Федор Раззаков
Страсть
Алексей БАТАЛОВ
Первая влюбленность пришла к Баталову в школе – он влюбился… в учительницу. По его словам: «Первая любовь моя была глупая, прекрасная и очень возвышенная. Я учился в школе и был совершенно поражен учительницей, причем не юной девушкой, а взрослой дамой. Она была как греческая богиня – изящная, подтянутая, аккуратная, очень женственная. Совершенно не походила на тогдашних советских учительниц – приземленных, с авоськами в руках. Она была как кинозвезда, сошедшая с экрана. Очень возвышенная! В нашем классе и вообще в школе у нее было очень много поклонников. Все ученики восторгались ею, а учителя за это ее недолюбливали. С моей стороны это была именно романтическая влюбленность…»
В 12 лет Баталов влюбился в свою ровесницу – в дочь художника Константина Рокотова Иру, с которой они были соседями по даче на Клязьме. Как гласит легенда, Баталов сразил девочку в самое сердце тем, что по-явился перед ее очами верхом на белом коне. И хотя в качестве последнего служила старая водовозная кляча, однако для впечатлительной девочки это не имело никакого значения. С тех пор Баталов стал для нее тем самым принцем из сказки.
В 1941 году грянула война, и молодым людям на какое-то время пришлось расстаться: Баталов с мамой уехали в Бугульму. Вернулись они только в 44-м. Спустя несколько дней 16-летний Баталов зашел в гости к своему другу Пете Петрову и встретил у него Иру Рокотову. С этого момента влюбленные больше не расставались, а в 17 лет решили пожениться. Однако из-за юного возраста в ЗАГСе им отказали, но это совершенно не остановило молодых. Они купили обручальное кольцо – одно на двоих – и заявили родителям, что теперь они муж и жена. Как ни странно, но родители отнеслись к заявлению своих чад весьма благосклонно и разрешили им жить вместе. Спустя год у молодоженов родилась девочка Надя. К слову, тесть Баталова, художник Константин Рокотов, оформляя стихи Сергея Михалкова про дядю Степу-милиционера, срисовал этого героя со своего зятя. Он еще шутил при этом: «У тебя, Алексей, ботинки 45-го размера, и у дяди Степы тоже!»
В 1945 году Баталов поступил в Школу-студию МХАТ. Там в него влюбилась однокурсница Элла Позднякова, однако ответить ей взаимностью Баталов не мог – никого, кроме своей Ирины, он в ту пору не замечал.
Между тем в 1953 году Баталов сыграл свою первую крупную роль в кино – рабочего Алексея Журбина в фильме «Большая семья». По сюжету герой Баталова переживал трудную любовь к своей сверстнице. И так уж вышло, что, воплощая сильную любовную драму на съемочной площадке, Баталов не избежал подобного и в реальной жизни. Во время съемок этого фильма (дело было в Ленинграде) он неожиданно влюбился. В те дни в городе на Неве гастролировал цирк, в котором работала 14-летняя цыганская танцовщица Гитана Леонтенко. Эта девушка так понравилась молодому актеру, что он решил во что бы то ни стало с нею познакомиться. Алексей стал выяснять, где расположились на время гастролей циркачи, и вдруг узнал, что живут они в той же гостинице, что и он, – в «Европейской». В ресторане этой гостиницы Баталов и познакомился с Гитаной.
