Филипп Владимирович Краснов
Праведный гнев
– Виктор, скажите, что больше нас не ждёт сюрпризов.
– Увы, господа, я получаю от этого удовольствия не больше вашего, но есть ещё кое-что, что мне нужно вам показать.
Ухватившись за края, судмедэксперт медленно потянул простынь вниз, обнажая сначала плечи, а затем и грудь убитого. На последней он остановился, и в комнате повисла звенящая тишина. Бесерра понимал, что детективам нужно пообвыкнуть с тем, что они только что увидели, поэтому он не торопился.
– Это что ещё, мать его, такое?! – с округлившимися глазами чуть ли не прокричал Харви.
– Я думал, такое бывает только в психологических триллерах… – вторил ему поражённый Рэнди.
– И не такое бывает, – поспешил успокоить его Бесерра, – хотя тут даже я могу признать, что в моей практике это что-то новенькое.
– Новенькое?! – не унимался Харви, – да у него же на всю грудь буквально вырезана надпись: «Ублюдок»!
– Причём обратите внимание, что буквы достаточно ровные, печатные, хорошо выделяющиеся.
– А это значит, – предположил, потихоньку начавший приходить в себя Рэнди, – что, скорее всего убийца вырезал их уже на мёртвом теле.
– Да, – согласился судмедэксперт, – с большей долей вероятности, это именно так, ибо если бы их резали по живому, то даже привязанный этот бедняга всё равно бы вертелся как живой тунец в сетке.
– Что-нибудь еще, что нам нужно знать? – Рэнди резко осознал, что он больше не может чему бы то ни было удивляться, сейчас он был готов ко всему угодно.
– На этом всё, – резво отчеканил Бесерра, – время смерти примерно с часу ночи до двух сегодняшнего дня.
Рэнди с Харви ещё некоторое время пообсуждали с Бесеррой всякие мелкие детали, касающиеся тела убитого, и вскоре покинули временное обиталище того, кто раньше был уважаем, носил звание доктора и помогал, как мог, людям найти себя в этой жизни. Увы, его самого тоже кто-то нашёл, кто-то, кого теперь детективам предстояло, во что бы то ни стало поймать и надолго засадить за решётку.
***
День шёл медленно и очень напряжённо. Детективы после разговора с судмедэкспертом долго не могли найти себе места, они оба понимали, что им нужно было и поскорее сделать одно очень важное дело, и нет, это не найти убийцу, по сравнению с тем что предстояло детективам, поиски убийцы – так, ерунда.
– Знаешь, я думаю нам пора ехать, – неожиданно встав со стула, сказал Рэнди.
– Да, ты прав, – поддержал напарника Харви.
Затем они молча поднялись, и под любопытными взглядами своих коллег проследовали к выходу.
***
Серость, мрачность, тлен. Как сказать человеку, что другого человека больше нет? Казалось бы, вот он был, ходил, смеялся, дышал, был рядом с тобой, ты мог протянуть руку и потрогать его. А теперь его нет. И его не забрала та мерзкая старуха с косой, которая пожинает плоды старости и болезни, нет, его унёс с собой безжалостный демон, сын этой старухи, вспыльчивый, безрассудный и очень жестокий.
Он не любит ждать, а вместо косы предпочитает использовать нож, пистолет или верёвку, мерзкий тип, но очень популярный в последнее время у всех категорий, живущих на планете людей.
Рэнди ехал медленно, он не торопился.
– В Средневековье гонцов везущих дурные вести часто предавали мечу или сжигали на кострах.
Детектив с удивлением посмотрел на своего напарника, Харви же выглядел так, будто сам не знал, как это предложение сорвалось с его губ.
– И ты даже не пошутишь на эту тему?
Харви повернулся и глянул Рэнди в глаза, лицо его было покрыто пеленой печали.
– Знаешь, я мог бы придумать миллион шуток, но мне не хочется. Женщина, ставшая вдовой, но ещё не знающая об этом, их точно не оценит.
И они снова замолчали.
***
К подобному можно готовиться бесконечно долго, но когда это случится ты резко осознаешь что ни хрена ты не готов.
