Евгений Турецкий
Джампер
Б..бабуль, привет… – я не могу передать словами то чувство, когда разговариваешь с человеком с того света. Горло пересохло, язык прилип, мысли разбежались в разные стороны… Поэтому, написанное, не совсем то, что я произнёс вслух. Получилось бульканье с кряхтением и сопением.
Серёж, это ты?
Да.
Что случилось?
А что случилось? – послышался шорох в трубке и неожиданно раздался мужской бас. – Сергей Александрович, меня зовут Виктор Анатольевич, нам необходимо срочно увидеться, я жду Вас дома. Не заставляйте бабушку волноваться. – И вызов прервался. Саня стоял в паре шагов от меня и, видимо, слышал, а может быть догадался…
Уже там?
Мгм… – я мотнул головой, не зная что делать дальше… – не ходи со мной. Им лишние свидетели не нужны…
Ага, так я тебя и отпустил одного. Поехали. Раз уж я все равно в теме.
II
12.04.2017г. 9.40 Мск
Я проснулся от громкого крика бабули: «Серёжа! Ну что ж ты в кровати-то ещё?!» Голова болела, что-то мы вчера с Саньком перебрали, похоже… Блин, десятый час, шеф меня покарает. Придти на работу позже него!.. Это катастрофа! Благо бабушка завтрак приготовила, не натощак нестись. На ходу я затолкал в себя яичницу и запил чаем. Выбежал на улицу, а таааам… Красота! Весна, птички поют, капель… Да и фиг с ним, с шефом, выпишет выговор, а то и просто побурчит и отправит из кабинета. Ему, наверняка, не хочется сисадмина менять, который с ним с самого основания конторы. А хорошо как, оказывается, когда не в час пик едешь на работу, народу на улице нет, практически, метро полупустое. В общем, надо взять на заметку, что иногда можно опаздывать на работу и получать от этого неописуемое удовольствие. Вон как широко Гагарин улыбается в конце зала. Точно, День космонавтики же! Скажу на работе, что в космос летал, в честь праздника.
Захожу я, значит, в офис, там что-то непонятное творится. Со мной никто не здоровается, а смотрят на меня как на душевно больного. Странно. Пойду у Лизоньки узнаю, к чему бы это?
Лизок, привет!
И снова, здрасьте!
Это какой-то розыгрыш, да? Опоздали чуток, дней, примерно, на 12. Что происходит-то?
Серёж, я тебе уже сказала, иди работай и мне работать не мешай.
Интересный поворот, ладно, не буду к человеку приставать, пойду к Тёмке загляну лучше.
Артём, я категорически Вас приветствую!
Ты ещё не дома, что ль? – пробурчал он не отрываясь от монитора.
А должен?
Насколько я понял, шеф отпустил тебя – поднял взгляд на меня – или не отпустил все-таки? Ну, коль уж ты здесь, глянь, что-то 1С: подвисает. Ты сервер не отключил, надеюсь?
А я его включал уже что ли? – насколько мог иронично с ехидной улыбочкой уточнил я.
Серёг, не морочь голову, я понял, что у тебя утро выдалось не из лёгких, но это уже не смешно. Посмотри, что там с сервером и, если шеф все-таки тебя отпустил, иди отдыхай, ок?
Ну ладно, пойду. Или что-то я не понимаю, или что-то произошло, чего я не понимаю… Ну ладно, сервак, так сервак… Хм, странно, комп включен, мой, между прочим, админский, комп! Тёма что ль включил? Ну, видимо, потому что сервер тоже надо запускать, чтоб он работал. Сижу в кресле, жду, пока запустится. И шеф меня не ищет, да и, кроме того, домой меня отпустил… Когда успел? В любом случае, это лучше, чем выговор, можно и выдохнуть. Саньку надо позвонить, нефиг спать. А то я на работе, а он спит. Говорил вчера, не надо мешать коктейли… Блин, голова раскалывается.. Интересно, сети нет. В центре-то Москвы… Вот тебе, бабушка, и Юрьев день!.. Перезапустил. Нет сети. Ну да ладно, я нескромный и с рабочего могу позвонить. Как так, линия занята? Видимо, какие-то вспышки на солнце, не иначе. А то с чего бы все как с ума посходили?! Включая технику. Как бы это узнать, за какие такие заслуги шеф меня домой-то отпустил? Заочно. И отпустил ли? А то я б к Саньку поехал, папин коньяк пробовать. Нет, не подумайте, я не алкоголик, но бывают дни, особенно утра, наверное так это слово произносится, когда для того чтобы не умереть, надо стать чуть-чуть алкоголиком. За раздумьями вышел в менеджерскую, попить водички, сами понимаете, не зря мысли об алкоголизме в голову лезут… А тут и шеф, на водопой тоже идёт.
