Федор Михайлович Шилов
Эффект КОРоткой ГИрлянды
ГЛАВА 3
В которой Димка заселяется в гостиницу, ужинает и узнаёт о способе оплаты услуг
Гостиница представляла собой небольшой трёхэтажный домик, украшенный гирляндами, снежинками и силуэтами снеговиков, снегурочки и Деда Мороза, нанесёнными на окна через трафарет искусственным снегом из баллончика. Вывески, сообщающей путешественникам, какое перед ними здание, не было. Без подсказки навигатора Димка и не догадался бы, что этот живописный особнячок – не коттедж какого-нибудь богатея, а место временного обитания туристов.
Увесистый металлический дверной молоток, с помощью которого полагалось сообщать о своём прибытии, был выполнен в форме оленьего копыта. Димка ударил «копытом» по двери. Никаких признаков движения внутри не послышалось, но через минуту створка распахнулась. На пороге Димку встречал мужчина средних лет, голова его была похожа на свечной огонёк: вытянутая, с желтоватым – в свете покачивающегося над крыльцом фонаря – лицом и задорной молодёжной стрижкой-шалашиком. Одет он был в строгий костюм с перламутровыми пуговицами и запонками. Он не был похож ни на швейцара, ни на охранника, скорее на распорядителя бала. Димка испугался, что за дверями гостиницы его ждёт какое-нибудь масштабное пиршество или шумное гулянье, где нужно будет проявить умение вальсировать или танцевать полонез, но в просторном холле было тихо. Внутреннее убранство безымянного заведения мало чем отличалось от виденных Димкой прежде гостиничных интерьеров: над стойкой регистрации висели часы с указанием времени в мировых столицах, в холле расставлены небольшие мягкие диванчики, на низких стеклянных столиках лежали журналы и буклеты с видами Адвента. Освещали холл многочисленные потолочные лампы, а для создания уютной атмосферы в зоне отдыха на стенах висели бра с зелёными плафонами в форме усечённых пирамид и выключателем-шнурком. От автоматов у лифта доносился аромат кофе и горячего шоколада. Димка почувствовал ещё запах жареного мяса – из ресторана, синтетической корицы – вероятно, освежитель воздуха – и спирта: стойка регистрации была слегка влажной, её недавно протёрли салфеткой с дезсредством.
Играла новогодняя музыка. Когда Димка вошёл, завершалась композиция группы «Абба» – Happy new year, а теперь звучала Jingle bells в необычной, несколько жестковатой рок-обработке. Не увидев портье, Димка нажал на кнопку настольного звонка. Едва прикоснулся к ней пальцем, но металлический язычок резво ударился о полусферический купол, и по холлу пронеслась мелодичная трель.
– Да-да, Дмитрий, – произнёс мужчина в костюме, – извините, запирал входную дверь на ночь, вот и поотстал от вас.
– Вы здесь и за швейцара, и за портье?
– И за хозяина, и за повара, и за официантов. Один в сотне лиц. Меня зовут Николай. Позвольте, я проверю ваш QR-код.
Димка показал код с экрана телефона. Николай провёл по нему инфракрасным лучом портативного сканера.
– Отлично, – прокомментировал он, – комната номер 25. Второй этаж, сразу напротив лифта. Ужин и душ, – не вполне понятно добавил он.
– Душ где-то отдельно? – Димка удивился. Гостиница не была похожа на хостел, вряд ли здесь санузел один на этаж.
– Душ в номере.
– Послушайте, я устал. И от событий сегодняшнего дня, и от местных загадок. Объясните мне наконец, куда я попал?
– У вас нет багажа, Дмитрий? – портье задал встречный вопрос. Он напоминал, пожалуй, невозмутимого Филеаса Фогга1: учтивый, вежливый и заранее подготовленный к любому развитию событий.
– Мой рюкзак украли. При мне только чужой мобильник, от которого нет никакого толку.
– Мобильник – не чужой. Он ваш. На некоторое время. Если под толком вы подразумеваете способность звонить с этого телефона в реальный мир, то аппарат и правда бесполезен. В остальном он довольно хороший помощник. Правда, не всегда именно для вас.
– В реальный мир? А я в каком? В нереальном? В загробном?
