Евгений Нетт
Пси-ON. Книга III
Глава 1. Хозяин Трона.
Я остановился в нескольких метрах от восседающего в беседке мужчины, внешний вид которого одновременно и производил неестественное впечатление, и не отличался ничем сверхъестественным. Относительно высокий, в меру широкоплечий, с волевыми чертами лица, серьёзными тёмно-зелёными глазами и короткими, по-благородному седыми волосами, Алексей Второй сегодня предпочёл парадной, – как на портретах, – одежде значительно более функциональное, почти офицерское облачение, выполненное в чёрном цвете.
«Почти» потому, что определённые следы пафосной роскоши в его одежде всё-таки присутствовали. Как, например, утопленный в ткани на груди золотой двуглавый орёл с державой и жезлом, не полноценный, как будто сжатый по вертикали, но узнаваемый и выглядящий более, чем достойно. Или пенсне, удивительно гармонично смотрящееся на лице заинтересованно меня рассматривающего мужчины. Конечно, без стилизованных пуговиц, запонок и всего прочего тоже не обошлось, но они внешне напоминали скорее серебро или платину какую, что на чёрной ткани смотрелось вполне себе.
Но не это заинтересовало меня больше всего, совсем не это. Я смотрел на Алексея Второго – и видел в нём нечто большее, чем просто псиона. Что ни прими во внимание – всё казалось сверхчеловеческим, чуть ли не эталоном совершенства. Но стоило только полностью изолировать собственный разум, как величественный император, вершитель судеб и овеянный славой правитель превращался в человека. Смертного, избавленного от потустороннего величия, заставляющего окружающих видеть в нём невесть что. И я не мог понять, что это и почему это.
Благо, я это хотя бы осознавал и мог защититься от такого влияния…
– Приветствую, Артур Геслер. – Губы мужчины тронула улыбка, а он сам взглядом и мимолётным движением брови указал мне на место напротив. Я без спешки последовал «рекомендации», с комфортом устроившись на дощатой лавке, в форме подковы вытянутой вокруг столика под навесом беседки. – Приятно встретить ещё одного человека, способного заметить и защититься от пассивной проекции образа.
– Боюсь, этот термин мне не знаком, Ваше Величество. Но я понимаю, о чём вы говорите, и, бесспорно, тоже рад встрече и знакомству со столь могущественным телепатом.
И ни слова про Трон. Можно было сказать и лучше, но времени категорически недоставало. Я и так параллельно пытался понять, что делает эта проекция и как от неё защититься, не забираясь с головой в свой «улиточный домик».
– Для того, чтобы избежать воздействия, необходимо соответствующим образом настроить информацию, воспринимаемую твоим разумом. На словах это объяснить непросто, но сейчас, я полагаю, ты поймёшь. Внимательно следи – и делай выводы. – Как-то резко, даже слишком резко мужчина ничуть не изменился внешне, но одновременно раздался в плечах и как будто стал моложе. В его глазах вспыхнули близкие к золотому огни, а я ощутил навязчивое желание посвятить жизнь служению. Вот же… сказал бы я, кто так делает, если бы не тот факт, что этот ход Императора действительно позволил мне вычленить вредную сейчас «частоту» ментального восприятия, начав ту фильтровать.
Как по мановению волшебной палочки, все спецэффекты пропали, а следом ушло и навеянное ощущение чужого превосходства.
– Это… пугающая сила. – Не мог не отметить я, сглотнув вставший в горле ком. – Благодарю за подсказку и неоценимую помощь.
– Пустое. Рано или поздно, но ты и сам пришёл бы к решению этой маленькой проблемы. А общаться куда проще, если обе стороны видят друг друга как есть на самом деле. – Хороший вопрос: кого же я видел перед собой? Человека, власть которого, помимо всего прочего, построена на мощи его разума, позволяющего вот так вот внушать людям фальшивый образ собственного величия? Или псиона, использующего всё, что у него есть для достижения своих целей? И к кому это, интересно, был ближе я сам? Ответ напрашивается сам собой. – Чаю?
