Ф. К. Каст
Обманутая
Глава вторая
Я испытала невероятное облегчение, когда Неферет сказала, что у меня больше нет причин оставаться в зале приемов. После той сцены с моей семьей казалось, что все пялятся в мою сторону. Все-таки я была девушкой со странной Меткой и кошмарной семьей, поэтому пошла по самому короткому пути из зала приемов – по боковой дорожке. Она вела наружу через красивый маленький дворик, на который выходили окна обеденного зала.
Было немного за полночь, что казалось весьма странным временем для посещения родителей, но в школе занятия начинались в восемь вечера и заканчивались в три утра. На первый взгляд, логично было бы начать родительское посещение в восемь или за час до начала занятий, но Неферет объяснила мне, что смысл в том, чтобы родители приняли Изменение их ребенка и поняли, что дни и ночи для них будут другими. Сама я решила, что еще одним плюсом неудобного времени являлось то, что для многих родителей это был предлог не приезжать, не говоря своему ребенка прямо: «Эй, я не хочу иметь ничего общего с тобой, когда ты превращаешься в кровососущего монстра».
Жаль, что мои родители не выбрали такой вариант.
Я вздохнула и замедлила шаг, неспешно пробираясь по одной из извивающихся дорожек во дворе. Стояла прохладная ясная ноябрьская ночь. Луна была почти полной, и ее яркое серебристое сияние красиво контрастировало с древними газовыми фонарями, освещающими дворик мягким желтым светом. Я услышала шум фонтана, приютившегося посреди сада, и не задумываясь поменяла направление, устремившись к нему. Может, умиротворяющее журчание воды поможет мне успокоиться… и забыть.
Свернув по дорожке, ведущей к фонтану, я шла медленно и мечтала о моем почти парне, потрясающе сладком Эрике. Он уехал из школы на ежегодное соревнование по чтению монологов из Шекспира. Конечно же, он первым прошел его в нашей школе и легко попал на международные соревнования Обителей Ночи. Был четверг, а он уехал только в понедельник, но я скучала по нему как безумная и не могла дождаться воскресенья, когда он должен был вернуться. Эрик был самым горячим парнем в школе. Черт, да Эрик мог быть самым горячим парнем во всех школах: высокий, темноволосый и красивый, как звезда старых фильмов (без скрытых гомосексуальных наклонностей). Он был также невероятно талантлив и скоро собирался присоединиться к ряду других кинозвезд-вампиров, таких как Мэттью Макконахи, Джеймс Франко, Джейк Джилленхол и Хью Джекман (который просто прекрасен для старичка). Плюс Эрик был действительно милым парнем, что делало его еще сексуальнее.
Так что признаюсь, я была поглощена мечтами, где он был Тристаном, а я Изольдой (только у нашей страстной истории любви будет счастливый конец), и не заметила, что во дворе были и другие люди, пока громкий мужской голос не поразил меня злостью и отвращением, звучащими в нем.
– Ты разочаровываешь нас снова и снова, Афродита!
Я замерла. Афродита?
– Уже и так было плохо, что Метка не позволила тебе поступить в Чатем Холл, особенно после всего, что я сделала, чтобы тебя приняли, – произнесла женщина раздраженным холодным тоном.
– Знаю, мам. Я же сказала, что мне жаль.
Ладно, мне нужно уйти: развернуться и быстро-тихо покинуть дворик. Наверное, во всей школе я любила Афродиту меньше всего, но специально подслушивать явно некрасивую сцену с ее родителями было просто неправильно, неправильно, неправильно.
Поэтому я на цыпочках отошла на несколько метров с дорожки, где легко могла спрятаться за большим фигурным кустом и ясно видеть то, что происходит. Афродита сидела на каменной скамье ближе к фонтану. Ее родители стояли перед ней. Ну, ее мама стояла. А папа ходил взад и вперед.
