Флавия Майер
Игра на жизнь
Новая ставка
– Как такое возможно! – вспылил пожилой мужчина и стукнул по столу. – Сроду не проигрывал столько, сколько сегодня вам!
Люди в таверне обернулись на игроков за ломберным столом. Молодая женщина, что сидела напротив него, смахнула со стола к себе деньги. Она вынула из рукава карты и незаметно подбросила их обратно в колоду. Ухмылка не сходила с ее лица.
– Чему вы улыбаетесь? – вскричал мужчина.
– Увы, – сказала молодая женщина бархатистым голосом, – но Вы проиграли битву за карточным столом. Меня обрадовала моя неожиданная победа.
Молодая женщина попрощалась с мужчиной, вышла на улицу и села в повозку. История знала случаи, когда ловкость рук помогала зарабатывать. К таким манипуляторам относилась и Субдола Пуэлла, искусный карточный игрок. Она давно стала шулером. Опыт и чутье подсказывали ей, как постоянно путешествовать и менять личности, словно перчатки, чтобы избежать проблем с законом. Так, из года в год она кочевала по городам в поисках других азартных игроков.
Внешностью Пуэлла никак не претендовала на звание красавицы. Вытянутое лицо с чётким подбородком губило изящество. Особенно глаза портили ее лицо: узкие, синие, с хитрым прищуром. Две темные прямые линии бровей и нос с горбинкой не придавали молодой женщине шарм. Тёмно-русые волосы, которые контрастировали с бледной кожей лица Пуэллы, всегда были завиты в локоны.
Но не внешность тревожила Пуэллу. Как бы сильно она не преуспевала в карточной игре, душа ее не находила покоя. Компания из двух девиц, которые ехали с ней в одной повозке, едкими словами и дурным воспитанием напоминали ей об одиночестве.
– Какая жалость, – усмехнулась одна из них, – что дама столь благопристойного вида путешествует совсем одна!
Слова попутчиц ранили душу молодой женщине. Сколь мерзким казалось напоминание о пустоте в её душе! Она не успевала обрести кого-то, с кем бы могла разделить досуг и тревоги, прежде чем пуститься в новое странствие. Да и поддерживать даже малейшую связь с кем-то было для неё затруднительно.
Сердце ее хотело излить свои душевные терзания, рассказать про театр и те удивительные места, в которых ей уже довелось побывать.
С этим ощущением Субдола приехала в новый городок. Небольшое поселение стояло на берегу тёплого моря, оттого запах морской воды, витающий в воздухе, приводил Пуэллу в восторг. В светлых каменных зданиях располагались лавки, а зелёные кусты в горшках на улице согревались лучами солнца.
Пуэлла держалась статно, манеры ее оставались по-светски обходительными. Платье цвета индиго с длинными рукавами, которое было сшито из плотной ткани, подчеркивало бледность лица молодой женщины. Ее внешнее изящество привлекало высокопочтенное местное общество, что всегда было на руку Пуэлле.
И в этот раз отточенные манеры и ее образ помогли Субдоле получить новое знакомство и нужную информацию. В книжной лавке городка, она повстречала почтенного господина, с которым у них завязался разговор. Его наружность вызывала у Пуэллы раздражение: он был полный, с маленькими глазами, морщинистый. Субдола еле-еле скрывала свою неприязнь за улыбкой.
– Сударыня, я удивлён, что ранее не встречал вас! – сказал он, растягивая слова. – Вы надолго сюда приехали?
– Полагаю, что нет, – холодно отвечала Пуэлла. – Поручение от семьи, фамилию которой я обещалась не разглашать, задержит меня здесь на неделю. Однако я не прочь завести новое знакомство, если оно, конечно, доставит мне удовольствие.
– Сударыня, – быстро заговорил мужчина, – позвольте мне представить вас леди Денель. Она дворянка, как и вы, по всей видимости. Могу ли я надеяться познакомить вас с ней?
– Знакомства я предпочитаю выбирать осторожно, – произнесла Субдола более оживленно, – потому попрошу вас рассказать об этой даме.
– Леди Денель знает каждый в нашем городе. Однако особо она обожает тех, кто соответствует идеалу дворянина: воспитанного, щеголеватого и миловидного.
