Евгений Жаринов
Империя Круппов. Нация и сталь

Полная версия

Глава II
Тайна тигельной стали

Итак, чем глубже пытаешься погрузиться в семейные тайны Круппов, тем мутнее и непроницаемее становится вода.

Когда на территорию древней Германии пришло христианство и с языческими богами должно было быть покончено раз и навсегда, то из всех вариантов в этих землях была выбрана арианская ересь, в соответствии с которой Бог-Сын (Христос) не был равен Богу-Отцу, а лишь подобен ему: «Он, следовательно, не есть истинно Бог, а отличен по существу от Бога-Отца; Он есть тварь».

Такое очеловечивание Христа, такое удаление его от божественной сущности приводило, в конечном счете, к тому, что германские племена воспринимали Спасителя, как в свое время воспринимали племенного Вождя, князя, которому благоволит Великая Судьба.

В конце восьмого столетия в Руре появилась группа монахов и основало Верденское аббатство, чьи развалины видны и поныне. Пятьдесят лет спустя христиане стали бродить и проповедовать в долине Эссен и там также основали свой монастырь. Первый архиепископ пришел сюда лишь в IX веке, в 852 году, и к нему начали относиться также, как некогда относились к вождю племени. Народ внял проповедям явившемуся из леса человеку, назвавшему себя епископом, и начал поклоняться ему как живому Богу.

Постепенно сложилась легенда о неком белокуром великане, явившемся из леса и призывавшем разрушить капища языческих идолов. Примечательного во всей этой легенде было лишь то, что этого легендарного епископа звали Альфред…

Позднее, в эпоху Возрождения, немцы вновь заявили о себе как о народе, который больше верит в Судьбу, чем в Бога. Идея протестантизма Мартина Лютера как раз заключалась в том, что он отрицал чистилище, то есть не признавал возможность раскаяния и искупления грехов. Судьба, в соответствии с этой доктриной, с самого рождения человека уже предопределяла ему либо жизнь праведника, либо жизнь грешника, и от греха и зла не могла спасти даже невинная пора детства. О том, благоволит тебе Бог или нет, можно было узнать лишь через то, насколько часто в жизни улыбается тебе удача. Бог, по этой доктрине, говорил с человеком только через его достаток: материальное благополучие и есть благословение божье. Вновь, как и в доисторические времена, золото, достаток и земное благополучие стали верными признаками избранности. Мартин Лютер сознательно отказался от вселенского авторитета Папы Римского. Теперь каждая община могла сама выбрать себе духовного лидера, как некогда предки этой общины выбирали себе племенного вождя, умеющего не только предвидеть удары изменчивой Судьбы, но и смело бросать ей вызов.

Арнд Крупп, как уже об этом говорилось выше, патриарх рода, появился в этих местах как раз в эпоху Протестантизма. Скупая дома в зачумленном городе, он словно наперед знал, что ему не суждено было погибнуть, и без страха шел навстречу смерти, как и подобало герою древних германских сказаний. А удача и золото, которые посыпались как из рога изобилия на голову первого из рода Круппов, лишь подтверждали его исключительность и избранность. Время показало, что Судьба лишь испытывала своих любимцев Круппов, но никогда не покидала их, и народ Германии со временем стал смотреть на представителей этого рода с обожанием и надеждой, с какими их предки смотрели на своих вождей, «богатых» на счастье и готовых щедро делиться этим счастьем с другими.

Семнадцатый век, в самый канун которого и появился в городе Эссене Арнд Крупп, для всей Германии был ничем иным, как концом света. С 1618 по 1648 гг. во время так называемой Тридцатилетней войны Дания, Швеция, Испания, Франция и Богемия превратили эту землю в кровавое месиво. По некоторым данным две трети населения было безжалостно истреблено. Бродя по дорогам, оставшиеся в живых занимались каннибализмом: матери иногда пожирали собственных младенцев, а трупы на виселицах чаще всего не доставались голодному воронью, становясь пищей все тех же бродяг. «Ты посмотри, как люди-тени, – писал очевидец этих событий Андреас Грифиус, // Распухшим, изможденным ртом // Шепча молитвы в исступленье, // Лежат в пыли перед крестом». Эссен, расположенный между Хельвегом и Вестфаленом, оказался в самом центре событий. Вот как описал это страшное время немецкий поэт Христиан Гофмансвальдау:

 
Что значит жизнь в её фальшивом блеске?
Что значит мир и вся его краса?
Коротким представляется отрезком
Мне бытия земного полоса.
Жизнь – это вспышка молнии во мраке,
Жизнь – это луг, поросший лебедой,
Жизнь – скопище больных в чумном бараке,
Тюрьма, куда мы заперты бедой.
Все это лживой роскошью прикрыто,
Величьем разукрашено пустым.
На скорбных трупах созревает жито,
Вот почва, на которой мы стоим.
 