Да уж, они действительно были красивыми людьми. Отец – высокий и привлекательный. Он относился к тому типу мужчин, которым удается даже в зрелые годы сохранять прекрасную фигуру, роскошные волосы и белоснежные зубы. На нем был темный костюм, который на вид стоил миллион долларов. Мужчина выглядел как-то странно знакомым, и я была уверена, что видела его по телевизору или еще где-то. Ее мама была просто прекрасна. Афродита и сама выглядела идеально, а ее мать была старшей, богаче одетой и более ухоженной версией дочери. Свитер был явно из кашемира, а нитка жемчуга – настоящая. Каждый раз, когда она делала движение рукой, огромный бриллиант в форме груши на пальце сверкал так же холодно и красиво, как и ее голос.
– Ты забыла, что твой отец – мэр Тулсы? – злобно и резко спросила мама Афродиты.
– Нет-нет, конечно, нет.
Та словно не слышала ее.
– Смириться с тем, что ты здесь вместо того, чтобы быть на Восточном побережье, готовясь к Гарварду, было весьма сложно, но мы утешали себя тем, что вампиры могут получить деньги, власть и успех. И мы ожидали, что ты преуспеешь на этом, – она сделала паузу и скорчила гримасу отвращения, – весьма необычном пути. А теперь мы слышим, что ты больше не глава Темных Дочерей и что тебя исключили из кандидатов в Верховные жрицы, а это значит, что ты ничем не отличаешься от других оборванцев в этой жалкой школе. – Мама Афродиты замолчала, словно ей нужно было успокоиться, прежде чем продолжить. Когда она снова заговорила, мне пришлось напрячь слух, чтобы услышать ее шипящий шепот. – Твое поведение неприемлемо.
– Как обычно, ты нас разочаровываешь, – повторил ее отец.
– Ты уже говорил это, папа, – сказала Афродита, и в ее голосе прозвучала обычная самоуверенность.
Словно атакующая змея, мать дала ей пощечину, такую крепкую, что шлепок кожи о кожу заставил меня подпрыгнуть и вздрогнуть. Я ожидала, что дочь вскочит со скамейки и вцепится в горло матери (мы ведь не зря зовем ее ведьмой из ада), но она этого не сделала. Она просто прижала ладонь к щеке и склонила голову.
– Не плачь. Я и раньше говорила тебе, слезы – признак слабости. Сделай хоть это правильно и не плачь, – резко сказала женщина.
Медленно Афродита подняла голову и убрала руку от щеки.
– Я не хотела вас разочаровать, мама. Мне правда жаль.
– Твои извинения ничего не исправят. Мы хотим знать, что ты сделаешь, чтобы вернуть свою должность.
Стоя в тени, я задержала дыхание.
– Я… я ничего не могу с этим поделать, – сказала Афродита, и в голосе ее прозвучала безнадежность. Внезапно она показалась очень юной. – Я все испортила. Неферет поймала меня. Она забрала Темных Дочерей и отдала другой. Думаю, у нее есть мысли даже перевести меня в другую Обитель Ночи.
– Мы уже знаем об этом! – Ее мама повысила голос, будто откалывая слова от ледяной глыбы. – Мы поговорили с Неферет до того, как увиделись с тобой. Она собиралась перевести тебя в другую школу, но мы вмешались. Ты останешься здесь. Мы также попытались образумить ее, чтобы она вернула тебе твою должность после, возможно, каких-то дисциплинарных взысканий или задержек после уроков.
– Ох, мама, скажи, что это неправда!
В голосе Афродиты звучал ужас, и неудивительно. Я могла лишь представить, какое впечатление произвели на Верховную жрицу эти холодные, притворяющиеся идеальными родители. Если у их дочери когда-то и был малейший шанс вернуть расположение Неферет, ее стремные предки, скорее всего, уничтожили его.
– Конечно же, правда! Ты думала, что мы просто будем сидеть, пока ты рушишь свое будущее, становясь мелким вампиром в какой-то непонятной Обители Ночи за границей? – спросила ее мать.
– Рушишь еще больше, чем уже успела, – добавил отец.
– Но это не обычное наказание старшей школы, – сказала Афродита, явно стараясь контролировать свое раздражение и пытаясь их образумить. – Я все испортила. Очень сильно. Это уже плохо, но есть девочка, чьи силы превосходят мои. Даже если Неферет перестанет на меня злиться, она не вернет мне Темных Дочерей. – Потом девушка произнесла слова, поразившие меня: – Другая девочка – лучший лидер, чем я. Это стало ясно в Самайн. Она заслуживает быть главой Темных Дочерей. А я нет.