Сергей, я был уверен, что ты домой уже ушёл.
Да-да, Виктор Палыч, сервер перегружал. Сейчас пойду. – Уффф.. Что-то, может и правда домой пойти, а то какие-то галлюцинации, видимо…– всё, убегаю, Артём выключит компьютер в конце смены. До свидания, Виктор Палыч!
До завтра.
Не понятно, что за чертовщина тут происходит, но я не дурак, чтоб отказываться от выходного. Тем более в моем сегодняшнем состоянии. Поеду ка я с неожиданным визитом к Саньку. По-любому, ещё спит. Есть такая порода людей, которая может спать сутки напролёт. Сашка такой. Сколько его помню, спит как сурок, правда в случае необходимости, может соскочить и за минуту быть у дверей, собранным, выбритым и наодеколоненным.
До метро с работы, оказалось идти ещё приятнее, вот что значит заработаться. Уже и забыл как улица днем выглядит. А погода-то какая… Мммм… Красота. Погулять что ли выдернуть этого спящего красавца. Может и организму полегчает. Точно! Надо погулять. До «Парка Победы» ехал практически один в вагоне. Кто-то заходил и на следующей выходил, а так, я один сидел на всем сиденье. Как будто и не в Московском метрополитене, честное слово! От скуки залез в телефон – сети так и нет. Может телефон сдох? Хотя что «Яблоку» за полгода сделается? Ладно хоть wi-fi ловит халявный. Саня точно спит. Ни в Контакте, ни в ОК его нет. Раньше, пока Фейсбук не был под жёсткой цензурой антиамериканских правительственных служб, он там обитал, а теперь приходится довольствоваться «отечественным производителем». Ладно, приехали. Время уже обед, но мой организм ещё не готов к приёму чего-либо внутрь себя, яичница бабушкина все ещё ворочается во мне… Надо подышать. Пойду не спеша. Идти, правда, двести метров, но надо как-то постараться. Эх, красота вокруг! В парке мамки прогуливают своих чад, два придурка сидят на лавочке и руками машут. Вот, мог бы поклясться, один из них похож на Шурика, а второй в куртке, как у меня! Х-ха! Власть моды! С этим импортозамещением все стали ходить как из инкубатора. И я не исключение. А вот второй типок, который один в один Санька, одет не в наши вещички, импортные. Блин, может это он и есть? Пока соображал, ребята оба встали и пошли в сторону Мемориала. Который в «моей куртке» хромает чего-то и шатаются слегка, эх, привлекут они внимание милиции, как пить дать. Ну их, пойду ка к Шурику, заставлю этого клубного гурмана расщедриться на коньячок.
Подошёл я к домофону, значит, кнопочки натыкал, вызов идёт, Сашка не идёт. Повторил. Та же песня. И тут из подъезда выходит сосед Сашкин, дядя Вова. Ну, мы как-то с детства его привыкли так звать, так он и остался дядей Вовой для нас.
Здрасьте, дядя Вов!
Привет, Серёж, забыли чего?
Да, вроде нет.
А чего вернулись? Дороги не будет! Примета есть такая…
Откуда вернулись? – уточнил я на всякий случай, подозревая что-то нехорошее… Сразу эти два раздолбая на лавочке вспомнились и как-то яичница к горлу подошла…
Откуда ж мне знать, куда вы направились – хохотнул дядя Вова и пошёл куда-то по своим, изрядно пенсионерским, делам.
