Волшебный хор – Евгений Кремчуков

Действие происходит в 2018 году в городе Энск, очень похожем на Смоленск.

В начале и конце для себя увидел ключи, что книга не о том, что лежит на поверхности повествования.

На поверхности у нас история учителя истории, обвинённого в оправдании нацизма. Читатель не знает, как всё было на самом деле. Перед нами лишь мучения его друга Баврина. Мучения различной степени философского погружения.

Главный герой как будто осознаёт ситуацию с другом. Думает сразу о себе.

Начинается повествование с Японии. Древняя история казни старосты, организовавшего строительство туннеля для орошения полей собственной деревни. Власти посчитали иначе. Старая история, нераскрытая. Читатель понимает, что это опять умаление роли личности. Кто там кого в чём обвинял? Какие скрытые мотивы были? А и не важно, как мы поймём впоследствии.

Историк Протасов задержан и взят под стражу.«Человек воображает, будто именно он установлен в центре мироздания, окруженный мириадами декораций».Тоскливый крик зашоренного человека. Человека из прошлого. А мы должны быть новыми, готовыми создавать миры. История как слой романа для меня оказалась неудачной.«И вот – заранее прошу простить мне следующие два слова – „интегральная сумма“ всех этих зазоров, разниц, смещений и называется судьбой».Что-о-о? Да никогда не прощу. Судьба?! Это так бесконечно далеко от действительности, аж дух захватывает.

Вставка истории про Неверовского проходит через всю книгу. Для меня это не история поражения, но победы. Для автора – пример отступления, хоть и сражаясь.

История обвинения в экстремизме заранее плохо пахнет, потому что автор не объясняет в чём конкретно было дело, то есть оставляет «изюминку», зацепку, чтобы удержать читателя.

Для интернет обывателя этого достаточно чтобы вынести человеку приговор. Но читатель-то знает, как легко у нас народ готов охаять незнакомого человека с подачи другого, не вдаваясь в подробности. Поэтому будет второй раунд: обвинения в домогательствах.

Неприятный осадок, как будто я сижу за партой в первом классе и не могу уйти, не могу объяснить, что всё это уже знаю. Для чего это всё? Люди, читающие эту книгу обязаны понимать, что такое хорошо и что такое плохо. А те, кому нужно ещё один раз в первый класс, эту книгу никогда не прочитают. Поэтому вопрос, а для кого эта книга?«Рита вошла на кухню с едва-едва приоткрытыми – будто в режиме микровентиляции – глазами»Как это развидеть?

Двенадцать тезисов о настоящем, несмотря на их кажущуюся с первого взгляда сложность, рассуждения об очевидном. Причём даже сложнее, чем в каком-нибудь ведическом трактате. Зачем?«Но существует и еще одна проблема. Закавыка тут в том, что „Платон мне друг“, понимаешь?.. – а дружба дороже истины».Друг должен поддержать во всём или попытаться остановить вовремя? Какой же друг, если три года не общались? А никакой. На протяжении всего романа, Баврин останавливается перед чертой, за которой реальный риск.

Уже в середине книги всё было до оскомины понятно про недовольных учеников. Учителей уже пора защищать от абьюза.«Глаз человеческий, говорит, отче, видит то, что способен увидеть»А сознание осознаёт, только то, что может осознать.«народное православие архаично, тоталитарно и, не удержусь от красного словца, хронически хтонично»В момент, когда читатель с подачи автора начинает оправдывать Протасова, подключается религиозный вопрос.

Как всё было на самом деле, читатель не узнает, потому что, как уже было сказано, это не важно. Волшебный хор своры собак вынес приговор кошке.

Учитель – благородная профессия. Когда-то она была еще и престижной, и даже прибыльной. Не сегодня. Теперь именно учителей больше всего любят судить и учить все остальные: не так преподаешь, не так ведешь себя за пределами школы. И много еще разных «не так». Общество заранее как будто относится к учителям уничижительно. Какой-то сюрреализм, если честно, ставший нашей реальностью. О «не таком» учителе роман Евгения Кремчукова.Баврин в поездке узнает об аресте своего друга детства Протасова. Его обвиняют в искажении исторических фактов, которые учитель Протасов якобы навязывал своим ученикам в школе. По приезде Баврин тут же начинает искать способы помочь старому другу, поначалу искренне считая произошедшее ошибкой. Но чем больше герой узнает, тем больше начинает сомневаться.Задумка просто великолепная. Более того, когда Евгений Кремчуков писал свою книгу, а было это в 2018 году, он даже не мог подозревать, насколько актуальной тема станет к моменту выхода книги. Да, истязание учителей уже давно набирает обороты. Прошли те времена, когда слово и мнение учителя для всех было законом: для детей, для родителей и для общества в целом. Сегодня только ленивый не осуждает всё, что делает педагог. Все ж умные у нас теперь. Не представляю, как коллеги умудряются работать в обычных школах. Но это всё риторика. Суть же в том, что «Волшебный хор» не о невиновности учителя, а о том, в праве ли учитель выражать свое мнение или должен быть только живым «переносчиком» знаний, рамки которых устанавливаются учебниками и министерством. И здесь мог бы случиться прекрасный и остро актуальный роман. Но.Но Кремчуков не столько писатель, сколько философ. Все наметившиеся сюжетные линии – а их немало, начиная от рабочих отношений, семейных и заканчивая образом власти предержащих – тонут в философских размытых размышлениях. В результате получается невнятный текст, хотя и с очень красивыми развернутыми предложениями. Наверняка найдутся те, кому такое будет по душе, ведь бытовая философия у нас, россиян, в крови. Однако лично я ни читать такое, ни тем более советовать не могу. К сожалению, я получила только разочарование от хорошо начатой, но заброшенной истории. Ощущение, что автору, определенно уверенно владеющему красивым языком, сюжет в большей степени был нужен как каркас к своим мыслям.Всегда радуюсь, когда русская литература «выезжает» за пределы Садового кольца. А то всё Москва да Москва. Жаль, что у меня не получилось поймать волну «Волшебного хора» и получить того удовольствия от чтения отечественной современной прозы, которого я от него жду. Но у каждого свой читатель. Искренне желаю Евгению Кремчукову найти свою благодарную аудиторию.

