Евгений Бугров
Взаиморфоза
– Ну и где он?
– В шлюзовом. Обрастает, – отозвалась Лена. – Сейчас… – она чиркнула ногтем по видеоткани, и на экране возникла фигура Павла, призрачная из-за пульсации скафандра.
– Долго он ещё?
– Да не должен. Скафандр каждый раз растёт с нуля – это обеспечивает идеальную подстройку, подвижность. Да и мы вроде никуда не торопимся…
Юноша вдруг вспомнил и улыбнулся:
– Покажешь, кто у тебя в виртуале?
Женщина взглянула вопросительно. Ян не отступился:
– Сама предложила: «Тайна за тайну»!
– Думала, ты забудешь, – разочарованно вздохнула она. – Ладно. Честность за честность.
Когда Лена приоткрыла окошко в свой виртуал, перед Яном предстала вереница мужчин. Ближайшие, подсвеченные недавним вниманием хозяйки, смотрели на него снисходительно; над головой у каждого висело обозначение.
– Делон, Гейбл, Буэнгерро… – прочёл юноша незнакомые имена. – Нравятся мужики постарше?
– Не отрицаю, – смутилась собеседница. – Для эрзац-личностей они очень… темпераментны.
Ян присмотрелся. Волевые лица внушали доверие, и всё-таки… Дома у сестры в виртуале был ручной лев – она с ним возилась, бегала по саванне, даже охотилась. Когда юноша заметил: «С настоящим бы такое не прокатило», – она вспылила: «Настоящих давно уже больше нет»! Ян тогда не стал спорить с правдой – но сейчас вдруг подумал: в отличие от львов, настоящие мужики ещё не перевелись.
Взят вон хоть Павла – он был для Яна пример во всём. Известно ли ему, что Лена…
– Ну и как на это Па? Не ревнует?
– Ох, брось… – женщина закатила глаза. – У него гарем побогаче. Ну а ты сам-то – небось, тоже с этой своей Джесс… – начала она и осеклась, увидев, как изменился в лице юноша. – Ладно, ладно, поняла. Она – девушка Руди, всё такое… Думаешь, у меня не было книжек, чьих героев я считала за друзей? За которых готова была порвать?
«Но в итоге порвала с ними», – подумал Ян. Ему вдруг стало грустно; захотелось оказаться далеко-далеко отсюда. На борту экспериментального фрегата «Линдорм» – рядом с кокетливой Джесс, храбрым Руди, верным ИскИном…
– Эй, обижулька, – Лена читала по его лицу без труда. – Давай завязывай с максимализмом. Глянь вон лучше – Павел почти закончил!
Подтверждая её слова, призрачная фигура на экране выпрямилась, развела руки. В ответ женщина коснулась видеоткани. Один из экранов тут же вырос, оттеснив остальные; лицо Павла на нём отображалось настолько реалистично, что казалось – вот он. Прямо за стенкой.
Лена склонилась к микрофонам:
– Вижу тебя. Выходишь?
– Лишь бы меня выгнать! – раздался ответ. – Щас, погоди, панцирь дооформится, – и, безо всякого перехода: – Мало́й там?
– А где ж ещё?
– Эй, Малой! – улыбка Павла светилась искренней симпатией. – Слушай загадку. Тощий и бледный, живёт в кишке – кто такой?
– На себя посмотри! – рассмеялся Ян. На другом экране сквозь пульсацию скафандра виднелось тело впору узнику древнего концлагеря… или анорексику-ортодоксу. Впрочем, ткань на глазах мутнела – корабль почему-то решил сделать скафандр ударопрочным.
– Чего он так долго-то? – удивилась Лена.
– А я знаю? – в этих словах звучала лёгкая неприязнь. – Как обычно – переперестраховывается. Настоял на панцире. Боится чего-то.
– Боится? – насторожилась женщина. – Чего? Мозаики? Ты не говорил!
– Было бы о чём! Он же даже сформулировать нормально не может: «возможна иглообразная формация», «в ваше отсутствие отношения Лены и Яна опасно нестабильны»…
Они рассмеялись одновременно – их совместимость ходила по краю. Стремилась к идеалу. Ян неплохо вписался в это безумие – мишень для опеки и дружеских подколок. Младший товарищ. Громоотвод. Взаимная симпатия всех троих смягчала привитые паттерны поведения: мать, отец, сын-подросток. Космическая эрзац-семья, дружная ровно настолько, насколько нужно. Крепкая настолько, насколько требуется.
При этом каждый из них помнил: никто тут друг другу не родной. Несколько лет вместе – и они разлетятся; войдут в новые команды; осядут где-то…
И тем не менее, забота в голосе Лены была искренней.