О боже мой. Неужели небо только что упало?
Мать подошла на шаг ближе к Афродите, и я вздрогнула вместе с ней, уверенная, что сейчас снова последует пощечина. Но та не ударила ее. Она склонилась, чтобы красивое лицо оказалось на уровне глаз дочери. С моего места они были настолько похожи, что это пугало.
– Никогда не говори, что кто-то заслуживает чего-то больше, чем ты. Ты моя дочь и ты всегда будешь достойна лучшего. – Потом она выпрямилась и провела рукой по идеальным волосам, хотя я была уверена, что они не посмеют растрепаться. – Мы не смогли убедить Неферет отдать тебе должность, так что это придется сделать тебе.
– Но, мам, я уже сказала… – начала Афродита, однако папа перебил ее.
– Убери новую девочку с пути, и Неферет вскоре вернет тебе Темных Дочерей.
Вот же черт.
– Дискредитируй ее. Заставь совершать ошибки, и пусть кто-то другой расскажет о них Неферет, не ты. Так будет лучше. – Ее мама говорила будничным тоном, словно обсуждала, что Афродите надеть завтра, а не замышляла козни против меня. Господи, вот кто настоящая ведьма из ада!
– И следи за собой. Твое поведение должно быть безупречным. Возможно, тебе нужно яснее говорить о своих видениях, по крайней мере какое-то время, – сказал отец.
– Но вы мне годами говорили держать видения при себе, потому что они – источник моей силы.
Я едва могла поверить в услышанное! Месяц назад Дэмьен сказал мне, что некоторые ученики считали, будто Афродита пыталась скрыть некоторые из своих видений от Неферет, но они думали, это из-за того, что она ненавидит людей. Ведь видения всегда были о будущей трагедии, где умирали невинные. Когда она делилась пророчествами с Неферет, Верховной жрице почти всегда удавалось предотвратить катастрофу и спасти жизни. Афродита специально держала видения при себе, и это была одна из причин, почему я решила, что мне нужно вместо нее стать главой Темных Дочерей. Я не жажду власти. В действительности я не хотела этой должности. Черт, я все еще не понимала, что с ней делать. Просто знала, что с Афродитой дело плохо и что мне нужно что-то предпринять, чтобы остановить ее. Теперь же я слышала, что причиной сотворенного ею хаоса частично были отвратительные родители! Ее мать и отец действительно думали, что нормально замалчивать информацию, которая могла бы спасти жизни. А ее папа был мэром Тулсы! (Ничего удивительного в том, что он казался знакомым.) Это было так дико, что у меня разболелась голова.
– Видения не являются источником твоей силы! – настаивал отец. – Ты когда-нибудь слушаешь? Я сказал, что их можно использовать, чтобы получить власть, потому что информация – это всегда сила. Источник пророчеств – Изменение, происходящее в твоем теле. Это генетика, вот и все.
– Это должен быть дар богини, – тихо сказала Афродита.
Ее мать холодно рассмеялась.
– Не глупи. Если бы существовало что-то вроде богини, зачем бы она дала силы тебе? Ты просто нелепый ребенок, склонный к ошибкам, что и доказала твоя последняя эскапада. Так что для разнообразия побудь умной, дочь. Используй свои видения, чтобы вернуть расположение Неферет, но будь смиренной. Ты должна заставить ее поверить, что раскаиваешься.
Я едва услышала, как Афродита прошептала:
– Я и правда сожалею…
– Мы будем ждать новости получше в следующем месяце.
– Да, мама.
– Хорошо, теперь отведи нас обратно в зал приемов, чтобы мы присоединились к остальным.
– Пожалуйста, могу я немного побыть здесь? Я не очень хорошо себя чувствую.
– Конечно же нет. Что скажут люди? – ответила ее мать. – Соберись. Ты отведешь нас обратно в зал и будешь любезной. Сейчас же.
Афродита медленно вставала со скамейки. Мое сердце билось так сильно, что я боялась, как бы оно меня не выдало. Поспешив обратно по дорожке до развилки, которая выведет из дворика, я практически выбежала из сада.