Тааак… Значит… Так же не бывает, да? Я либо есть, либо меня нет, правильно? Логика же она – вещь железная… И если я здесь, а мы ушли с Шуриком, то либо меня два, либо у меня шизофрения или какой-то другой вариант душевного и умственного расстройства… И, кстати, тогда становится понятным кого отпустил шеф! Но не понятно, кто это вообще?!! Спокойно, Сергей Александрович, спокойно… Надо догнать этих двоих. Или не надо… Бабуле надо позвонить! – такая гениальная мысль пришла мне в голову, и грела моё сознание, пока я в очередной раз не обнаружил, что нет сети. Тьфу ты. Ладно, поеду домой, там разберёмся. Дома хоть городской телефон есть. Дойти до остановки и на маршруточку… Цель номер один. В переходе не многолюдно, но два каких-то амбала стоят прямо посередине, мимо них никак не пройти. Вот не люблю я амбалов, которые дорогу перегораживают, по-любому докопаются до чего-нибудь, или «дай закурить» банальное, или «чё ты наушники затолкал по самое среднее ухо», или ещё масса вариантов. Но возвращаться у них на глазах – это, вообще, махать красной тряпкой перед быком. Ё-маё! Попробую просочиться аккуратно с видом иностранца. Ага, сейчас, просочился… Не успев раскидать эту мысль по сознанию, я увидел, как эти двое двинулись в мою сторону. Даже и тени сомнений не было, что идут они именно ко мне и вариантов побега уже тоже не оставалось. Я замер в ступоре.
Сергей Александрович? – вежливо, но настойчиво, поинтересовался один из них, вид у которого был чуть милее, чем у его напарника. Второй, вообще, своей фигурой и передней частью головы (лицом, это язык не поворачивается назвать) очень смахивал на бойцовского питбуля. Его голова плавно переходила в шею, на месте встречи которых сидели уши, а нижняя челюсть чуть выпирала вперёд. Глаза при этом были как две коричневые пуговицы и, кажется, даже не моргали. В общем спорить с ним хотелось меньше всего на свете, поэтому я быстро согласился с тем, что я Сергей Александрович. – Вы нас извините, пройдёмте, пожалуйста.
Вашу бабушку! Извините… Пожалуйста… Откуда он такие слова знает? Он мог просто сказать: «сидеть!» И я бы сидел в собственной луже! Остатки воли покинули меня от страха и я покорно пошёл «пройти» с ними. Мы вышли на другой стороне Кутузовского, как раз к той остановке, на которую я и целился. Но маршрутку мне ждать не пришлось, так как меня вежливо пригласили в тонированный «Соболь», за рулём которого сидел ещё один амбал. Единственное, о чем я пожалел в тот момент, что на прощание так и не дозвонился до бабули.
Виктор Анатольевич, семь тысяч четырнадцатый в машине! – позвонил кому-то «вежливый» амбал. Ему что-то ответили и он сказав «хорошо», дал команду «Трогай!», тому, кто за рулем. И тот послушно поехал. Больше всего меня смутило, что я не знал, куда мы «тронули», а водила знал. И это пугало ещё больше. Блин, «семь тысяч четырнадцатый» – это я что ли? Почему? И куда мы едем? Машина тонирована не только снаружи, но и изнутри, так, что ничего не видно. – Вы не волнуйтесь так, Сергей Александрович, мы едем в наш офис, с Вами проведёт беседу наш руководитель и всё Вам объяснит, а потом мы отвезём Вас домой.
Спасибо. Успокоили. Но я как-нибудь сам доберусь… С Вашего позволения… – это, видимо, показалось смешным «питбулю» и он ощерившись издал кашляюще-свистящий звук, по всей видимости, смех… Меня передёрнуло.
Не обращайте внимания, Стасик – хороший парень, но работа у него вредная, поэтому манерам не обучен – железным тоном сказал «вежливый» глядя на «питбуля» и тот сразу сделался той же страшной мумией, какой и был до этого.
Стасик! Да ну, нафиг! Это Стасик?! Это Хэллрейзер! Он его вообще видел этого Стасика? Им непослушных взрослых можно пугать, я не говорю о детях, у тех будет травма психики до скончания дней! Ему и оружия, мне кажется, не надо. Он сам психологическое оружие! Одного вида его достаточно, чтобы сдаться в плен. От таких приключений меня пробил холодный пот и пересохло в горле. Про похмелье я и думать забыл! Но мой внешний вид, видимо, всячески изображал недомогание и «вежливый» предложил мне бутылку минералки, которую ловко извлёк откуда-то из за сиденья. Я отказываться не стал. Да и как тут откажешь, когда рядом сидит такой «Стасик». Хлебнув, я почувствовал облегчение во всем организме. Но включился мозг! И это было ни к стати. Пока я на эмоциях и в панике делал всё на автомате, было проще. А сейчас в голове зароились, будто дикие осы, мысли. И по большей части – вопросы. Кто это? Куда меня везут? Почему семь тысяч четырнадцатый? Как это связано с тем «мной», который ушёл с Шуриком? Что, черт подери, вообще происходит?! Почему я?! Не знаю сколько времени эти осы жалили мой мозг, но машина остановилась. Странно, а ведь до этого, мы ни разу не останавливались? Что в Москве побороли пробки? Или светофоров не осталось?
