Записки из мертвого дома – Федор Достоевский

Достоевский – глубокий, даже в жаркую погоду ледяной омут, после погружения в который остаётся только долго отфыркиваться и жадно глотать воздух, растирая промёрзшие конечности, клятвенно обещая себе, что больше никогда-никогда ты не решишься погрузиться в эти глубины человеческих невзгод. И всё же через некоторое время тёмные воды снова притягивают тебя к себе, и ты ныряешь, прекрасно зная, что всё вновь повторится после прочтения очередного произведения.«Записки из мёртвого дома» прочувствованы автором на собственной шкуре, невозможно не узнать его в рассказчике, так что иногда невольно забываешь, что написанное от первого лица произведение говорит устами какого-то выдуманного персонажа. Четыре года провёл Достоевский на каторге, осуждённый по делу петрашевцев, и в результате на свет родилось это отчаянно угрюмое произведение, несущее в себе перл света, надежды и человеколюбия, запрятанный так глубоко, что его не каждый читатель и найдёт. Это произведение читается, как фантастический роман о жизни марсиан, настолько чуждыми кажутся все эти обычаи, понятия и реалии человеку «с воли». И описаны они таким же «марсианином» внутри каторги (которым, несомненно, был не только рассказчик, но и сам благородного происхождения Фёдор Михайлович) – дворянином, которого все не любят и сторонятся, отчего он так и остаётся чуждым всеобщей жизни и может описывать её отстранённо. Это всё-таки не художественное произведение, а чистой воды документалистика, тем более, что о себе рассказчик почти не распространяется, описывая, в основном, характеры других каторжан и их быт.Кстати, очень любопытный момент в сюжетной канве, повествующей о рассказчике. Говорится, что он до конца своих дней жил максимально уединённо и никого старался к себе не пускать. Не от того ли это, что годы, проведённые на каторге, были стопроцентно на виду у других? Один из важнейших аспектов подобного заключения в том, что преступник ни на долю секунды не остаётся в одиночестве со своими мыслями. Может быть, своим отшельничеством рассказчик компенсировал эти годы вынужденного варения в одном слишком тесном котле с другими каторжанами.Итак, вот она, каторга:

Мне всегда было тяжело возвращаться со двора в нашу казарму. Это была длинная, низкая и душная комната, тускло освещённая сальными свечами, с тяжёлым, удушающим запахом. Не понимаю теперь, как я выжил в ней десять лет. На нарах у меня было три доски: это было всё моё место. На этих же нарах размещалось в одной нашей комнате человек тридцать народу. Зимой запирали рано; часа четыре надо было ждать, пока все засыпали. А до того – шум, гам, хохот, ругательства, звук цепей, чад и копоть, бритые головы, клеймёные лица, лоскутные платья, всё – обруганное, ошельмованное… да, живуч человек!

Каторга – особое субпространство и государство со своими законами, правилами и обычаями. Достоевский старается описать всё максимально беспристрастно, так что председатель Цензурного комитета даже запрещает первоначально печатать «Записки…», ибо получились они чересчур «мягкими». Дескать, недостаточно потенциальных преступников стращаете, Фёдор Михайлович. И, действительно, начитавшись других источников про тюрьмы или даже (к примеру) современную армию, понимаешь, что на каторге не так уж и плохо: нет драк, нет дедовщины, все необходимые вещи предоставляются государством, а многие арестанты, если они не лентяи и пьяницы, могут позволить себе кушать мясное каждый день. Главного героя, дворянина, никто не любит, но за всё время отбывания срока никто и пальцем не тронул. А то, что воруют… Ну, так где же не воруют-то? Прячь свои вещички лучше.И всё же… Это не воля, это неволя.

Зимой, особенно в сумрачный день, смотреть на реку и на противоположный далекий берег было скучно. Что-то тоскливое, надрывающее сердце было в этом диком и пустынном пейзаже. Но чуть ли не ещё тяжелей было, когда на бесконечной белой пелене снега ярко сияло солнце; так бы и улетел куда-нибудь в эту степь, которая начиналась на другом берегу и расстилалась к югу одной непрерывной скатертью тысячи на полторы вёрст.

Каторга своё дело делает, люди в ней мучаются. И настоящее сходство заключения с адом можно увидеть в сцене банного дня. Даже ничего не буду говорить про это, надо читать самим, а не слушать многочисленные сравнения с дантовским адом, всплывающие в критике, или просто возгласы, насколько это страшно и мощно. Что это напомнило лично мне? Фашистские концлагеря.Но Достоевский не был бы самим собой, если бы на первый план вышли не описания быта и подробности существования арестантов, а люди. Характеры. Личности. Цельные и собирательные образы. Даже здесь, в таком пространстве, где все должны бы быть «плохишами», собраны и хорошие, и плохие… И обычные люди, про которых нельзя сказать, хорошие они или плохие. Про каждого персонажа, кратко обрисованного в «Записках из Мёртвого дома» можно написать отдельное произведение, однако их дальнейшую судьбу остаётся додумывать нам самим. Всё, что касается рассуждений о человеческой природе, все описания лучших и худших черт характера арестантов – блестяще, филигранно, мастерски. Любому начинающему (да и практикующему) психологу – обязательно стоит почитать.Бонусом для тех, кто хочет узнать о «Записках…» чуть больше: о документальной стороне (комментарии И.Д. Якубовича) и о художественной стороне (так нелюбимый многими со школы Д.И. Писарев со статьёй «Погибшие и погибающие»).