Мужчина вдруг закашлялся, Пуэлла еле заметно сморщила нос, но, к ее счастью, болтливый мужчина этого не заметил и продолжил:
– Леди Денель предпочитает принимать лишь малое количество гостей, у себя дома. Конечно, она обожает музицировать и играть в карты, как принято в салонах, но шума и суеты не переносит.
– Благодарю за ваш рассказ. Что ж, я приму за честь составить ей компанию. Прошу вас, сведите меня с ней в ближайшее время, – ответила молодая женщина, примерив на себя самую добродушную из улыбок.
То, что Субдола была из дворянской семьи – плод фантазии Пуэллы, но никто не заподозрил лжи. Господин же, как обещал, познакомил молодую женщину с леди Денель. Эта дама, по слухам, не отказалась бы разделить с кем-нибудь скромное удовольствие посидеть за карточным столом. Эта информация только больше раззадорила Субдолу.
Придя в дом новой знакомой, Пуэлла внимательно рассмотрела леди Денель и ее дом. В обитой бархатом гостинице на полках стояли золотые безделушки. Массивные кресла с резными ножками загромождали комнату. Леди Денель вполне соответствовала роскоши, в которой жила. Она была среднего роста и полного телосложения, держалась прямо, двигалась быстро, смотрела на других проницательным взглядом, обладала самоуверенным, но приятным выражением лица и резкими манерами. Одевалась леди тоже богато, но старомодно: носила напудренный парик, тугой корсет и пышную юбку с золотой вышивкой.
– Приятно видеть молоденьких женщин из дворянских семей в этом городе, – кислым голосом сказала леди Денель. – Скажите, вам часто приходилось видеть столь чудесные места?
– Полагаю, что редкое поселение может удивить меня столь чистым воздухом и зданиями, как тут, – сказала правду Пуэлла своим привычным бархатный голосом. – Я нахожу этот город приятным. Знаете, уважаемая леди Денель, – Пуэлла выпрямила стан и сделала любезный вид, – прекрасное общество способно украсить любое место. Оно – душа и лицо, визитная карточка вашего чудного города. Я склонна думать, что вы – лучший представитель местной интеллигенции.
Леди Денель польстилась на слова Субдолы и пустилась в долгие разговоры о городе, о ней самой и о местных жителях. Пуэлла, слушая женщину, старалась не выдавать гнетущую скуку. Она сидела прямо и изредка кивала. В самом деле, зачем ей было слушать чье-то хвастовство про богатство или титул? Пуэлла забудет обо всем, как только перешагнет порог этого дома. Но если та сама пробудила в леди страсть похвастаться, приходилось подыгрывать. Ради сохранения расположения леди Денель Субдоле приходилось смиренно сидеть и делать вид, будто она внимает каждому слову тщеславной старухи.
– В кафе напротив цветочного магазина, – с упоением рассказывал леди Денель, – за чашкой горячего шоколада часто собираются наши «философы». Однако поговаривают, что они там гораздо чаще играют в карты. Пожалуй, в этом развлечении нет ничего дурного. Мне всегда нравилось то сладкое послевкусие череды побед.
– Как вовремя вы упомянули карты, леди Денель, – оживленно произнесла Пуэлла. – Не желаете ли партию в пикет?
– Не откажусь, – охотно согласилась леди Денель. Она тут же позвала служанку и приказала ей принести карты.
Пуэлла разложила колоду. Субдола давно познакомилась с этим развлечением. Пикет, карточная игра на деньги на двоих, стал ее любимым способом легко заработать денег. Все в этот раз тоже все шло по плану, к неминуемой победе. В первой и второй партии Пуэлла намеренно поддавалась и давала сопернице выиграть. Леди Денель с огнём в глазах довольствовалась успеху и повышала ставки, однако тем самым загоняла себя в ловушку. В третьей партии, когда богатая старуха, расслабившись, начала рассказывать о своем городе, Пуэлла сдала себе три лишние карты, а после этого талон, часть колоды, положила чуть ближе к себе. Сильные карты Субдола спрятала в рукаве. В процессе игры Пуэлла поменяла карты и сбросила три плохие в талон, чтобы леди Денель взяла их себе.