Увидев блеклые, без единой кровинки лица детективов Сара Дэвидсон сразу поняла, что случилось что-то ужасное. Впустив их в дом, она обратила внимание, что мужчины сторонятся смотреть ей в глаза, постоянно опуская взгляды в пол. Но даже когда они сели на диван и помрачнели ещё больше, она всё равно надеялась что всё не так плохо.
Надежда – самая несправедливая из всех человеческих эмоций, ибо, сколько бы она ни разочаровывала человека, он всё равно как верный пёс возвращается и ложится к её ногам.
Узнав о смерти мужа, Сара Дэвидсон впала в ступор, несколько минут она простояла с абсолютно каменным лицом и детективы уже начали было думать, что её разбил паралич, и вскоре этот ужасный день наполнится ещё одним трупом. Но едва Харви постарался успокоить её и усадить на кресло, как Сара взорвалась.
Взрыв был подобен ядерной бомбе – безнадёжен, убивающий толпы маленьких надежд населяющих разум несчастной женщины, он вырвался из неё громким криком, сопровождаемым градом слёз.
Рэнди и Харви вдвоём кинулись к миссис Дэвидсон, и постарались, как могли, её успокоить. Получалось скверно, едва стоило ей прийти в себя, как её вновь поглощали рыдания. Она пыталась с ними бороться, но силы были явно не равны.
По прошествии получаса Рэнди был обессилен, зол, ненавидел себя и свою работу, если бы ему тогда предложили самолично забраться на костёр и поджечь спичку, он бы не был против.
Харви же накрывший одеялом ноги Сары в тот момент думал о другом. Его интересовали странности человеческого организма, который мог тридцать минут беспрерывно рыдать кричать и стенать, а затем в одночасье успокоиться и уснуть. Детектив бы и сам не отказался немного вздремнуть.
– Что будем делать? – тихо спросил он у Рэнди.
– Нельзя оставлять её одну, – едва слышно ответил младший из двух детективов, – но и помочь мы ей не в силах.
– Ты прав, этой женщине нужен покой, и те, кто могут ей его обеспечить.
– Думаю, у меня есть одна идея.
Тихо, аккуратно ступая по скрипучему полу, Рэнди вышел из комнаты и набрал номер капитана Смита. Коротко описав ситуацию Рэнди попросил, чтобы психиатр в полицейском отделе связался с родными Сары и порекомендовал им приехать и поддержать её.
– Ты это хорошо придумал, – похвалил в конце разговора своего подчинённого Джеймс Смит, – наш мозгоправ всяко разберётся лучше вас с Харви. Кстати как вы там, Майерс?
– Всё в порядке, кэп, скоро вернёмся в отдел и приступим к поискам подозреваемых.
– Рэнди, время к вечеру, – голос капитана стал приобретать настойчивые нотки, – никуда этот психопат от вас не денется, вы всегда найдёте его завтра.
– Но, капитан, – Рэнди был удивлён и плохо это скрывал, – а если пострадают люди, если он убьёт ещё кого-нибудь? Нам нужно вернуться в отдел и попробовать взять первого подозреваемого этой ночью…
– Майерс, перестань, – Смит начал раздражаться, – этот дебил определённо псих, но он не станет никого убивать на следующий день после первого убийства. Статистика, чёрт бы её побрал, в этом плане почти никогда не врёт. Утырок затаится, а завтра вы с Харви его найдёте, – капитан сделал выразительную паузу, и добавил: – но только завтра Рэнди, мне нужны бодрые детективы, а не сонные амёбы-зомби, валите домой.
– Да, кэп.
Рэнди сдался, он понимал что, скорее всего Смит прав, ни один преступник не станет действовать так скоро после первого убийства, вдобавок ко всему никто не говорил, что обязательно должны быть ещё жертвы, может у убитого были персональные враги? Может он перешёл кому-то дорогу или просто оказался не в то время ни в том месте?
В любом случае всё это уже будет выясняться завтра, к тому же его дома ждёт Хелен, которой, между прочим, он обещал возвращаться пораньше, и почему бы не начать выполнять это обещание сегодня?
Убрав телефон в карман, Рэнди вернулся в комнату. Сара уже проснулась и тихо сидела на диване. Укутанная в плед она была похожа древний вулкан, недавно извергший из себя пламя и теперь уснувший на несколько тысячелетий.