Не дожидаясь моего ответа император сам, не особо куда-то спеша, принялся разливать чай из аккуратного чайника с узорами из чёрных с золотом линий. Прислуги рядом не было, так что вроде и ход этот не должен был вызвать удивления… ан нет, на фоне уже схлынувшего «превосходства» видеть подобное всё равно было довольно странно.
– Ваше Величество, почему вы решили поговорить со мной лично? – Красивые разговоры и изысканные беседы – это не моё, так что я решил не создавать о себе ложного впечатления. Да и пока мужчина не производил впечатление кого-то, кто яро поддерживает свистопляски вокруг дворянского этикета.
Император тем временем прищурил глаза и едва заметно улыбнулся:
– Намекаешь на угрозу, которую представляешь как псион? – Я кивнул, не сводя взгляда с собеседника. – Понимаешь ли, Артур, иногда риск стоит того, чтобы на него пойти. В частности, я заинтересован в твоей лояльности лично мне. Можно ли добиться этого, общаясь исключительно через посредников? Ничего не выйдет, если мне будут рассказывать о тебе, а тебе – обо мне. Тем более те, кому не под силу защититься от проекции образа.
Следом за императором я взял кружку, наполненную ароматным красным чаем.
– И многие на это способны?
– Некоторые телепаты от пятого ранга и выше, многие опытные и сильные волей псионы… – Мужчина как будто призадумался. Смешно, учитывая тот факт, какое направление псионики ему покорилось. – Чуть больше пары сотен в общей сложности, если считать только нашу страну.
– Это… впечатляет. И все видят в вас… – Одна мысль посетила мою голову, но я всё равно решил уточнить, поддержав тем самым беседу. – … полубога?
Мужчина хохотнул. Совсем не по-императорски, между прочим.
– Как и практически всё в телепатии, проекция образа оказывает уникальное воздействие для каждого человека. Ты, например, явно полон амбиций, раз уж «превосходить» тебя может только «полубог». – Во взгляде императора промелькнуло что-то такое, но я так и не смог понять, что это: ехидца, угроза или затаённый смех. – Не беспокойся, я не из тех, кто на любые амбиции среди подчинённых и друзей отвечает огнём и мечом из страха лишиться власти.
В последнее высказывание мне пока не очень-то верилось даже вопреки тому, что во мне было сильно желание встретить обладающего настоящей властью человека, не ставшего слугой этой самой власти. Просто моя рациональная часть вполне разумно полагала, что таких людей на верхах не существует.
– Я так и не считал, Ваше Величество. – Ещё бы я об этом прямо сказал, ага. – И я действительно благодарен вам за оказанное доверие. Но причины, побудившие вас организовать эту встречу… всё ещё мне непонятны.
– Всё очень просто. – Резко ответил мужчина, подавшись вперёд. – Твой потенциал и твоя сила, Артур, могут многое принести не только нашей Империи, но и всему человечеству. Ты, возможно, ещё не увидел этого, но мы стремительно катимся к катаклизму, итогом которого станет наше исчезновение как вида. И никакая псионика не поможет.
Я удивился. Правда, удивился. Не то, чтобы я не видел этой проблемы, – даже совсем наоборот, – но услышать об этом из уст императора на нашей первой личной встрече, которая, казалось бы, должна быть сплошь формальной, «ознакомительной», так скажем? Этого я не ожидал. А ещё эта атмосфера подавляющей серьёзности, в которой впору планы по захвату мира обсуждать… неслабо давила на психику, чему виной, конечно же, телепатическая мощь моего собеседника. Его разум уступал моему в объёме, но я откровенно проигрывал в сложности методик, используемых для формирования как минимум внешних структур. А ещё я не умел многое из того, что было очень даже доступно ему: то же проецирование образа как самый явный пример.