По пути в общежитие все мои мысли были о только что подслушанном. Я считала, что у меня кошмарные родители, но они были словно предки из «Семейки Брэди» (да, я смотрю Nickelodeon, как и все остальные) по сравнению с полными ненависти и помешанными на власти родителями Афродиты. Как бы мне ни хотелось признавать, но увиденное сегодня ночью помогло мне понять, почему она делала то, что делала. То есть какой была бы я, если бы бабушка Редберд не любила и не поддерживала меня, не помогла мне стать сильнее последние три года? И еще кое-что. Моя мама была нормальной. Да, она пребывала в стрессе и перерабатывала, но она была нормальной первые тринадцать лет из моих семнадцати. Только после брака с Джоном она изменилась. Так что у меня были хорошая мама и невероятная бабушка. А если бы нет? Если бы вся моя жизнь была как эти последние три года: я в качестве нежеланной белой вороны в собственной семье?
Я могла бы стать такой, как Афродита, и все еще позволять родителям контролировать меня. Потому что отчаянно надеялась бы, что если буду достаточно хорошей, то заставлю их гордиться мной. Чтобы однажды они действительно меня полюбили.
Все это помогло посмотреть на заносчивую блондинку другими глазами, и я не особо была этому рада.
Глава третья
– Да, Зои, я понимаю, что ты говоришь, и все такое, но слушай! Из того, что ты узнала, ясно, что Афродита постарается подставить тебя, чтобы вышвырнуть из лидеров Темных Дочерей, так что не надо так сильно жалеть ее, – сказала Стиви Рэй.
– Знаю, знаю. Мои чувства к ней не потеплели. Я просто хочу сказать, что, подслушав разговор с ее психами-родителями, поняла, почему она такая.
Мы шли на первый урок. Ну, вообще-то мы со Стиви Рэй практически бежали. Как обычно, почти опаздывали. Я знала, что не надо было есть вторую порцию «Графа Шокулы».
Стиви Рэй закатила глаза.
– И ты говоришь, что это я слишком мягкая.
– Я не мягкая. Просто понимаю ее. Но это не меняет факта, что Афродита ведет себя как стервозная ведьма из ада.
Стиви Рэй фыркнула и покачала головой, отчего светлые кудри запрыгали, словно она была маленькой девочкой. Ее короткая стрижка казалась необычной в Обители Ночи, где все, даже большинство парней, носили нелепо длинные густые волосы. Ладно, мои всегда были такими, но все же, когда я впервые сюда попала, на меня со всех сторон обрушились волосы, волосы, волосы. Теперь-то все было понятно. Изменение, происходящее с нами, когда мы превращаемся в вампиров, внешне проявляется в том, что волосы и ногти растут ужасно быстро. После небольшой практики вы могли бы определить, на каком году обучения находится студент, не проверяя эмблему на пиджаке. Вампиры внешне отличаются от людей (не в плохом смысле, просто отличаются), так что логично, что когда подлеток проходит через все эти грандиозные Изменения, его тело также становится другим.
– Зои, ты совсем не обращаешь внимания на то, что я говорю.
– М-м?
– Я сказала: не опускай защиту перед Афродитой. Да, у нее кошмарные родители. Да, они ее контролируют и манипулируют ею. Ну и что? Она противная, злобная и мстительная. Берегись ее.
– Эй, не волнуйся. Я буду осторожна.
– Ладно, хорошо. Увидимся на третьем уроке.
– До встречи, – ответила я. Боже, она такой паникер.
Я поспешила в класс и только уселась на свое место за партой рядом с Дэмьеном, который поднял бровь, глядя на меня, и спросил: «Снова две порции с утра?», когда прозвенел звонок, и Неферет впорхнула в класс.
Ладно, знаю, это граничит со странностью (или лучше сказать, эксцентричностью) – постоянно замечать, насколько красива другая женщина, когда ты того же пола, но Неферет до такой степени чертовски привлекательная, словно может притянуть весь свет в комнате к себе. На ней простое черное платье и стильные туфли, за которые можно умереть. В ушах – серебряные сережки пути богини и, как всегда, серебряный божественный силуэт, вышитый над сердцем. Она была не совсем похожа на богиню Никс – которую, клянусь, я видела в день, когда меня отметили, – но вокруг нее сияла божественная аура силы и уверенности. Я просто признаю, что хотела быть ею.