Приехали. – оповестил всех шкаф из за руля и Стасик открыл дверь. От яркого уличного света картинка потерялась на какой-то момент.
Выходите, Сергей Александрович, не бойтесь. – это «вежливый» поторопил меня из задней части «Соболя». Я подался вперёд и…
От всех этих нервов мой организм не выдержал и отпустил-таки утреннюю яичницу, точнее, то, что от неё осталось, прямо на ботинки Стасика.
III
12.04.2017г 16.15 Мск.
Так, Саня, не пори горячку. Домой я еду один. Ты в случае чего, знаешь что произошло и как нужно действовать. Если заберут нас обоих, никто ничего не узнает и не докажет. Ты лучше дуй к своему Митрофанычу и узнай у него, что это может быть и чем мне это чревато.
Ты бредишь что ли? Ты всерьёз думаешь про вот эти вот порталы-переходы? Мы с тобой взрослые люди, Серый, с высшим образованием! Я, конечно, не знаю во что ты вляпался, но в теорию с перемещением в пространстве-времени я верю в последнюю очередь.
У тебя есть другие варианты? По тупому выражению на твоём лице, вижу – нет. Поэтому давай-давай, на работу, труба зовёт. Я в разливайку, для храбрости, и домой, хоть на бабушку посмотрю. Как никак двенадцать лет не видел. Всё! На связи! – Я обнял его, хлопнул по спине, по-дружески и быстро, не оборачиваясь пошёл в метро.
На станции «Кунцевская» всегда стоял ряд ларьков с фастфудом, шаурма, суши-роллы всякие и прочее, там же втихаря продавали водочку и прочие горячительные для «постоянных» клиентов. Но каково же было моё удивление, когда на месте «Шаурмы» я увидел павильон «Разливай!», но это меня порадовало ни чуть не меньше. К тому же, как выяснилось, хозяин тот же узбек, ассортимент тот же, только разливные напитки теперь продают открыто и их перечень увеличился. Чудеса Советской власти, прям! И тут же стоят полисмены, которые оприходуют незадачливых алкоголиков в местный вытрезвитель. Об этом меня предупредил хозяин и бонусом подарил пачку «Мятной» жвачки. Выпив залпом полстакана коньяка и закусив его наскоро самсой, я засунул жвачку в рот и пошёл с надменным видом мимо патруля, которому, кстати, было не до меня, другого «клиента» обрабатывали, в направлении дома. Подходя к этой злополучной эстакаде, я снова почувствовал напряжение, словно от высоковольтки, но амбалов в костюмах видно не было. Да и к чему им теперь быть, они ждут меня дома. На парковке возле дома стоял единственный автомобиль – «Соболь», наглухо тонированный. Я каким-то краем интуиции понял, что это не просто автомобиль, он за мной… Я прошёл мимо него, никто на меня не бросился, не стали заламывать руки и завязывать глаза… Хотя опять-таки «зачем?», там бабушка в заложниках. Я открыл подъездную дверь и вошёл.
IV
12.04.2017г 17.02 Мск
Друг, Митрофаныч, выручай! – слёту начал Саня.
Здравствуй, для начала, Саша, чем я тебе могу помочь? – Митрофаныч оторвался от старого, видывавшего виды, блокнота и поверх очков посмотрел на Санька.
…вот поэтому к тебе, как к главному специалисту по всей этой мистике, я и обращаюсь – закончил пересказ сегодняшних злоключений Шурик и глотнул кефира из бутылки Митрофаныча.
Хмм… Давненько я не слышал таких занимательных историй, – усмехнулся в усы Митрофаныч, – где, говоришь, он пролетел?
В смысле «пролетел»? Ааа! Под эстакадой на Рублёвском, на пересечении с Кутузовским, под ж/д мостом. А что?
