Алексей Евтушенко
Отряд-2
Заинтересованные мужчины подтянулись поближе.
– Как это ты, интересно, мог пить виски? – спросил Велга, разглядывая квадратную в сечении бутылку. – Даже я, москвич, и то его не пил. А ведь в Москве все есть.
– Ошибаетесь, товарищ лейтенант. Это в Ростове все есть. Ну, может, еще в Одессе. А в Москве есть все только для определенной категории граждан. Не будем уточнять какой. Ну что, может, по сто пятьдесят за то, что мы живы и здоровы?
– Но не больше, – разрешил Дитц. – Напиваться потом будем.
– Это когда же, – хохотнул Майер, – после смерти что ли? Ладно, понял, молчу, молчу…
Налили, позвали из кухни Михаила с Аней, расселись в мягких удобных креслах, выпили.
– Ну, господа-товарищи, – сказал Велга, когда под потолок потянулись сизые дымки сигарет, – у кого какие будут соображения по поводу происходящего?
– Лично мне не нравится одно, – тут же высказал свое мнение Стихарь. – А именно то, что все это… – он сделал обводящий жест рукой. – Особняк этот, жратва, выпивка, удобства, деньги… Что все это как бы бесплатно. Вроде как даром.
– Почему «как бы» и «вроде»? – удивился Хейниц. – Коля же сказал: «Пользуйтесь».
VII. Потому, Карл, – охотно пояснил ростовчанин, – что бесплатный сыр бывает только в мышеловке.
VIII. А у нас говорят, что даром только смерть, – сказал Курт Шнайдер.
– Так мы же, вроде как… это… в гостях, – пробормотал Вешняк. – Или нет?
– Не знаю, – покачал головой Валерка, – не знаю, Сережа. Хотел бы я ошибаться.
– Кстати о деньгах, – сказал Дитц. – Какие здесь цены, господа? Ты, Саша и ты, Курт, ходили вчера в город. Вы заглядывали в магазины?
– Э-э… – смущенно поскреб щеку Велга. – Честно говоря, Хельмут, не рискнули. Эти наши комбинезоны…. Мы и так слишком выделялись, а в магазине человек еще больше бросается в глаза, чем на улице.
Дитц красноречиво промолчал, и в две затяжки докурил сигарету.
– Значит так, – решительно начал он, раздавив в пепельнице окурок. – Я предлагаю прямо сейчас…
И в это время в дверь позвонили.
– Звонят… – растерянно сообщил Хейниц.
– И кто бы это мог быть? – поднялся с кресла Дитц. – Никто никого в гости не приглашал?
Присутствующие отрицательно, энергично и одновременно качнули головами.
– Не нравится мне это, – поставил общество в известность Стихарь и скользнул к окну.
Второй звонок оказался гораздо длиннее первого.
– Четверо, – тихо сказал Валерка от окна и показал четыре пальца. – Здоровые бугаи.
– Ты их раньше видел? – спросил Велга.
– Никогда.
– У тех, кто за дверью, недобрые намерения, – предупредила Аня, появляясь на пороге гостиной. – Я таких эмоций еще дома наслушалась. Это бандиты.
– Как интересно… – растянул в холодной улыбке губы Дитц. – Они вооружены?
В дверь забарабанили кулаками.
– Да, – сказала Аня, – Я чувствую, что у них есть оружие.
– Впустим и тут же скрутим? – предложил Велга.
– Согласен, – кивнул Дитц. – Хейниц – открыть дверь. Остальные по бокам. Как только они заходят, валим на пол и вяжем. Вопросы?
В дверь уже непрерывно звонили и колотили.
– Уже ногами молотят, – ухмыльнулся Валерка, отходя от окна. – И не жалко людям хорошей обуви!
Все вышло так, как и было задумано.
Карл Хейниц прошел в прихожую открывать и тут же вылетел оттуда спиной вперед. Вслед за ним в холл ввалились четыре дюжих хлопца. На всех четверых были одинакового покроя синие штаны и короткие черные куртки. И у всех – длинные – до плеч – волосы.
