Евгений Беллард
Звездолет бунтаря
Глава 2
Перегрузка вжала в кресло. И система безопасности начала мягко обволакивать тело постепенно твердеющим гелем. Но я отключил все. Перегрузку в 10G выдержу, а тратить время на то, чтобы потом освободиться от этой среды не хотелось.
Из-за голубой дымки горизонта планеты подо мной, выплывала станция. Залитая слепящим серебром звезды. Поражая своими размерами. Разумная раса, которую ее создала, явно обладала очень высоким интеллектом.
В центре конструкции – ствол со 100-этажный дом, состоящий из секций-блоков, к каждому примыкал длинный модуль с раскрытыми звездными батареями. Всю станцию пронизывала паутина труб, кабелей. И вся станция напоминала диковинное насекомое.
Дарлин и Ларри явно не смогли бы пристыковаться к чужеродной станции. Стыковочные узлы шлюза станции не подошли бы. Значит, их спейсфайтер они оставили вращаться вокруг. Хотя могли посадить на подходящую площадку.
Долетев до станции, я поставил спейсфайтер на автопилот, и пока тот кружил возле станции, внимательно изучал обстановку. Лишь на третьем витке заметил грузовой отсек с ангарами и контейнерами, выкрашенными в грязно-оранжевый цвет – насчитал штук шесть. И рядом вполне приличная площадка для посадки.
Сбросил скорость и включил вертикальную посадку, аккуратно посадил спейсфайтер. Моя «птичка» села тяжело, пол ангара просел на пару метров. Спрыгнул вниз – или скорее плюхнулся, едва не сломав лодыжки – забыл включить искусственную гравитацию, а система безопасности скафандра исправила мою беспечность грубо и безжалостно.
Вблизи разрушения станции казались еще больше. Лохмотья металла, вырванные из обшивки станции. С верхней площадки сиротливо свисала прямоугольная дощечка, в которой угадывалась панель управления. Может быть, Осберт был прав – эту рухлядь стоило сразу отправить в переплавку. И не рисковать членами моей команды.
Все ворота, ведущие внутрь станции, встретили меня глухим непониманием. А лазерным резаком портить их не хотелось. Но мне повезло – у средних ворот чернела неглубокая ниша с со светящийся голубоватым светом панелью. Просканировав всю начинку из примитивных модулей. Даже подбираться код не понадобилось.
Беззвучно, но тяжело и натужно, створки разошлись, впустив меня внутрь. И я погрузился в непроглядную тьму. Фонарик на шлеме осветил грязно-серые стены с кабелями, висящими на креплениях, а впереди еще одна дверь. Мощная, смахивающая на сейфовую в суперкрутом банке. Я обошел все вокруг, все помещение. Осветил каждый уголок. Проверил каждую щелку.
Ничего! Я оказался в тупике. Как же Дарлин и Лари смогли попасть на станцию без всяких проблем, а я – их капитан оказался в дураках?
Сканер скафандра проник внутрь этой монолитной стены, высветив на экране интерфейса неутешительные цифры. При всем желании такую толщину мой лазерный резак, если бы и осилил, то где-то к концу существования Вселенной.
И я уже собирался покинуть негостеприимный отсек, как неожиданно монолитная чудовищно толстая стена разошлась, открыв доступ внутрь – я шагнул внутрь и меня подбросило вверх, словно на струях фонтана.
Перед глазами открылся широкий коридор. Лампы в стенах, выкрашенных в цвет металлик. Толстые кабели в несколько рядов вились по ним, как питоны.
Интерфейс весело пропищал и вывел информацию о состоянии атмосферы – кислорода почти ноль, едва заметное количество углерода и метана.
Наверху на рельсовых направляющих висели контейнеры, которые я видел снаружи. Видимо, через этот коридор доставляли грузы на станции. И мне опять придется искать выход в бытовые помещения.
Включил движок скафандра на малую мощность, я медленно поплыл по коридору, не торопясь, внимательно оглядываясь по сторонам. Неизвестно, что здесь может меня ожидать.
Краем глаза заметил наверху, на потолке едва заметное шевеление. Там расплылось большое пятно, будто черная плесень. Внезапно все пришло в бурное движение. «Плесень» сорвалась вниз, образовав черное мохнатое облако.
