Евгений Обухов
Марки мира. История самых невероятных ошибок, курьезов и редкостей в филателии
Курьезы с «Черным пенни»
Индивидуальные особенности каждого экземпляра первой в мире марки спустя полтора века сыграли с художниками-марочниками злую шутку. В последние десятилетия изображение «Черного пенни» в разных странах стали часто помещать на знаках почтовой оплаты, издаваемых по поводу филателистических выставок или к разным юбилеям первых марок мира. Тут-то и начались проколы. Этих ошибок много, но они достаточно однообразны, так что нет нужды перечислять их все. Отмечу лишь два типа курьезов.
Румыния, 1990 г. «Черный пенни» с буквами VR
Первый состоит в том, что «Черный пенни» изображают не таким, каким этот знак оплаты был на самом деле. Вот, например, почта Румынии в 1990 году издала блок, на котором у первой марки мира буквы не только внизу, но и в верхних углах. Видимо, художник не удосужился внимательно посмотреть на рисунок оригинала и взял за основу известные филателистам невыпущенные в почтовое обращение проекты 1840 года. Это же замечание относится к выпуску Уганды в честь 150-летия «Черного пенни» и еще к ряду других зарубежных эмиссий, где показана марка с аббревиатурой VR вверху, означающей «Королева Виктория» (Victoria Regina на латыни).
Часть листа «Черного пенни»[2]
Другой тип курьезов распространен сильнее. В них марки нарисованы, в общем-то, правильно, но буквы в нижних углах расставлены не те! Нашим коллекционерам наиболее памятен выпуск 1990 года в честь 150-летия «Черного пенни». Рисовал эти советские марки художник Владислав Коваль. Но когда тираж был отпечатан, коллекционеры вдруг заметили, что на двух миниатюрах серии с номиналами в 20 и 35 копеек изображены не реальные, а виртуальные «Черные пенни»: 20-копеечная снабжена несуществующей аббревиатурой ТР (получается, что это якобы 15-я марка в последнем ряду, состоящем на самом деле, как уже говорилось, всего из 12 марок), а 35-копеечная – VК (но ряда с обозначением V не существует в природе!).
Выход отечественной почтой был найден, на мой взгляд, самый правильный из всех возможных. Готовый тираж не стали уничтожать – вдруг какие-то считаные экземпляры просочились бы на рынок из типографии, и тогда на этих редкостях кто-то здорово мог нажиться! Просто рисунки марок исправили и отпечатали такое же количество «правильных» миниатюр. Те и другие поступили в продажу, и никакого ажиотажа не возникло.
Великобритания, 1990 г. На марке на поле блока буквы SW
Но это в нашей стране. Западные же издания – и не только филателистические – вволю пошумели, акцентировав внимание на этих двух ошибочных марках СССР. Всё бы ничего, но вот юбилейный почтовый блок – и не какой-нибудь страны, а матери-прародительницы Великобритании! И что же? Здесь прекрасно воспроизведенный «Черный пенни» имеет «инициалы» SW. Что ж вы думаете? Ни в одном западном филателистическом издании критических замечаний к изображению этого блока не появилось. Всё потому, что эти фантастические SW были объяснены издателями заранее и символизировали важнейшую роль «Черного пенни» в истории филателии. Означали же эти буквы Stamps of the World, то есть «Марки мира».
Интересно, что 150-летний юбилей «Черного пенни» вдохновил почтовые администрации разных стран мира на издание марок и почтовых блоков, на которых в литерах зашифровано название государства. Так, на марке и блоке Сьерра-Леоне воспроизведен юбиляр с литерами SL – это реально существующий «Черный пенни». А вот Сент-Винсенту, а также Сент-Винсенту и Гренадинам пришлось допустить ошибку, поставив на своем выпуске нелегитимные литеры SV.
К советским же неправильным почтовым миниатюрам в 20 и 35 копеек я отношусь с доброй улыбкой. Думаю, это вовсе не оплошность, а шалость художника Владислава Коваля. Могли же великие мастера малой графики Чеслав Сланя и Йозеф Герчик позволить себе именно такое! Они то имена друзей вплетали в рисунок марки мельчайшим шрифтом, то на срезе пальмовой ветви так же микроскопически прославляли неведомую Лялю, то – как сделал это Сланя на шведской марке – изображали среди участников лыжного марафона себя и еще несколько узнаваемых лиц, друзей и известных спортсменов. Впрочем, об этом речь впереди.
