Евгений Вальс
На часок в Лепрандию
– Останется он там с Лалисой… Ещё посмотрим, обрадуется ли она…
Карлик обошёл три раза старый дуб. Затем приблизился к принцу и его слуге, простёр руки к небу и поводил палкой у себя над головой, будто хотел намотать на неё облака. Но ничего не произошло. Карлик заворчал, повторил прогулку вокруг дуба и опять простёр руки к небу.
– Что-то не так? – забеспокоился Роланд. – Ты не можешь вызвать радугу?
– Или забыл, как это делается, – чуть слышно добавил Ансельм. – Немудрено, в его-то возрасте…
– Кому-то не помешает держать язык за зубами, пока я его не оторвал! – вспыхнул лепрекон и ткнул грязным концом палки почти в рот Ансельму. Ансельм еле удержался на месте, запутавшись ногами в траве.
Лепрекон в третий раз совершил нехитрый обряд, и его хмурое лицо, наконец, повеселело. Столп радужного света окружил Роланда и Ансельма. Их ноги поднялись над землёй, над высокой травой, подошвы заискрились и подбросили путешественников к пышным кронам деревьев. Радуга увлекла их вверх, а перед глазами замелькала осенняя листва и разноцветные огоньки. От мерцания огоньков глаза закрылись сами собой. Когда же принц их открыл, вокруг уже не было леса и холмов с белокаменным дворцом.
Втроём они стояли на вершине единственного высокого холма, окружённого тёмно-серым пейзажем. Под ногами зеленел цветущий клевер, но лишь на вершине. Спускаясь по земляным ступеням с холма, принц заметил, как редеет и тускнеет зелень. У подножья редкие листочки выглядели блёклыми, бледно-серыми, будто их никогда не касались лучи солнца.
– Здесь так серо, – сморщился Роланд.
– Все цвета Лепрандии утекают в радугу, – указал на вершину холма лепрекон.
Принц оглянулся и увидел сияющий столп света, который перенёс его сюда. Он поднимался от вершины, устремлялся к затянутому серыми облаками небу и растворялся в них.
***
Книги не обманывали. Закопанные башмаки магическим образом переносились в Лепрандию. Здесь они становились размером с дом, и лепреконы превращали их в свои жилища: прорезали окна, навешивали двери. Некоторые башмаки ставили носком вверх, подпирали со всех сторон и делали внутри два, а то и три этажа. Из каждого жилища торчали дымящиеся трубы.
По тропинкам между домами семенили зелёные карлики. Лепрекон спустился с последней ступеньки и приподнял шляпу, приветствуя своих собратьев. Те кивали ему в ответ и недобро сверкали глазами на гостей – может, потому, что принц и его слуга забыли поклониться, разглядывая карликов. Их зелёные штаны и сюртуки с большими пуговицами ярко выделялись на фоне окружающей серости. На ногах лепреконов были неизменные башмаки с увесистыми пряжками, а в руке у каждого – корявая палка, на которую они опирались при ходьбе. Ансельм спрятался за спиной Роланда.
– Напоминаю, у вас ровно час, – погрозил пальцем лепрекон и указал на одинокий башмак размером с две кареты, слегка завалившийся набок. – Принцессу вы найдёте там. И если по пути встретите Эйхву, не пугайтесь очень. Она вас не съест…
На лицах принца и слуги появился молчаливый вопрос. Об Эйхве ни книги, ни Орхелия ничего не говорили.
– Это слепой неприкаянный дух, питающийся чувствами, – пояснил лепрекон. – Её вы узнаете без труда.
Карлик стукнул два раза палкой в землю и не исчез. С удивлением он обнаружил, что Роланд и Ансельм по-прежнему смотрят на него.
– Проклятье на мою голову! – воскликнул лепрекон. – Угораздило же меня… связаться!
Остальные слова слились в неразборчивое ворчание. Карлик покрутил палкой над головой и яростно обрушил её на землю. Роланд готов был поклясться, что слышал хруст. Тем не менее магия подействовала, и лепрекон исчез.
– Стареет, – пожал плечами Ансельм.
Роланд привычно дёрнул за собой слугу и помчался к башмачному домику. Ансельм припустил за принцем. На узкой тропе им встречались лепреконы. Они ворчали: «Ишь, глазеют. Золото высматривают. Вон как зенки блестят. Разгуливают тут, будто кто-то их звал», – но уступали дорогу.
С непривычки Роланд и Ансельм запыхались так, что едва смогли отдышаться.
– Я не вижу принцессы, – жадно глотая воздух, проговорил Ансельм, оглядываясь по сторонам.
– У её домика кто-то есть… Спросим у него.
Предвкушая встречу, принц подбежал к башмачному жилищу, где, по словам лепрекона, находилась Лалиса. Роланд уже видел, как заключает принцессу в объятья, но видение рассеялось, едва он приблизился к дому.
Лалиса сидела на камне с шилом в руке перед горой лепреконьих башмаков. Она умело орудовала опасным инструментом, подшивая подошву.
– О, Роланд! – узнала его принцесса. – Какие новости из дома?