– Полагаю, в этот раз удача оставила меня, – Леди Денель бросила на стол свои карты и закусила губу. – Вы – везучая, сударыня!
– Мисс Удача выбрала меня, – подавила улыбку Пуэлла и ловко спрятала в рукаве карту, – но не думаю, что ее щедрость ограничится мной. Как насчет еще одной партии?
– Давайте, – с живостью заговорила Леди Денель. – Не желаете ли и в этот раз сыграть на безделушку? Или, может, вы готовы предложить что-то поинтереснее?
В глазах женщины вспыхнул интерес. Пуэлла же руководствовалась тактикой: заманить в крупную игру через розыгрыш мелких вещей.
– От себя предлагаю это кольцо, – Пуэлла достала из кармана когда-то давно выигранную безделушку. – Что насчёт вас?
– Пожалуй, – быстро и легко сказала леди Денель, – я передумала. Украшений у меня предостаточно. Лучше поставлю на кон мисс Фелицию, мою компаньонку.
«Живого человека мне еще не доводилось разыгрывать», – промелькнула в голове шулера мысль. Субдола нахмурилась, почуяв неладное.
– Прежде, чем я приму ставку, – осторожно произнесла Пуэлла и окинула пронзительный взглядом леди Денель, – позвольте проявить дерзость: неужели вам не жалко девицу? Человеческая жизнь стоит куда дороже драгоценного украшения.
– Она – моя нищая дальняя родственница, приживалка, – отмахнулась Леди Денель. – Приданого за ней нет, искать ей женихов – сплошные хлопоты. Нет нужды держать её под своей крышей. Мой нрав не позволяет в одночасье обездолить ее, зато я полагаю, с вами у нее будет больше шансов на благополучие. Да и вам не помешает приобрести компаньона, если конечно, вы выиграете.
– Что ж, воля ваша. Попробуем разыграть ставку, – Пуэлла лукаво улыбнулась, спрятав за обманчиво добродушным выражением лица разгоревшийся огонь негодования.
«Как низко поступает эта старуха! Так вершить судьбой несчастной девушки. Ей настолько безразлична мисс Фелицию, что она готова отдать ее первому встречному?» – мысленно проговорила Пуэлла.
Конечно, победу одержала Пуэлла, иначе и быть не могло. Отчасти ею двигало стремление освободить компаньонку. Юные создания в руках старух гибнут, как сорванные цветы без воды. Пуэлла знала, что тем самым лишала себя полной свободы и спокойствия, но неугасаемый огонёк добродетели терзал ее душу.
Пока Субдола думала, Леди Денель ушла из комнаты и вернулась уже с мисс Люденс. Пуэлла заметила, как молоденькая девица робко отводила взгляд от нее и стояла неестественно прямо.
Субдола внимательно рассмотрела мисс Люденс и после этого сочла, что никогда раньше не видела более красивой девушки: такого же высокого роста и со столь же гармоничными чертами лица. Карие глаза компаньонки источали детскую скромность. Ее белые ручки явно не были знакомы с какой-либо работой. Темно-русые кудрявые волосы мисс Люденс были изящно завязаны ленточкой. Компаньонка показалась Пуэлле совершенным воплощением прекрасного и очаровательного ангела, что спустился с небес. Молодой женщине казалось, что роль компаньонки досталась Фелиции Люденс лишь для того, чтобы с ней дурно обращались, потому что ее бедность при такой красоте и достоинствах не оставляла иного выбора.
Пуэлла заключила, что, по всей видимости, отношения между леди Денель и мисс Люденс были обременительными. Она не могла поставить в вину покровительницу за ее старомодную официальность: та обращалась к компаньонке не иначе, как «Фелиция». Да и в любезном и внимательном отношении мисс Люденс к леди не чувствовалось недовольство. Бывшая опекунша вела себя с Фелицией холодно, с оттенком покровительства, девушка же отвечала ей глубоким поклоном.
Леди Денель представила Пуэллу как некую миссис П. и оставила с ней наедине. Мисс Субдола обольстительно улыбнулась: обручальное кольцо на самом деле никогда не сдавливало ее безымянный палец.