Михаил Малышев тут же, не мудрствуя лукаво, схватил двоих за эти самые волосы (не смотря на то, что непрошеных гостей хлипкими назвать было никак нельзя, таежник на голову был выше любого из них) и жестом киногероя свел их лбами. Лбы издали глухой стук, и двое из четверых очутились на полу без всяких признаков сознания. Еще одного ловкой подсечкой сбил с ног Майер и вместе с Вешняком скрутил ему руки за спиной взявшимся, как из воздуха, ремнем. Четвертый, – тот, что ворвался последним, начал было вытаскивать из-за пояса нечто весьма напоминающее пистолет, но рыжий Шнайдер подсел под него сзади, Велга резко толкнул в грудь, Валерка ударил ногой по руке с оружием, когда тот оказался на спине, а Дитц приставил к его лбу парабеллум и красноречиво взвел курок…
– Любо-дорого посмотреть на такую работу, – восхитился Валерка и поднял, отлетевшее в сторону чужое оружие. – Просто хочется самому себе поаплодировать. Гляньте-ка, товарищ лейтенант, какая интересная штука!
– Погоди, – сказал Велга. – Сначала с этими разберемся. Так. Всех связать – и в гостиную.
– И этих? – кивнул на двоих, лежащих в полной отключке, Малышев
– Гм… А когда они очухаются?
– Да как сказать… Может, через пять минут, а может и через все двадцать. Все от голов зависит.
– Эй, да кто вы такие?! – подал громкий голос четвертый, как только Дитц убрал от его головы парабеллум. – Вы вообще, соображаете, что делаете? Додик узнает – он вас…
Шнайдер, коротко размахнувшись, врезал говорливому ногой по ребрам. Говорливый хрюкнул и умолк.
– На живот, тварь, – негромко скомандовал Курт.
Михаил вздохнул, ухватил своих подопечных за шкирки и без видимого напряжения поволок в гостиную.
– Ладно, – сказала Аня, все это время наблюдавшая за лихими действиями разведчиков с порога кухни. – Вы развлекайтесь, а я, пожалуй, продолжу. Миша, подходи, когда освободишься, хорошо?
Глава пятая
Связанных посадили на пол, прислонив их спинами к стене и предварительно обыскав, а два бессознательных тела их товарищей просто бросили рядом. Тоже сначала обыскав.
Содержимое карманов незваных гостей свалили на стол. Оказалось оно довольно однообразным. Три необычного вида пистолета с очень длинной рукояткой и коротким стволом, четыре выкидных ножа, одна запасная обойма, две ополовиненные пачки сигарет, две зажигалки, один грязный носовой платок и семьдесят два доллара денег.
И никаких бумаг и документов.
– Так, – сказал Дитц, усаживаясь в кресло, забрасывая ногу за ногу и закуривая сигарету. – Советую отвечать быстро правдиво и членораздельно. Кто вы такие?
– А не пошел бы ты на… – выцедил сквозь зубы тот, который вошел в дом последним и даже успел вытащить оружие. Выглядел он заметно старше остальных, был весьма небрит, и во взгляде его отсутствовали растерянность, и страх, а присутствовала, наоборот, какая-то злая уверенность.
Дитц коротко посмотрел на Шнайдера и чуть кивнул головой. Рыжий Курт сделал шаг к пленному и без разговоров, с короткого замаха ударил его ногой в живот.
Удар был не очень сильным, но, видимо, пришелся в то же место, куда Курт попал той же ногой буквально десять минут назад, потому что пленный заорал и повалился на бок. Шнайдер наклонился, бережно прислонил его к стенке снова и ласково спросил:
– Повторить?
Небритый отрицательно качнул головой и скрипучим от боли голосом выдавил:
– Вам, ребятки, за это придется дорого заплатить. Попомните мое слово.
