Евгений Лисицин
Корпорация «Гермес» 2
Глава 1
Вечер незаметно подкрался из-за угла. Словно недобрый дядюшка, он приволок на своих плечах усталость и голод. Эола не переставая облизывалась в ожидании ужина. Она предлагала поля сражений для победы над последним: сплошь рестораны и кафе. Я хмыкнул и решил удивить собственный желудок стряпнёй из академической столовой – если верить меню из ученического планшета, сегодня должны подавать кремовые блинчики. Золотая саламандра сморщилась, но решила не спорить.
Бутыль, в которую я заточил младшего титана, легла под кровать в ожидании сытых времён. Впереди у Безымянного несколько часов не самого приятного разговора в его короткой жизни.
– Думаешь, от него в самом деле будет какой-то толк? – спросила саламандра, едва выскользнули за дверь комнаты.
– Что ты имеешь ввиду? – ее слова меня удивили, обычно Эола лучше понимала мои намерения.
– Не один ты умеешь лгать, говоря чистую правду. Что, если эта образина несет околесицу? А ты потратишь время на её проверку, и возможно подашь сигнал другим титанам о своём существовании?
Я пожал плечами. Эола не первая, кто озадачилась подобным, мне в голову приходили точно такие же мысли. Глупо думать, что наш пленник верит в мое милосердие и ожидает пощады в обмен на сотрудничество. И оставлять его в том состоянии, в котором он сейчас, нельзя – заклинание продержится в лучшем случае неделю, реалистичный вариант три дня. Вырвавшись из заточения младший титану будет злее просидевшего несколько тысячелетий в бутылке джинна. Таскать бутыль с собой тоже не вариант, стекло уязвимо снаружи. Одна трещина выпустит тварь на свободу.
– Не молчи! Бесишь! – саламандра требовательно подергала меня за рукав рубашки.
– Сначала воздадим ему должное за действия его собратьев. Пару, может быть тройку часов неистовой боли – и он будет готов рассказать что угодно.
– Не замечала в тебе такой жестокости раньше, – вздохнула она.
– Поверь, если бы победил он – тебя ждала бы точно такая же судьба. Учитывая, что тебе нечего им рассказать или принести пользу, они бы просто развлекались, продлевая твоё существование для болезненных игрищ.
– Жуть какая… – моя спутница неприязненно вздрогнула, но немного повеселела, когда принесли блинчики. Я заказал двойную порцию и она с головой зарылась в свою тарелку.
На удивление, они оказались очень даже неплохи, и самое главное – бесплатны. Не то чтобы я нуждался в карманных деньгах, но сладкая халява греет душу даже богатейших людей и богов. И место мне нравилось, куча свободных столиков. Хоть это и учебное заведение для «особо отличившихся» благородных отпрысков, здесь любили чистоту.
Неподалеку сидели редкие влюблённые парочки. Далекая правнучка Ареса, пряча лицо в ладонях, признавалась в любви знойному, бронзовокожему сыну Гелиоса. Не в меру толстый потомок Деметры жаждал мимолетного взгляда от красавицы с кровью Зевса. За ними наблюдала дурнушка от Афродиты, и сатир бы меня разодрал, знай я, кто ей симпатичен больше.
На их фоне я выглядел белой вороной. И судьба словно услышала меня и милостиво взмахнула рукой, долго быть лишним не пришлось. По хребту пробежали ледяные мурашки, сигнализируя о приближающейся опасности. Раньше это были ядовитые змеи и перебравший Зевс, сейчас она приняла облик Марьяны, подошедшей со спине и закрывшей ладонями мои глаза. Эола чуть не прыгнула, желая вцепиться ей в руку.
– Угадай кто? – сложно придумать вопрос глупее. Я решил не разыгрывать интригу и спокойно ответил. Девчонка вышла передо мной, скуксилась и плюхнулась на пластиковый стул. – Как ты узнал?
– По запаху духов, – не стал врать. Парфюм выдавал её едва ли не за километр.
Парочки, что ещё недавно обсуждали приятность будущего вечера смолкли, уставились на нас в немом ожидании. Моих ушей коснулся смешок: Андрей стоял у автомата с газировкой, качая головой. Наверно подумал, что я окончательно угодил в сети игривой хищницы. При этом он не торопился бросаться на выручку, считая, что это целиком и полностью мое дело.
– Хотела сделать тебе сюрприз.
– У тебя хорошо получилось при моём первом появлении в академии.