Приблизились ко мне. Облако вытянулось, бурление и шевеление приобрело странно знакомые очертания. И через мгновение я уже видел себя со стороны. Не очень четко, не очень правильно. Но вся эта стайка странных существ довольно точно скопировала мой скафандр, шлем, даже ботинки с толстыми подошвами. Только оранжевый цвет скафандра воспроизвести он не смогли. А может быть эти крошки дальтоники?
Они не проявляли агрессии, не пытались меня обстрелять или поглотить. Кажется, только наблюдали. На всякий случай я увеличил защиту скафандра вдвое. С чужеродной материей, даже если ее представители кажутся такими комичными и безобидными нужно быть начеку.
Малютки распались на отдельные группы и вдруг ринулись ко мне, облепили скафандр, стекло шлема. Бах! Я ощутил не сильный, но неприятный удар током. А за ним чудовищная боль пронзила мозг, парализовала. В голове закрутились, складываясь в порожденные безумной фантазией, четырехмерные фигуры. И сознание сжалось в точку, будто у дисплея отключили электричество.
Но буквально на миг. Невероятным усилием воли я вернул себя в этот мир. Включил движок скафандра, и меня отбросило в сторону. Ослепительный луч из бластера ударил в группу существ, заставив их замигать ярко-белыми огоньками. Пфф! Черное бурлящее облако обратилось в седой пепел, беззвучно и печально зависший, словно вуаль.
Фуу. Говорю ж себе – надо быть осторожным. Повелся на маленьких, но злых существ.
Хотя, почему злых? Может быть, у них совсем нет понятия зла и добра. Увидели объект, оценили, скопировали. И попытались уничтожить за ненадобностью.
Так, первый контакт с флорой или фауной (кто их там разберет) оказался не совсем удачным, но закончился полной моей победой.
По сторонам потянулись закрытые светло-серыми панелями стены. Их унылое однообразие нарушали лишь толстые кабели, которые иногда уходили в трубы, потом появлялись вновь, провисая, как питоны на ветке. Иногда попадались застекленные кабины управления, но я опасался туда заплывать – мало ли какие твари могут там скрываться. Пару раз я оказывался в тупике – перед очередным закрытым шлюзом. Но рядом всегда обнаруживалась панель управления, которую я с легкостью взламывал.
Впереди вырос очередной круглый щит шлюза. Я поднырнул вниз в поисках панели. Ничего. Всплыл вверх, обшарил каждую заклепку, каждую выпуклость, каждую щель. Глухо. От бессильной злости вдарил кулаком по щиту. Меня отбросило вниз. Бах. Я вляпался во что-то мягкое. Обернулся. У самого поля покачивался труп в скафандре. Стекло шлема треснуло. Серо-зеленая кожа обтянула череп. Зрелище мерзопакостное.
И тут меня осенило. Я стащил с трупа небольшую сумку с инструментами, обшарил там все и обнаружил электронный пропуск с тускло блестевшим чипом, и бело-голубой эмблемой со стилизованной станцией в окружении лаврового венка. Еще раз внимательно проверил шлюз и наконец заметил щель электронного замка. С замиранием сердца вставил карточку, провел. Ничего не произошло.
Но тут щит сдвинулся, плавно поехал вверх, открыв мне путь к свободе. Выдохнув воздух, я медленно и осторожно заплыл в новое помещение.
Облитые светом ярких фонарей, встроенных в стены, беззвучно, как призраки, туда-обратно скользили по направляющим на потолке грязно-оранжевые контейнеры. Некоторые были плотно закрыты, некоторые зияли темным нутром. Станция мертва, но автоматика деловито работает, имитируя жизнь.
Я уцепился за один контейнер, решив узнать, куда они все направляются.
То ли я уснул, пока ехал, то ли просто потерял бдительность и задумался. Но лишь страшный разряд вернул меня к действительности. На мгновение я застыл, растопырив ноги и руки, как дохлая лягушка.
Но через мгновение сконцентрировался, включив движок скафандра на полную мощь, который отнес меня к стене.
