то у меня множество! Но они все роятся в голове, друг друга перебивают и путают меня. Наверное, мне стоило бы все записать и прийти сюда с готовым списком, но беда в том, что когда я осталась наедине с собой, меня охватило какое-то опустошение. Я сразу поняла, что хочу учиться. Но что для этого делать, я не представляла, – начала сбивчиво оправдываться я.
– Поэтому я и предложила спрашивать сразу, с ходу! – засмеялась Марина. Улыбка осветила ее лицо. – Я ведь понимаю, сама такая была. Хотя, когда у тебя в голове чуть-чуть уже уложится, лучше записывай. Какие-то вещи все равно придется заносить на бумагу. Ведь это учеба как-никак. Все на свете не запомнишь.
– Тогда сперва вопрос не очень по нашей теме: сколько тебе лет? – спросила я и, кажется, покраснела. – Это не просто праздное любопытство. Мне интересно, если ты уже учитель, значит, знаешь и умеешь многое. А мне кажется, что на освоение такой науки как магия требуется очень много времени и сил.
– А я очень молодо выгляжу, поэтому тебя это удивляет? – Марина посмотрела на меня долгим, проницательным и слегка снисходительным взглядом. – Не удивляйся, но я намного тебя старше. Но я должна быть крепкой, мне нужно долголетие, ведь я еще только-только встретила первую ученицу. И очень надеюсь, что я нашла именно того, кого надо.
– Скажи, а ты пользуешься какими-то книгами? Я иногда бываю в эзотерическом магазине, там столько всякой литературы. Не представляю, как можно из такой кучи информации выбрать необходимую.
– Когда ты знаешь, что ищешь, то выбрать не составляет труда, хотя все самое необходимое находится внутри нас. Но если ты чувствуешь, что тебе нужна та или иная книга – покупай и читай. Ты все сама потом начнешь понимать! Кстати, ты когда-нибудь что-то подобное читала?
– Может быть. Я не знаю, существует ли какая-то взаимосвязь между магией и тем, чем я интересовалась. Я читала книгу «Путешествия вне тела». И какую-то еще брошюрку из интернета на ту же тему.
Во взгляде Марины, сидящей напротив, я неожиданно увидела удивление и нескрываемый интерес.
– Ну-ка, давай поподробнее! Почему? Что подтолкнуло тебя к выбору именно этой книги? Как ты нашла ее?
– У меня иногда бывали странные ощущения во время сна. Меня они беспокоили. Мне посоветовали почитать Монро, и я успокоилась.
– У тебя получается? Ты выходишь в астрал?
– Иногда мне кажется, что да, а иногда – что это только сны.
– Мы обязательно должны это обсудить! – Марина явно была приятно поражена. – Опять же не сейчас, иначе мы совсем с тобой запутаемся. Ты знаешь, я очень рада. Особенно за себя. С каждой минутой убеждаюсь, что я нашла именно того, кого надо. Вот что! Даю тебе первое домашнее задание. Помимо того, что ты запишешь все приходящие тебе в голову вопросы, – как закономерные, так и, на первый, взгляд глупые, – ты еще хорошенько обдумаешь и вспомнишь все, пусть даже самые незначительные, странности в твоей жизни. Все моменты, которые могут быть расценены как сверхъестественные или непонятные. Все-все, что сможешь вспомнить. И тоже запишешь. Впрочем, я уже просила об этом в первую встречу, но ничего страшного. Достаточно уже того, что сегодня ты просто пришла.
– Принято! – я улыбнулась. – Это я могу не записывать, домашнее задание я точно запомню!
– Не сомневаюсь. Надо же, как странно. Я могла предположить, что ты читала книги о чем угодно – гаданиях, астрологии, гороскопах, именах и числах. Но что ты заинтересуешься книгой об астральных проекциях!
– А если бы я читала гороскопы? Это все неправда, что пишут?
– Ну почему же неправда? Важен подход. В то, что печатают в еженедельниках – прогноз на завтра, на неделю, на год, – верить, конечно, глупо. Но если грамотный и одаренный астролог составит индивидуальный гороскоп, то это совсем другое дело. Только учитывать при его составлении надо такое множество факторов, что мало кому это под силу.
– А что вы используете, когда гадаете? И даже не только гадаете, а вообще. Амулеты, карты… Это все вы не отрицаете?