– Вы в Адвенте. Я немного расскажу вам о нём.
– Да уж, сделайте одолжение, милейший… – вид вышколенного хозяина гостиницы заставил Димку выразиться в непривычной манере: несколько вычурно и старомодно.
– Знаете ли вы, что такое адвент?
– Город, вероятно.
– Нет, я имею в виду адвент в общем смысле.
– Слово такое слышал. Есть какие-то адвент-календари…
– Совершенно верно. Адвентом называют период накануне Рождества. Адвент завершается 25 декабря. Церковное назначение этого периода заключается в радостном предвкушении праздника, а также в размышлениях верующих на тему второго пришествия Христа.
– Надеюсь, мне здесь не придётся пробыть до второго пришествия? – ужаснулся Димка. Идея молиться или поститься тоже не привела его в восторг.
– Нет-нет, вы пробудете здесь до 23 часов 30 минут 31 декабря. Успеете на электричку до Заслонска. Но ближайшие дни станут для вас особенными. Сейчас понятие «адвент» всё больше обретает коммерческий смысл. Вы верно вспомнили календари. Отсчитывать дни, открывая окошечки, за которыми скрывается лакомство, – ещё одна предрождественская традиция, повышающая настроение детям и взрослым. Фирма Advent-Adventure тоже создала своего рода адвент-календарь. Организаторы, безусловно, знают, что люди в канун Нового года склонны размышлять не столько о втором пришествии, сколько о собственном будущем, и придумали своего рода игру. Те, кому не хватает новогоднего настроения, помогают тем, кто никак не может ответить себе на важные вопросы. Фирма Advent-Adventure – европейская, их аппараты редко попадают в Россию, поэтому, как правило, после 25 декабря наши гостиницы пустуют. А вот гостям из России, если уж им доводится к нам попасть, поднять настроение требуется как раз с 25 по 31 декабря. У них в это время будто…
– Перегорают лампочки, – пробормотал Димка, – эффект короткой гирлянды…
– Отличное сравнение. Да, считайте, что Advent-Adventure – это команда монтёров, которая починит вашу личную гирлянду, а если повезёт, то и ещё несколько. Кстати, отдельный бонус: сейчас вы единственный постоялец в моей гостинице.
«Да уж, повезло, – скривился Димка, – как правило, отели начинают в таком случае экономить на всём: реже проводят уборку номеров, почти не меняют полотенца, сокращают ассортимент шведского стола. И это полбеды. Целая беда в том, что именно так и начинаются многие произведения в жанре хоррор: герой остаётся один на один с незнакомцем в запертом помещении. Во я влип!»
– Я запутался, мы всё-таки в России или нет?
– В России. Адвент для каждого выглядит по-своему. Для вас это довольно тихий провинциальный городок. Здесь всё будет почти привычным.
– «Почти». Два слога, пять букв, а звучит зловеще.
– Да бросьте, Дмитрий. Всего шесть дней небольших приключений. Это ещё никому не вредило.
За разговором они переместились на второй этаж. Димка приложил к сенсору у двери свой QR-код, дверь в двадцать пятый номер с едва слышным щелчком отворилась. Стандартный вид гостиничной комнаты несколько успокоил разволновавшегося Димку. Всё здесь было выдержано в светло-бежевых тонах: обои, постельное бельё на двуспальной кровати, столешница письменного стола, абажуры ламп и бра, телефон и дверца мини-бара, встроенного в стену. В ванной – бежевый кафель и вполне современная сантехника. Даже зубная щётка кремового цвета. Единственное неожиданно яркое пятно – бело-рыжий корги в рамочке на стене возле кровати. Димка подумал – картинка, но выяснилось, что это дублёр телефонного экрана. Можно общаться с Вуди, не доставая мобильник.
– Ой, это ваш электронный помощник так выглядит? – умилился Николай, глядя на бело-рыжую остроносую мордочку.
– Да, – сказал Димка, – корги Вуди.
Николай провёл пальцем за ухом пса, и Вуди тут же улёгся на спину, подставляя живот.
– Утю-тю-тю, какой хорошенький! Невозможно удержаться! – сюсюкал Николай, почёсывая живот Вуди, а по факту – просто водя пальцем по сенсорному экрану.