– Не люблю больно бить связанных и безоружных, – безучастно заметил Шнайдер, глядя куда-то поверх головы небритого. – Но, видно, все-таки придется. Мой командир задал тебе вопрос. Отвечай.
– Мы… это… – начал было второй связанный, который все это время, если и не со страхом, то явно с полной растерянностью наблюдал за происходящим.
– Молчать, – коротко приказал Велга. – Отвечать будет тот, кого спрашивают.
– Мы люди Додика, – неохотно сказал небритый. – Это вам о чем-нибудь говорит?
– Абсолютно ни о чем, – заверил Дитц. – Кто такой Додик? Бандит?
– Что за странное слово… Он контролирует этот район. Послушайте, любой новенький, появившийся в Городе, должен заплатить дань контролеру своего района. Это знают все.
– Мы не знаем, – сделав ударение на слове «мы», объяснил Дитц. – Платят всегда за что-то. За товар или за услугу. Но ты сказал «дань», а это слово предполагает подчинение. Мы же никому не подчиняемся. Так и передашь своему Додику. Понял?
Небритый хмуро кивнул головой:
– Я-то понял. Но Додик вряд ли поймет. У него в команде пятьдесят человек, а вас только восемь. Ну, девять вместе с бабой. На что вы рассчитываете? Если на вот это, – он показал подбородком на парабеллум, которым небрежно поигрывал Хельмут, – то зря. Применение огнестрельного оружия в Городе запрещено правилами. Город не Полигон. Да вы и сами это прекрасно знаете!
– Может, знаем, а может, и нет. Сколько человек в Городе?
– Странный вопрос…
– Я же сказал. Отвечать быстро, правдиво и членораздельно. Ну?
– Тысяч двести, наверное…. Откуда мне знать? Я их не считал.
– Ложь, – сказал Велга. – Двести тысяч на такой территории… Мы были на улицах.
Шнайдер демонстративно отвел ногу назад.
– Остальные – андроиды, – покосившись на тяжелый ботинок Курта, сказал пленный. – Черт, это даже младенцу известно.
– Андроиды, – повторил Дитц с таким видом, словно имел до этого дело с андроидами каждый день. – Допустим. Ты тут что-то говорил насчет огнестрельного оружия. А то, что мы у вас отобрали, разве не оружие?
– Ну вы даете…. Ладно. Это игольный парализатор. Стреляет не пулями, а специальными парализующими иглами. Единственное оружие, разрешенное в Городе.
– А что будет, если мы применим в Городе огнестрельное оружие? Пулевое?
– Черт, это запрещено! Никто и никогда не применял в Городе настоящее оружие. Для этого есть Полигон!
– А все-таки?
– Если хотите быть изолированными – пожалуйста, – пожал плечами небритый.
– Хрен с ними, Хельмут, – предупреждая следующий вопрос Дитца, – сказал Велга. – Пусть забирают свою падаль и катятся. Надеюсь, у этого самого Додика хватит ума не приближаться к нашему дому ближе, чем на сто шагов. Ну, а если не хватит, то придется ему этого самого ума вложить. Все, окончена беседа. Развяжите их и пусть убираются.
Через пять минут, кое-как приведя в чувство своих товарищей, для чего потребовалась пара ковшей холодной воды, четверо неудавшихся вымогателей покинули дом.
– Мы же ничего не узнали! – повернулся к Велге Дитц, когда двери были надежно заперты, и все вернулись в гостиную. – Зачем ты их отпустил, Саша?
– Я не хочу выделяться. А мы уже и так смотримся здесь чудно и странно. Вопросы задаем. Безумные вопросы с их точки зрения, между прочим. Оружие у нас огнестрельное, которое в Городе запрещено. Что такое игольный парализатор не знаем. Что такое андроид тоже не знаем. Я специально тебя остановил, когда ты намеревался его спросить, что такое быть изолированным.
– А тебе, значит, известно, что такое быть изолированным? – прищурился Хельмут.