И только сейчас заметил, как из-за контейнера поднимается темно-фиолетовый купол со свисающей бахромой. Ослепительно-яркие зигзаги пробегали по гладкой поверхности. Тварь направилась ко мне, медленно шевеля отростками, что придавало ей вид огромной медузы.
Я выхватил бластер. Мощный луч лишь ударил в стену, оставив черное пятно гари. Я выругался. Мерзкая тварь внезапно оказалась у меня за спиной. И на меня обрушилась мутная зеленоватая жидкость. Застилая стекло шлема. Интерфейс среагировал, выдал, что меня облили агрессивной средой, состоящей в основном из концентрированной соляной кислоты. Скафандр выдержал.
Зараза! Едва я успел отскочить в сторону, уйдя от очередного удара током, как чудище возникло слева от меня. Выстрел из бластера лишь пронзил металлическую стену контейнера, оставив в него огромную дыру. Я мучительно соображал, как эта громадная мерзотина умудряется так молниеносно уходить от удара. Словно перемещалась сквозь телепорт.
Вновь направилась ко мне. Но я включил форсаж движка скафандра и начал на автопилоте хаотично перемещаться вверх-вниз, влево-вправо. Включил программу в интерфейсе, чтобы найти алгоритм движения чудища. Через мгновение я увидел решение.
Сменил бластер на пушку порталов. Выстрел – дыра в стене напротив. Еще выстрел— еще одна дыра. Тварь уже направилась ко мне. Секунды показались вечностью. Сердце заколотилось у самого горла. Выхватил бластер и выстрели в противоположную сторону, в дыру в стене. Тонкий, как спица луч пронзил тварь. Она затряслась. Пфф. Распалась на лохмотья. Они растаяли, обнажив нутро чудища.
Едва не стошнило прямо в шлем скафандра. На месте уничтоженного исчадия ада медленно и печально закружились грязновато-белые черепа, берцовые, лучевые кости, остатки кистей рук с флангами пальцев. Это мерзкая гнида жрала гуманоидов. Таких же, как и я.
Видимо, вначале тварь оглушала объект мощным электроразрядом, заливала желудочным соком, который начинал переваривать ткани, а потом сжирала.
Надо скорее выбираться отсюда. Попасть в жилые помещения станции. Хотя, кто знает, какие страшные гады встречаются там. И судя по сообщению Дарлин, которое она успела передать, их тут видимо-невидимо. В ее биосканере даже не хватило формата для их численности.
Я проследил путь контейнера и заметил, что он останавливается в определенном месте, а затем уходит куда-то вверх. Едва заметная вибрация сообщила мне, что там открывается люк. Осторожно оглядываясь по сторонам, перемещаясь по возможности у самого пола, я доплыл до места отправки.
Уцепившись за стенку, влез в пустое нутро. Потащило вверх-вверх. И вынесло в квадратный зал, заставленный рядами стеллажей, агрегатами на массивных станинах, смахивающие на допотопные металлорежущие станки. Люк закрылся, контейнер поехал в конец и, чтобы не дожидаться конца путешествуя, я выпрыгнул.
Блямс! Я свалился на бетонный пол с таким грохотом, будто уронили огромный ящик с инструментами. Скафандр, как мог, смягчил падение, но первое время я лежал, не шевелясь, стараясь сдержать слезы, брызнувшие из глаз. Твою же сингулярность.
Оказывается, здесь уже наблюдалась обычная гравитация и интерфейс заботливо вывел информацию на внутренний экран:
Кислород (чистый) – 20,3%
Азот – 74%
Аргон, углекислый газ, метан – 0,03%
Вывод: среда, пригодная для дыхания, опасности для организма нет.
Я встал на четвереньки, с трудом поднялся. Медпомощь скафандра латала мои ушибы, впрыснула болеутоляющее. Ничего. Через полчасика я буду, как новый. Все заживет. Но сейчас я мог лишь ругать себя последними словами, что потерял бдительность.
Огромный зал напоминал аквариум – с трех сторон прозрачные стены, за которыми простирался океан тьмы с едва поблескивающими точками звезд. Я задрал голову, пытаясь определить, что находится на потолке. И мне совсем не понравилось то, что я там обнаружил. Вся поверхность потолка заполняли жуткие твари, и я бы не смог бы справиться с ними, даже со своим оружием.