«Запросто можно удержаться», – подумал Димка. Чесать животы электронным собакам он не привык.
– Я не просил ни о какой игре, – резко сказал он, – просто ехал в электричке. Да, злился, да, ворчал из-за несданного экзамена. Но поворчал и перестал бы, сел бы за учебники, доучил то, что недоучено. Не надо мне тут устраивать кино про перемещение во времени для осознания своего неправильного поведения.
– Об игре в Адвенте никто и никогда не просит, просто порой приходит время для того, чтобы прозвучали наконец какие-то важные слова, и необходимо, чтобы произнёс их кто-то конкретный. Так частенько бывает в жизни: вроде произнесёшь всего пару фраз, а в итоге чья-то жизнь радикально изменится.
– Я не хочу менять ничьи жизни. Я всего лишь случайный человек здесь, в Адвенте.
– Увы, иногда слова нечаянного прохожего значат для людей больше советов, полученных от родни. Даже когда вы покинете Адвент, то всё равно вольно или невольно будете влиять на чьи-то судьбы. Всегда рад буду ответить на ваши вопросы, Дмитрий. Сегодня у вас действует тариф «Гостевой». Эдакий разовый all inclusive. Но уже завтра вы будете оплачивать услуги гостиницы баллами за выполнение заданий. Десять минут горячей воды в день и континентальный завтрак входят в базовый тариф, остальное – только по результатам игры.
– Меня пугают слова «игра» и «человеческие судьбы», совмещённые в одном предложении.
– Играйте, Дмитрий. Здесь – играйте. Судьба у них – в реальном мире. Но довольно разговоров. Вы устали и хотите есть, наверняка не откажетесь от посещения спа-центра.
– А если я откажусь? Если не стану играть? Не наберу баллов?
– Это не возбраняется. Можете просидеть все дни в гостинице. Многие используют каникулы в Адвенте для работы или отдыха. Покупают продукты в местном супермаркете, там принимают банковские карты. Выбор за вами, никто вас не станет выгонять. До 23 часов 30 минут 31 декабря моя гостиница – ваш дом.
– А потом?
– О, вы только недавно стремились сбежать отсюда, а теперь уже боитесь расстаться с Адвентом? Не волнуйтесь, вы вернётесь домой ещё в этом году.
Николай ушёл. Димка переоделся в банный халат и спустился в ресторан. Мобильный по-прежнему показывал 100 процентов заряда. Аккумулятор в нём, что ли, какой-то особенно мощный? Или в принципе функцию разрядки забыли запрограммировать?
В ресторане было безлюдно. Не сновали с подносами официанты, не тёрли тряпками столы уборщицы, не слышно было плеска воды и звона посуды из-за кухонных дверей, сделанных по типу салонных. Кажется, такие называют «пендельтюр». Не было и посетителей за столиками. Вероятно, Николай не обманул: гостиница пуста, а он сам – единственный из персонала. Димкины опасения не подтвердились: еды оказалось вдосталь. Как на шведском столе в пятизвездочном отеле. Над всевозможными кастрюльками и сотейниками вился парок, на выбор предлагались котлеты из разного мяса, несколько видов блюд из рыбы, овощи – свежие и приготовленные на гриле, гарниры – не меньше десятка. Ёмкости с разноцветными соусами походили на баночки с гуашью. Димка не стал изображать из себя гурмана, положил себе на тарелку побольше макарон, бифштекс и котлету по-киевски, десяток огуречных кружочков и пяток помидорных полукружий, несколько колечек лука. Макароны полил чесночным соусом. А что? Целоваться точно не с кем. А от вампиров авось поможет. Надо ещё серебряную ложку стянуть. А лучше вилку или нож – тогда и от людей защита будет. Димка хихикнул, приборы забирать из ресторана не стал, но принял однозначное и твёрдое решение: никакие задания он выполнять в Адвенте не будет, играть с человеческими судьбами – тоже. Завтра утром снова пойдёт на вокзал и станет ждать электричку или уговорит таксистов отвезти его в Заслонск. Не всё же время на выезде из Адвента пробки?
ГЛАВА 4
В которой Димка находит первое задание
26.12.2021
Димка проснулся в 11 утра. Ночью он вставал, чтобы приоткрыть створку стеклопакета на микропроветривание. Под одеялом было тепло, но неукрытая ступня лучше всяких термометров сообщила: на улице мороз.