Она попрощалась с детективами молча. Покуда Харви в очередной уже сотый раз говорил ей, что всё наладится, она сохраняла молчание. Когда затем Рэнди уверял женщину, что они непременно найдут убийцу её мужа и что он ответит за своё преступление по всей строгости, она молчала. Закрыла входную дверь она тоже молча.
Всю дорогу домой Рэнди размышлял о том, как скоро эта женщина сможет вернуться к нормальной жизни, и о том, когда она вообще начнёт разговаривать. Такие травмы переворачивают сознание с ног на голову. Впрочем, детективу нужно было, чтобы она начала говорить, её слова возможно смогут помочь им поймать убийцу, который сейчас безнаказанно разгуливает на свободе.
Глава 3
Когда всё хорошо, дни летят со скоростью света, их не замечаешь, но когда случается что-то плохое, жизнь обоими ботинками зажимает педаль тормоза. Ей словно нравится растягивать страдания всё больше и больше, погружая сознание человека в чёрный коробок без входа и выхода.
Следующим утром Рэнди проснулся совершенно разбитым, угрюмое лицо, глубокие вздохи, Хелен знала, что это не сулит ничего хорошего.
– Милый, – приобняв его за плечи сзади она уткнулась лбом в его массивную мускулистую спину, – скажи, теперь твоё лицо всегда будет таким?
Рэнди невольно улыбнулся, но всего на минуту.
– Знаешь это особое состояние, когда ты только просыпаешься, начинаешь радоваться новому дню, ещё толком не проснувшись, и тут вдруг приходит осознание, что на твоих плечах висит труп, вдова которого вчера едва не умерла от разрыва сердца, и стоящий из-за этого на ушах весь полицейский участок.
Хелен ослабила хватку, и села напротив Рэнди.
– Перестань, я же тебя знаю, ты уже давно хотел заняться чем-то стоящим.
– Но вот готов ли я к этому… я не знаю.
Рэнди отвёл взгляд в сторону, но девушка мягко поймав его за щеку, взглянула возлюбленному в глаза.
– Дорогой, за всё время, сколько я тебя знаю, я могу сказать одно – ты детектив. Не потому что это твоя работа, а потому что это твоё признание. Ты не поверишь, насколько бы сильно я хотела, чтобы ты работал кем-нибудь другим, но я всё понимаю, и принимаю это, поэтому быстро соберись, и вперёд! Они все ещё узнают кто такой Рэндалл Майерс!
– Ну, ничего себе, – Рэнди был удивлён проникновенной речью Хелен, – ты бьёшь сразу наповал, но за это я тебя и люблю.
– Я тоже тебя люблю, милый.
***
Капитан Джеймс Смит закрыл жалюзи, сделав свой кабинет Ватиканом в Риме, затем достал из кармана пачку «Marlboro», гортанно прокашлялся и сунул одну сигарету в зубы.
– Что ж, вы молодцы, – он вернулся обратно в кресло и, попыхивая сигаретой, кивнул Рэнди, – наш мозгоправ связался с родными миссис Дэвидсон, что-то там им наговорил на своём языке, и сейчас они у неё дома, пытаются привести беднягу в чувства.
– Я рад, что смог помочь ей хоть так, – глубоко вздохнув, ответил Рэнди.
– Да, но этого мало, – Смит уставился на небольшие дымные колечки, растворяющиеся у потолка, – ей сразу станет лучше, как только мы найдём убийцу, по опыту знаю.
– И часто в вашей карьере случались такие убийства? – поинтересовался, хранивший до этого молчание Харви.
– Увы, да, люди самые отвратительные создания на свете. Грёбаные извращенцы садисты, насильники, как мужики, так и бабы, тут нет никаких исключений.
Смит стряхнул ставший уже длинным кусок пепла в стеклянную пепельницу и, откинувшись на спинку кресла, выразительно смотря то на одного, то на другого детектива, добавил:
– Мой вам совет парни, отбросьте на хрен свою чувствительность. Для одного из вас это первое убийство, другой уже вёл одно, и оно я думаю, до сих пор снится ему в кошмарах. Всё это неважно, поймите, в чём отличие нашей работы от любой другой – мы здесь пытаемся очистить мир от ублюдков, забирающих чужие жизни. Мертвецу уже ничем не поможешь, выколоты у него глаза, порезана грудь или он вообще разрезан на части, мёртвые не возвращаются, они не будут стучаться вам в окна дождливой ночью и протяжно выть: «За что?».