– Меня зовут Субдола Пуэлла, – спокойно начала молодая женщина, – я – твоя новая покровительница. В этом городе меня называют миссис П., но нам с тобой предстоит более тесно познакомиться. Будешь моей компаньонкой.
Фелиция оживилась. Она минуту суетливо оттягивала ленточку на платье, а затем тихим голосом произнесла:
– Здравствуйте, госпожа Пуэлла. В городке о вас говорят не так давно, но всегда положительно. Особенно господин, что представил вас нам.
Мисс Люденс бросила свой взгляд на платье Пуэллы.
– Позвольте мне похвалить ваш вкус, – смущенно проговорила Фелиция. – Знаете, ваше платье имеет настолько насыщенный цвет, словно море на картинах.
Пуэлла взглянула на свою юбку. Цвет ее платье был правда изумительным, но никогда молодая женщина не видела, чтобы соленые бурные воды были столь синими.
– Ты никогда не видела море? – спросила Пуэлла. – Упускать такое чудо природы – истинный грех.
– Увы, но леди Денель не переносит морские прогулки. Она считает их опасным, а я ей не верю, – нахмурив брови, сказала мисс Люденс, но потом осторожно взглянула в глаза Субдоле и спросила: – Скажите, вы были там?
Пуэлла кивнула, а Фелиция вдруг подошла поближе и присела возле кресла, на котором сидела молодая женщина.
– Прошу, расскажите! – искренне вопросила компаньонка.
Пуэлла удивленно взглянула на девушку. Субдола привыкла к одиночеству: таков был удел искусного игрока. Теперь же все изменилось: Фелиция Люденс перешла в ее компаньонки. Ранее Пуэлле не доводилось заботиться о ком-то, кроме себя, теперь же в её руках было хрупкое существо, чьим пределом путешествий была улица для променада.
«Бедняжка, она совершенно не знает о реальной жизни! – думала Пуэлла. – Вряд ли она читала что-то полезнее нравственного наставления. Не видеть море – какое упущение! Кажется, нужно показать ей светские удовольствия, земные радости и увеселения. Однако при таком раскладе я должна поубедительней солгать.»
Средства позволяли Пуэлле и Фелиции проживать в гостинице на въезде в город. Гостиница располагалась среди густого леса, у чистого озера. Пуэлла решила для начала получше узнать забавное приобретение по имени Фелиция, а уже затем подыскивать игроков. Субдоле было интересно, насколько полезна будет для нее девушка.
Вдвоем они проводили дни и вечера. Как скоро Пуэлла привыкала к новой компаньонке, тем чаще Фелиция досаждала ее расспросами.
– Госпожа, – обратилась она к ней, – скажите, как долго мы будем путешествовать? А как же муж? А семья? Они разрешают разъезжать по свету в одиночестве?
Пуэлла лукаво улыбнулась милой глупости, с которой так искренне лепетала ее компаньонка. Однако вопрос Фелиции требовал от мисс Субдолы осторожности в ответе. Всякие варианты перебрались у нее в голове. Компрометировать себя, выдавая правду, в глазах компаньонки виделось Пуэлле ненужным делом.
– Я живу постоянными разъездами, – отвлеченно ответила Пуэлла, – и не питаю привязанности ни к родному дому, ни к какому-либо обществу, ибо душа моя постоянно ищет новых впечатлений.
Фелиция заулыбалась, румянец сильнее заиграл на ее изящном личике: ранее ей не доводилось встречать столь самостоятельных особ. В сознании мисс Люденс теплилась мысль, что к ней снизошла очень любезная покровительница, потому девушка разразилась новым интересом к Субдоле.
– Вы достойны похвалы, раз служите опорой самой для себя, но как насчёт денег? Разве вас никто не обеспечивает?
Пуэлла минуту подбирала тот ответ, который бы не унизил ее достоинства и при этом не выдал ее плутовства. Все это время она сохраняла любезный вид: когда она улыбалась, то улыбка ее всегда получалась обольстительной.