И тем не менее, слова уже были сказаны, и я должен был как-то на них отреагировать. Искренность или осторожность? Два кардинально отличающихся друг от друга пути, каждый из которых обладает сравнимыми плюсами и минусами.
Выбрать… сложно, но можно.
– Я раздумывал об этом, Ваше Величество. И на такую мысль меня натолкнула информация о том, что находится по ту сторону разломов. – Искренность – страшное, но обоюдоострое оружие. Оно может как «сразить» оппонента и принести тебе победу, так и обратиться против. И исход, как правило, предвосхитить могут только матёрые, знающие собеседника лучше чем себя манипуляторы. А я к таковым не отношусь, и императора вижу впервые. – Псионы опасны, ведь даже один сверхсильный одарённый может поставить под угрозу существование жизни на целом материке. А если учесть, что со временем уровень сил только растёт…
– Ты мыслишь в правильном направлении. – Император довольно кивнул. – Как бы горько мне не было это признавать, нынешняя модель мира не позволит людям выжить. И даже кардинальные перемены принесут с собой лишь малый шанс. Нельзя взять под контроль абсолютно всех псионов. – Недолгая пауза прервалась после того, как мужчина смочил горло и вернул полупустую кружку на стол. Волнуется? – Ты обладаешь силой, которая, как я подозреваю, не имеет ничего общего с новым поколением псионов. Не делай такое лицо: любой телепат с достаточным багажом знаний об этом догадается, но не каждый решится сказать тебе об этом в лицо.
– Мне сложно сказать, отношусь я к новому поколению или нет, Ваше Величество. Сравнивать не с чем. – Я натянуто улыбнулся. Не каждый день тебе говорят, что твоя тайна – уже не совсем тайна. И это я ещё подробностей не услышал, которые император придержал на сладенькое… – Но… как вы пришли к такому выводу?
– Псионический разум, Артур, вещь в себе. Нечто уникальное, нечто, чего лишена абсолютная часть человечества и весь животный мир. Я всю жизнь посвятил его изучению, и, как ты можешь видеть, добился в этом определённых успехов. – Внушительная телепатическая мощь, незаурядный интеллект и способности – да, всё это сложно проигнорировать. Слишком сложно. – Потому для меня очевидно, что часть разума, отвечающая за накопленный опыт, не может просто увеличиться. Помимо этого, мне известно о феномене аномалий, проявляющихся у разломов, соединяющих наш мир с иными, псионически активными. Именно оттуда чаще всего приходят мутанты и монстры вроде убитого тобой, Артур.
Воистину, скрываться не имело смысла. Или имело, но тогда нужно было сразу бежать в глубокий лес и жить отшельником лет десять, что б самостоятельно научиться защищать разум. И это в том случае, если такое в принципе возможно.
Но ответить я не успел, так как император продолжил:
– Но меня, если быть честным, слабо заботит происхождение твоих способностей. Они уникальны, они крайне ценны, но их едва ли возможно повторить – значит, нужно работать с тем, что у нас уже есть. – Император потянулся за кружкой. – Как думаешь, в какой роли я бы хотел тебя видеть?
– Аргумент для переговоров с нашими политическими противниками? – Предельно мягкое обозначение пугала для всего остального мира. Корректнее просто не скажешь.
Мужчина рассмеялся гулким, хриплым смехом:
– Не без этого, Артур, не без этого. Но моё предложение для тебя, как я считаю, намного привлекательнее. – Я напрягся как внутренне, так и внешне. – Обучение, доступ к наставникам и любой информации с перспективой занять место в Тайном Совете. Не сразу, нет: всё-таки тебе придётся многому научиться и понять, какую роль занимают тайные советники в вертикали власти нашего государства. Вникнуть в дела, опять же. Но в будущем ты сможешь оказывать влияние на политику Российской Империи на равных с достойнейшими из достойнейших. И я тебя уверяю: никто ни при каких обстоятельствах не выступит против тебя, твоей семьи и рода, главой которого ты вскоре станешь.