– Ой, да? – она подпрыгнула, словно ужаленная. Румянец прыснул на щёки, которые она тут же прикрыла ладонями. Хорошая актриса, из неё могла бы выйти любимица муз. Знать бы, сколько ещё фальшивых улыбок в её запасе. – Ты прости за тот случай.
– Пустое, – я махнул рукой, усердно делая вид, будто купился на её умело подобранную ласку. Пусть думает, что она здесь рыбак.
– Ты ведь придёшь на… вечеринку?
Эола чуть не поперхнулась от её наглости, я же оказался куда хладнокровней.
– Если будет свободное время, – нашёл в своих закромах самую подходящую для неё улыбку.
Не сработало, не отстала. Сразу стало понятно – ей от меня что-то нужно. И мне даже не нужно угадывать, что именно. Марьяна все еще не простила мне нашей первой встречи, когда я поставил ее шайку на место, а не покорно склонил голову. Теперь пытается наверстать, строя милые глазки и занося нож в спину. Впрочем, почему бы этим не воспользоваться, если она сама того желает?
– Ты не понял, Сергей, – она едва не вытащила блинчик у меня изо рта. Коснулась пальцем кремовой начинки, страстно облизнула. Только сейчас я заметил, насколько она может быть женственной. Откупоривший купленную банку газировки Андрей отсалютовал мне, прислонившись к стене. Такое зрелище, да ещё и на халяву, он не каждый день увидит. – Я хочу, чтобы ты пошёл на неё… со мной.
Она отставила от меня тарелку подальше. Эола не преминула воспользоваться возможностью и принялась за свежий блинчик. Горка взбитых сливок испарилась в мгновение ока, на закуску она предпочла остатки клубничного варенья. Мне же внезапно стало плевать на еду. От Марьяны пахло необузданной, дикой женщиной, мечтающей пасть ко мне в объятия. Андрей был прав, она умеет ловить парней на крючок. Интересно, сколько на её счету жертв?
– Разве я недостаточно красива для тебя? – раздраженная моим молчанием, она прильнула ко мне ближе, боязливо коснулась губами щеки. Как будто невинный случайный поцелуй. – Не заставляй меня упрашивать тебя.
– Почему я? – я сделал вид, что колеблюсь. Будто ей удалось пробить трещину в стене моего самообладания.
– Я тебя недооценила. Ты такой сильный, – она как будто невзначай коснулась моих рук, огладила напрягшиеся мышцы. – Спокойный, крутой и умный. Здорово ты отделал профессора!
Я тогда был в скверном настроении, а смертный так и нарывался на божественный урок…
– А если я скажу, что сначала хочу отведать на вкус тебя саму?
– От…ведать? – она чуть отстранилась, часто заморгала глазами.
Помню, как вокруг Диониса частенько вились любвеобильные нимфы, желающие пополнить ряды вакханок. Слабый до женских чар, он быстро сдавался. Я же часто ставил условия и только что клявшиеся мне в любви красавицы резко охладевали в своих желаниях, не готовые чем-то жертвовать.
Посмотрим, насколько Марьяна жаждет меня унизить. В глубине её глаз сверкнул страстный огонёк, ее желание было очень сильным. Словно затащи она меня на ту самую растреклятую вечеринку и сразу же взойдет на вершину мира.
– А ты… нагл. И напорист. Мне всегда такие нравились.
– Прямо сейчас, – я не сдавал позиций, наглея всё больше и больше. Раз уж она сама того хочет, почему бы ей не сыграть по моим правилам?
– Прямо здесь? – она взвилась, словно кошка. Кажется, мне удалось нащупать ту самую границу, за пределы которой она не пойдёт. Я же пожал плечами, отвечая ей в такт.
– Почему же? Или ты сама хочешь у всех на виду? – ответил с лёгкой усмешкой. – Я имел в виду свою комнату. Как смотришь, если я дам тебе пару личных «уроков»?
Андрей удручённо покачал головой и выбросил смятую банку в урну. Он решил, что со мной все ясно и он только зря тратил время на предупреждения. У меня не было желания с ним спорить – день-другой и он сам всё поймёт.
– Ну, идём? – она нетерпеливо схватила меня за руку, потянула за собой.
Я ожидал увидеть на ее лице плохо скрытое презрение, но на нем было лишь вожделение. Кажется, она и в самом деле желала того, чем мы сейчас займёмся…
* * *
Младший титан выглядел оскорблённым в лучших чувствах. То ли ему оказался неприятен скрип кровати во время наших с Марьяной «личных» упражнений, то ли наскучило его пребывание в бутылке. Стоило мне чуть откупорить пробку, как он изо всех сил рванул к желанной свободе. Я не дурак, заранее сотворил заклинание проворности сотворил и легко поймал его залитой божественной силой ладонью. Врезавшись в неё, он завопил, вновь бухнувшись на самое днище.