Димка потянулся за телефоном, чтобы проверить почту. Вместо привычной заставки на экране пузом кверху дрых мультяшный корги. Его грудная клетка спокойно вздымалась в такт ровному дыханию, а лапы, наоборот, нервно подёргивались, словно отбивая морзянку: вот два раза коротко дёрнулась правая, а вот – чуть сильнее, но зато единожды – левая.
– Блин, – Димка вспомнил, что в чужом мобильнике нет соцсети, с которой он обычно по утрам начинал виртуальный сёрфинг. Несмотря на разъяснения Николая, считать этот аппарат своим Димке не хотелось.
Уровень зарядки по-прежнему держался на максимуме.
– Вставай, лежебока, – скомандовал он Вуди. Тот подскочил, озираясь. Ха, похоже, электронный помощник и сам забыл, что у него теперь новый хозяин. Сонно щурится, пытаясь понять: кто там, по ту сторону экрана? Окончательно проснувшись, Вуди потянулся, сладко зевнул и дружелюбно вылизал экран изнутри. Доведись здесь оказаться живому корги, Димкино лицо подверглось бы процедуре умывания без воды. Что ж, этот бонус мог бы сгодиться при отсутствии необходимого количества баллов для оплаты душа.
Димка выбрался из-под одеяла, закрыл форточку. На улице было солнечно. Заоконный термометр в виде мешка с подарками показывал -6. Окна выходили на задний двор гостиницы – ухоженный, но явно отведённый под хозяйственные нужды. В углу у забора примостился небольшой сарайчик. Там, вероятно, хранился инвентарь, дрова, мангалы или что-то подобное. Забор, отгораживающий гостиничный двор от жилого квартала с крупным сетевым супермаркетом, был собран из высоких чугунных копий с шариками – будто наконечник вонзился, например, в яблочко сорта ранет. Тот, кто собрался бы перелезть через такую ограду, рисковал быть не столько проткнутым острой пикой, сколько получить удар спортивной рапирой.
«Позавтракаю здесь, а пообедаю чем-нибудь из супермаркета, – подумал Димка. – Как там Николай назвал утреннюю трапезу? Континентальной? Это грустно».
Димка помнил из путешествия по Европе, что континентальный завтрак – это напитки и выпечка. Как правило – порционно. Стаканчик сока и круассан. Шведский стол, конечно, лучше, но что поделать, придётся довольствоваться тем, что дают.
Димка встал под горячие струи, мысленно отсчитал 10 раз по 60 секунд. Подача воды прекратилась, хорошо хоть не намылился. Но Николай не обманул. Нет баллов – нет душа.
С едой повезло больше: оказывается, континентальный завтрак проходит с 8 до 10 утра. Тем, кто пришёл позже, подают уже ланч, и ассортимент блюд гораздо богаче. Не такой широкий, как на ужин, но всё-таки и не кофе с булочкой. Обычно всё о времени приёма пищи сообщалось в расписании у дверей ресторана, но в этом городе, похоже, любые расписания были не в чести. Необходимые пояснения дал Николай, но говорил он как-то уклончиво:
– Да, расписание есть, но пусть оно вас не тревожит, Дмитрий.
Видимо, для единственного постояльца сделали какие-то послабления. Не так уж и плохо!
Основательно подкрепившись, Димка вернулся на второй этаж, поднёс код к сканеру перед двадцать пятым номером, но дверь не открылась. В окошке, где прежде появлялась зелёная стрелка, теперь светился красный крест. Димка повторил попытку – и снова безуспешно.
– Что за ерунда? – Димка внезапно рассердился сильнее, чем хотел бы. Он пришёл в ярость, если уж быть совсем точным.
– Вы что, издеваетесь? – он сбежал через ступеньку по лестнице в холл и накинулся на Николая, меланхолично протиравшего листья молочая, растущего в горшке на стойке регистрации.
– Простите? – Николай едва приподнял в изумлении бровь, но тут же переключился на растение – уделил внимание пятнышку на мясистом листе, пшикнул на него водой из пульверизатора и протёр тряпочкой.