Всё то, что мне обещала предоставить тайная советница, в устах императора выглядело совсем иначе. Лучше, желаннее, значимее, привлекательнее. Не из-за каких-то телепатических воздействий, нет. Просто слова Императора в моих глазах имели куда больше веса, ведь он предлагал даже не служение – союз. Это читалось в тоне его голоса и в эмоциональном окрасе речи. Изначально ведь было понятно, что «обычной жизни сильного псиона» мне не видать…
Значит, ответить на это предложение я могу только согласием.
– Ваше Величество, я готов занять предложенное вами место, и преследовать озвученные вами цели. – Где подписать кровью? Так и хотелось это сказать, но я посчитал, что не стоит портить момент неуместными шутками. Император же чуть улыбнулся, словно прочитав мои мысли, – чего не может быть, ибо я слишком хорошо себя контролировал, – и протянул мне руку с твёрдым намерением не совсем типичным образом закрепить нашу договорённость.
– Воистину, могучий разум склонен к быстрому принятию решений. Но на этом мы, Артур, не закончим: я посвящу тебя в детали… и представлю сыну, который, я надеюсь, станет тебе хорошим другом.
Я кивнул, ничего против выстраивания отношений «на будущее» не имея. Биокинет в моём лице может прожить долго, а Его Величество Алексей Второй не вечен. И если с ним мы едва ли сможем построить что-то помимо сугубо деловых отношений, подкреплённых одной целью, то с его сыном можно попробовать сдружиться. Практично? Вполне. Лицемерно? Ну так я не планирую обязательно стать ему другом. Получится – хорошо, нет – неприятности случаются, всем мил не будешь.
А пока я пожал руку Императора, лелея надежду на то, что весь этот каскад принятых решений не приведёт меня к печальному финалу…
Глава 2. Завтрак в тесном кругу.
Как и предполагалось, последующие полтора часа ушли не только на обсуждение всех деталей и нюансов, но и на разговоры обо всём. Император, получив одобрение своей идеи и мои заверения в готовности её поддержать, вознамерился узнать о моих собственных целях и мотивах как можно больше, и обязательно опосредованно. Он словно проверял, на что я способен в деле плетения словесных кружев и обсуждении сложных вопросов. А вопросы поднимались самые разнообразные, начиная с псионики и заканчивая политикой, в которой я был не в зуб ногой. Жаль только, в будущем это придётся исправить, дабы не порочить гордое звание тайного советника.
Стремительный карьерный рост, хоть пока только в перспективе.
– На этом, Артур, я вынужден тебя оставить. Дела в столь неспокойные времена требуют моего беспрестанного внимания. – Мужчина смерил взглядом опустевший чайник, после чего встал со своего места. – Но перед этим я познакомлю тебя со своими детьми. Об одном только попрошу: сохрани инкогнито моей дочери. Это важно.
– Если таково будет ваше желание. – Спокойно согласился я, ещё не понимая даже, о каком инкогнито вообще речь. На ум приходило только то, что сия девушка училась в академии, скрывая настоящую фамилию. Аргумент против этого один – вряд ли аристократы, – да даже их детишки, – настолько глупы, чтобы в упор не видеть отпрыска собственного императора. С другой стороны, биокинез, например, может творить чудеса, изменяя внешность псиона до неузнаваемости. Но тут нужен опыт и талант, который у студента проявиться может… ну, в исключительных случаях, если учитывать массу изученного мною теоретического материала по теме.
Впрочем, возможность развить талант до такого уровня у дочери не абы кого, а самого Императора огромной империи точно была.
