Фергюс Хьюм
Убийство в переулке Морталити
Глава 3. Теория мистера Торри
– Загадка Синей мумии, – с удивлением повторил Фрэнк, – что вы имеете в виду?
– Скорее, речь о загадке двух Синих мумий. Вот они.
Торри достал из кармана две маленькие глиняные фигурки в форме мумий, окрашенные в темно-синий цвет. Каждая фигурка была шесть дюймов в длину. Из глины были идеально вылеплены как безжизненные лица, так и полосы и повязки поверх тел. На груди каждой фигуры виднелось изображение солнца, испускающего спиральные лучи света. Эти идолы были, несомненно, очень древними и являлись прекрасными образцами керамического искусства. То, что останки мертвой цивилизации оказались связаны с современным уголовным делом, немало удивило Фрэнка.
– Без сомнения, это египетское искусство, – сказал он, рассматривая одну из фигурок, – хотя я не сведущ в таких делах. Где вы их взяли?
– Одна была найдена в кармане мертвой женщины, другая на земле рядом с телом мужчины. Это еще одно доказательство того, что существует связь между двумя преступлениями.
– Любопытно, – пробормотал Фрэнк, не отрывая глаз от фигур. – Интересно, что они символизируют? Если бы мы узнали, мы бы могли раскрыть мотив этого двойного преступления.
– Я полагаю, вы не знаете, что означают эти идолы, сэр?
Фрэнк покачал головой.
– Нет, – сказал он, – но я знаком с египтологом, который мог бы рассказать нам о них. Я отнесу их ему, если хотите, мистер Торри.
– Возьмите одну, поскольку они одинаковые, – рассудительно ответил детектив, – и спросите своего друга не символизирует ли эта фигура какого-нибудь бога. Но послушайте, мистер Даррел, – добавил Торри более живым тоном, – я ответил на все ваши вопросы, теперь вы должны ответить на некоторые из моих.
– Охотно. Что вы хотите знать?
– Расскажите мне обо всем, что произошло с того момента, как вы увидели рыжего мужчину в переулке Друри, и до того момента, как вы обнаружили его труп.
Фрэнк рассказал о своем приключении в переулке Друри в субботу вечером или, вернее, в воскресенье утром. Детектив молча слушал, не отрывая глаз от рассказчика, а когда Фрэнк замолчал, он задал ему ряд вопросов, записав ответы на них в небольшой записной книжке. Здесь стоит отметить, что мистер Торри использовал шифр, который никому, кроме него самого, не был известен, так что, даже если бы он потерял свою записную книжку, ее содержание никому бы ничего не сказало.
– Значит, этот человек говорил как образованный джентльмен?
– Конечно, его произношение было очень изысканным.
– В какое время он обратился к вам впервые?
– Вскоре после двенадцати часов.
– Сколько времени вам понадобилось, чтобы дойти до переулка Морталити?
– Десять минут, я думаю. Было двадцать минут первого, когда он ушел от меня.
– Думаю, на то, чтобы сбить вас с толку, потребовалось время?
– Примерно минут сорок, – прикинул Фрэнк. – Мы вернулись в переулок Морталити вскоре после того, как часы пробили час ночи. Затем я немного поговорил с извозчиком, который, как выяснилось, ввел меня в заблуждение согласно инструкциям, и я помню, как он сказал, что едет домой, потому что шел уже второй час ночи.
– Значит, убийство было совершено между половиной двенадцатого и часом ночи?
– Да, я уверен, что это так. Мы с Байком нашли труп уже во втором часу. Он был еще теплым, – Фрэнк содрогнулся.
– Полагаю, рыжему мужчине было не по себе в вашей компании?
– Ну, он шел на безопасном расстоянии от меня и все время держал правую руку засунутой за пазуху своего пальто.
– Да, там был револьвер, – равнодушно сказал Торри. – Мы нашли его, когда обыскивали тело. Но, – добавил детектив, – мы не нашли ценности, которые он нес.
– Ценности! Какие ценности?
– Не могу сказать. Бумаги, или драгоценности, или деньги; я уверен, одно из трех.
– Но с какой стати вы считаете, что он нес ценные вещи? – спросил Фрэнк.
Торри пожал пухлыми плечами.
– В противном случае он бы не нес револьвер, – заметил он.
– Это могло быть сделано для защиты от преступников, в принадлежности к которым он меня подозревал, – придирчиво возразил Фрэнк.