Я ринулся к стене, где явно просматривались ворота. Рядом – прямоугольные полупрозрачные иллюминаторы с отливающими тусклой медью рамами. А твари уже медленно, но неотвратимо, как сама смерть, начали спускаться.
Глухие непроницаемые створки ворот не поддавались. И никаких панелей ввода кода! Я попытался найти электронный замок. Снял перчатки, пальцы едва заметно дрожали. Но карточка, что я забрал у трупа, не произвела никакого впечатления на защиту этой системы. Я заколотил в дверь со всей силы, на которую был способен. Но лишь мертвая тишина стала ответом.
Обливаясь холодным потом, я медленно обернулся. Уши заложило, волосы шевельнулись на голове. Дьявольские создания непроницаемой стеной выросли передо мной, заслонив окна. Желтовато-тусклый свет ламп, встроенных в стеллажи, мерцал причудливыми неясными пятнами на их гладких шкурах. Ноги подкосились и, прижавшись спиной к дверям, я медленно сполз вниз. Вытащил пушку порталов, бластер. Живым они меня не сожрут. Ни за что.
Глава 3
– Так ты придешь на мою кола-бола-пати?
– Я же сказал – нет.
– Так и хочешь умереть девственником, – Оланда тряхнула гривой вьющихся иссиня-черных волос, с которыми так не вязался цвет ее огромных серо-зеленых, как волны океана, глаз.
Чуть хрипловатый голос, мягкий, пробирающий до самых печенок. Заставляющий дрожать пальцы.
– Я умру адмиралом.
– Адмиралом? Адмиралом, Эдгар? – девушка коротко рассмеялась, оборвала себя, но в уголках губ осталась усмешка, как и в глазах, пристально изучающих меня. – А почему не маршалом?
– Маршал – сухопутное звание. А я – пилот.
– Да-да, ты лучший пилот в Академии. Ты лучше всех пилотируешь спейсфайтеры, космолеты, орбитопланы, звездолеты и даже космобайки. У тебя самый развитый нейроинтерфейс, самый высокий интеллект…
Оланда сыпала комплиментами, но таким нарочито издевательским тоном, что это унижало сильнее, чем откровенная грубость. И я ждал, чем же по-настоящему обидным она закончит.
– Но ты неудачник, Эд. Не-у-дачник. Знаешь почему?
– Потому что не оставляю на твоей нежной шейке засосы? В твоей роскошной спальне. В которой побывала вся команда квадроболла? Или только ее капитан? Который стоит всей команды. А то и двух.
Девушка побледнела, личико вытянулось, пропали ямочки на щеках. Ноздри маленького носика раздулись. И я уже приготовился получить пощечину. Но она лишь вскинула головку.
– Нет. Потому что ты засохший книжный червь, – отчеканила она. – Читаешь руководства, приказы, распоряжения, изучаешь фолианты с чертежами. Но ты так ничего не добился. Всего-навсего лейтенант. А вот он, – она кивнула головой куда-то за мою спину. – Уже майор.
Я машинально бросил взгляд через плечо. В конце коридора появился высокий белобрысый парень. Синяя куртка пилота небрежно переброшена через плечо. Гордо расправленные плечи именитого спортсмена, мускулистая шея. Короткие рукава белой рубашки обнажают рельефные бицепсы, трицепсы. Рядом его подхалимы. Шли они медленно, как герои какого-то дурацкого героического комикса. Но все в коридоре расступались с каким-то благоговейным трепетом.
Кельси Хов, капитан команды квадроболла. Оланда – капитан команды поддержки.
– Оланда, зачем я тебе нужен? Для коллекции? Поставить мой аватар в твой нейроальбомчик?
– Дурак ты, Эдгар. Правильно тебя зовут Кроликом. У тебя мозг с кулачок. Как у кролика ушастого.
Девушка вдруг стала серьезной. И в бездонном колодце ее глаз утонула горькая печаль. Будто она сожалела о чем-то навек потерянном.