Да не было там раньше портала. Вот что.
А ты знаешь где были? Ну ка, давай подробнее, они что, и в самом деле есть?
Да полно! Как дырок в хорошем сыре! Только к каждому порталу свой ключ. Ну, как тебе объяснить, способ входа-выхода. Поэтому, случайно в него попасть крайне проблематично. Но твой друг как-то умудрился-таки вляпаться в это… Ну, ты за него не переживай, его вернут обратно.
В каком смысле «обратно»? Это как? То есть был человек и нету? Митрофаныч, ты меня не пугай! Надо что-то делать. Нельзя же так просто взять человека и… «вернуть».
Ещё раз говорю, не переживай. Его вернут в своё пространство-время, а тот который либо ушёл вместо него, либо остался здесь, что для него тоже не лучший вариант, останется в этом. Ну промоют ему мозги слегка, сначала узнают что ему известно, а потом он проснётся дома, как ни в чем не бывало.
Погоди, ты откуда всё это знаешь? Рассказывай давай. Я что-то очень обеспокоен судьбой товарища… Товарищей…а ты чего-то недоговариваешь… Не темни, выкладывай что тебе обо всем этом известно, кто эти люди? Как они узнали про Серого? Как они его «вернут»?
Очень много вопросов, молодой человек, на которые я не могу сейчас ответить. Подожди минутку, я скоро вернусь – сказал Митрофаныч и исчез в направлении санузла.
Санёк маялся, маялся… Прошло минут двадцать, как Митрофаныч ушёл в туалет, и всё нет. Ну понятно, что у каждого свой организм и требуется разное время, но не в такой же напряжённой ситуации!
Митрофаныч! Ну ты там уснул что ли? – крикнул Санек в направлении, куда тот подался. В ответ – тишина, как у Высоцкого в песне. Саня напрягся. Его нервы тоже начали сдавать. Денёк был нелёгкий. А ещё ночная смена предстоит. – Митрофаныч! Едят тебя мухи! Ты там в параллельный мир ушёл что ли?? – гаркнул он во всю глотку – Главное, чтоб не в лучший из миров… – пробурчал про себя и сам испугался этой мыли.
Митрофаныч! Хорош издеваться! – начал ломиться, в закрытую изнутри, дверь Шурик, но в ответ опять доносилось только собственное эхо. Так на своей работе Сашка ещё никогда не боялся. – Да ну, нафиг! Да так же не бывает! Ёлки зелёные!!! И этот ещё пропал… Хоть бы жив был…
V
12.04.2017г 16.47 Мск
Когда Стасик увидел содержимое меня на своих ботинках, он, видимо, забыл, что хороший парень и очень жёстко вытряхнул меня из «Соболя». Прямо на асфальт. На что «вежливый» ему сказал, мол аккуратнее надо быть. Дал мне несколько несильных оплеух, а когда я пришёл в себя, дал влажную салфетку и поинтересовался, всё ли у меня хорошо.
Место, куда мы приехали, доверия не внушало. Серая бетонная коробка, за массивными железными воротами. И в этом бетонном колодце одна единственная дверь и больше ни окон, ни каких-либо других отверстий, которые обычно люди делают в жилищах. Дверь была старая, деревянная. По ощущению, некрашеная со времён революции.
Прошу Вас – так же вежливо предложил мне пройти тот, который не Стасик, и открыл эту самую дверь. Как я и думал, лестница, которая вела на второй этаж, была сделана в те же времена, что и дверь и выкрашена в коричневый цвет, который был прошоркан по середине ступеней и перилах . Как-то нелепо всплыла мысль о царской семье, которую расстреляли в подобных, как мне представилось, казематах. Стены этих казематов были внутри такие же бетонные, как и снаружи. В общем, фантазия разыгралась не на шутку, да так, что у меня снова подкосились ноги. Стасик, который шагал позади меня, как-то непринуждённо так, подхватил меня подмышку, как портфель какой-нибудь и занёс на второй этаж, где нас ждала столь же старая, но лакированная дверь.
Вежливый постучал и за за двери раздался приятный мужской бас:
Да входите уже. – «Вежливый» открыл дверь и пропустил меня вперёд, сам зашёл следом. Стасик вообще решил не заходить.
Здравья желаю, товарищ полковник! – отчеканил «вежливый» – Сергей Александрович Смирнов, семь тысяч четырнадцать.