Так и наш художник – разве случайно на марке В. Коваля появился именно этот «заветный вензель» V да K?
Сент-Винсент, 1990 г. На марке в блоке буквы SV
«Не случайно!» – ответил пензенский филателист Александр Голованов после моей публикации на эту тему в периодике. И прислал подробные материалы по истории «советских инициалов» «Черного пенни», полученные из первых рук, от самого художника. Вот что, в частности, он написал мне:
«В истории и графического искусства, и филателии известны рисунки, в которых художники незаметно для неосведомленного зрителя размещали фрагменты с личной информацией, так сказать, кодировали изображение. Нечто подобное случилось в 1989 году, когда знаменитый ныне российский художник Владислав Эдуардович Коваль получил заказ к юбилею „Черного пенни“. Укрупненную копию первой почтовой марки художнику предоставили в министерстве связи одновременно с заказом на изготовление оригинальных рисунков почтовых марок СССР. Внимательно рассматривая репродукцию с величественным профилем королевы, В. Коваль обратил внимание на индексы в нижней части изображения. Но он не знал, и ему никто не рассказал, что индексы латиницей в рисунке „Черного пенни“ – это коды марочных мест в листах».
СССР, 1990 г. Марка 20 к. с ошибкой ТР
На образце, который видел перед собой В. Коваль, были индексы АP. Такой пары букв никогда не существовало в листах «Черного пенни». Только много позже В. Коваль узнал, что такая репродукция попала в Минсвязи СССР в качестве сувенира – как результат фантазии британских филателистов. Англичане, рассылая рекламу будущей Всемирной выставки марок, поместили в стилизованный рисунок «Черного пенни» аббревиатуру известного культурно-развлекательного центра Викторианской эпохи Alexandra Palace («Александра-палас»). В его выставочном зале и готовилась торжественная экспозиция к 150-летнему юбилею первой почтовой марки.
СССР, 1990 г. Марка 35 к. с ошибкой VK
А в 1989 году, глядя на загадочные латинские индексы АР, художник подумал о своем друге Александре Рузове, чьи русские инициалы идеально совпадали с латинскими. И тогда, как далее сообщил мой корреспондент, В. Коваль решил увековечить в рисунке советского «Черного пенни» не только рузовские инициалы, но и других близких людей – даже для себя подыскал на марке место.
СССР, 1990 г. Исправленная марка 20 к. с буквами ТF
Фантазии марочного графика дошли до печатного станка и были размножены миллионами экземпляров. На марке номиналом 10 копеек В. Коваль отметил латиницей инициалы жены – NK (Nina Koval); замечу, что по случайности эти индексы с точки зрения филателии легитимны, поскольку присутствуют в реально существующих листах марок «Черный пенни». На другой выпущенной марке, номиналом 20 копеек, даны кириллицей инициалы жены друга художника – ТР (Татьяна Рузова); индекс Р некорректный, поскольку отсутствует в листе «Черного пенни». На третьей первоначально изданной марке серии, номиналом 35 копеек, латиницей приведены инициалы самого художника – VK (Vladislav Koval); рисунок этой марки также нелегитимен, поскольку индекс V отсутствует в реально существующем листе марки-прототипа.
СССР, 1990 г. Исправленная марка 35 к. с буквами АН
К маркам серии также была издана открытка для изготовления картмаксимумов. В рисунке этой карточки латиницей обозначены инициалы дочери художника – IК (Irena Koval); эти индексы легитимные. На конверте, отпечатанном к первому дню почтового обращения серии, помещены латиницей инициалы сына художника – MК (Marian Koval); эти индексы также правильны, поскольку присутствуют в листе марок «Черный пенни».
Англия, 1890 г. Пародия на юбилейный конверт
Вот так интересная история нашумевшего выпуска СССР к 150-летию первой в мире марки раскрылась с помощью небольшого расследования А. Г. Голованова, давнего автора журнала «Филателия».
