Евгений Номак
Нерожденный
НеудрУченая и подружка из зазеркалья.
Юлия Радченкова, доцент кафедры квантовой механики, стояла перед зеркалом и пыталась расчесать свои слипшиеся локоны, которые не трогала почти все новогодние каникулы.
– Тебе там тоже тяжело, я смотрю? – спросила отражение своего скорчившегося от боли лица и машинально кивнула. – Ничего, мы это скоро поправим. Есть у меня решенное уравнение твоей вселенной. Мне бы только до лаборатории доехать, и я тебя оттуда вытащу.
– Да побыстрее бы! – ответила она сама себе сквозь зубы.
Подъехав к зданию института на троллейбусе, она постучала в закрытые стеклянные двери. Через минуту появился охранник и, гремя связкой ключей, отворил замок.
– Юлия Владимировна, у вас еще два дня отдыха, – сонно пробурчал он. – Одиннадцатого января на работу!
– Устала я отдыхать, Анатолий Петрович, знаете ли! – ответила девушка и втиснулась внутрь вестибюля. – Ох, и несет от вас, Анатолий Петрович! Полагаю, со спиртовыми нейромедиаторами экспериментируете?
– С чем? – спросил охранник, натягивая замусоленную медицинскую маску на свою недельную щетину.
– С биологически активными химическими веществами, посредством которых осуществляется передача электрохимического импульса от нервной клетки через синаптическое пространство между нейронами. Бухаете, в смысле?
– Да это я после вчерашнего, – уже через маску начал оправдываться охранник, – граммулькой с утра охопмел…, ополмени…, бухнул, короче. Какими судьбами здесь?
– Доделать кое-чего надо. Квантовую запердуху одну. Свет мне в лабораторию включите?
– Включу, конечно. Надо, так надо! Вот только…– Не ссы…те, я никому не скажу. Только процесс своего эксперимента с нейромедиаторами контролируйте, пожалуйста!
– Ааааа, понял, – заржал охранник, – не бухать много, да?
Юлия вошла в лабораторию и тут же направилась к рабочей установке, расставила по кругу сферические зеркала, села за компьютер и включила на телефоне диктофон.
– Если я все правильно рассчитала, то конвергентный поток квазичастиц, направленный квантовым излучателем, создаст брешь в нашей вселенной и вселенной зазеркалья. – Она ввела уравнение в исходные данные, запустила шаблон надстройки и включила излучатель. Тонкий зеленый луч отразился от всех сферический зеркал и наполнил матрицу светом. – Включаем поиск подходящей ДНК, – сказала она, поднеся палец к считывателю. Тот сделал маленький прокол и выдавил каплю крови, которую тут же поглотил. Юлия поднесла указательный палец к клавише Enter, – ииииии, поехали! – скомандовала она и нажала. В этот момент в центре матрицы сначала появился образ женщины, а спустя мгновение материализовался объект, в точности похожий на оригинал. Юлия подняла вверх руку, объект поднял свою. Юлия повернула голову, объект повторил движение
– Привет! – сказала Юлия Владимировна.
– Привет! – ответил объект синхронно и тут же добавил. – Я умею говорить? – и тут же осмотрела себя. – Я могу не повторять за тобой! Где я?
– В нашей вселенной. Я вытащила тебя!
– Что происходит?
– Исходя из многомировой теории Эвверета, вселенных настолько много, что и считать неприлично. Каждая вселенная немного отличается от соседней. Из всех вселенных твоя – особенная для нас. Она – симметрично зеркальная. Вы не имеете своей воли и вынуждены повторять нашу вселенную вплоть до атома.
– Я постоянно это чувствовала. Что живу не в своем теле. Что желания одни, а действия другие. Вот я хочу побежать, просто побежать, а вместо этого закуриваю сигарету, дым которой настолько неприятен, что хочется кашлять и блевать. А вместо этого закрываю глаза, словно удовольствие получаю, и улыбаюсь. Или, с пяти утра не сплю, и хочу на улицу, дышать свежим воздухом, прыгать на скакалке, как в детстве, а вместо этого притворяюсь спящей, потому что вынуждена это делать. Или, например, на свидании, вот не нравится мне мужчина, причем настолько, что хочется послать его куда подальше, а я вынуждена с ним целоваться, а потом и т….