Капитан наклонился вперёд и добавил уже тише:
– Я говорю вам всё это не для того чтобы ожесточить вас, нет, это всё придёт само с опытом, просто я хочу помочь вам поскорее преодолеть переходный этап. Любой преступник – жалкий тип, обиженный жизнью. Он убивает либо для того чтобы украсть, либо для того чтобы повысить свою никчёмную самооценку.
Рэнди и Харви слушали капитана, не моргая, им обоим было немного стыдно за то, что они, уже немаленькие дяди со значками, проработавшие в полиции не один год, оба вчера сплоховали, лишь только взглянув на труп.
Капитан же договорив последнюю фразу, щелчком отправил окурок в урну, открыл шкаф достал бутылку крепкого скотча, и, налив где-то четверть стакана, усмехнулся:
– Врачи говорят, что с утра в понедельник пьют только самые заядлые алкоголики, но я же думаю, что все они просто завидуют, ибо у них нет такой возможности. Итак, парни, что планируете делать дальше?
– Неплохо было бы ещё раз поговорить с миссис Дэвидсон, – начал Рэнди, но тут же осёкся, – но я понимаю, что сейчас это не самая лучшая идея, поэтому начнём с кабинета убитого.
– Всё тщательно обыщем, – вклинился в разговор Харви, – я уверен, что мы найдём там что-нибудь интересное.
– Добро, – капитан встал, залпом осушил стакан, и с треском поставив его на стол, громко хлопнул в ладоши, – новый день, новый успех, новая победа, давайте валите отсюда, и принесите мне чего-нибудь стоящего!
***
Покинув кабинет, Рэнди и Харви так быстро шли в сторону выхода, что оба едва не налетели на…
– Дороти, простите ради бога, – увидев, как сильно женщина испугалась, почти в один голос произнесли детективы.
– Ничего стра-стра-шного, всё в п-п-порядке.
Повисло неловкое молчание, которое первым нарушил Рэнди.
– Как дела в архиве?
Дороти улыбнулась и, поправив очки, пожала плечами.
– Н-н-ничего нового, мистер М-майерс, – она нахмурилась, сделала глубокий вдох, потом выдох и быстро проговорила: – прошу прощения за мои заикания, у меня всегда так, когда я чего-то пугаюсь или нервничаю.
Теперь уже Харви подхватив «эстафету» у своего напарника, начал снова извиняться, но Дороти его перебила:
– Всё в порядке, я к-к-как раз сама шла к вам навстречу и хотела пожелать вам удачи, – она огляделась по сторонам, и, прикрыв губы ладонью, тихо прошептала, – я слышала что некоторые в отделе считают что вы не найдёте убийцу. Но, я думаю, это всё неправда, вы оба отличные детективы, и если вам вдруг понадобится помощь…
– Мы непременно обратимся за ней, спасибо вам Дороти, – мягко улыбнувшись, подытожил этот неловкий разговор Рэнди.
Ещё раз извинившись, детективы поспешили покинуть отдел, и обращённые на них косые взгляды, и, усевшись в машину, наконец, выдохнули.
***
Город окутался серостью, словно вуалью. Свинцовое небо и почти не прекращающийся дождь, смывали яркие краски осени. Жёлтые листья тонули в лужах грязи, деревья стояли голые и понурые. Это выглядело так, будто они вот-вот умрут, сделав последний отчаянный глоток этого холодного, пронзающего насквозь воздуха.
Рэнди смотрел по сторонам, с тоской и печалью вспоминая свой родной город. Нью-Йорк никогда особо ему не нравился, большой город, давящий на мозг шум, в Олбани всё было по-другому. Он бы хотел вернуться туда, но ещё больше детектив хотел оказаться в городке Саратога-Спрингс. Этот небольшой город, население которого не доходило и до тридцати тысяч человек, располагался в пятидесяти километрах от Олбани, и именно в нём находился отчий дом Рэндалла Майерса.