Первый юбилей
А в самой Великобритании юбилей «Черного пенни» впервые широко отметили уже в 1890 году. Были изготовлены памятные конверты из бумаги разных оттенков, применялись штемпеля гашения с соответствующими текстами.
Оттиски штемпелей на отправлениях также являются объектами коллекционирования. Применялись штемпеля немые (только рисунок), номерные (только номер почтового отделения), текстовые. Ныне помимо привычных нам календарных широко используются художественные специальные штемпеля.
Интересен необычный для того времени комплект: конверт с напечатанной маркой оригинального рисунка номиналом 1 пенни и открытка без марки. Тексты на конверте свидетельствуют о том, что торжества в честь полувекового юбилея почтовой реформы проходили 2 июля 1890 года в музейном городке лондонского Южного Кенсингтона. Рисунки конверта показывают, что в 1790 году почта на лошадях передвигалась со скоростью 8 миль в час, а в 1890-м на поездах – 48 миль в час. Здесь представлены почтальон 1840 года и перечислены некоторые из множества дореформенных тарифов: в 4 и 8 пенсов, 1/2 и 2/6 шиллинга, а также почтальон 1890 года и единый тариф в 1 пенни. На открытке – герб страны, уже знакомая нам аббревиатура VR, юбилейный текст и портрет сэра Роуленда Хилла с подписью: «Он подарил нам пенни-почту».
Одновременно изумленные лондонцы увидели в продаже и… пародии, отпечатанные по рисункам популярного в то время карикатуриста Гарри Фурнисса (1854–1925). Основная надпись на конверте была изменена им и представляла не «Юбилей в почтовом ведомстве» (Jubilee…), а «Кавардак в почтовом ведомстве» (Jumble…). Карикатуры на конвертах говорят о том, что волокита поглощает миллионную прибыль, а по утрам при отправке писем возникает страшная давка. Нарисованы и два почтальона: служащий в 1840 году гордо стоит с единственным письмом в руке по тарифу 2/6 шиллинга, а бедняга в 1890 году сгибается под гнетом огромных мешков с дешевыми письмами. Спародирована королевская эмблема в левом верхнем углу конверта – теперь она показывает изнуренных почтовых служащих и имеет подпись «Низкооплачиваемые». Правда, почтовую марку на данном конверте художник нарисовать не решился – это могло расцениваться как подделка государственных знаков оплаты.
Англия, 1890 г. Юбилейный конверт
Не менее забавна и пародийная открытка. Герб трансформировался в подобие ухмыляющейся рожицы с подписью «Власть», аббревиатура VR – в двух согнувшихся почтовых служащих, тонущих в потоке писем, а вместо изображения сэра Роуленда Хилла был помещен карикатурный портрет Генри Сесила Рейкса (1838–1891), который занимал должность генерального почтмейстера с 1886 по 1891 год. Подпись, разумеется, изменена и сообщает, будто «он ничего не дал…».
Стоит отметить, что в те годы британскому почтовому ведомству была не чужда известная доля самокритики: достаточно было наклеить на пародийный конверт современную ему марку в 1 пенни – и он беспрепятственно доставлялся адресату. Таких, как говорят филателисты, почтовых прохождений сохранилось достаточно много, и они периодически появляются на аукционах. Кстати, если бы у кого-то оказался под рукой лишний и ненужный экземпляр «Черного пенни», можно было бы расплатиться и им. Действовавшие спустя полвека после выхода марки в почтовое обращение (да и много позже!) тарифы и почтовые правила это не запрещали.
Англия, 1890 г. Юбилейная открытка и пародия на нее
Великобритания. Блок к 175-летию «Черного пенни»
В завершение этой главы, в которой были и описания забавных ошибок, и важные сведения из истории почты и филателии, хочу назвать почтовый блок, изданный в Великобритании в 2015 году к 175-летию «Черного пенни». В него включены изображения первых марок мира с напечатанными в углах новыми номиналами – современное отправление 1-го класса. Однако этот блок знаменателен тем, что на его полях воспроизведена старинная фотография. Представлен интерьер типографии, в которой мог печататься «Черный пенни»: рабочие трудятся за станками весьма экзотического вида. Сразу представляешь, сколько труда надо было вложить, чтобы качественно оттиснуть 286 700 листов марок!