Мой пленник оказался богат на обещания, наверно, единственное, что у него осталось после того, как он угодил в мои руки. Эола заткнула ушки – не желала слышать богохульств, изрыгаемых его писклявым голосом. Последней и самой главной угрозой стало, что он разорвёт Марьяну прямо на моих глазах, едва высвободится. Как будто мне не всё равно.
– Всё сказал? – спросил у него, как только он замолк больше, чем на три секунды. Для начала ему хватит крохотного импульса, ну а потом будем наращивать. Процесс допроса обещал быть долгим, непростым и сложным, а потому я отключил телефон и запер дверь. Незваные гости могут помешать. Ослаблю бдительность на мгновение и беды не миновать.
Обычно подобным ему тварям хватало получаса контакта с божественным светом, чтобы обратиться в послушную шавку. Я на всякий случай добавил к этому сроку ещё пятнадцать минут и лишь после этого задал первый вопрос:
– Где твои братья?
Младший титан принял фигурку крошечного человека, скрючился на самом днище. прикрывая ручонками голову. Я знал эту уловку, на нее однажды попалась Гера. Они притворяются больными, пытаются вызвать к себе жалость, готовые нанести ответный удар. Арес рассказывал, что у этих тварей предательство в крови, почти на подсознательном уровне. Жесты, речь, образы – они используют любую уловку, чтобы одурачить. Избавиться от статуса жертвы и снова стать хищником.
Я поболтал бутылку из стороны в сторону – несчастного бросало на стены словно в жесточайшую бурю. Его молчание меня злило. Поняв, что со мной его трюки не работают, он решил поиграть в обиженную гордость. Поднял голову, сверкнул глазами и сплюнул себе под ноги, словно желая сказать, что мне его не сломить. Я многообещающе улыбнулся – ну, раз он хочет искушать судьбу, кто я таков, чтобы отказывать ему в этом?
– Думаешь, я взмолюсь о пощаде? Попрошу прекратить? – тяжко дыша после очередного заряда спросил он и расхохотался. – Я просмотрел тебя, Бог, просчитался. Ты не так беззащитен, как твои собратья, не упал в бездну бессилия. Но что толку? Я чувствую твое хрупкое человеческое тело. Запах выдаёт тебя с потрохами, у тебя не так много сил, как ты хочешь показать. Ты ослабнешь в попытках выбить из меня информацию и вот тогда… о, я попридержу при себе обещания. Предвкушай! Зная о тебе всё, я воздам троекратно.
– Неужели ты в самом деле думаешь, что я буду продолжать до тех пор, пока у меня не закончатся силы? – скучающе зевнул на его тираду, после выудил одну из лучших своих улыбок. Явившаяся на моём лице ухмылка заставила Безымянного вздрогнуть. Кажется он понял, что я собираюсь сделать. Богам ни к чему слова и пустые обещания, мы предпочитаем действовать.
– Постой, подожди! – он закричал едва мою ладонь засветилась очередным обжигающим импульсом. Тщетно.
– Послушаю тебя минут через десять. Или пятнадцать? Эола, что думаешь о двадцати?
– Прекрати! – Следовало отдать ему должное, продержался он чуть дольше, чем я рассчитывал. – Я скажу… мои собратья придут за тобой, узнав, что я не выхожу на связь. Ты обречён. Если ты выпустишь меня, я смогу замолвить за тебя словечко.
– Это всё? Думаю, это не стоит и минуты твоего покоя.
– Стой! – я расслышал в его голосе нотки истерики. Казалось, я воочию видел, как его швыряет от уверенности к безумному отчаянию. – Мои братья… в городе.
– Где? Конкретней?
– Почти в каждом из благородных домов. В этом полисе, в других, всюду есть наша власть.
– И каждый из них безымянный? Точно такой же, как ты?
Он кивнул, мол не было сил отвечать мне вслух. Да уж, Титаны всегда славились тем, что создают себе не собратьев, а функции. На моей памяти имени удостоилась лишь парочка его сородичей, все остальные пали. Кто от героев, кто от своих же создателей. От функций избавляются почти сразу же, как только они становятся бесполезны. Но всякий раз каждый новорождённый титан считает, что вот он-то как раз особенный и сможет пробиться наверх. Этот не был исключением.