– У меня нет мотивов, побуждающих вступить в брак. Если меня поразили недуги любви, то это было бы совершенно другое дело. А влюбляться мне не свойственно – такова моя природа. А совершать грубый денежный расчёт браком равняется для меня надругательству над моим самолюбием… Полученное наследство позволяет мне жить без бед и нужды.
***
Мисс Люденс как компаньонка оказалась довольно полезной. Она послушно носила корзинки со сладостями, везде ходила возле своей покровительницы и внимательно слушала ее рассказы. Они посещали разнообразные лавки мелких торговцев, чайные, кондитерские. Шоколад и чай, купленный в тех местах, из раза в раз завершали приятный день. Пуэлла даже приобрела изящно выполненный серебряный шатлен. Субдола наслаждалась новым для нее городом, а мисс Люденс разделяла её удовольствие.
– Фелиция, дорогая моя, – Пуэлла рассчиталась с булочником возле лавки и подошла к компаньонке, – понеси-ка корзину с выпечкой. Прошу, не урони их, как в прошлый раз.
Компаньонка внимательно рассматривала содержимое корзины и вдыхала аромат свежеиспеченной сдобы.
– Не засмотрись на них, иначе рискуешь упасть, – Пуэлла взяла девушку за подбородок и приподняла ее голову.
– Леди Денель не посещает пекарни и не ест сладкий хлеб, – жалостливо понизила голос Фелиция. – Я ни разу в жизни не ела такие булочки.
– Тогда изволь ее испробовать, – произнесла Пуэлла и сунула булку под нос Фелиции. – Ну же, не сопротивляйся интересу!
Мисс Люденс покорно взяла еду с рук покровительницы. Мягкий хлеб пришёлся по душе компаньонке. Пуэлла довольно улыбалась.
Прогулки по маленьким улочкам не только доставляли Субдоле душевное спокойствие, но и приводили к шляпным магазинам. Каждый раз, когда Пуэлла проходила мимо витрины, ее охватывало мгновенное желание зайти внутрь. Воображение ее поражалось формами и украшениями шляпок, что она могла найти там, они манили к себе и просились на примерку. Чёрная широкополая шляпа с белыми перьями и бантом сильнее всех привлекла внимание Пуэллы. Когда Фелиция увидела свою покровительницу в новой шляпе, то восхищенно произнесла:
– Вы обладаете изысканным вкусом, госпожа!
Пуэлла улыбнулась комплименту. Ей захотелось присмотреть шляпу и для Фелиции, однако ее вкус подсказал, что цветущей мисс Люденс выгоднее всего было просто завязывать волосы бантом. Поэтому Фелиция получила в подарок розовую атласную ленточку.
Тяга к шляпам у молодой женщины была с детства, когда судьба еще не принуждала ее к мошенничеству. Ризус, отец Пуэллы, держал шляпный магазин. Субдола часто сидела в мастерской, играла с перьями и тканями, повторяла за отцом и пыталась создавать свои изделия. Возможно, когда-то давно в ней зарождался талант, но отец в момент лишил Пуэллу возможности развить его: он отправил ее в пансионат.
Отец не хотел оставлять свою дочь без образования. Пуэлла и сама радовалась, что получит воспитание, подобающее благородной леди, однако учёба быстро ей надоела. Она предпочитала ловить бабочек и читать интересные для себя книги, а не сидеть на скучных занятиях. Позже Пуэлла учинила скандал и сбежала из пансиона раньше, чем пришлось стыдиться перед отцом за проступок.
Каждый раз, когда мисс Субдола переступала порог шляпного магазина в каком-нибудь городе, она вспоминала про Ризуса: как сейчас он живет? Он здравствует или мучается от одиночества? Посетить отца у дочери не хватало решимости, написать ему стало бы признаком ее трусости и бестактности. Поэтому Пуэлла через других заказывала шляпы у него и узнавала, чем жил мистер Субдола.
Пуэлла и Фелиция в другой день посетили местную оперу. Чтобы наслаждаться музыкой и не привлекать к себе внимания, они разместились на галерке. Но у Люденс это, к счастью Субдолы, не вызвало вопросов. Компаньонка раньше не была в подобных местах, да и в свет девицу, похоже, ни разу не выводили, оттого она зачарованно смотрела на публику, на сцену и на декорации.