За столом из хорошего красного дерева, как мне показалось, сидел мужчина неопределённого возраста, от сорока, до шестидесяти. Сухой, подтянутый, знаете, такой типичный советский чекист. Вообще весь кабинет, в целом походил на декорацию к фильму о 1937г. Как я уже отметил, стол, покрытый зелёным сукном, на котором лампа с абажуром и чёрный телефон с дисковым номеронабирателем. Деревянные стеллажи с книгами и какими-то папками, у входной двери жёсткий кожаный диван без спинки, а возле стола стул, сиденье которого обито чёрной, уже изрядно вытертой кожей. Короче, от всего этого зрелища кабинета НКВД-шников, меня опять начало мутить и подкосились ноги.
Да Вы присаживайтесь, Сергей Александрович, в ногах правды нет. – спокойным голосом предложил мне «товарищ полковник» и указал на стул возле своего стола. – Чай будете?
Спасибо, не откажусь. – подходя на неверных ногах к стулу, прошамкал я сухими губами, и всё-таки попав на него своим органом, который хоть и не искал приключений, но нашёл, откинулся на спинку.
Серёжа, сделай нам, пожалуйста чайку – вежливым, но не терпящим возражений, голосом, попросил-приказал товарищ полковник и «вежливый», как выясняется мой тёзка, исчез за его спиной между двух, казалось бы, плотно стоящих стеллажей. – Я смотрю, самочувствие у вас не очень, правда? – обратившись уже ко мне, пристально посмотрел в глаза товарищ полковник.
Да, как-то, знаете, события последнего часа не сильно способствуют здоровому цвету лица – и откуда-то во мне неожиданно для себя проснулся сарказм, я сам обалдел.
Шутите… Это хорошо! – с какой-то двоякой интонацией улыбнулся полковник. Мне вдруг вспомнился, не знаю откуда всплывший, фрагмент из фильма про товарища Сталина, который после такой фразы отправил на расстрел какого-то солдата…
Простите, как я могу к Вам обращаться? – поинтересовался я у хозяина кабинета.
А ко мне лучше не обращаться, Сергей Александрович, – как-то опять двусмысленно ответил тот. Что ещё больше нагнало жути в мой и без того воспалённый мозг. – Я надеюсь наша встреча будет недолгой и особенно разговаривать нам не придётся. Я Вам сейчас, вкратце, объясню причину Вашего визита сюда, дам некоторые рекомендации и… – в это время что-то громко щёлкнуло за спиной полковника. И от этого звука и моего внутреннего напряжения, я подскочил на стуле задействовав мышцы только одного седалищного органа, сантиметров на пять! От чего на лице моего оппонента появилась улыбка, обнажая жёлтые прокуренные зубы. – Вы успокойтесь, мы не причиним Вам никакого вреда, напротив, мы сейчас оберегаем Вас от неожиданных случайностей. – из за стеллажей в это время появился вежливый Серёжа с двумя стаканами чая, как вы уже, наверняка догадались, в подстаканниках. – Спасибо, Сергей, можешь быть свободен, пока. – Тёзка поставил стаканы и удалился за дверь. Мы остались вдвоём. Звук, от которого я подпрыгнул, был всего лишь щелчок отключающегося электрического чайника. Эта мысль вернула меня в реальность из галлюцинаций о чекистах, «воронкАх», репрессиях и расстрелах. Я облегчённо выдохнул. Что не осталось незамеченным полковником. – Вот и славно, попей сладкого крепкого, чая. Ты такого, наверняка, не пробовал. – Как-то неожиданно перешёл он на «ты» и отхлебнул из своего стакана и нагнувшись ко мне над столом, продолжил сухим официальным тоном. – Ваше сегодняшнее «недомогание» связано не с Вашими вчерашними походами, по большей части, а с появлением в Вашей параллели двойника. Того самого, которого Вы видели со своим другом. – Вот это была интересная новость, я тоже отхлебнул из стакана. Чай оказался, действительно, крепким и вкусным, но сахара в нем было столько, что мне хватило бы на неделю. – Такое ощущение всегда бывает за некоторое время до аннигиляции.
До чего, простите?
До аннигиляции. Этот термин был позаимствован из физики.
Да, я знаю, что такое аннигиляция, но как этот термин можно применить ко мне?