– Зачем же отрицать? Понимаешь, Нина, сама по себе колода карт может ничего и не значить. Но берешь их в руки ты, человек наделенный способностями, и они начинают говорить. То есть говоришь ты, а они тебе подсказывают. А другому человеку не подскажут. Для него они – просто яркие картонные карточки.
– То есть, когда сидят женщины, карты раскидывают, друг другу гадают, не факт, что сойдется?
Вопросы не иссякали, я чувствовала, что перескакиваю с одной темы на другую, но боялась упустить хоть что-то, забыть важное. Марина терпеливо отвечала на все, и я видела в ее глазах одобрение и радость.
– Скорее всего и не сойдется. Они знают, что символизируют знаки. Но в том-то и дело, что знаки для них ложатся не те. Просто карты.
– А гадание по ладони? Тут же знаки не меняются: как есть линии на ладони так и есть.
– Хиромантия – это немного другое. К ней мы тоже потом вернемся, если еще интерес не пропадет. Но твой вопрос я поняла. В общем, независимо от способа предсказания, абы кому будущее не откроется. Просто запомни это.
Марина помедлила, видимо, раздумывая, выкладывать ли последнюю на сегодня информацию. Она решилась, и я услышала про совершенно неведомую мне раньше вещь.
– И вот что я тебе еще скажу: мы используем особенное приспособление. Вряд ли ты о нем слышала, это по линии одной из наших коллег передавалось из поколения в поколение, она к нам в сообщество его и принесла. Не знаю, как лучше объяснить, чтобы тебе было понятнее: это своего рода талисман, амулет. Мы называем это кнотен. Делаем его сами: плетем. Процесс довольно трудоемкий, потому что каждый узелок, каждая петелька создается со смыслом. Плетешь медленно и вдумчиво, концентрируясь на каждом движении. То, что ты вложишь в свое изделие, будет потом тебе помогать. Какие-то формулы, заклинания – все это осядет на узелках твоего кнотена. В законченном виде он будет сильным оружием, защитой и помощью. На что ты настроишь его, тот смысл он и понесет. Возможно, ты слышала об узелковой магии?
– Да, – сказала я, радуясь, что не совсем далека от того, чему пришла учиться у Марины. – Слышала.
В памяти всплыли воспоминания периода лагерного детства. Тогда многое передавалось перед сном из уст в уста в девчоночьих палатах. Хаотичное собрание суеверий, примет, гаданий, страшных историй. Не знаю, чем сейчас занимаются дети ночами в лагерях отдыха, хотя подозреваю. Ну а у нас были традиционные вызывания Пиковой Дамы и завершающие лагерный сезон «королевские ночи», после которых лица многих детей были испещрены красными полосками от ядреной зубной пасты. Каждую ночь, перед тем как заснуть, мы рассказывали друг другу жуткие истории про Зеленые глаза или Гроб-на-Колесиках. Потом это все приелось, и я, обладая богатой фантазией, принялась придумывать собственные страшилки, совершенно не похожие на остальные. Девчонки меня слушали, затаив дыхание, и мне это льстило, хотя несколько удивляло, неужели это взаправду интересно? Ведь я несла все, что только придет в голову. А туда чаще всего приходили истории про ожившие статуи или куклы, потому что их я боялась сама. В туалет, находящийся в отдалении от жилых корпусов, ходили потом по несколько человек, шарахаясь от каждого куста.
Следом на память пришел не очень хороший мой поступок. Дело происходило в больнице, и было мне десять лет отроду. Я и в больничной палате рассказывала все эти страшные байки, а меня любили слушать. Правда, не все, а только девочки моего возраста и помладше. Палата была разновозрастная, на десять коек, и старшие девушки уже имели свои, отличные от наших, интересы. Моей любимой историей была страшилка про Красную Голову. Я не сама ее придумала, однако в моих пересказах она обрастала подробностями и новыми деталями. Заканчивалось там, как всегда, все плохо. В палату тем временем поместили новенькую – тихую восьмилетнюю девочку. Ей тут же во всей красе была преподнесена история про Красную Голову. Та, оказывается, обосновалась на потолке именно у нас: это было проклятие нашей палаты. Помимо того, что Голова ночью пугала бедных детишек, в их отсутствие она еще и шалила: связывала между собой чью-нибудь одежду, снимала с больничных коек крючки, которые скрепляли между собой пружинки, отчего матрасы проседали вниз, после чего спать на такой кровати становилось очень неудобно. Естественно, что все эти неприятности случились с новенькой пациенткой. Она поверила в Красную Голову и боялась ночью засыпать. Потом мне было немножко стыдно.