Пуэлла же много смыслила в опере: шулерский слух в этом искусстве являлся очень искушённым слушателем. Посещение оперы для нее служило не только любимым развлечением, но и необходимостью для души и тела. Во время представлений сознание Субдолы пребывало в состоянии божественного наслаждения, мирские заботы и дурные мысли растворялись в мелодичных голосах. Звуки сплетались в сладостное звучание. Поющие ангелы на сцене привносили в душу мисс Субдолы истинное совершенство высокой музыки.
После представления, в гостинице Фелиция со всею сердечной теплотой сказала:
– Госпожа Пуэлла, позвольте поблагодарить вас за поход оперу. Я будто побывала в раю. Мне еще не доводилось бывать в таких местах.
Пуэлла сомневалась, что у Фелиции был музыкальный слух, чтобы та смогла в полной мере оценить талант оперных див, а кругозор – достаточно широк, чтобы знать, что такое рай. Субдола слышала и более совершенное пение, но то, что слышала молодая женщина в этом маленьком городке, все же смогло послужить лекарством от очерствения души.
– Почему леди Денель было угодно держать тебя в четырёх стенах? – спросила Пуэлла.
– У леди больная нога, – произнесла Фелиция и склонила голову. – Она не способна посещать публичные места. Зато она владеет состоянием, и именно поэтому моя семья отдала меня тетушке. Я могла получить у нее, как говорила леди, превосходное воспитание.
Пуэллу насторожила последняя фраза компаньонки. Под «воспитанием» нежных девиц, вроде мисс Люденс, как правило, подразумевалось чтение поэзии и книг по этикету. Получение практических знаний эта система не подразумевала.
Пуэлла относилась к мисс Люденс с трепетом, как к статуэтке, с которой сиюминутно сдували пыль. Молодая женщина нашла того, кто с любопытством слушал о ее многочисленных путешествиях, о разнообразии природы, об опере, о чудесах этого мира. Поэтому Субдола не сомневалась, что Фелиция даже с таким воспитанием могла стать для нее хорошей спутницей на долгое время. Однако будет ли компаньонка рада сопровождать свою покровительницу, если узнает, что та – шулер?
В один из дней в гостинице Пуэлла присоединилась к постояльцам за игрой в преферанс. Субдола решила не использовать в этой партии хитрости, только свой ум. В этот раз она хотела не заработать денег, а познакомиться ближе с местным обществом: узнать, чем люди живут в этом городе, много ли тут играющих и где они предпочитают проводить свое свободное время. Чтобы не навести на себя подозрений, Пуэлла представилась путешественницей и назвалась выдуманным именем. Никто не заметил лжи: за игральным столом с молодой женщиной сидели люди наивные, семейные и скромные. Именно поэтому опустошать их кошельки Субдоле не виделось смысла.
Во время игры Фелиция сидела чуть поодаль от покровительницы. Та посоветовала девушке завести с кем-нибудь легкую беседу, но мисс Люденс лишь покачала головой. Кто бы не садился за столик к Фелиции, компаньонка только смущенно смотрела в пол, мяла в руках подол платья и изредка кивала. Вместо того, чтобы общаться с незнакомыми людьми, девушка с сияющими глазками наблюдала за игрой своей покровительницы.
– Вы, госпожа Пуэлла, – обмолвилась после Фелиция, – наверняка имеете тактику, которая помогает вам выиграть. Это восхищает. За игрой вы словно решаете задачу по алгебре.
– Тебе знакома алгебра? – любезно спросила Пуэлла.
– Леди Денель – жена ученого-математика, потому книги по этой науке у нее в доме были в изобилии. Когда меня одолевала скука, я их читала, – улыбнулась Фелиция. – Но позвольте узнать, почему вы представились не своим именем. Разве у вас имеются причины для того, чтобы его скрывать?
Пуэлла сохраняла непоколебимый вид. Ее бледные губы растянулись в лукавой улыбке. Пуэлла всегда представлялась не своим именем, иначе рисковала быть пойманной за мошенничество. Но Фелиции не нужно было об этом знать.