Самая знаменитая ошибка
«Маврикии»: мифы и реальность
Одна из наиболее ранних и, пожалуй, самая известная опечатка появилась в 1847 году. Тогда на острове Маврикий были выпущены две почтовые марки номиналами в 1 пенни и 2 пенса. Они стали первыми в маленькой английской колонии. Про марки острова Маврикий знают все на свете. Даже человек, ни разу в жизни не прикасавшийся к филателистическому альбому или к каталогу, в ответ на вопрос об этих раритетах пороется в глубинах памяти и вытащит на свет божий что-то услышанное или прочитанное о них: «Голубой Маврикий», «Розовый Маврикий»…
Это исторически сложившиеся и привычные собственные имена маврикийских почтовых миниатюр, хотя на самом деле марки имеют синий и оранжевый цвета, в связи с чем употребляются и более точные названия вроде «Синего Маврикия», «Красного Маврикия», «Оранжевого Маврикия». Тем не менее в большинстве прежних публикаций используются прилагательные «голубой» и «розовый», так привычнее. Выпущены марки 21 (или 20) сентября 1847 года. Считается, что было напечатано по 500 экземпляров каждого номинала.
С марками Маврикия связано большое число мифов и невероятных историй, они стали героями книг и кинофильмов.
И одна из самых растиражированных легенд – об ошибке, допущенной старым, рассеянным и сильно пьющим часовщиком и гравером Джозефом Барнардом, получившим заказ на изготовление клише марок. Губернатор будто бы поручил ему выгравировать на почтовых миниатюрах надпись Post Paid («Почтовый сбор оплачен»), однако по дороге от губернаторской резиденции к дому он якобы успел забыть это. Что же ему, бедняге, было делать, не идти же назад, чтобы добиваться новой аудиенции! К счастью, как гласит история, на глаза забывчивому пьянчуге попалась вывеска местной почты Post Office («Почтовое отделение»), и слабовидящий – спасибо, что хоть не совсем слепой! – старик рассудил, что вот эту надпись и требуется поместить на марки.
«Розовый Маврикий» и «Голубой Маврикий», 1847 г. На почтовой карточке из музея о. Маврикий, начало 2000-х гг.
А задача была срочная – 30 сентября 1847 года Элизабет Энн Гомм, супруга губернатора, давала бал. Хотелось организовать всё как в просвещенной Англии, и потому пригласительные билеты следовало торжественно разослать по почте, наклеив на них модную новинку – марки. Из-за этой спешки ошибку будто бы не заметили, и марки поступили в обращение со странной, не применявшейся ранее надписью Post Office. Все работы обошлись в 10 фунтов и 10 шиллингов, как следует из счета, сохранившегося в одной из английских коллекций. За проданный тираж в итоге удалось выручить 6 фунтов 5 шиллингов. Таким образом, вся затея оказалась убыточной, но зато теперь почта могла принимать письма по новым правилам, да и супруга губернатора получила вожделенные марки! Остаток тиража использовали для местной корреспонденции, а некоторые письма были направлены во Францию и Индию. Часть этих сведений о «Маврикиях» изложил еще в советское время Н. И. Владинец в книге «Филателия»[18].
В следующем, 1848 году, когда израсходовали экземпляры с ошибкой, Барнард получил возможность исправиться и сделал гравюры для печати двух марок тех же номиналов уже с правильной надписью Post Paid.
На самом деле всё сложилось не совсем так.
Post Paid. Исправленный выпуск марок Маврикия, 1848 г.
Джозеф Осмонд Барнард (1816–1865) не был ни полуслепым, ни чрезмерно рассеянным, ни – тем более – глубоко пожилым человеком. В момент изготовления клише марок ему исполнился 31 год. И сам факт появления собственных знаков почтовой оплаты на острове Маврикий, одних их первых в мире, не связан с задумкой эффектно разослать приглашения на будущий костюмированный бал, организованный женой губернатора.