Но что-то из лагерных баек, оказывается, несло в себе пользу: именно там я узнала про магию узелков. Мимоходом. Одна девчонка рассказывала все, что знает о таинственном мире колдовства. То, что я слышала тогда, было похоже на рассказ Марины.
– Это то же самое? Вы практикуете узелковую магию?
– И да, и нет.
Марина ненадолго задумалась.
– Как бы тебе это лучше объяснить? Мы стараемся черпать понемногу из разных источников. Кто-то посчитает, что это неправильно и что, если уж чем-то занялся, то должен узнать об этом досконально. Но ведь это личное дело каждого. Узелковой магией в общепринятом понимании этого слова мы не занимаемся. Мы не колдуем при помощи узлов. Мы делаем себе помощника. – Марина вдруг засмеялась. – Так называемую волшебную палочку. И она состоит не из единственной веревки с несколькими узелками. Полностью законченный кнотен представляет собой деревянную рамку, где от одной стороны до другой натянуты веревочки, а на них разные узелки. Такая вещь изменениям и дополнениям не подвергается. Она будет действовать под влиянием того, что ты в нее вложила в процессе изготовления. Но кнотен можно сделать и в виде одной планки, от которой отходят шнурки с узлами. Шнурки эти в свою очередь могут заканчиваться еще одной планкой, а могут просто болтаться. Но лучше всего сделать полный кнотен: он будет самый сильный. Главное, не торопиться, чтобы не упустить чего-либо. Какие-то узлы можно связать между собой, и все они могут быть разными.
– Да это прямо настоящее ремесло, – вставила я.
– Поэтому я тебя вначале про макраме и спросила!
– Теперь понятно.
– Ну, что? – вздохнув, произнесла Марина и тепло улыбнулась. – На сегодня, я думаю, вполне достаточно и информации, и заданий. Жду тебя через неделю, как сегодня. Сможешь?
– Конечно! – подтвердила я. – У меня никаких планов еще нет, а теперь, если мы будем по субботам встречаться, я ничего планировать на этот выходной не буду.
Марина проводила меня до двери, и я отправилась домой.
Глава 3. Домашнее задание и новые открытия
К домашнему заданию я постаралась подойти со всей ответственностью и сразу же столкнулась с проблемой памяти. Когда от нее не требуется напряжения, она в самый неожиданный момент может подкинуть какое-нибудь воспоминание, ни с чем не связанное. Просто запах что-то навеял, или звук, или что-то еще. А тут мне надо было вспомнить все, что происходило необычного в моей жизни, – причем именно вспомнить, я ведь знала, что необычное было, – и память сразу сдалась. Ничего не знаю, мол, ничего не ведаю.
Я сидела дома за пустым кухонным столом, скрестив пальцы рук, и тщетно пыталась выудить хоть какое-то сверхъестественное воспоминание. Не выдержав пустопорожнего сидения, я заварила мятный чай и принялась медленно цедить его вприкуску с соленым печеньем.
Что было странного в моей жизни? Выходы из тела. Но про это я Марине уже рассказывала, вернее, упоминала. Однако стоило записать. Что еще? Выходы, выходы… вдруг они мне только снились? Сны?
Да! Сны мне иногда снились вещие. Хоть мне и не нравилось слово «вещие», события из сновидений иногда потом случались наяву. Но не любые, а те, о которых я задумывалась. Когда от сна оставался осадок, словно после недосказанной истории. Такая история потом не раз находила свое завершение в обычной жизни, правда, чаще в незначительных ситуациях. А иногда сбывались даже не сны, а просто ожидания или предположения. Это тоже стоило записать.
Мысль о воплощении снов и ожиданий выдернула из памяти еще одну мою способность. Как я могла упустить? У меня же гадания на картах сбываются!