– В путешествиях часто приходится называть свое имя. Оно мне порядком надоело. Смена имени – это интересная игра, которая начинается для меня каждый раз, когда я приезжаю в новый город. Так мне удается избавиться от рутины при постоянных знакомствах. Каждый раз можно придумать себе новую прошлую жизнь. Ты не находишь такую игру интересной?
Фелиция посмотрела на свою покровительницу глазами, полными восхищения. Девушка сжала руку Субдолы крепче и закивала, как бы говоря, что желает слушать Пуэллу дальше. Молодая женщина еле сдерживалась от смеха: простодушие, открытость и доверчивость ее компаньонки вызывали истинное умиление.
– Может, и мне в следующий раз сыграть с вами и назваться другим именем? – воодушевленно произнесла Фелиция.
– Молодые особы не садятся за карточный стол, – ответила Пуэлла, хмурясь. – Не искушайся опасными занятиями, дорогая. За него возьмусь я, благо игра иногда приносит деньги, а это, знаешь, случай.
Будучи искусным игроком, Пуэлла была хорошо знакома с приёмами, которые давали ей преимущества во время игры. Годами отработанные способы особой тасовки и крапления карт применялись ею регулярно. Пуэлла прекрасно понимала, что, ступив на путь игрока, она превратила свое существование в беспрерывную колею плутовства и безнравственности. На её счету было столько обманутых жертв, что на сострадание уже не было сил. Но Фелиция родилась в этом мире не для того, чтобы утонуть в обмане. Она не должна пойти по стопам своей покровительницы. Словно в насмешку, на шулера легла забота о столь невинной молодой девушке.
***
Как бы ни были приятны беззаботные дни Субдолы и мисс Люденс, но деньги обладали неприятным свойством заканчиваться. Пуэлла не думала, что это случится так быстро. Прошло почти два месяца, а от накоплений и заработанных денег осталось пятьдесят золотых монет. Пуэлле даже стало стыдно, что она разучилась предугадывать траты. Но молодая женщина справедливо рассудила, что всему виной стала новая строка расходов – Фелиция.
Субдоле нужно было срочно искать новых игроков. Проблема состояла в том, что ее компаньонка была слишком чиста, чтобы напрямую задействовать девушку в игре. Пуэлла быстро придумала хитрый способ сделать прекрасную мисс Люденс еще более полезной и не затронуть при этом зеркало ее души.
«Раз мне подкинули такую симпатичную компаньонку, – размышляла молодая женщина, – то надобно воспользоваться чарами этого создания. На Фелицию обязательно найдётся падкий до такой красоты богатый джентльмен. Она вскружит ему голову, а я – обчищу кошелек, когда дело дойдёт до карт. Такая игра обещает быть очень интересной!»
Случай у Аббата
У светского общества существовали негласные правила выхода в свет. Когда особа высокого статуса посещала оперу или театр, она садилась в ложе или на балконе. Пуэлла решила воспользоваться сим правилом, и теперь она и ее компаньонка наблюдали за театральным представлением исключительно с балкона. Каждый раз Субдола наряжала себя и мисс Люденс в броские наряды и украшения. Все это помогало Пуэлле выдавать себя и Фелицию за дам высокого статуса и тем самым привлекать внимание к компаньонке.
Мисс Люденс не знала о замысле покровительницы, ей лишь велели называть её другим именем. Она с радостью посещала с Пуэллой чуть ли не каждое представление, и не видела, как зрители оперы восхищенно наблюдали её прекрасное светлое личико. Пуэлла в черной шляпе с белыми перьями и красным бантом также привлекала мужское внимание. Но молодая женщина тут же переводила его на свою компаньонку, которая только пуще смущалась от чужого общества и разговоров о ее красоте.
Вскоре походы в театр увенчались успехом. Спустя неделю поисков, они познакомились с аббатом Тристисом. Это был господин средних лет, невзрачного вида. Он лениво слушал других зрителей, иногда хмурился, иногда усмехался и вступал в спор на возвышенные темы, чем привлек внимание Пуэллы. Как то раз она заговорила с аббатом о пользе музыки для исцеления души, и ее ответ так понравился мистеру Тристису, что тот, найдя в лице Субдолы достойного себя и своего высокого ума собеседника, провел весь вечер за монологом о прекрасном.