Арнд Крупп умер в 1624 году, когда ужас тридцатилетней войны только начинался. До этого он успел похоронить своего сына Георга. Архив города Эссена сохранил запись, где говорится, что Георг Крупп вместе со своей юной супругой умер во время очередной эпидемии чумы. «Ты жив. Я мертв. – писал поэт. – Но ты и я – // Почти одно и то же. // Я – твой двойник. Я – тень твоя. // Во всем с тобой мы схожи. // Мне гнить в могильной глубине, // Но ты себя узри во мне». И, казалось, вся Германия той поры видела себя в этом зеркале всепоглощающей Смерти.

И тогда Круппы, чтобы выжить, начали торговать смертью.

В живых оставались ещё один сын Антон и дочери Катарина и Маргарита. Известно, что Катарина вышла замуж за Александра Хайсена, который в дальнейшем также стал промышленным бароном Германии, и прожила 88 лет. Антон Крупп отличался буйным нравом, поколачивал своих сограждан прямо на улице и явно не укладывался в рамки привычных представлений о добропорядочном бюргере. Он-то и начнет первый во всей истории рода торговать оружием.

В 1612 Антон женился на Гертруде Кройзен. Отец невесты был известным оружейником. Хроники утверждают, что Антон Крупп унаследовал дело своего тестя и во время Тридцатилетней войны продавал по нескольку тысяч стволов в год воюющим сторонам, иногда снабжая своими мушкетами прямых врагов.

В 1641 году в городских архивах Эссена появляется запись, где об Антоне Круппе сказано как о высокопочитаемом и уважаемом гражданине. Судя по всему, продажа оружия оказалась прибыльным делом, и род смог выжить даже в эпоху апокалипсиса.

Но вот наступил долгожданный мир, и Круппы вновь превратились в обычных мирных торговцев, каковыми они и оставались в течение последующих 200 лет. Оружие ещё раз станет их семейным бизнесом, когда начнутся наполеоновские войны. Создается впечатление, будто Круппы словно сами осознавали свое истинное призвание и когда история требовало этого, они отвечали на её вызов, воплощая в своей деятельности добровольную «волю к смерти» древних германцев.

В течение «мирных» 200 лет Круппы вложили деньги в маленькую фабрику скобяных изделий, купили две угольные шахты и земли. Идеологом семьи к этому времени, её истинным руководителем стала женщина. Следует сказать, что в истории рода именно женщины не раз играли важную роль, не раз спасали мужчин от разорения и гибели.

Так, к 1749 году династия казалось умирала. Тогдашний глава рода, Арнольд Крупп, оставил после себя двух сыновей. Один из которых, Генрих Вильгельм, чтобы расплатиться с долгами, вынужден был продать все свое состояние. Он умер бездетным, и род должен был продолжить его брат Фридрих Йодокус. Йодокусу принадлежала к этому времени лишь бакалейная лавка, с помощью которой он едва сводил концы с концами. Банкротства удалось избежать, но у бакалейщика, как и у его брата, не было детей. Первая жена Йодокуса оказалась бездетной. Овдовев, последний из Круппов в возрасте 45 лет решил жениться на 19 летней Елене Амалии Ашерфельд, которая и спасла весь род от вымирания. Она родила своему супругу сына Питера Фридриха Вильгельма. Йодокус прожил со своей молодой супругой всего шесть лет и покинул этот мир, а безвольный Питер всю жизнь провел в тени своей энергичной матушки, так ничего и не свершив. Это Елена Амалия, в девичестве Ашерфельд, сумела заработать на бакалейной лавке столько денег, что ей удалось купить и фабрику, и шахты, и прикупить немного земли.