Сегодняшний день прошел необычно. Вместо лекций большую часть часа (что неудивительно, Неферет не была скучным лектором) мы писали сочинение о Горгоне, которую изучали всю неделю. Мы узнали, что в действительности она не была монстром, превращающим людей в камень одним лишь взглядом. Она была знаменитой Верховной жрицей-вампиршей, чьим даром богини была близость или особая связь с землей, и отсюда, вероятно, пошел миф про превращение в камень. Я уверена, что если Верховная жрица-вампир сильно сердилась и у нее была волшебная связь с землей, она легко могла превратить кого-то в гранит. Так что сегодняшним заданием было написать сочинение о символизме в человеческих мифах и истинном смысле истории о Горгоне.
Но я слишком волновалась, чтобы рассуждать. К тому же у меня будут выходные на то, чтобы закончить сочинение. Я больше переживала из-за Темных Дочерей. Полная луна будет в воскресенье. Предполагается, что будет проведен ритуал. Я понимала, что все ожидали от меня заявления о планируемых изменениях. Ух, нужно что-то придумать. Как ни удивительно, у меня была идея, но ее надо было точно сформулировать.
Я проигнорировала любопытный взгляд Дэмьена, когда, быстро схватив тетрадь, подошла к столу Неферет.
– Проблемы, Зои? – спросила она.
– Нет. Эм-м, да. Ну, вообще-то, если вы позволите мне пойти в компьютерный класс на оставшееся время, мои проблемы, скорее всего, исчезнут. – Я нервничала. Пробыла в Обители Ночи только месяц и все еще не знала, какие правила действуют, когда нужно выйти из класса. То есть за весь месяц только двое учеников заболели. И умерли. Оба. Их тела отвергли Изменение. Один случай произошел прямо передо мной во время урока литературы. Это было ужасно. Но, не считая периодических смертей, ученики редко пропускали занятия. Неферет наблюдала за мной, и я вспомнила, что у нее хорошая интуиция, и она, скорее всего, ощущала весь этот смехотворный сумбур в моей голове. Я вздохнула. – Это связано с Темными Дочерьми. Мне нужно поработать над некоторыми идеями руководства.
Она казалась довольной.
– Я могу чем-то помочь?
– Скорее всего, но мне нужно сначала провести исследования и оформить свои идеи.
– Очень хорошо. Приходи, когда будешь готова. И ты вольна проводить столько времени в компьютерном классе, сколько тебе нужно, – сказала Неферет.
Я колебалась.
– Мне нужен пропуск?
Она улыбнулась.
– Я твой наставник и дала тебе разрешение, что еще тебе нужно?
– Спасибо, – сказала я и поспешила из классной комнаты, чувствуя себя глупо. Будет здорово, когда пройдет достаточно времени, чтобы изучить все маленькие внутренние правила. И в любом случае не понимаю, из-за чего я так волновалась. Коридоры были пусты. В отличие от моей старой старшей школы (Южной старшей школы в Брокен Эрроу, весьма скучном пригороде Тулсы) здесь не было слишком загорелых заместителей директоров с комплексом Наполеона, которым было больше нечего делать, как гулять по коридорам и досаждать ученикам. Я замедлила шаг и сказала себе расслабиться. Господи, в последнее время столько стрессов!
Библиотека располагалась в передней центральной части школы в прикольной многоуровневой комнате, построенной в виде башенки замка, что хорошо сочеталось с общим стилем Обители. Это, возможно, одна из причин, по которой она привлекла внимание вампиров пять лет назад. В то время это была подготовительная школа для богатых деток-снобов, но изначально она строилась как монастырь монахов ордена святого Августина Людей Веры. Я помню, что когда спросила, как владельцев здания уговорили продать его вампирам, Неферет рассказала мне, что они предложили сделку, от которой те не могли отказаться. Память о ее голосе, полном опасности, все еще заставляет меня поежиться.