– Может, передумаешь? – попросила она. – Хватит и того, что уже засняли. У нас тут находка первого класса – за такую не жалко и потерпеть. А когда о ней объявят официально, мы уж наши рожи продадим подороже!..
В ответ мужчина нахмурился:
– Представь, Гагарин бы продал своё «Поехали!» кому-то ещё?
– Гагарин жил при другой формации, – усмехнулась Лена. – Хотя, наверное, Армстронг бы свой «маленький шаг» не продал тоже.
– Конечно не продал бы, – улыбнулся Павел, и на миг в его лице проступило что-то от этих двух героев. – Он бы за него умер!
– Даже будь он на контракте, как и мы?
– Особенно в этом случае! Прикинь: ты прилетел на Луну первым, а тебе с Хаба говорят: «Э-э-э, постой. Рукой не тронь, ногой не ходи! Засними с орбиты, где садиться удобней, нет ли следов инопланетян, и жми назад. Справился? Хорош! Вот тебе двадцать процентов к премии. А «маленький шаг» мы разыграем с аукциона!», – Павел внезапно посерьёзнел. – Тебе бы разве не захотелось их послать?!
– Ты это щас и делаешь, разве нет? – голос Лены из заботливого стал резким. – Чего б ты там себе не решил, мы всё равно не будем отбирать образцы. Мы просто посмотрим поближе. Верно?
– Ага, – откликнулся с экрана Павел, – «наблюдение наощупь». Наш метод!
– Ты дошутишься… Мы же не знаем, что это за субстанция.
– Ясней ясного. Нанооружие, которое выбросили в космос подальше!
– Кто хоть?..
– Без понятия. Ну, Предтечи какие-нибудь… вон как у Яна в книжке.
– Они были миролюбивые! – возмутился Ян. – Они завещали Галактику людям и ушли…
– Как удобно для людей, – улыбнулась Лена. – Сразу понятно: книгу писал яркий представитель нашего вида!
– В смысле?
– Антропоцентрист! – отозвался вместо женщины Павел, и почему-то стало ясно: он сказал это и о себе тоже. – Вперёд и вверх! Звёзды – человечеству!
– Пока что они наши и есть. Мы же никого не встретили, за исключением…
– Вот-вот. Целая планета. Мир-крематорий.
– Бетариане! – догадался Ян. – Что с ними случилось-то? – дома он покупал обзорные ролики (как правило, сплошную рекламу «Мёртвого мира»), но познавательных себе позволить не мог.
– «Случилось»? – Павел рассмеялся. – Кислородная катастрофа… и не в смысле, как на Земле, а в прямом. Биосфера выделяла больше, чем потребляла; кислород накапливался, накапливался… а потом «бах!» – кто-то развёл костёр на открытом воздухе. Цепная реакция, огненные ветра… Пожар атмосферы. Всё, что могло гореть – сгорело, жидкое – испарилось.
Ян попытался представить масштабы – но воображение спасовало. Ничего – в виртуале он вытащит из своей памяти рекламные образы и построит симуляцию всем на зависть. Такую, чтоб потом хвастаться…
Оказалось, кто-то уже проходил это.
– Не бьётся, – возразила Лена. – Я строила модели… Необходимый процент попросту не накопится: излишки активно окисляют металлы и выгорают в локальных пожарах…
– Ну, это ж только гипотеза, – согласился Павел. – Она мне нравится куда больше той, по которой атмосферу им сожгли извне.
– Кто?..
– Да те же Предтечи, – мужчина с экрана подмигнул Яну. – Чтоб расчистить галактику для людей! Неплохо, кстати, расчистили. Тимка рассказывал, там смотреть особо не на что: только пирамидальные комплексы… и скелеты. Комплексов немного. Скелетов – наоборот: перед тем, как погореть, им там корячилось перенаселение.
– Злой ты, – хмыкнула Лена. – То есть так и так бы вымерли, что ли? Хотя, – она чуть помолчала, – может, и к лучшему. Что мы предложили бы им, какое будущее?
– Археокурорт! – мгновенно нашёлся Павел. – Спрос на экскурсии – огромный! Тимка мне писал: корпы там орбиту плотно обсели, чуть ли не лифт строить собираются. А что? Подгонят астероид-противовес и воткнут на нём завод, чтоб плёл провод. Потом «Слоны» придут с алгоритмами…
– Слоны? – переспросил Ян.
– Ну да. «ЗАСЛОН». Тимка их «Слонами» склоняет… типа, за долю в рынке. Что такое слон, знаешь?