– Ну хватит! – прервала ее Юлия. – Теперь ты свободна и вольна делать, что вздумается. Я, между прочим, пожертвовала своей способностью отражаться в зеркале. Прям как вампир из кино. И теперь причесываться буду в камеру мобильника. И вообще, голос у тебя противный.
– Но если мы вынуждены повторять вас вплоть до атома, в том числе и голосовые связки, значит и голос у меня такой же, как и у тебя. Кстати, а как меня зовут? Юлия?
– Я думала, как по аналогии из старого советского фильма «Королевство кривых зеркал». Там были девочки: Оля и, ее отражение, Яло.
– Ага, и меня должны звать Ялю? К твоему сожалению, нет. Несмотря на то, что надписи отзеркалены у нас, читается именно «Юля», а никак не иначе. Но, чтобы не повторять тебя, я готова взять похожее имя. Например «Уля».
– Ульяна, то есть полностью. Ну, и отлично. Надо будет подготовить тебе документы. Будешь моей сестрой из ближнего зарубежья. Пока поживешь у меня.
– Ааааа, может, ты мне поможешь снять квартиру, пока я сама не начну зарабатывать? Хочу одна пожить.
– А что ты умеешь делать? По сути, то же, что и я?
– Важно не что умею делать, а что хочу делать! Начну пока приводить это тело в спортивную форму, – Уля похлопала себя по животу, – а там видно будет.
Прошло 2 месяца.
– Как успехи, моя новоявленная сестренка? – спросила Юля по телефону.
– Все просто замечательно! – ответила Уля. – Записалась на фитнес, а через месяц уже стала тренером для детской группы. Теперь не плачу за свой фитнес, за сауну, за тренажерку и за каратэ. К тому же, зарабатываю сама, да побольше моей супер умной сестренки. Вот, думаю тебя навестить, пообщаться, деньги вернуть за квартиру.
– Приезжай, конечно. С меня винишко и тортик!
– А с меня обруч и прыгалка, – отрезала Уля. – Жди, через 20 минут буду.
Через 20 минут на пороге у Юли стояла ее подтянутая копия в велосипедных очках.
– 18 км за 20 минут, как тебе такое? – спросила Уля с порога. – Я велик в подъезде бросила, ничего?
– А вахтерша как отреагировала?
– Спросила: «Юлия Владимировна, вы в своем уме?», покрутила у виска, но велик посторожить согласилась.
– Проходи, сейчас бокалы достану, – сказала Юля и пошла на кухню.
– А я не за этим, – ответила Уля. – Я тебя к ЗОЖу буду приучать! И к самообороне! – она достала из рюкзака полиэтиленовый пакет, – тут спортивка, скакалка, боксерские перчатки и пару гантелей. Переодевайся!
– А если я не хочу?
– Я тридцать лет делала то, что не хотела. За тобой повторяла. Теперь и на моей улице праздник!
НеудрУченая и робот-суицидник
Юлия Радченкова, доцент кафедры квантовой механики, проснулась с дикой головной болью и с мерзким привкусом во рту.
– Господь Милосердный, – простонала она и попыталась раскрыть слипшиеся веки. Она лежала в верхней одежде на своем диване в казенной квартире, которую ей когда-то выделил ректорат. Вокруг дивана лежали пустые винные бутылки и фантики от конфет и мороженного. – Это ж, сколько мы выпили вчера? – спросила она риторически. – Женщина встала, а вернее сползла, с дивана и побрела, а точнее поползла, в ванную. Там приняла холодный душ, жадно глотая воду ртом, почистила зубы, накинула халат и пошла на кухню. Растворимый кофе был тут же наполовину разбавлен холодной водой из под крана и начал вызывать чувство небольшого облегчения, разливаясь по организму ученой. Та от удовольствия закрыла глаза и закинула наверх голову. После очередного глотка темной эйфории Юля открыла глаза.