Развернулась, повела плечами, руками приподняла гриву волос, заставив их распасться, скрыв плавные очертания плеч. И все её существо казалось дрожит от возмущения. А я не мог отвести взгляд от совершенных форм, обтянутой брюками попки. И вспоминал мои сны, где обладал девушкой, наши жаркие, совершенно безумные оргии. Рассыпанные на подушке темные кудри, припухшие от поцелуев губы. Ее стоны и крики. И казалось, это не только сны вожделения, но мы связаны тайными узами.
Но наяву она принадлежала всем, но только не мне.
– Что, Кролик? Отказала тебе наша царевна? – Кельси со своими холуями оказался уже рядом.
– Кро-о-о-лик, – протянул, сузив губы трубочкой, один из подхалимов Максвелла, закатив глаза. – Ути-пуси.
Заржал, как лошадь.
Нарываются. Провоцируют. Хотят, чтобы я влез в драку.
– Что молчишь, ублюдок? Говорил я тебе, чтобы ты к Оланде даже не приближался, – Кельси притянул мою рубашку, прищемив ворот двумя пальцами. Брезгливо, как берут в руки дохлую крысу, чтобы выкинуть в помойку.
Я молча высвободился. И терпеливо ждал, когда он выпустит свою злость наружу и уйдет.
– А знаешь… – Кельси потеребил свой длинный, разделённый глубокой ямкой, подбородок, как бы в задумчивости. – Я предлагаю тебе…
– Пари? – подал я голос.
– Нет. Дуэль.
– И на чем будем драться? На бластерах, или в шахматы? Ну или по-простому. Как мужики. На кулаках?
– Нет. Это слишком просто. Я уделаю тебя в два счета. Скука.
Чесались кулаки, чтобы вмазать по его холеной роже, которую он явно подрумянивал в солярии, чтобы казаться крутым перцем. Кожа у него была, как у юной девочки – слишком гладкая и нежная, с едва заметным пушком под носом. Я же мог вполне себе бороду отрастить. Но в Академии запрещалась любая растительность на лице. Кельси же всеми силами пытался замаскировать свою инфантильность. Но загар быстро сходил (порой вместе с кожей, оставляя красные пятна), и смазливость вылезала наружу.
– Вот, что я тебе предложу, Кролик. После лекции будет тест. Тест на управление космическим кораблем…
– «Звездным странником», – я решил показать осведомленность в таком деле.
– Ну да, ну да. Все верно, – помолчал, хитро прищурился. – В общем, так. Если я наберу баллов в тестировании больше, чем ты. То ты… – протянул он, обвел взглядом подхалимов, которые, кажется, внимали подобострастно каждому его слову. – Ты разденешься догола, залезешь на крышу нашей Академии и будешь там кукарекать.
Шестерки Кельси загоготали хором. Особенно надрывался один, тоненьким голоском. Субтильный парень, для которого даже формы пилота не нашлось по размеру, брюки и крутка болталась на узких плечах.
– Ну, а если я наберу больше баллов, то это сделаешь ты. Правда, Кельси?
Какое извращенное воображение нужно иметь, чтобы придумать такую мерзопакость? Но ведь Кельси рискует, ох, как рискует. Даже не представляя себе, насколько я хорошо знаю прототип «Звездного странника». Но ведь все может быть. Все.
– Ну ладно, соперник, пошли.
Кельси решил приобнять меня за плечи. Но я брезгливо сбросил его руки, даже не пытаясь скрыть гадливость. Этот ублюдок хотел, чтобы мы пришли в аудиторию вместе. Показать хочет, что и я, аристократ-одиночка, стал членом его гребанной команды. Никогда ты не дождешься этого, Кельси.
Отошел к окну, присев на широкий подоконник. Кельси хмыкнул, сделал широкий жест своим холуям, и они также медленно отчалили.
Оперся на подоконник и задумался. За широким, во всю стену окном, раскинулся большой парк с тенистыми аллеями. Широкие дорожки пересекались друг с другом под идеально прямым углом. Сходились на площадке со стелами-памятниками знаменитых пилотов, ученых, конструкторов. Такой импровизированный музей исследования Вселенной.
В центре парка силуэт стилизованного космического корабля окружали высокие струи воды, бьющие из дюз двигателей. Тихо и плавно скользили над дорожками сухопутные трамвайчики обтекаемой формы, смахивающие на больших блестящих жуков.