Вспоминает Алексей Баталов: «Период ухаживания у нас был абсолютно не похож на ухаживание нормальных людей. Я не мог похвастать, что купил ей то, это… Все было наоборот. Она была солисткой и получала больше меня. Ее номер находился в бельэтаже «Европейской», а я жил на последнем этаже, в комнате без сортира и с окнами во двор. Поэтому если банкетик устраивали или что-то там праздновали, то это все у них в номере, на их деньги, а не на мои. Такое вот у нас было начало. Не забывайте, что цирк – это своего рода каста. Мне и ей говорили, что мы не пара, что раз она из цирка, то в цирке и должна искать себе супруга, даже угрожали…»
Встречи молодых людей продолжались в течение десяти дней. На одиннадцатый Баталов собрался с духом и признался Гитане, что у него есть семья. Для девушки это стало шоком. Поэтому тогда они расстались и в течение последующих почти пяти лет не встречались. Даже мельком нигде не сталкивались. А в 1958 году Баталов снова объявился: позвонил Гитане и сообщил, что с первой женой развелся. Тут же сделал девушке предложение. А когда та согласилась, немедленно посадил ее в машину и повез знакомиться со своими родителями на Ордынку. Говорят, некоторые из друзей Баталова, узнав о его решении, пытались отговорить его от этого шага: мол, негоже человеку из интеллигентной семьи жениться на циркачке. Но Баталов и слышать ничего не хотел. Тем более что его выбор одобрила сама Анна Ахматова – давний друг их семьи. На свадьбу, которая состоялась в комнатке, снимаемой молодоженами на улице Горького (недалеко от памятника Маяковскому), пришло много гостей: актеры, художники, писатели… Не проигнорировали это событие и родители молодых. К слову, теща замечательно ладила с зятем, даже иной раз отчитывала свою дочь, если та плохо ухаживала за мужем. Например, видя, как неловко Гитана моет супругу голову, теща брала инициативу в свои руки и делала это сама.
Вспоминает Гитана Леонтенко-Баталова: «Моя мама поняла меня и сразу полюбила голубоглазого зятя. Он тоже был к ней очень привязан. Обязательно хотел научить маму русской грамоте. Долго объяснял, когда надо говорить «класть», когда – «положить». После урока она, лукаво улыбаясь, говорила: «Я кладусь спать».
Своей квартиры у нас не было, мы жили в ее однокомнатной и прекрасно ладили друг с другом. А когда мама тяжело заболела, Алеша часами сидел с ней, был неизменно ласков и деликатен…
Как-то в гостях Алеша стал ухаживать за одной дамой. Дома я устроила цыганский скандал. Алеша не спорил, не оправдывался. До семи часов утра он объяснял мне, что ревновать неприлично, недостойно, что умные женщины так не поступают. Уже через час я готова была просить прощения, а он все говорил и говорил. На следующий день мы опять были в гостях. Увидев, что Алеша нежно разговаривает с Мордюковой, я – боком-боком – в другую комнату. Только бы не подумал, что ревную. Вторую воспитательную ночь я бы не выдержала…»
В этом браке родилась дочка, которой дали красивое имя Мария. В роддоме все любовались новорожденной – такой она была хорошенькой. Однако врачи почему-то отводили глаза. Оказалось, что у девочки неизлечимая болезнь. И всю свою жизнь родители положили на то, чтобы облегчить страдания своего ребенка. Рассказывает Алексей Баталов:
«Травма невероятной степени сложности. Машка каждый день насквозь мокрая от пота: по три-четыре часа занимается, тренирует руки, ноги… Тут одной операцией ничего не решишь. Мол, поедем за рубеж, там из тебя другого человека сделают. Да и не слишком я верю в заграничное чудо…
Машка прочитала гораздо больше, чем я. Занимается французским языком, хотя ей трудно говорить. Я честно говорю: ни разу «Божественную комедию» не дочитал до конца. А Машка прочла и Библию, и Евангелие. Она самая последовательная из нас. В ней нет суеты. В церковь я вожу ее редко. Каждый раз это серьезное событие. Настоящий выезд. Вообще, если что и держит меня здесь, то это Машка, потому что мне надо всеми силами ей помогать. Бог знает, из каких ситуаций я выходил живым… Я всем на свете болел, попадал в аварии, разбивался на съемках. Такие случаи выживания врачи обычно называют чудом. Я просто знаю, что у меня есть настоящее дело, а не то что бельведер пристроить…»
Судьба двух детей Баталова сложилась по-разному. Старшая дочь Надежда окончила институт иностранных языков. Она замужем, у нее растет дочь. Младшая дочь актера – Мария – заочно закончила сценарное отделение ВГИКа.