Несмотря на отсутствие портретов Елены Амалии Крупп, и на то, что в нашем распоряжении очень мало данных, по которым мы могли бы представить, каким человеком была эта женщина, создается впечатление, что она была всецело погружена в свою работу и не имела времени вести приятную и свободную жизнь. Оставшись вдовой, она унаследовала от своего супруга семь различных объектов недвижимости, среди которых был жилой и торговый дом на площади Флаксмаркт. Этот дом станет позднее местом рождения Фридриха и Альфреда Круппов. Ей также достался и земельный участок у дороги на Везель – Эссен, приобретенный ещё отцом Фридриха Йодокуса и разделенный им между обоими сыновьями. На этом участке и появится позднее сталелитейная фабрика, с появления которой и начнет свое существование огромная империя Круппа.

После же смерти Елены Амалии список объектов недвижимости, которыми она владела, содержал уже не 7, а 31 наименование. Торговля под руководством Елены Амалии приняла большие масштабы, к товарам, которыми торговал её супруг, прибавились сукно, лен и фарфор. Торговые отношения связывали её со многими странами, прежде всего с Голландией, а закупленные ею в других регионах бакалейные товары продавались за пределами Эссена.

Вскоре после расширения фирмы «Вдова Крупп», Елена Амалия, находясь, очевидно, под впечатлением успехов табачной промышленности, занимавшейся в Германии переработкой голландского импорта, начинает строить мельницу для обработки нюхательного табака. Одновременно она покупает в 1783 году на Флаксмаркт второй дом, предназначенный для её сына, в котором она в течение многих лет будет заниматься производством нюхательного табака. Но наиболее выгодным оказалось изготовление суконных и льняных материалов и окраска тканей, производимая на дому.

Можно ли рассматривать приобретение этой женщиной акций горнорудного производства под тем углом зрения, что она постоянно проявляла свое стремление расширить торговлю путем выпуска собственной продукции? Пожалуй, что да. Вдова Крупп была не единственной женщиной в Эссене, имевшей пакет акций горной промышленности, но другие женщины получили их по наследству или акционеры горнопромышленного общества записывали определенное количество акций на имена своих незамужних дочерей. Фирма «Вдова Крупп» приобрела их иначе. У 74-летней Елены Амалии уже был в собственности штеркрадский металлургический завод «Гуте Хоффнунг», когда она в 1806 году приобрела на аукционе сначала три шахты около Вердена, а затем ещё четыре в том же самом районе и таким образом вошла в число концессионеров.

Можно сказать, что начало развития металлургической промышленности на Нижнем Рейне, и особенно там, где раньше находился монастырь Эссен, есть не что иное как история возникновения металлургического завода «Гуте Хоффнунг», приобретенного стараниями Елены Амалии Крупп.

История приобретения этого завода выглядела следующим образом. Сын Елены Амалии безвольный Питер Фридрих Вильгельм владел ¼ доли участия и считался совладельцем с неким Пфандхефером. Когда в 1789 году Питер Фридрих Вильгельм после четырехлетнего пребывания на правах пайщика вышел из руководства, Пфандхефер остался ему должен наличными 11839 рурских талеров, полученных им в виде аванса. В 1796 году долг вырос до 18000 талеров, через четыре года увеличился ещё до 21983 талеров. Сумма долга постоянно возрастала, и Пфандхефер, не имея возможности справиться с этой ситуацией, просто сбежал. Когда завод продавался с аукциона неутомимая Елена Амалия приобрела его.

Наконец настало время внука Елены Амалии, Фридриха, имя которого и по сей день стоит в названии фирмы и который благодаря своему энтузиазму и беззаветной любви к Наполеону чуть было не привел весь род к полному разорению. Пожалуй, первый и последний авантюрист в семье Круппов, Фридрих, слепо полагался на удачу и беззаветно верил в Судьбу. Об этом человеке справедливо говорили, что в юности ему не хватало твердой отцовской руки. Безвольный родитель Фридриха Питер Фридрих Вильгельм умер в 1795 году. Молодому Круппу, наследнику всего дела, прочили коммерческую карьеру. Он изучал коммерцию в доме своей бабки, расположенном на Флаксмаркт в Эссене. Закончив обучение, Фридрих пришел на завод в Штеркраде и начал работать.

