Евгений Шорстов
Выдавленный
– Валерий Артёмович, ну что… Пришли результаты анализов, – молодой доктор медлил, сверля глазами больничную карту. Он трусливо оттягивал вердикт, потирая желтоватую бумагу тонкими длинными пальцами.
– Что там? – тихо спросил Валера, впрочем, уже мало заинтересованный в ответе доктора, чей голос казался ему каким-то неестественным, точно записанным на кассету.
– Ну… пару месяцев, не больше, – на выдохе пробубнил врач и случайно выронил карту из рук.
Листы чуть слышно ударились о деревянную столешницу. Валера вздрогнул:
– Давайте операцию делать, раз надежды нет. Хоть отсрочим…
– Валерий Артёмович… – растерянно начал доктор. – У вас рак мозга неоперабельный, метастазы к тому же, понимаете… Надо принять, Валерий Артёмович… Какое отчество у вас необычное, вроде и много Артёмов, а Артёмовичей редко встретишь.
– Что вы со мной как с ребёнком? – фыркнул Валера и поднялся.
Покачиваясь, он на ватных ногах проковылял к выходу.
– Валерий… – говорил доктор что-то ему вслед, но Валера уже не слушал.
Вечер, несмотря на лёгкий ветерок, стоял душный. Солнце ещё не успело спрятаться за горизонт, когда из дверей мрачной городской больницы вышел поникший Валера в чёрной застиранной толстовке. Он накинул капюшон и не спеша поплёлся к ближайшей автобусной остановке.
«Молока надо купить, – думал он, почёсывая больной лоб, – батона, масло…»
И вдруг поёжился. Дурацкий поход в магазин при таком диагнозе показался до того незначительным, что Валера плюнул, решил никуда не ходить и сразу отправился домой.
Теперь всё стало издевательским. Дребезжащая маршрутка медленно расшатывала его нервы: в салоне отвратительно пахло, присесть было некуда, пришлось мучиться стоя. От каждого резкого торможения хотелось закричать. А хмурые лица пассажиров виделись чересчур надменными и довольными. Валере думалось, будто все здоровые люди отчего-то единодушно разозлились на него, умирающего.
На своей остановке он первым выскочил из автобуса и побежал в сторону дома.
Знакомые стены родного подъезда подарили Валере пару мгновений доброго забвения: на несколько секунд он даже позабыл, что болен, и, запыхавшись, с лёгкой улыбкой на лице позвонил в дверь.
На пороге стояла его жена Света. Красные глаза и трясущиеся губы сразу выдали её волнение. И ужас вернулся в Валерино сердце.
Света помогла мужу разуться, усадила его за стол на кухне, села напротив и тихо, боясь рассердить, спросила:
– Ну что там, Валерочка?
– Ничего, будем жить… – отшутился он.
– Да расскажи за ради бога!
– Я там в справках не разобрался…
– Милый! – затряслась жена.
– Два… – муж осёкся, стиснув зубы.
Света сдавленно ахнула.
– Два месяца дают, солнышко, – процедил Валера, сжав кулаки. – Всё, Светочка…
Его плечи вдруг потяжелели, в груди защемило, а на глазах навернулись слёзы.
Побледневшая от ужаса Света упала на колени и обняла мужа за ноги. Она плакала навзрыд, шепча под нос какую-то неизвестную Валере молитву, а он лишь гладил безутешную жену по волосам и рассматривал догорающее солнце за квадратным кухонным окном.
– Мне пройтись бы, обдумать… – сказал Валера, когда Света немного успокоилась.
Он поцеловал её в лоб и пообещал, что скоро вернётся.
Стены подъезда больше не успокаивали, от них теперь веяло чем-то вражеским, мерзким. Валере было тошно даже смотреть на них, поэтому он поехал вниз на лифте.
В ближайшем магазине Валера схватил литровую бутылку водки и направился на кассу. Очередь из семи человек походила на бесконечную змею, у которой что не чешуйка, то гниль.
– Пропустите меня, пожалуйста, у меня только вот… – попросил Валера невысокую женщину средних лет и показал ей бутылку.
– А у меня вот, – та приподняла корзину, доверху забитую продуктами. – Стой, как все, не один ты торопишься, алкаш. Я после работы детям еду покупаю! Пропусти его… Когда ж вы все подохнете от своей водки!
Пламенный гнев обуял Валеру, его губы дрогнули. Он со злобой оттолкнул хамоватую тётку и уже хотел двинуться к кассе, как вдруг сильная рука обхватила его шею. Кто-то, стоявший сзади, решил вступиться за женщину.
Валера развернулся, но не успел ничего сказать. Первый удар пришёлся ему в челюсть, второй – прямо в висок. В голове что-то щёлкнуло, и Валера упал на четвереньки. Третий удар последовал незамедлительно, ярый защитник безжалостно топтал обидчика, не позволяя тому подняться.