Из интервью Алексея Баталова: «Чем дальше, тем с большим удивлением я смотрю на жену. Могу вам честно сказать: в самом начале я даже не предполагал, что встретился с человеком, способным столь многим пожертвовать ради меня, ради моих не бог уж весть каких трудов – все-таки я не «Божественную комедию» написал, а только играл… Но всегда мои дела, моя судьба были для нее на первом месте. Она отказалась от многих выгодных предложений – например, прекрасно отдохнуть или уехать (прошу заметить – не сейчас, а тогда) за границу. Вместо этого осталась рядом со мной. Раньше я, может быть, сказал бы по-другому, но сейчас думаю: как я со дня нашего знакомства ей задолжал, так этот долг, по-моему, все растет и растет. Помните, главный герой пьесы Толстого «Живой труп», Федя Протасов, говорит: «Цыганка, вся воспитанная на корысти, и эта чистая, самоотверженная любовь – отдает, а сама ничего не требует…» Мне кажется, что эту характеристику можно отнести и к моей жене».
Сегодня Алексей Баталов по-прежнему при делах: он преподает во ВГИКе, участвует в различных кинематографических фестивалях. Живет он с двумя близкими людьми: женой Гитаной и дочерью Марией. Когда в ноябре 2008 года Баталову исполнилось 80 лет, юбилей он решил отметить не шумной тусовкой в Москве, а тихо, по-семейному – уехал вместе с родными ему людьми в Болгарию. Однако едва они вернулись оттуда, Баталову стало плохо с сердцем. Пришлось ему вновь покидать родину – операцию ему сделали в Германии.
Дочь Баталова от первого брака, Надя, сегодня занимается переводами и поддерживает хорошие отношения с отцом. А Мария дебютировала в большом кино – по ее сценарию был снят фильм «Дом на Английской набережной».
Сергей БЕЗРУКОВ
Как вспоминает сам Безруков, в детстве он жутко комплексовал по поводу своего небольшого роста. Все девушки, которые нравились ему в ту пору, были выше его, что здорово осложняло ему жизнь – особого внимания они на него из-за этого не обращали. Исключением стала только одна деревенская девочка…
Свою первую любовь Безруков пережил в юности: это было в деревне Лысково, что в 100 километрах от Нижнего Новгорода. Каждое лето Сергей приезжал туда к бабушке отдыхать. Именно там его мальчишеское сердце и пленила красавица Катя Чехлова, которая приезжала к родным из Нижнего. У них была очень трогательная любовь: с прогулками при луне, робкими поцелуями. Безруков чуть ли не круглосуточно пропадал дома у Кати, и если пацанам нужно было его найти, они шли именно туда. Когда лето заканчивалось и приходилось расставаться, их связь все равно не прерывалась: они писали друг другу добрые письма. Безруков посылал Кате в конвертах открытки с видами Москвы, листья с деревьев… И всегда прощался одинаково: «Целую, мой ласковый кутенок, твой Сережа». Так продолжалось несколько лет.
А летом 1989 года Безруков впервые не приехал в деревню. Потом перестали приходить и письма от него… Парня закрутила взрослая столичная жизнь. Так завершилась его первая любовь. Сейчас Катя уже замужем, у нее растет сын Андрей (кстати, приемного сына Безрукова тоже назовут Андреем).
В начале 90-х Безруков поступил в Школу-студию МХАТ, где вскоре стал одним из лучших учеников. А лучший – значит, популярный. В итоге девушки стали слетаться на Безрукова как пчелы на мед. А уж когда в 1996 году в возрасте 23 (!) лет он отхватил Государственную премию России за роль Сергея Есенина, которую сыграл на сцене Театра имени Ермоловой, тут вообще началось что-то несусветное – число поклонниц выросло в геометрической прогрессии. Между тем, все романы Безрукова той поры были из разряда мимолетных, типа «поматросил и бросил». Живя по принципу «чем больше, тем лучше», Безруков не утруждал себя никакими обязательствами перед девушками: легко сходился и так же легко расходился с каждой из них.