И если она им воспользовалась…
– Вы уже встречались, но как следует познакомиться, насколько мне известно, не смогли. Лина – способный телепат и биокинет, но как человек она… не очень общительна. – С отцовской горечью признал император, жестом поманив меня за собой. Совсем скоро мы покинули живой лабиринт, и он продолжил: – Я не люблю признавать ошибки, но данное мною разрешение на обучение в академии под маскировкой – одна из них. Именно необходимость скрываться ото всех, кроме нескольких человек оказали такое влияние на её характер…
Для меня удивительным был тот факт, что Алексей Второй решил не только познакомить меня со своими детьми, но и погрузиться в дебри… личного, так скажем. Но даже так я понимал, для чего он это говорит. Не хочет, чтобы я составил о его дочери неверное впечатление, и одновременно с тем недвусмысленно намекает на необходимость хотя бы попробовать помочь ей с социализацией.
И вот тут-то и кроется нюанс: я сам тот ещё «общун», предпочитающий общество книги и эксперимента любому другому человеку. Ну, кроме Ксении.
И то – в меру.
– Кажется, я догадываюсь, под какой личиной скрывалась ваша дочь, Ваше Величество. – Да. Маленькая смуглая девочка, скрывающая свой потенциал в телепатии, Линнет Назимова. И если провести параллели даже в плане внешности, то они с Линой Романовой – почти одно лицо с броскими, нарочито грубыми отличиями. Впрочем, это работало, ведь я тогда её не опознал, хоть и заинтересовался необычной телепаткой. – Вы сами научили её сдерживать разум в определённых границах? Насколько мне известно, это не лучшим образом сказывается на психике…
Император шумно вздохнул.
– Так оно и есть, я сам обучал её. Альтернативой были бы попытки самостоятельно освоить эту науку, а сие привело бы к проблемам с куда как большей вероятностью. У меня просто не было выбора… – Не было выбора. У Императора, который мог… да всё что угодно мог! Но выбора, конечно же, не было. Стало быть, не шутят люди, когда говорят, что отцы всегда слишком много позволяют дочерям. – Итог можно назвать удовлетворительным: негативных побочных эффектов минимум.
– Но они всё равно есть, и уже наверняка прошло достаточно времени для того, чтобы проявился накопительный эффект. – Такое удовольствие имело место быть, и уж поверьте – вы бы не захотели испытать такое на себе. – Вы хотите, чтобы она отказалась от своей нынешней маски и продолжила обучение как ваша дочь?
– Верно. Это необходимо Лине, и я надеюсь, что ты поможешь ей самостоятельно прийти к этому решению. Вы уже состоите в одном клубе, а твоё посвящение в её «секрет» всё только упростит. – Что ж, вполне разумный довод. А ещё мне даром не нужны никакие блага, которые кто-то другой мог попытаться вытянуть из общения с настоящей цесаревной. – Общие тайны сближают.
– Я понял, Ваше Величество. – Впереди показался один из входов во дворец, к одному из которых мы с Ворошиловым изначально и должны были добраться. Но что-то пошло не так, и в итоге мы оказались у ведущего к беседке зелёного лабиринта. – Вы хотите, чтобы она сама отказалась от своей маскировки, верно?
– Именно, Артур. Если просто раскрыть её личность, ни к чему хорошему это не приведёт. Но если Лина сама этого захочет…
– Я сделаю всё от меня зависящее. – Не то, чтобы это обещало быть особо трудным занятием. Временными рамками меня не ограничивали, и в начале всё равно придётся сдружиться со всей императорской четой. Плюс упоминались другие люди, посвящённые в эту тайну. И если одна кандидатка мне известна, – от кого «Линнет» не отлипала? – то касательно остальных не ясно ровным счётом ничего.
– Могу я попросить тебя об одолжении, Артур? – Неожиданно тон мужчины стал чрезвычайно серьёзен, а его внимание, направленное на меня и густым киселём застывшее в воздухе, можно было без проблем черпать обеими ладонями.
– Конечно, Ваше Величество. – Всё зависит от того, что это за одолжение, но прямо я об этом вам не скажу.
– Можешь ли ты частично открыть свои эмоции и ответить на один вопрос? – Я встретился с императором взглядом, и практически сразу со своей стороны поспособствовал установлению ментального контакта.