Родители Рэнди владели небольшим кафе, с которого имели неплохой заработок, ведь Саратога-Спрингс всё-таки курортный город.
«И настоящий рай, – подумал про себя Рэнди, – может быть мне и не стоило уезжать, занялся бы семейным бизнесом, жил бы в комфортных условиях, но нет же».
Всю жизнь Рэнди гнала вперёд неудержимая тяга к справедливости. Чуть ли ни с самого детства он боролся с тем, что считал несправедливым и нехорошим. С возрастом всё только усугубилось. А у таких парней выхода только два, идти или в полицию или в юристы. С бумажками Рэнди возиться не хотел, вдобавок ко всему он не был уверен в стопроцентной честности судейского процесса, поэтому монетка легла на другую сторону.
Сзади раздался оглушительный гудок чёрного джипа, и детектив, увидев, что уже горит зелёный, включил передачу и, добавив газу, свернул направо.
– Ты какой-то сегодня очень задумчивый, – Харви положил руку на плечо напарника, – это из-за этих придурков в участке?
– Просто иногда я думаю, на своём ли я месте, – кисло улыбнувшись, ответил Рэнди, – а так всё в порядке.
– Рэнди, ты хороший парень, – вкрадчиво сказал Харви, и тут же добавил уже громче, – просто очень впечатлительный, но босс прав, это пройдёт. Работая в полиции долго, мне кажется, со временем перестаёшь быть идеалистом, а просто включаешь автомат. Каждое убийство оно как бы забирает у тебя частички твоей души, и ты превращаешься в бесчувственное создание сосущее радость у своих близких, прямо как дементор.
Увидев как Рэнди ещё больше помрачнел, Харви неожиданно прыснул в кулак и легонько ткнул его локтём в бок.
– Брось напарник, я же шучу. Да работа сложная, но всё не так плохо, есть и светлые стороны, особенно те моменты, когда ты видишь что на ублюдка, которого ты искал, надевают наручники.
– Знаешь, я всегда хотел у тебя спросить, но мне как-то было неловко, да и момент был неподходящий, но сейчас, поскольку мы всё равно стоим в пробке и нужно чем-то занять время…
– Боже, Рэнди, – Харви выразительно закатил глаза, – не виляй, ты хочешь спросить меня за то убийство, которое я расследовал покуда ты, ещё гордо пустив нос по ветру, расхаживал по Олбани?
Рэнди кивнул, а после высунулся из окна и выкрикнул пару неласковых слов какому-то парню на «японце» что пытался влезть перед ним с другой полосы.
– Что ж это не очень приятная история, – начал Харви, когда Рэнди вновь вернулся на своё место, – но, я расскажу, почему бы и нет.
Харви опустил взгляд на свои руки и начал попеременно неспешно сжимать то один, то второй кулак.
– Знаешь, я ведь никому прежде не рассказывал об этом, даже Кристин. Парни в отделе, конечно, знали, но это не то, им особо душу не изольёшь, все уж слишком на себе повёрнутые. – Харви на минуту замолчал, а после, смерив взглядом напарника, улыбнулся и добавил: – но ты не такой, я ещё это в первый день понял. Хоть ты и та ещё заноза в заднице, вечно хмурый, и делаешь всё по правилам, но у тебя есть душа.
– Да, я пока что её не продал.
Харви уже давно перестал удивляться тому, что его напарник шутил с каменным лицом, так, будто он говорил чистую правду.
– Ну, так вот. Девушку звали Дженнифер Голдинг. Ей было девятнадцать лет, и она была очень красива, – Харви глубоко вздохнул, потянулся было к внутреннему карману, но тут же отдёрнул руку, – именно это её и сгубило.
– Красота?
– Да. Невинное создание, по словам её родителей, она за всю свою жизнь и мышки не обидела. Она явно не заслужила того что с ней сделал тот придурок.
Харви глянул в окно на небо, крепко сжал зубы, так что желваки выступили на скулах. Наконец он не выдержал и громко сказал:
– Слушай, Рэнди если ты не против, можно я закурю, я буду аккуратно. Просто… ну не могу я спокойно вспоминать эту историю, меня постоянно бросает в дрожь.