Уже в годы его юности, когда Фридрих жил в Штеркраде, в характере этого человека обнаружились черты постоянного беспокойства, заставлявшие его все время совершать поездки то в Эссен, то обратно в Штеркрад. Он все время стремился куда-то, нигде не находил себе покоя и не имел, казалось, перед собой твердой цели. В то же время Фридрих Крупп был человеком доверчивым, откровенным, хлебосольным, жил, как говорится, с открытой душой. Конечно, это не могло нравиться его сдержанной и рациональной бабушке, Елене Амалии. Она никак не могла понять, что происходит с её наследником. А дело объяснялось на удивление просто: внук и бабушка принадлежали совершенно разным эпохам. Фридриху Круппу выпала судьба жить в то неспокойное время, когда заниматься коммерцией и думать о презренной пользе было равносильно самоубийству.

Наступила эра романтизма. Какие безумные и дерзкие мечты возникали на этой почве – мечты о мировом единстве и о магической власти человеческой личности над всем миром! «Только та религия истинна, – писал философ Шеллинг, – которая открывается нам в камне и в сплетении мхов, в цветах и металлах, и во всех вещах, в воздухе и в свете, на всех высотах и во всех глубинах». Рассмотрение всей природы как единого организма, всех физических явлений как «категорий природы» на её пути к самопостижению было ведущей тенденцией эпохи немецкого романтизма, к которой и принадлежал молодой Фридрих Крупп. И при всем при том 20-летний владелец завода в Штеркраде находился в комическом положении: он полностью зависел от доброй воли своей строптивой бабушки.

Фигура Наполеона для всей эпохи романтизма играла огромную роль. Во многом загадочная личность этого человека буквально сводила с ума многих молодых людей того времени. Если вспомнить роман Л. Толстого «Война и мир», то Наполеоном почти в одно и то же время были увлечены и увалень Пьер Безухов, и аристократ князь Андрей. Дань этому повальному увлечению отдали и Пушкин, и Лермонтов, и Байрон, и Бетховен, и многие другие великие люди эпохи. Романтизм перестает быть только литературным фактом. Он становится прежде всего новой формой чувствования, новым способом переживания жизни. Человек, для которого весь мир, вся природа, божественны, для которого божественное является вместе с тем высшей целью, будет смотреть и действовать, желать и жить уже по-новому. И фигура Наполеона в этом романтическом мировоззрении эпохи играла немаловажную роль. Император воплощал собой образ того, как скрытые, внутренние духовные возможности личности способны подчинить себе весь мир, способны переделать этот мир по своему субъективному желанию.

В одном популярном издании изложили следующую версию жизни Фридриха Круппа. Скажем откровенно, в этой версии даже не было сделано попытки проанализировать исторического контекста эпохи. Крупп был представлен не иначе, как пошлым искателем кладов и сокровищ, желавший обогатиться любой ценой. Вот эта версия: «Фридрих истратил кучу денег на поиски кладов и не терял надежды стать самым богатым человеком в Германии. Вскоре он пришел к выводу, что ему лишь следует разгадать секрет, как можно выплавить закаленную сталь. В то время секретом производства владела только Англия и хранила его так же, как китайцы – секрет изготовления фарфора. Наполеон обещал любому, кто выведает тайну ненавистных англичан, большую сумму золотом и свое вечное покровительство. Фридрих обратился к помощи секретных агентов, но их усилия оказались напрасными. Однако неожиданно в поле зрения Фридриха попали два беглых британских офицера. Они сами появились в доме Круппа и заявили, что готовы выдать секрет. На следующий же день Фридрих объявил, что открывает первый завод по производству легированной стали. В пригороде Эссена закипела работа. В новое дело Фридрих вложил почти все, что имел, и залез в огромные долги – он не сомневался в успехе. Но радость длилась недолго: Крупп был дилетантом, а офицеры – профессиональными мошенниками. Формула, за которую им заплатили солидную сумму, оказалась списанной из школьного учебника химии.

Удар был сильным: ведь Фридрих доверял этим «уважаемым» людям и даже попросил их стать крестными отцами своего первенца. Фридрих впал в тяжелую депрессию: он запретил домашним произносить слово «сталь» и коротал время в тавернах. Чтобы расплатиться с долгами, неудавшийся стальной магнат продал все, вплоть до семейного особняка, и вскоре умер от сердечного приступа». В этом отрывке не только немало неточностей, например, офицеры были не англичанами, а прусскими немцами, и никаких агентов Крупп никогда не нанимал, но автор данной статьи даже не удосужился разобраться в причинах столь странного поведения.