Гадать в прямом смысле этого слова я не умею. Настоящие гадалки помнят все значения карт, знают их толкования в разных раскладах. У меня же есть такая специальная, удобная колода, где на картах расписаны все ситуации и подсказки: что означает любая карта в зависимости от того, с чем лежит рядом. И пусть я всегда считала свою гадальную колоду шуточной и сделанной для развлечения, предсказания на этих картах очень часто сбываются! А Марина как раз говорила: не важно, что помогает тебе предсказывать, главное, что тебе это дано. Может, карты говорят со мной? И не важно, что они не настоящие? Нельзя, конечно, быть настолько уверенной, но записать и рассказать об этом стоит.
Память постепенно проснулась и заработала. Она стала помогать мне. Я вспомнила, как несколько лет назад мой отец ездил к своей матери в Молдавию. Моя бабушка была уже совсем старенькая, но сохранила здравый ум и ясную память, и папа расспросил ее о наших предках. С ее слов он нарисовал семейное древо: некую схему, где значились лица, о которых я ничего никогда не слышала. В принципе, это наша, наверное, неурядица. Мы очень мало знаем о своих родственниках, живых и почивших. Мы – в смысле наша семья. Так вот, из бабушкиных рассказов выходило, что две или три моих прапрабабки были деревенскими знахарками. А одна из них обладала еще и даром ясновидения. Если это семейное, оно обычно передается не меньше, чем через поколение. Молдавская бабушка хоть и двигалась еле-еле, могла снимать свою же боль простым прикосновением ладони. И жила она потому, что жила. И, чем я особенно всегда восхищалась, когда кто-то спрашивал ее о самочувствии, в ответ не слышал жалоб. Бабушка говорила, что чувствует себя так, как и должна в восемьдесят пять лет. Мол, все происходит закономерно. Старенькая, вот и плохо, а жаловаться грех. Старенькая, а живая. Отцу не было свойственно ничего сверхъестественного, а я ведь вполне могла перенять через поколение хоть какие-то способности.
Я судорожно строчила в тетрадке, безумно боясь что-либо упустить. Пусть это будут не очень важные мелочи: я покажу свои записи Марине, и она сама выберет существенное.
Память разошлась и стала подбрасывать мне новые и новые открытия. Мне неожиданно вспомнилось, что по маминой линии в роду у нас были цыгане. Не знаю, кто и когда, но бабушка рассказывала, что были, а они ведь самые мастера ворожить. «Ах, колдунья, ах смуглянка, даже страх берет немножко. Ах ты, цыганочка-цыганка, не то дьявол, не то кошка», – даже песенка такая была когда-то.
Наконец я подустала и начала отвлекаться. Утомленные мысли принялись скакать, как им заблагорассудится, и больше ничего в голову не приходило. Пришлось довольствоваться малым. Ничего, Марина все поймет. Она ведь выбрала меня из всех. А я, в отличие от остальных, даже не мечтала об этом. Все, что смогла, я вспомнила. Попозже надо было записать вопросы к Марине, но пока стоило сделать перерыв.
А еще меня очень занимала идея создания кнотена. Мне нужны были любые две дощечки, на которые я могла нанизывать свои шнурки и выплетать себе помощника. Пока мне нечего было вложить в смысл узлов, и я даже не представляла, как это делается, зато я уже могла поискать дощечки. Две обычные планки мне показались скучными. Я решила подойти к этому более творчески и… мистически.
Человека, который смог мне помочь, я нашла без труда. Я еще не прекратила общаться с одноклассниками, хотя прошло около десяти лет со дня последнего звонка. Мой школьный приятель Леха не пошел в институт, он с детства любил возиться с деревяшками. Сейчас он был профессиональным резчиком по дереву. Его работы показывали по телевизору, они украшали музеи. Мне даже не обязателен был такой профессионализм, но его способности оказались очень кстати. Еще больше мне пригодилась его природная тактичность. Он даже не спросил, зачем мне это нужно, просто сделал мне дощечки. Вырезал то, что я просила, отшлифовал, покрыл лаком, сделал дырочки для будущих шнурков. Перед очередным походом к Марине у меня были две замечательные и очень оригинальные планочки.