После невыносимо тяжелого разговора с Оландой и Кельси, я пытался собраться с мыслями. Настроить себя на работу. До лекции уже оставалось пара минут, и на внутреннем экране, заслоняя вид из окна, выскакивала планка с кричащим красным предупреждением об опоздании.
Казалось, огромный зал, с уходящими вверх по спирали рядами кресел, заполняли курсанты, сидевшие так близко друг с другом, что могли коснуться локтями. В одинаковой форме – синяя куртка с рядами пуговиц, значок Академии. Аккуратная короткая стрижка.
Но привычным взглядом я насчитал лишь с десяток студентов, которые решили посетить лекторий. Остальные прислали 3D-аватары, почти не отличимые от их настоящих сущностей. Лишь едва заметное дрожание контуров, да порой чересчур идеальность лиц, выдавало искусственность.
Кельси застыл в пятом ряду, олицетворяя собой идеал курсанта – вдумчивого, примерного, готового внимать каждому слову лектора. Развязность растаяла, как роса под лучами восходящего Акрукса. Не могу не удивляться, как он ловко умеет мимикрировать, играть, как хороший актер. Притворство – вторая натура Кельси.
С потолка, стен сотни камер тщательно следили за любым проявлением эмоций, внимания. Равнодушная цифровая сущность все заносила в базу данных. Жесткий контроль и полное подчинение всем правилам, если курсант хотел учиться и, главное, собирался закончить лучшую на планете Академию.
Подхалимы Кельси разбежались от него по другим местам. Также, как он, превратившись в статуи полного внимания, скрестив взгляды на центральной площадке, где возвышалась круглая колонна, уходящая в потолок.
В воздухе закружилась и растаяла планка, возвестившая о начале лекции. Стало темнеть. Колонна растворилась в воздухе, проявилась трехмерная фигура лектора Тайрана Грина. Смахивающего на старого клоуна, которого давным-давно выгнали из цирка, а он так и не сменил свой облик.
Растрепанные седые волосы вокруг худого вытянутого лица с высоким лбом интеллектуала. Седые усы, круглые, устремленные куда-то в бесконечность темные выпуклые глаза. Растянутый бежевый свитер. Облик Эйнштейна в старости. Что совсем не вязалось с реальной внешностью Грина.
Перед ним возникла тонкая голографическая панель с изображениями курсантов. Пару минут профессор внимательно изучал ее. Казалось, он бездумно передвигает изображения туда-сюда, на самом деле изучал оценки за выполнение заданий.
Наконец, Грин отодвинул панель. И над площадкой чуть дрожащими голубыми линиями прочертились очертания, поражавшего невероятным видом и размерами космического корабля.
– Курсант Рей, расскажите нам об этом прототипе.
Управляя лазерной указкой через свой нейроинтерфейс, я начал рассказывать:
– Прототип корабля космического флота серии «Звездный странник». Имеет на борту ядерный реактор для производства стержней обогащенного урана для ядерных прямоточных двигателей первой ступени. Они позволят кораблю совершать перелеты до звезд ближнего круга.
– Каких конкретно? – спросил Тайран Грин. – Перечислите.
– Которые находятся в районе 30-40 световых лет от Тильцевара. Галактика Джи-18, Галактика «Лошадиная голова». Также на звездолете будут установлены двигатели на экзотической темной материи, – быстро добавил я, опасаясь, что препод меня перебьет. —Которые позволят создать так называемый «пузырь», когда впереди корабля пространство будет сжиматься, а сзади расширяться. И тем самым мы сможем преодолеть предел скорости света. Что не противоречит теории относительности. Поскольку не сам корабль будет двигаться быстрее света, а пространство вокруг него. Таким образом, мы смогли бы…
– Экзотическая темная материя – это лишь фантазия, пока ничем не подтвержденная, – на лице Тайрана Грина возникла презрительная ухмылка, глаза сузились. – Бесплодные попытки. Необоснованное финансирование подобных вздорных проектов наносит вред нашему государству, – отчеканил он уже с совершенно каменным лицом и злой взгляд уперся в меня.