И вот я стою на стене цитадели своего разума, свысока взирая на невероятной сложности дворец, возведённый на мощёной гранитными плитами площадке. Он превосходил мою «постройку» сложностью, глубиной и детализацией настолько же, насколько я превосходил его опытом существования, скрыть который, похоже, было невозможно. Как нельзя выдать одну звезду на небосводе за другую, так и телепату не под силу выдать желаемое за действительное. А ещё император мыслил куда быстрее Олега Сергеевича, прямо сейчас достигая шестидесятикратного ускорения. Какой бы мощью он обладал, будь ему доступно ещё одно направление помимо телепатии?..
Не больше десяти объективных секунд потребовалось, чтобы навести мосты, открыть эмоции и услышать один-единственный вопрос:
– Ты желаешь зла нашей стране и моему роду, Артур?
– Нет.
Прямой вопрос и честный ответ, подкреплённый эмоциями, которые я на самом деле не сдерживал. Да, император осознал моё, в некотором роде, равнодушие. Сложно любить, ценить или верить в кого-то, будучи мной. Слишком исключительные обстоятельства для этого нужны, и то, что я чувствовал по отношении к Ксении – уже чудо. И тем не менее, даже равнодушие было лучше ненависти или отказа, за которым могло скрываться всё, что угодно.
А спустя секунду император мягко разорвал контакт, кивнув мне в материальном мире:
– Спасибо.
К этому моменту мы уже остановились напротив массивных двустворчатых дверей, которых коснулась длань автоматизации. Всего лишь приближения Его Величества хватило для того, чтобы те распахнулись, открывая вид на заставленный самыми разными блюдами стол, рассчитанный на десяток персон. И сидели за ним уже знакомые мне девушки: Марина Орлова, взгляд которой был насквозь пропитан удивлением, и Лина Романова, она же Линнет Назимова, избавившаяся от смуглой кожи. Её волосы тоже слегка изменили цвет, начав отдавать рыжим, а про черты лица я уже говорил: заметные штрихи превратили её в совсем другого человека, сейчас сверлящего меня недовольным взглядом.
Разум, что примечательно, она «раскрыла», и не сидела в скорлупке, как при нашей прошлой встрече. Довольно сильный телепат, как и предполагалось.
– Лина, Марина. – Император по-доброму улыбнулся, поприветствовав девушек. – Думаю, в представлении нет нужды. Скажу лишь, что Артур обладает наивысшим уровнем доступа ко всей информации, и в будущем претендует на становление правой рукой Трона. Потому с ним можно говорить на любые темы по вашему усмотрению. Дочь?
Лина с самого начала порывалась что-то сказать, и мужчина не стал долго её мучать.
– Мне он не нравится. Его разум пугает, а ещё он притворялся обычным псионом!
Я бы рассмеялся в голос, но сейчас пришлось ограничиться лишь широкой улыбкой и ехидным, смеющимся взглядом, который в этот раз не удалось проконтролировать.
– Я был готов услышать такое обвинение от кого угодно, но не от той, кто водит всю академию за нос уже… – Секундная пауза ради усиления эффекта. – … три года?
– Это другое! – Возмутилась девочка под не менее весёлым взглядом отца. Благо, тот оценил выбранную мной линию поведения.
– Не соглашусь. Причина у нас одна: желание насладиться студенческой жизнью без излишнего внимания. Просто я с этим провалился в силу отсутствия опыта, а ты – нет. – И ещё непонятно, что же хуже. – Марина, рад видеть тебя в добром здравии.
Споры спорами, а о правилах приличия забывать тоже не стоит. Глава «Ледяной Звезды» тем временем улыбнулась одними глазами, прикрыв ротик ладошкой:
– Взаимно, Артур. Я наслышана о произошедшем, и то, что ты вышел оттуда целым – не иначе как чудо…
– Прекращайте болтать, как давние знакомые. – Вновь решила показать свой заковыристый характер Лина. – Отец, зачем?!