– Ты куришь? – Рэнди был ошеломлён, за весь год, сколько они вместе работали, Харви ни разу не держал во рту сигареты, от него ими даже не пахло.
– Очень редко, – пытаясь оправдаться, протянул, сидящий на пассажирском сидении, детектив, – только когда подкатывает. Вот скажи, когда тебе перед глазами мерещится труп Дэвидсона, у тебя разве нет желания закурить?
– Ладно, – отмахнулся Рэнди, – кури.
Харви быстро засунул пятерню под пальто и выудил оттуда почти полную пачку «Captain Black». Проследив за взглядом напарника, он невольно улыбнулся:
– Если уж курить, то что-нибудь стоящее, – сказал он, вложив в губы длинную сигарету с белым фильтром и коричневым стержнем.
– Вернёмся к делу?
– Да, конечно, – Харви поджёг сигарету и, выпустив струю дыма, приступил к рассказу.
– Дженнифер три месяца встречалась со своим парнем – Фредом Колсоном. Работает на автомойке, двадцать шесть лет, мозгов нет от слова совсем, но зато смазливый как молодой Брэд Питт. Конечно Дженни втюхалась в него по уши, да и он в неё тоже. И всё бы у них было хорошо, если бы не одно «но».
Харви ещё раз затянулся и бережно струхнул образовавшийся пепел в пепельницу.
– Он был жутко ревнив. Ревновал Дженнифер к каждому столбу, вёл себя как идиот, даже подрался пару раз из-за своей паранойи. Но друзья или одногруппники Дженни не вызывали у него такого гнева как его собственный младший брат. Дерек был младше своего брата на шесть лет, природа тоже одарила его красивой внешностью, но помимо этого она ещё дала ему мозги. Конечно, поскольку Дженнифер часто бывала у них дома, Дерек с ней общался, но делал это из чистого дружелюбия, да к тому же, у него тогда уже и своя девушка была.
Харви остановился и ненадолго перевёл дух, морально готовясь рассказывать самое худшее.
– В общем одним тёплым июльским вечером Фред задержался на работе. Вернувшись домой, он увидел что на коврике стоят женские кроссовки, такие которые всегда носила Дженнифер. Почуяв неладное, с уже начинавшей кипеть в нём яростью, Фред ринулся наверх. Пока он шёл его воспалённый мозг рисовал очень яркие картины того как его брат и его девушка наставляют ему рога. Вдобавок к этому поднимаясь по ступенькам, Фред услышал звонкий раскатистый смех Дженнифер. Он особенно любил этот смех, но сейчас он послужил катализатором. Почему-то в доме Колсонов кухня была на втором этаже, и уже обезумевший от тяжких предположений Фред, по пути заскочил в неё и прихватил с собой большой и очень острый кухонный нож.
Рэнди слушал Харви очень внимательно и замечал, как голос его напарника с каждым новым событием в рассказе, становился всё угрюмее и ниже.
– Как ураган он буквально выбил дверь и увидел следующую картину: Дерек и Дженнифер вместе лежали рядом на кровати. И этого ему хватило, понимаешь, Рэнди?
Рэнди понимал не очень хорошо, и поспешил донести это до своего собеседника.
– Так между ними всё-таки что-то было?
– Да ни хрена между ними не было! – взорвался Харви, – они просто лежали на кровати, и знаешь что делали? Листали детский альбом Фреда, он там был такой миленький, что Дженнифер умилялась и от этого звонко смеялась. Альбом, Рэнди, всего лишь альбом, а он накинулся на неё и нанёс двадцать два ножевых ранения.
– А что же его брат, он не пытался защитить девушку?
– Пытался, конечно, когда от шока отошёл, но Фред ему так в челюсть двинул что вывихнул её, и Дерек потерял сознание.
Харви замолчал, сделал глубокий вдох и, успокоившись, продолжил:
– Потом когда до этого психа дошло, что же он натворил, он попытался скрыться, не думая ни прибирать за собой, ни проверить, вообще жив ли его брат. – Харви снова выдержал небольшую паузу, – Я тогда приехал на место одним из первых. Дерек очнулся и вызвал полицию. И, Рэнди, это было жестоко, очень жестоко, меня тогда тоже скрутило, но я успел добежать до туалета, а потом, прополоскав рот, я вместе с Дереком поехал в пригород, где нашёл его брата в их старом семейном трейлере.