– Нет, неизвестно. Но спрашивать об этом не следовало.
– А чего спрашивать? – удивился Стихарь, ловко разбирая и собирая парализатор. – Интересная игрушка. Тридцать игл. Возможность автоматической стрельбы. Не думаю, что у этой штуки высокая точность, но метров с двадцати-тридцати она довольно опасна. А изоляция от общества во все времена и везде значило одно и то же. Тюрягу. Не знаю, как вы, а я в тюрягу не хочу. Там, – он кивнул головой куда-то по направлению окна, – откуда с нами пришла Аня, там не было государств. А значит, не было и тюрем. А здесь, печенкой чую, государство есть. Воевать же с государством… гиблое это дело. С государством не воюют. К государству приспосабливаются.
– А кто такие, кстати, андроиды? – спросил Хейниц. – Первый раз это слово слышу. Помните, как он сказал? «Остальные – андроиды». Мне даже как-то не по себе сделалось. О людях так… так безразлично не говорят.
– Я тоже никогда не слышал этого слова, – сказал Велга, – но очень хотел бы знать, что оно означает.
– А может, Аня знает? – предположил Вешняк. – Она у нас… это… вроде как из будущего. А здесь тоже, видно, не прошлое.
– Правильно мыслишь, Рязань! – присвистнул Валерка. – Миш, сходи, позови Аню. Пожалуйста.
– А чего я? – слегка покраснел гигант.
– Тебя, – наставительно объяснил ростовчанин, – ей будет видеть более приятно, чем любого из нас. Вот дубина таежная. О тебе же забочусь! О твоем счастье можно сказать…
– Ты, Валерочка, о себе позаботься, – мелодичным голосом посоветовала от дверей Аня. – Я ведь высоко сижу, далеко гляжу. Да и слышу все, о чем вы здесь толкуете. Саша правильно сказал. Не надо нам лишний раз высовываться. А по поводу андроидов…. Я, когда услышала, так сразу и поняла, отчего мне люди странными показались. Вот и ответ. Не люди здесь. Андроиды. И в больнице то же самое было. Вернее, есть и люди, конечно, но андроидов гораздо больше.
– Да кто они такие, андроиды эти! Говори, не томи! – не выдержал Велга.
– Не знаю, как здесь, а у нас так называли человекоподобных роботов, – объяснила Аня. – То есть роботов, которые внешне ничем не отличались от человека.
– Объяснила! – фыркнул Стихарь. – Осталось всего ничего – узнать, кто такие роботы.
– Как… а, ну да, я и забыла. Хотя, насколько я помню, это слово придумал писатель Карел Чапек еще до Второй мировой войны.
– Карел Чапек… – как будто попробовал на вкус незнакомое имя Дитц. – Не слышал о таком. Чех?
– Чех, – подтвердила Аня. – В ваше время он был еще не очень известен, потому что жил. Настоящая известность к писателям приходит только после смерти.
– Ну, и что придумал этот чех Чапек?
– Он придумал слово «робот». Робот – это такая машина, которая работает без участия человека.
– Почти любая машина может работать без участия человека, – фыркнул Майер. – Заведи двигатель и оставь его. И он будет работать безо всякого твоего участия.
– Нет, Руди, – возразил Хейниц. – Кажется, я понимаю. Двигатель, конечно, сможет работать сам по себе. Но сам по себе он не сдвинет с места автомобиль. Для этого нужен человек. Так?
– Именно! – обрадовалась Аня. – Автомобиль, который сам везет человека по заданному маршруту, вполне можно назвать роботом.
– На самом деле у таких машин давно есть другое название, – хмыкнул Дитц. – Автомат.
– Да. Только робот – это очень сложный автомат. Любой автомат совершает только одно действие…
– Например, стреляет, – совершенно серьезно заметил Вешняк.
– Вот именно, – кивнула Аня. – А если автомат находится в руках робота, то робот сможет не только стрелять, но и определить враг перед ним или свой.