– Выгнать меня решили? Ключ не подходит к номеру! Я и в холле посижу, не проблема, но хотя бы вещи верните! – Димка развёл руками, своим жестом заменяя вопрос: «Не считаете же вы, что я могу выйти на мороз в банном халате?»
– Ваши вещи в двадцать шестом номере.
– Отлично. Что они там делают, я не спрашиваю. Интересно, как мне туда попасть?
– Приложите код. Сегодня вы живёте в двадцать шестом номере.
– А если бы у меня с собой был рояль?
– Он бы переехал вслед за вами в двадцать шестой номер.
– А завтра в двадцать седьмой? – решил съязвить Димка, но Николай только невозмутимо кивнул:
– Совершенно верно.
– К чему такие сложности?
– Наша гостиница тоже своего рода адвент-календарь. Только там открывают окошечки, а у нас – двери.
Димка кивнул и собрался было уйти на второй этаж, но внезапно его снова охватила ярость, и он продолжил допрос:
– Нет! Ну а если бы мне надо было сегодня на работу, на учёбу, на экзамен? Как тогда? Вы что себе вообще думаете?
– Значит, вам пришлось бы пропустить работу или учёбу.
– А если бы меня уволили или отчислили?
– Значит, так тому и быть, но у вас, как я понимаю, каникулы.
Димка только махнул рукой и зашагал по лестнице на второй этаж. Ключ действительно подошёл к двадцать шестому номеру. На столе Димку ожидал подарок: небольшой, но очень удобный рюкзак с одним главным отделением. Рюкзак был плоским и невероятно лёгким, так что на спине совсем не чувствовался даже с термосом, ланч-боксом и термоконтейнером для супа. Эти предметы тоже были припасены для Димки: в термосе заварен кофе, в контейнере обнаружился густой гороховый суп, а в ланч-бокс были уложены 8 тонких блинчиков с мясом.
– Спасибо… А я на Николая ругался… – Димка был тронут и виновато посмотрел на картинку, дублирующую экран телефона. В двадцать шестом номере такая тоже была. Вуди на экране был приветлив и мил, виноватый взгляд хозяина не распознал, но на всякий случай лизнул экран изнутри.
Димка оделся, закинул за плечи рюкзак с провизией, поблагодарил перед выходом Николая и вышел из гостиницы. Телефон сразу оповестил о начислении двадцати баллов за выход на улицу.
«Включить шагомер?» – поинтересовался Вуди.
– Включай.
Едва Димка вышел за ворота гостиницы, мимо по дороге пронеслась машина.
– Вуд, откуда здесь дорога? – удивлённо спросил Димка. Вчера, прежде чем оказаться у ворот гостиницы, он прошёл по косой аллее какого-то парка, обогнул небольшое озерцо с покрытым снегом островком по центру. Проезжая часть пролегала вдоль парка и вела к другому входу. Может, Димка ошибся и вышел не через центральные ворота, а через боковые? Но нет. Ворота прежние – высокие, с ажурной решёткой и вензелями АА – Advent-Adventure» – на створках. Но почему-то стоянка для автомобилей оказалась теперь именно здесь, а не сбоку, как вчера. Странно.
– Вуд, проложи дорогу до вокзала.
В чате появилась карта с зелёным и синим зигзагом извилистого пути – подлиннее и покороче.
– Вуд, я имел в виду тот же вокзал, на котором мы были вчера.
«В Адвенте только один вокзал».
– Тогда почему он сегодня на другом конце города? Вчера мы быстро добрались, а сейчас ты мне показываешь два пути, и оба они длиннющие!
Пёс на экране развёл в стороны лапы.
– Вуд! Ты можешь мне рассказать все правила этой игры, а? Сколько ещё меня ждёт сюрпризов?
В чате появился файл в формате pdf.
– Миллион семьсот страниц? Ты шутишь? Или издеваешься?
Рисованный Вуди снова повторил недавний жест, означавший растерянность и непонимание: что ты ещё от меня хочешь, хозяин?
Димка раздражённо убрал мобильник в карман, но через секунду снова достал и посмотрел на карту. Сегодня вместо пушистых штанов на экране виднелся чёрный собачий нос.
– Слушай, Вуд, ты же можешь говорить, да? Включи голосовые ответы вместо письменных сообщений.