Однако в 96-м Сергей внезапно надумал жениться на девушке, с которой встречался уже больше года. Но его отговорил отец. Он нарисовал сыну мрачную картину того, как тот будет вынужден ездить на гастроли и сниматься в сериалах, чтобы зарабатывать деньги для семьи. «Главным для тебя станет не искусство, а добывание денег», – сказал отец. И убедил сына повременить с женитьбой. А потом Безруков и сам порвал со своей невестой – решительно и бесповоротно. Как заявил он сам в одном из интервью в мае 97-го: «Я решил окончательно вырвать эту девушку из сердца. Я не ожесточился, но так надо было… Я недавно ездил к бабушке под Нижний Новгород и встретил там очень хорошую пятнадцатилетнюю девочку. Так что у меня есть еще возможность года три погулять…»
Увы, но той девочке из-под Нижнего тоже не суждено было связать свою жизнь с самым молодым лауреатом Госпремии России: спустя несколько месяцев после этого интервью Безруков серьезно увлекся другой женщиной, которая впоследствии и стала его женой. События разворачивались так.
Летом 97-го режиссер Иван Дыховичный пригласил Безрукова в свою картину «Крестоносец-2». И, хотя Сергей снимался еще в первом «Крестоносце» и вдобавок его герой там погибал, Дыховичного это не остановило – Безруков играл у него уже другого персонажа.
В один из теплых летних дней Безруков приехал на «Мосфильм». Приехал самоуверенный, наглый, франтоватый (незадолго до этого он даже высветлил волосы, чтобы стать блондином). С девушками из съемочной группы вел себя соответствующе – пронизывал их своим взглядом-«сканером», заставляя многих из них тушеваться. Точно так же он поступил и с актрисой Ириной Ливановой, которая была приглашена в фильм на одну из главных ролей. Но прежде чем продолжить рассказ дальше, следует хотя бы вкратце рассказать о тогдашней ситуации в семье Ирины.
Вот уже почти восемь лет она была замужем за актером Игорем Ливановым. Поженились они в конце 80-х, вскоре после того, как у Игоря случилась трагедия: летом 87-го в железнодорожной катастрофе погибли его первая жена Таня и 8-летняя дочка Оля (они ехали отдыхать на родину к родителям Тани). По словам самого актера: «Когда меня вызвали на опознание, единственной звучащей мыслью в мозгу было лишь сумасшедшее желание, чтобы хоть одно из двух опознаний не подтвердилось. Слишком много для одного человека – вот так сразу потерять двух самых любимых людей на свете! Мои молитвы не были услышаны: ни жене, ни восьмилетней дочке спастись не удалось…
Три дня меня не было, просто не существовало. Потом друзья силой вернули меня к жизни. Стал больше сниматься, много играл в театре. А часть жизни, связанная с моей семьей, словно заблокировалась в моем сознании. Я до сих пор не могу смотреть семейные фотографии. Знаю, где они у меня хранятся, помню, в каких альбомах находятся, но смотреть не могу.
В моей душе образовался вакуум. С одной стороны, я очень много работал, общался с огромным количеством людей. С другой – меня безумно раздражали все возрастающие толпы поклонниц. Странно, но именно в самые тяжелые времена своей жизни я оказался в эпицентре любви. И я женился, чтобы не сойти с ума…
Произошло это после гастролей в Болгарии. С нашим театром туда ездила небольшая группа студентов училища искусств, участвовавших в спектаклях. Однажды я обратил внимание на очень яркую студентку, которая не сводила с меня глаз. Это был мгновенный выбор. Ирина посмотрела в театре моего «Дон Жуана» и, очаровавшись этим образом, соотнесла его со мной. Я сделал ей предложение в момент нашей первой близости. Она была ошеломлена. Мне тоже казалось, что дыра в моем сердце сможет быть залатана. Я так мечтал о семье, что, видимо, сумел найти в Ирине что-то общее с Таней. Конечно, я никогда не говорил ей об этом. Напротив, всячески оберегал от своих воспоминаний. Мне нужно было кого-то любить, и я выплеснул все свои чувства на человека, который был просто плодом моей фантазии…»
Вернемся к встрече Безрукова и Ирины.