Я решила, что мои дощечки, пусть это первый кнотен, должны быть и сами преисполнены смысла. Выяснив, что по гороскопу друидов мое дерево – сосна, я попросила Лешу сделать их из этой древесины. По восточному календарю моим знаком зодиака была змея, по западному – рыбы. Товарищ выпилил для меня планочки в виде длинных плоских рыб, вокруг которых обвивались чешуйчатые змейки. Символизируя тригон, объединяющий рыб, скорпионов и раков, на моих дощечках «осели» капли воды. Леша искусно вырезал их, и под блестящим слоем лака казалось, что это действительно живые водяные капельки. Отверстия в планках он проделал практически незаметные, чтобы не портить общий вид, но мне не составило труда вдеть сквозь них шнурки. Я полагала, что справилась с домашним заданием, если не на пять, то на пять с минусом уж точно. Конечно, это не я, а Леха справился, но ведь идеи были мои. Товарищ же за труды получил бутылку неплохого коньяка, чему очень даже обрадовался: не дурак он был выпить.
* * *
Мои ожидания не только оправдались, меня поразила реакция моей учительницы! Когда Марина увидела планки, в комнате воцарилась минута молчания. Я не успела отдать ей свои записи, просто сразу с порога решила похвастаться дощечками для будущего кнотена. Пауза тишины наконец раскололась возгласами Марины.
– Это что?!
– Я хочу из этого сделать кнотен, – смущенно пробормотала я. Несмотря на наши доверительные отношения, я перед Мариной робела.
– Так, молчи, я сама.
– Что ты сама? – мой тихий голос тонул даже в легких шумах, залетавших через приоткрытое окно.
– Хочу сама разгадать эту загадку.
Марина долго вертела мои дощечки в руках, то приближая их к глазам, то отдаляя и словно любуясь.
– В общем, загадка, конечно, не сложная. И это даже не загадка, а просто отражение тебя. И я тебе скажу, что…
Я вытянулась в ее сторону, ожидая резюме. Марина, хитро прищурившись, улыбнулась.
– Ты хотела этим сказать, что по гороскопу ты змея и рыбы. По друидам – сосна. Не удивляйся ты так, это же просто! – Она расхохоталась, увидев мое изумленное лицо: как может человек понять, из какого дерева сделана планка? – Если ты не различаешь материал на глазок, это не значит, что это сложно другим. К тому же каждое дерево словно звучит по-своему. Его даже на ощупь можно узнать. Я научу, не волнуйся. А еще ты хотела обозначить, что твой тригон подчиняется воде.
Я не особо удивилась ее оценке, ведь все символы были очень доступны и известны. Но почему-то я ожидала, что Марина подумает, что я просто решила сделать красивые дощечки, не вкладывая в них смысл.
– Я собой горжусь! – провозгласила Марина, и я ее поняла. Она имела в виду, что я тот человек, которого она искала. – И тобой тоже. Ты сможешь постигнуть нашу науку и многому научиться. Хотя уже кое-что умеешь.
Я сидела напротив нее и чувствовала, как у меня розовеют щеки. Марина оценила мою домашнюю работу. Я просто хотела сделать что-то символичное и близкое мне. Но оказалось, что попала в самую цель.
– Нина, думаю, ты уже можешь начинать свой кнотен. Я собиралась оттянуть этот момент, но чувствую, у тебя получится вложить смысл хотя бы в первые свои узлы. А теперь рассказывай скорее все, что вспомнила и что хотела спросить.
– Марин, то что вспомнила, я записала. А вот с вопросами у меня туго. Когда ты что-то объясняешь, они сразу появляются. А наедине с собой не могу задать ни одного.
– Ну и не страшно, – рассмеялась моя учительница. – Давай записи. Или так расскажешь?
Я рассказывала, изредка подглядывая в тетрадь. Помнила все, но боялась упустить любую деталь. Марина слушала внимательно, серьезно, и на ее переносицу легла острая складочка.
«Какая она все-таки милая», – пришло мне в голову, когда я закончила говорить и с надеждой взглянула на Марину. Та пока молча сидела рядом, тихо улыбаясь своим мыслям. Никогда бы не сказала, что этот человек практикует магию. Интересно, когда-нибудь она что-то не очень хорошее делала или только людям помогала? Неожиданно Марина ответила на незаданный вопрос.