– Ни хрена себе! – почесал в затылке Стихарь. – И что, у вас были такие штуковины?
– Были… – вздохнула Аня. – Да только все сплыли. Может, было бы лучше, если бы их вообще никогда не было.
– Точно, – согласился Шнайдер. – Люди и сами могут прекрасно друг дружку перебить. Без всяких роботов.
– Ну, не только же они стреляли, – сказала Аня. – Роботы, например, исследовали Луну и Марс, работали в таких местах, где человеку просто смертельно опасно было находиться. Вообще много чего полезного делали
– Все лекарство, и все яд, – прокомментировал Велга. – А что, у вас и эти… как их… анр… адр…
– Андроиды, – подсказал Хейниц.
– Вот. Андроиды тоже были?
– Нет, андроидов не было. Не успели появиться. Но они не раз были описаны в фантастических романах.
– А тут, значит, успели, – сказал Стихарь. – Помните, товарищ лейтенант, я вам про странную медсестру рассказывал? Теперь все ясно. Не человек это был, а этот… андроид. Тьфу!
– Да уж, – засмеялся Велга. – Представляю себе!
– Э! – завертел головой Майер. – Нам тоже интересно!
– Я тебе потом расскажу, – мрачно пообещал Стихарь.
– А если серьезно, – спросил Аню Дитц. – Как отличить андроида от человека? Местные наверняка легко это делают. А нам как быть? Ведь это очень важно.
– Мне теперь понятно как, – вздохнула Аня. – Но вам этот способ не подходит. Вы так смотреть не умеете.
– Я знаю, как отличить андроида женского пола от просто женщины, – мрачно заявил Валерка. – Ради пользы коллектива готов поделиться опытом.
– А твой опыт для андроидов мужского пола не подойдет? – усмехаясь, осведомился Майер.
– Я тебя научу, а ты сам попробуешь, ладно? А потом нам расскажешь.
– Отставить треп, – негромко скомандовал Велга. – Дело серьезное.
– Если серьезно, – сказала Аня, – то всякий робот – будь он андроид или нет – действует по определенной, заложенной в него изначально программе. И не может выходить за рамки этой программы. Другое дело, что программа может быть очень сложной.
Такой сложной, что его действия будет трудно отличить от действий человека в похожей ситуации. Понимаете, я ведь не специалист и не знаю, как далеко они продвинулись в роботостроении. Может, они вообще научились создавать таких андроидов, что только вскрытие может определить, андроид это или человек.
– Значит, выход один, – резюмировал Хельмут. – Всюду брать Аню с собой.
– Или вскрывать всех подряд, – добавил неугомонный Валерка.
– А ведь могут быть еще и клоны, – задумчиво сказала Аня. – И это будет пострашнее андроидов. Тут и вскрытие не поможет.
– Это еще что за звери? – вскинул брови Велга.
– Абсолютно точные копии людей. На клеточном и даже генетическом уровне.
– А что такое генетический уровень? – спросил Дитц.
– Мальчики, – развела руками Аня. – Я не профессор-энциклопедист. Мне сложно рассказать вам обо всех достижениях науки за те шестьдесят лет, что вы… э-э… отсутствовали. Да я и сама о них плохо знаю, я ведь не ученый. Что-то со школы, что-то из телевизора, что-то читала. Еще была такая штука… Интернет называлась. Оттуда тоже многое можно было узнать.
– Н-нда, – констатировал Велга. – Как говаривал незабвенный Козьма Прутков, зри в корень. Потянули за кончик ниточки, а выкатился целый клубок. Хорошо бы достать где-нибудь краткую историю мира, начиная с тысяча девятьсот сорок третьего года.
– Причем желательно именно этого мира, – поддакнул Майер.
Все засмеялись.
– Вы заметили, что здесь нет ни одной книги? – сказал Хейниц. – Лично мне это кажется странным. Ни книг, ни даже газет или журналов.