Чуть ранее, в декабре 1846 года, вышел указ № 13 губернатора Британского Маврикия сэра Уильяма Мэйнарда Гомма (1784–1875) о перевозке и оплате почтовых отправлений. В статье 9 этого указа, в частности, говорилось о пересылке писем, газет и посылок, оплаченных марками, и устанавливались тарифы на пересылку.
Поскольку марки из Англии не поступили, и вообще непонятно, делался ли на них запрос, под этот указ было решено изготовить знаки почтовой оплаты самостоятельно. В самом конце 1846 года произошла встреча Джозефа Барнарда с почтмейстером Джеймсом Стюартом Браунриггом, тогда и был сформирован заказ на изготовление марок, штампов, календарных штемпелей и так далее. Подробная смета по этому заказу была представлена гравером в январе 1847 года, то есть задолго до появления идеи провести бал. Печатную форму, содержавшую сразу оба клише марок в 1 пенни и 2 пенса, Джозеф Барнард гравировал, видимо, в первой половине 1847 года. Он в точности выполнил задание, повторив стиль первенца филателии «Черного пенни»: изобразил на марках портрет королевы Виктории, обозначил словами номиналы «один пенни» и «два пенса» и воспроизвел по сторонам марок требуемые заказчиком надписи Post Office/Postage/Mauritius.
Маврикий, 1991 г. Джозеф Барнард
Бо́льшую часть тиража марок действительно использовала супруга губернатора Элизабет Энн Гомм (1807–1877) для рассылки приглашений на устраиваемый ею бал. Поводом для него стал особый случай. С 15 июля 1847 года в этой британской колонии вводился запрет на использование французского языка в суде. Накануне, 14 июля, супругу губернатора на улице окружила возмущенная толпа, бурно требовавшая отмены этого решения. Для разгона бунтарей даже вызвали солдат. Чтобы загладить этот инцидент и восстановить отношения с франко-маврикийцами, на 30 сентября был назначен бал в резиденции губернатора. Приглашения, на конверты с которыми предварительно наклеили новые марки, разослали 21 сентября 1847 года.
Маврикий, 1997 г. Бал в резиденции губернатора
И вот тут-то в истории с ошибочными «Маврикиями» появляется неожиданный поворот. Говоря словами героя фильма «Кавказская пленница»: «Нарушитель – это не нарушитель, а крупный научный работник…» Дело в том, что в ноябре 2012 года на сайте «Мир м@рок» появилась статья А. Гужновского «Коктейль „Голубой Маврикий“»[3]. В ней автор предложил взглянуть на «ошибочные» надписи в первом выпуске 1847 года совершенно иначе.
Маврикий, 1978 г. Бал в резиденции губернатора
Вот суть его рассуждений. На марках вверху написано Рostage, а внизу – one penny или two pence. И если читать сверху вниз, то получится совершено логичное «почтовый сбор один пенни» или «почтовый сбор два пенса». А если читать столь же последовательно слева направо, то мы увидим на «Маврикиях» левую вертикальную надпись Post Office и правую вертикальную надпись Mauritius, что дает совершенно логичное и осмысленное «Почтовое отделение Маврикия». То есть гравер нам ясно и понятно сообщил: это марки местного выпуска, почтового отделения Порт-Луи, столицы Маврикия! Вполне жизнеспособная теория.
Примет ее филателистическое сообщество или нет, будут ли исключены марки Маврикия из числа знаменитых и странных ошибок или не будут, покажет время. А пока в каталогах с разницей в один год соседствуют две пары почтовых марок. Одни, считающиеся во всем мире ошибочными, – со странной, слишком несолидной для государственных знаков оплаты надписью Post Office («Почтовое отделение»), другие – с точной, наверняка правильной Post Paid («Почтовый сбор оплачен»).
Сейчас «Голубой Маврикий» и «Розовый Маврикий» остаются одними из самых редких и дорогих. Сегодня известно о 14 «Розовых Маврикиях» номиналом 1 пенни и о 12 «Голубых Маврикиях» номиналом 2 пенса. Из них 13 и 10 соответственно – гашеные, это раритеты международного класса. Негашеных – 1 (уникум) и 2 (раритет мирового класса).