– Нет, – решительно ответил Торри, – я так не думаю. Он нарочно надел потрепанную одежду, чтобы ничто в его внешности не указывало бы на то, что его стоит ограбить. Бедняк, слоняющийся по полуночным улицами, не привлечет ничьего внимания, кроме разве что полицейского, но в этом случае он бы не осмелился использовать свой револьвер.
– Почему нет? – спросил Фрэнк.
– Потому что он рисковал быть арестованным, и его настоящее имя – которое, очевидно, он очень хотел скрыть – стало бы известным. Нет, мистер Даррел, у мертвого был какой-то ценный предмет или, возможно, у него было немного денег, и он нес револьвер, чтобы защитить себя от ограбления. И это предположение, – заключил детектив, потирая пухлые колени, – подводит меня к моей теории.
– К вашей теории?
Торри указал на фигурку, которую держал Фрэнк.
– Приводит меня к загадке Синей мумии.
– Я не совсем понимаю, как вы это связываете.
– Что ж, – сказал Торри, – это все теория, признаю, но я считаю, что рыжий мужчина принес некоторые ценности – деньги, драгоценности или бумаги – женщине в переулок Морталити. Когда он принес драгоценность – для простоты назовем это драгоценностью – она отдала ему Синюю мумию.
– Почему?
– Полагаю, это своего рода расписка. Рыжий взял фигурку в свою правую руку, намереваясь положить ее в карман. В этот момент, получив драгоценный камень, женщина ударила его ножом, и он, вытянув левую руку, чтобы защититься, схватил и порвал кружево на ее накидке. Естественно, поскольку он получил смертельную рану – он был ранен в сердце, знаете ли, – Синяя мумия упала из его руки и поэтому позднее нашлась на земле рядом с его телом.
– Очень оригинально, – скептически признал Фрэнк, – но чистая теория.
– Без сомнения. Каждый детектив должен теоретизировать в той или иной степени, чтобы иметь основу для работы. Но вы должны признать, что моя теория реалистична.
– Конечно. Но что насчет второй Синей мумии?
– О! Я полагаю, что после совершения убийства эта женщина отправилась на встречу со своим будущим убийцей возле Иглы Клеопатры. Она отдала ему драгоценность, которую он, несомненно, ожидал получить, и он отдал ей, также как расписку, фигурку второй мумии. Она положила ее в карман и начала отворачиваться, и тут он ударил ее ножом. Затем он попытался сбросить тело в воду, но, будучи прерванным, убежал, оставив работу невыполненной.
– Но, – возразил Фрэнк, обнаружив, как истинный критик, недостатки в этой теории, – почему вы думаете, что убийца передал эту фигурку своей жертве? В первом случае, когда она сама была убийцей, она отдала мумию рыжему, поэтому возможно, что и вторая мумия заранее была у нее в кармане.
– Нет, если моя теория верна, – раздраженно возразил Торри. – Женщина отдала мумию рыжему в качестве расписки за драгоценный камень; в свою очередь, она получила вторую фигуру при передаче драгоценного камня своему убийце.
– Если так, то почему, получив то, что хотел, он убил ее?
– Узнайте это, и я найду убийцу, – мрачно сказал Торри. – Что ж, мистер Даррел, вот вам детективная история из реальной жизни. Что вы думаете о сюжете, созданном случайно?
– Сюжете! – повторил Фрэнк. – Я бы лучше назвал это загадкой – и ее совершенно невозможно отгадать.
– Вы, сэр, никогда не станете детективом, если эта тайна так рано вас обескураживает.
– Но я не понимаю, с чего вы собираетесь начать.
– Ну, – сказал Торри, – во-первых, инициалы. Я пойду в тот магазин на Бонд-стрит и выясню, что означают буквы «Дж. Г.», определю личность убитого и, таким образом, получу возможность узнать о его прошлой жизни. Там я могу обнаружить мотив преступления. Сама по себе маркированная рубашка является хорошей отправной точкой, но есть еще один ключ – кэб.
– Кэб? – повторил Фрэнк. – Тот, которым правил Генри? Генри – так зовут кэбмена, нанятого рыжим. Или второй кэб, принадлежащий Байку, на котором ехал я?
– Ни тот, ни другой. Я имею в виду третий кэб, которого не было на стоянке, когда вы вернулись в час ночи.
– Я не понимаю, какое отношение имеет к делу эта карета.