– Мя-я-я-я-я-уф!
Я подпрыгнула и чуть не наложила в штаны.
– Нала! Ты меня до чертиков перепугала!
Совершенно спокойно она запрыгнула мне на руки так, что пришлось держать одновременно тетрадь, сумку и маленькую (но упитанную) рыжую кошку. И все это время Нала жаловалась своим ворчливым старушечьим тоном. Она обожала меня и точно выбрала сама, но это не значило, что она всегда хорошо себя вела. Я перехватила ее поудобнее и, толкнув двери, зашла в компьютерный класс.
О, Неферет сказала моему тупому злотчиму Джону правду. Кошки действительно свободно гуляют по школе. Они часто ходили за «своим» учеником на занятие. Нала в особенности любила приходить ко мне несколько раз в день. Она настаивала на том, чтобы я почесала ей головку, немного жаловалась, а потом уходила и шла заниматься тем, чем кошки занимаются в свое свободное время (планируют завоевать мир?).
– Тебе помочь с питомицей? – спросила работница компьютерного класса. Я только мимолетом встретилась с ней во время моей недели определения, но помнила, что ее звали Сапфо. (Хм, она не была настоящей Сапфо – поэтессой-вампиром, умершей тысячи лет назад. Сейчас мы изучаем ее работы на уроке литературы.)
– Нет, Сапфо, но спасибо. Нала никого, кроме меня, особо не любит.
Миниатюрная темноволосая вампирша, чьи четкие символы-татуировки, как сказал Дэмьен, были глифами греческого алфавита, мило улыбнулась Нале.
– Кошки такие замечательные, интересные существа, не правда ли?
Я передвинула свою меховую спутницу к другому плечу, и она что-то проворчала мне в ухо.
– Они точно не собаки, – сказала я.
– Спасибо богине за это!
– Вы не против, если я воспользуюсь одним из компьютеров? – В зале вдоль стен стояли длинные ряды книг – тысячи их! – но здесь также была крутая современная компьютерная библиотека.
– Конечно, чувствуй себя как дома и зови меня, если не сможешь найти то, что нужно.
– Спасибо.
Я выбрала компьютер за большим красивым столом и зашла в интернет. Это было еще одно отличие от моей бывшей школы. Здесь не было паролей и фильтрующей программы, блокирующей сайты. Предполагалось, что ученики проявят здравый смысл и будут действовать правильно, а если нет, вампиры, которым почти невозможно лгать, все равно узнают. Лишь мысль о том, чтобы солгать Неферет, заставила мой желудок сжаться.
Сосредоточься и перестань отвлекаться. Это важно.
Итак, идея уже кружилась в моей голове какое-то время. Надо проверить, есть ли в ней что-то стоящее. Я зашла в «Гугл» и набрала «частные подготовительные школы». Выплыло множество вариантов. Я стала сокращать список. Мне нужны были закрытые элитные школы (не те тупые «альтернативные академии», в которых просто держали ручки за будущих преступников). Я искала старые школы, которые уже простояли многие поколения, искала то, что прошло испытание временем.
Легко нашелся и Чатем Холл – учреждение, чье название родители Афродиты бросили ей в лицо. Это была закрытая подготовительная школа Восточного побережья, и, боже, она казалась такой снобистской. Я отбросила ее. Любое место, которое одобряли эти ненормальные, не подойдет для того, что я хочу взять за образец. Я продолжала искать… Эксетер… Андовер… Тафт… Школа миссис Портер (правда, ха-ха, это реальное название)… Кент…
– Кент. Что-то знакомое, – сказала я Нале, свернувшейся клубочком на столе и сонно наблюдающей за мной. Клик – и страничка школы высветилась на экране. – Это в Коннектикуте, вот почему звучит знакомо. Здесь училась Шони, когда ее отметили. – Я просмотрела сайт, ведь было любопытно увидеть, где подруга провела первую часть девятого класса (или третьего курса). Красивая школа, нельзя отрицать. Снобистская, конечно, но было в ней что-то располагающее больше, чем в других подобных. Может, это просто из-за того, что мы с Шони знакомы. Я продолжала рыскать по сайту и внезапно выпрямилась на стуле. – Вот оно, – пробормотала себе под нос, – вот это мне и нужно.
