Ипполит – Еврипид

Ипполит

Прав, прав был старик-раб, говоря про него: «Умен ты, да… Дай бог, чтоб был и счастлив». Слишком уж честен этот строгий юноша. Слишком принципиален. Это он не может чтить одинаково целомудренную Артемиду и шалавистую Киприду (традиции и инстинкт самосохранения для него не аргумент) – и тем самым подписывает себе смертный приговор. Это он до последнего держит данное слово, прекрасно понимая, что тем самым втаптывает себя в грязь. Это он, когда его дело окончательно проиграно, уходя, можно сказать, в никуда, просит у Зевса одного – оправдания. Не лучшей доли, не помощи, а именно оправдания. Потому, что жизнь с клеймом злодея ему не нужна.

А тут ему предлагают поучаствовать в… сексуальном извращении. Извращении – потому, что Федра, не будучи с ним в кровном родстве, всё равно жена его отца. Мама. ТЕОРЕТИЧЕСКИ – он мог, конечно, быть чуть добрее и снисходительнее вместо того, чтобы судить по самому высокому гамбургскому счёту. ПРАКТИЧЕСКИ – понимание такого приходит с опытом, если приходит вообще. В Ипполите же вовсю играет юношеский максимализм. Ему, если кто не понял, вряд ли исполнилось восемнадцать: «его одежда и приемы более говорят о палестре, охоте и играх, чем о войне и лагере».

Федра

Федра здесь предстаёт не дурной и не злой. Она прекрасно осознаёт, что таких чувств, какие испытывает она, не должна испытывать ни жена, ни мать, ни просто женщина. Поэтому и давит всеми силами свою запретную по всем моральным канонам любовь. Вот только поделать с собой, увы, ничего не может.

А тут её убеждают, что у медали есть другая, более светлая сторона. ТЕОРЕТИЧЕСКИ – она могла бы этого не слушать, а просто заняться каким-нибудь полезным делом – хотя бы самостоятельно сидеть с двумя своими малолетними сыновьями. ПРАКТИЧЕСКИ – Федра из тех женщин, у которых чувства перевешивают разум. Вот и спешит она открыть душу и ждёт чуда. Но чуда не происходит. Любимый отверг. Любимый втоптал в грязь. Как теперь смотреть в глаза мужу? Как защитить собственную репутацию? А ведь её позор бросил бы тень и на детей. Кто, наконец, дал право обращаться с ней так? Вот и стремится она ужалить побольнее. Даже ценой собственной жизни.

Кормилица

Тоже трагический персонаж. Она ведь не просто служанка. Она выкормила, вынянчила, вырастила Федру. И чувства её к ней – не просто преданность. Это чисто материнские чувства. И как неразумная мать со своей слепой любовью кормилица убеждена: её Федра достойна самого лучшего. И она готова достать ей всё, что та пожелает, не считаясь со средствами.

А тут – Федра несчастна. Чахнет. Молчит. Отказывается от пищи. ТЕОРЕТИЧЕСКИ – да какое здесь, нахрен, ТЕОРЕТИЧЕСКИ? Ну не могла, просто не могла женщина оставаться равнодушной и ограничиться исполнением своих непосредственных обязанностей. Да, узнав правду, она приходит в шок. Но тем не менее действует. Потому, что не понимает, как её Федре может кто-то отказать. И финальные проклятия Федры, а после её смерть – для неё самое жестокое наказание.

Тесей

Здесь это не героический победитель Минотавра, даром что возвращается, увенчанный лавровым венком. Это человек, на глазах которого разрушился его мир. Трагически погибла любимая женщина. Сын оказался извращенцем. И мало того – абсолютно не чувствует собственной вины.

ТЕОРЕТИЧЕСКИ – можно, конечно, было повести расследование – на доступном в ту эпоху уровне – и не разбрасываться проклятиями. ПРАКТИЧЕСКИ – человек в таком состоянии не вполне адекватен. Вот и получилось – то, что в итоге получилось.

Боги

А вот боги здесь откровенно мерзки. Не потому, что одержимы человеческими страстями – это можно понять. А потому, что откровенно равнодушны к почитающим их смертным. И не делают ничего, чтобы как-то помочь, что-то предотвратить или хотя бы подумать – а стоит ли исполнять откровенно идиотские пожелания. Зато с местью – полный ажур. И даже когда, казалось бы, конфликт исчерпал себя, жертвой должен будет пасть ещё один юноша. Виновный только в том, что понравился не той богине.

Еврипид

Еврипид опередил свой век. И то, что его современниками воспринималось как кощунство по отношению к героям и богам, сейчас воспринимается как история о людях – неоднозначных и явно неидеализированных. О жизни, в которой очень часто не существует простых решений. О зле, рождающем ответное зло. О прощении и понимании.

П.С.

А Ипполита жаль. Реально жаль. Неплохой человек из него мог бы получиться.

Признаюсь честно и откровенно: если бы не университет, вряд ли бы я когда-либо добралась до этой трагедии – античную литературу я почти не читала, но филология есть филология и от нее никуда не денешься. Главные герои это: Тесей, его сын Ипполит и жена Федра; также присутствуют образы богинь Артемиды и Афродиты. По задумке автора, Федра влюбляется в своего пасынка, однако Ипполит не подвержен страстям любовным, он славит девственность и невинность, он горд и себялюбив. Но вот в чем загвоздка: поначалу мне казалось, что автор пытается представить Федру в хорошем свете, как-то пожалеть ее. Но потом оказалось, что его симпатия относилась к Ипполиту. И тут я не могу справиться с ощущением несостыковки: Еврипид рисует Федру настолько несчастной и покаявшейся в своем грехе, а потом приоткрывает завесу, называя ее устами своих героев клеветницей? Странно. Хотя читать это произведение было не так уж скучно, я думала, что оно мне не понравится и вовсе. В общем, идея неплоха, но не настолько, чтобы меня захватило содержание. К сожалению, пока не нашла «свое» произведение античной литературы, которое бы меня действительно взбудоражило.

Еще одна трагедия о семейных отношениях. Но насколько она иная. И если Медея трагедия личности, то Ипполит это история о божественном противостоянии. Где людишки являются лишь разменными монетами. Впрочем, замысел ее выглядит менее трагичным, так как итоговый хеппиенд примиряет всех обвиняя лишь богов в их играх. Отсюда человеческая трагедия пусть и более жестокая кажется ближе, чем трагедия отношений из Ипполита. Как в детстве мифы древней Греции читались в формате сказок, так и история Федры и Ипполита похожа на приквел истории Олимпа. Не более, чем последствия какой-то другой истории.