– Мистер Даррел! – мягко воскликнул Торри. – Вы можете быть хорошим писателем, но, простите меня, сэр, вы очень плохой детектив. Разве не разумно предположить, что женщина, желающая оказаться как можно дальше от места своего преступления, выйдет из переулка Морталити и сядет в третий кэб? Также вы не должны забывать, что у нее была назначена встреча у Иглы Клеопатры, и, возможно, ей пришлось ехать быстро, чтобы успеть.
– Да, но ведь, общаясь с извозчиком, она рисковала быть… опознанной? Она должна была знать, что, когда убийство обнаружат, полиция, вероятно, угадает, что она передвигалась в кэбе и спросит о ней у извозчика. Он даст ее описание и…
– О, это все так, – сказал Торри, отклоняя возражение взмахом пухлой руки, – но женщина ни на минуту не догадывалась, что вмешается случайность, и что с помощью ее смерти мы получим доказательства ее преступления. Она думала, что она без труда сбежит. Я также полагаю, что она была замаскирована или, возможно, слишком взволнована, чтобы обращать внимание на риск, которому подвергалась. Во всяком случае, я уверен, что она уехала на третьем кэбе, и я собираюсь найти извозчика.
– Как вы его найдете?
– Расспрошу Генри и Байка. Более того, этот извозчик может и сам находиться на стоянке кэбов. Вот что я вам скажу, мистер Даррел! – воскликнул Торри, вставая на ноги. – Давайте разделим работу. Вы сходите в фирму «Харкот и Харкот» на Бонд-стрит, чтобы узнать, что за имя стоит за буквам «Дж. Г.», а я позабочусь об извозчике.
– Хорошо, мистер Торри. Когда и где мне с вами встретиться?
Детектив написал адрес на своей карточке и бросил ее через стол.
– Мой личный кабинет, где нас никто не побеспокоит, – сказал он. – Дом восемьдесят на Крейвен-стрит, Стрэнд. Приходите сегодня в четыре часа дня. Кстати, к этому времени вы, возможно, сумеете дать мне некоторую информацию о мумии.
– Я попытаюсь, – сказал Фрэнк. – Мой друг живет недалеко от Британского музея, так что у меня будет время, чтобы навестить его. Но есть одна вещь, в которой вы еще не уверены.
– Сэр, – сухо ответил мистер Торри, – есть много вещей, в которых я не уверен. О чем именно вы говорите?
– Вы не знаете, кто именно, мужчина или женщина, убил ту женщину у Иглы Клеопатры.
– Мужчина. Это был мужчина, ставлю на то свою профессиональную репутацию.
– Почему вы так уверены?
– Почему? – повторил детектив. – Потому что женщина слишком рисковала, совершая убийство – она рискнула бы так сильно только ради мужчины.
Глава 4. Имя мертвеца
Лучше делать, чем мечтать, а год опыта стоит века теоретических рассуждений. Всю свою жизнь Фрэнк просидел в кабинете, кропотливо сплетая романы из того материала, который он собрал в прогулках по городу и его окрестностям. Теперь, по счастливой случайности, он собирался шагнуть из своего идеального мира в реальную жизнь и принять активное участие в реальной истории. Судьба уже заложила основу запутанного сюжета, и его задачей было довести до логического конца возникшую перед ним проблему.
Правда, сам Фрэнк считал решение этой проблемы невыполнимой.
Представьте себе трудности дела. Мужчина – имя неизвестно – встретился с женщиной и убит ею. Эта женщина – также неизвестная – идет на встречу с человеком – мужчиной или женщиной – и убита им или ею. Вот и весь материал. Единственными подсказками были две глиняные статуэтки, окрашенные в синий цвет, инициалы «Дж. Г.», отмечены на белье убитого, и возможный шанс получить полезную информацию от извозчика. Тем не менее, зацепившись за эти три пункта, Торри надеялся поймать виновного. Фрэнк не мог сдержать восхищения его решимостью.
«Расследовать преступление в книгах легче, чем в реальной жизни, – сказал себе Фрэнк, собираясь выходить. – С материалами этого дела об убийстве в переулке Морталити я мог бы разработать очень честный роман. Однако судьба – или кто там разрабатывает такие сюжеты в реальности – несомненно, раскроет его совершенно по-другому. Что ж, – он надел шляпу, – я один из актеров в этой драме, и теперь моя очередь выходить на сцену. А вот и разгадка тайны Синей мумии».