– Не бей меня! – хрипел Валера. – Не бей, я болею!
Но удары всё сыпались.
Всё было как в тумане. На крики прибежал хлипкий пожилой охранник. Вместе с высоким лысым заступником они вытащили бесчувственного, как тряпичная кукла, Валеру на улицу и посадили его на землю у палисадника.
– Не вставай лучше, урод, – прорычал лысый и со всей силы зарядил Валере ногой в бок.
Боль обожгла туловище, дыхание спёрло, Валера не смог даже вскрикнуть. Он просидел на месте с полчаса: сначала плакал, хватаясь за волосы, а потом жалостливо стенал, потирая саднящие рёбра дрожащей рукой.
Звонок мобильника привёл его в чувства, Валера схватил трубку, но не сумел принять вызов: его сознание стало мутным, всё вокруг поплыло, лишилось цвета и сгинуло во мраке. Валера шлёпнулся набок и следующих звонков уже не слышал.
Сквозь болезненную дремоту до него доносились редкие голоса прохожих, сливающиеся в единую какофонию бессвязных звуков, но одну фразу всё-таки он разобрал:
«Смотри, – говорила какая-то бабка, – не дай Бог так пить… Он живой хоть? Какая страсть…»
И он был бы рад вскочить и объявить во всеуслышание, что он не падший алкоголик и не бездельник, а больной, поражённый смертельным недугом, непонятый и отвергнутый, доживающий свои последние дни. Но не было сил в его ногах и руках. Валера пролежал на земле до глубокой ночи и очнулся только когда измученная ожиданием Света, оставившая на его телефоне больше сотни пропущенных, сама вышла на поиски и вскоре нашла любимого мужа.
– Ты что же, Валерочка, – плакала она, поднимая его. – Зачем же ты…
– Света, солнышко, – мямлил он, перебирая в воздухе руками. – Я не пил, солнце, я не пил…
Валера задыхался, морщился, то раскрывая рот, то стискивая зубы. Света обнимала его, захлёбываясь горячими слезами, целовала мокрый лоб и холодные щёки.
Валера запомнил, как она отряхнула его грязную толстовку, помогла встать и повела к дому.
Наутро он проснулся у себя в постели, завёрнутый в одеяло. Жена мирно сопела рядом, положив на Валеру тонкую ручку.
В ушах гудело, кости ломило, а вспотевшая спина ныла от неудобной позы. В комнате было жарко, губы слипались, горло неприятно щекотало изнутри.
– Света, Света… – шептал он, и слова болезненным эхом отдавались в чугунной голове.
Жена вздрогнула и села на кровати.
– Валерочка, ты чего? – испуганно протараторила она, обхватив мужа ладонями за щёки.
– Мне бы кофе.
– Сейчас, сейчас, мой хороший, – засуетилась Света, растерявшись спросонья.
Высвободившись из одеяла, Валера приподнялся на локтях и уставился на пятно света за бордовыми занавесками.
Жена вернулась спустя пару минут с чашкой тёплого кофе. Валера сделал два глотка и вновь откинулся на подушку.
– Я не пил водку, Светочка… – говорил он, с болью выдавливая из себя каждое слово. – Меня побили там, на кассе…
Жена ничего не ответила и снова тихонько захныкала.
* * *
Спустя неделю Валера оправился от избиения. Он проснулся очень рано и, потянувшись выглянул в окно.
Без умолку кричали грачи, они сидели в гнёздах на вершинах тонких сосен.
– Переживёте лето, твари крылатые? – буркнул Валера. – Осень встретите…
И он с отвращением задёрнул шторы.
Когда проснулась Света, муж уже сидел на кухне, потягивая кофе с шоколадными конфетами.
– Ничего не слипнется? – улыбнулась жена, остановившись в дверях. – Доктор же сказал, чтобы сладкого поменьше… – она вдруг сконфузилась, умолкла и стыдливо опустила глаза. – Прости, Валерочка, я что-то…
– Будешь кофе? – пробубнил он с набитым ртом. – Давай наведу!
– Что ты, что ты! – суетилась Света, размахивая руками. – Я сама, ты ешь, не вставай.
Валера нахмурился.
– Не надо делать из меня немощного, – сурово заявил он, поднимаясь. – Я пока ещё в состоянии. Садись, сейчас…
С недовольным лицом он поставил перед слегка озадаченной женой кружку кофе, сел напротив и посмотрел в Светины глаза: голубые, цвета летнего неба, они заблестели, наполнившись слезами.
– Спасибо… – прошептала она. – Валерочка, у тебя вся подушка в крови. Я подумала, может, попросить у врача какие-нибудь витамины…
Валера зажмурился и громко выдохнул.
– Прогуляемся? – Света перевела тему. – Там погода сегодня…
– Я один хотел сходить, – перебил её муж. – Мысли в порядок привести.