Она лишь на пару мгновений оторвалась от работы, и это быстро охладило пыл принца. Он сразу сник и сказал совсем не то, что хотел:
– Ты здесь не пленница?
– Как видишь, нет.
– Значит, король правильно считает, что ты сбежала…
– Неужели? – Лалиса едва не выронила башмак. – Разве он не поверил в похищение и не бросился меня искать, сожалея о том, что сделал?
Она отложила в сторону незаконченную работу и грустно вздохнула.
– А сестра? Она не убеждала вас, что я сбежала? – едва слышно произнесла Лалиса и по взгляду принца догадалась, что так и произошло.
Увидев в её глазах слёзы, Роланд тут же опустился перед принцессой на колено, взял её руку и поднёс к своим пылающим губам.
– Это неважно. Мы вернёмся домой, и ты сама у неё спросишь, – сказал он.
Слова Роланда не обрадовали Лалису. Принц не узнавал свою принцессу. Вместо платья на ней был наряд лепрекона, только совсем блёклый, а её голубые волосы выцвели настолько, что выглядели почти седыми.
– Что с твоими волосами? – смог лишь обеспокоенно спросить он.
– Пустяк, – смахнула слёзы принцесса и с улыбкой протянула принцу башмак: – Полюбуйся на этот шов! Он почти ровный!
– Чем ты тут занимаешься? – растерянно проговорил принц.
– Чинит башмаки, – подал голос Ансельм. – Принцессам полезно овладеть хоть каким-то мастерством.
– Вот, твой слуга меня понимает, – укоризненно взглянула на Роланда Лалиса.
– Я хотел бы понимать, но это похоже на какое-то безумие, – признался принц. – Ты подшиваешь обувь в странном мире лепреконов и совсем не рада меня видеть. Что с тобой произошло?
– Этот странный мир приютил меня…
Принцесса отложила подшитый башмак и поднялась с камня. Она вытерла о фартук руки и потянулась, расправляя плечи.
– В Лепрандии не убивают животных ради забавы, – добавила она. – И я скоро стану частью этого мира. Очень скоро я сошью башмаки, достойные Ёлочной феи! Тогда на меня снизойдёт магический дар, и я стану… лепреконом!
– Кем ты станешь?!
Принца передёрнуло от услышанного. Может, Лалиса оговорилась? И пока Роланд собирался с мыслями, Лалиса усадила его на камень и поведала о том, что их проводник – её давний друг. Она повстречала его в детстве. Лепрекон оценил её бережное отношение к лесным зверушкам и птицам. Он пообещал однажды показать Лепрандию и одарить магией. Но для этого Лалиса должна стать лепреконом.
– В книгах не упоминается ни об одной женщине-лепреконе, – сказал Роланд, выслушав её рассказ.
– Я стану первой! А когда обрету магический дар, вернусь домой и не позволю ни одному охотнику попасть в цель!
– Не проще ли запретить охоту королевским указом? Как ты и хотела.
– Королевскую корону я надену нескоро…
В словах принцессы было столько холодной решительности, что пылкое желание Роланда вернуть Лалису почти угасло.
– Мы могли бы вместе с тобой нашим первым королевским указом запретить охоту, – сказал он. – Но, кажется, здесь ты совсем забыла обо мне…
– Это неправда, – шагнула к нему Лалиса, но остановилась.
– Ты не обрадовалась, когда увидела меня, – сам подошёл к ней Роланд и взял за руку. – Но это не меняет того, что я чувствую. Я прошу тебя вернуться со мной… ко мне…
Роланд увидел прежний свет в её глазах, прежнюю радость.
– Чувства делают лепрекона слабым, – послышался за спиной чей-то скрипучий голос.
Слуга и принц обернулись и замерли на месте. Над ними возвышалось тощее существо, почти скелет, обтянутый тонкой серой кожей. Глаза его были завязаны чёрной тканью, на измождённом теле колыхалась полуистлевшая туника. Самыми пугающими были его костлявые руки. Длинные суставчатые пальцы, как лапы паука, тащились по земле и оставляли борозды.
– Это Эйх… – едва смог выговорить Ансельм и побледнел.
– Угадал, – прошипела Эйхва. Она подняла костлявые руки и медленно сложила их на груди.
– Лепрекон теряет свою магию из-за чувств? – принц заслонил собой принцессу.
Он старался не выказывать страха, хотя голос его дрогнул. Эйхва оскалилась, будто её позабавило, как все прячутся за принца, который очень старается выглядеть храбрецом.
– Стоит лепрекону с кем-то подружиться, – сказал призрак, – привязаться или, того хуже, влюбиться, он начинает раздаривать свои сокровища и теряет магию.
При виде слепого призрака Лалиса отстранилась от Роланда, а Эйхва продолжила:
– Иди ко мне, деточка, обними меня, и все твои горести пройдут…
Эйхва раскрыла принцессе паучьи объятья. Лалиса, как заворожённая, шагнула к призраку. Ансельм сжался в комок где-то позади Роланда. Но принц не смог спокойно смотреть, как монстр завлекает в свои сети Лалису. Два прыжка – и он вновь встал между принцессой и Эйхвой.