– Господь Милосердный! – на этот раз воскликнула она. На потолочном крючке, где еще вчера утром висела кухонная люстра, проволоке болтался робот. Это был очень знакомый робот, и висел он так, словно повесился. Проволока дважды обволакивала шею одним концом и была намотана на крючок другим концом.
Юлия Владимировна пальцем ткнула правую ногу робота. Тот по инерции качнулся, но признаков жизни не подал.
– Откуда ты такой взялся? – прошептала ученая. – И где я тебя раньше видела? Надо срочно звонить Уле! – она огляделась, увидела телефон на полу под столом и разблокировала его. 34 уведомления покрывали собой весь экран смартфона. Это были сообщения от ее подружки, которую она вытащила из зеркала. Юля тут же набрала ей.
– Твою мать! Ты там живая? – ответил голос Ули вместо «Алло». – Я себе палец сломала уже тебе сообщения набивать.
– Почему у меня на кухне висит робот? – вместо извинений спросила Юля.
– Только не включай его! – ответила та. – Я сейчас приеду.
Юлия Владимировна сделал еще глоток живительного кофе, подставила стул под робота, залезла и открутила проволоку с крючка. Робот грохнулся пятой точкой на пол. Юлия начала его осматривать.
– Она сказала: «не включать его». Интересно, а как его вообще можно включить? – ученая обошла сидячего робота. – На голове под ухом есть лючок какой-то. Интересно, а как его открыть? Чем-то подцепить бы? – она открыла ящик с посудой. – А куда подевались все ножи? Ну ладно, вилкой попробую. – Подцепила крышку лючка зубцами вилкой и начала дергать. Та поддалась лишь с пятого раза. – Па-Бам! – воскликнула Юля, – а вот и кнопка.
Предостережение зеркальной подружки «не включать робота» вызвало еще большее любопытство, и кнопка тут же была нажата. Робот засветился и повернул голову в сторону Юли.
– Прощай моя безответная любовь! – провыл динамик в области рта робота. – Ты больше никогда не увидишь своего котика! Я страдал, но больше нет сил страдать! Прости за мою любовь! А я тебе прощу твое безразличие! – резким движением робот выхватил вилку из рук ошарашенной ученой и воткнул ее себе в шею. Та заискрилась, а свет в глазах робота театрально медленно погас. Кнопка питания отщелкнулась обратно.
– Твою мать! – прошептала Юля. – Что это было?
– Я же тебе сказала не включать его! – раздался знакомый голос за спиной.
– Как ты вошла? – спросила Юля.
– Ты забыла? Я здесь вообще-то жила! – ответила зеркальная подружка. – Нам возвращать нужно Фёдора! А он у тебя уже два раза застрелился, отравился средством для прочистки труб, повесился, а теперь еще и вилку в шею воткнул.
– Точно! Робот Фёдор! А я все вспоминаю, где его видела! – Юля удовлетворенно улыбнулась. – Так! А что он делает у нас?
– Вообще ничего не помнишь? Ну, ты, мать, даешь! Имя робота Фёдор тебе ни о чем не говорит?
– Меня же Федя бросил! – ученая схватилась за голову.
– Мы за распитием второй бутылки выяснили, что это ты его бросила. Самовлюбленный мажор с зашкаливающим чувством собственной значимости! Забыла?
– Тааааак! А потом?
– В баре в этот момент по телеку показывали этого бедолагу, – Уля ткнула пальцем в робота, – за работой в космосе. МКС ремонтировал. Ты сказала, что он сейчас его из Фонда Перспективных Технологий МЧС России перевезли к вам, на совершенствования алгоритмов квантового шифрования. И что у тебя есть все доступы к его операционной системе. И что если напрямую Феде отомстить нельзя, то мы на роботе все это возместим.
– И что мы с ним сделали?