– Включено, – ответил помощник. Голос оказался нейтрально-механический, без явной половой принадлежности. И даже без нарочитой хрипотцы, имитирующей собачий рык.
«Позвали бы актёра, который Филю в спокушках озвучивает», – подумал Димка.
– Почему сегодня другой курсор?
– Этот значок появляется при поиске задания. Я вожу носом.
– Надо было брать в помощники слона. Он бы водил хоботом… – пошутил Димка и неожиданно правда развеселился. А что? Он точно знает, что все приключения в Адвенте, какими бы они ни были, закончатся 31 декабря. Человеку очень важно знать, когда испытания закончатся: так проще переживать любые неприятности. Димка подумал, что сможет успеть к родителям в Заслонск. Подарки, вероятно, можно купить и в Адвенте.
– Вуд, а что ты мне выкаешь? Давай на ты?
– Согласен.
– Во, докатился. Предложил собаке на ты перейти…
Вуди засмеялся человеческим смехом. Димка убрал телефон и теперь слушал доносящиеся из внутреннего кармана дублёнки подсказки:
– На перекрёстке направо… 300 метров прямо, затем налево…
Так Димка дошёл до вокзала. Обратился к таксистам с прежним вопросом и получил прежние ответы. Зашёл в здание и от радости чуть не запрыгал: табло работало, а по громкой связи пассажиров оповестили о прибытии электропоезда на Зорькино. Опять какая-то незнакомая станция, но это шанс вырваться из Адвента!
Ларёк на вокзале снова был открыт, на картонных тарелочках лежал весь ассортимент пирожков, но после плотного гостиничного завтрака смотреть на еду Димке не хотелось.
Он купил билет в кассе – расплатился банковской картой; прошёл через турникеты на платформу и принялся ждать электричку. На улице заметно потеплело и, пока ждал прибытия поезда, Димка смотрел, как на перилах вдоль лестницы, ведущей на платформу, тает наледь и капельки стекают наперегонки. Он искренне переживал за отстающую и от души порадовался, когда бегущая впереди струйка вдруг упёрлась в льдистый бугорок и дала тем самым фору сопернице…
– Уважаемые пассажиры, электропоезд до станции Зорькино задерживается на неопределённое время. О времени прибытия поезда будет объявлено дополнительно.
Димка чертыхнулся и от досады смахнул с перил и капельки, и единичные бугорки недотаявшего льда.
– Вуд, у меня кроссовки промокли и ноги замёрзли. Давай вернёмся в гостиницу?
Ехать в неизвестное Зорькино расхотелось. Не жалко было даже денег, отданных за билет. Димка уже собирался уйти, когда произошло сразу несколько событий. Раздался гудок, предупреждающий о прибытии электрички, вдалеке замаячил яркий свет локомотивного прожектора.
– Уважаемые пассажиры, ко второму пути прибывает электропоезд до станции Зорькино, – сообщил громкоговоритель.
«Даже если бы это был товарняк, я бы в него прыгнул», – подумал Димка. Какое переменчивое сегодня настроение: то в гостиницу обратно хочется, то дальнейших приключений…
Второе событие было таким же естественным на вокзале, как и первое. На перроне появилась высокая женщина в синем пальто и шапочке, из-под которой были видны светлые прямые волосы. Одно ухо она освободила от шапочки, сдвинув её набок, чтобы лучше слышать голос в телефонной трубке. Шагала женщина по платформе быстро, а говорила ещё быстрее – тоном, не терпящим возражений. Уверенным и чётким.
– Сейчас… Дай мне только войти в вагон, я достану свой ежедневник, – произнесла она в трубку, проходя мимо Димки. Прозвучало будто угроза. Женщина прищурилась, пытаясь на глаз определить расстояние от поезда до платформы, – дай мне две минуты, поезд прибывает. Нет, нет, отключаться не надо. Нет, Андрей, знаю я, что ты там без меня наработаешь… Две минуты… Пока расскажи мне о другом проекте. Да, о февральском. Нет, не рано, сейчас расскажи, есть две минуты.