Император на секунду опустил веки, а открыв их, стал совсем другим человеком. От добродушного мужчины не осталось ни следа, а на передний план вышли черты, присущие правителю, твёрдой рукой направляющему огромное государство в светлое или не очень будущее. Под его взглядом Лина сжалась, точно заметившая хищную птицу мышка, и моментально сбавила обороты, что легко читалось по эху её эмоций.
– Я дурно воспитал тебя, дочь моя, но в твоей голове должно было отложиться хоть что-то. – Спокойный, но пробирающий до дрожи голос не оставил даже намёка на существование прежнего образа Алексея Второго. Со мной он общался практически на равных, но я ни на секунду не забывал, кто он есть. А вот эта наглая девочка забыла, и теперь испытывала не самые приятные ощущения. Что примечательно – никакого псионического давления, сугубо то, что доступно даже простому человеку. – Я могу рассчитывать на то, что впредь ты будешь вести себя как подобает?
– Да, отец. – Послушность так и пёрла, если бы не стойкий стержень сопротивления, тщетно скрываемый за завесой всех прочих эмоций. Подозреваю, что раз уж это почувствовал я, то и император справился. Но виду не подал, и на меня посмотрел, медленно моргнув. Всё идёт как ожидалось, мол. – Прошу меня извинить, я повела себя недостойно.
Ещё несколько секунд мужчина наблюдал за повесившей голову девушкой, после чего начал разворачиваться:
– Я вас оставлю. Владимир прибудет чуть позже. Марина, Артур. – Он поочерёдно кивнул нам, после чего покинул зал. С дочерью он не попрощался, и я, кажется, начал чуть лучше понимать, в какую… щекотливую ситуацию меня определили высочайшим «приказом». Что ж, все мы люди, и императорская семья не исключение.
Неловкая тишина, установившаяся на добрую минуту, закончилась только после того, как я демонстративно прошествовал к одному из свободных, – и сервированных, – мест, заняв его и с невозмутимым лицом начав наполнять тарелки милых дам. Телекинезом это делать было на диво удобно, а сопровождение щупов в виде переливающихся искорок отвлекло студенток от невесёлых мыслей. Марину беспокоило состояние подруги, а саму Лину – отповедь отца при нежелательных свидетелях. Я ощущал, что сами по себе такие споры редкостью не были, но моё присутствие выступило всё усложняющим обстоятельством.
– Как ты угадал, что я предпочитаю? – Первой спросила заинтересовавшаяся Марина, на блюдо которой спланировали корзинки с маслом и клубникой, а в пустую кружку прямо по воздуху перетёк душистый и ароматный чай.
– Мысли читаю. – Я позволил себе ухмыльнуться. – Эмоции, Марина, эмоции. Ты догадалась, что происходит, а остальное было делом техники.
Искры как бы указывали на то, что я планирую взять, а уж считать одобрение, равнодушие или отрицание в столь простом случае я мог легко. Тем более, что стол был сервирован согласно предпочтениям тех, кто за ним восседал, и рядом с Мариной были преимущественно сладости с фруктами, а Лину окружали лёгкие салаты: из-за миниатюрности ей явно приходилось куда тщательнее следить за фигурой, нежели её подруге.
– Примитивный трюк – Фыркнула «принцесса», – можно же её так называть? – прежде чем приняться за еду. Без энтузиазма и так, чтобы выглядеть всенепременно величественно, словно мне кроме неё смотреть некуда.
– Ухаживать за прекрасными дамами можно и трюками, если это работает. – Я распробовал прекрасный свежевыжатый апельсиновый сок со льдом, и теперь моё внутреннее спокойствие стало воистину непоколебимым. Не то, чтобы я голодал до этого, но до сока руки как-то не дошли. Новых впечатлений и так хватало для того, чтобы утолить Голод. – И раз уж так сложились обстоятельства, я предлагаю познакомиться заново, без ширм, так скажем. И начну я с себя: Артур Геслер, псион-универсал, перспективный телепат. Люблю узнавать новое и изучать псионику во всех её проявлениях. Не люблю всё то, что мешает жить.
