Евгений Гаркушев
Умное золото
Будильник утром зазвонил с тревожными нотками и каким-то особенным дребезжанием. То ли потому, что стоял на книге, а не на полированной поверхности тумбочки, то ли по другой причине. На душе отчего-то было тревожно. Только Маша сварила кофе и включила компьютер, чтобы просмотреть новости и почту, как ей позвонили с телевидения.
– Стрельцова, для тебя есть работа, – сообщил босс. Голос его был уставшим и слегка раздраженным. – Приезжай скорее.
– Через сорок минут буду, – пообещала Маша, отрываясь от заметки, в которой сообщалось о громком преступлении – ограблении Федерального Резервного банка на Манхэттене. Сплетни, скорее всего, но интересно.
Звонок босса девушку удивил – обычно Маше звонил секретарь, а вызов с утра пораньше на работу – вообще что-то новенькое. Босс решил начать ухаживать за ней таким странным способом, предлагая хорошие темы? На него не похоже. Он, конечно, тип еще тот, но к сотрудницам приставать не станет. Публичный человек – себе дороже.
По всей видимости, случилось какое-то происшествие с нью-йоркскими русскими. Иначе зачем нужна она, практикантка, когда на канале круглосуточно дежурит съемочная группа, готовая выехать в любую часть города? Маша отдавала себе отчет, что сейчас она ценна для канала прежде всего как знаток русского языка и русской культуры. Опыта работы на телевидении у нее было совсем немного, а журналистов на канале хватало.
До офиса удалось добраться за тридцать пять минут, и все равно босс раздраженно бросил:
– Почему так долго? Мы поручаем тебе репортаж года, а ты не можешь взять такси, едешь на метро!
Маша насторожилась, но спорить не стала. Мало ли, что босс не возразил ей, когда она сказала, что доберется за сорок минут… Начальник всегда прав.
– Ты будешь снимать Федеральный Резервный банк, – добавил босс. – Слышала, что там произошло?
– Да. Неужели правда?
– Конечно. Поторапливайся! Стив ждет тебя в машине. Самое главное – постарайся переговорить с охранником. Их было пятеро, а выжил только один. Он русский и, говорят, что он в шоке.
– Наверное, после контузии перестал говорить по-английски? – предположила Маша.
– Вообще ничего не говорит. Молчит. И официальные власти молчат. Но они пустили журналистов внутрь. В сами хранилища. Ты видела картинку?
– Нет. Только слышала, что банк раскурочили.
– И как ты можешь работать на телевидении, если узнаешь новости последней? – вновь возмутился босс, хотя сам не дал ей ознакомиться с подробностями ограбления, вызвав на работу. – Ужасное зрелище. Вырванные с кусками стены бронированные двери. Покореженная арматура в руку толщиной. Мертвые охранники. Изморозь на стенах – похоже, стены замораживали, прежде чем взрывать. Все сияет, как зимой, и ни следа золота.
* * *
Солидное, похожее на большой старинный дворец здание Федерального Резервного банка терялось на фоне небоскребов Манхэттена. Небольшое пространство вокруг здания было заставлено полицейскими автомобилями, микроавтобусами ФБР и машинами прессы. Спутниковые тарелки на автомобилях, операторы с камерами, папарацци с фотоаппаратами, люди в форме, праздные зеваки, которых никак не удавалось оттереть подальше… Многие, в том числе и журналисты, смотрели под ноги – словно надеялись поднять оброненный грабителями слиток. Еще бы – найти хотя бы один, и можно безбедно пожить год-другой. Ведь в банках золото хранят в крупных слитках, килограммов по десять, а увезти все золото без потерь практически нереально. Тринадцать тысяч тонн – такое и вообразить трудно. Что-то обязательно потеряется по дороге.
Маша слабо представляла себе тринадцать тысяч тонн, и решила пересчитать золото в грузовики. Если тяжелый грузовик может увезти сорок тонн груза, то тринадцать тысяч тонн – это триста двадцать пять тяжелых грузовиков. Реально ли угнать такую колонну с Манхэттена? Пожалуй, нет…
– Исчезло всё золото. Совершенно всё, до последнего слитка, до монетки, – рассказывал журналистам какой-то банковский служащий. Может, пресс-секретарь банка, или кто-то из руководства. Черный костюм банкира выглядел помятым, темно-синий галстук сбился набок, а один из лацканов пиджака и рукав были ощутимо испачканы грязью – похоже, банкиру пришлось полазить по подвалам золотохранилища, и они оказались не слишком чистыми. – Не осталось ровным счетом ничего.