Спорить я не стал, хотя прекрасно помнил, как отец рассказывал мне о работах с этой материей. Как далеко продвинулись ученые. И скоро мы сможем получить ее в промышленных масштабах. Это будет настоящий прорыв. Наша раса сможет попасть в любую точку Вселенной. Даже за пределы ее видимости в наши телескопы.
– Да ты все врешь! – внезапно Кельси выскочил из-за стола. В два прыжка оказался рядом и вмазал мне по лицу.
Я опешил, хотел отстраниться. Но лишь содрогнулся от другого болезненного удара. Попытался скрестить руки перед лицом, они не слушались, невыносимая тяжесть сковала все тело, будто гравитация возросла в сотни раз.
Я бросил взгляд на профессора, почему он не одернет хулигана. Но тот будто бы и не замечал, что произошло.
Все вокруг расползлось темными хлопьями, фигуры Кельси, курсантов стали полупрозрачными, задрожали. И рассеялись, как утренняя дымка.
Спиной привалившись к стене, я сидел на чем-то, похожем на жесткий металлический ящик. А человек, стоявший напротив, хлестал меня по щекам. Высокий, настоящий великан. С черной бородкой, обрамлявшей круглое лицо. Длинный нос с горбинкой делал его похожим на хищную птицу.
Его губы шевелились, мои сенсоры фиксировали звуки его низкого басовитого голоса, но я не мог разобрать ни одного слова. Мой нейроинтерфейс сломался? Почему он не переводит мыслеобразы чужака на мой язык?! Бросило в жар.
Но тут в голове прояснилось, и я услышал вполне ясно:
– Ну? Ну, как? Пришел в себя? Пришел?
– Да. Все в порядке, – я перехватил его руку, которую он машинально занес над моим лицом.
– Да, какой к чертям собачьим порядок? – рядом нарисовался еще один мужчина, пониже ростом, но в таком же плотно обтягивающем тело костюме. – Как ты вообще там оказался? И кто ты такой, дьявол тебя забери? – Он говорил очень быстро, глотал слова и картавил, это выглядело комично при его злости. – Мы тебя не нашли в списках команды. И скафандр у тебя совсем не похож на наш.
– Хватит, Серега, орать на человека. Смотри, он живым остался после встречи с зорлаксами.
– С кем?
– А ты почему не знаешь? – второй собеседник сдвинул кустистые темные брови, которые так не вязались с бледным худым лицом. – А мы-то подумали вначале, что ты из спасательной команды.
Опершись на руку, я с трудом привстал. Интерфейс высветил мои повреждения. Незначительные. К ушибам добавилось несколько ожогов. Видно, эти твари все-таки сумели поразить разрядом тока.
– Нет, я не из команды спасения, – просипел я. – Воды не найдется? В горле пересохло.
– Сейчас, сейчас, – высокий голос явно принадлежал женщине.
Передо мной проявилась стройная фигурка, чьи плавные изгибы тела облегал костюм из темно-синей плотной ткани. Короткая стрижка ярко-рыжих волос, и как будто светящиеся изумрудные глаза.
Я жадно выпил из стакана, отдал ей. И огляделся.
Помещение походило на склад, скорее всего, армейский. По обе стороны длинного коридора за металлической сеткой стеллажи с деревянными ящиками, часть вскрыты, часть запечатаны. Наискосок на стенке ящика красным надпись. Но разобрать я не смог. Коридор упирался в узкую дверь, выкрашенную серо-зеленой краской. В центре коридора, где я сидел на ящике, была широкая квадратная площадка, и друг против друга высокие ворота. Видно, через них меня и перетащили сюда.
– Давай знакомиться, – бородач подал мне руку. – Анатолий Зайцев, можно просто Толян.
– Эдгар. Эдгар Рей.
– Ясно. А вот он, – он указал на парня с кустистыми бровями. – Зовут Сергей Павлов. Серега. Это Света, – кивнул на рыжеволосую девушку. – Светлана Волкова.
Что-то засипело у него на поясе. Зайцев нахмурился. Снял с пояса плоскую штуку, похожую на маленький ящик, поднес к уху.
