Фаддей Булгарин
Литературные призраки
Я. Улыбка сожаления?
Борькин. Одной улыбки, больше ничего!
Ах, я grand быть не желаю,
Я не comte, чинам не рад,
Я огнем d'amour пылаю,
Et d'un coeurje suis богат.
Apx. Фад. (говорит на ухо). Воля твоя, но эти люди не в своем уме.
Я (обращаясь к Борькину). Но мне кажется, что вы даже писали трагедии?
Борькин. Я достиг совершенства во всех родах: писал трагедии, комедии, драмы, оперы, водевили, оды, послания, элегии, баллады, песни, эпиграммы, сатиры, издавал журнал, отличился в критическом роде. Одним словом, писал все и обо всем с успехом, со славою. Правда, что едва я взял перо в руки, как люди, почитающие себя знатоками, во весь голос, не зная сами к чему и зачем, кричали: худо, ужасно, негодно! Но это был крик зависти; я не внимал ему и, как видите, неутомимо пишу и буду писать назло всем, до конца моей жизни. Даже завещание мое написал стихами в 180 листов, где именно прописано, что дети мои и родственники должны издать в свет все мои творения, которых у меня, кроме напечатанных, 326½ пудов и два фунта.
Арх. Фад. О ужас!
Талантин. Литературный потоп!
Неучинский. Браво! аи да наши! На что науки? – Я в четырнадцать лет бросил ученье, ничего не читал, ничего не знаю – но славен и велик! Я поэт природы, вдохновения. В моих гремучих стихах отдаются, как в колокольчике, любовные стоны, сердечная тоска смертельной скуки, уныние (когда нет денег) и радость (когда есть деньги), в пирах с друзьями. Я русский Парни, Ламартин: если не верите, спросите у друга моего Лентяева.