– Правда ли, что вчера банк получил еще две тонны золота? – поинтересовался журналист в ярко-красной кепке. Микрофон с лейблом телеканала он, казалось, пытается засунуть интервьюируемому в рот.
– Да, так, – не стал отрицать тот.
– Может быть, в контейнерах хранилось вовсе не золото? Рассматриваете ли вы вариант внешнего проникновения?
– Варианты рассматривает полиция, – отмахиваясь от назойливого микрофона, бросил банкир. – Но банковские специалисты и охрана тщательнейшим образом проверили груз. Ничего подозрительного в нем не содержалось.
– А не является ли исчезновение золота провокацией? Своего рода дефолтом Федеральной Резервной системы? – вмешался в разговор другой корреспондент, оттирая коллегу.
– Что за чушь, – вздохнул банкир. Он, наконец, заметил, что его пиджак в грязи и попытался отряхнуть его. – Это мы даем всем в долг. Понимаете? Мы! Но, опасаюсь, теперь давать будет нечего.
Махнув на журналистов испачканной рукой, он отступил куда-то во внутренние помещения банка – а толпе журналистов преградили путь полицейские.
Стив, который снимал импровизированную пресс-конференцию, после бегства жертвы репортеров обернулся и дернул Машу за локоть.
– Девочка, надо работать! Куда идем? Кого ищем?
– Охранника. Где мы можем найти выжившего охранника?
– В больнице, я полагаю. Или здесь, в комнате для допросов. То есть в той комнате, которую выбрало для допросов Федеральное бюро расследований. Босс поручил тебе обработать его? Это же главный свидетель, к нему нас не пустят.
– Что же делать?
– Старина Стив с тобой. Он бывал в переделках. Охранника мы, конечно, не увидим, но кое-кого можем отыскать. Особенно если нашего персонажа еще не отвезли в больницу.
– Кого мы тут найдем? – удивилась Маша.
– Родных – они ведь наверняка приехали сюда, волнуются. Кстати, ты знаешь, как зовут русского охранника?
– Нет. Ты полагаешь, все нью-йоркские русские знакомы друг с другом? Откуда мне его знать?
– Зато Стив знает, – оператор достал из нагрудного кармана жилета оранжевую бумажку и сунул ее девушке.
Маша прочла записанное латинскими буквами имя: «Игорь Козырев».
Пора было что-то делать самой. Ведь журналист и руководитель их группы – она, а пока что руководит Стив, который, по-хорошему, должен выполнять ее команды. Но что делать? Как?
– Между прочим, кое-кто предполагает, что за дело взялась русская мафия, – усмехнулся Стив, глядя на озадаченное выражение лица девушки. – Чушь, конечно. Ограбление инсценировано. Сами вывезли золотишко, а теперь даже прессу в хранилище пускают. Где это видано – показывать свои подвалы? Так что дело нечисто… На бирже начнется такая паника – только держись.
– Наверное, – вздохнула Маша. – Значит, ты полагаешь, нужно найти родных? Но как мы их узнаем в этой толпе?
– По скорбным лицам. Родные ждут новостей, а не рыщут глазами по земле в поисках слитка.
Маша решила не проводить физиогномических опытов. Набрав в легкие побольше воздуха, она закричала по-русски:
– Родные Игоря Козырева! Подойдите, пожалуйста, сюда! Родные Игоря Козырева, вы нам нужны!
Мужчина в коричневом пиджаке, с большими залысинами, стоявший в каких-то двадцати метров от Стрельцовой, удивленно посмотрел на журналистку и сделал шаг вперед.
– Вы отец Игоря? – по-русски спросила Маша.
– Да, – ответил мужчина. – А вы кто? И зачем я вам нужен?
* * *
Рита Уилсон возвращалась с неудачного свидания поздно ночью. Пешком – денег на такси не было, а в метро спускаться не хотелось. Да и глупо ждать поезда час, чтобы проехать одну остановку. Благо, места вокруг спокойные и респектабельные – недалеко финансовый район, на улицах полно копов.
Вообще-то, парень, что пригласил ее в ресторан, оказался странным типом – может, все финансисты такие? А, может, он и врал, что финансист, старался казаться респектабельнее… Сначала наговорил кучу комплиментов, а потом начал подначивать, словно попрекая девушку необразованностью. Можно подумать, без университетского диплома нельзя жить на свете! И даже не попытался догнать, когда раздраженная Рита выскочила из ресторана на улицу. Правильно отец говорил – встречаться с белыми парнями не стоит, хотя и среди черных полно подонков.