Я достала ручку, вырвала листик из блокнота и стала делать заметки. Много заметок.
* * *
Если бы Нала предупреждающе не зашипела, я бы выпрыгнула из кожи, когда глубокий голос прозвучал позади меня.
– Ты кажешься полностью погруженной в работу.
Я оглянулась через плечо и замерла. О. Боже. Мой.
– Прости, я не хотел тебя прерывать. Просто так необычно видеть ученика, лихорадочно записывающего что-то, а не щелкающего по клавиатуре, поэтому мне показалось, что ты пишешь стихи. Видишь ли, я предпочитаю записывать поэзию. Компьютер не отображает личность.
«Перестань быть такой идиоткой! Поговори с ним!» – кричал мне мой разум.
– Я… не пишу стихи. – Боже, это было гениально.
– Ну, понятно. Не мешает проверить. Приятно было поговорить с тобой.
Он улыбнулся и повернулся, чтобы уйти, а мои губы начали слушаться чуть лучше.
– Эм, я тоже думаю, что компьютеры не отображают личность. Никогда не писала стихи, но когда фиксирую что-то важное для себя, мне нравится делать это на бумаге. – И, как полная дура, я подняла ручку.
– Может, тогда стоит попробовать. Похоже, что у тебя есть душа поэта. – Он протянул руку. – Обычно в это время дня я прихожу и помогаю Сапфо, чтобы она отдохнула. Я не работаю на полную ставку, потому что приехал сюда только на год. У меня лишь два занятия и куча свободного времени. Мое имя Лорен Блейк, Поэт-лауреат вампиров.
Я взялась за его предплечье в традиционном вампирском приветствии, пытаясь не думать о том, какая теплая у него рука или каким сильным он казался и насколько одни мы были в пустом компьютерном классе.
– Знаю, – ответила я. Потом захотела перерезать себе глотку. Что за идиотизм! – То есть мне известно, кто вы. Первый Поэт-лауреат мужчина за две сотни лет. – Поняв, что все еще держу его за предплечье, убрала руку. – Меня зовут Зои Редберд.
Его улыбка заставила мое сердце колотиться.
– Я тоже знаю, кто вы. – Прекрасные глаза, такие темные, что казались черными и бездонными, озорно вспыхнули. – Первый подлеток, получивший заполненную большую Метку, а также единственный вампир, молодой или взрослый, у которого есть связь со всеми пятью элементами. Приятно наконец встретиться. Неферет много о вас рассказывала.
– Правда? – Я сгорала от стыда, из-за чего мой голос звучал как писк.
– Конечно же. Она невероятно гордится вами. – Он кивнул на пустое место рядом со мной. – Не хочу прерывать вашу работу, но вы не против, если я посижу тут какое-то время?
– Да, конечно. Мне нужен перерыв. Кажется, я уже отсидела зад. – О боже, просто убейте меня прямо сейчас.
Он засмеялся.
– Ну, тогда вы захотите постоять, пока я сижу?
– Нет, я… эм… просто перенесу вес. – И потом выкинусь из окна.
– Если это не слишком личное, могу я спросить, над чем вы так прилежно работаете?
Ладно, мне нужно было думать и говорить. Быть нормальной. Забыть, что он был самым красивым мужчиной, который когда-либо сидел рядом со мной и от вида которого замирало сердце. Он преподает в школе. Просто еще один учитель. И все. Ну правда. Просто еще один учитель, выглядящий как мечта любой женщины об Идеальном Мужчине. И я действительно хотела сказать «мужчина». Эрик был горячим, красивым и классным. Лорен Блейк – совсем другая вселенная. Совершенно неприкосновенная, невозможно сексуальная вселенная, куда мне закрыт доступ. Словно бы он видел во мне не только ребенка. Да ладно. Мне шестнадцать. Ну, почти семнадцать, но все равно. Ему, скорее всего, двадцать один или типа того. Он просто был вежлив. Вероятно, хотел ближе посмотреть на мои чудные Метки.
– Зои? Если ты не хочешь говорить мне, над чем работаешь, это нормально. Я правда не хотел докучать тебе.