– Знаю… – негромко ответил юноша, вспомнив сестрёнку и её льва. – На Земле водились когда-то…
Лена бесцеремонно перебила его:
– С алгоритмами? Погодь – а на лифты ИИ не ставят, что ли?
– Эх ты, инженер! – Павел произнёс это почти нежно. – ПО надёжней – тем более слоновское. Они его третий век пишут – ты бы столько лет занималась чем-то, тоже б научилась лучше всех делать!
Женщина явно почувствовала себя неловко. Не от упрёка мужчины – от его тона
– Говоришь, Тимка щас на Бете?.. – сменила она тему. – И как ему?
– Не очень. Пишет, мы там третий сорт. Вперёд профи и туриста не суйся – турист платит, а профи… ну, он профи и есть. Знаешь, как они нас зовут? Осьминавтами! – Павел усмехнулся. – Но сегодня осьминавты своего не упустят! – и мечтательно прищурился: – Может, мы первооткрыватели жизни в вакууме?
– Тут не совсем вакуум…
– Отцепись. Ян, отвлеки её, а? Про Предтеч своих ей почитай, что ли!..
– Хватит уже, – надулся юноша. – Извини, но ты…
– Не извиняйся, если не виноват! – улыбнулся Павел улыбкой Гагарина. – Ладно, ребят: папа – на выход!
Экраны снова изменили пропорции – тот, что показывал лицо под шлемом, быстро уменьшился, дав место другому, панорамному. На нём был узкий шлюз щупальца, лепестки которого уже раскрылись наружу, и на фоне астероида застыл Павел в боевой стойке пустотного бойца – прямо как Сол Хендрикс в «Падении Денеба».
Ян кивнул этому пижонству. Смотрелось круто.
– Ну ладно, двигай уже, – Лена разделяла восхищение лишь отчасти. – Помни, всё как в гендер-барах на Хабе: смотреть можно, трогать – нет. Мы не контактёры, мы – разведчики.
– Вот щас и разведаем! – откликнулся Павел, шагнув из шлюза в чёрную пустоту. – Поехали-на!
Женщина поморщилась:
– Ты довыпендряешься скоро.
– Сказал же – отцепись! А ты, Малой, давай наблюдай! Сейчас увидишь настоящую работу. В книжках твоих про такое не прочтёшь!
В тридцати метрах под ним мозаичная поверхность вдруг подёрнулась рябью.
***
Колонисты ломились в шлюз «Линдорма».
На Равии не было военизированных формирований, но люди, что собрались у корабля, представляли собой несомненную штурмовую группу. Разделены на несколько отрядов – и у каждого был командир! – они вовсю использовали своё «оружие»: какие-то свёрла, молоты, кузнечные клещи… и промышленные резаки – эти выглядели страшнее всего. Именно ими орудовали трое у шлюза: они уже сняли керамитовую обшивку и пытались подступиться к бронепластинам.
Руди не собирался это терпеть.
– Орм, проверь корпус.
ИскИн отозвался мгновенно:
– Уже́. Целостность не нарушена, но угроза есть. Швы и стыки бронированных пластин уязвимы к прямому кинетическому воздействию, – прожужжал он, и с удивлением заключил: – Мы атакованы. Какое оружие следует применить?
Юноша задумался. Никто пока не пострадал, корпус цел. Может, стоит просто отпугнуть нападавших – чтобы уползли восвояси?
Подумав так, он кивнул себе:
– Парализаторы. Мощность – минимальная.
– Это просто. Нейтрализую… – начал отчитываться ИскИн, и запнулся: – Стоп. Все орудийные системы – отказ.
Вот чёрт!
– Как насчёт взлететь? – без особой надежды спросил Руди.
– Атмосферные двигатели – отказ. Маршевый – отказ. Векторная гравизащита – отказ…
– Вся гоэтрика вырубилась, – признала очевидное Джесс.
– Гоэтрические системы – отказ, – подтвердил Орм, и задался вопросом о причине: – Генератор Г-поля… отказ. Но это… это невозможно. Как же тогда функционирую я?..
Джесс бросила на Руди обвиняющий взгляд: «Я предупреждала!»
– Орм, тут такое дело… – развёл руками юноша. – Резервный процессор боевой рубки показался нам достаточно мощным, чтобы…
Его оборвало возмущённое жужжание:
– Процессор? Вот почему тесно! Как вы могли?! Запустить меня вне Г-поля, это… это некромантия! Когда мы вернёмся на Землю, то я…
– Погоди обижаться! Скажи лучше, что работает.