Такая одержимость в поисках технологии литой стали объяснялась прежде всего особенностями менталитета человека, живущего в эпоху романтизма и наполеоновских войн. Когда кумир Фридриха Круппа император Франции, Наполеон Бонапарт объявил континентальную блокаду Англии, то он и предвидеть не мог, что в ответ на этот политический шаг на континенте развернется лихорадочная изобретательская деятельность, направленная на создание равноценной замены английским товарам, не имеющим доступа в Европу. Каждый из молодых людей, склонный к изобретательству словно хотел одержать победу над своим собственным Тулоном и тем самым обратить на себя благосклонный взгляд великого человека. Как князь Андрей со знаменем в руках ринулся в атаку при Аустирлеце, так и изобретатели бросились к своим тиглям и ретортам. Гаркорту, соотечественнику Круппа, было всего 18 лет, когда он занялся получением сахара из обыкновенной сахарной свеклы. Действиями юного алхимики тут же заинтересовался Наполеон, назначивший Гаркону премию.

Для Гаркорта, не обладавшего ни богатством, ни состоянием эта премия в 4000 франков могла представлять определенный финансовый интерес. Положение богатого Круппа было другим. Императорская премия сама по себе его не привлекала. Важно было высочайшее внимание великого человека. Наверное, с этой целью ещё до того, как он приступил к поискам секрета литейной стали, Фридрих Крупп занялся тем, что начал поставлять штыки армии своего кумира, и тем самым стал вторым представителем рода, который занялся продажей оружия.

В 1769 году Джеймс Уатт получил в Англии патент на изобретенную им паровую машину. В начале XVIII века Англия находилась впереди других стран в области изобретений: здесь впервые появились прядильная машина, механический ткацкий станок, именно в Англии впервые начали использовать кокс для производства железа, а для его обработки были созданы совершенно новые способы. Для Наполеона Англия была самым злейшим врагом в мире. Даже свою войну с Россией он начал лишь для того, чтобы сухопутным путем добраться до индийских колоний Великобритании. Поэтому изобретательский бум в Европе не мог не нравиться Наполеону. Возможные результаты этих изобретений смогли бы помочь императору одержать над ненавистной Британией если не военную победу, то победу моральную, а в дальнейшем и экономическую.

В 1810 году умерла бабушка Фридриха, и он получил наконец долгожданную свободу. Наследники состояния вдовы Крупп в 120 000 талеров были Фридрих, его сестра Хелена, помолвленная с лейтенантом прусской армии, и его брат Вильгельм. Петронелла Крупп, мать Фридриха, имела свое собственное состояние и не входила в число наследников.

Первое место, где Фридрих начал проводить свои опыты, была маленькая комната, напоминающая фотолабораторию. Она находилась в пристройке, похожей на сарай. Когда в этот сарай поместили необходимую для опытов печь, то в комнате стало необычайно тесно. Но именно в этой конуре Фридрих Крупп колдовал над литой сталью, собираясь разгадать одну из тайн столетия. Скорее всего, к своим поискам секрета литой стали он относился как к увлечению, равносильному увлечению романтической поэзией. Днем Фридрих занимался торговлей и лишь по вечерам придавался любимому делу, просиживая в своем сарае до поздней ночи, а иногда и до утра. В какой-то момент ему стало казаться, что секрет вот-вот откроется. Все чаще и чаще он начал уходить из конторы, не обращая внимания на выгодные торговые сделки, все чаще и чаще он проводил даже дневные часы рядом с плавильной печью в своем маленьком сарае. Он действительно начал напоминать средневекового алхимика. У родных и близких возникло предчувствие неминуемой беды…

По общему признанию современников, Фридрих Крупп был страстным поклонником Гете и Шиллера, немецких и английских романтиков. Поиски секрета литой стали для него превращались в своеобразный поиск философского камня средневековых алхимиков. Но алхимия не была чужда и всей, столь любимой Фридрихом немецкой литературе конца XVIII и первой половины XIX вв.

Между Круппом, Гете и алхимией, бесспорно, существовала глубокая связь. Известно, что создатель «Фауста» профессионально интересовался минералогией и историей металлов.