Когда Ирина появилась в «предбаннике» режиссерского кабинета, где сидел Безруков, тот обратил на нее свой «раздевающий» взгляд, который ей сразу не понравился. И хотя за долгие годы актерства и работы топ-моделью она уже привыкла к подобным взглядам, однако все равно не устояла перед тем, чтобы не послать Безрукову ответный – этакую смесь холода и презрения. Но Безрукова такой «ответ» только завел. Он давно мечтал познакомиться с какой-нибудь топ-моделью, но все не было подходящего момента. И вот этот случай, кажется, представился. Безруков, что называется, закусил удила. Как только за Ириной закрылась дверь режиссерского кабинета, он отправился следом. И вошел в тот момент, когда Ирина подняла вверх свитер с футболкой, чтобы портнихе было удобней снять с нее мерки для костюма. Можете представить себе чувства, которые охватили актрису?! Ведь Безруков не только ворвался в кабинет, он еще водрузился в кресло и стал самым наглым образом наблюдать за процессом! Короче, их первая встреча оставила в душе Ирины неприятный осадок…
Спустя некоторое время съемочная группа отправилась на натурные съемки на остров Родос в Эгейском море. В первый же день Безруков заметил на завтраке Ливанову, однако по тому, как она себя вела – скромно и с достоинством, – он внезапно понял, что эту крепость взять будет нелегко. Тем более, как уже знал Безруков, Ирина была замужем. Но игра стоила свеч. Особенно остро Сергей понял это на пляже, когда увидел Ливанову «топлес» – без верхней части купальника (Ирину подбила на это подруга). Прекрасная фигура девушки заставила лауреата Госпремии забыть обо всем на свете и сосредоточиться только на одном – покорении сердца красавицы. Прямо на пляже он подошел к Ирине, чтобы познакомиться. Но та, увидев рядом с собой «этого наглеца», стала лихорадочно натягивать на себя купальник. В итоге Безруков сам стушевался и поспешно ретировался. Он как-то внезапно понял, что эта девушка – не для него. Поэтому, встретившись с Ириной в следующий раз – на дне рождения спонсора фильма, – Безруков за Ливановой лишь наблюдал, а ухаживал совсем за другой длинноногой красавицей. С ней он и удалился с вечеринки. Правда, как-то нехотя. Во всяком случае, Александр Иншаков даже отметил вслух: «Смотрите, Серегу как под дулом пистолета повели».
И все же судьбе было угодно, чтобы Безруков и Ливанова сблизились. Произошло это на другой вечеринке, где Сергей все-таки осмелился пригласить Ирину на танец. И с этого момента больше ее от себя не отпускал. После вечеринки он проводил девушку до номера и на прощание крепко поцеловал ее. Для Ирины этот поступок был столь неожиданным, что она впала в ступор. Потому и не дала ему пощечину. На том и расстались…
А на следующее утро, чуть свет, Безруков отправился на пляж. Он знал, что вскоре туда же должна прийти Ирина, и ему хотелось посмотреть, как она отреагирует на его присутствие. Если нормально, значит, поцелуй достиг своей цели. Ирина среагировала «нормально»… Безруков окончательно осмелел и стал знаками показывать девушке, чтобы она приходила сегодня в пять вечера к нему в номер. Причем надежды, что Ирина придет, у него не было. Но она пришла. Далее послушаем ее собственный рассказ: «Я не собиралась идти к нему до… без пяти минут пять. Я человек разумный, и мне не хотелось потом говорить себе: «Стоп, а где же я была со своим разумом?» Я думала: «Это ни к чему не приведет, все временно, экспедиция завершится, и – конец».