Харви злорадно улыбнулся, отчего Рэнди стало немного не по себе.
– Знаешь, когда ты один на один с преступником и рядом нет никого, из представителей закона чтобы тебя остановить, очень хочется сделать ему больно, это буквально очень сильное желание. Когда я его брал, он не сопротивлялся, но это не помешало мне выбить ему пару зубов, Рэнди.
– Да, я понимаю.
– Понимаешь? – Харви удивлённо воззрился на своего напарника, – а как же – «это превышение полномочий», «Харви, так копы не поступают» и тому подобное?
Рэнди включил левый поворотник, медленно вывернул руль сначала влево, а затем вправо и остановился.
– Знаешь, – заглушив мотор, он повернул к Харви своё лицо, – со вчерашнего дня у меня у самого руки так сильно чешутся, что я уже подумывал ночью в зал сходить.
– А придётся идти и обследовать кабинет этого психолога, – усмехнулся Харви.
– Да, ты прав, время не ждёт, пошли.
***
Кабинет Мартина Дэвидсона представлял собой ухоженный квадрат, заставленный всяческой мебелью, помимо неё, в нём были два окна, форточка и одна внушительных размеров дверь.
– Как мы уже раньше это обсуждали, – рассматривая дверь, проговорил Рэнди, – следов взлома обнаружено не было, но что если у похитителя был ключ, что если он успел напасть на мистера Дэвидсона до того как тот ушёл домой?
– Что ты хочешь этим сказать? – Харви оторвал взгляд от кипы бумаг, разбросанной на столе, и с интересом посмотрел на своего напарника.
– Смотри, – Рэнди отошёл от двери к центру кабинета и начал активно жестикулировать руками, – мистер Дэвидсон, проводил последнего пациента, затем он, вероятно, ещё некоторое время пробыл в кабинете, предположим…
Рэнди энергично подошёл к столу, достал из кармана резиновые перчатки, отлепил их друг от друга, выбрал правую, нацепил на кисть, и, бережно подняв бокал со стола, поднёс его к носу.
– Предположим, что он задержался, чтобы выпить немного коньяка, держу пари в одном из ящиков должна быть бутылка.
Рэнди покопался в ящиках и выудил на свет полупустую бутылку коньяка. Харви внимательно следил за ходом мыслей своего напарника, но от вечных хождений его вокруг да около уже начал немного уставать.
– Ну, выпил он, посидел немного, неужели ты думаешь, что в этот момент кто-то мог ворваться в кабинет, оглушить его ударом по голове и унести тело, ничего не уронив? И, ещё, при этом психолог должен был совсем не сопротивляться.
– Необязательно так, – Рэнди аккуратно поставил бокал с бутылкой на их прошлые места, и уселся в кресло, – после ухода последнего пациента, кабинет, вероятно, был отомкнут, и к мистеру Дэвидсону мог прийти человек которого он знал. Он могу впустить его, усадить напротив себя, а потом на минуту отвернуться, чтобы, допустим, долить себе коньяка, и получил этот злосчастный удар по голове. А затем всё просто, убийца обыскал его, забрал ключи, после закинул себе на плечо оглушённое тело вышел из кабинета, замкнул его, спустился вниз, убедился, что на улице никого нет, положил тело в багажник своей машины и скрылся.
Харви почесал затылок, тут было над чем подумать.
– Но всё же твой вариант маловероятен.
– Да, не спорю, – не сдавался Рэнди, – но с этим вариантом у нас есть хоть какая-то зацепка, а, выведи дело на улицу, и мы растворимся в подозреваемых, как сахар в кофе.
– Давай-ка лучше ещё покопаемся в его бумагах, вдруг найдём что-нибудь интересное.
Рэнди не возражал, ему очень нравилась возникшая в его голове теория похищения, но, он понимал, что она, увы, пока что не имеет почвы под ногами. Камеры в кабинете и на выходе отсутствовали. Мартин, по словам его жены слишком сильно заботился о конфиденциальности своих клиентов, и поэтому не установил их, хотя сейчас бы они могли очень пригодиться.