– Бывает такое состояние, в принципе, обычное для всех людей. Когда тебя довели, обидели или расстроили. И, если ты обычный человек, то пошлешь их всех нецензурно – вслух или мысленно – либо сорвешься на ком-то невиновном и нагрубишь, либо разобьешь дома, к примеру, тарелку. Ну а мы можем несколько больше и иногда непроизвольно это используем, не желая никому зла. В ответ на негативную ситуацию возникает соответствующая реакция. И вместо того, чтобы в ответ нагрубить обхамившей тебе в очереди тетке, ты сдерживаешься и… Как думаешь, Нин?
– Мысленно говоришь: «Чтоб тебя!» – сказала я первое, что пришло в голову.
– И?
– И тетка ногу подворачивает и спотыкается или что-то в этом роде, – предположила я.
– Похоже на правду. В первые секунды думаешь нехорошее без задней мысли. Наподобие того, что ты сказала. А оно берет да сбывается. Потому что мы все-таки ведьмы. И все сказанное усиливается нашими способностями. А потом придется это отменять.
– Как это?
– Ну, так. Ты что-то кому-то пожелала нехорошее. У обычного человека такой посыл не возымеет последствий, он просто разрядится подобной фразой – грубой или злой. А наше послание сбудется, и придется это исправить. И все же лучше просто держать эмоции под контролем.
– Трудно.
– Надо научиться.
– Что ж, я готова, – почти торжественно произнесла я и задумалась. Что-то в словах Марины не давало мне покоя. Наконец до меня дошло. – Марин, а почему ты сказала, что мы ведьмы?
– Потому что так оно и есть.
Я с удивлением взглянула на учительницу. Не так давно я мысленно окрестила «ведьмами» всех собравшихся у подъезда размалеванных девиц, а оказалось, что и Марина так себя называет.
– Только не говори, что ты не хочешь называться ведьмой. Глупо, если это все равно так. Мы ведьмы. Только почему-то это слово чаще употребляют по отношению к тем, кто связывается с темными силами. Мы же несем добро.
– То есть мы добрые ведьмы, – подытожила я.
– Можно и так сказать. Ты вслушайся только: ведьмы – от слова ведать. Тебя в этом что-то пугает?
– Нет, Марин. Ты извини, я просто должна ко всему привыкнуть. У меня будет еще задание?
Марина лучисто улыбнулась.
– Нет. Дальше попробуй двигаться самостоятельно. Ты молодчина, все сама почувствуешь. А сейчас я хочу совсем о другом поговорить. О нашем пристанище.
Тут Марина замолчала. На лице ее отражалось сомнение, словно она сейчас решала, рассказывать ли мне или отложить на потом. Я вдруг услышала, о чем она думает: возможно, она как раз этого хотела.
«Кажется, мой рассказ похож на то, что обычно говорят сектанты…» – словно шелестели мысли Марины.
– Вы – секта? – поразилась я.
– Ух ты! – воскликнула Марина и откинулась на спинку кресла. – Я тебе эту мысль не внушала, ты сама ее прочитала. Ты делаешь такие успехи, которые я не делала на подобном этапе.
– Так вы все-таки секта? – повторила я, внутренне сжимаясь и не обращая внимания на радость учительницы. Я очень нехорошо воспринимаю объединения такого рода. Мне вдруг стало страшно, что Марина принадлежит к какой бы то ни было секте. Я точно знала, что в этом случае я с ней не останусь, хотя мне было бы тяжело потерять новую подругу и наставницу.
– Да что ты! Мы не секта. Разве мы кого-то увлекаем, обманываем? Нам не нужны люди и их средства, как это происходит в подобных организациях. Мне нужна последовательница и ученица, я хочу передать мастерство и нуждаюсь в этом. Я говорю «мы», потому что я действительно не одна такая. Мы ведьмы. Мы ведаем, умеем ворожить и лечить. Нам не нужно много новых людей. Важно лишь, чтобы не затерялось, не забылось наше умение. Если бы мы были сектой, я бы, напротив, призвала всех тех девушек, что пришли ко мне на отбор. Ну, ты помнишь.
– Да помню. Это было такой неожиданностью.
– Ну так вот. Если появились сомнения, подумай хорошенько, стоит ли тебе идти дальше. Мы не являемся сектой. Я говорю «мы», потому что у нас общий подход к магии. А не потому что нас много и надо еще больше.
Я испугалась, что разозлила Марину. Я вовсе не хотела уходить.
– Прости.
