Евгений Меньшенин
На деревне у дедушки благодать
Егорку впервые оставили в деревне, когда ему исполнилось девять. Дедушка с Егоркой вышли во двор попрощаться с родителями. Когда машина скрылась за поворотом, дедушка наклонился к Егорке.
– Ну, дружок, ты ведь у нас не проказник? Не будешь баловаться?
– Нет, дедушка, не буду.
– Молодец. Но ты смотри, никогда-никогда-никогда даже не думай ползать под дом, – сказал дедушка. – Там живет Лизун.
Он ткнул скрюченным пальцем в пластину ДСП, прислоненную к стене дома на уровне фундамента.
– Видишь? Тут специально закрыта дыра, чтобы Лизун не выполз наружу. И ты к нему не ходи.
– Лизун? Что за Лизун?
– Он… Он может лизнуть тебе руку, и рука пропадет.
Егорка пожал плечами, посмотрел на плитку ДСП. Если она выполняет такую важную задачу, то почему она такая хрупкая?
– Если там живет Лизун, то почему он не выползет?
– Он боится света. Он любит темноту.
– А откуда он там взялся? И почему он не может выползти ночью?
Дедушка приложил палец к губам:
– Лучше не говори о нем, чтобы он не услышал.
Егорка бродил по двору, пока дедушка делал крышу над поленницей. Хоть Егорка и не поверил деду, но за плиткой ДСП все же приглядывал, не сдвинулась ли она чуть в сторону. Нет, вроде бы на месте.
Дедушка попросил подать ему молоток из ящика с инструментами.
Егорка схватил молоток и поднялся на несколько ступенек прислоненной к поленнице лестницы. Дедушка протянул руку.
– Дедушка?
– Чего?
– А тебе удобно без пальца держать молоток?
Сколько Егорка помнил дедушку, у него на правой руке всегда не хватало указательного пальца. Вместо него был очень ровный пенек гладкой кожи.
– Я уже привык.
– А что случилось с твоим пальцем?
– На работе несчастный случай.
В этот момент глаза дедушки затуманились. Егорке даже показалось, что дедушка будто забыл, что он делал.
Егорка спрыгнул с лестницы и принялся и дальше бродить по двору, исследуя каждый закоулок и каждую букашку, какую находил на стенах или асфальте. И он время от времени кидал косые взгляды на вход в логово Лизуна. В какой-то момент Егорке показалось, что плита все-таки сдвинулась. Тогда он убежал в огород. Там никаких лизунов не было.
В огороде были две глубокие ямы для хранения овощей. Их прикрывали крышки, сколоченные из досок. Егорка бросал комья земли между досками. Пока дедушка не крикнул ему с крыши:
– Егорка, не делай так. Не зли слепцов. А то схватят тебя и утащат вниз. Они того и ждут, чтобы какой-нибудь мальчик подошел ближе к яме.
Егорка поспешил убраться подальше. Он спросил, можно ли съесть морковку. Дедушка разрешил. Тогда Егорка выкопал несколько штук, помыл в бочке и пошел за огород на луг. Там он и бегал весь день, наблюдал за кузнечиками, ел пиканы и думал о Лизуне. Егорка представлял Лизуна почти таким же, как в мультике «Охотники за привидениями», только не зеленого, а серого, покрытого пылью, впитавшего грязь и совсем не улыбающегося. Он точно не сладкоежка. Этот лизун любит есть детей.
Ночью Егорка долго не мог уснуть.
В деревне было тихо. Не слышно было трамваев и машин, только дедушкин храп из соседней комнаты. Это было так непривычно. Егорка разглядывал гостиную, где он и выбрал место для сна на диване. Ему очень нравились часы над столом между окнами, таких часов он ни у кого не видел в городе, они были похожи на избушку, а из чердака у них появлялась кукушка, и под самой избушкой висели две еловых шишки на цепочке. Егорка разглядывал старинный шкаф с резными ручками. Перед сном дедушка достал из этого шкафа свистульку и сказал, что это манок, потом он дунул в него, и Егорка услышал необычный свист, который парни во дворе уж точно не смогли бы повторить.
Егорка присмотрелся к фотографиям на шкафу. Там было и его фото, где ему было три или четыре. Мама и папа стояли рядом. И там была бабушка, которую он не помнил.
Он посмотрел на печь. Когда они с родителями приезжали сюда зимой, Егорка любил забираться на печь. Дедушка не разрешал долго сидеть там в укрытии за занавеской, он говорил, что из горячей печки может выбраться огневица и схватить его за ногу.
Егорка смотрел на занавеску и думал, а не могла ли сейчас эта самая огневица выглядывать через щелку. От такой мысли ему захотелось спрятаться поглубже в одеяло.
Он отвернулся от печи и уставился в окно на двор, освещенный луной. Дедушка не закрывал занавески на ночь. Ворота он запирал на засов, и никто бы не смог войти, разве что перелезть через забор, но в деревне все друг друга знали и не ходили по ночам в гости.
У дедушки не было собаки. Хотя у всех соседей на воротах висели таблички «осторожно, злая собака» и видно было мохнатый нос из-под ворот. Но почему-то дедушка не заводил себе сторожа. Может, не любил собак? Егорка бы с удовольствием поиграл с псом, покидал бы ему палку или прогулялся бы с ним до реки.
Егорка думал о том, чем займется завтра, и приглядывался к темному двору. Ждал.
Чего ждал? Когда кто-нибудь заглянет в окно?
Внезапно мысль о Лизуне уже не казалась такой неестественной. А вдруг и правда?
Тут Егорка задумался. Зачем дедушка пустил Лизуна жить под дом? А если и не пускал, то почему не выгонит? Ведь это страшно, когда такое существо живет рядом с тобой. И что вообще Лизун делает по ночам?
Он представил, как большой и скользкий комок в темноте под домом замер как раз под ним и принюхался. Почувствовал запах ребенка. Раньше Лизуну не нужно было выползать, потому что от дедушки не очень вкусно пахнет, каким-то старым одеколоном. А от Егорки пахнет по-другому, пахнет ребенком. Все знают, что монстры любят есть детей, а не стариков.