– А зачем роботам книги? – пожал плечами Стихарь.
– А зачем роботам город? – передразнил Карл. – Десять минут назад мы разговаривали с людьми, а не с роботами.
– Ты в этом уверен?
– С людьми, с людьми… – подтвердила Аня, внимательно осматривая гостиную. – Действительно, странно…
– Что? – быстро спросил Дитц. – Что странно, Аня?
– Книги и газеты – ладно. Возможно, в этом доме вообще не читают. Опять же Николай предупреждал, что это нечто вроде гостиницы для вновь прибывших. А в гостиницах не принято держать книг. Но почему, действительно, тут нет телевизора? Или хотя бы радио?
– Может, не изобрели? – робко предположил Малышев.
– Вряд ли, – покачала головой Аня. – Покойников они оживлять умеют, а телевидения не знают? В жизни не поверю! Наверное, стоит поискать внимательнее, хоты обычно телевизор стоит на самом видном месте. А иначе зачем он нужен?
– Что поискать? – спокойно осведомился Дитц, демонстрируя безграничное терпение.
– Ох, извините, мальчики…. Телевидение – это то же самое, что и радио. Только с изображением. Движущаяся картинка на стеклянном экране. Изображение может передаваться как в записи так и в режиме реального времени.
– Так бы и сказала сразу, – проворчал Михаил. – Эка невидаль. Только у сварогов это называлось иначе.
И произнес короткое слово на сварожьем языке.
– Точно, – улыбнулся Велга. – А еще у них были такие устройства, тоже с экранами, в которых хранилась уйма информации. То есть столько, что ни в одной библиотеке не поместится!
– Компьютеры – обрадовалась Аня. – А еще темными прикидываетесь! Если здесь есть компьютеры и хоть что-то похожее на Интернет, то мы все сами узнаем и вопросы никому задавать не понадобится. Господи, как давно я не видела компьютера!
Тем временем Валерка Стихарь, не дожидаясь ничьих приказов, приступил к тщательному осмотру гостиной. И буквально через минуту обнаружил искомое.
– Э! – воскликнул он, заглядывая за мощный сервант, в котором располагался бар, и который стоял торцом к стене, как бы отгораживая собой некое пространство – А это что?
Велга встал, подошел, и увидел.
Прямо перед стеной стоял стул с удобной высокой спинкой и подлокотниками. А на светлой стене, сантиметрах в сорока – пятидесяти над полом имелся прямоугольник, отличавшийся от стены не только цветом, но и фактурой.
Шустрый Валерка немедленно уселся на стул и ткнул пальцем в кнопку-клавишу, выступающую из стены рядом с прямоугольником. И тут же прямоугольник своим верхним краем отделился от стены, с едва слышным жужжанием пошел вниз и замер в горизонтальном положении, превратившись в панель с клавиатурой, отдаленно напоминающую клавиатуру пишущей машинки. А из ниши выдвинулся вровень со стеной плоский черный экран.
Впрочем, черным он оставался недолго, – мигнул раз, другой, засветился изнутри мягким светом и явил окружающим странную картинку с какими-то непонятными значками, разбросанными по зеленоватому фону.
– Вот он! – радостно воскликнула за спиной Велги Аня. – Компьютер! Самый настоящий! Ну, может, что интересное теперь и узнаем.
– А ты в этой штуке что-нибудь понимаешь? – спросил Велга. – У сварогов похожие были, но я на них только в игрушки играл. И кнопки там по другому располагались.
– Когда-то немного разбиралась. Если меня за него пустят, дадут немного времени и не будут мешать…
– Понял, понял, – поднял вверх руки Валерка, намеревавшийся уже нажать на первую подвернувшуюся клавишу. – Если есть специалист, то я удаляюсь, – и добавил, подмигивая Малышеву. – Эх, Миша, придется тебе одному с обедом сегодня возиться. Вот разве что я помогу да товарищи подсобят…. Эй, товарищи, добровольцы на кухню есть?