Димка не сомневался: эта особа и ему может надавать поручений. Например, форточку закрыть в вагоне…
Нос Вуди на экране зашевелился, принюхиваясь. Но Димка этого не заметил: телефон по-прежнему находился во внутреннем кармане дублёнки. Женщина продолжала говорить в телефон, повторяя каждое слово дважды, а каждое поручение даже и трижды. И похоже, она сама этих повторов не замечала.
– Ты услышал меня, да? Андрюш? Это нужно к среде. Слышишь, к среде. Не к четвергу, Андрюш, и не к пятнице. К среде! Повтори, пожалуйста. Да, повтори, когда это нужно. Я знаю, что я сто раз повторила, я хочу теперь, чтобы ты хотя бы один раз повторил сам.
«Ещё уточни, знает ли он дни недели, цифры и буквы. С ребёнком она, что ли, разговаривает?» – подумал Димка.
Поезд подъехал, и Димка аж застонал от разочарования: вагон в составе был только один, а значит, хочет он того или не хочет, ехать ему придётся с этой говорливой дамочкой. Можно вообще-то никуда не ехать…
Нос Вуди на экране ходил ходуном, но Димка по-прежнему не смотрел на экран.
Они зашли в электричку. Димка предпочёл разместиться как можно дальше от говоруньи. Но голос её был слышен, разумеется, и в другом конце вагона, и даже в тамбуре через двери и под стук колёс. Димка надумал подремать, но въедливый голос не давал погрузиться в сон. Впрочем, выспался он отлично, вряд ли бы получилось уснуть. Да и остановку страшно проехать. Хотя – чего страшного? Он и так едет непонятно куда… Ну выйдет не в Зорькине, а в каком-нибудь Ново-Зорькине…
– Да, я уже открыла ежедневник. Да, пишу. Так, у меня будет ровно шестнадцать минут на эту встречу. Шестнадцать, Андрюш. Ровно! Так и запиши, пожалуйста, и пришли мне фото своей записи, чтобы я была уверена, что ты записал.
«Кажется, нет, она не с ребёнком разговаривает. С подчинённым? Вообще кошмар какой-то, я уже будто живу в её ежедневнике! Интересно: ровно шестнадцать минут на встречу – это как? И что будет, когда шестнадцать минут истекут? Встанет и уйдёт? Оборвёт собеседника на полуслове?»
За окном было серо, кружились снежные хлопья. Они прилипали к стеклу, таяли, и Димка опять мог наблюдать за соревнованиями капелек.
– А куда я еду? – вдруг спросила женщина, заволновавшись. – Куда я еду?
Смотрела она при этом на Димку, но говорила в трубку.
Женщина поднялась, прошла по вагону, отняла трубку от уха и спросила – теперь уже точно у Димки:
– Куда я еду?
Димка пожал плечами. Куда ехала эта говорливая мадам, ему было неведомо.
– Я спросила вас, куда идёт эта электричка? – женщина чуть повысила голос.
«Ты совсем не так спросила», – подумал Димка.
– Так, подожди… Подожди, я сказала, секунду! – велела она в трубку, прижала её ухом к плечу, в одной руке у неё по-прежнему был ежедневник, другой она что-то искала в распахнутой сумочке, из которой норовили вывалиться какие-то таблетки. – Я, кажется, ошиблась поездом. Мы уже тридцать минут едем без остановок, а я через десять минут должна была прибыть на место!
«Похоже, поезд не живёт по твоему ежедневнику», – позлорадствовал Димка.
Женщина вышла в тамбур. Голос её не пропал совсем, но стал значительно тише. А может, это и не она говорит, а только прежние произнесённые слова всё ещё скачут в Димкиной голове?
Аж в ушах от этой особы звенит… Мысль о тридцатиминутном безостановочном перегоне не порадовала. Бесконечная болтовня попутчицы отвлекала от размышлений, но теперь Димка забеспокоился. За окном несколько раз мельком пролетали короткие безымянные платформы. Один раз проехали даже какую-то станцию, выглядевшую обжитой, но снова без остановки.
– А я-то куда еду, Вуд?
Пёс ничего не ответил.
За окном снова показался перрон, на этот раз достаточно длинный, Димка даже рассмотрел название станции: 68-й километр. Поезд шёл неспешно, но полностью хода не сбавлял. Внезапно вагон тряхнуло, раздался скрежет, Димку бросило вперёд, он едва не врезался в спинку сиденья напротив, но успел сгруппироваться. И всё же больно ударился коленом. Некоторое время состав ещё двигался по инерции, потом замер.