Аббат и Пуэлла скоро сделались светскими знакомыми. К счастью молодой женщины, аббат увлекался карточными играми: мисс Субдола заметила мистера Тристиса в одной из кофеен за партией в вист. Поэтому Пуэлла сделала все, чтобы добиться визита к нему, и ней это, конечно же, удалось.
«Ходят слухи, что мистер Тристис влюбчив. Пускай Фелиция обеспечит нам постоянное пребывание в его доме, – размышляла молодая женщина. – Для нее общество столь неказистого мужчины в возрасте будет не опасно. А я уж позабочусь, чтобы за разговорами о “прекрасном” мистер Тристис разыграл со мной не одну партию».
Пуэлла знала разные виды карточных игроков. Мистер Тристис обладал богатством свободного времени, оттого был обременен скукой. И чтобы разбавить вечерние чтения, такие, как аббат, искали общество, способное разделить с ними витиеватые размышления о бытие. За этим занятием подобным игроков можно легко ввести в игру. Пуэлла уже успела убедиться в успешности сего метода на леди Денель, но аббат, казалось, был более сложной добычей, ведь внимание того приходилось отвлекать с помощью интеллектуальных разговоров.
Спустя еще одну неделю Субдола и мисс Люденс нанесли визит мистеру Тристису. Двери его просторной виллы были открыты, за ними гостям предстала уютная гостиная. Хозяин дома увидел дам и добродушно сказал:
– Добро пожаловать! Милость Божья с вами, благодарю, что пришли. Присаживайтесь.
– Здравствуйте, мистер Тристис, – с улыбкой ответила Пуэлла.
Фелиция молча поклонилась в знак приветствия. Стоило ей войти в гостиную, как её взгляд приковал молодой человек, сидящий на диване. Он был высокого роста, миловиден лицом, но сутуловат. Его необычно длинные худые руки лежали на коленях, а рядом на диване лежала нотная тетрадь.
– Ах, дамы, – засуетился аббат, – позвольте представить моего сына. Это Фрат Тристис.
Фрат откланялся каждому из гостей, задержав взгляд на Фелиции, отчего та смущенно отвернулась.
Пуэлла же едва скрыла удивление. То было неприятным сюрпризом для неё. Значит, мистеров Тристисов было двое, а слухи говорили лишь об одном охотнике до любви. Кто же из них был подвержен этому недугу?
Аббат принялся развлекать гостей разговорами. Пуэлла слушала его в пол уха. Она уже успела понять, почему этот человек так нуждался в собеседнике – никто по собственному желанию не стал бы слушать что-то настолько туманное и запутанное. Аббат поражал Субдолу своими мыслимыми и немыслимыми глупостями. Пуэлла не боялась вступать с ним в разговор, ибо даже говоря что-то высокое, но беспочвенное, она все равно удовлетворяла интерес мистера Тристиса. Подобные беседы ужасно утомляли молодую женщину. Она уже представляла, каких усилий ей будет стоить сосредоточиться на шулерских приемах во время игры.
Фелиция, казалось, тоже не чувствовала себя расслабленно. Она сидела напротив Фрата и будто не дышала. Компаньонка натянулась, как струна, на ее личике застыла растерянность. Но Пуэлла не уделяла этому должного внимания, ведь должна была подвести свою потенциальную жертву к карточному столу.
Пуэлла знала, какими качествами должен обладать игрок и каким правилам следовать, чтобы успешно ловить таких, как аббат Тристис. Только хитрый, ловкий и бессовестный способен стать искусным игроком. Субдола читала и вникала в светские беседы, чтобы получить поверхностные знания обо всем: о искусстве, о экономике, о философии и о разных науках. Это помогало ей выглядеть в чужих глазах приятным собеседником, казаться охотником до светских веселий и страстей, даже если на самом деле их она не терпела. Субдола знала, игрок обязан философствовать, сердиться, улыбаться, быть благодетелем, когда того требует ситуация, а не когда захочет сердце. Словом, игрок обязан применять все, лишь бы достичь успеха. Этим Пуэлла занималась и сейчас.