– Мехаэлектрика, – отозвался Орм. – Связь и сигнализация. Освещение. Жизнеобеспечение. Плазменный ускоритель. Ком-пью-те-ры, – это слово он произнёс с явным отвращением. – Я всё ещё не верю, что вы…
– Ладно, хватит нас виноватить, – перебил его Руди, глядя, как колонисты ковыряются в стыке бронеплит. – Подай энергию в оружейную. Я надену боескаф и выйду к ним, и пусть молятся своим… Кому они там молятся, Джесс?
– Решение в твоём духе, да? – девушка грустно улыбнулась. – У них там что-то вроде меритократии: они почитают своих Равных и принципы устройства своего общества, – объяснила она, и не удержалась от шпильки: – Судя по тому, сколько времени ты провёл в городе и как мало узнал о горожанах, можно подумать, что тебя интересовали одни куклы-варежки и, кхм, кукольницы.
«Ревнуешь? – мог бы перейти в контратаку Руди. – Останься ты со мной, они бы не были мне нужны!» Вот только обстановка совсем не располагала к подобным разговорам.
– Так что там с боескафом? – уточнил он.
Ответ прозвучал ехидно:
– Ты знаешь, тебе тоже не помешало бы инженерное образование. Как и вся гоэтроника, боескафы работают только в Г-поле.
Руди тихо выругался. Он забыл это. Слишком рвался действовать, чтобы помнить.
Слишком был зол, чтобы промолчать:
– Образование, да? Вот ты хвалишься своим инженерством, а что ты сделала? Толку от твоих знаний сейчас?
– Не больше, чем от твоих, – признала Джесс. – Только ты напрасно на меня злишься: будь Г-поле активно, я бы…
– Будь оно активно, мы б сейчас об этом не разговаривали! – дав выход своим чувствам, Руди уже не мог остановиться. – Почему ты всегда…
– Знаешь, это о-о-очень по-мужски – срывать злость на девушке, с которой ты раньше…
Их обоих оборвал ИскИн:
– Помолчите. Я, кажется, придумал.
Вот у кого слово не расходилось с делом. Не прошло и нескольких секунд, как люди на экранах стали этому подтверждением: только что работавшие слаженно, они отшатывались от корабля, бросали инструмент, зажимали уши и разбегались.
Напряжение в рубке спало. Юноша почувствовал себя виноватым и проворчал:
– Будь Г-поле активно, я бы валялся на койке в карцере – и по делу. Прости, Джесс.
– Простить? – улыбнулась девушка, но тут же посерьёзнела. – Ни за что! Пускай эта, в порту, тебя прощает! – и, оставив Руди хлопать глазами, обратилась к ИскИну: – Как ты их отогнал?
– Очевидное решение, – не без самодовольства ответил тот, – наружные громкоговорители. Сирена, 120 децибел. Мы так отпугивали акварапторов – помните?
– Орм, ты – змей! – Джесс едва не захлопала в ладоши. – А я ещё не хотела тебя запускать… Прости!
– Только если вы простите Рудольфа, – с достоинством ответил ИскИн, и пояснил, показав на всех экранах убегающих колонистов: – Мы с вами не должны ссориться – ведь они вернутся.
***
Отправляясь к Мозаике, Павел не был ни глупцом, ни безумцем. Весь мир знал историю команды Сажина – «Перестраховщиков», «Навсегда вторых». К миру бетариан их «осьминожка» прибыл первым, но слишком долго кружил по дальней орбите – тогдашние протоколы безопасности требовали проводить ступенчатое изучение. Прибывший с большим опозданием Эдгар Райт сразу подошёл к планете опасно близко, зато произвёл съёмку городов-пирамид и передал отснятый материал на ближайший хаб. Команда Сажина осталась ни с чем. Странно ли, что после этого контракты с экипажами «осьминожек» были откорректированы – теперь они поощряли так называемое «агрессивное наблюдение».
Ну что ж – однажды оно уже окупилось. Ян помнил плакаты «Контакт Post Mortem» (Эдгар Райт и бетарианин простёрли друг к другу руки, как на известной фреске); помнил распотрошённое на цитаты интервью: «Лучше уж погибшая цивилизация, чем никакой!»; «Нашли одних – найдём и других!»
Здесь, в пылевом облаке, никто не ожидал найти ничего. Углубившись в него, чтоб проверить рядовую аномалию массы, команда Павла рассчитывала наткнуться на пылевую линзу – или вовсе пролететь насквозь, не найдя ничего: «глазам» корабля случалось обмишулиться. Но оказалось, что людей ждёт сюрприз.