«Это только сиюминутная эмоция», – говорила я себе… глядя на часы. А потом стала утешать себя так: ну, в крайнем случае ничто же не помешает мне уйти. Ведь я вижу, что человек он деликатный, не хам, не какой-нибудь пьяный спонсор, от которого надо держаться за километр…» С этими размышлениями я вышла из номера и… оказалась перед его дверью. «Ну, – думаю, – ладно, попудрю ему мозги, пококетничаю и уйду». Вошла. И он… не сделал ничего такого, что бы мне не понравилось. Ни одного дерзкого взгляда, ни одного лишнего слова. И я осталась…
Потом я думала: «Ну, не мог же он смотреть на каждую женщину так, как на меня в тот день, даже при условии, что он очень хороший актер?» Тогда у меня было ощущение, что я – единственная и долгожданная. Я не сошла с ума, находилась не под гипнозом и не под винными парами – я вообще не пью. Но меня тянуло словно магнитом. Это сложно объяснить. Ну, представьте ситуацию, когда ребенок надолго остается без мамы, наконец она приходит, обнимает его, и все его существо говорит: «Как мне хорошо!» Вот так же и у меня произошло. Мне очень хорошо было: и светло, и тепло, и думать ни о чем не хотелось. Такого в моей жизни прежде не было…
Наутро мы должны были улетать. Я пыталась разобраться в себе: у меня есть семья, я человек совестливый и понятие «верность» воспринимаю не как пустой звук… Но при этом я осознавала, что совершила что-то нехорошее по отношению к сыну, к своей другой жизни…»
Весь полет до Москвы Безруков и Ирина сидели рядом, но упорно создавали видимость, что никакой близости между ними нет и в помине. А когда самолет приземлился, Сергей незаметно передал Ирине записку, где был написан его домашний телефон и всего одно слово: «Жду». Ждать пришлось недолго. Ирина несколько раз набирала номер, но каждый раз, испугавшись, бросала трубку. Однако спустя какое-то время страх был преодолен, и Безруков наконец-то услышал в трубке долгожданный голос. Он тут же назначил ей свидание в метро. И едва Ирина появилась, Безруков тут же бросился к ней навстречу и буквально сгреб в охапку. Они еще на радостях чуть с платформы не свалились, и стоявший поблизости милиционер даже закричал им: «Вам что, жить надоело?» После этого Сергей повел Ирину в свою «хрущевку», где он жил с родителями. У него была маленькая комнатка, где стояли письменный стол, тахта и вольтеровское кресло, которое ему на 16-летие подарил отец. Там отныне и стали происходить тайные встречи влюбленных в отсутствие родителей Сергея.
Однако если Безрукову такие отношения были не в тягость, то Ливанова сильно рисковала: ведь она была замужем, у нее рос ребенок. Она ждала, что Безруков определится и сделает ей наконец предложение руки и сердца, но он с этим не спешил. Ирина поняла, что их роман – дело временное. Не сомневался в этом и Безруков, который тоже не хотел разбивать чужую семью. Однако время шло, а любовники никак не могли расстаться. Их как магнитом влекло друг к другу. Так минул год.
Летом 98-го режиссер Виталий Москаленко предложил Безрукову сняться в фильме «Китайский сервиз». Сергей согласился, но поставил условие – с ним должна сниматься и Ливанова. Москаленко все понял и предложение принял. Фильм снимался на пароходе. Для влюбленных это было счастливое время: днем они снимались, а ночью Безруков пробирался к Ливановой в каюту… через окно. И никто из группы даже не догадывался об их романе. Нет, один человек все-таки догадался – Олег Янковский. Но он, естественно, молчал.