Развеселившись от собственных мыслей, Фрэнк сел в двухколесную повозку и поехал к своему другу, живущему возле Британского музея. В кармане у него лежала маленькая фигурка, о которой он надеялся многое узнать. К счастью, египтолог – его звали Патрон – оказался дома. Это был высокий, худощавый ученый с волосами, посеребренными сединой, и в очках. Он принял Фрэнка очень любезно, потому что они были старыми друзьями и однокурсниками в Оксфорде. Фрэнк выглядел по-прежнему молодым и цветущим, что было естественно в двадцать пять лет; но Патрон, которому едва исполнилось тридцать, уже состарился из-за упорной учебы и человеконенавистнического темперамента. В руки этому преждевременно пожилому человеку Фрэнк передал статуэтку.
– Посмотри на египетскую мумию, старик, – сказал он, садясь, – и скажи мне, что ты о ней думаешь.
Мистер Патрон погладил себя по щеке и подбородку, осмотрел лазурного идола сквозь очки и возразил Фрэнку ясным, спокойным голосом.
– Как обычно, мой дорогой Фрэнк, ты говоришь, не задумываясь, – сказал он, – изображение вовсе не египетское.
– Это изображение мумии, – возразил Франк, – и я всегда представлял, что египтяне были единственным народом, который солил и сушил своих мертвецов.
– Значит, ты неправильно представлял, – возразил Патрон. – Древние перуанцы также бальзамировали своих мертвецов. Это изображение перуанской мумии.
– Откуда ты знаешь? – удивленно спросил Фрэнк.
– Разве ты не видишь изображение солнца на груди мумии? – отрезал его друг. – Древние перуанцы поклонялись солнцу. Судя по солярному символу, эта мумия происходит из гробницы инков. Это то, что мы называем изображением гробницы.
– Что это такое?
Патрон откашлялся, поправил очки и приготовился к длинной исторической лекции.
– Как и некоторые азиатские народы, – сказал он, – древние перуанцы практиковали варварский обычай приносить в жертву людей на похоронах своих правителей. Иногда, по словам Прескотта, они убивали тысячу слуг и любимых наложниц, чтобы они могли сопровождать мертвого инку в его яркий особняк на солнце. Однако в некоторых случаях обходилось без реальной бойни благодаря использованию глиняных изображений в виде мумий, подобных тем, что мы видим здесь, – ученый указал на синие фигуры. – Они заменяли людей. Вместо каждого советника, раба, жены, служителя в гробницу помещали глиняное изображение, таким образом вокруг трупа располагались многие сотни глиняных мумий или изображений гробницы. Надеюсь, теперь все стало понятно?
– Абсолютно, – отозвался Фрэнк, сунув фигурку в карман. – Но твоя лекция мне нисколько не помогла.
– Почему нет? И где ты вообще взял эту мумию? – спросил Патрон.
– Из кармана убитой женщины.
– Боже сохрани! Как странно! За что ее убили? И как она стала обладательницей такой уникальной вещицы, как перуанский образ гробницы?
– Друг мой, на эти два вопроса я сам пытаюсь получить ответ.
– Если я могу помочь тебе, Фрэнк…
– Спасибо, Патрон, но, боюсь, ты больше не сможешь мне помочь. Доброго дня.
– Доброго, доброго, – поспешно ответил египтолог, чьи мысли уже вернулись к его собственной работе.
Фрэнк уехал, довольный визитом лишь частично. Он получил определенную информацию, но она не смогла пролить свет на тайну двойного преступления. Синяя мумия была связана с убийствами каким-то скрытым образом, независимо от ее археологических достоинств, и именно эту скрытую связь хотел обнаружить Фрэнк. Возможно, позже какая-то часть рассказа Патрона и пригодится, но пока что Фрэнк отправился во второе нужное ему место, на Бонд-стрит.
Тот факт, что этот рыжий человек – как его приходилось называть из-за отсутствия настоящего имени – обыкновенно имел дело с фирмой «Харкот и Харкот», указывал на то, что он был если не богат, то очень хорошо обеспечен. Магазин, как знал Фрэнк, был очень дорогим, и товары там продавались по цене намного выше их рыночной стоимости из-за того, что были особенно модными. Фрэнк принес с собой рубашку мертвеца, которую ему доверил Торри, и показал ее старшему партнеру. Мистер Харкот был высоким статным мужчиной, больше похожим на герцога, чем на лавочника. Осмотрев рубашку через пенсне, он надменно поинтересовался, что именно мистер Даррел хотел узнать.
– Я хочу узнать, что означают эти инициалы, – ответил Фрэнк, показав на буквы «Дж. Г.».
– Могу я спросить, почему?
Фрэнк задумался.
– Я не вижу причин, которые помешали бы мне рассказать вам причину, – сказал он, – но это лучше сделать в конфиденциальной обстановке.