С тех пор у нас было слишком много homo civis и слишком мало sapiens.

Владимир Набоков «Bend Sinister»Их было четверо. Мальчишек, которые держались вместе в школе и затевали опасные шалости во дворах. Дружили, как чаще всего бывает в четверках, теснее парами – Лешка с Костяном, Митька Баврин с Мишкой Протасовым. После жизнь разбросала, но эти двое, Миша и Митя, оба поступили на истфак. Они, чье детство пришлось на восьмидесятые, а юность на девяностые, много спорили и никогда не сходились во мнениях, но всегда оставались друзьями. Они и после не вовсе разошлись, хотя двое, что остались от четверки, виделись все реже, а к 2018 – времени действия книги, почти перестали общаться.Почему «что остались»? Лехман погиб на чеченской войне, а Костя по-глупому убился в какой-то пьянке. Баврин работает теперь в N-ской администрации, курирует культуру, счастлив в браке, растит сына, они с Ритой ждут второго. Протасов преподает историю в лучшей городской гимназии, много раз выбирался Учителем года, его ученики стабильно дают высшие баллы в ЕГЭ, побеждают на олимпиадах и поступают на бюджет. Не менее успешная карьера, только семьи не создал. Но у него все сложно, после гибели родителей воспитывала бабушка, а сиротство куда более серьезная травма, чем обиды и обидки миллениалов на матерей и отцов, которые были.Протасов женат на Истории, живет ею и дышит, видит свою миссию в возможности научить других любить и понимать ее, работать с информацией, не искаженной идеологическими напластованиями. Не самый верный подход в России конца десятых, когда плюрализм все чаще уступает место единообразию. Однако того, что случилось с ним в конце февраля – ареста по доносу, обвиняющему учителя в оправдании нацизма, никто не мог ожидать. Суть обвинений: подвергал сомнению приговор Нюрнбергского процесса, говорил, что немецкие офицеры и солдаты не могли отказаться воевать, потому что давали присягу отправившему их на войну государству. Да, такое нельзя оставлять без взыскания, учителю требовалось указать на неуместность подобных мнений в победившей фашизм стране. Объявить выговор, может даже уволить, но заводить уголовное дело, избирая мерой пресечения арест, это как-то чересчур, нет?Баврин, по темпераменту, и по роду занятий далекий от протасовского радикализма, пытается помочь другу, задействовав такие связи и обращаясь к таким людям, к каким не обратился бы без крайней необходимости, а между тем дело обрастает все более неудобными подробностями и становится все более резонансным. Удастся ли спасти Мишу и так ли он безвинен? Странно, что современная русская литература нечасто обращается к образу молодого карьериста чиновника, из всего многообразия только и есть, что достаточно неприятный персонаж «Немцев» Терехова и куда более симпатичные герои идиатуллинской «Бывшей Ленина» и «Кластера» Дмитрия Захарова. Баврин Евгения Кремчукова продолжает эту галерею, и созданный им образ из тех, с кем хочется отождествить себя.Человек безусловно порядочный и честно выполняющий свою работу, который достиг имеющегося благодаря ответственности и компетентности, умеет учитывать требования социума и сообразовываться с конъюнктурой, хочет жить в согласии с совестью, заботиться о семье и в первую очередь обеспечить это своим присутствием в их – жены и детей, жизни. Которое неверно выбранная линия поведения может надолго, а то и навсегда прекратить. По сути, «Волшебный хор» о выборе, перед которым каждый из нас оказался поставлен спустя четыре года после событий книги, когда способ действий, определяемый порядочностью и благородством стал самоубийственным, а здравый смысл и самосохранение диктуют присоединиться к хору, чтобы если не петь, то по крайней мере открывать рот.Сольный дебют Евгения Кремчукова (прежде я рассказывала о написанных им в соавторстве с Григорием Аросевым «Делении на ночь» и «Святых рыбах рекии Вспять») – многосоставной роман. Достаточно насыщенный действием на внешнем, событийном уровне, с хорошо работающими на сюжет, узнаваемо-обаятельными реминисценцими в детство-юность героев. Это одновременно серьезный разговор о механизмах истории и памяти, о готовности социума объединиться вокруг деструктивной идеи, о рвении с каким большинство приносит в жертву лучших, об основополагающем, что незаметно и скоро переходит в разряд факультета ненужных вещей, и о том, как же хочется просто жить.Интересная книга, неожиданно и странно более актуальная для дня сегодняшнего, чем для 2018, о событиях которого повествует.