– Назови имена. Не ваши, людские.
Он покачал головой, но в тот же миг понял свою ошибку, закричал.
– Я не знаю людских имён! Мы разрознены, не общаемся друг с дружкой!
– Ты только что обещал, что они найдут меня, едва ты пропадешь, – хмыкнул. Его ложь было легко раскусить даже не будучи Гермесом.
– Мы разобщены. Каждый младший титан борется за своё место и будущее имя по отдельности.
– Допустим, – я неохотно принял ответ пленника, вселяя в него робкую надежду. – Что вы тут делаете? Ждёте, когда старшие собратья примут в свои ряды?
– О, Бог, ты даже не представляешь…. раньше можно было спалить пару-тройку ваших храмов, и стать чем-то большим, – ну, тут он немало приврал. Каждый титан, удостоившийся хоть какого-то имени и места в Тартаре, прославился куда более обширным списком «подвигов». – Сейчас нам требуется совершить нечто, что заметят наверху. Победить Бога, притащить его на четвереньках, словно побитого пса и швырнуть им под ноги. Иногда нам дают поиграть с тем, что остаётся от твоих сородичей.
Ничуть не сомневался, что эта тварь принимала в этих «забавах» непосредственное участие. Но разговор сейчас не об этом, нельзя давать ему отвлечь себя и расшатать божественное хладнокровие. Я взглянул на Эолу, будто спрашивая – ну, что я говорил? А ты ещё жалеть его вздумала. Теперь она понимала свою ошибку, обиженно отвернулась к стене.
– Кардионисий приволок твоего брата пьянчужку. Он сопротивлялся, как тысяча и один сатир, и все равно пал. Моя старшая сестра сделала из него своего послушного питомца.
– И зачем им это?
– Ты думаешь, я знаю всё на свете? – Он рассмеялся, покачав крохотной головой. – Мои старшие собратья любят, когда на одного из вас становится меньше. Тех, кого они получают живьём – оставляют на будущее. Поглотят, когда придёт срок, а до тех пор они просто куколки-безделушки.
– Где сейчас Дионис?
– Я не знаю.
Не такого ответа я ждал. Импульс обжёг его, поставил на колени. Моё настроение сразу же стало лучше.
– Стой! Погоди! Я правда не знаю где он, зато Афродита в этом городе! Иногда её отзывают в Великий Хаос, всякий раз она возвращается злее, жестче, суровей. Это она указала нам на того доходягу в «Бездне».
Значит, она туда заглядывала? И если так, то как и почему Хёнир не обратил на неё внимания? Он же видел ее в древние времена! И во мне признал Бога, хоть и не сразу. И культистов опознал еще до их появления, а не списал все на какие-нибудь корпоративные разборки, вести о которых нет-нет, да проскакивают по телевизору. Надо будет поговорить с ним об этом.
– А что скажешь про Аида? Ты говорил, он бежал.
– Его заключили в Тартаре. Заковали в цепи, собирались швырнуть в самые низины.
– Полагаю, не успели?
– Он нашёл способ вырваться и оттуда, – сдавшись, заявил Безымянный.
Что ж, чего-то подобного я и ожидал от любимого дядюшки. Самый умный, расчетливый и спокойный Бог из нашей семьи. Ему самими Мойрами предписано. На миг задумался, а ведь мне до сих пор не попалось на глаза ни одного потомка Аида. Он, конечно, был тем ещё затворником и примерным семьянином не в пример тому же Зевсу, но и у него были внебрачные юнцы. Я спросил об этом у Эолы, саламандра же просто пожала плечами.
– Никто не хочет связываться с Аидами. О них принято молчать.
– С чего вдруг такая секретность? Чем они занимаются?
Фамильяр ответила ровно так, как и ожидалось – заведуют похоронными обрядами и ритуалами. В корпоративных войнах не участвуют, но если защищаются, то до полного уничтожения напавшего рода. При этом сами не лезут в чужие дела, существуют как будто призраки. О них вспоминают лишь тогда, когда нужно сопроводить кого-то на тот свет.
– Странное время. Здесь готовы загрызть любого и каждого, если проявишь слабость, но ничего не делают с Аидами? – ухмыльнулся, а потом вдруг понял, насколько точно это перекликалось с привычным для меня прошлым.
– Никто не хочет связываться с «Хароном». – отозвалась Эола.
– Этот мрачный тип уцелел? И титаны не бросили на него даже косого взгляда? – перед глазами сразу встала сгорбленная фигура лодочника и мерный шелест весла о реку забвения.