Хаос на столе поначалу вызывал желание опустить руки и плюнуть на всё, но втянувшись, детективы достаточно быстро разложили все бумаги и, пробежав глазами по их содержимому, не нашли никаких новых улик.
– Что ж, – глубоко вздохнув, произнёс уставший Харви, – ничего интересного, а я так надеялся.
– Да, от кабинета пользы немного, – Рэнди подошёл к окну и задумчиво взглянул, на раскинувшийся внизу, огромный город, – с его женой мы уже поговорили, и я не думаю что она причастна к смерти, у его лучшего друга Джона Мактавиша, железное алиби – в ночь похищения он был в баре, и это могут подтвердить человек сто, значит остаётся третий путь, нужно пройтись по его пациентам.
– Точно, – Харви вернулся к столу, и немного порывшись в бумагах, достал затёртый лист весь исписанный именами и датами, – вот наши новые зацепки, тут развлечений на целую неделю хватит, с чего предлагаешь начать?
Рэнди пробежал глазами весь список сверху вниз и остановился на последней строчке.
– Думаю, нам нужен этот парень.
***
Выйдя из машины на парковке средней школы Таунсенда Харриса, Рэнди невольно погрузился в мир воспоминаний. Школа не была его сильной стороной. В средней школе Саратога-Спрингс, детектив Рэндалл Майерс был в числе неудачников. Нет, никто никогда не макал его головой в туалет и не расписывал ящик всякими гадостями, но его сторонились.
Рэнди с самого детства рос очень своеобразным человеком, ему не нравилось то, что нравилось его сверстникам, когда у них в головах были одни вечеринки, девочки и выпивка, он зачитывался дома детективами Агаты Кристи и Артура Конан Дойла. Чем старше он становился, тем больше рос его интерес. С детективных романов он перешёл на хронику, и стал в огромных количествах читать книги о серийных убийцах и маньяках, чем отвадил от себя всех оставшихся друзей. Даже родители были, мягко говоря, напуганы увлечением их сына. Они считали, что это ненормально, и так не должно быть, но Рэнди ясно дал понять всем, чего он хочет от жизни.
Он мечтал стать детективом, хотел помогать людям, блюсти закон и порядок. Детские мечты, они всегда такие чистые и светлые, они не могут ранить, не могут принести боль, хотя иногда им бы следовало это делать, ибо реальность потом никогда не церемонится. Ей попросту плевать идеалист ты или нет, она всё равно окунет тебя в дерьмо, и всегда нужно иметь при себе весло, чтобы из него выплыть.
– Школа, – услышал Рэнди рядом с собой ностальгический голос напарника, – светлая и беззаботная пора. Ты скучаешь по ней, Рэнди?
– Безумно, – бросил детектив, – школа научила меня одному – ничто не может помешать тебе, если ты уже выбрал свой путь и твёрдо идёшь по нему. Ни насмешки, ни полоумные покручивания пальцем у виска, ни игнорирование – ничто.
Харви положил руку на плечо напарника и сочувственно улыбнулся.
– Вижу у тебя маловато хороших воспоминаний, но знаешь, если тебя утешит, я думаю, ты был отличным парнем, просто мало кто это понимал. Дети жестокие, взрослые жестокие, но мы меняемся, открываем в себе доброту, стараемся жить в этом море жестокости, некоторые справляются, некоторые нет. Ты справился.
Рэнди невольно улыбнулся:
– Спасибо, Харви, я тоже рад, что у меня есть такой напарник как ты.
– Ты сейчас серьёзно? – Харви отдёрнул руку и изобразил на своём лице подобие театрального удивления, – неужели это так? Сам Рэндалл Майерс сказал, что рад со мной работать. Нет, случится что-то невообразимое, земля упадёт на небо…
– Харви, я могу и передумать.
Рэнди вновь стал серьёзным, и Харви примирительно махнув рукой, произнёс:
– Да я шучу, шучу, давай уже зайдём внутрь.
Рэнди кивнул и детективы быстрым шагом двинулись к входной двери. Едва они перешагнули через неё, как наперерез им из-за стола вывалился очень толстый охранник.
– Вы куда прётесь, – бесцеремонно пробасил он, изрыгая на мужчин дивный запах своих гнилых зубов, – кто такие?