– Конечно, сэр, конечно, – согласился Харкот, чье любопытство сейчас было возбуждено. – Пожалуйста, пройдите сюда, чтобы нас никто не побеспокоил.
Торговец провел Фрэнка в маленькую комнату, отделенную от основного помещения магазина стеклянной перегородкой, и, закрыв дверь, очень вежливо протянул Фрэнку стул.
– Я жду вашего объяснения, сэр, – сказал он, расправляя принесенную тем рубашку на столе.
– Минутку, – быстро сказал Фрэнк. – Если я скажу вам причину, по которой задаю вопрос, и вы согласитесь ответить на него, могу ли я рассчитывать на то, что вы сможете предоставить мне желаемую информацию?
– Конечно, сэр. Обратите внимание, что под этими буквами «Дж. Г.» стоит число, одна тысяча четыреста двадцать. Мы, сэр, индексируем все рубашки нашего производства таким образом. Если причина ваших расспросов меня устроит, мне нужно будет всего лишь посмотреть это число в наших книгах, чтобы узнать, для кого была сделана эта рубашка.
– Тогда вам лучше сделать это немедленно, мистер Харкот. Так вы сможете помочь нам поймать преступника.
Торговец выглядел изумленным.
– Поймать преступника? – повторил он.
– Да. В воскресенье утром, примерно в час ночи, мужчина, которому принадлежала эта рубашка, был убит.
– Убит, сэр?
– Да, ударом в сердце в переулке Морталити.
– Боже, боже! – воскликнул мистер Харкот в сильном волнении. – Что вы говорите! Я заметил статью об этой трагедии в газете «Стар», в выпуске, опубликованном в два часа дня, но я не думал, что жертвой стал наш покупатель. Как ужасно! Кто этот несчастный джентльмен?
– Именно это я и хочу узнать от вас, мистер Харкот.
– С удовольствием, с удовольствием, но если вы простите, сэр, я не знал, что вы представитель закона.
– Это не так, – сухо возразил Фрэнк. – Я писатель, но детектив, ведущий это дело, разрешил мне помочь ему.
– Вот оно что, – отозвался изумленный мистер Харкот. – Если позволите, мистер Даррел, я поищу наши книги.
Вымыв руки и вежливо поклонившись, мистер Харкот исчез. Минут через десять он вернулся, очень бледный и обеспокоенный. Фрэнк был несколько удивлен такому волнению.
– Боже мой! – выдохнул мистер Харкот. – Я потрясен. Такой респектабельный джентльмен! Такой старый покупатель!
– Как его звали? – воскликнул Фрэнк.
– Грент, сэр, Джесси Грент из Рэй-Хауса, Рэйбридж.
– Грент… Грент… – задумчиво пробормотал Фрэнк. – Кажется, я слышал это имя.
– Все слышали, сэр. Грент и Лейборн с Флит-стрит.
– Что! Банкиры?
– Да, сэр, да. Мистер Джесси Грент был главой фирмы, а теперь он ангел. Я надеюсь на то, что он попал на Небеса, потому что он был хорошим человеком, сэр, который регулярно оплачивал свои счета…
– Спасибо, мистер Харкот, – сказал Фрэнк, прервав причитания лавочника. – Вы сказали мне все, что я хотел знать. Мистер Джесси Грент, банкир. Гм! Значит, он и был рыжим человеком.
Мистер Харкот собирался возразить, что у покойного мистера Грента были седые волосы, но Фрэнк, не дослушав, коротко кивнул и быстро вышел из магазина. После этого Харкот-старший пошел сообщить Харкоту-младшему о потере хорошего покупателя и предложить немедленно отправить неоплаченные им счета исполнителям его воли.
Было уже слишком поздно навещать Торри в его личном кабинете, поскольку Фрэнк закончил расспросы намного позже шести часов, поэтому он вернулся в свои комнаты и обдумал полученную информацию. Он слышал о мистере Гренте, который был богатым банкиром и пользовался большим уважением. То, что его нашли мертвым в неблагополучном районе, замаскированным, добавляло этому делу загадочности. Фрэнк размышлял над этим всю ночь, пока ему не стало казаться, что его мозг пылает, так что он был рад, когда наступило утро. Он как раз обдумывал визит к Торри, когда к нему явился сам детектив, выглядя весьма встревоженным.
– Там было двое убийц, мистер Даррел! – воскликнул он.
– Двое?
– Да. Мужчина и женщина!