«Да, слушаю. Да, сейчас придем. Есть товарищ Григорьева».
Показалось, последние два слова он выговорил, чуть заикаясь, испуганно, хотя и старался это скрыть. Что при его комплекции выглядело комично.
– Эдгар, нам надо к начальству нашему тебя отвести. Не возражаешь? Ну там поговорим о разном.
Я привстал с ящика, любопытство одолевало. Кого же так боится этот великан? Мой нейроинтерфейс почему-то не смог объяснить мне слово «товарищ».
Мы прошли до конца коридора, до узкой двери с маленьким окошком. Зайцев постучал в дверь. С лязгом раскрылось квадратное окошко. Повисла пауза, кто-то изучал меня. Затем со скрипом дверь распахнулась.
Все выглядело, как рубка управления. За широким окном, во тьме проглядывали переплетенные причудливым образом конструкции станции. Сломанные балки, бессильно повисшие оборванные кабели. Под окном протянулась в обе стороны допотопная панель управления, вся из маленьких экранов, по которым пробегали столбики цифр, крутились цветные столбики, диаграммы. Несколько кресел. Одно из них развернулось к нам.
Женщина. Крупная, немолодая. Короткая стрижка седых волос. Оплывший овал лица. Все формы, высокую грудь, туго обтянул костюм. Но в отличие от тех, с кем я уже познакомился, на плечах просматривались планки с двумя красными полосками, на которых проглядывали большая желтая пятиконечная звезда.
– Вот, – с какой-то странной подобострастностью, в которой сквозил и страх, произнес Зайцев, чуть заикаясь. – Привел нашего гостя.
– Хорошо. Идите.
Зайцев резво развернулся и быстро-быстро исчез за дверью.
Не дожидаясь приглашения, я выдвинул первое-попавшиеся кресло и уселся в него. Что явно даме не понравилось. Она нахмурилась.
– Меня зовут Анна Николаевна Григорьева. Майор государственной безопасности. Расскажите подробно, как вы попали на станцию. Зачем. По какой причине.
Все это стало очень сильно напоминать допрос. Я помолчал. Потом медленно начал рассказывать о том, как прилетел сюда на звездолете со своей командой. Как послал Дарлин и Ларри разведать, что находится на станции. Когда связь с ними оборвалась, я отправился на их поиски.
– Хм. Вы отлично говорите по-русски, у вас внешность обычного человека, – Григорьева провела взглядом по моей фигуре, будто сканером. – Ощущение, что вы родились и выросли вовсе не за миллионы световых лет отсюда. А здесь, на Земле.
– Я не говорю по-русски. Я не знаю, что такое Земля. И эти расспросы мне кажутся странными.
– Что значит, вы не говорите по-русски? Вы как раз это делаете. И без всякого акцента. А имя у вас англоязычное.
– Я вам объясняю, майор … эээ
– Майор Григорьева.
– У меня в мозгу стоит нейроинтерфейс, который связан с базой данных моего звездолета. Он переводит мыслеобразы моих собеседников на мой язык. И наоборот, все, что говорю я, становится тем языком, который вы понимаете.
Женщина откинулась в кресле и задумалась, не сводя пристального взгляда.
– Что такое нейроинтерфейс? – наконец поинтересовалась она.
– Это электронное устройство, которое имплантируют в мозг на моей планете. Оно помогает решать множество задач. Вся информация выводится на внутренний экран, который формирует мой мозг.
– Как интересно. А как же артикуляция губ?
– Это иллюзия, – тяжело вздохнул я.
Я не мог взять в толк, что хочет от меня эта строгая женщина. Что хочет узнать, почему так недоверчиво смотрит.
– Иллюзия? Хорошо. А как вы смогли проникнуть на станцию. Здесь везде стоит многоуровневая защита.
Я криво ухмыльнулся – и те экранчики с кодами они называют защитой? Смешно.
– Сканером нейроинтерфейса я считал алгоритм кода и ввел его.
– То есть взломали нашу защиту. Проникли на станцию нелегально…
– Да, я взломал защиту. Да я попал в технический отсек вашей станции, где у вас живут мерзкие твари. И я сумел убить парочку этих тварей… – у меня уже лопалось терпение.