Про Записки из Мёртвого дома мне напомнил Шаламов в Колымских рассказах, так что я не мог не прочитать и не сравнить два этих произведения разных эпох, но до боли имеющих такую общую мысль, описание героев, правда если сравнивать и атмосферу, тяжесть лагерей, то Достоевский был просто в детском саду, где их наказывали как маленьких детей, но не пытались уничтожить в них людей, в отличии от Колымы Шаламова. Но всё же у Достоевского более подробное описание людей, создаётся впечатление будто ты познакомился с ними вживую. Есть в Омском остроге и подлецы, и простаки, махнувшиеся «рубашками» и попавшие на более строгий режим. Неизменны и начальники с комплексом Бога, старающиеся доставить кому-нибудь хлопот, например плац-майор. Есть там и праздники православные, которые почти все верующие чтят. У каторжников не был отнят Бог, в отличии от героев Шаламова, хотя эта тема особо там и не раскрывается. У некоторых каторжников очень развито чувство сострадания: они могут обворовать тебя, дабы просто выпить вина, но если ты пройдёшь наказание палками или розгами, то они тебя выходят, в беде не бросят. Если сам пьян будешь, то спрячут тебя от начальства. Даже и не верилось, что убийцам и ворам было свойственно такое чувство, хотя проявлялось оно походу только к таким же преступникам. Кандалы не снимались даже при смерти, они становились частью человека. Любой арестант мог бы их снять в случае побега, но надевались кандалы для шельмования человека. Вообще размышления Достоевского очень интересны. Достоевский затрагивает все темы той системы. Например вот тему убийства и сроки. Если человек защищаясь или защищая честь своей семьи/подруги убил человека, напавшего на него, то ему дадут 10 лет. А если человек из-за своих садистских наклонностей просто так убил человека, то тоже получит 10 лет. И сидеть они будут в одной казарме. Не было разделения. Ещё меня поразила история Шишкова и бедной девушки, которой не посчастливилось выйти за него замуж. По сути сюжета никакого здесь и нет, но если вам интересна каторга тех годов, то её стоит прочесть. Вообще тяжело на сердце после прочтения такого произведения. Жалко всяких Сушиловых, которые поменялись именами и теперь вынуждены пребывать в вечной каторге. Ведь наверняка немало было таких глупцов. Жалко политических, которые за свои взгляды вынуждены терять свои лучшие годы в стенках этого мрачного места. Дочитав это произведение я чувствую какое-то опустошение, лёгкую грусть, прямо после как произведений Шаламова. Благодаря таким произведениям я начинаю ещё больше ценить свою вольную жизнь.

Что касается сюжета, то один любопытный человек после смерти нелюдимого Александра Петровича Горянчикова находит «Записки из Мертвого дома». Александр Петрович оказался дворянином, убившим свою жену и отсидевшим за это 10 лет в Омском остроге. Попав к убийцам, ворам, и просто подлецам разных мастей, Александр не знал как себя с ними вести, ведь с такими личностями он никогда дел не имел. Да и они не особо жаловали его за статус дворянина. Как же герой смог выжить в этом Аду? Это нам расскажут Записки из Мёртвого дома.

Ох, если -бы все произведения когда-то особо любимого мною, но всегда уважаемого и почитаемого Ф.М. Достоевского читались также, как данное, было-бы несказанно легче и проще.

Хотя казалось-бы: как так ? Сама тема осужденных и каторги, освещаемая в повести совершенно не предполагает какой-бы то ни было легкости, но тем не менее это факт. Прочитана буквально на одном дыхании, когда вся жизнь заключена и спрессована в объеме повести: небольшие зарисовки о том, как тот или иной каторжник стал убийцей, совершил грех, который возможно ли искупить ? отмолить ? и как человек, преступивший закон идет дальше по собственному жизненному пути ?Вроде-бы тут фрагмент, там, а складывается целая картина жизни в то время, людской психологии, их миропонимания и отношения к окружающим и окружающему внешнему миру. Произведение напомнило мне другое, любимое у автора: Преступление и наказание . Также исследуется природа зла, совершенного греха и возможности/невозможности искупления.Несмотря на страшащее многих название, а также тему, содержание совершенно не отпугивает ввиду мрачной наполненности, так как сюжет разбавлен бытовыми зарисовками, желанием каторжан хоть чуть -чуть внести в свою жизнь простых земных радостей, что бы напомнило им о другой жизни, дало возможность на миг перенестись в былое и ,возможно, еще раз проанализировать свои преступления против человека и человечности, что характерно для всего творчества автора, и не вызывает тягостного ощущения бессилия, кровожадности, чем, например, часто грешит современная литература.Тут во всей полноте отобразилось мастерство писателя проникать в душу человека, рисовать достоверные психологические портреты, в малом рассказать о большом, что волновало его и нашло отображение в дальнейшем творчестве, не судить, а попытаться понять и принять человеческую природу, грешную, подлую, но способную к покаянию порой, которое и возможно в вере человека и вере в него, может быть…Безусловно, одно из самых интересных произведений автора, без удушающей атмосферы неуёмных страстей, плещущих через край эмоций и чувств, но пробуждающие их у читателя…