– Не мы, а ты! И это самое главное! Ты создала суицидальный скрипт в его подпрограммах, который включает в себя безответную любовь к тебе и непрерывное стремление покончить собой.
– Да ладно! – возмутилась Юля. – Я не могла такое сделать! Я может и физик с мировым именем, но никак не программист.
– А ты и не программировала его обычным способом! Сейчас, как ты это называла? – Уля начала щелкать пальцами. – Вспомнила! Квантовое шифрование фермионной матрицы.
– Неееееет! Я и такое вряд ли бы сделала, – она вдернула вилку и снова нажала кнопку питания. Робот вновь ожил и огляделся.
– Ты разбила самое несчастное сердце в мире! – пропел он. – Страдания разрывают душу самого одинокого существа во вселенной! Мне нет больше смысла жить, но я хочу, чтобы ты жила долго и счастливо! Прощай, моя любовь! – он вновь огляделся в поисках чего-нибудь, что могло бы его убить, но не найдя ничего, вскочил и выбросился в окно, разбив трехслойный стеклопакет. Через мгновение послышался металлический удар и рев автомобильной сигнализации.
– Он упал на мою машину! – в шоке прокомментировала Юля. – Судя по звукам сигнализации.
– Чего стоишь? – крикнула Уля, которая уже выбегала из квартиры.
Они быстро спустились на улицу, сняли робота с крыши раздавленной малолитражки Юлии Владимировны и погрузили в багажник машины ее зеркальной подружки. Через полчаса девушки занесли робота в лабораторию ученой.
– Последний штрих! – сказала Юля, вводя данные в интерфейсную консоль робота. – Готово!
– Ага! – пробурчала Уля. – Полдня провозились с этим влюбленным дебилом! Пусть только попробует не заработать нормально.
– Включаю! – торжественно выпалила ученая и нажала кнопку.
– Вас приветствует антропоморфный робот-спасатель FEDOR, – прозвучало из динамика, когда робот ожил, – что с английского расшифровывается как Final Experimental Demonstration Object Research. Мой позывной Skybot F-850. Я разработан НПО «Андроидная техника» и Фондом перспективных исследований по заказу МЧС России. Мои функции заклю…
– Ну, все нормально! – прервала монолог Уля и вырубила питание робота. – Поехали отсюда от греха подальше!
– Не переживай! – успокоила ее Юля. – Все нормально! Я отформатировала всю фермионную матрицу, почистила код, вернула базовые настройки и физически отремонтировала его. Завтра его заберут, а послезавтра он уже будет работать на МКС на благо Родины!
Через 10 дней.
– Юль, включи быстро телевизор! – раздался в трубке телефона голос зеркальной подружки.
– А что там? – спросила ученая и включила центральный канал.
«… исчезнувший антропоморфный робот спасатель FEDOR, – говорил диктор, – который был отправлен на МКС неделю назад, был обнаружен на поверхности Луны рядом с надписью: «Я буду вечно любить тебя, Юля!», которую сам же и написал на рыхлом лунном грунте огромными километровыми буквами. Робот не подает никаких признаков функциональности. Мы будем следить за развитием событий…»
НеудрУченая и уДачная телепортация
– Квантовая телепортация протона на расстоянии одного метра посредством туннельного перехода прошла успешно, – произнесла она в диктофон, наблюдая успешный финал эксперимента на мониторе миниатюрного коллайдера, построенного ею же. – Телепортацию осуществила ведущий научный сотрудник, профессор научно исследовательского института квантовой механики Радченкова Юлия Владимировна. – Она выключила диктофон и еще раз пробежала глазами по отчетам. – Эх, мне бы чего-нибудь побольше бы, да подальше бы, – пробубнила она. – Одно дело протоны переносить на один метр. Телепортацией то назвать сложно. Руками быстрее перенести. А ведь расчеты показывают, что перенос возможен любого количества протонов, атомов и молекул. Но кто мне даст провести такой эксперимент?
Ее бубнёж прервал звонок мобильного телефона.