– Что с тобой, Бог? – младший титан позволил себе мерзкую ухмылку. – «Харон» – это отряд смертных, способный уничтожить не только тварей за стеной, но и сынов Ареса.
Мне сразу же вспомнилась работа потомков Бога Войны. Слаженная, но бестолковая. Не окажись меня там поблизости, это бы скверно закончилось для кучи народа. Почему же тогда этот самый отряд не сопровождал бисту сразу? Поначалу мне думалось, что Киррлия придаёт слишком много значения случайным совпадениям. Теперь все выглядело иначе.
Я посмотрел на пленника. Спрашивать у него, куда бежал дядюшка Аид бесполезно. Если бы он знал, давно попытался бы схватить его, не дожидаясь у моря погоды. К слову, если говорить об этом…
– Что ты делал в полицейском департаменте? – мне показалось, что от этого вопроса Безымянный застыл как вкопанный. Я поймал его за нужную ниточку и вот-вот распутаю весь связанный с этим клубок. – Можешь не лгать, ты же знаешь, что я всё почувствую. Младший титан притворяется простым стражем у камер с культистами? И сколько? Год, два, может быть три?
Говорила ли Аюста сколько лет знала «Романа»? Кажется, нет. Отродье титанов отвело взгляд, будто выжидая, когда я награжу его следующим импульсом, и поспешно ответил:
– Мне дали задание.
– Вот как? И кто же?
– Аф… Афродита. Я ведь говорил, что она в этом городе.
Я вдарил по нему божественным светом сильнее, чем в прежние разы. До этого звучавший комариной песнью дохлый писк перешёл в дикий, готовый покинуть пределы моей комнаты вой. Я стиснул зубы. Он не солгал мне, не солгал! И от этого было тысячекратно обидней.
Рухнув на колени сразу же, как только я прекратил пытку, Безымянный снова позволил себе дерзость кряхтящей насмешки. Гнусно было осознавать правоту той грязи, что он изрёк.
– Что, Бог? Тебя коробит от одной лишь только мысли, что твоя дорогая сестрица мало того, что служит нам игрушкой, так ещё и готова работать на своих пленителей? Ты чувствуешь ложь, верно? Давай посмотрим, насколько вкусной тебе покажется правда? Она не руководит нами, но помогает выявлять таких как ты. В ее подчинении целая сеть!
– Где она? – я едва сдерживался, дрожа от гнева. Здравый смысл спрашивал, что же я сделаю, если найду её? Разорву? Убью? Обниму, как одну из последних, оставшихся родственниц? У меня не было для него нормального ответа.
– Стоит во главе Культа Космоса. Что? Удивлён?
Честно признаться, не очень. Сразу стало понятно, как и на чём держится этот культ. Я прекрасно помнил чары Афродиты и как они действовали на смертных. Боги чувствовали безмерную лёгкость от её флирта, а вот смертные превозносились в мысленные поля Эллизиума. Возвращаться в жестокую реальность всегда больно, и они были готовы на что угодно, лишь бы вновь ощутить на себе её теплый взгляд. Но допрашиваемый в камере культисты ни о чём подобном не рассказывал. Неужели не знал?
– А что ты скажешь, когда услышишь, что она помогает нам добровольно, без всякого принуждения? А ещё… – его последние слова потонули в бесконечном потоке отчаянного визга. Божественный импульс ударил в бутылку, расколов хрупкое стекло. Младший титан, за время разговора умудрившийся стать ещё меньше того, что был, попросту испарился. Я с трудом унял ярость и на всякий случай успокоился, прислушиваясь к окружению. От него не осталось и следа, мертв окончательно и безговорочно.
– Ты его убил? – Эола оказалась непревзойденной мастерицей задавать риторические вопросы. Я устало кивнул ей в ответ и повалился на еще мокрую кровать.
– Он солгал. Про последнее.
– Или он нащупал твою любимую мозоль и слабое место, а ты побоялся потерять над собой контроль. Испугался, что он освободится? – саламандра позволяла себе в разговоре чуть больше положенного. Я обжёг её взглядом, собираясь сказать, что я не в настроении оправдываться. Её спас телефонный звонок.
– Да? – раздражённо крикнул в трубку. даже не посмотрев на имя набравшего меня абонента.
– Полегче, герой, – сигнал искажал голос, но я без особого труда узнал в нём Киру. – У меня есть для тебя новости, и очень хорошие! Что думаешь, есть встретимся на Аллее Богов? Я нашла нам пару способов выбраться за стену!