Вспоминает Ирина Ливанова: «Мне не хотелось, чтобы все закончилось. Сережа меня действительно отогрел, и он прав – суть наших отношений была не в интиме, а намного глубже. Многие женщины живут в семьях или по привычке, или из нежелания причинить боль ребенку, или из страха перед общественным мнением… И не каждая решается что-то изменить. У меня была именно такая ситуация. Но в какой-то момент начинаешь говорить себе правду: «Ну что, так все и будет продолжаться? Сколько можно это терпеть?» Я жила как в загазованном городе. Хотелось вдохнуть свежего воздуха, ощутить тепло, любовь, нежность, внимание. Тогда я хоть и корила себя очень, но поняла, что без любви больше жить не смогу. Я ведь ощущала себя старухой – мертвой, равнодушной, ничем не интересующейся. Представила, что так оно будет и дальше, только еще хуже и тяжелее, что впереди лишь стрессы, неврозы и… тупик. И мне захотелось позволить себе хоть немножко побыть счастливой. Несмотря ни на что…»
Однако счастье счастьем, но вечно так продолжаться не могло. Надо было что-то решать. А Безруков упорно уходил от решающего разговора. По его словам: «У меня была такая установка – не брать в жены актрису. Я же знаю подноготную профессии, не раз наблюдал, как актрисы увлекаются своим партнером, заводят романы. Я очень ревнивый и вынести то, что моя жена целовалась бы с кем-то другим, не смог бы. Потому что когда она целуется в фильме с партнером и делает это талантливо, я прекрасно понимаю, что в этот момент она принадлежит только тому самому партнеру. И я думал: «А вдруг моей жене будет приятно с чужим человеком?» И возникало ощущение бешеной ревности…»
Слышать это странно, поскольку в течение почти двух лет Безрукову приходилось делить Ирину не с какими-то партнерами по съемкам, а с живым официальным мужем, который наверняка целовал жену не менее пылко, чем мифический партнер.
Тем временем близкая подруга Ирины советовала ей не дурить и бросить Безрукова. Она говорила: «Ты что?! Не делай глупостей! У Сережи – успех, взлет, у него тылы – мама с папой. А у тебя что? Есть куда идти? Тебя он куда-то зовет? Думаешь, ваш роман будет длиться долго? Да ни за что! Он – звездный мальчик, занят лишь собой и никогда не возьмет на себя никакой ответственности. А у тебя сын, подумай об этом». На что Ирина отвечала: «Пусть это продлится столько, сколько мне отпущено».
Продлилось это ровно столько, сколько молчал муж Ирины. Однажды Игорь Ливанов спросил супругу прямым текстом: «Что у тебя с Безруковым?» Ирина предпочла не врать и сказала правду. Вот тогда и грянул скандал, ставший в конце 98-го достоянием прессы. Вот как, к примеру, комментировал эту ситуацию Игорь Ливанов: «Именно тогда, когда ты полностью уверен в завтрашнем дне, тебя переворачивают вверх ногами, и вдруг выясняется, что ты ничего не понимаешь. У меня вновь обрушилась вся жизнь, когда я узнал, что человек, которому я доверял как себе, несколько лет жил двойной жизнью. Больнее всего было предательство как раз в момент моей серьезной болезни после травм, полученных на съемках фильма. Я лежал в больнице, а она ездила за границу к одному из своих друзей… В первый момент я был готов простить ей все во имя любви к ней и нашему маленькому сыну. Но после первого же крупного выяснения отношений был совершенно обезоружен ее спокойствием. Она могла спокойно спать после всего того, что мы наговорили друг другу! Я не мог найти объяснения. Постоянно мысленно отматывал назад события, происходившие в нашей жизни, и с ужасом понимал, что все это время жил с совершенно незнакомым мне человеком. В качестве эксперта Ирина давала советы счастливой семейной жизни в передаче «Моя семья»… в самый разгар своего очередного романа. Окончательно определилась, наверное, начав зарабатывать большие деньги, «продавая» бриллианты в «Магазине на диване». Ее жизненные приоритеты уходили за пределы нашего союза. У меня же существует настоящий культ семьи. Мои родители живут в счастливом браке уже пятьдесят шестой год. А как иначе? Случись что-нибудь в мире, где человеку искать своего спасения, как не в семье?..»
Стоит отметить, что Ирина могла бы объясниться с мужем и раньше, но ее удерживал сын – восьмилетний Андрей. Потом подруга-психолог объяснила ей, что врать ребенку – еще хуже. «Ты представь, он вырастет, а ты будешь уже немолодая, уставшая от жизни, угасшая женщина, может быть, неврастеничка, – говорила подруга. – И когда-нибудь скажешь своему взрослому сыну: «Только из-за тебя я жила с твоим отцом». Этот разговор определил позицию Ирины. Но чтобы не травмировать ребенка, она отправила сына в лагерь детской психологии – Всемирный центр взаимоотношений. Родителям туда приезжать запрещается, чтобы не нарушалась тайна психоанализа. Однако для Ирины сделали исключение, так как до этого она специально прошла курс переориентации детского поведения. Андрей очень сильно переживал возникшую ситуацию, и матери необходимо было с ним объясниться. Ей это удалось. Помог врач, который посоветовал: «Непременно рассказывайте ему о своих размышлениях, чувствах и никогда не говорите плохо о его отце».