В американском каталоге марок всех стран мира Scott (далее будет употребляться русскоязычная интерпретация названия – «Скотт») в середине 2010-х годов базовая цена чистого «Розового Маврикия» была установлена на уровне 1 250 000 долларов, гашеного – 1 150 000; стоимость гашеного «Голубого Маврикия» составила 1 700 000 долларов[3].
В Почтовом музее Стокгольма у раритетов с Маврикия отдельная «жилплощадь». Фото автора, 2017 г.
Разумеется, история филателии знает выпуски куда более редкие, сохранившиеся в единственных экземплярах. А, к примеру, российские земские марки Котельничского уезда Вятской губернии 1869 и 1870 годов, каждая номиналом по 3 копейки черного цвета на желтой бумаге, известны только в… половинках. Но наши марки не настолько знамениты, чтобы западные каталоги оценивали их в астрономические суммы, приравняв к местным признанным раритетам. Как говорится в анекдоте: «„Му-му“ написал Тургенев, а памятник-то все равно поставили Пушкину!» В общем, возвращаясь к известности и огромной стоимости марок острова Маврикий, можно лишь воскликнуть: «У славы – длинные ноги». История с рассылкой приглашений на бал и допущенная издателями ошибка вознесли именно эти миниатюры на вершину филателистического олимпа. Марки острова Маврикий сейчас наиболее, так сказать, «раскрученные», а потому одни из самых дорогих в мире.
Дошли «Маврикии» и до России – редкости были представлены на Всемирной выставке марок «Москва-97», одной из двух Всемирных экспозиций, когда-либо проводившихся в нашей стране. Мне довелось вместе с другими сотрудниками редакции журнала «Филателия» и Издатцентра «Марка», не говоря уж об оргкомитете и массе волонтеров, посильно участвовать в оформлении огромной экспозиции, когда за день или два до открытия из аэропорта прибыли «Маврикии». Учитывая многомиллионную стоимость марок, мы ждали чего-то бронированного в сопровождении десятков мотоциклистов, а редкости привезли на простой легковушке, которая не могла привлечь чье-либо постороннее внимание. Хотя, конечно, уникальные кусочки бумаги были застрахованы на необходимую сумму…
Четыре из множества фальшивых «Маврикиев»
Здесь стоит на время отвлечься от разбора как вопиющих, так и не очень приметных ошибок – далее их, самых разных, будет описано несколько сотен – и вновь на примере тех же «Маврикиев» рассмотреть практические стороны филателии. Мы уже знаем о невероятной редкости этих марок с ошибкой в надписи. Но надо признаться, что на самом деле марки Post Office имеются во многих коллекциях. Вот только… в виде копий или откровенных фальсификатов. На иллюстрациях показано несколько примеров.
Некоторые подделки, сделанные давно и тщательно, уже сами по себе стали филателистической и исторической ценностью. А есть и такие, которые можно хоть сей момент приобрести через Интернет. Оценивают их рублей по 300, лишь бы окупить расходы на печать. Как тут не вспомнить Варфоломея Коробейникова из «Двенадцати стульев»: «Вот господа спасибо и скажут старичку, помогут на старости лет… А мне много не нужно – по десяточке за ордерок подадут – и на том спасибо…»[4]
Конечно, подделыватели с амбициями посерьезнее «десяточкой за ордерок» не обойдутся. И тут коллекционера от опрометчивой покупки дорогого суррогата может оградить, прежде всего, знание тонкостей филателии.
Некоторые особенности оригинала (вверху) и одной из качественных подделок
Те же «Маврикии» отпечатаны на бумаге середины XIX века, красками старинного состава, гуммированы клеем того времени, компоненты которого воспроизвести ныне крайне проблематично. Это важнейшие признаки оригинала. Но их точное определение требует лабораторных исследований, что само по себе весьма накладно. А вот понимание особенностей разных способов печати никаких расходов не требует и помогает отсеять многие фальшивки мгновенно, с первого взгляда. Так, например, тиражирование будущих редкостей на Маврикии производилось металлографией, кропотливым и достаточно дорогим способом. А многие подделки изготовлены более дешевой плоской печатью…