Все было бы ничего, но на часах – два ночи, а в ушах Риты были массивные золотые серьги. С такими серьгами можно найти приключения и в самом респектабельном районе Манхэттена – если ходить пешком в столь поздний час.
Время от времени Рита трогала серьги, раздумывая, не снять ли их, не положить ли в сумочку. Хотя, зачем покупать дорогие серьги, если носить их в сумке? Да и гордость не позволяла – кого ей бояться? А сумочка – не сейф, ее могут вырвать из рук какие-нибудь обкурившиеся подонки…
Но когда примерно в квартале от Рита послышался рев мотоциклетного мотора, девушка решила снять серьги – слишком ярко они блестели в свете фонарей. Даже в отражении от полутемных витрин они были хорошо заметны.
Накинув сумочку на плечо, девушка протянула руку к сережке на правом ухе. И не обнаружила ее! Хорошенькое дело… Нечего было трогать, решилась снимать – снимай. Наверное, застежка расстегнулась. Рита обернулась, надеясь увидеть потерю на тротуаре, одновременно проверяя левое ухо. Там серьги тоже не было! А по тротуару шустро катились два ярких желтых шарика. Прокатились – и юркнули в канализационный люк.
Рита вздрогнула. Ей стало по-настоящему страшно. Не помышляя о поисках потери, она побежала по улице – вперед, ближе к фонарям. Вокруг было что-то не так… Но что, молодая негритянка понять не могла.
* * *
Михаил Львович, отец выжившего русского охранника, растерянно и даже жалобно смотрел в камеру.
– Разве Игоря можно в чем-то обвинить? – тихо говорил он. – Мальчик так дорожил своей работой. Он не замечен в дурных делах. Родился здесь, в Америке. Какая русская мафия? О чем они говорят?
Слова печального эмигранта звучали неуверенно – особенно на фоне заявлений прессы. Стив мрачно качал головой и шипел в сторону:
– Мы опаздываем, Мария, опаздываем. Босс с нас голову снимет.
Действительно, конкурирующие каналы давали гораздо больше информации. Вот и сейчас диктор, которого отлично было видно и слышно с монитора съемочной группы конкурирующего канала, твердо вещал:
– Золото исчезло не только из подвалов Федерального Резервного банка Нью-Йорка. Лишились золотых вещей многие жители Нью-Йорка и те, кто гулял по Манхэттену ночью. По утверждению очевидцев, золотые вещи словно плавились и стекали на землю. Однако, ожогов от расплавленного золота ни у кого из пострадавших не наблюдается. Но не могло же им привидеться одно и то же?
В кадре появился негр, который возбужденно тыкал себе в шею длинным пальцем и кричал:
– Моя цепь спрыгнула с меня! А я платил за нее триста баксов. Нет, я не потерял ее – видел, как она расплавилась и стекла на тротуар. Я не был под кайфом – да если бы и был, сразу оправился бы от такого прихода.
– С персонажем им не повезло, – злорадно усмехнулся Стив. – Не слишком убедительно. Жареные факты.
– Действительно, глупости, – согласилась Маша.
Между тем негра на экране сменила респектабельная дама средних лет. В ее кулаке было что-то зажато.
– Мои серьги растворились, – сообщила она. – А бриллианты остались. Вот, – она продемонстрировала два небольших, но блестящих камушка. – Кто в своем уме украдет оправу и оставит камни за несколько тысяч? Мне кажется, мы имеем дело с безумным экспериментом ученых, которые плавят золото на расстояниии.
Вновь появившийся диктор победно ухмыльнулся, и, слегка хрипя от возбуждения, заявил:
– По всей видимости, мы столкнулись с действием нового оборудования или оружия. Но ученые, у которых мы пытались получить комментарий, молчат об испытаниях чудо-устройств в сердце Манхэттена. Значит, за происшествиями стоят враждебные нам силы. У кого технологии достаточно развиты, чтобы на расстоянии срывать золото с прохожих? Кто смог проникнуть в святая святых – Федеральный Резервный банк? И почему там установилась такая низкая температура? В этом нам предстоит разобраться в ближайшее время, если мы хотим сохранить стабильность в стране и саму безопасность Америки!