Безруков решился объясниться Ирине в любви неожиданно. 26 января 2000 года он играл в очередном спектакле (тот шел на сцене Театра на Таганке), и, когда к нему в гримерку зашла Ирина, он внезапно понял – пора. Вот как об этом вспоминает сама Ирина: «Вдруг вижу – лицо у Сережи меняется, и он начинает что-то говорить про женитьбу. А я от волнения стала нести какую-то ерунду: «Ну это же не так делается». Тогда Сережа закрыл дверь, встал на одно колено, я его к себе прижала, и он произнес ту самую классическую фразу: «Выходи за меня замуж!» И я с перепугу ответила репликой из мхатовского спектакля «Амадей»: «Это так неожиданно! Я должна подумать». Сережа поднял в недоумении голову, и я тут же сказала: «Уже подумала. Я согласна».
На следующий день молодые отправились просить благословения у родителей Сергея (у Ирины в живых был только отец, но она с ним отношений не поддерживала с тех пор, как он ушел из семьи).
Вспоминает Сергей Безруков: «Мои родители поняли, что я уже повзрослел и вправе сам решать свою судьбу. С батей у меня был приблизительно такой разговор: «Ты хорошо подумал? Все взвесил? Тогда принимай решение. В 27 лет человек должен отвечать за свои слова и поступки». Родители никогда не давили на меня. Кроме того, они правильно разобрались в ситуации: узнали, насколько честно у нас все происходило, узнали Иришу и то, что она никогда не настаивала на нашем браке…»
Между тем до свадьбы было еще далеко, а молодых продолжала терзать пресса. В июне 2000 года журналистка газеты «Антенна» Евгения Езерская отправилась сразу в оба соперничающих лагеря – к Безрукову и Ливанову.
Первый в своем интервью сказал следующее: «Игорь очень вспыльчивый и агрессивный человек. Эту агрессию я ощутил на настроении и самочувствии своей любимой. Так зачем лишний раз злить Ливанова? Я, конечно, с одной стороны, его понимаю. Видимо, ревнует. Но в любой ситуации мужик должен оставаться мужиком! Игорь же поступает по принципу старушек-сплетниц, которые сидят на лавочке и судачат, злословят, поливают окружающих грязью… Но если ты действительно мужик, то выясни отношения по-мужски – устрой разборку с мордобоем! Давай! С удовольствием подерусь, как говорится, один на один и даже уважать тебя потом буду…»
А вот что сказал в ответном интервью Игорь Ливанов: «Да, черт возьми, я такой! А почему, знаешь? Да потому, что они нагло врут всем без разбору! На каждом углу кричат, какой я плохой! А знаешь ли ты, как со мной поступила Ира? Я помню наши последние годы совместной жизни. Она мне клялась и даже расписку давала, что не будет в мой дом, который, между прочим, я строил, мужиков водить! А в программе Комиссарова «Моя семья» рассуждала о верности и семейном счастье, строила из себя идеальную жену. Но в результате – то один, то другой, то третий! А теперь еще и этот, блин! Он в моих тапочках по квартире ходит, а я молчать должен?! Да кто он такой? Звезда, блин! Вот и звездит!.. На дуэль меня вызывает? Смешно. Ира, кстати, делилась раньше со мной своими мыслями по этому поводу: если мы подеремся, то только из-за нее! Не дождется, ясно?! Знаю, чем это закончится: я его покалечу, а потом они сдадут меня в милицию! Собственно, я не против ему морду набить, но Безрукову не стоит забывать, что удар у меня профессиональный! Ира наверняка всем сказала, что это она от меня ушла. Так вот! Ушел я! Хлопнул дверью и ушел. И живу, как говорится, нигде…»