Вы, значит, знаток физики, тогда, наверняка знаете, что одно и то же тело не может занимать два места в одном пространстве и времени и два тела не могут занимать один объем…
Эммм… Наверное, да.
А сегодня у Вас был такой шанс. Но, благо, мы успели вовремя сработать. Вы пейте чай, пейте. Сахар сейчас нужен Вашему организму, как никогда. Так вот, сейчас мы ждём звонка и развлекаемся беседой. Как только звонок поступит, Вы поедете домой и ляжете спать. А на утро ничего не будете помнить об этом дне.
Вы что, сделаете мне лоботомию или вколите какую-то сыворотку?
Нет. Это ни к чему. Я уже всё сделал.
Раз уж Вы всё сделали, можно Вас попросить, объяснить мне кто этот двойник, почему аннигиляция и как это вообще возможно?
А почему бы и нет? Попросите.
Прошу.
Нет, нельзя. – железным тоном отрезал полковник. – Попробую объяснить ровно то, что Вы сможете воспринять. Тот, кого Вы видели в парке, это – Вы. Выпавший из параллели семь тысяч одиннадцать. Который сумел открыть новый неизвестный до сего дня портал сразу через три параллели. И это очень осложнило нашу работу и успело задеть несколько человек. А это не очень хорошо, как Вы понимаете. Надеюсь…
И я надеюсь. Но пока не особо понимаю…
Да теперь это и не особо важно. Главное, что Вы сейчас здесь, а семь тысяч одиннадцатый уже локализован.
А что будет с ним? Со мной… семь тысяч одиннадцатым?
Попробуем вернуть назад.
Где-то сбоку за спиной у полковника, неожиданно, раздался кашель, которым обычно привлекают к себе внимание… Я опять подпрыгнул на стуле, усилием тех же мышц! Я был уверен, что мы в кабинете только двое! Он тоже напрягся, видно было, что не ожидал этого звука. Резко встал и зашёл за один из многочисленных стеллажей с книгами, что стояли позади стола.
Здравья желаю, товарищ генерал! – отсалютовал полковник кому-то, невидимому мне. После чего господа-товарищи офицеры перешли на шёпот из которого я смог вычленить только те же цифры и свою фамилию… Что меня вовсе не позабавило… Я напрягся в ожидании чего-то нехорошего. Какое-то шестое чувство заставило меня встать со стула и двинуться к двери. Дойти до которой я, разумеется, не успел.
Сядьте, пожалуйста, обратно – приказным тоном скомандовал мне голос из дальнего угла комнаты. И это не был мне знакомый мне голос полковника. Пока я стоял и мялся в нерешительности, в дверь вошёл «вежливый» Серёжа за спиной которого маячила фигура Стасика. Выходить сразу расхотелось. Я вернулся на стул. И тут раздался телефонный звонок. Блин! Я от него не то что подпрыгнул, меня снесло со стула! Это Вам не 64-голосая полифония на смартфоне, от такого трезвона уши заложило! И душа ушла в пятки. Из за стеллажа вышел полковник и взял трубку.
Прекрасно! – всего одно слово и положил трубку обратно. – Товарищ генерал, на месте! – крикнул он за стеллаж и вернулся ко мне. – Так вот, Сергей Александрович, допивайте чаёк и ребята довезут Вас до дома.
А можно я сам доберусь?
Можно. Но не выйдет. Сюда, как и отсюда, самостоятельно никто не путешествует. – и глядя через плечо в сторону, откуда раздался кашель, добавил: – за редким исключением…
И я понял, что Серёжа со Стасиком ещё составят мне компанию. Как и обещали… Я залпом допил чай, хоть гортань и свело от количества сахара и встал со стула.
Можно идти? – поинтересовался я у полковника.
Да. Всего хорошего. Ребята Вас проводят до машины.
До свидания…
Надеюсь, «прощайте» – уточнил полковник.
И то правда. «Прощайте» мне тоже нравится больше.