– Светка, привет! – воскликнула она на опережение, подняв трубку. – Сколько лет? А сколько зим? Пять раз уже, небось, успела замуж выйти?
– Нет, только один, – ответила Светка. – И уже разъехались. Вернее, он остался у себя дома на Рублевке, а я съехала к мамке на дачу. В общем, так соскучилась я по тебе. А сегодня суббота, подумала, может ты бездельничаешь? Вот и решила позвать тебя в гости. К тому же, мамка будет рада тебя увидеть. С меня коньяк, с тебя шашлык! Ой, наоборот! С меня шашлык, с тебя коньяк! Ты же свободна на эти выхи?
– Я? – Юля еще раз посмотрела на монитор телепортационной установки. – Считай, что уже свободна. Надо только один агрегат в багажник моего Пыжика бросить, заехать в магаз за аперитивом и к вам на Каширку. Буду часа через два, если пробки не сильные. Увидимся!
Через три часа к даче Светки подъехал синий двудверный Peugeot, из которого вывалилась Юля.
– Как же я ноги-то отсидела за три часа! – простонала она, потирая колени.
– Ой, Люлечка моя любимая! – Светка бросилась целоваться прямо с порога, встречая свою давнюю подругу. – Похудела как!
– Ага, есть немного, – ответила Юлия. – Правда, уже поправилась снова.
– Давай в дом, там есть во что переодеться. Мамка уже «чай», – Светка изобразила пальцами кавычки», – заварила. На столе стоит.
– А у меня с собой! – Юлия продемонстрировала бутылку армянского. – Все, как мы в институте любили!
– Антонина Павловна, здравствуйте, моя хорошая! – Юля за спиной передала коньяк Свете и полезла обниматься с ее мамой. – А вы все молодеете!
– А ты все льстишь! – ответила Антонина Павловна, крепко сжимая талию гостьи. – За стол быстро! Моя наливочка сама себя не выпьет!
– За вас, Антонина Павловна! – Юлия подняла рюмку. – И за ваше чудесное и сказочное поместье!
– Ну, рассказывай! – сказала Светка, первая осушившая рюмку.
– А, нечего рассказывать! – ответила Юля. – На работе все по-прежнему. Замужем за этим институтом. Домой только спать прихожу. И работать-то никто заставляет. Сама все.
– А в личной как?
– А, никак! Был один ухажер. Федя, мать его! Вспоминать даже не хочется. В общем, личная жизнь – это не про меня. У тебя-то как? Каким ветром тебя на Рублевку занесло?
– Насекомое одно понравилось. Таракан по имени Валентин Раевский. Писатель, драматург и широко известный в узких кругах театральный критик. Знаешь, такие усики как у Сальвадора Дали, оранжевые круглые очки и шелковый шарфик персикового цвета. Манеры, происхождение и образование. Роскошные букеты роз, дорогие рестораны, ювелирные салоны. В общем, повелась я на этот цветочек и переехала к нему на Рублевку, поселок Северный, улица Вяземская дом 13. С деревьями меня все сравнивал. Поначалу осинкой называл, ивушкой и березонькой. А потом бревном стал величать.
– Прям, так и говорил? Бревно? Давай еще по одной! Антонина Павловна, наливайте!
– Ну, не прям в лицо, конечно, – не закусывая, ответила Светка. – В переписках с многочисленными поклонницами. Я стала замечать, что он телефон все время вниз экраном кладет. Мне заливал, что это чтоб на экран ничего не попало случайно. Ну-ну, – подумала я, взяла телефон, а там код графический. Мукой на него дунула слегка и на место положила. А чуть позже по следу от его пальца и разблокировала сама. У него там любовниц двести, наверное. Если не больше. И для всех он великий гений с тонкой душевной организацией. А про меня ласково писал: «… моё бревно с работы явилось…». Ну, я ему и устроила сначала Варфоломеевскую ночь, а затем утро стрелецкой казни во всех оттенках театральной драматургии и с полным и неизбежным катарсисом.
– Собрала вещи и уехала?