В промежутках между поисками Фридрих частенько заглядывал в книги своего любимого Гете, также, как и он, увлекавшегося минералогией. И в этих книгах он мог прочитать следующее: «Природа неизменно права, только человеку присущи ошибки и заблуждения. Нищего духом она чурается, покоряясь и открывая свои тайны лишь одаренному, честному и чистому.

С помощью рассудка до неё не доберешься, человек должен стать обладателем высшего разума, чтобы коснуться одежд богини, которая является ему в прафеноменах физических и нравственных, таится за ними и их создает.

Но божество дает знать о себе лишь в живом, в том, что находится в становлении и постоянно меняется, а не в сложившемся и застывшем…» И Фридрих упорно продолжал свои поиски, несмотря на неудачи, к удивлению и раздражению своих родных.

На 1811 год пришелся самый пик колониальной блокады, которая все больше воспринималась как нарушение кровообращения в экономике Европы и которая буквально парализовала торговлю и промышленность. Нужно было обладать оптимизмом Фридриха Круппа, к тому же его неисчерпаемым жизнелюбием, чтобы в самый разгар экономического кризиса открыть в Эссене сталелитейную фабрику. В одиночку он вряд ли отважился бы на это, но судьба свела его с двумя братьями, которые согласились участвовать в строительстве фабрики и на первый взгляд подходили Круппу. Оба брата, предложившие себя в качестве пайщиков, были прусскими офицерами и носили фамилию Кехель. Они уверили доверчивого Фридриха, что им известна тайна изготовления литой стали. При этом братья тщательно скрывали, что в прошлом они уже пытались участвовать в подобном предприятии, инициаторами которого были братья Иоган Петер и Иоган Абрахам Поенсген из Айфеля. Тогда братья Кехель тоже строили большие планы, успели возвести сталеплавильные печи и после дорогостоящих опытов, продолжавшихся 18 месяцев, отказались от этого. Когда выяснилась их полная неспособность добиться поставленной цели, братья Поенсген приложили большие усилия, чтобы ликвидировать договор, заключенный ранее на 24 года.

Действительно, все свои знания мошенники черпали из популярного тогда учебника химии, в котором было описание метода француза Клуэ для изготовления литой стали. Клуэ заимствовал этот метод у часовщика по имени Бенжамин Хантсмен из Шеффилда. В 1740 году этому умельцу действительно удалось получить литую сталь. Метод, описанный в учебнике, был основан на довольно сложных химических процессах. В описаниях встречались туманные упоминания о какой-то квинтэссенции – «жидкости, в которой заключена тайна» и все это напоминало старинные алхимические рецепты.

Первые опыты братьев Кехель, которым помогали двое рабочих, были проведены в арендованном Круппом доме по адресу Эссен II, Веберштрасе. Веря в возможность своих пайщиков, Крупп сразу же после этого начинает строительство большого фабричного здания на территории крестьянского хозяйства Альенэссен, граничившего с Борбеккер-марк.

Фридрих Крупп, одержимый строительством, чувствовал себя счастливым в эти моменты. Строительство фабрики он воспринимал с энтузиазмом. В большом количестве были закуплены все необходимые сырьевые материалы, в том числе, каменный и древесный уголь, чугун.

Увлеченный фантастическими перспективами, Крупп считал, что полученной им сталью и предметами, которые он сможет изготовить из нее, удастся беспрепятственно снабдить «Францию, Голландию, Швейцарию, всю Германию и остальную часть Европы. Гамбург, вся Голландия и вся Франция будут главными потребителями этих товаров».

По данным науки, минералогия в XVIII в. была приоритетом немецких ученых. Так, в 1753 году на европейские языки был переведен капитальный труд Вальпериуса «Минералогия или фундаментальное описание основных минеральных субстанций». В это же время был широко известен и труд некого Потта «Литогеогнозис или фундаментальное исследование химического состава камней и земной коры».

Тайна рождение большинства металлов скрыто от нас. Эту тайну хранят миллионы лет, прошедшие с момента их образования в недосягаемых глубинах Земли. Там и сейчас происходят загадочные процессы рождения минералов и превращения их друг в друга.

Минералы земной коры тысячами незримых связей взаимодействуют, казалось бы, с совершенно чуждым им миром живой природы. Они участвуют практически во всех природных процессах, в том числе и в круговороте в природе таких важнейших для жизни элементов, как, например, кислород, углерод, сера, фосфор. Есть гипотезы, что некоторые минералы послужили «Верстаком», на котором были «сконструированы» сложные органические молекулы, давшие начало жизни на Земле.