VI
12.04.2017г 17.02 Мск
Я подошёл к двери, к своей двери, между прочим, и замер. Мозг усиленно отказывался поверить в происходящее. Бабушка… Сколько лет я уже не звонил в эту дверь, а открывал своим ключом. Вот и сейчас стоял в растерянности: открыть самому или все-таки позвонить. Каждая секунда тянулась как резиновая, долго и с надрывом. А я стоял. Пока дверь сама не открылась. А на пороге стояла бабуля. Моя родная, живая, как будто ничего не было и мне всё это приснилось в страшном сне. Как же я по тебе скучал, милая… Всё в том же совдеповском халате и своих нелепых очках в роговой оправе… Невольно у меня покатились слезы. И перехватило горло.
Ну, не переживай, Серёжа, ты же ничего не натворил, правда? Сейчас мы во всём разберёмся и всё будет хорошо. – Она успокаивала меня, как ребёнка, обняв и прижавшись головой к моей груди. Так как рост позволял дотянуться только до туда. – Заходи-заходи. Сходи ка умойся, а я пока чайничек подогрею.
Я зашёл в ванную комнату, не разуваясь и не заглядывая в кухню и комнату. Что-то мне подсказывало, что ничего хорошего я там не увижу. На полотенцесушителе висит два полотенца, по всей видимости, одно моё, второе бабулино. Я умылся, пробил свой зарёванный нос, принял гордый вид и пошёл на встречу неизведанному, но неотвратимому. В кухне, за столом, сидел мужчина лет пятидесяти. Спортивный вид и осанка выдавали в нем военного, пусть даже и в отставке.
Ну, здравствуйте, Сергей Александрович!
И Вам не болеть, Виктор Анатольевич!
Серёжа, кто тебя учил так разговаривать со старшими?! – вмешалась в разговор бабушка, которая, как раз налила мне чай и ставила кружку на стол. Да, для неё я, видимо, был всё ещё мальчиком, которого она нянчила с рождения. Она же не знала, что спустя четыре года, после её похорон, в мой восемнадцатый день рождения, родители разбились в автокатастрофе и я был вынужден заботиться о себе сам. Что и придало моему характеру некоторую жёсткость и циничность.
Ничего-ничего, Наталья Семёновна, это он от волнения, правда, Сергей?
Правда, Виктор Анатольевич. Может быть Вы мне расскажете, что происходит? А то, с самого утра день как-то не задался.
Ваша правда. У нас тоже как-то всё не заладилось. Ну да ладно, пейте чай и поедем всё исправлять.
Что значит «поедем»? – снова ввязалась бабуля – мальчик голодный, уставший, а вы куда-то опять ехать собрались. Ничего не знаю, но пока вы мне всё не расскажете и я вас не покормлю ужином, никто никуда не едет!
Ну, что ж, негоже обижать хозяйку, да и Вы, Сергей, наверняка соскучились, не будем торопиться. Минут тридцать-сорок у нас ещё есть.
А что потом? – меня терзали смутные сомнения, как Ивана Васильевича Буншу из известной комедии Гайдая…
А потом, – шёпотом, наклонившись через стол ко мне, заговорщицки произнёс военный – мы уедем, а другой Серёжа вернётся, так что никто подмены не заметит. – и лукаво подмигнул. Меня это смутило ещё больше. Какой другой Серёжа? Что здесь вообще происходит?! Но вслух, чтобы бабушка слышала, товарищ военный произнёс: – А потом, мы съездим на место аварии и Вы нам все покажете и расскажете, что и как было. Запротоколируем и обратно домой.
Какой аварии? Серёжа? Ты совершил аварию?
Нет, Наталья Семёновна, он стал единственным свидетелем ДТП в котором пострадал важный государственный служащий на Рублёвском шоссе. И нам нужно, чтобы Сергей прояснил ситуацию…
Подождите-подождите… – снова ввязалась бабушка, все-таки мировая она у меня! Была… – Я помню, как один человек вот так уехал и всё, потом только телеграмму прислали, что похоронен там-то…
Что ж Вы такое говорите, Наталья Семёновна?!
Я уже шестьдесят восемь лет, Наталья Семёновна, никуда одного не пущу! Вам подливы побольше или поменьше?
А давайте побольше! Сто лет не ел домашнего гуляша с гречей!
Да, – согласился я, – я тоже по нему скучал…
Ой, Серёжа, тебе ли жаловаться? Бесстыдник! – я как-то упустил, что бабуля, готовит каждый день, тому Серёже, и чуть не испортил всю картину. Тут до меня стало доходить, что я хоть и завидую тому, чьё место вынуждено занял здесь, но так жить уже не смогу.