Плавный жест – и очерёдность переходит к Марине Орловой, которой было даже чуточку весело. Не настолько, чтобы забыть о подруге, но уже лучше, чем минуту назад.
– Марина Орлова, студент и псион второго ранга квалификации. Направления – криокинез и аэрокинез. Люблю псионику и технологии, не люблю выскочек, снобов и наглецов.
Надеюсь, последнее не обо мне, потому что это было бы обидно.
Не такой уж я и наглый.
– Лина Романова. – Хмуро начала дочь императора, ковыряясь вилкой в салате. Манеры были забыты, стоило только дойти очереди. – Студентка, официально псион второго ранга, на деле – третий. Телепатка. Люблю своих друзей и учёбу, не люблю…
Взгляд скользнул на меня. О, нет, моё сердечко разбито!
– … самоуверенных дураков и войну.
Я вернул бокал на стол и тихонько похлопал:
– Вот и познакомились. Я полагаю, никто не будет спорить с тем, что мы теперь в одной лодке? – Я совершенно дружелюбно посмотрел на каждого члена нашей невероятно многочисленной компании. – И не беспокойся так сильно, Лина. От меня никто о твоей маленькой тайне не узнает.
– Даже твоя подружка? – Спросила малявка с подозрительным прищуром.
– Даже она. Я умею хранить секреты, что бы кто на этот счёт ни думал. – Мне даже проговориться будет сложно, в ускорении-то. – Лина, можно вопрос?
– Можно.
– Сколько времени у тебя занимает смена внешности? Я планирую начать освоение биокинеза, но информации от практиков катастрофически мало… По крайней мере, до этого момента было мало. – Исправился я, понимая, что с «полным доступом» мне недостаток сведений не светит. Скорее уж опасный переизбыток, от которого у меня к утру следующего дня начнут истекать кровью глаза.
– Я очень много практиковалась именно в изменении внешности, так что… пару минут? – Не очень уверенно ответила Лина, чуть насупившись. – Когда-то я даже бровь поправить могла не меньше, чем за пару-тройку часов. И это спустя год тренировок!
– Тебе тогда было одиннадцать. – Заявила Марина, прикрыв губы ладошкой.
– Между прочим, с возрастом псионы «грубеют», и некоторые манипуляции даются им куда сложнее! – В свою очередь возмутилась Лина. – Потому рано пробудившихся псионов и считают самыми перспективными независимо от того, какой уровень они демонстрируют изначально. Думаешь, просто так мы снабжаем академию особыми грантами?..
В яблочко! Теперь мне оставалось только внимательно слушать, кивать и иногда вставлять реплики, оживляющие разговор и направляющие его в нужную сторону. Ну и пытаться понять, с какими людьми меня свела судьба, и каким человеком окажется сын императора, уже направляющийся сюда. Я отчётливо ощущал его – не такого уж и сильного псиона с развитым разумом, пышущего целеустремлённостью и холодной решимостью. На фоне девушек он казался совсем уж злым ледяным булыжником, но станет ли это для меня проблемой?
Если как человек он неплох, то – нет, не станет. О том, что будет в ином случае я пока даже думать не хочу, ибо это породит столько проблем, сколько мне не надо ни в жизнь. Остаётся уповать на то, что император смог передать сыну хотя бы половину своих положительных качеств вместе с зачатками характера. Потому что с дочерью у него явно что-то не получилось. Она даже с подругой спорила так, что стены сотрясались, а моя тонкая душевная организация выла в сторонке от необходимости всё это слушать и даже более того – вникать!
Но если я хочу занять то место, которое мне предложил Его Величество, то нужно терпеть… и думать, как лучше всего сделать из Лины человека.
Я сделал глоток сока, и в ту же секунду ведущие в обеденный зал двери распахнулись.