Минералы – это породы земной коры, поднявшиеся из пекла. В глубинах Земли существуют области, где вещество находится в жидком, расплавленном состоянии, называемом магмой.

Вероятно, первое знакомство человека с самородным железом было связано с находками железных метеоритов, которые исчисляются сотнями, причем вес некоторых, как, например, упавшего в отрогах Сихотэ-Алиня в 1947 г., составляет десятки тонн. Как сейчас установлено, в них присутствуют два минерала железа состава: камасит и тэнит.

Изделия из метеоритного железа известны с глубокой древности. Например, индийский владыка XVII в. до н. э. Джахангир имел саблю, кинжал и наконечник копья из метеоритного железа. Говорят, что это железо не окисляется и поэтому сохраняет свой первозданный блеск в течение очень долгого времени. Подобные факты во многом и вдохновляли фашистских оккультистов на то, чтобы создать теорию великанов, потомками которых и являются арийцы, некогда захватившие Индию. Самородное железо (феррит) встречается и в земных породах магматического происхождения, но его заметные скопления очень редки, обычно оно образует мельчайшие вкрапления в вулканических породах – базальтах.

Как освоение других металлов, освоение человеком железа могло идти (и шло) двумя путями: использование природного металлического железа и химическое превращение железной руды.

Самородное железо ковко и тягуче, так что в принципе оно могло бы быть использовано человеком, если бы не исключительно редкие находки его масс, доступных механическому ручному переделу. Значительно более доступно природное металлическое железо неземного происхождения – метеоритное железо, которое действительно использовалось на заре «железного века».

Второй путь – путь химического превращения железной руды – требовал освоения достаточно высоких температур. Вообще говоря, для восстановления железа из его окислов окисью углерода, что и происходит в обычном металлургическом процессе, достаточна температура лишь несколько выше 700 С – такую температуру дает даже лагерный костер. Однако железо, получающееся таким образом, представляет собой спеченную массу, состоящую из металла, его карбидов, окислов и силикатов; при ковке оно рассыпается.

Для получения железа путем прямого восстановления его окислов сыродутным методом необходима была температура выше 1400 С.

Температура выше 1400 С (до 1540 С) требуется и для производства стекла. Поэтому почти одновременно открытие в культурных центрах Древнего Востока производства железа посредством сыродутного способа (в Малой Азии) и производства стекла (в Месопотамии и Египте) явилось следствием температурного потенциала, достигнутого цивилизацией. Известно, что фашистские оккультисты в своей доктрине огня в его вечном противопоставлении льду видели антитезу жизни и смерти, где жизнью, естественно, являлся огонь. По этой причине корпус Гудериана и был разбит под Москвой благодаря усилиям генерала Мороза. Гитлеру казалось, что он как медиум напрямую связан с Высшими Силами и с вечным пламенем, этим источником жизни, поэтому и отвечал на все просьбы Гудериана о возможном отступлении: «Холод – это мое дело. Атакуйте!»

Нужно сказать, что открытие огня тем более удивительно, что в биосфере проявление огня и света до человека было относительно редким явлением и проявлялось главным образом, когда занимало большое пространство, в формах холодного света, каким являлись свечение неба, полярные сияния, тихие электрические разряды, звезды и планеты, светящиеся облака.

По-видимому, Homo sapiens или его ближайшие предки сформировались незадолго до наступления ледникового периода или в один из теплых его промежутков. Человек пережил тяжести холода этого времени. Это было возможно благодаря тому, что в это время в палеолите было сделано великое открытие – овладение огнем.

Это открытие было сделано в одном-двух, может быть немногих ещё местах, и медленно распространялось среди населения Земли. «По-видимому, писал в свое время В. И. Вернадский, – мы имеем здесь общий процесс великих открытий, в которых играет роль не массовая деятельность человечества, сглаживающая и улучшающая частности, но проявление отдельной человеческой индивидуальности». Фашисты же приписали это открытие людям-великанам, населявшим некогда землю и имевшим неземное происхождение. От них и произошли арии.

Открытие огня явилось первым случаем, когда живой организм овладел и сделался хозяином одной из сил природы.

Несомненно, это открытие лежит в основе всего будущего роста человечества и того температурного потенциала, который оказался столь необходим для добычи железа, а затем и стали.