– Нет! Все нормально. – Я сделала глубокий вздох и взяла себя в руки. – Простите, наверное, просто все еще раздумывала над своим исследованием. – Пришлось наврать, надеясь, что он был слишком молодым вампиром, и у него не было сил «детектора лжи», как у старших учителей. Я быстро продолжила: – Хочу изменить правила Темных Дочерей. Мне кажется, нужно основание – четкие правила и руководство. Не для того, чтобы просто присоединиться. Для тех, кто уже состоит в группе, появятся определенные стандарты. Не должно быть разрешения вести себя как кретин и все еще иметь привилегию членства в Темных Дочерях или Сыновьях. – Я сделала паузу и почувствовала, как лицо горит и краснеет. О чем, черт возьми, я болтала? Должно быть, выгляжу как школьный клоун.
Но вместо того, чтобы посмеяться надо мной или хуже, сказать что-то покровительственное и уйти, он, казалось, размышлял над сказанным.
– Так что вы придумали? – спросил он.
– Ну, мне нравится, как в частной школе Кент ведутся ученические группы лидеров. Посмотрите. – Я щелкнула на правую ссылку и прочитала из текста: – Совет выпускников и система старост – неотъемлемая часть существования Кента. Эти ученики избираются лидерами, и они клянутся быть примером и справляться со всеми аспектами студенческой жизни. – Ручкой я указала на экран компьютера. – Видите, там есть разные старосты, и они выбираются в Совет ежегодно учениками и учителями. Однако финальное утверждение остается за директором – то есть Неферет – и главным старостой.
– А это вы, – подытожил он.
Я почувствовала, как мое лицо вспыхивает. Снова.
– Да. Здесь также сказано, что в мае члены нового Совета выбираются как возможные кандидаты на новый учебный год, и устраивается торжественная церемония, чтобы это отпраздновать. – Я улыбнулась и сказала скорее себе, чем ему: – Похоже на новый ритуал, который Никс одобрит. – Произнеся эти слова, я ощутила их правдивость глубоко в душе.
– Мне нравится, – заявил Лорен. – Думаю, это отличная идея.
– Правда? Вы не говорите это просто так?
– Ты должна кое-что обо мне знать. Я не лгу.
Я уставилась ему в глаза. Они казались бездонными. Он сидел так близко, что я ощутила жар его тела и подавила дрожь внезапного порыва запретного желания. – Ну, спасибо, – тихо сказала я. Внезапно почувствовав себя храброй, продолжила: – Я хочу, чтобы Темные Дочери были чем-то большим, чем просто социальной группой. Хочу, чтобы они поступали правильно и подавали пример. Так что, думаю, каждый из нас должен будет поклясться придерживаться пяти идеалов, символизирующих пять элементов.
Его брови поднялись.
– Что ты надумала?
– Темные Дочери и Сыновья должны поклясться воздуху быть правдивыми, огню – верными, воде – мудрыми, земле – сострадательными и духу – искренними. – Я закончила, не смотря в записи. Успела выучить пять идеалов наизусть. Вместо этого я следила за его глазами. Мгновение он ничего не говорил. Потом медленно потянулся и провел пальцем по струящейся линии моей татуировки. Я хотела задрожать от этого прикосновения, но не могла пошевелиться.
– Красивая, умная и невинная, – прошептал он. Потом чарующим голосом процитировал: «Лучшая часть красоты – та, что ни одна картина не может изобразить».
– Жаль прерывать вас, но мне нужно найти три следующие книги из этой серии для профессора Анастасии.
Голос Афродиты разбил волшебство между нами и чуть не устроил мне сердечный приступ. Вообще-то Лорен казался таким же потрясенным, как и я. Он убрал руку от моего лица и быстро прошел к стойке учета. Я осталась сидеть, словно приросла к стулу, пытаясь казаться занятой и царапая заметки (которые были больше похожи на каракули). Сапфо вернулась и взялась искать нужные книги вместо Лорена. Я слышала, как он уходит, и не смогла сдержаться: повернулась посмотреть вслед. Он вышел за дверь и не обратил на меня ни малейшего внимания.