– Да не извиняйся, – махнула рукой Марина. – Просто секта и наш маленький коллектив – настолько разные вещи! Мы даже не объединены, просто умеем почти одно и то же. Наверное, я поторопилась, решив рассказать тебе о нашем месте.
– Марин, я не хотела обидеть тебя, просто испугалась, что вдруг вы – что-то вроде московской церкви Христа или тому подобного. Или еще хуже, «Аум синрикё» какое-нибудь.
Марина какое-то время молчала. Наверное, ее поразило, как я со своей чуткой интуицией смогла такое предположить.
– Наверное, я сама виновата, – протянула она наконец. – Позволила тебе услышать мои мысли, но не те, что нужно, вот и напугала тебя.
– Пожалуйста, расскажи мне про ваше место, – попросила я.
– Хорошо. – Марина с удовлетворением кивнула. – У нас есть особое место. Мы не делаем из него святилище или храм.. Ты плетешь кнотен, чтобы создать себе помощника. А это место должно помогать, когда нет выхода: оно само по себе как оберег. Оно возвращает силы, когда тебе тяжело, когда ты выдохлась. А такое часто происходит, если ты кого-то лечишь или предсказываешь.
У нас есть Дом за городом, на несколько комнат. Сейчас мы выкладываем стены в них мозаикой. Эти действия сродни работе с кнотеном. Так же, как и при плетении узлов, мы вкладываем смысл в каждый камешек, который добавляем в мозаичный узор. Процесс, конечно, долгий. Ведь не всегда достаточно сил, чтобы наполнить ими камень. А представляешь, сколько их требуется, чтобы выложить целую комнату?
– И вы только камешками выкладываете?
– Пока да, надо доделать хотя бы одну комнату. Тогда там нам будет хорошо. Ведь там будет концентрироваться наша общая сила.
– А эти камни сами по себе что-то значат?
– Конечно, ты правильно мыслишь. Для создания мозаики мы берем те камни, которые что-то несут в себе, но не обязательно для нашего круга – для любого человека. Гальку да кирпич, просто подобранные на улице, мы не кладем.
– А если это кусок кирпича от родного дома?
– Тогда да, – Марина задумчиво покивала. – Если что-то несет смысл для тебя и может стать источником силы, тогда можно.
– А почему камни? А дерево разве нельзя? Мне так нравится все из дерева!
– Можно, конечно. Мы просто до этого еще не добрались. Пока надо создать хотя бы одну комнату. И как-то так уж получилось, что начали мы с каменной.
Мне представилась холодная комната со стенами, выложенными каменной мозаикой, и я поежилась. От Марины не ускользнуло это движение, и она чуть заметно улыбнулась.
– Она не холодная. – Ее глаза лучились. – Ты бы знала, какое исходит тепло от тех камней! И какая сила…
Я поразилась, как же легко все-таки она меня читает.
– А ты бы хотела заняться деревянной комнатой? – спросила Марина. Я задумалась. Я почему-то никак не могла вообразить, чем можно выкладывать деревянную комнату. Перед глазами стоял только мой кнотен. Если все отделать вот такими небольшими планочками…
Я пожала плечами.
– А стеклянная комната у вас будет?
– У нас, – поправила моя наставница.
– У нас! – согласно кивнула я.
– Я думаю, это замечательная идея. Это будет очень красивая комната.
Мы сидели у Марины на кухне. Пока все наши встречи проходили именно там, за чаем и сладостями. В ее комнатах я еще не бывала. Она не приглашала, а я не просилась посмотреть квартиру. Я словно чувствовала интуитивно, что там не просто комнаты, и ждала, когда меня позовут.
После ее похвалы про мою идею со стеклянной комнатой перед моим внутренним взором возникла стена, искрящаяся и переливающаяся нежным светом. К ней хотелось прикоснуться. Вся она была выложена разными стеклами, которые ловили любой лучик света и возвращали его в виде бликов и солнечных зайчиков. Казалось, что мозаика состоит из драгоценных камней.
– О чем задумалась? – вернула меня в наш мир Марина. Я встряхнулась.
– Я представила стеклянную комнату. Она действительно будет прекрасна.
Марина смотрела на меня мудрым взглядом старой учительницы, хотя ее живые черные глаза сверкали молодостью. Странное сочетание.