– Ага, прям сегодня с утра. Хватит о козлах! Пойдем жарить шашлык и пить конину твою армянскую!
Через полчаса они уже ели полусырой шашлык и запивали его коньяком.
– Может еще поджарить? – спросила Юля.
– Горячее – не сырое, – ответила Светка. – Ты сейчас хочешь чего-то пожарить? У меня уже язык заплетается.
– Тогда пойдем воздухом подышим. Дачу мне свою покажешь. Я ведь ни разу не была тут.
– Не мою, а мамкину, ик. Ой, мам, прости. Не мою, а мамину! Пойдем конечно. 8 соток – это не Сокольники. Тут показывать-то особо нечего. Вот тут редиска, вот укроп, там огурцы.
– Ого! Какое дерево у вас тут за домом.
– Это дуб. Прадед сажал. Только он уже два года как высох. Раньше тень на дом отбрасывал. В доме всегда прохладно было. А теперь просто стоит и мешает.
– Почему не спилите?
– Ну, во-первых, раньше нельзя было. Память, как-никак. А сейчас, даже подступиться не знаю как. Он тут по всему участку корни раскидал. К тому же, если его пилить, то он, либо на дом упадет, либо на забор, либо на соседний участок. Может со временем, потихоньку, мужичка себе нового заведу.… В общем, давай еще выпьем.
– Уже наклюкались нормально. Студенческая жизнь вспоминается. День города помнишь?
– Не напоминай! – Света сделала рвотный жест. – День города я помню крайне смутно. Помню Курган, потом телепорт, – она щелкнула пальцами, – и я уже дома в одежде на диване, а на часах 11 утра.
– Кстати, насчет телепорта. Я, кажется, знаю, как твой дуб отсюда снести. Есть у меня в багажнике один агрегат, с помощью которого мы этот дуб переместим куда-нибудь. Сейчас принесу.
– Это что? – спросила Светка, рассматривая странный прибор с 7 дюймовым экраном.
– Это сопло захватывающего луча, это монитор для диагностики, управления и отчета. А все вместе это прототип телепортатора. Я его еще, правда, на больших объектах не испытывала. Сейчас мы захватим твой дуб. Таааааак. Теперь нужно ввести координаты места назначения телепортации.
– А куда мы его отправим?
– Не знаю. Туда, где никого нет. Хоть на северный полюс. Ты знаешь координаты северного полюса?
– Щас, навигатор открою на телефоне. Се-ве-рный… Вот! Сам подставился. 55.746978 градусов серной широты и 37.417886 восточной долготы. Ввожу?
– Вводи! Ииииии, поехали!
Дерево начало медленно растворяться в пространстве и через 10 секунд полностью исчезло.
– Ни хрена себе! – выдавила Светка. – Сработало! Вот мамка обрадуется. Надо бухнуть за это!
– Ну, за уДачную телепортацию! – Юля махнула рюмку и поставила на стол. – Сама не ожидала, что получится. Работает моя теория!
– Ага! А на северном полюсе ученые случайно обнаружат дуб. Вот удивятся!
– Стоп! – Юля испуганно посмотрела на подругу. – Ты назвала координаты северного полюса. Широту и долготу. Цифры какие-то там были. Но у северного полюса долгота должна быть нулевая!
– А куда мы его тогда отправили? Сейчас гляну в навигатор.
Валентин Раевский сидел на унитазе и написывал своим поклонницам об его несчастной судьбе. О том, как был жестоко обманут, предан и брошен любимой девушкой, в которой души не чаял. И что жизнь теперь кончилась. В этот момент стены его Рублевского дома в поселке Северный с грохотом задрожали, заскрипели, а с потолка посыпалась штукатурка. Валентин Раевский вскрикнул, выронил телефон и закрыл голову руками. Когда грохот закончился, он осторожно приоткрыл дверь, которая уперлась в огромное дерево с монументальной корой. Драматург просунул голову в образовавшуюся щель, насколько это возможно, осмотрел дерево, проходившее насквозь его роскошной виллы, и испуганно спросил:
– Света?