«Эта ненормальная дёрнула стоп-кран», – догадался Димка.
Платформа «68-й километр» осталась далеко позади. На улице было пасмурно, оттого казалось, что близится вечер, хотя ещё не было и четырёх. Гулять по бескрайним снежным полям не хотелось, идти пешком обратно полкилометра до пропущенной станции – тоже. Поезд стоял. Машинист никак не реагировал на сорванный стоп-кран. Может, и нет его, машиниста?
Димка посмотрел в окна по обе стороны вагона: ни с одной из них не показалась женщина в синем пальто, значит, она ещё не покинула вагон. Димка вышел в тамбур. Стоило открыть сомкнутые деревянные створки, как звонкий голос опять ворвался в Димкины уши, словно ещё один скоростной поезд, несущийся через тамбур.
– Сейчас, – говорила она в трубку, – я со всем разберусь… Да, я уже дёрнула стоп-кран… Сейчас выйду из электрички и решу, как добраться… Нет, Андрюш, советовать мне ничего не надо… Я сказала: не надо! Я сама во всём разберусь! Не отключайся!
Не выпуская из рук ежедневника, а из-под уха телефона, она свободной рукой пыталась разжать автоматические двери. В какой-то момент двери со свистом открылись, женщина хотела шагнуть, но створки снова съехались, защемив ей ногу. Она просунула между дверьми ещё и ладонь, пытаясь увеличить щель. Пневматические двери сопротивлялись, но в конце концов ей удалось расширить щель настолько, чтобы поместиться в неё боком.
– Вам помочь? – сказал Димка. Женщина смерила его презрительным взглядом.
– Я не привыкла просить о помощи!
– Вам не придётся просить, я уже сам предложил.
– Так, Андрей, что ты там делаешь? Что ты там написал, пока я отвлеклась? Оставь! Оставь, я сказала! Я приду и всё сделаю сама.
Она нажала на кнопку отбоя, но телефон не убрала.
– Что за олухи, честное слово. Ничего без меня не могут… – поделилась она, но больше с увеличивающейся щелью между дверями, чем с Димкой. Телефон и ежедневник в руках мешали ей, из раскрытой сумочки всё-таки выпали блистеры с таблетками и какие-то бумажки, но женщина упорно разжимала двери.
– Послушайте, нам лучше доехать до какой-нибудь станции!
– Оставьте свои советы при себе! Я буду делать то, что считаю нужным! – пропыхтела женщина. Из сумки продолжали сыпаться разные мелочи: расчёска, жевательная резинка, круглое зеркальце.
– Мы остановились посреди поля. Ближайшая платформа в полукилометре, и не факт, что рядом с ней останавливаются поезда!
– Я же сказала: я не нуждаюсь в советах!
– Да хоть руки освободите! – воскликнул Димка.
– Просто вернитесь на своё место и не мешайте мне! – она наконец выскользнула наружу: то ли прыгнула, то ли выпала. Не повредила бы себе что-нибудь… Двери сомкнулись, прищемив переброшенную через плечо сумку. Из неё вывалились остальные вещи, в том числе небольшая косметичка: футляр с губной помадой распался на две половины, пол тамбура припорошила пудра.
Димка вернул стоп-кран в исходное положение. Из окна вагона он видел, как женщина, прихрамывая, шагает против хода поезда – обратно к платформе «68-й километр». Поезд плавно тронулся. Димка достал телефон и глянул в чат. Нос на карте исчез. Зато вернулись пушистые ляжки.
– Что, не учуял ни одного задания? – уточнил Димка.
– Режим задания сменился на режим прогулки, – ответил Вуди.
– Почему? Мы выполнили задание?
– Если баллы не начислили, значит, нет.
– А в чём заключалось задание? Нельзя было выпускать эту женщину из электрички? Или надо было предотвратить её появление в этом поезде? Или вырвать у неё телефон и самому поговорить с тупым Андрюшей? Вуд, если бы ты ставил передо мной конкретные задачи, мы бы справлялись гораздо быстрее…
